Текст книги "Солнце и Луна (СИ)"

Автор книги: Анна Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11
Солнечное запечатление

– Все, кроме Беломорских, – возразил крол. – Читай дальше, сын, там все написано. Ученые считают, что те, кого мы называем морскими тварями, на самом деле являются первой разумной расой на планете, их останки – самые древние из всех найденных. Они проанализировали полученные материалы, и обнаружили, что морской народ не просто жил в водах кислотного моря, но еще и мог принимать человекоподобный облик, и мог трансформироваться в драконов. Это содержится на восьмой странице, перелистай!

– Но ведь тогда получается, что мы не эволюционировали, а наоборот, регрессировали!

– Верно, сын, именно так. Морские жители покинули свое море, и распространялись по всему Норгратеру, а однажды, не знаю, каким образом, но достигли Южного материка. Так что все мы ведем свое начало от морских тварей севера!

Несмотря на первый шок, я быстро пришел в себя, и мои догадки начали обрастать подробностями.

– Заговорщики в столице, которые убили моего брата, были морскими тварями! Не все жители Мертвого моря регрессировали, некоторые до сих пор могут жить в кислотных водах, и обращаться драконами!

– Да, и они занимают высокое положение в обществе, раз их пригласили на прием в знатную семью. Думаю, они специально дали себя подслушать, чтобы заманить в ловушку и тебя.

– У вас есть подозреваемые?

– Я работаю над этим. А теперь и ты поделись со мной секретами.

– В каком смысле?

– Я рассказал тебе тайну, которую Казимировы хранили много тысяч лет, ибо ты – нашей крови, и только тебе я могу доверить продолжение этого дела. Однако я хочу знать, как ты научился видоизменять силу. Мы считали это невозможным, за всю историю ни одному дракону не удалось овладеть резервом чужого рода, а ты смог, но как⁈

Все-таки он загнал меня в ловушку: рассекретил мое происхождение, вывалил на меня свое бремя, а теперь требовал рассказать последнее, что до сих пор принадлежало только мне. Однако, если Ольгерд прав, и мы ведем происхождение от морских тварей, то моя тайна обретала смысл, реальную подоплеку.

– Раньше все произошедшее казалось мне бредом, – я начал свой рассказ, пытаясь совладать с волнением. – Я и верил, и не верил в произошедшее. Мое детство превратилось в сущий кошмар из-за нашего с вами сходства, меня дразнили бастардом, только и ждали проявления во мне резерва, чтобы во всеуслышание объявить незаконнорожденным ублюдком. Я долго терпел, надеялся, что окажусь кровным Беломорским, но в возрасте семи лет во мне начал пробуждаться резерв, и я почувствовал, что это был Солнечный Ореол.

Лицо крола было бледнее смерти, видимо, мысли о моих страданиях причиняли ему боль.

– Ты его подавлял? – спросил он хрипло.

– Да, это было трудно, но я сумел подавить силу. А однажды, когда прятался на берегу от насмешек брата, случайно услышал разговор матери с ее доверенной служанкой. Она была беременна Ярославой, и боялась, что ее второго ребенка ожидает такая же участь, как и меня. Тогда я принял решение: я либо должен был обрести Морской Шторм, либо же исчезнуть, чтобы никто не получил доказательств моей незаконнорожденности, и чтобы клеймо не легло на второго ребенка.

– Ты хотел умереть?

– Это был запасной вариант. Сначала я хотел попытаться видоизменить свой родовой резерв. Старый целитель знал мою тайну, он был единственным другом, который помогал мне, и искренне жалел. Как-то он рассказывал мне старые легенды, и одна запала в сердце.

– Что это была за легенда?

– О Беломоре, первом представителе северного рода. Старик сказал, что он вышел из кислотных вод, дабы возглавить драконов в войне против крола Казимира Первого. Якобы он происходил из народа беломоров, которые жили в Мертвом море, и северяне почитали его чуть ли не божеством, а сам он часто уходил на отдаленный пляж, где испрашивал силы и милости у морского бога племени беломоров.

Глаза крола пораженно округлились.

