Текст книги "Солнце и Луна (СИ)"

Автор книги: Анна Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 35
Один из трех

Когда мы достигли цели, перед нами предстала необычная картина: у склона стоял брошенный экипаж, а две морские твари вели Элиф и Ярославу к Мертвому морю. Между ними шагал высокий мужчина, в котором я опознал Эксетера по белокурым волосам.

Мы стрелой понеслись к ним, частично трансформируясь на ходу. Враг заметил нас, и мы приземлились на пляж в десятке метров от морских тварей.

– Ярогнев! – хором воскликнули девушки.

– Посмотрите, кто к нам пожаловал! – голос Эксетера перебивал грохот волн, и мне пришлось напрячь слух, дабы расслышать его. – Все семья в сборе, можно приступать к церемонии!

– Отпусти мою жену и сестру, и бейся со мной, как подобает мужчине.

– Это день моего триумфа, а не твоего, так что я хочу развлечься. Эй вы, устройте для нас показательный поединок!

Твари направились ко мне, выхватывая оружие, и я приготовился драться, как вдруг почувствовал позади себя эмоции стражников, и прокрутил боевую плеть. Так и есть – они оказались предателями, и набросились на меня вместе с морскими тварями.

– Я подготовился, господин Беломорский! – услышал издевательский крик Эксетера, но тут же выбросил его из головы, сосредотачиваясь на битве.

Сражаться сразу с шестью противниками оказалось нелегко, но вот один из них упал с распоротой шеей, и тварей осталось пять. Ловкий воин удачно нырнул мне под мышку, подхватывая, и бросая меня на спину. От удара сбилось дыхание, и твари мгновенно накинулись сверху. Сделал выброс Морского Шторма, но он вышел слабым, задев лишь одного противника, остальные же, видимо, приготовились разнести меня в клочья, как сестру Брониславу когда-то.

А что тогда будет с Ярославой, с Элиф? Неужели они достанутся этому ублюдку Эксетеру⁈ Нет, я не боялся собственной смерти, но мысль об их участи сжимала сердце болью, и я понимал, что есть лишь один выход, как и полгода назад, когда твари напали на нас с Всеславом.

Опасаясь причинить вред девушкам, я снизил радиус действия Черного Солнца, и призвал свой резерв, не видоизменяя его. Яркая вспышка озарила нас, и тела морских тварей распылило на мельчайшие частицы. Поднялся, отряхиваясь от песка, и почувствовал неограниченную силу, когда Солнце потянулось ко мне, заряжая тело энергией.

Перехватил взгляд Ярославы, и невольно поежился. Столько удивления, а потом – понимания, что стало страшно, не потерял ли я только что сестру. Если для Элиф моя принадлежность к драконам Солнечного Ореола не имела большого значения, то Ярослава всю жизнь считала меня Беломорским, и могла разочароваться во мне.

– Бастард, – злобно осклабился Эксетер. – Видите, девушки, с кем вам приходилось жить в одном замке! Он лгал тебе, Ярослава, всю жизнь, выдавая себя за кровного Беломорского, хотя на самом деле был всего лишь ублюдком, бастардом крола Казимирова. А ты, Туана, думаешь, у вас была бы счастливая семья с кучей детей? Да он никогда бы не позволил тебе родить, чтобы никто не узнал о его незаконнорожденности! Ваши дети унаследовали бы родовую силу Казимировых, поэтому Ярогнев ни за что бы не стал заводить малышей. Понимаешь, от кого я тебя спасаю!

Элиф высокомерно посмотрела на него.

– Лучше уж быть женой Казимирова, чем уродливой морской твари!

Эксетер усмехнулся.

– А ты что думаешь, Ярослава?

Сестра бесстрастно посмотрела на него, и перевела взгляд на меня.

– Что мой брат платил все эти годы слишком большую цену, в одиночку расплачиваясь за чужие ошибки.

С моего сердца словно камень свалился, и я впервые не стесняясь призвал боевую плеть Казимировых, сплетенную из мельчайших частичек солнца. Она была обжигающей, яростной, опьяняла своим могуществом, и я вернул это утраченное чувство быть собой, не подменять свою сущность, а использовать настоящий резерв.

Эксетер Дартмур поднял оружие павшего первым воина, и мы сошлись в поединке.

– Нас двое, и лишь один уйдет отсюда живым, бастард!

– Один из двух! Как скажешь, морская тварь!

Однажды мы уже бились, и тогда мне не дали уничтожить Эксетера его прихвостни, но сейчас на пляже кроме нас были только две драконицы, и один из нас действительно в ближайшие минуты умрет. Главное – победить, чтобы ни Ярослава, ни Элиф не попали ему в руки.

А сражался он яростно, на грани безумия, не давая ни секунды на отдых, и я ответил ему тем же, впервые применяя в бою все возможности Казимировых. Оказалось, это даже приятно, и несвойственная мне жажда крови растекалась в сознании, заставляя вкладывать всю возможную силу в удары, наслаждаться поединком и будущим исходом.

Он рванул вперед, и я перекатился по его спине, обхватывая плетью его же оружие, прижимая к его горлу. Эксетер зарычал, пытаясь отвести меч, но я держал крепко, прижимая врага спиной к себе, и притягивая к его шее острие. Момент, который должен решить все. Еще немного, совсем немного, и…

Эксетер выпустил шип прямо из локтя, и всадил мне в бок. Вскрикнул, отпуская парня, который мгновенно извернулся, и попытался атаковать меня такими же шипами, вылезшими на костяшках.

