Текст книги "Золотые нити сердца"

Автор книги: Анна Михалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 19

В то время как одни наши герои успешно преодолели коварные ловушки Ангарона и ступили в защитный тоннель, другой группе незадачливых путешественников только предстояло столкнуться с его «загадками».

Тэнг, Марк и Ягла очнулись перед похожим пещерным ходом, только находившимся за многие тысячи шагов от того, по которому уже шли Альтар и Мэрилин. Туннель внутри скалы имел много ответвлений, в том числе и ложных путей, а настоящих входов всего четыре – вряд ли кто-то из случайных (если таковые вообще могли здесь быть) путников сам бы вышел к ним – уж больно опасные места, а вот наши герои оказались прямо на пороге пещеры.

Тэнг и Марк довольно быстро пришли в себя. Ягла же не спешила здороваться с новым миром. Она ровно дышала, ее лицо было свежим, но глаз девушка не открывала, несмотря на все потуги озабоченных мужчин. Они уж было подумали, что Враска оказалась права, и приготовились горько пожалеть о содеянном, как вдруг ресницы Яглы дрогнули и глаза распахнулись, чтобы тут же наполниться немым изумлением. Через несколько мгновений девушка порывисто села и с любопытством стала оглядываться вокруг, завершив свой осмотр вполне резонным вопросом:

– Где мы???

Друзья одновременно открыли было рты, чтобы ответить, и так же одновременно поняли, что отвечать им собственно говоря и нечего. От такого очередного конфуза впору бы заплакать, но оба почему-то заразительно расхохотались, и даже ничего не понимавшая Ягла начала потихоньку улыбаться.

Отсмеявшись, Марк и Тэнг рассказали Ягле историю своих похождений, не посвящая пока ее во все подробности появления Марка в этом мире. Ей и без этого вполне хватало новостей! Во время рассказа лицо Яглы сделалось серьезным, и глубокая складка легла меж выразительных карих глаз. Девушка будто пыталась что-то вспомнить, что никак не хотело попадать в фокус ее внимания. Когда друзья закончили, Ягла еще некоторое время оставалась неподвижной, казалось, не заметив окончания истории. Но встрепенувшись через несколько секунд, она вдруг возбужденно заговорила-затараторила, ни к кому определенно не обращаясь и опережая собственные мысли:

– Она меня схватила… Даже не дала опомниться. Я не хотела думать, что такое может происходить со мной… Враска говорила мне страшные вещи, я ей не верила, но выбора у меня не было, и я просто слушала, слушала… И малыша у меня забрала, забрала моего Юма! И я ничего не смогла сделать…

Ягла, вероятно, могла бесконечно бубнить что-то в этом же роде, но Марк понял, что так долго она не выдержит, и поэтому снова подчинился телу Ир-Дара, которое подсказывало ему простое и мудрое решение. Он крепко обнял Яглу и стал успокаивать, как ребенка, поглаживая по спине и нашептывая на ухо какие-то странные для него самого слова. Это подействовало, Ягла понемногу успокаивалась, а Марк, задавая наводящие вопросы, сумел перевести эмоциональные возгласы девушки на вполне понятный для мужчин язык связной истории.

Так друзья узнали, что после побега Марка, а для Яглы – ее мужа Ир-Дара, Враска, рассерженная такой демонстрацией неподчинения ее божественной воле, приказала схватить Яглу, и призвала кару и на ее голову! Ягле было невыносимо стыдно и обидно; чувство, что с ней обошлись несправедливо, захлестнуло ее до краев – она даже не стала сопротивляться, когда Враска вырвала ребенка из ее рук, а ее саму втолкнула в зев Пирамиды. В этот момент Ягла не то потеряла сознание, не то от пережитых страхов просто забыла, что с ней произошло потом. Очнулась она уже в огромном зале с креслами – вероятно туда же Марк и Тэнг буквально вывалились из зеркальной комнаты. Враска будто только и ждала ее пробуждения – была тут как тут со своими уловками и хитростями. Она рассказала странно ослабевшей Ягле (уж точно не обошлось без какого-то зелья), что теперь та навсегда останется в Пирамиде и даже если она когда-то и предстанет перед людьми, то ее наверняка никто не узнает. Искать ее не будут – Враска скажет всем, что Яглу растерзали кошки. Вряд ли кто-то станет сомневаться в сказанном. Тут Враска хитро подмигнула несчастной девушке. А вот о Юме она позаботиться сама. Ей, Враске давно не хватало семьи, но теперь все исправится. Она объявит малыша посланцем богов и будет еще долго править поселением с его помощью.