– Эта старая легенда подтверждает наши археологические поиски! Как же мы раньше не узнали об этих сказаниях⁈

– В этом все и дело: после моего возвращения старик исчез, а об этих легендах никто и не слышал. Когда я начал спрашивать, с меня смеялись, и говорили, что я слишком взрослый для подобных выдумок.

– То есть, он рассказал тебе эти легенды, а когда ты научился подменять резерв – бесследно пропал. Выполнил свое задание, и ушел. Но откуда ты вернулся? Что там произошло?

– Я отправился на тот пляж, где Беломор встречался с морским богом. Моя детская наивность рисовала древнего исполина, который выйдет ко мне из кислотных вод, и исполнит мою просьбу. Но там никого не было, я кричал, пока не охрип. Тогда я утратил надежду, и решил прибегнуть к последнему средству: позволив резерву заполнить мое тело, я установил над ним контроль, и впервые принял драконью форму.

– Что ты ощутил? – спросил крол взволнованно.

– Притяжение Солнца. Это древнее светило потянулось ко мне, даже сквозь свинцовые тучи я почувствовал его силу и мощь, которая могла бы стать моей, но я выбрал другой путь. Я полетел вперед, к самому сердцу Мертвого моря, измотал себя так, что сил вернуться обратно не оставалось, и, мысленно простившись с жизнью, я камнем рухнул вниз.

Ольгерд неожиданно схватил меня в объятья, и крепко прижал к себе.

– Мой мальчик, прости меня, я должен был защитить тебя, должен был сразу забрать! Из-за моей ошибки ты столько вытерпел, теперь я понимаю, почему ты меня ненавидишь, но могу ли я заслужить твое прощение?

Мое сердце молчало: несмотря на боль и старые раны, в нем не было места для Казимирова. И вряд ли когда-нибудь появится… Хотя, с другой стороны, Элиф простила отца, спустя некоторое время она нашла в себе силы забыть обиду, и теперь живет в гармонии и радости.

– Вы не о том спрашиваете. Вас не волнует, что случилось, когда я упал?

– Ты выжил, это главное, – он нехотя разорвал объятие. – Но как? Что произошло в кислотных водах? Ты же не кровный Беломорский, как Мертвое море не убило тебя?

– С этого момента и начинаются странности. Я помню столкновение, помню боль, которая, казалось, длилась целую вечность, а потом все резко прекратилось. Я оказался под толщей воды, но вместо сплошной тьмы увидел мерцающий свет. Он окружал меня, и, наверное, защищал, как кокон. И тогда раздался голос, нереальный голос, за пределами понимания, за гранью возможного. Я не просто его слышал, но чувствовал, ощущал каждой клеткой своего тела, в каждой частице воды вокруг.

– Неужели это правда, – очень тихо произнес крол. – Может ли божество существовать? Могущественное создание, древнее, как сам мир?

– Думаю, ответ очевиден. Оно спросило, зачем к нему пожаловал дракон Солнечного Ореола, и я попросил помочь мне, как оно когда-то помогало Беломору. Это создание рассмеялось, кокон замерцал, а потом оно спросило, почему оно должно что-то для меня делать. Я ответил, что я хочу научиться видоизменять свою силу, и оно ринулось в мой разум. Невероятно, однако я чувствовал, как оно впитывает все, что я прожил, каждое мое воспоминание.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил крол.

– Оно задумалось. Сказало, что, пожалуй, я действительно тот, чьего прихода они долго ждали. Я не понимал, и не мог спросить, потому что застыл, у меня даже мыслить связанно не получалось. А божество продолжало размышлять, долго вторгалось в мою память, после чего в итоге согласилось даровать мне способность видоизменять резерв. Но долго рисовало дальнейшие варианты развития моей жизни, и предупредило, что однажды этот дар станет для меня проклятьем.

– В каком смысле?

