Текст книги "Солнце и Луна (СИ)"

Автор книги: Анна Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6
Возвращение в Академию

ЭЛИФ

Апрельское солнце нежно ласкало мою кожу, и больше всего на свете хотелось сейчас пойти гулять в парк, а не следовать за вереницей учеников на занятие. В просторном помещении я села рядом с Ярославой и ее подругами, которые без колебаний приняли меня в свою компанию. Александр, Никодим, Илья и Аркадий даже в мою сторону не посмотрели, что уже не ранило так, как в начале февраля, когда я только вернулась в Академию. Демьян Клеверов ободряюще улыбнулся, Олег Скуратов состроил недовольное лицо, и на этом обмен любезностями закончился, так как в помещение вошел преподаватель.

А начиналось все так.

* * *

В феврале мы с Ярославой прибыли ночью, избежав ненужного внимания. Не знаю, удалось ли ей заснуть, но я от страха перед новым днем несколько часов меряла шагами свою комнату, пытаясь придумать, что сказать ребятам, как с ними объясниться, не потеряв друзей. Оставалось лишь надеяться, что эмоции общества от неожиданной новости поутихли, однако утром в столовой я осознала всю тщетность подобных мыслей.

На меня смотрели все, каждый ученик Академии. Я шла, чувствуя их цепкие взгляды и жгучий интерес, и старалась брать пример с Ярославы, которая невозмутимо орудовала столовыми приборами, не обращая внимания на всеобщее волнение. Взяв серебряный поднос с завтраком, я хотела присоединиться к своей обычной компании, но парни бросили на меня столь предостерегающие взгляды, что я не решилась подойти ближе.

– Сударыня Круторогова!

Образовавшуюся тишину нарушил спокойный голос Ярославы, которая вежливо мне улыбнулась, кивнув на место рядом с собой. Чувствуя дрожь в руках, я осторожно опустилась на предложенное место, и выдавила пару слов благодарности. Драконица представила меня своим подругам, с которыми мы отучились вместе полгода, но которые раньше в упор меня не замечали. Зато для них было честью принять в компанию дочь известнейшего правоведа Артемия Круторогова.

– Судари повели себя не очень-то вежливо, – презрительно сказала мадмуазель Де Ла Фонтен.

– Теперь ваши бывшие друзья будут вам не рады, потому что видят разницу между собой и вами, – заметила сударыня Черноречная. – Вы – кровная драконица, наследница рода Подводных Вулканов, они же – обычные смертные, так что забудьте о них.

В притихшей столовой ее слова дошли до парней, и с тех пор они даже не пытались выслушать меня, игнорируя сам факт моего существования. Демьян Клеверов не обиделся за ложь, наоборот, его отец написал ему, чтобы он отслеживал состояние моего резерва, и оказал мне моральную поддержку. Олег Скуратов не стал обижаться, но наша дружба все равно дала трещину из-за моей близости к Ярославе, которая не ответила взаимностью на его чувства. Новость о ее помолвке со знатным драконом Вересковых Пустошей Эксетером Дартмуром стала еще одним поводом для сплетен, и разбила сердца ее поклонников, которых в Академии оказалось много.

Сестры Кривич тоже перестали со мной общаться, но ради них я наступила на гордость, и несколько раз попыталась объясниться. Они не стали меня слушать, заявив, что жалеют о былой дружбе. Зато я помирилась с Аглаей, и стала пользоваться интересом у других учеников Академии, которые не были оскорблены хранимой мною тайной. Наоборот, их интриговала история моей жизни, они с одобрением отнеслись к моему новому статусу, и теперь мы с Ярославой стали самыми популярными драконицами Академии.