Ягле же предстоит многому научиться, она будет выполнять все поручения Враски, даже самые опасные и сложные, пора жрице уже и отдохнуть! Дурочка Ягла, поди, верила, что Пирамида – великий храм, но ей-то Враске лучше знать, Пирамида – всего-то навсего большая и красивая станция для путешествий! Отсюда можно было попасть, куда угодно, во многие и многие миры, но вот только Враске не хотелось это больше делать самой. Устала она, да и примелькалась тамошним жителям, однако совсем без путешествий было не обойтись. Вот этому она и научит Яглу. Она подарит ей силу, которая поможет преодолеть ей все препятствия и страхи дороги, только нельзя будет эти силу использовать против самой Враски. Пусть Ягла запомнит это, иначе ей придется туго! Ее первым заданием будет путешествие в Ангарон (да, кажется так Враска назвала это место), но что она должна будет сделать там, девушка как ни пыталась, вспомнить не могла, вероятно, Враска ей просто не успела это сказать.

Пока жрица делилась с Яглой сокровенными тайнами, девушка не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, улыбнуться или что-то сказать, и даже ее мысли, казалось, так же замедлили свой ход. Самое ужасное случилось, когда появились Тэнг с Ир-Даром-Марком. Ягле отчаянно захотелось закричать и выбежать им навстречу, а потом, слушая ложь Враски, крикнуть, чтобы они не верили ни одному слову, но ей не удалось пошевелить и мизинцем! Как же девушка обрадовалась, когда поняла, что хитрость Враски разоблачена, и ее Ир-Дар уже садился в кресло жрицы. Вскоре после этого Ягла, наверное, снова потеряла сознание – больше она ничего не помнила.

После рассказа Ягла немного оживилась – она не знала, где она и что с ней произошло, но рядом были Ир-Дар и Тэнг – они пришли в Пирамиду спасти ее с Юмом, и это давало надежду, что и в будущем ее не бросят. Если бы только Юм был рядом! Как ей хотелось верить, что Враска не меньше чем сама Ягла заинтересована в здоровье и неприкосновенности малыша! Это было слабым оправданием для матери, но единственно возможным утешением для молодой девушки, которая сейчас не могла помочь даже сама себе.

Марк почти сумел увязать рассказ Яглы в единую историю с тем, что он знал, вот только не нашел ответа на избитый вопрос: «зачем?» Пирамида действительно оказалась не храмом, вернее, не совсем храмом, а скорее вокзалом, перепутьем между мирами. Что-то наподобие того кинотеатра в их с Миа мире, или воронок ветра, о которых рассказывал Тэнг. Но вот устройство Пирамиды выглядело теперь намного более сложным, чем они думали вначале. Враска, скорее всего, была приставлена служительницей именно к Пирамиде, а на роль жрицы она себя назначила сама. Из рассказа Яглы было ясно – Враска или не хотела или не могла появляться где-то собственной персоной. А тут подвернулась под руку Ягла, которая из страха сделала бы это за нее, чему хитрая жрица и собиралась обучить девушку. Оставалось понять, что же могло остановить такую напористую женщину как Враска, и какого именно путешествия она так старательно избегала. Название места, куда должна была отправиться Ягла, показалось Марку знакомым и тревожным, но ничего определенного вспомнить не получалось.

Мысли Тэнга текли по совершенно иному руслу. Он знал, что его юный друг достаточно сообразителен, чтобы разобраться в рассказе Яглы, поэтому не беспокоился об этом. Его занимало другое, вернее другая. Он думал о Враске. Сколько раз он сталкивался с отвратительными сторонами этой женщины, сам убежал от нее, даже и теперь слегка побаивался, а вот перестать любить не мог. Что эта любовь ему давала? Он привык не думать на такие темы, он готов был любить бескорыстно, и терпеть все – если бы это касалось его самого, но позволить глумиться над более слабыми – это уже выше его сил! И вот сейчас ему придется снова выбирать – защищать своих друзей от Враски, или Враску от своих друзей. Он видел, что его «голос» может стать решающим, как это произошло в зале Пирамиды, и очень ему не нравилось думать, что все сейчас зависит от его выбора. В конце концов, можно было подумать и о своем личном счастье, никто его не заставлял участвовать в сомнительных подвигах, которые так привлекали Марка. Он, конечно, приведет тысячи доводов в защиту этой позиции, но его сердце почему-то отчаянно восставало против такого решения. Что-то здесь было не так, а что – Тэнг никак не мог понять.