– Божество сказало, что я смогу подменять силу, но моя сущность останется неизменной: я как был драконом Солнечного Ореола, так им и останусь. И однажды это принесет мне много горя, когда я захочу иметь детей, но не смогу дать новую жизнь, чтобы не выдать своего секрета. Мои дети унаследовали бы мой настоящий резерв, а этого нельзя было допустить. Только тогда я сам был ребенком, и меня не пугала перспектива остаться бездетным. Еще оно сказало, что обо мне всегда будут судить плохо, и я сам должен буду к этому стремиться, чтобы моему брату не пришлось бояться за свой статус наследника, ибо драконы будут любить меня. И это тоже меня не пугало, ибо все детство я прожил в ненависти, и был бы рад хоть капельке любви.

Некоторое время мы молчали, каждый погруженный в собственные мысли. Я снова вернулся к тем воспоминаниям, которые казались мне сном, да чем угодно, только не явью. Долго надеялся, что смогу найти рациональное объяснение произошедшему, но чем больше искал, тем меньше в это верил.

– Итак, – наконец произнес крол, – теперь я вижу общую картину. Но вот что с этим делать… Так как мы скрывали правду столетиями, я намерен и дальше оберегать умы общественности от столь болезненных знаний. Сам понимаешь, какой эффект они могут произвести.

– Я бы тоже не хотел огласки.

– Однако нам необходимо продолжить исследования.

– Морской народ убил ваших археологов. Они атаковали сознательно, чтобы сохранить свои тайны.

– Логично. А заодно они убили Всеслава – наследника Беломорских, и умело выманили тебя, но не преуспели! Не так-то просто убить моего сына!

– Я применил Черное Солнце.

– Так это был ты! – удивился крол. – А я думал, это был выброс от одного защитного артефакта, подаренного мною главе экспедиции!

– Нет, нас окружили, брат был ранен, и я использовал последнее оружие, которое могло уничтожить всех врагом разом.

– Значит, Всеслав понял, кем ты являешься?

– Да. Он всегда подозревал во мне бастарда, и перед смертью получил доказательства. Но именно он в итоге спас меня, когда одна из уцелевших тварей атаковала.

– Видишь, несмотря ни на что, его последним поступком было твое спасение! Так или иначе, в его сердце нашлось место для любви к тебе.

Промолчал, не желая продолжать этот разговор, и Ольгерд это понял.

– Ладно, подытожив сию познавательную беседу, давай заключим союз, и вместе продолжим искать ответы! Пойми, Ярогнев, я боюсь дальнейшего регресса. Драконья раса слабеет, ты и сам должен был это заметить, поэтому у нас нет времени на разногласия: нужно прояснить все детали до конца, и разработать план. Я потому и хотел сосватать Ярославу своему сыну, ведь кровь Беломорских по-прежнему остается сильной, а кровь выходцев Южного материка, мягко говоря, выдыхается.

– Об этом следовало думать, когда старший наследник влюбился в мою сестру Брониславу.

– Я не отрицаю, что допустил роковую ошибку, и уже говорил тебе, что ее кровь – на мне. Но сейчас нужно думать о будущем, для меня важно не дать зачахнуть роду Казимировых, а вы согласились на помолвку с Дартмуром!

– Ярослава любит господина Эксетера, как и он влюблен в нее.

– Могла бы и любить Конрада! – недовольно пробурчал крол.

– Отец не станет разрывать помолвку.

– Твой отец – я! – еще более недовольно сказал Ольгерд.

– Это будет храниться в тайне. Мой отец – Кристофер Беломорский.

Он нахмурился, однако спорить не стал.

– Так что ты думаешь насчет сотрудничества?

Не хотелось влезать в это дело, но и оставлять ситуацию на самотек я тоже не желал.

– Что конкретно от меня нужно?

– Содействие новой группе археологов, которых я отправлю на север. И тесное сотрудничества с Клеверовым. Лишь ему я безгранично доверяю, он – не просто целитель, но и великий ученый, и многими открытиями я обязан ему. Ну и, напоследок, я хочу вступить в контакт с морским народом, когда мы будем готовы.

– Хотите сделать меня послом? Вы представляете, скольких морских тварей я убил?

– Значит, они воспринимают тебя всерьез.

– Ладно, это мы еще обсудим. А пока мне пора идти.

Крол довольно улыбнулся, словно одержал важную победу.