Другая ситуация сложилась с Матвеем Ясногоровым, моей первой любовью. Так как наши семьи были дружны, ему пришлось оказать мне поддержку, и регулярно общаться со мной. Все понимали, что моя тайна была ему известна с самого начала, и ученики изводились от предположений, действительно ли мы были влюблены друг в друга, или это был продуманный ход. В итоге сплетники остановились на втором варианте, так как мы оба были помолвлены, он – с дочерью правителя, я – с Ярогневом Беломорским.

Матвей великолепно владел собой, поэтому я ни разу не услышала от него упрека, не почувствовала недовольства или горечи, однако все это была игра на публику, и вне специальных бесед он со мной не общался. Наверное, так было лучше, потому что мне было тяжело и некомфортно, хотя прежней любви я к нему и не испытывала.

Преподаватели также оказали мне поддержку: во-первых, ради моего отца, во-вторых, ради моего жениха. Расколов, Мщеров, Витторау и прочие учителя обожали Ярогнева, и готовы были полюбить меня, раз меня любил Ярогнев. Было забавно наблюдать, как они бросали лукавые взгляды то на меня, то на Ярославу, а потом и вовсе начали разглагольствовать о будущем приеме Ярогнева в столице как наследника рода. После нашего отъезда он принес присягу перед северянами, собравшимися в Сколлкаструме, и теперь его величали не иначе как господин Ярогнев. Конечно, всем было жаль Всеслава, но любовь к младшему брату пересиливала уважение к старшему.

Так я и стала привилегированной персоной, что сначала воспринималось как нелепый сон, а потом я понемногу привыкла. Отец передал мне родовые украшения Круторговых, от Рустемзаде пришли драгоценности моей матери, Аглая привела ко мне портных из известнейшего дома мод, чтобы они сняли мерки, и полностью обновили мой гардероб.

* * *

Недовольный голос преподавателя, распекавшего Макара Курилина, вытащил меня из воспоминаний, заставляя сосредоточиться на теме сегодняшнего занятия. Мертвый язык так и оставался для меня неизведанной областью, и более-менее удавался только когда мне его объяснял Ярогнев. Его сестра владела им превосходно, поэтому отвлекала внимание преподавателя, с легкостью отвечая на все вопросы, за что ей была благодарна не только я, но и вся остальная группа.

После занятий мы вышли из замка, наслаждаясь теплыми лучами апрельского солнца, я и снова вспомнила книгу «Весточка весны», которую взялась читать после расставания с Матвеем в конце прошлой осени. Тогда моя жизнь мне казалась разрушенной, беспросветной, и лишь надежда, которой была пропитана книга, помогала мне держаться в самые трудные часы. Сейчас я снова счастлива, эта весна стала для меня новым началом.

– Сударыня Беломорская, вам письмо.

К нам подошла служанка, и вручила девушке конверт. Все начали переглядываться, делать намеки на Эксетера, но я заметила герб Беломорских на бумаге, и невольно взволновалась.

– Чтоб им провалиться! – выругалась Ярослава.

– Что случилось? – воскликнули мы с драконицами хором.

Девушка взяла себя в руки, и насмешливо улыбнулась.

– Я была крайне груба, прошу прощения. Это письмо от отца. Наш курс в мае отправится на север, но пока об этом лучше никому не рассказывать.

Черноречная радостно рассмеялась:

– Значит, мы не будем сдавать экзамены?

– Именно. Вместо этого наведаемся в Сколлкаструм, на экскурсию.

– Но разве экскурсию не отменили из-за…

Все замолчали, вспомнив о смерти Всеслава Беломорского. Лицо его сестры исказилось, но Ярослава быстро взяла эмоции под контроль.

– Отец действительно не хотел принимать гостей из Академии в столь сложное для нас время, но, видимо, от судьбы не уйдешь.

Когда вечером мы с ней остались наедине, она рассказала больше подробностей.

– Кто-то надавил на попечителей, чтобы они вынудили отца принять учеников в Сколлкаструме. Любопытно, кто же такой у нас настойчивый, – хмыкнула Ярослава. – Случайно не те предатели, чей разговор ты подслушала?