Друзья почти одновременно вышли каждый из своих раздумий, и вслух задали один и тот же вопрос:

– Что будем делать дальше? – эхом прозвучали три голоса.

Первым вызвался сделать свое предположение Марк:

– Я думаю, надо идти в пещеру. Это единственная четкая дорога, другой нет. Трон из Пирамиды явно перенес нас в какое-то место, из которого можно легко продолжать путешествие, иначе, зачем бы нужен был весь этот механизм!

– Ангарон… – произнесла Ягла задумчиво, чуть потирая лоб, будто пытаясь что-то вспомнить, – Ангарон, это должно быть Ангарон! Ведь именно туда хотела отправить меня Враска, и, наверное, настроила свой… свой трон на это место!

Ангарон… Марк вдруг покрылся холодным потом. Как же он мог забыть! Аль много чего тогда рассказала про эти земли. Страшные земли, где живут зальи, хранители Золотых Нитей. Враска не зря не хотела отправляться сюда сама – зачем ей было покидать уютный мир ради этих высушенных пустынь и пещерных камней! А может ему показалось, и Аль рассказывала совсем про другое? Столько событий произошло с тех пор – не мудрено было забыть, ну или букву в названии перепутать. Аргарон. Ангарот. Марк облизал пересохшие губы. Ну уж нет, на совпадения надеяться нечего. И на плохую память тоже. Но он все же пока промолчит – нечего пугать друзей своими догадками.

– Уж если мы решили отправляться, то надо идти побыстрее, пока нас не настигли дикие звери или еще какая-нибудь неприятность! – поторапливал Тэнг. Он делал это скорее машинально – теперь ему было безразлично, где они находятся и чем заняты, раз он все равно удалялся от Враски.

Никто не стал с ним спорить. Каждый по-своему, но и Марк и Ягла, так же как и Тэнг, чувствовали неясную опасность и напряжение, отчего возникало почти физическое притяжение к пещерному ходу – он казался единственно надежным местом в ближайшем окружении.

Сказано – сделано! Собирались они не долго. Друзья проверили факелы, фляги, запасы еды – все было на месте. Неизвестно, конечно, хватит ли им всего этого на путешествие по пещере – но изменить что-либо они уже не могли. Все понимали, что остаться на пару дней вблизи пещеры для охоты и пополнения запасов воды будет равносильно самоубийству. Никто об этом вслух не говорил, но молчаливое знание приходило как неоспоримый факт само собой.

Итак, оставив все страхи, и приняв решение, каждый свое, но от этого не менее важное, тройка наших героев сделала свой первый шаг вглубь пещеры.

ГЛАВА 20

Ни Ариэль, ни Сильвио не заставили себя ждать, и в назначенный час все втроем вышли из тени деревьев яблоневого сада в северном направлении. Настроение царило приподнятое: Ариэль предвкушала интересное приключение, Сильвио шел на встречу с Мэрилин, а Миа не терпелось увидеть Марка.

Друзья собрались достаточно быстро: незаметно стащить запасы еды из кладовок и раздобыть теплую одежду не доставило Ариэль никакого труда – кто знал, что за погода ждала их в том неизвестном далеке, куда они собрались?! Сильвио же позаботился о крове. Он смастерил из плотной ткани что-то наподобие палатки – ее можно было легко собрать и разобрать по мере необходимости; также он запасся огнивом, факелами, ножами, и многими другими предметами, назначение которых понимал только сам Сильвио. Возможное, кое-что из этого было данью его слабоумию, но Миа почему-то доверяла этому «слабоумию» больше, чем здравомыслию некоторых своих знакомых из прошлого.

