Текст книги "Бог со звезды"

Автор книги: Анна Чащина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Послушай, Келан. Думаю, ты не пыталась бы убить меня, верно? – спокойно спросил Крис, продолжая смотреть на тело.

– Нет.

– Почему? Соврешь неубедительно, изобью.

– Меня заказали два клана. Если вторая ступень обращается за помощью к третьей, значит, хочет сделать дело без лишнего шума. Ты знаешь, кто мой отец. Первая ступень. Поэтому, заказчики не станут отправлять десяток головорезов. Лучше одного специалиста. Я знала, что за мной охотятся волшебники. Сама подставилась. Но про наемников услышала от тебя. Сегодня днем, на пристани, я остро чувствовала слежку. Но как кельду удалось найти меня, не знаю. Никто не мог предвидеть, что я окажусь в Кэшебе. Допускаю, что ему могли помочь волшебники. Дать наводку.

– Нет. Они не помогали. – Крис нахмурился и напряженно потер ладонью лоб. – Хотя… постой… Договоренность была, конечно. Может, они придумали… н-да, хитро. Предположим, Келан, только на минутку предположим, что вчера вечером тебя увидел волшебник. Он знал, кто ты и как выглядишь. Сделал вид, что не обратил внимания на саранчу в городе, который шантийцы прокляли и обходили стороной. В общем, да, таким образом они могли бы самоустраниться, остаться как бы ни при чем. Я прибыл с небольшим запозданием. Они просто не сказали бы, что сдали тебя второй ступени чуть раньше. В общем-то, те и другие хотели бы одинакового результата до моего прибытия сюда с новой инструкцией. Месть такое сладкое блюдо, от него непросто отказаться. Тут чистое везенье. Могло повезти мне, а могло им. Волшебники поступили умно. Стратегия прямо.

– Так говоришь так, словно сам не волшебник.

– Помолчи, саранча.

Крис снова о чем-то задумался, потом махнул рукой в мою сторону. Я сжалась в комок. Как бы боялась. Он оказался жестоким человеком и уж точно не считал меня ровней.

– Ты просто испугалась за свою жизнь. Продолжай. Говорят, у вас сильная интуиция. Почувствовала слежку… и?

– Попыталась сказать об этом. Ты не стал слушать. Я поняла, если убийца следил за нами, то видел, как ты ушел, и попытается выполнить задание. Морякам до меня дела нет. Он проник сюда, взломал дверь. Сделал все аккуратно. Наемник думал, я не обеспокоюсь. У меня же репутация дурочки и неудачницы. И еще кельд точно знал, что слово Стоуша ничего не значит. Меня можно убить. Вывод напрашивается сам. Он в курсе последних новостей. Не знаю как, правда.

– И ты даже не попыталась допросить его! – Крис вскочил, подошел к трупу и пнул его ногой. Снова обернулся ко мне, не сдерживая раздражения, заорал: – Если бы ты не поторопилась, можно было бы многое узнать!

– Нет.

Мужчина пнул тело без прежнего энтузиазма и спросил уже спокойно:

– То есть? Думаешь, мы не заставили бы его говорить?

– Нет. Наемники ничего не рассказывают. Если бы удалось поймать его живым, он нашел бы способ быстро покончить с собой. Это наемный убийца. Таких, как он, нельзя допросить. Только убить. Если бы я не использовала свой единственный шанс, второго он не дал бы.

Крис посмотрел на потолок, потом опять на меня.

– Пошли.

Я отползла к стене. Сердце снова застучало в ушах. Крис фыркнул и подошел сам. Схватил за шкирку, рывком поставил на ноги и поволок к выходу. Я зажмурилась, когда почти что пробегала мимо тела наемника.

Не объясняя мотивов своих поступков, Крис просто делал то, что считал необходимым. Мне пока что оставалось лишь подчиняться и ждать удобного случая. Так мы и дошли до другой каюты, в которую он меня просто втолкнул.

– Посиди пока.