Мне стало страшно от ее слов.

– Ярогнев писал мне недавно, но о расследовании ничего не упомянул. Ты что-нибудь знаешь?

В дверь постучали, и через секунду к нам вошла служанка с подносом, полным пирожных и ча. Мы отослали ее, уютно устроились на одном диване, и продолжили беседу.

– Мне тоже особо не докладываются. Знаю только, что они тщательно изучили список гостей, всех проверили, но так и не выявили заговорщиков. Понимаешь, в чем сложность, Всеслава… убила морская тварь, и никто не поверит, что драконы из столицы могли заключить союз против нашей семьи с жителями кислотного моря. Мы и сами недоумеваем.

– А что с археологами крола?

– Об этом мне вообще ничего не известно! Мать оговорилась, что крол писал с просьбой доставить останки ученых в столицу, и это все, чем я могу с тобой поделиться.

– Странно это все.

– Зато нашим сокурсникам не придется позориться на экзаменах, в честь экскурсии их отменят!

– Как попечители на такое согласились?

Ярослава застыла с элегантной чашкой в руках.

– Знаешь, есть только одна семья, способная подчинить своей воле совет попечителей в полном составе.

– Казимировы! – произнесла я удивленно.

– Казимировы, – повторила она с крайней степенью антипатии.

Глава 7
Видоизменение резерва

На занятии с господином Расколовым было как всегда неловко, потому что он регулярно бросал любовные взгляды то на Ярославу, то на меня. Еще бы, одна – сестра, вторая – невеста его обожаемого Ярогнева! Теперь я поняла, что все это время чувствовала Ярослава, и мне хотелось спрятаться под столом каждый раз, когда ученики начинали издевательски переглядываться.

Однако сам урок был очень интересным, и касался разницы между преобразованием и видоизменением внутреннего резерва.

– Вы очень часто путаете эти понятия, что совершенно недопустимо для уровня нашей Академии, – недовольно сказал преподаватель. – Мне жаль, что опять приходится тратить на это время, но иначе, увы, никак. Преобразование является естественным процессом, когда драконы призывают свой резерв, ощущая пронизывающую их силу, и отдают нужные импульсы. Мозг за считанные доли секунды получает необходимые сигналы, обрабатывает их, и посылает органам команды выполнять то или иное действие. Родовая сила является проводником, позволяя нам менять облик из человекообразного в истинный, драконий. Также наш резерв дает нам власть над родовой стихией: так, драконы Подводных Вулканов обладают силой жидкого огня, драконы Морских Штормов – укрощают морскую стихию, драконы Скальных Обвалов защищают города, построенные в ущельях Армаиса.

Нина Грачева бросила недовольный взгляд на нас с Ярославой, потому что преподаватель упомянул в качестве примеров наши семьи, а не ее.

– А драконы Солнечного Ореола, к которым относится семья правителя, поглощают энергию Солнца, защищая планету от радиации великой звезды, от магнитных бурь, которые она вызывает. Их сила равна ядерной энергии, которую когда-то безуспешно пытались воссоздать и обуздать в провинции Мар на Южном континенте.

Ребята начали переглядываться, вспомнив рассказ попечителя Джандаля Бади Яркана пару месяцев назад.

– Однако вернемся к преобразованию, – строго воскликнул Расколов, одним взглядом прекращая перешептывания учеников. – Как вы уже поняли, преобразование – это использование родовой силы, которая в каждом присутствует с рождения, и не меняется на протяжении всей жизни. А вот видоизменение представляет собой процесс по подмене своей родовой силы на чужую, что в принципе невозможно.

Сидевшая рядом со мной Черноречная подняла руку.

– Простите, господин Расколов! – сказала она вкрадчиво. – Правильно ли я понимаю, если данный процесс был бы теоретически возможен, то, допустим, драконы Проливных Дождей могли бы видоизменять свою силу, и выдавать себя за драконов Горных Ветров?