– Конечно. Кстати, не хочешь узнать кое-что интересное? Это касается тебя и твоей прекрасной невесты.

Мгновенно напрягся, не ожидая от Ольгерда ничего хорошего.

– Зря ты так сразу, – усмехнулся крол. – Эта реликвия, – он указал рукой на подвешенное на цепях солнце, – является отражением нашей истинной сущности. Оно знает твои мысли, чувства, у него можно просить совета или узнать правду.

– И как это работает?

– Оно соединено с твоим внутренним резервом, Солнечным Ореолом.

– Но при чем здесь Элиф?

– Подумай о ней, представь ее лицо, голос.

Солнце над нами мягко вспыхнуло.

– Есть! – воскликнул крол, и более грустно добавил: – Это может принести и радость, и боль, так что будь осторожен.

– Вы собираетесь объяснить, что это было?

– У мужчин нашего рода есть такая особенность, как солнечное запечатление. Это значит, что всю жизнь ты будешь любить по-настоящему лишь одну женщину. Элиф – твое солнечное запечатление, так что не потеряй ее, или познаешь много горя, как я.

Его слова вызвали во мне удивление, но, с другой стороны, почти каждый драконий род имел свои тайны и особенности.

– В тот вечер вы мне сказали, что любили только двух женщин. Одной была моя мать, но не она стала вашим запечатлением, верно?

– Верно. Хотя госпожа Беломорская покорила меня, и я до сих пор испытываю особые чувства к ней, но запечатление – это нечто иное, более сильное, непреодолимое. Женщина, ради которой я отдал бы все на свете, и смотреть на меня не желала. Она была прекрасной, гордой, смелой, и ей не нужно было мое внимание, так как всю себя она отдала другому. Я восхищался ею, завидовал ее супругу, хотя на тот момент у меня уже была королева.

Я не стал спрашивать, кем была та драконица, из-за которой Казимиров потерял голову. Однако что-то в этой истории беспокоило меня, и я сам не мог понять причину тревоги.

– А об остальных наших родовых особенностях ты и так знаешь, правда?

Крол смотрел насмешливо, и я не стал увиливать от ответа.

– Разумеется. Я знаю, что Казимировы считывают эмоции окружающих.

– А еще мы можем вскрыть любые замки. Поэтому ты легко проникал в любые женские спальни в Академии, в том числе – к сударыне Крутороговой.

– Я помог сударыне, когда ей стало плохо во время турнира, вот и все.

– И больше не заходил к ней без спроса? То-то же!

– Исключительно чтобы удостовериться в ее здравии.

– Сын, я все понимаю, не мне осуждать. Только не обзаведись потомством прежде, чем вы сыграете свадьбу, пожалуйста.

– Не стоит всех судить по себе! – сказал хмуро, но Казимиров лишь усмехнулся. – А, кстати, чуть не забыл, есть еще один важный момент.

– Слушаю.

– У Элиф так и не проявился внутренний резерв, она не сможет родить ребенка, что мне на руку: мои дети унаследовали бы Солнечный Ореол, а я как раз пытаюсь этого не допустить.

– И как же ты собираешься выкручиваться из такой ситуации?

– С вашей помощью. У моего брата был незаконнорожденный ребенок.

– Вот как! – воскликнул крол. – А как же его супруга?

– У них не получалось завести детей, из-за чего отношения испортились. Насколько мне известно, они давно хотели расторгнуть брак, и после похорон брата драконица немедленно отбыла к родителям, не выждав положенного срока даже ради приличия.

– Она знала о бастарде?

– Никто не знал. Его обнаружил мой доверенный помощник.

– Значит, ты хочешь, чтобы я узаконил мальчика, и ты вырастил его как своего наследника?

– Да.

Казимиров задумался.

– В этом есть логика, но Артемий рад не будет.

– А у него есть выбор?

– Нет, выбора у него нет.

– Тогда, надеюсь, мы договорились.

– Я всегда буду рад выполнить любую твою просьбу, сын.

Глава 12
Племя беломоров

ДАГОН

– Лорд Дартмур, я могу идти?

– Конечно, буду ждать новостей.