Запирать дверь Крис больше не стал. Но и я не спешила спасаться бегством. Куда бежать? В руки нового убийцы, который появится сразу, как только пройдет слух о неудаче кельда? Теперь ко мне отнесутся со всем уважением. В следующий раз натравят нескольких наемников и убьют наверняка. Удача вещь переменчивая. Крис, конечно, не подарок. Его отношение пугающе жестоко. Он, возможно, еще худшее будущее, с которым мне предстоит столкнуться, но, по крайней мере, пока не имеет четкого намерения убить.

Меня опять замутило. Я легла на койку, свернувшись калачиком, и закрыла глаза. Качка усиливалась, но плавные подъемы вверх-вниз незаметно убаюкали меня.

Проснулась я от ощущения, что кто-то гладит меня по щеке. Не знаю почему, но это сильно напугало. Я рванулась в сторону, вытаращив глаза, как полоумная, и оказалась прижата к кровати.

– Тихо! – резкий голос Криса окончательно вырвал меня из сладких объятий сна. Он смотрел пристально, хмуро и все пытался поймать мой взгляд. – Ну ладно уже. Успокойся. Мы в море. Труп выкинули за борт. Я хочу спокойно поговорить. Обещаю, больше никакого рукоприкладства. Просто не выводи меня из себя. Договорились?

Я кивнула. Железная хватка исчезла. Я медленно села, прижала руки к груди и посмотрела на него.

– Ну, чего ты так глядишь? Как кролик на змею. Ты просто различала наши шаги, верно? Убийца крался, а я шел уверенно. Не перепутала бы.

Я молча кивнула. Крис довольно улыбнулся.

– Яд, которым ты его того… у тебя еще есть? Давай сюда.

Я потянулась к котомке, но он просто выдернул ее из моих рук.

– Так будет надежнее. Потом верну. Теперь послушай. Я запретил морякам входить сюда без моего прямого указания. Любой, кто попытается это сделать – враг. Разрешаю защищаться. Ну, и еще. Так как нам придется тесно общаться, по крайней мере, пока плывем на острова, хочу сделать тебе деловое предложение. Будешь хорошо себя вести, проблем не возникнет. Давай так, отвечай на вопросы, не выделывайся. Глядишь, спасу твою жизнь еще раз.

– Ты не спасал мою жизнь, – тихо огрызнулась я.

Крис сжал мой подбородок двумя пальцами.

– Спасал. Я тебя предупредил. Кто предупрежден – вооружен. Ты мне должна. На материке у тебя по-любому не оставалось шансов. Я, именно я, привезу тебя в безопасное место. Так что ты должна быть благодарна мне за спасение своей жизни. Просто не делай глупостей. – Крис мечтательно улыбнулся и, наверное, решил проявить снисходительность, одарив меня сомнительным в его устах комплиментом. – А ты вроде красива, шантийка. Когда твой цикл переходит в следующую фазу?

– Нескоро, – быстро ответила я, даже не решаясь предположить, что будет, когда Крис узнает о беременности.

Я все еще не понимала, какая же связь между мной, богом со звезды и этим злым волшебником. Но он явно рассчитывал манипулировать им с моей помощью. Как и, главное, зачем? У Криса наверняка были соображения на этот счет. Я решила, что необходимо притворятся дурочкой и как можно дольше, чтобы незаметно выудить из него правду. Крис все еще пребывал в добродушном настроении. У него, как видно, все шло по плану.

– Тебе нужно отдохнуть. Я принес еды. Сегодня был тяжелый день, нам обоим пришлось нелегко. Сожалею, что ударил тебя. Но это не значит, что стоит провоцировать меня в будущем, Келан, – произнес он короткую речь.

Я устало опустила голову. Крис протянул руку, провел ладонью по волосам. От его прикосновений я снова вздрогнула и почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Не реви, – сказал он. – Если не ты, то тебя. В рукомойнике вода. Умойся, потом поешь. Ты когда-нибудь плавала по морю?

– Нет, – выдавила я.

– Стемнело. Небо усыпано звездами. Разрешаю тебе погулять по палубе, почувствовать всю эту романтическую чушь. Только осторожнее, не вывались за борт с непривычки. Отвлекись от мыслей о трупе кельда. Все заказчики и наемники далеко и не смогут добраться до тебя. Лучше вспомни бога со звезды. Твои воспоминания пригодятся нам обоим.