– Да, все верно. Но дело в том, что видоизменение является мифом, и было порождено байками ученых Южного континента, которые нашли скелет с необычными деформациями, и создали целую теорию заговора. Только вот правда в том, что мы рождаемся с определенной родовой силой, которая у нас передается только от отцов, и изменить ее нереально. Драконы Солнечного Ореола всегда будут драконами Солнечного Ореола, и не смогут использовать, например, силу Звездного Света. Это – непреложное правило нашего мира.

– И неужели никогда не было зафиксированных случаев? – с азартом спросил Олег Скуратов.

– Нет, поверьте, ни разу за всю историю существования драконов никто и подумать не мог о видоизменении, пока ученые не навели смуту в умах общественности. Писатели-фантасты моментально отправились плодить глупые романы, впечатлительные детишки изо всех сил выдавливали из себя чужие резервы, что не привело ни к какому результату. Поэтому для нас так важно приучить вас называть вещи своими именами, чтобы вы не позорили Академию, путая преобразование и видоизменение.

– Это вполне логично! – произнесла Ярослава. – Морские драконы не смогут повелевать огнем, как и огненным не подчинить воду. Однако неужели ученые не пытались работать над искусственным видоизменением? Я никогда не встречала подобной информации ни в учебниках, ни в хрониках. Если они осмелились посягнуть на ядерную энергию, почему бы не пойти еще дальше?

Все снова обратили взгляды на Расколова, который довольно улыбнулся. Я догадалась, что он скажет за секунду до того, как он произнес это вслух.

– Ваш брат тоже когда-то задал мне похожий вопрос, и я ответил, что вся информация засекречена, и отсутствует в свободном доступе. Не спорю, ученые Южного континента были смелыми первооткрывателями, но после переселения в Норгратер мы добровольно наложили на себя ограничения, ибо не хотели повторения былой трагедии.

После небольшой письменной работы нас отпустили, и мы отправились в столовую. Там поджидала Аглая, попросившая нас с Ярославой пройти в кабинет Артемия Круторогова. Мы переглянулись, и отправились вслед за моей бывшей наставницей, сопровождаемые любопытствующими взглядами.

– Девушки, простите что отвлек! – отец радостно улыбнулся, увидев нас. – Мне только что пришли пригласительные письма для вас. Господин Ярогнев через неделю, двадцать восьмого апреля будет представлен в столице как наследник Беломорских, и вас пригласили прибыть на церемонию. Только вот мы с вашим отцом, – обратился он к Ярославе, – обсуждали этот вопрос, и решили посоветовать вам остаться в Академии.

– Но почему? – я была удивлена.

– Вы и так задержались в Сколлкаструме дольше положенного, привлекли много внимания. Нам не нужны слухи, что к вам по-особому относятся из-за родственных связей. И, поверьте, ничего интересного вы не пропустите. Господин Ярогнев всего лишь предстанет перед кролом и его семьей во время торжественного приема, и присягнет на верность правящей династии.

Пришлось смириться, хотя нам очень хотелось увидеть, как Ярогневу отдадут заслуженные почести.

– А вы будете присутствовать во дворце? – спросила Ярослава.

– Конечно! К тому же спустя несколько дней после вашего брата перед кролом предстанет сударь Ясногоров, который будет объявлен главой рода, и наконец-то станет господином Ясногоровым.

Лицо Артемия исказила тяжелая улыбка.

– Я помню тот день, когда во владение гербовым кольцом вступил его отец, Светозар. Он волновался, переживал, ибо предыдущий глава рода добровольно передал сыну власть, что было необычным явлением среди драконов. Однако Светозар не опозорил честь семьи, и мне очень жаль, что он не увидит, как дело великого рода продолжит его долгожданный сын.

Я не смогла сдержать эмоций, и обняла отца. Ярослава деликатно попрощалась, и оставила нас вдвоем.