Помощник поклонился, и покинул кабинет. Отец довольно откинулся на спинку кресла, глядя на бумаги на столе.

– Ну, что ты по этому поводу думаешь? – спросил он с усмешкой.

– Будущий зять крола вступил во владение гербовым кольцом, и стал господином Ясногоровым. А Беломорские объявили наследником бастарда.

– Да, такое даже в самых смелых мечтах мне не могло привидеться! – отец радостно расхохотался. – Какое унижение!

– Но никто об этом не знает. Или ты хочешь предать сию тайну огласке?

– Нет, Дагон, зачем портить себе удовольствие? Я хочу посмотреть, как новый наследник станет выкручиваться: его дети обязательно унаследуют родовую силу Казимировых, а Всеслав потомством не обзавелся. Ярогнев сам себя загнал в ловушку! Нужно было отказаться в пользу кого-нибудь из многочисленных кузенов.

– Тогда возникло бы слишком много вопросов, а он был слаб, чтобы сопротивляться или что-то придумывать.

– Жаль, конечно, что его не добили, я так рассчитывал, что Кристофер лишится сразу всех сыновей! Но да ладно, так интересней.

Я набрался смелости, и возобновил старый разговор.

– А что по поводу Ярославы? Ты тогда так и не ответил, может ли она рассчитывать на помилование?

Отец проницательно посмотрел на меня, переставая улыбаться.

– Дагон, я все понимаю, она красива, умна, и лучше многих и многих, но в ней течет кровь наших врагов!

– Она отличается от остальных Беломорских. Я видел ее кошмары, она пострадала безвинно, и продолжает мучиться. Я хочу помочь ей, вернуть ее к истокам.

– Но ты же понимаешь, что она не простит тебе этого. Хоть Ярослава и является потомком самого Беломора, великого героя нашего племени, но она регрессировала, как и все ее родичи. Они не способным принимать наш облик, только драконий, и для них стать морскими тварями – как они нас называют, – это самое страшное, что только может с ними случиться! Да и с чего ты взял, что к ней проявят снисхождение?

– Ярогневу же позволили видоизменять резерв!

Лицо отца перекосилось, на секунду открывая истинную сущность, но он быстро вернул человекоподобную форму.

– С этим ублюдком вообще ничего не понятно! Я много раз спрашивал Оанна, почему он позволил дракону не просто уцелеть в водах Белого моря, но и одарил его способностью подменять родовую силу.

– И каким был ответ?

– Увы, я его не получил. Морской бог лишь сказал, что давно ожидал прихода чужака, который однажды все изменит.

Подобная новость мне не понравилась.

– В каком это смысле? Что Ярогнев должен изменить?

– Без понятия, сын, Оанн всегда говорит загадками. У него есть какой-то план, но я не понял, в чем он заключается. Поэтому мы пойдем своим путем.

– К войне с драконами мы готовы, на этот раз они не защитят свой драгоценный Сколлкаструм. Но, опять же, возвращаясь к Ярославе, я не хочу, чтобы она пострадала. Все-таки она – моя невеста!

– С ней помолвлен Эксетер Дартмур, но это – лишь одна из многих твоих личин. В первую очередь ты – Дагон, и служишь племени беломоров.

– И как женитьба на Ярославе помешает мне служить своему народу?

Отец терпеливо вздохнул.

– Никто не поймет, если твоей женой станет убийца беломоров.

– Наоборот, это будет символично: мы завоюем север, наконец-то захватим Сколлкаструм, эту неприступную твердыню драконов, и всех его обитателей! Дочь наших заклятых врагов станет принадлежать нам, разве это не придется по вкусу нашему племени?

– Сложно сказать, сын. Однако они поймут, что ты влюбился в нее, и сочтут это признаком твоей слабости, свидетельством ее власти над тобой.

Ответить мне было нечего, ведь она действительно захватила мое сердце и мои мысли, но я готов был сражаться за нее, спасти от уготованной северянам участи.

– Возьми пример с меня, Дагон! Как бы я ни был очарован Тобольской, я не отступлю из-за нее от своего долга.

