Текст книги "Золотые нити сердца"

Автор книги: Анна Михалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Уходи, убирайся отсюда немедленно!!!!

И прямо на ее глазах фигура Альтара беспардонно растаяла в темноте.

Мэрилин очнулась от своего же крика и рывком села на кровати. Не успела она что-либо понять, как тут же оказалась в объятиях Альтара, на сей раз настоящего и живого, судя по его теплым рукам и учащенно бьющемуся сердцу.

– Я так за тебя боялся! – слышала она шепот юноши и вся таяла в его руках, совсем обессилев, теперь от счастья.

Осторожно, будто боясь разбить хрупкую статуэтку, Альтар целовал лоб, щеки, шею девушки, избегая поцелуя в губы, как последнего рубежа, после которого уже не будет дороги назад. Мэрилин словно разгадав его мысли – должен же был настать черед и ее чародействам – одарила своего рыцаря улыбкой понятной только двум людям, сердца которых бьются в такт. По молчаливому согласию обоих, все еще не разнимая рук и сердец, Альтар и Мэрилин остановили свой взлет чувств почти на его высшей точке. Оба открыли глаза одновременно и, будто очнувшись ото сна, посмотрели друг на друга обеспокоенным и удивленным взглядом.

– Что со мной было? – встрепенулась Мэрилин, – ведь во сне приходил ко мне не ты?

– Это был не сон, и да – это был не я! – улыбнулся Альтар, он как всегда не спешил давать простые и ясные ответы. – Я знал, что это за замок, но раз тебе он понравился, я не мог просто увести тебя прочь, или рассказать, что тебя здесь ждет, это было твое испытание. Я сам в свое время прошел что-то похожее.

– Но почему ты меня не предупредил? – удивилась Мэрилин

– В таком случае силы, которые живут здесь, преследовали бы тебя до последнего, и со временем тебе было бы с ними все сложнее и сложнее справляться.

– Что за силы? Я ничего не заметила… – растерянно протянула Мэрилин, будто сама сомневалась в своих словах.

– Ты еще не привыкла наблюдать за странными для тебя событиями, поэтому ты их просто забываешь. Но, Мэрилин, вчера ты сама открыла дверь на стук, и никого не увидела на пороге. Однако, это не значит, что там никого не было! Ты совсем забыла про это, потому что событие не имело для тебя никакого смысла, но смысл в нем был!

– Кого же я впустила в дом???

– Того, кто выглядел как я, но не был мною! И это был не сон. Я видел ваш поединок с бестелесным духом, но мог только смотреть, пока ты сама его не прогнала… Так уж действуют эти силы. Но ты с честью выдержала испытание! Если бы ты приняла то существо за меня настоящего всерьез, то я не берусь судить о последствиях, возможно, нас двоих уже бы не было в живых, а может, и что-то хуже.

Мэрилин, только что осознавшую какую опасность им удалось избежать, охватила настоящая паника:

– Мы могли погибнуть, и ты не предупредил меня???

– Да, именно так я и сделал – спокойно ответил Альтар, – в таком случае у нас был хороший шанс выжить, и как видишь, он оправдался. Если бы мы ушли от замка – эти шансы уменьшались бы с каждым нашим шагом – таковы искушающие силы этого места. Именно искушение – их основной инструмент. Тебе явился мой образ, потому что мне ты доверяешь и готова раскрыться. Но ты совершенно верно прогнала его, теперь они никогда не побеспокоят тебя. Я говорил тебе раньше, что уже был здесь, и мне тоже пришлось прогнать образ. Мне было сложнее – я еще не встретил тебя, и не знал, кем ты станешь для меня, но тогда мне явилась именно ты. Это было трудно, но как оказалось, возможно. Я и не думал, что когда-то буду здесь настоящей Мэрилин вещать о своем прошлом… Но ты должна знать теперь…