Я дождалась его ухода, а затем тщательно вытерла мокрые щеки. Считай меня слабой, волшебник. Считай глупой. Лучшей защиты не найти. Ты прав в одном, я убила, и это означает, что смогу убить снова. Если мне или моему ребенку будет грозить опасность.

Глава 17

Богдан

В этот раз Богдан под дверью не торчал. Возможно, техникам, наконец, удалось переломить упрямство старых механизмов и совместить с новыми в работающем симбиозе.

Н-да. Это было странное ощущение, жить в пространстве, где люди порой в прямом смысле слова творили чудеса. На Земле и других развитых планетах, типа того же Эзаруса обычно проблем не возникало. Устаревшие приборы или устройства полностью заменялись новыми, и все дела. Творческий подход сотрудников станции, вынужденных существовать с тем, что есть, вызывали у Богдана заслуженное уважение к чужой смекалке и труду.

Он нажал на кнопку переговорного устройства.

– Это Богдан Шептунов. Ивор, вы на месте?

В ответ раздалось:

– Ага. Входите. Воспользуйтесь своей картой, пожалуйста, а то я немного занят.

Богдан с удивлением приподнял брови. Чем таким, интересно, мог быть занят Джерски, раз не имел возможности дотянуться до панели и открыть двери?

Он тихонько фыркнул, затем провел картой по устройству распознавания. Панели бесшумно разошлись в стороны, и Богдан шагнул в помещение.

Да, Джерски не хитрил. В руках его находилась загадочного вида прямоугольная коробка, из которой свисали разноцветным кружевом провода. На голове психолога красовался шлем. Очень аккуратный, светло-оранжевого цвета, на удивление большой.

То, что это не просто шлем, Богдан догадался сразу. Не нужно обладать отменной интуицией и знаниями, чтобы понимать прописные истины. Зачем нормальному (в том, что на станции находились нормальные люди, Богдан с каждым днем сомневался все больше) человеку надевать головной убор в закрытом помещении, где его жизни ничего не может угрожать. И вообще, зачем?

– Что это у вас? – осторожно спросил он, неопределенным жестом указывая на ученого.

Тот глупо хихикнул.

– Присаживайтесь. Я провожу эксперимент, не думайте, что у меня крыша поехала. Это просто экспериментальный образец. Выглядит жутковато, но работает вполне прилично.

– Образец чего? – Богдан присел на стул, наблюдая за манипуляциями психолога.

Джерски взглянул на Богдана. Хитро так.

– Вы знаете, – утвердительно произнес он, – какое у меня хобби. На станции оно, в общем-то, стало второй профессией. Я даже получил заочно соответствующий документ: диплом лингвиста. Вместе с Вайдером и Калевским мы создавали образец обучающей машины нового поколения и ряд программ к ней. Вот это конкретно взятое устройство как раз и позволяет делать процесс обучения необыкновенно быстрым. Я второй человек, который проверял аппарат в деле. Работает превосходно. Вам интересно?

Богдан кивнул и спросил:

– Удивительно. Хотя и немного пугающе, честно говоря. А к чему такие усилия? Разве недостаточно стандартного оборудования?

Ивор чуть не уронил коробку, в возбуждении попытавшись взмахнуть руками. Видно, Богдан наступил на его больную мозоль.

– Вам по роду деятельности не приходилось сталкиваться с ними, верно? Либо в весьма ограниченных дозах. Я в свое время изучал материалы: «Практика обучения людей новым языкам с помощью базовых устройств». Заявляю со всей ответственностью, Богдан, они безнадежно устарели. К тому же оказывают на психику человека травмирующее действие. Знаете ли вы, чем отличаются принципы их работы от нашего изобретения? – Не дожидаясь ответа, Джерски продолжил: – Пример: когда ребенок учится говорить, он воспринимает мир в виде образов-действий, а в качестве образца использует конкретно названные объекты. Кардинальное различие в восприятии родного и иностранного языков заключаются в том, что на родном мы думаем. Стандартное, нам привычное оборудование, позволяет занести в мозг первичную «базу» слов-образов, но не может научить воспринимать их как следствие естественного процесса обучения. Таким образом, человек сознательно подбирает нужные фразы, зная их значение, и сопоставляет с необходимыми аналогами в родном языке. Это напряженная работа, совсем не молниеносная. Понимаете?