– Не сравнивай! Ты и сотой части не чувствуешь к ней того, что я чувствую к Ярославе.

– Хорошо, – сдался отец, – пусть будет по-твоему. Ты получишь ее, но, если племя не примет девчонку, ее участь будет незавидной.

– Благодарю! – я искренне обрадовался, добившись заветной цели.

– Хватит уже восторгов, лучше иди, приступай к своему заданию. Ты хоть помнишь, что должен сделать, или мысли о черноволосой драконице напрочь забили твою голову?

– Не переживай, я не подведу беломоров!

– Надеюсь. Тянуть дальше нет смысла. Время пришло.

Этим вечером я собирался в путь со спокойным сердцем, зная, что моя Ярослава будет в безопасности. Я заберу ее до того, как все начнется, чтобы она переждала бурю в безопасности, ну а там – как-нибудь объяснимся. Она полюбила меня, я это чувствовал, и был благодарен судьбе за ту встречу, подарившую мне самую красивую, самую нежную девушку на свете!

Однако впереди нас ждала сложная миссия, и я постарался очистить мысли от всего лишнего. Насладиться своей любовью я еще успею, но пока нужно оправдать чаяния беломоров.

На берегу меня встретил отряд.

– Дагон! – приветствовали они меня в один голос.

– Мой отец Элоах благословил нас в нашей миссии. Время пришло, мы дали клятву, и пора ее исполнить.

Они молча поклонились, и последовали за мной к морю, где мы приняли истинный облик, и отправились далеко на север.

* * *

Море было неспокойным, что играло в нашу пользу: драконам будет сложнее нас заметить, а нам – легче их обезвредить. План давно расписали по пунктам, и я не имел права подвести отца. Хватит и ситуации с Ярославой. Больше мы не потерпим деградировавших ублюдков, считавших себя «высшей расой»! Сколько же высокомерия в их головах, раз они посмели присвоить себе подобный статус, и не задумались даже, куда их вид уходит корнями. Ох, если бы они узнали! Каким было бы унижение для заносчивых идиотов признать, что они являются всего лишь регрессировавшей веткой морских жителей, которых они называют тварями!

А вот и они, драконы из караула, которые неделями живут на самых дальних скалах, в специально оборудованных помещениях, выглядывая приближение штормов. Есть несколько рубежей, но этот – самый дальний от суши, и мы будем должны избавиться от всех. Драконы не узнают о приближении своей смерти, пока она не встанет у них прямо у порога.

Нам не нужно было переглядываться или передавать какие-то условные знаки: каждый и так знал свое дело. Темные тени скользили вверх по скалам, приближаясь к дозорным. Маленькие укрепления хорошо защищали от непогоды и нападения беломоров, поэтому пришлось заранее изучить график обхода территории. Оказалось, они постоянно его меняли, что было умно, но мы вычислили закономерность, и знали, что этой ночью солдаты выйдут на обзорную площадку в два часа.

Острые когти вонзались в твердую породу, было неприятно, но я не обращал на это внимания, главное – добраться вовремя.

А вот и он – высокий плечистый мужчина в специальной броне, выдерживающей кислотные воды. Он поднялся на круглую площадку, глядя вдаль, ведь острое драконье зрение давало прекрасный обзор без применения специальных приспособлений. Плохо, конечно, но да нас он не увидит. Разве что за секунду до конца.

Осторожно подкрался, мысленно прокручивая порядок действий, ощутил готовность своих воинов, и мы втроем напали на дозорного, вонзая кинжал в незащищенный участок шеи. Он забился, пытаясь высвободиться, но мы держали крепко, дожидаясь, пока яд с клинка распространится по телу, а потом отпустили. Мужчина сбросился со скалы, превращаясь в дракона, взлетел на несколько десятков метров в высоту, завис на секунду, и упал в бушующее море. Мы проводили его взглядами, и отправились на расправу с оставшимися врагами.