И Альтар рассказал девушке о своем длительном походе с обезумевшей от горя Враской, всеми силами стремившейся погубить себя и как можно больше людей вокруг. На следующую ночь после того, как он по ее милости чуть не улетел в пропасть, Альтар добрел до этого самого замка, и, конечно же, остался там до утра. В отличие от Мэрилин он обратил внимание на все странности дома, но разбитый и опустошенный больше даже предательством своей попутчицы, чем физической усталостью, повалился на кровать в первой попавшейся спальне и забылся беспокойным сном. Очнулся он не как Мэрилин в своей кровати, а в богом забытой глуши с рюкзаком за плечами и в старой обветшалой одежде. И заполнял душу его отнюдь не страх, а заскорузлое, непробиваемое отчаяние и безнадежность. Один, он сидел на камне и тосковал о ком-то безвременно ушедшем. Альтар знал, что надо побыстрее уходить оттуда, но никакая сила не могла сдвинуть его с места, он чего-то ждал. Его взгляд был прикован к мосту и клубящейся туманом пропасти под ним. В какой-то момент клубы тумана на его глазах оформились в стройную фигуру девушки, и чем ближе она подходила к нему по мосту, тем больше красок приобретал "туман". Вот он уже мог различить зеленое платье, густые каштановые волосы, серые глаза, сверкающие в темноте. Альтар не знал эту девушку, но если бы и узнал, кто она, это ничего бы не изменило – есть сила, которой подчиняются даже самые искушенные рыцари, что бы они не думали о долге и чести, она всегда оказывается могущественнее их.

И Альтар первый раз в жизни понял, что слаб, но слабость эта его нисколько не волновала. И подобно Враске, которая безоглядно и покорно шла за своей бывшей любовью, он потянулся навстречу будущему чувству. Просто поднялся с камня, на котором сидел и подал руку чудесной девушке из тумана. И как только их пальцы соприкоснулись, сладкий туман заполнил его самого с головы до ног. Храбрый и отважный рыцарь тогда сдал все свое оружие, или почти все, кроме разве что честности перед самим собой. Она-то его и спасла, приподняв на секунду завесу тумана. После Альтар и сам не заметил, как очутился снова в своей спальне весь в холодном поту. Существо за завесой тумана и отдаленно не напоминало ту милую девушку в зеленом, которой он подавал руку на мосту. И вместе с тем оно было неразрывно связано с ней, а значит и с ним… Тогда Альтар не стал раздумывать над хитросплетениями судьбы, он просто вспоминал лицо девушки и был вполне доволен этим. Знал ли он, что встретит Мэрилин потом? Альтар не давал себе отчета в этом, но с той самой минуты в каждом встреченном лице искал знакомые черты. Когда Аль предупреждала его о предстоящем выборе между любовью и долгом, он лишь посмеивался про себя, считая, что сестричка как всегда изъясняется иносказательно. Теперь же рыцарь по-настоящему желал, чтобы она была права – Альтар был готов потерять все, но это будет потом, а сначала ему встретиться девушка, и девушку будут звать Мэрилин…

Юноша замолчал. Он продолжал крепко сжимать руку Мэрилин, не смея взглянуть ей в глаза. Он сказал все, что было у него на сердце, хотя когда-то решил, что ни за что не сделает этого. Альтар мог бы что-то скрыть, или даже сказать полуправду, если бы Мэрилин сама захотела играть какую-то роль, но девушка была обезоруживающе открыта и бесхитростна – и он не мог ответить ей по-другому. И теперь с замиранием сердца, он ждал, что скажет Мэрилин, оправдывая любой ее ответ.

Довольно долго девушка молчала, и Альтар уж было приготовился попрощаться со своей спутницей навсегда, не находя другого объяснения ее молчанию. И вдруг он почувствовал легкое касание ее руки на своих волосах. Только тогда, отважившись поднять голову, юноша увидел, как засверкала пелена слез в глазах девушки, и не в силах больше сдерживаться, снова постарался быть честным с собой, и сделал то, что хотелось ему больше всего – прильнул к губам Мэрилин и полностью провалился в свое чувство.