– Благодарю за поддержку, дочь!

Набралась смелости, и сказала:

– Пора бы и вам, отец, подумать о наследнике. Пусть старые печали останутся позади, вы должны жить настоящим, и позаботиться о наследнике рода Крутороговых. Совсем скоро я выйду замуж, и мне хотелось бы знать, что и вы счастливы.

Если он и удивился, то виду не подал.

– Справедливое замечание, Туана. Крол тоже мне постоянно говорит об этом, и он прав: я слишком долго оплакивал прошлое, и едва не потерял шанс вернуть себе хотя бы часть семьи. Ты теперь со мной, и, даже сменив фамилию, ты все равно будешь моей маленькой девочкой, мой дочерью, моей радостью и гордостью. Но и о сыне нужно подумать, согласен.

– А крол случайно не подыскал кандидатку на роль вашей супруги?

Отец рассмеялся.

– Он мне целый гарем нашел, но я ведь не султан! Мне и одной хватит.

– И кто же она?

– Прояви терпение, дочь, – усмехнулся Артемий, и мне больше ничего не удалось у него выведать.

Утром следующего дня перед занятиями я написала письмо Ярогневу, и не могла перестать улыбаться, думая, что мой жених скоро будет представлен во дворце крола как наследник Беломорских!

– Элиф, Элиф! – сказала, глядя на себя в зеркало. – Еще год назад ты жила в пансионате, и подумать не могла, что в следующем апреле тебя будут звать Туаной Крутороговой, и ты будешь готовиться к свадьбе с самым лучшим драконом на свете!

Отражение в зеркале ответило счастливой до безобразия улыбкой.

А потом я сама не поняла, как оказалась на полу. Сначала я и вовсе не ощущала собственного тела, даже глазами не могла пошевелить, а потом накатила боль, дикая боль, расплавляющая жаром и холодом.

Глава 8
Присяга наследника севера

ЯРОГНЕВ

После ранения я восстанавливался стремительно, но принимать истинный облик было еще рано. По этой причине путь в столицу занял много времени, ибо дороги после зимы находились не в самом лучшем состоянии, и добираться в экипаже оказалось удовольствием ниже среднего.

Я покорно соблюдал все запреты, потому что боялся не справиться с собственным резервом: так как мне приходилось видоизменять силу, подменяя Солнечный Ореол на Морской Шторм, резерва тратилось в два раза больше. Интересно, происходили ли выбросы резерва, пока я был без сознания? Отец бы такого не пропустил, но вот Клеверов… Этого целителя прислал ко мне лично крол Казимиров, и только благодаря его усилиям я все еще жив. Но если он понял, что я – бастард крола, Казимиров не оставит меня в покое.

– Все в порядке? – спросил Кристофер Беломорский.

Он сидел напротив меня, и, видимо, заметил мою напряженность.

– Да, отец, не беспокойтесь.

– Мы уже почти прибыли, до столицы осталось около пяти километров. Насчет севера не переживай, старший кузен позаботится о Сколлкаструме, а через неделю мы вернемся.

Мать улыбнулась, радуясь, что ее сына представят правящей семье как наследника рода. Всеслав ненавидел ее, и при таком главе рода ей пришлось бы убраться из Сколлкаструма после смерти Кристофера, а при моей власти она получит почетное место, укрепив свои позиции. Не меньше ее радовала предстоящая свадьба Ярославы, потому что после объявления о ее помолвке с наследником лорда Дартмура мать получила массу поздравительных писем от знатнейших родов державы. Я бы порадовался за нее, но мне все еще было больно от того, что ее вернули к жизни перепавшие за наш счет привилегии, а не любовь ко мне и Ярославе.

– Какие новости от Леона? – спросил, чтобы отвлечься от нерадостных мыслей.

– Все чисто, нам ничего не грозит, но на всякий случай он усилил охрану. Вряд ли наши враги осмелятся напасть в столице.