И так продолжалось раз за разом, пока мы не заняли все дальние дозорные пункты. Соваться ближе было бы рискованно, и вместо драконов я оставил на захваченных скалах своих воинов. Они будут создавать видимость присутствия, чтобы Беломорские ничего не заподозрили. Никто не предупредит драконов о Королевском Шторме, который скоро начнется! Давно его не было на севере, но мы лучше жителей суши знаем, когда приходит эта разрушительная стихия, и заметили предвестия Шторма.

* * *

Следующим моим заданием было подчистить «следы»: пока я жил на севере под видом смертного, осталось слишком много людей, знавших меня в лицо. Отец приказал избавиться от свидетелей, способных опознать в Эксетере Дартмуре простого бедняка Эльма, под личиной которого я долго скрывался.

Мы с воинами оделись неприметно, чтобы не вызывать ненужных подозрений, и направились к дому Якуба, где я платил за комнатушку, и спал прямо на полу. Знал бы Як, что у него долгое время жил сын лорда Дартмура, являвшийся по совместительству морской тварью!

Сам мужчина сидел на скамье перед домом, попивая мутную жидкость.

– Эльм, ты ли это!

– Здравствуй, Якуб. Рад тебя видеть.

– Я думал, тебя наши морские «соседи» разодрали!

Расхохотался, подумав, какой сюрприз его ожидает.

– Нет, работенка подвернулась, пришлось срочно уехать. Но я же тебе заранее платил, так что ты, надеюсь, не в обиде, верно?

– Конечно, только твою комнату я уже сдал, извини.

– Ничего, я к тебе не за этим.

– А зачем тогда пожаловал?

Молча вытащил из холщовой сумки бутылку дорогущего эля, о котором он оговорился в последнюю нашу встречу.

– Что за богатство! – присвистнул Якуб. – Где ты его раздобыл?

– Говорю же, работа у меня была, заработал хорошо, а хозяин еще и элем отблагодарил в придачу. У меня здесь никого нет, чтобы угостить, а ты вроде всегда ко мне хорошо относился, вот я и подумал, что мы могли бы посидеть, вспомнить былые деньки.

Моя намекающая улыбка и вид элитного напитка развеяли подозрения, и спустя минуту мы уже устроились за столом.

– Знаешь, что мне в тебе не нравилось? – сказал он, изрядно охмелев. – Ты был таким скрытным, таким… себе на уме, что я вечно ожидал от тебя подвоха, и твое исчезновение даже обрадовало меня.

– Понимаю, Якуб, я и сам от себя не в восторге!

Он потянулся за очередной порцией, но его руку перехватила когтистая лапа. Глаза мужчины непонимающе расширились, а потом он вмиг протрезвел.

– К сожалению, я не тот человек, за которого ты меня принимал. Да и вообще я не человек, но вам, северянам, пока об этом знать рано. Ты прости меня, я к тебе относился с уважением, у тебя доброе сердце, да и помог ты мне решиться сделать важный шаг, помнишь? Но я не могу оставить тебя в живых, ты знаешь слишком много. Прости!

Надо отдать ему должное – без боя он не сдался. Сначала перехватил бутылку левой рукой, и разбил о мою голову, потом – вырвался, и попытался сбежать, но у двери его перехватили мои воины. Крик разнесся по дому, и тут же смолк. Хотелось поскорее уйти, но скоро должна была вернуться семья Якуба, постояльцы: им тоже подписали смертные приговоры. Я как мог пытался убедить, что не нужно их трогать, но отец остался при своем мнении, и я не стал больше настаивать, чтобы он не передумал насчет Яры.

Когда дело было закончено, мы отправились в следующий пункт, где меня могли запомнить. Было бы легче обратиться, и всех разом уничтожить, но тогда Беломорские отследили бы закономерность в нападениях. Поэтому мы убивали в облике людей, человеческими методами, создавая байку об опасной шайке преступников. Пусть лучше боятся головорезов, чем морских тварей! Однажды им придется столкнуться с сюрпризом, а пока мы дадим им ложный след.

* * *

Взмыл в высоту, чувствуя сопротивление ветра и пьянящий восторг. Да, чем мне нравился драконий облик, так это способностью летать! В такие моменты я даже радовался, что могу притворяться наследником древнего рода, и путешествовать излюбленным способом.