Богдан осторожно кивнул. Он снова ощутил виртуальность обсуждаемого предмета, как если бы бесстрашно бродил по зыбучим пескам. Как будто именно на нем проводили разные опыты ученые коллеги. Проверяли на сообразительность, эрудицию, коммуникабельность. Однако расследование требовало от него и не таких жертв.

Джерски продолжил, как только получил визуальное поощрение, чем очень напомнил Богдану Лео. Интересно, почему же они так не ладили между собой?

Джерски кашлянул, вежливо привлекая внимание Богдана.

– В чужих мирах и так достаточно сложно налаживать контакт – взаимосвязи между образами, смыслами, переходами у иных существ могут сильно отличаться от человеческих. Да и пусть это были бы потомки людей. Психика, обычаи и образ их жизни к моменту контактов претерпевают значительные изменения. В случаях с контактерами классическая метода обучения приводила к тому, что они были вынуждены использовать стимулирующие мозг средства, для лучшего восприятия и усвоения материала. Другими словами, мы всегда даем человеку инструмент, но не учим им пользоваться одновременно с приобретением. Думать на выученном языке без огромной практики люди чаще всего не могут. Вы вообще представляете себе процесс?

Богдан заторможенно помотал головой. В мешанине из привычных Джерски терминов ему становилось все неуютнее. Но тот не сдавался.

– Усиленное изучение вызывает стрессовое, напряженное состояние мозга. Без постоянных упражнений навык стремительно утрачивается. Многих контактеров приходится обучать одному и тому же языку несколько раз. Из-за физического и химического воздействия на мозг иногда возникают заболевания, о которых, кстати, не принято говорить. – Джерски неожиданно замолчал. Потом вздохнул, поморщился, словно мысленно прогонял в голове речь, и продолжил: – В новом устройстве используются принципиально новые способы передачи информации. Технические характеристики вам, как человеку далекому от науки, мало что скажут. Но поработали мы на славу, скажу я вам. Около года назад даже подали заявку на патент, и в будущем намереваемся предлагать наше изобретение взамен базовых аппаратов. Получение сертификатов дело утомительное, долгое и дорогое, к сожалению. Тем не менее, я полон энтузиазма. Милан, один из контактеров, с которым мы создавали аппарат, а также те, кто разрабатывал методики, технологию, участвовал в экспериментах, тоже настроены весьма оптимистично. Станция могла бы неплохо заработать на этом. Поэтому и Альберт всячески поддерживает проект. Вы ведь наверняка интересовались нашей группой? К сожалению, после ухода Кристиана появились некоторые сложности. Но я уверен, все решаемо.

– У меня есть вопросы, – вклинился Богдан в экспрессивный монолог психолога. Он был немного оглушен количеством и значимостью информации, но суть, как считал, все же уловил.

Джерски аккуратно снял шлем и посмотрел на инспектора кристально честными глазами.

– Слушаю.

– Так в чем же главное отличие вашего аппарата от базового оборудования? Секрет разработчика?

Джерски рассмеялся. Его взгляд показался Богдану полным воодушевления и какого-то настораживающего фанатического блеска.

– Все очень просто, ей-богу. Наш аппарат позволяет за пару недель в совершенстве выучить язык. Навсегда. И даже думать на нем начнете! Вот самое ценное качество устройства. Познаете – всесторонне, мыслите – как и на родном. Переключаетесь на уровне инстинктов, как делает человек, с рождения слышащий речь на нескольких языках. А еще быстро подстраиваетесь и доучиваетесь самостоятельно, во время общения с коренными жителями. Нет проблем психологического стресса, повреждений мозга. Ведь раньше приходилось стимулировать нейронные связи для лучшего усвоения и запоминания. Ради обучения в сжатые сроки, не забывайте. Теперь такой проблемы нет. Наше изобретение работает иначе, если упростить до вашего понимания – телепатически. Никакой химии, дополнительных уроков с заучиванием и повторением. Мечта, а не устройство.