Я отрицательно покачал головой.

– Они убили Всеслава, потому что он был наследником, и находись он в столице – сделали бы это прямо там.

– С тобой ничего не случится, я уничтожу любого, кто посмеет причинить вред моей семье! – жестко сказал отец. – Увы, наши слова не восприняли всерьез, не поверили, что драконы могут состоять в сговоре с морскими тварями, но я больше ничему не удивлюсь. Сударыня Круторогова подслушала роковой разговор на светском приеме, и, кем бы ни были предатели, они принадлежат драконьему обществу.

– Мы найдем убийц, отец. Смерть Всеслава не останется безнаказанной.

– Это моя вина, – горько вздохнул Кристофер. – Ты давно говорил, что морские твари разумные, что нужно их изучать, а мы действовали по старинке. Послушали бы мы тебя раньше – мой старший сын был бы жив. А теперь я похоронил уже четверых детей, и должен жить, зная, что не защитил свою семью.

Остаток пути мы ехали в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Да, мы многих потеряли, но таково было правило севера – жить, не зная безопасности. Невольно вспомнил Элиф, ее нежное лицо и любящий взгляд. Когда мы поженимся, и она переедет в Сколлкаструм, покоя мне будет еще меньше. Как мне жить, если я не смогу уберечь ее, как не уберег сестру Брониславу, близнецов или Всеслава⁈

Сердце кольнуло при мысли о брате: он умер сразу после того, как узнал, что я – бастард Казимирова. Чтобы спасти наши жизни, я был вынужден использовать силу Солнечного Ореола, и он наконец-то увидел подтверждение своих давних догадок.

Но да все это в прошлом, мне выпал шанс прожить счастливые годы, и я воспользуюсь этим даром!

– Подъезжаем, – заметила мать.

Постояв в очереди со всеми въезжающими в столицу, мы наконец-то прибыли домой. Леон встретил нас безмятежной улыбкой, однако утроенное количество охраны свидетельствовало о глобальной подготовке к нашему прибытию. Меня уже ожидал господин Клеверов, который проверил мое состояние после дороги, и передал самые горячие приветствия от моих друзей.

– Завтра вашу семью ожидает важный день, – подмигнул целитель на прощание, вызвав бурю неприятных предчувствий.

Вечером тревога усилилась, когда я встретился со своим информатором. Он много лет служил мне верой и правдой, собирая сведения в столице, но на этот раз у него не нашлось подходящих новостей. Я думал, нет ничего, что могло бы укрыться от него, но наш враг был слишком изощренным, опасным и влиятельным, раз сумел так легко обойти нас.

Всю ночь я просидел в кресле, пытаясь представить себя на месте неизвестного противника, чтобы смоделировать его дальнейшие шаги, и все возможные варианты сводились к одному – следующим умереть должен я. Они специально избавились от Всеслава, чтобы оставить Беломорских без наследника. Но почему тогда не пытались убить еще и меня, ведь после смерти брата новым наследником стал я? От этой мысли мне стало нехорошо, потому что следовало два ужасных вывода: первое – они знали, что я не кровный Беломорский, второе – они специально позволили Элиф себя подслушать, чтобы она передала разговор мне, а я – помчался на выручку Всеславу, и погиб там вместе с ним. Кто же мог сплести такую интригу? Пока что нити к врагу обрывались со всех сторон, но у меня не было права на ошибку, я должен найти его прежде, чем он сделает следующий шаг.

Лучи апрельского солнца вывели меня из задумчивости: утро наступило прежде, чем я смог придумать хоть какой-нибудь план дальнейших действий, и мне оставалось только плыть по течению, надеясь на собственную наблюдательность и навык выкручиваться из запутанных ситуаций. Да, опыт у меня сложился самый печальный, и впереди ожидало еще много лжи и притворства, но да иного выхода не было. Для всех я буду наследником рода Беломорских, но продолжать его будет ребенок Всеслава. Мой информатор чудом узнал о существовании мальчика: в нем течет сила Морских Штормов, и не важно, что он был рожден от незнатной драконицы. Главное – что он по крови Беломорский, а признать его будет проще простого. Крол не откажет, раз уж Элиф неспособна иметь детей.