Не успели друзья ступить на голую каменистую почву за садом, как неожиданно сильный порыв ветра заставил их согнуться чуть ли не пополам и даже закрыть глаза, а когда ветер стих, Сильвио, Ариэль и Миа обнаружили, что находятся они посреди бескрайнего поля желтых благоухающих трав. Беспричинная радость охватила путешественников – хотелось петь и плясать, пока хватит сил! Но эта радость быстро прошла, стоило друзьям оглянуться назад и увидеть плотную стену тумана на том месте, где раньше сверкал на солнце пряничный домик миссис Чилии. Ну что ж, вот теперь их дорога по-настоящему началась, и путь назад был отрезан. Ярко светившее ранее солнце куда-то исчезло, и даже вечно радостная Ариэль растерянно поежилась и поспешила прижаться к Сильвио – все же с мужским плечом рядом было надежнее. Но дорога оставалась дорогой, и раз вышли в путь, надо было идти вперед. Друзья переглянулись, не сговариваясь, взялись за руки, и пошли навстречу желтым травам.

Поначалу все были настороже, то и дело, ожидая исчезновения еще чего-то столь же существенного, как и их дом, но поле не спешило пугать своих путешественников, и со временем всеобщее напряжение улеглось. За ним, правда, последовало разочарование – друзья шли уже довольно долго, но вокруг них ничего не менялось – бескрайнее полотно трав одинакового цвета, однотонно затянутое дымкой небо, ни ветра, ни птиц, ни бабочек…

После разочарования пришла усталость. Миа уж было начала жалеть, что не поискала другой более удобный путь, Ариэль всерьез подумывала о том, чтобы вернуться с повинной, полагая, что эта затея с побегом точно не сойдет ей так легко с рук, как прошлые шалости. Только Сильвио уверенно шел вперед, воспринимая монотонность и физическую усталость как справедливую плату за исполнение своих желаний.

Уставшие больше от своих невеселых мыслей, чем от дороги, друзья расположились на ночь в сделанной Сильвио палатке на теплых одеялах, выкраденных Ариэль из-под самого носа у горничных. Уснули сразу, но что это был за сон! Все трое беспокойно ворочались на своих узких ложах, мучимые кошмарами. Ариэль снились уютные комнаты ее родного дома, беззаботная жизнь, пусть занудная и скучная, но ведь когда-то она все там сделает по-своему! А потом вновь и вновь девушка оказывалась по ту сторону тумана, и слышала громовой голос миссис Чилии, которая выгоняла ее навсегда, и Ариэль в слезах брела по ненавистному ей теперь желтому полю. Миа в своих снах металась между Марком и новой жизнью и корила себя за то, что вообще согласилась на всю эту авантюру. Казалось, она могла быть рядом с Марком и без всего этого… Почему она раньше не увидела в нем своего героя? Сильвио не мог себе простить, что отпустил мисс Мэрилин одну в смертельно опасное путешествие. Но ведь он просто не успел добежать! И снилось юноше, что он бежит изо всех сил, и каждый раз натыкается на закрытую дверь. Он стучится в нее, бьет кулаками и даже пытается высадить ногами, но дверь как ни в чем ни бывало остается на месте, а Мэрилин все время оказывается по ту сторону!

Проснулись все, наверное, еще более уставшими и измученными, чем заснули, и еще не выходя из палатки, почувствовали – что-то в окружающем пространстве изменилось, и не в лучшую сторону. Первым выглянул Сильвио и тут же заполз обратно – на его лице отразилось сильнейшее недоумение.

– Мост! – только и смог сказать он, и Ариэль тут же недовольно фыркнула, давая понять, что ничего другого кроме околесицы от Сильвио ожидать и не приходилось.

Она тут же резко отдернула полог палатки и всем друзьям открылась совершенно неожиданная картина. Миа вдруг показалось, что она находится в кино, а полог палатки – это всего лишь рамки экрана, и на нем показывают престранный фильм. Действительно – не было и намека на бесконечное желтое поле, приютившее их вчера вечером. Насколько хватало глаз вокруг громоздились только красно-серые валуны разных размеров, а меж валунов росли редкие колючие кусты. Прямо перед взором зачарованных путешественников открывался вид на очень длинный мост, нависший над пропастью, и не видно было ему ни конца, ни края.

Ариэль закрыла рот руками и заплакала, будто испугалась, что вместе со словами, которые она могла сейчас сказать, потеряются остатки смелости. Миа побледнела – ей тоже было не по себе. При мысли, что придется идти через мост, тошнота подступала к горлу – она очень боялась высоты! Сильвио единственный сохранил полное присутствие духа, он просто вышел из палатки и осмотрел их новый мир.