ГЛАВА 23

Марк, Ягла и Тэнг дружно вошли в пещеру, но первые шаги они сделали уже в прозрачном стеклянном тоннеле, причем каждый в своем. Друзья видели друг друга, но не могли ни услышать слова соседа по туннелю, ни, естественно, прикоснуться к нему – тоннели не сообщались. Когда стало ясно, что попытки докричаться и достучаться не принесут никаких результатов, кроме сорванного голоса и сбитых костяшек пальцев, все втроем обессилено опустились на стеклянный пол и вопросительно посмотрели друг на друга. Тэнг устало облокотился на прохладную стенку туннеля. Его настроение особо не улучшилось – похоже, он просто сдался ситуации. Ягла перевела недоуменный взгляд на Марка, будто спрашивая, что ей делать дальше. Марк беспомощно развел руками. Он не собирался сдаваться, и честно говоря, уже привык к неожиданностям своего затянувшегося путешествия, но пока никакие гениальные идеи не приходили ему в голову. Ягла вопреки опасениям Марка не выказала признаков паники. На сей раз мудрость народа, не изувеченного страхами цивилизации, сделала свое дело. Быстро сообразив, что бессмысленно тратить силы на панику, девушка спокойно уселась по-турецки и стала ждать, пока сильные мужчины найдут выход.

Марк поневоле залюбовался ею – выразительное лицо Яглы излучало такую уверенность и внутреннюю силу, что все попытки поразмыслить над ситуацией потонули в совершенстве ее образа. Она же, почувствовав его взгляд, тоже в свою очередь подняла глаза, словно обожгла, и ослепительно улыбнулась. Ох, Марк бы многое отдал, чтобы в эту минуту их не разделяла стеклянная стенка! В его голове Миа и Ягла слились воедино, а он сам совсем позабыл, что зовут его не Ир-Дар. Странное дело – разделенные ощутимым препятствием, в абсолютном безмолвии, Марк и Ягла вдруг вспомнили друг про друга! Вся суета погони и борьбы с Враской стала незначительной и далекой, мысли растворились, мир остановил свое движение. Даже Тэнг вышел из оцепенения и удивленно уставился на своих друзей. В отличие от Яглы он точно знал, что настоящий Ир-Дар далеко, и Марк просто пользуется неведением девушки, но и Марка он мог понять – сейчас Ягла была необыкновенно красива, такой он ее еще никогда не видел! Интересно, где же был сам Ир-Дар в это время?

Не успел Тэнг ответить на этот вопрос, как пространство вокруг взорвалось множеством голосов. Не таких голосов, которые мы обычно слышим вокруг, а если не хотим их слышать, то закрываем уши. Голоса слышались отовсюду и как будто изнутри, и сбежать от них было невозможно. Все втроем от неожиданности подскочили и начали озираться по сторонам, однако источников голосов так и не обнаружили. Когда волнение улеглось, друзья стали различать отдельные возгласы. "Где мы?", "Как мы сюда попали?" – вопрошали невидимые незнакомцы и не получали ответа. Прошло еще несколько минут монотонных повторений, пока друзья не сообразили, что голоса принадлежат вовсе не невидимым чудищам из стеклянных туннелей, а им самим! Да, они не могли слышать речь друг друга, зато для мыслей не существовало никаких препятствий!

"Фантастика!" – мысленно кричал Марк, – "Вы меня слышите?!?"

"Слышим!" – усмехался в усы Тэнг.

"Слышим!" – вторила ему Ягла.

Еще какое-то время Марк, Ягла и Тэнг обменивались радостными возгласами, неважно, что мысленными, играя и так и этак со своей новой способностью. Вскоре они обнаружили, что могут посылать друг другу не только мысли, но и образы, что развеселило их еще больше. Были забыты и стеклянные преграды, и полнейшая неизвестность будущего, и усталость от прошедших передряг. Но любая новая игрушка таит в себе и подвохи, о которых не узнаешь, пока игра сама тебя к этому не приведет.