Циничность собственных планов кольнула болью, ведь я знал, что она страдает. Я и сам желал иметь детей, но неспособность моей невесты призвать резерв играла на руку, потому что дети унаследовали бы мою родовую силу – Солнечный Ореол. Тогда общество узнало бы о моей незаконнорожденности, и это уничтожило бы репутацию Беломорских. Ольгерд, прах тебя побери!

В дверь постучали слуги, но я отправил их обратно.

– Мы должны помочь вам подготовиться, – лепетал худосочный парнишка.

– Я сам себе помогу, можете быть свободны, все.

Они еще потоптались, пока я не выставил всех вон. Ну уж нет, я не позволю хлопотать вокруг меня куче прислуги, будто я – девица!

Внизу отец уже поторапливал мать, ибо она никак не могла выбрать одно из множества лучших своих ожерелий. Полагаю, в ее воображении она уже предстала перед королевой в новом статусе, как мать наследника и будущего главы рода.

– Ярогнев! – воскликнул Кристофер, когда заметил меня. – Это очень важный день для всей нашей семьи, и, хоть он и вызван смертью моего старшего сына, я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, и горжусь тобой.

В его словах не было фальши, я прекрасно это чувствовал, и к привычной горечи примешалось немного счастья. Конечно, знай он, что мать родила меня от другого, разговор состоялся бы в другом русле, но после стольких лет страха и одиночества я заслужил немного любви.

Движение в столице всегда было сумасшедшим, поэтому во дворец Казимировых мы выехали пораньше, и не ошиблись в расчетах. Родители с Леоном отправились в парадную залу, мне же надлежало явиться немного позже. Забавно, сложись все иначе, Проксима Центавра – дворец королевской семьи – могла бы быть моей вотчиной. Старший сын крола давно погиб, а его оставшиеся дети – младше меня. Корона Солнечного Ореола могла бы однажды перейти ко мне, но…

– Господин Ярогнев! – раздался вкрадчивый голос. – Вам пора предстать перед королевской семьей. Следуйте за мной, пожалуйста.

Слуга шел впереди, указывая путь, хотя я отлично знал расположение коридоров. Когда мне удавалось бывать во дворце, крол всегда вызывал меня куда-нибудь для личных бесед, только в прошлый раз он перешел все границы, признавшись в своих ошибках и преступных намерениях.

Невольно остановился у окна, глядя на город с нового для себя ракурса. Смог бы я стать счастлив здесь? Вдали от сурового севера, мрачной громады Сколлкаструма, службы на отдаленном архипелаге, штормов Мертвого моря.

– Нам нужно поспешить, господин!

Поспешить? Ах да, мое явление пред очи крола в новом статусе!

– Вам плохо?

– Нет, я задумался. Давайте продолжим путь!

Когда мы подошли к парадной зале, стража, удивленно выглядывавшая меня, мгновенно вытянулась в струнку, и доносившийся до нас ропот смолк.

Раздался громогласный голос церемониймейстера:

– Господин Ярогнев Беломорский, единственный сын и наследник хранителя северных земель Кристофера Беломорского!

Уверенно прошел мимо стражи, и направился к возвышению с троном Ольгерда Казимирова. Драконы стояли по обе стороны красного ковра, по которому я шел, и я ощущал исходившие от них волны восторга и обожания. Странно, но они действительно меня любили, и были рады моему вступлению в наследники. И никакой зависти или, допустим, ревности, мужского соперничества – только дружеская симпатия.