– И ни одного минуса? – недоверчиво спросил Богдан.

Джерски победоносно поднял палец кверху.

– Представляете? Прорыв на уровне, не знаю, каком… и все случайность! Но об этом я умолчу. Прочее не касается вашего дела, а только научной стороны открытия и его разработки. Единственное, что удручает, необходимость экспертизы в научном совете, апробации… В общем, всей той тягомотной показушности, что необходима для соблюдения внешних приличий. Но потерпим. Ради патента. Вы что-то еще хотели спросить?

Богдан смотрел на шлем, и в голове его зарождалась неожиданно смелое предположение.

– Вы знаете, почему Вайдер покинул станцию? Почему он уволился?

Психолог неохотно пожал плечами.

– Я не хотел бы обсуждать эту тему. Но выбора у меня, похоже, нет?

– Нет, – сухо ответил Богдан.

– Видите ли, отец Кристиана человек успешный, с большими связями. Вайдер полагал, он мог бы помочь с патентом. Но почему-то Альберт не захотел. Сказал, мы стали слишком зависимы от меценатов, что дурно попахивает. Ему казалось, Кристиан хочет отдать станцию в чужие руки. Иногда начальник слишком болезненно воспринимает отдельные явления. Придумал заговор на пустом месте. Уж Шаурову ли не знать, насколько трудным все годы было положение станции? В любом случае, они не посвящали меня в разговор. Но после него Вайдер почти сразу уволился. Перед отъездом заходил, пообещал замолвить слово перед отцом. К сожалению, ссора его планы видимо изменила. Но имя Кристиана прописано в документации, он имеет долю. Это все?

Ивор потянулся к шлему и замер на полпути, услышав вопрос Богдана:

– А кто был первым?

– Не понял.

– Поняли. Кто первым проверил успешность обучения с помощью нового устройства?

* * *

Богдан метался по каюте подобно зверю в клетке, из угла в угол. Когда вошел Митька, он заставил себя успокоиться и сдержать поток рвущейся информации. Хотя та кипела и бурлила лавой, угрожая выплеснуться наружу. Но выражение лица напарника, напряженное и мрачное, подействовало на Богдана, как ведро холодной воды. Митька явно пришел не с пустыми руками. И его сведения, видимо, были не менее впечатляющими. Без обычного своего сарказма, выпендрежа и даже ухмылки, он плюхнулся в кресло и поднял красные глаза на Богдана.

– Ну?

Богдан разом остыл. Сел напротив. Таким своего друга он видел очень редко. Взъерошенный, злой и безумно уставший человек.

– Ты как? – вместо задуманного текста выдал Богдан.

– Хреново. Все потом. К делу.

– Джерски разработал новый тип оборудования. Обучающую машину. Она позволяет в кратчайшие сроки выучить язык на принципиально новом уровне. Никаких головных болей, химии и дополнительного напряжения. Впечатляющий аппарат. Человек с его помощью усваивает иностранный базис как родной. Превосходство над старыми методами: органичная речь, улучшение памяти, способность успешно имитировать акценты, особенности построения фраз и слов. Стимуляция щадящая. Практически с помощью устройства самостоятельно активируются отделы мозга, расширяя границы восприятия индивида, а не идет механическое записывание на подкорку.

Митька кивнул, поощряя Богдана продолжать.

– Экспериментальный образец создан и опробован. Это объясняет наличие группы, сформировавшейся на станции, которая распалась с уходом Кристиана. И возможно именно поэтому возникло ядро активистов вокруг Альберта. Джерски не теряет надежды продать свое изобретение. Он просил Кристиана Вайдера поговорить с отцом, повлиять как-то, чтобы тот ускорил им выдачу патента. Для станции тоже неплохие перспективы – известность в научных кругах, новые субсидии. Однако между Альбертом и Кристианом возник какой-то конфликт. Аппарат – побочное явление, отличная находка, созданная в процессе исследований. Главная новость: Ивор проводил с его помощью опыты по изучению общего языка Януса. Первым добровольцем стал Кристиан Вайдер.