Когда первая детская радость от забавы перебрасываться мыслями прошла, и привычный ход внутреннего диалога восстановился у каждого, наши герои стали подозрительно поглядывать друг на друга, сами не понимая поначалу смысла этих взглядов.

Марк догадался первым и сам обратился к Ягле:

«– Да, Ягла, я не Ир-Дар, хоть и очень похож на него… Прости меня за обман, но мне так не хотелось разочаровывать тебя в первый день нашей встречи…Клянусь, я никогда так не поступал раньше, просто ты тогда была очень красива…»

Ягла сделала порывистое движение – и было непонятно, то ли она хочет обнять, то ли ударить Марка. Ее мысли превратились в беспокойный шум, и лишь когда она немного пришла в себя, Тэнг и Марк уловили ее немой вопрос:

«– Где же Ир-Дар?! И кто она – та, которую ты искал, а нашел меня???»

Мужчины вздохнули и переглянулись – теперь поздно было отступать – они хотели ложью облегчить жизнь Яглы, но судя по выражению ее глаз, сделали ей только больнее. В конце концов, Ир-Дар был ее мужем, и ей было решать, как поступить с его пропажей. Марк начал свой рассказ первым. Мыслями получалось общаться быстрее – то, что трудно описать словами, передавалось образами, которые тут же безошибочно воспринимались собеседником. Тэнг иногда дополнял Марка, и вскоре перешел к своему рассказу, немало удивив Яглу тем, что тоже попал к ним в мир из какого-то разноцветного коридора. Чем больше девушка слушала мужчин, тем более серьезной она становилась, и к концу повествования Тэнга решительно заявила:

«– Мне тоже вам двоим надо кое-что сказать! – Тэнг не виновен в том, что Враска ополчилась на нас и Ир-Дар исчез. Мой муж сам это сделал!»

Мысли Яглы открыли друзьям и ее тайну.

ГЛАВА 24

Еще раньше, чем Тэнг поведал своему другу о волшебных ветряных воронках для путешествия сквозь миры, Ир-Дар сам наткнулся на одну из них. Будучи бесстрашным охотником, он заходил вглубь леса гораздо дальше своих соплеменников, и всегда возвращался с большей добычей. Однажды, решив изведать еще более отдаленный участок леса, до которого никто не доходил, поверив, что там обитают духи возмездия, он натолкнулся на такую воронку. И вероятно, не заметил бы ее, если бы не увидал рядом с ней Враску. Некоторое время жрица стояла неподвижно перед воронкой, потом, ступив в нее, полностью исчезла. Возможно, кто-то другой десять раз подумал бы, прежде чем отправиться за Враской, но только не Ир-Дар. Он стремглав бросился в водоворот и очнулся уже на холодном каменном полу, ничем не напоминавшем только что покинутый лес.

Враски нигде не было видно, лишь откуда-то издалека доносились гулкие голоса. Ир-Дар осторожно поднялся, и, стараясь ничем не обнаружить своего присутствия, пошел на звук голосов. Вокруг него мелькали разноцветные стены, и казалось, что двигались они, а он стоял на месте. Ир-Дар уже слышал голоса более отчетливо – властный женский голос принадлежал, конечно же, Враске, мужские голоса были ему незнакомы. Дойдя до конца стены, он замер, и не дыша, словно из засады на диких кошек, заглянул в помещение.

Их было трое – Враска и два странно одетых несуразных человека. Невысокий толстенький средних лет мужчина то и дело вытирал пот с лица скомканным носовым платком, пыхтя и отдуваясь, будто только что вскарабкался на высочайшую в мире гору. Возможно, для Марка и Миа его одежда выглядела бы лишь несколько старомодной – свободный сюртук, широкие штаны на подтяжках, часы, мирно покоящиеся в жилете на цепочке, лаковые башмаки – для Ир-Дара же этот наряд не имел никакого смысла. Ничем не лучше смотрелся спутник Толстяка – высокий короткостриженный брюнет с тоненькими усиками и щегольским бантиком на шее. Ир-Дар еле сдержал смех – до того нелепым все это было! Впечатление усиливали выражения лиц – заискивающе несчастное у Толстяка и надменно самоуверенное у Брюнета.