Сейчас мой путь вел меня в Академию, к той, о ком я постоянно думал, и радостное возбуждение охватывало сердце. Так как великая библиотека Академии находилась в свободном доступе для любых посетителей, я всегда мог прибыть туда, но моей настоящей целью, конечно же, была встреча с Ярославой. Мы давно не виделись, и я хотел хоть ненадолго отвлечься от неприятных заданий, насладиться нежностью ее сияющих глаз. Удивительно, что мы полюбили друг друга с первой встречи, но на все своя воля. Я не отпущу ее, и однажды она привыкнет, хотя, конечно, первое время придется нелегко.

Чем ближе к Академии – тем больше драконов, и в скольжении чешуйчатых тел было что-то красивое. Стальные, белоснежные, черные, всех оттенков красного – они были непохожи друг на друга, и я постарался подавить вспыхнувшее сожаление. Как бы там ни было, все они произошли от нас, беломоров, и в один прекрасный день вернутся к исходному состоянию.

Монументальный замок посреди озера встретил жизнерадостным кипением жизни, цветением парков, улыбчивыми учениками, которые радовались предстоящей экскурсии, означавшей отмену экзаменов. Глупые дети! Они и не представляют, чему станут свидетелями!

Опустился на площадку, развоплощаясь, и направился к воротам. Воздух был теплым, свежим, всюду чувствовалась атмосфера весны и светлых надежд. Вот и коридоры, до боли знакомые: я проучился здесь первый год, после чего понадобился отцу на севере. Но мне здесь нравилось, было полезно наблюдать за драконами в их естественной среде: они были расслабленными, открывая мне не только тонкости их характеров, но и важнейшие сведения, позволившие эффективно выполнять миссии.

Но в самой библиотеке воспоминания о прошлом отхлынули, когда я увидел высокую девушку в темно-синей форме Академии. Длинная юбка и элегантный пиджак красиво облегали девичью фигуру, и я невольно остановился, любуясь ею. Она разглядывала книги на полке, но, словно почувствовав мой взгляд, обернулась, бесстрастно кивнула, и направилась вглубь библиотеки. Я хмыкнул, оценив ее выдержку, и направился следом.

– Эксетер! – выразительно произнесла она, когда я наконец обнял ее.

– Моя северянка скучала по мне? – спросил, нежно проводя рукой по хрупкой спине.

– Каждую секунду нашей разлуки!

Ее любовь была чистой, преданной, глубокой, и мне снова стало больно при мысли о моей лжи. Ярослава доверяла мне, и открыто выражала чувства, не прячась за женскими ужимками. О нет, дочь сурового севера не выносила притворства, и я в очередной раз испугался, что она не простит меня, когда вся правда всплывет наружу.

Однако будущие тревоги отступили на второй план, стоило только опустить взгляд на ее красиво очерченные розовые губки. Она сразу же хитро улыбнулась, и я не удержался от поцелуя, наслаждаясь этот моментом единения и безмятежности. Она обнимала меня за шею, полностью растворившись в мыслях о грядущем счастье, и ничто не омрачало ее сердце. Если бы я только мог уберечь ее от всех бед, нависших над нами!

– Я ждала тебя еще на прошлой неделе! – сказала она, отстранившись.

– Отец задержал. Прости, моя жемчужина! – ответил хрипло, пытаясь совладать с собственным желанием.

Драконица улыбнулась, лукаво провела пальцами по моей щеке, приблизила лицо и прошептала:

– Расскажи, что случилось!

– Уверяю тебя, все хорошо.

– Эксетер, я росла с двумя братьями, и прекрасно знаю, как выглядят парни, которые вляпались во что-то неприятное.

От ее проницательности мне стало не по себе. Да, эта девушка прошла нелегкую школу жизни, а еще – несла службу наравне с мужчинами, и там ее научили наблюдательности и умению анализировать.

– Ярослава, милая, любовь моя! – постарался отвлечь невесту красивыми словами. – Ты зря переживаешь, это обычные семейные заботы, ничего особо важного. Да и я преодолел большое расстояние, чтобы снова увидеть тебя, так давай не будем думать о посторонних вещах!