Солнце там было таким же красно-серым, как и камни вокруг, небо неправдоподобно низким, а мост – непомерно высоким. Странный мост это был, однако. Он состоял из ступенек, которые уходили вверх и далеко вперед. Мост имел перила – ажурные завитки металла причудливо сплетались в листья, цветы, плоды, а иногда даже и лица – удивленные и испуганные, будто в своих изящных изгибах перила запечатлели чью-то последнюю агонию. Пропасть была сплошь покрыта туманом – дна не разглядеть… Только сейчас друзья поняли – вернуться назад уже не получится – ведь неизвестно, как они сюда попали!

Но понемногу девушки успокоились и тоже вышли из палатки, осматривая местность вокруг. Как ни страшно было идти вперед, но дорога назад не привлекала никого, и, в конце концов, друзья остановились перед мостом, внимательно изучая необычное сооружение. Ступеньки были узкими – по ним мог идти только один человек, наличие перил сначала обрадовало друзей, но потом это преимущество им показалось сомнительным – завитки сочетались с острыми пиками, они легко могли поранить человека не хуже мясницкого ножа, если оступиться или потерять равновесие и неосмотрительно опереться на них. Однако, выискивать дополнительные недостатки никому не хотелось, и друзья начали сборы и приготовления к своему первому шагу на этой страшной переправе.

Миа была необычно бледна, но решительна. Она помнила, что ей говорила Аль, и помнила, что ее путешествие не из легких, но до этого дня почему-то думала, что самое трудное осталось позади. Она была одна, она не знала, что делать, она не знала, что ей нужно. Ей удалось найти друзей, или, по крайней мере, единомышленников – и она обрадовалась, решив, что и дальше все будет так же просто. По крайней мере, так она считала в солнечном мире, наполненном весной, но в серо-красных камнях былая уверенность куда-то исчезла. И если между ней и Марком лежит такая пропасть, то не разумнее будет ли отступить и вернуться туда, где намного теплее и уютнее, чем в этой богом забытой земле? Зачем из кожи вон лезть и погибнуть, так ничего ему не сказав? Но Миа слишком хорошо знала, что никогда не отступит назад. Даже если она не достигнет того, к чему так стремится, то хоть часть дороги будет пройдена так, как нужно. Будет ли это много или мало? Неизвестно… Девушка знала точно, что это будет правильно. Миа больше не стала спорить сама с собой, решение было принято! Теперь силы ей понадобятся для другого!

Ариэль, напротив, оставалась в растерянности. Роль героя ее никогда не привлекала, ей не нужны были великие поступки. Мелкие шалости – да, но откуда же она знала, что их поход – такое серьезное дело? Развернуться и пойти назад – она не найдет сама дорогу. Остальные же, как пить дать, пойдут вперед – стиснутые губы Сильвио и Миа говорили сами за себя. Друзья уже приняли решение и это решение не в ее пользу. Чем ей плохо было дома?! Сейчас, пожалуй, Ариэль и не смогла бы ответить на этот вопрос. Она вообще с трудом понимала, как попала в это чудовищное место. Ариэль, которая привыкла, что всегда все происходило так, как она хотела, почувствовала, что ее мир дал заметную трещину. Она не знала, что с этим делать – подчиняться ситуации она не умела, а поменять что-то сейчас просто не могла. Предательская паника все ближе и ближе подбиралась к горлу девушки, и, страшась, что она вот-вот потеряет голос, Ариэль в отчаянии выкрикнула:

– Я ни за что не пойду туда! Мы все погибнем! Вы что не видите?

Сильвио и Миа не промолвили ни слова. Они продолжали смотреть на мост – две недвижимые фигуры перед пропастью. Друзья взялись за руки, и казалось, еще миг – и они сделают вместе первый шаг, но не по мосту, а вниз – ко дну пропасти. Волосы и платье Миа развивались на ветру, рубашка Сильвио трепетала как флаг капитуляции, в широко открытых глазах Ариэль они уже не стояли на краю, а парили где-то в красном небе. Времени бояться и жалеть себя, несчастную девушку, уже не оставалось – ей пришлось сделать невозможное и подбежать прямо к краю обрыва, чтобы ухватить за одежду друзей, занесших уже было ноги для смертельного шага над пустотой.

– Хорошо, хорошо, я пойду с вами! – рыдала Ариэль, которая сама чуть не умерла от мысли, что могла потерять обоих друзей, обнимая ничего не понимающих Сильвио и Миа, казалось только очнувшихся от долгого сна.