– Что?!

– Он знает как минимум еще пару наречий.

Глаза Митьки загорелись дьявольским огнем ярости, радости и возбуждения.

– Откуда они брали данные, чтобы выучить язык?

– Новое оборудование, которое заказывал Альберт под руководством Эмилии, это сверхчувствительные датчики, камеры. Маскировка полная, скорость передачи великолепная. Они даже генетический материал умудрялись собирать. Точечные проколы, мини-контейнеры, микроспутники.

– Теперь понятно. Осталось узнать – зачем.

– Может, поделишься своими догадками? – попросил Богдан, но напарник сидел неподвижно, сверля взглядом стену.

Богдан ерзал в кресле, но не рисковал трогать напарника. Митька славился непредсказуемой реакцией на не вовремя возникшие раздражители. Внезапно он резко поднялся и подошел к панели внутренней связи. Богдан проводил его непонимающим взглядом.

– Это все? Больше ничего?

Богдан отрицательно покачал головой. Митька сухо кивнул и нажал на кнопку.

– Лингова? Немедленно пройдите в каюту инспектора Шептунова. Это инспектор Пелев.

– Хорошо. Сейчас буду, – спокойный голос Эмилии не удивил Богдана. Он был уверен, девушка отлично умеет притворяться.

– Послушай, друг, – тихо и мягко произнес Митька, – я буду ее допрашивать, а ты молчать и слушать. Думаю, сам поймешь, что к чему, по ходу пьесы. Добавлю лишь, что именно тот корабль, на который пересел Кристиан Вайдер, и был обнаружен через полгода сначала на орбите Януса, а несколько суток спустя с безжизненным грузом на борту. Этот контактер имеет несомненное отношение к произошедшему. Нам нужно выяснить – какое именно.

Богдан встал у стены, выбрав позицию, из которой ему замечательно была видна вся мизансцена. Митька развалился в кресле, извлек из кармана крошечный пузырек и неспешно закапал в глаза.

Когда двери раскрылись, впуская Эмилию, он выглядел как обычно. Собранным, ироничным и свежим, как огурчик. Только Богдан знал, чего ему это стоило.

– Здравствуйте, уважаемые инспекторы.

В голосе Эмилии Богдан различил тонкие нотки напряжения, умело прикрываемые сарказмом. Девушка держалась безупречно и прекрасно выглядела. Подтянутая, миленькая, очень юно выглядящая, с невинным, чуточку недоумевающим выражением лица.

– Здравствуйте. Присаживайтесь. – Митька кивком указал на кресло. Эмилия чинно уселась, скрестив ноги в щиколотках.

Богдан думал, она начнет ловить его взгляд, но ничего подобного не произошло.

– В каких отношениях вы были с Кристианом Вайдером?

– В рабочих. Нас связывал ряд совместных программ, исследований. Как обычно и бывает на станции.

– Это правда, что именно вы рекомендовали Шаурову этого человека?

– Да. Мы вместе учились. Точнее, в одном учебном заведении. Комплексный университет на Земле. У нас сохранились неплохие отношения, мы переписывались. Иногда общались по видеосвязи. Это преступление? – Она улыбнулась, подчеркивая свое непонимание ситуации. Митька улыбнулся в ответ.

– Он был вашим любовником. И это не вопрос, Эмилия Кировна. Вы расстались достаточно давно, но отношения сохранили очень теплые.

Девушка нахмурилась. А когда заговорила, голос ее зазвенел от злости и возмущения.

– Это уже чересчур. Вам не кажется, что лезть в мою личную жизнь – верх бестактности?

– Нет. Вы забыли? Я инспектор, расследую массовое убийство. Для меня не существует запретных тем. Объясните, какие доводы вы привели Альберту Шаурову, чтобы он согласился принять в штат станции контактеров, учитывая, что у планеты Янус неконтактный статус?