– …Мы предложили Вам сделку и ждем ответа, – проронил, как бы снизойдя к Враске Брюнет, и уставился на свои идеально полированные ногти.

– Да, да – засуетился Толстяк, – у нас все готово, и с бумагами улажено, нужен всего лишь Ваш росчерк на память! – и улыбнулся во весь рот, обнажив желтые зубы.

Враска пребывала в несвойственном ей молчании. Она шла на хитрость и не была уверена, что рыцари ее не словят на этом. Но если все пройдет хорошо, у нее появятся могущественные союзники – в этом-то она не сомневалась. Она знала, что хозяин этих двух жалких существ очень силен, и этого было достаточно. Но и цена за его силу взаймы немаленькая – жизнь ребенка! Как ни жестока и бессердечна Враска бывала порой – даже для нее поначалу это показалось чрезмерной платой. Она вспомнила Тома, и представила, что и у них мог быть ребенок, сложись все по-другому. Мысль о возможной потере несуществующего чада, принесла ей такую боль, что она решила было отказаться от своей затеи.

Шли дни. Ощущение безысходности сменялось агониями агрессии. Враска была заперта в своем первобытном мире и изнывала от этого заточения. И в одну из бесконечных недель дождя предложение этих агентов показалось ей не таким уж немыслимым.

Когда-то давно на дорогах Ангарона Он уже присылал ей своих вестников, но тогда она отказалась. Оставшаяся от Тома любовь не позволила ей принять его условия. А сейчас ей было нечего терять – теперь она хотела свободы, и была готова многое отдать, лишь бы заполучить ее. Услышав отказ Враски, Он не бросил ее в темницу, не уничтожил на месте… Это не в Его правилах. Он просто показал, что ее ждет – всю жизнь, которую она точь-в-точь повторила потом шаг за шагом. Хоть и яростно отрицала такой ее ход с самого начала. Показал и ушел, оставив ни с чем. У нее было время подумать, и теперь она собиралась согласиться на Его условия. Ну что ж, оставалось только сделать окончательный штрих пером.

Толстяк тем временем изнывал от нетерпения – переминался с ноги на ногу, покашливал, бросал выразительные взгляды на застывшего неподвижным изваянием Брюнета. Дождавшись, наконец, решения Враски, он буквально бросился к ней с пухлым портфелем, из которого друг за дружкой стал выуживать сплошь исписанные чернилами бумаги. Перо, поданное ей, выглядело самым обычным образом – да вот только выведенные им подписи имели неприятный кроваво-красный цвет.

Вскоре бумаги были подписаны, и Толстяк удовлетворенно потер руки, а Брюнет одобрительно хмыкнул.

– Наш договор вступает в силу! – торжественно объявили агенты в один голос, дружно поклонились, отошли к стене, сделали шаг назад, и полностью слились с разноцветным узором на ней.

Враска осталась одна – казалось, она совершенно никуда не спешила.

– Найти им ребенка… гм… не так уж и сложно, – размышляла она вслух, – да вот только зачем?

С минуту подумав над собственным вопросом и будто приняв внутреннее решение о чем-то, Враска стала двигаться в обратном направлении.

Ир-Дар, который все это время так и оставался незамеченным наблюдателем, едва успел отойти за колонну, предваряющую вход в зал, чтобы не попастся ей на глаза. Жрица быстро прошествовала к зеркалу в конце коридора и растворилась в нем так же, как минуту назад исчезли в стене Толстяк и Брюнет.

Ни теряя ни минуты, Ир-Дар поспешил за ней, и тем самым допустил непростительную ошибку: в лесу они столкнулись нос к носу, и Враска верно убила бы его на месте одной из своих хитрых штучек, если бы он не бегал так хорошо. Хотя и это было лишь временным выходом.