Способность ощущать чужие эмоции досталась мне от Казимирова: только Солнечный Ореол позволял драконам считывать чувства посторонних, но я мастерски скрывал свое умение, как и, собственно, все остальное. Зато я прекрасно знал, что крол был счастлив видеть меня живым и невредимым, а его жена – ненавидела со всей доступной ее сердцу силой.

Я предстал перед ними в парадной форме Беломорских синего цвета, и принес присягу, как и подобает наследнику северного рода.

– Я принимаю вашу клятву с надеждой, что вы будете верой и правдой служить короне и державе до самой смерти. Да прибудет с вами сила Морского Шторма и дружба Солнечного Ореола! – Ольгерд произнес традиционное поздравление, после которого торжественная часть приема закончилась, и начался праздник.

Драконы ломанулись поздравлять меня, и я едва успевал пожимать руки и отбиваться от настойчивых барышень, которых, кажется, не смущало наличие у меня невесты.

– Как жаль, что ваша невеста не прибыла поддержать вас в этот важный день! – одна из дракониц подтвердила догадки, попытавшись очернить Элиф.

– Моя драгоценная невеста не смогла приехать из-за занятий в Академии, – я сделал акцент на начале предложения, чтобы заставить девушку замолчать.

Она поджала губы, но продолжила увиваться вокруг меня, как и все остальные.

– Жаль, что теперь мы будем реже видеть вас в столице! – сокрушался дракон из рода молниевых.

– Я уверена, господин Ярогнев не откажет нам в своем обществе вовсе, – ослепительно улыбнулась его супруга.

– А кто теперь будет нести дозор на архипелаге? – спросил Николай Тобольский. – Вряд ли ваш отец позволит вам так рисковать собой, кроме вас ведь больше нет наследников мужского рода.

Его вопрос показался мне единственным вменяемым из множества бурных поздравлений, и я решил серьезно ответить, а не отшучиваться, как это делал последние десять минут.

– На севере никто не знает безопасности, и я не лучше любого другого северянина. Наоборот, это мой долг быть всегда впереди, и вести за собой, иначе какой из меня получится лидер?

Лицо королевы перекосилось ненавистью, зато крол счел нужным похвалить меня еще раз, уже в неофициальной форме.

– Таковы они, Беломорские! – воскликнул он весело. – Без них наши северные границы давно бы пали под натиском врагов или шторма!

Ближе к вечеру состоялся ужин, после которого нас развлекали популярными ныне выступлениями артистов. Казимиров не пожалел усилий, чтобы мое представление ко двору в новом статусе надолго запомнилось драконам, и я был бы рад, если бы не тот разговор в декабре, когда он признался, что любил мою мать, и что питал ко мне отеческие чувства.

Забавно, он всеми фибрами своего существа ощущал наше родство, не мог преодолеть родительские чувства ко мне, но не понимал, что действительно является моим отцом. Никто в мире не верил в видоизменение родовой силы, поэтому мне и удавалось так долго обманывать общество.

Зато моя матушка сверкала улыбками, принимая положенное уважение, и особенно ее порадовало бледное лицо королевы, когда та была вынуждена поздравить ненавистную северянку с тем, что ее сын стал наследником рода.

Обычно мне нравились светские приемы, но сегодняшний день утомил – сказывалось недавнее ранение. Приходилось тратить слишком много резерва, и я практически отсчитывал минуты до нашего отъезда.

– Господин Ярогнев, – ко мне подошел Конрад, любимый сын крола. – Мы приглашаем вас завтра во дворец на ужин. Соберутся главы и наследники наиболее знатных родов, и мы хотели бы видеть среди них вас с господином Беломорским.

Оставалось лишь с благодарностью принять приглашение, игнорируя лукавые взгляды принцесс. Мне не нравилось, что мою помолвку с Элиф никто не воспринимал всерьез. В следующий раз надо будет обязательно вытащить ее из Академии, пусть увидят нас вместе, и отстанут от меня!