– Почему ты плачешь? Что случилось? – как ни в чем ни бывало поинтересовалась Миа сонным голосом.

– Почему я плачу? Да вы чуть было не угодили в пропасть! – Ариэль почти кричала.

Миа озадаченно нахмурилась – она никак не могла вспомнить, что произошло между ее решением идти по мосту и моментом, когда Ариэль зачем-то повалила их на землю. Не могла вспомнить, пока не услышала разочарованный голос Сильвио:

– Там была Мэрилин… Я видел ее, а теперь она снова ушла…

Сильвио в отличие от девушек не мучился вопросом выбора, идти по мосту ли нет, ему было все равно, куда идти, лишь бы встретиться с Мэрилин. О смерти он не думал, просто не знал, как о ней думать, и все. Да и жизнью своей тоже не особо дорожил. Вот только стоило взглянуть юноше на мост, как виделся ему там ускользающий силуэт. Сильвио даже и не сомневался, что это Мэрилин, да вот никак не мог разглядеть лица. И в тот самый момент, когда силуэт неспешно заскользил по ступенькам моста к нему, и Сильвио уже было настроился узнать в нем любимые черты, на них зачем-то набросилась Ариэль, и все закончилось…

? – Ты видел Мэрилин??? – недоуменно задали девушки в голос один и тот же вопрос.

Миа помолчала, и будто, не веря своим словам, добавила:

– А я видела Марка!

– А я видела вас! Сами чуть привидениями не стали! – Ариэль тоже не преминула поделиться своими впечатлениями, – но в отличие от некоторых не жалею, что это все закончилось!

Миа перестала слушать друзей и отошла в сторону. В ее голове звучал голос Аль, предупреждающий о чем-то, но вот только о чем? Мысли девушки путались – ах, как некстати было это затмение и галлюцинации, когда им так надо поспешить к Марку и Мэрилин! Но о чем же говорила Аль? Это было чем-то важным, что могло им пригодиться сейчас. Ответ все не приходил.

После бурных обсуждений, в которых участвовал даже Сильвио, огорченный очередным исчезновением Мэрилин, путешественники пришли к выводу, что их преследовали смертельно опасные галлюцинации. Друзья невольно поглядывали по сторонам, словно ожидали увидеть злодеев все это подстроивших. Но мир вокруг был пуст, спокоен и уверен в себе. Не давая времени друг другу на дальнейшие раздумья, все не сговариваясь принялись собирать оставшиеся вещи – вопрос, идти или не идти вперед, уже не обсуждался. Предполагая, что галлюцинации – это их первое испытание, друзья поддержали предложение Ариэль обвязаться веревкой, пока они будут преодолевать мост. Все же дополнительная связь с товарищем в этом неопределенном мире казалась не лишней.

Вскоре наши герои тронулись в путь. Сильвио шел впереди, за ним Миа, последней была Ариэль. Идти было на удивление легко и спокойно. Ожидавшие любого подвоха поначалу, друзья быстро успокоились, Сильвио даже стал насвистывать какой-то незатейливый мотив. Туман потихоньку рассеивался, скупое солнце пробивалось сквозь красноватые тучи. Пару раз Миа показалось, что она слышит пение птиц, но, повертев головой по сторонам, и ничего не увидев, решила, что это очередная, на сей раз безобидная, галлюцинация. Только Ариэль не позволила себе расслабиться. Странное дело – из двух сестер, она была самой беззаботной и непоседливой, а из критических ситуаций всегда приходилось спасать Мэрилин. И тогда, в доме миссис Чилии, когда Мэрилин чуть не скатилась в пропасть, охотясь за цветочками, ей на помощь подоспела именно Ариэль; и когда Мэрилин хотела пуститься в плавание по Северному морю на почти истлевшей лодке, снова Ариэль пришлось вытаскивать ее полуживую из тумана – благо по чистой случайности она оказалась рядом. Миа была ничуть не лучше ее сестрицы, – такая же безнадежная вера в небылицы и пренебрежение к собственной жизни. Вот и сейчас Ариэль оставалась настороже, с некоторым раздражением наблюдая повеселевшие лица своих друзей. Те совсем осмелели и, не переставая, крутили головами по сторонам.

Но пока опасения Ариэль казались напрасными – так испугавший их с самого начала мост не проявлял никаких признаков враждебности.