Ир-Дар понимал, что путь домой ему теперь заказан, но он не мог еще раз не повидать Яглу. И даже не просто потому, что очень любил свою жену и считал ее самым дорогим, что у него есть – были этому и другие причины. Теперь он стал бояться за Юма. Враска не остановится ни перед чем, чтобы осуществить свой замысел и найти ребенка – Ир-Дар не знал, для чего ей это нужно, но он очень не хотел, чтобы этим ребенком оказался Юм.

Дождавшись ночи, Ир-Дар бесшумно прокрался к деревне, и сумел встретиться с Яглой, вкратце рассказав ей о своем приключении. Он пообещал вернуться и наказал девушке беречь их сына. Больше Ягла не видела мужа. А на следующий день Враска начала на него свою изощренную охоту.

* * *

– Вот почему меня заклеймила эта бестия! – вырвалось у Марка после того, как Ягла завершила свой рассказ.

И тут же услышал в звонкий голос Яглы:

– Они исчезли! Стенок больше нет!

Поглощенные историей девушки друзья и вправду не заметили, как стенки туннелей исчезли; да и по бокам они таяли на глазах как льдинки, открывая обычный серый пещерный камень. Всех охватила радость возвращения в привычное состояние, хотя и оно не было таким уж однозначным. Сейчас действительно пещера больше походила на пещеру, лишь непонятно откуда взявшийся дневной свет создавал впечатление нереальности. Оставалось только догадываться, почему свои первые шаги им пришлось сделать в стеклянном туннеле изолированно друг от друга.

Но такова была сущность пещер Ангарона – они высвечивали все слабости своих путешественников, которые уже сами создавали себе препятствия. И тут все зависело от честности идущего сквозь пещеры человека. Если ему хватало сил признать свою слабость, то он мог «увидеть» препятствие и исправить свое положение. Если же в собственном сознании он виделся себе полубогом, то шансов пройти пещеры у него почти не оставалось. Боги не могли делать ошибок, следовательно, и исправлять было нечего и двигаться дальше незачем. Бог пребывал в Раю, что может быть лучше этого? Куда спешить? К чему стремиться?

У друзей, однако, хватило смелости признаться друг другу в своей нечестности, и те стенки, которые они сами возвели между собой, тут же рухнули. Теперь путь был открыт. Но бежать вперед никто не спешил – накопилось столько впечатлений, что было принято единогласное решение сделать привал и обсудить свое положение.

Сейчас, когда все тайны были рассказаны, кое-что прояснилось, но неизвестных оставалось по-прежнему немало. Итак, наверняка они знали следующее: Ир-Дар жив, и, по-видимому, сбежал в какие-то другие миры через переход. Если бы Враска с ним расправилась, она бы не устроила такую охоту на Марка. Зная своего мужа, Ягла предположила, что сейчас он отправился на поиски хозяина людей в странной одежде, по крайней мере, он говорил ей, что обязательно сделает это. Враска, как и хотела, заполучила ребенка, однако не спешила его отдавать и выполнять условие сделки, на которую сама же и согласилась. Зачем-то она пыталась выиграть время, но рисковала проиграть игру! Что они могли сделать сейчас? Спасать Ир-Дара? Никто не знал, где он, да и воронки для путешествий и пирамиды не встречаются на каждом шагу. Спасать Юма? Этого хотелось Ягле больше всего, но ни вернуться назад, ни защитить его от неизвестной силы, с которой Враска заключила договор, она была сейчас не в силах.

Как ни абсурдно, но единственным выходом было продолжать идти вперед – во-первых, потому что пути назад не было, а во-вторых, если Враска хотела отправить Яглу именно в этот мир, значит, здесь надо было и искать ответ. На этом и порешили.

Немного отдохнув, друзья собрали вещи и отправились в путь по дорожке в глубину пещеры.