Она прекратила притворяться невозмутимой и позволила себе бросить умоляющий взгляд на Богдана.

– Странные вопросы вы задаете, господин Пелев.

– Я не играю в слова, Эмилия Кировна. Я точно знаю, вы поставили в каюту моего напарника жучок, подслушивающее устройство. Понимаете, что это может означать?

– Глупости, – отрезала девушка и скрестила руки на груди. – Вы несете какой-то бред.

– У меня есть доказательства. Включая запись процесса, – не моргнув глазом, соврал Митька.

Богдан с каменным лицом наблюдал за любовницей.

– Хорошо, – сдалась девушка. – Станции нужны деньги. Субсидии. Я рассказывала Богдану о том, как важно для меня благополучие станции. Вайдер – обормот. Отец не мог его никуда пристроить. В голове парня были одни развлечения. Хотя он талантлив, цепок и умница редкий, когда захочет. Беда в том, что Кристиан любил кутить и вечно вляпывался в неприятности. Из-за его непостоянства мы и расстались. Но обаятелен он безмерно, ненавидеть невозможно. В конце концов, любовь перегорела. Я стала к нему относиться, как к младшему братишке. Тогда у меня и возникла идея, как решить две проблемы разом. На станции Кристиан взялся за ум, помог Джерски создать уникальный аппарат. Сам же его и испытывал, между прочим. А его отец проспонсировал пару проектов станции, из благодарности.

– Ой ли? – Митька саркастически усмехнулся. – А я вот слышал другую версию. О свойствах крови и тканей одной из рас Януса, шантийцев. Сколько вам лет, Эмилия?

– Женщинам не задают таких вопросов, – грубо огрызнулась девушка.

Митька кивнул.

– Точно. Не задают. Ваша станция удивительное место. Просто старый сундук с секретами, ей-богу. Стоит в него заглянуть, столько грязного белья обнаружишь, диву даешься.

– А вы бы поменьше рылись в чужом белье, – зло посоветовала Эмилия, окончательно сбросив маску вежливости.

Митька с наслаждением потянулся и опять лениво развалился в кресле.

– Я знаю, это Кристиан настоял на том, чтобы на станцию отправился и его друг, Милан. Проигравшийся до подштанников в земных игровых заведениях и поигравший в казино Эзаруса с тем же успехом. Отчаянно нуждающийся в огромной сумме денег человек поступает на службу… куда? На станцию в богом забытом месте. Прячется? Ищет золотую жилу? Вы незаконно продали образец ткани и крови представителя чужой цивилизации корпорации, которая принадлежит отцу Милана Калевского. Значит, загадка шантийцев заключается в их уникальной генетике? Регенерация, изменчивость, приспособляемость. Бешеные деньги, да! Но существует ма-а-аленькая условность: планета неконтакт. То, что вы сделали, не имеет юридических оправданий. Кстати, вы проводили опыты и на себе?

– Я не… – Эмилия прикусила губу.

– Здесь нет адвокатов. А у нас с инспектором Шептуновым неограниченные полномочия. Мы олицетворяем власть на этой станции. Думаю, в ваших интересах говорить.

Эмилия откинулась на спинку кресла и усмехнулась.

– Да что вы? Ну, хорошо. Я проводила опыты. Да, мы брали крошечные кусочки тканей у живых образцов с помощью нового оборудования. Что это доказывает? Отношения к пиратскому кораблю мы никакого не имеем. Кристиан уволился полтора года назад. Я не знаю, где он и что с ним.

– А как же ваша нежная дружба?

– Никак. Перегорела. Здесь он завел очередную интрижку, а мне потом пришлось сделать аборт девушке.

– На протяжении полугода, еще до аварии в космосе, ваши техники – я могу назвать их поименно – подделывали данные. Которые мы восстановили. Было зафиксировано приземление пассажирского челнока на поверхность Януса. Скажите, что ничего не знали об этом, и я немедленно вас арестую, – жестко заявил Митька, выпрямляясь и становясь официозно холодным.

Эмилия мелко задрожала.

– Если бы мы сообщили на Землю, что стало бы со станцией? Аппарат Джерски тогда никого не интересовал, у меня на руках не было контракта с Калевским. Говорила же, станция – вся моя жизнь. Если бы ваша рухнула в момент? Альберт был напуган. Он хотел сразу же написать официальное сообщение. Но я его отговорила.

– Какая смелость. А зачем? Вам же ничего не грозило.

– Вы не знаете, что такое бюрократическая машина? Приостановили бы деятельность до выяснения, а потом прикрыли до уточнения. И мы не вернулись бы сюда больше. Наша станция никому не интересна. Сами говорили – Тмутаракань.

Митька скривился.

– Ну что за глупости? Последние несколько лет ваши дела идут очень неплохо, я специально уточнял. Шауров творил чудеса. Эта теория, госпожа Лингова, карточный домик. Вы заврались.

– Докажите! – Эмилия резко вскочила и повернулась к Богдану. – Неужели ты веришь в эти бредни?

– И актриса хреновая, – подытожил Митька и вдруг рявкнул: – А ну сядь!

Богдан вздрогнул, а девушка картинно разревелась. Плакала она долго, но Богдан даже не пошевелился. Сначала ему захотелось пожалеть Эмилию, но, как только он представил масштабы ее деятельности, сочувствие стремительно испарилось.

– Значит так, госпожа Эмилия Лингова. Вас пока ни в чем страшнее сокрытия информации не обвиняют. Через несколько месяцев с Эзаруса прибудут сопровождающие инспекторы и дознаватели. Тогда в этом деле будут расставлены точки. До тех пор следствие продолжается, и вам стоит серьезно подумать о сотрудничестве, а не способах чинить препятствия или того хуже откровенно вредить нам. Будьте паинькой. Возвращайтесь в свою каюту и устраивайте театральные представления там.

Эмилия с белым, как мел, лицом поднялась, шагнула к Богдану, но тот почти инстинктивно подался назад. Она всхлипнула, заплакав уже искренне, и бегом покинула каюту.

Митька расползся в кресле, снимая маску бодрого и жесткого следователя. Богдан медленно отлепился от стены и сел в кресло напротив.

– Жалеешь?

Богдан покачал головой. Казалось, ему на плечи опустили мешок с камнями. Если ему так, то, каково другу?

– Тебе передохнуть бы, Мить.

– Успею, – отмахнулся тот и потер лицо руками. – Уф-ф… Да. Врушка профессиональная. Я уточню детали. В одном твоя экс-подруга права: наши доказательства пока косвенные, к сожалению. Факты есть, но без добровольного признания почти нереально собрать их в доказательную базу. Да и случись так, что докажем, ответа на главный вопрос все равно не получим. Что случилось на треклятом корабле?

– Думаешь, Кристиана нет в живых?

– Слишком просто. Всю станцию не подкупишь, Дан. Я думаю, он на Янусе.

Богдан подобрался и вытаращился на напарника.

– Что?

– Ага. Все идеально сходится. Корабль, челноки, аппарат Джерски, генотип шантийцев. Он наверняка остался, потому что собирался налаживать поставки. Ты ведь знаешь, что шантийцы не самая популярная на Янусе раса? Успел ознакомиться с наблюдениями? Ступенями, кланами? Тебе придется сделать и многое другое.

– Погоди, Мить… Если Кристиан на Янусе, это прямое нарушение закона.

– Кроме прочего. Я думаю, Вайдера решили «забыть» на планете в надежде, что он там погибнет. После того как корабль пиратов был обнаружен с мертвецами на борту, организаторы, а я уверен, что это Эмилия Лингова и Милан Калевский, решили слить «главного свидетеля». Без показаний Кристиана Вайдера доказать что-либо почти невозможно. Как думаешь, в благодарность за спасение он будет сотрудничать с нами?

– Ты имеешь в виду…

– Надо выяснить, можно ли каким-то образом связываться с планетой со станции. Придется испытать аппарат Джерски еще раз. Я собираюсь отправить тебя на Янус, Богдан.