– Это мучительно больно, – прошипел он через зубы, – но ради вида твоего бездыханного тела я готов на многое!

Теперь уже он теснил меня, пока я пытался призвать резерв в место ранения, и видоизменить его в исцеляющую силу. Эксетер догадался, что я хочу сделать, и не давал сконцентрироваться, усиливая натиск.

– Сдохни, ублюдок, и память моего отца будет очищена!

Он удачно подсек мне ноги, однако я мгновенно вскочил, принимая удар мечом. Наши лица сблизились, и я видел в его глазах неугасимый огонь. Сейчас все закончится, сейчас один из нас двоих падет, и, судя по тому, как лезвие кинжала приближалось к моей груди, на этот раз проиграть должен был я. Призвал родовую силу, создавая солнечную вспышку, и морская тварь отскочила в сторону, потирая опаленные брови. Я не терял времени даром, направляя исцеляющую энергию в бок, и усилил плеть, пытаясь рассечь врага, но он невероятным образом ушел из-под удара, пытаясь сократить дистанцию.

Вдруг он пошатнулся, удивленно прикасаясь к груди, и повернулся ко мне спиной. Только тогда я видел застрявший у него между лопаток кинжал из колючей морской пены, и перевел взгляд на Ярославу, которая стояла поодаль, сжимая ладони, и резко развела руками в стороны. Кинжал внутри Эксетера взорвался мельчайшими частицами.

Дартмур упал на песок, едва заметно подрагивая всем телом. Сестра подошла к нему, опускаясь рядом. В ее глазах я увидел слезы.

– Зачем? – прохрипел парень. – Я любил тебя, пытался спасти.

Слезы закапали на его лицо, и Ярослава бережно положила его голову к себе на колени.

– Я тоже любила тебя, но мы всегда были по разные стороны моря.

Он в последний раз произнес ее имя, и ушел к своим предкам. Сестра громко заплакала, раскачиваясь на месте. Кем бы он ни был – она любила его, и эта боль еще долго будет терзать ее сердце.

– Зачем ты вмешалась? – спросил у нее тихо.

Ярослава подняла бледное лицо, и крепко зажмурилась.

– Я не могла допустить, чтобы он тебя убил. Кое-как избавилась от сдерживавших меня водорослей, и… Эти твари отняли у меня всех, остались лишь вы с мамой. Я выбрала семью.

– Как трогательно! – прозвучал издевательский голос.

Мы резко вскочили, и у меня кровь застучала в ушах, когда я увидел Конрада, прижимавшего к себе испуганную Элиф, с ножом у ее горла. Ее руки по-прежнему были стянуты странными водорослями, поэтому она не могла сопротивляться. Я рванул вперед, но он прижал к ней лезвие, поранив нежную кожу. Ярослава схватила меня за руку, призывая остановиться.

– Мудрое решение! – усмехнулся принц. – Этой белокурой головке не подойдет быть отделенной от тела.

– Отпусти мою жену, – прорычал так, что даже сестра дрогнула, но не он. – Немедленно!

– А то что, брат? Хотя какой ты мне брат! Бастард, ублюдок моего отца от вашей поганой мамаши. Мы все это подозревали, но были обмануты твоей способностью управлять Морским Штормом, а ты, оказывается, подменял свою сущность. Надо же, видоизменение реально! Как у тебя получилось?

– Я сказал, отпусти мою жену!

Конрад прижался щекой к голове Элиф, вызвав на ее лице гримасу отвращения, и волну ненависти в моей груди, но я по-прежнему не мог пошевелиться из-за приставленного к ней ножа.

– Когда отец узнает, что ты – Казимиров, с него станется тебя признать. Знаешь, как он тебя любит? Но да я не позволю тебе ничего у меня отнять, наоборот, я заберу все, что принадлежит тебе: твою жену, сестру, замок, земли. Весь север будет моим! Лишь один из двух уйдет отсюда живым, бастард. Ох, простите, – он усмехнулся, взглянув на тело Эксетера. – Один из трех!

Так мы и застыли в напряжении, пока он упивался своей властью.

– А знаешь, это даже забавно, какая у вас подобралась семейка! Один Всеслав был достойным, и того убили! Твоя сестра, – он кивнул на Ярославу, – убийца, преспокойно влезла в поединок мужчин, и зарезала своего же жениха. Кристофер Беломорский так заботился о северянах, что упустил из виду похождения супруги. Ну а вы с Элиф – вообще красота, парочка бастардов, где такое видано!

– Закрой свой рот, ублюдок!

– О нет, это вы ублюдки! Ты – ублюдок моего отца, а она – Светозара Ясногорова. Что, неожиданно?

Элиф замерла, удивленно переводя на меня взгляд. Конрад лгал, просто пытался нас дезориентировать, чтобы усыпить бдительность, и уничтожить.

– Не веришь? – усмехнулся он довольно. – Тогда посмотри на эти волосы, черты лица. Да, она посимпатичнее Катерины будет, потому кровь Рустемзаде – коренных норгратерцев – внесла необходимую свежесть, так недостающую драконам Южного континента!

На секунду в мыслях зародилось сомнение, когда я сравнил их, и понял, что определенное сходство присутствует.

– Моей бабушкой была Ясногорова! – яростно возразила жена.

– Да, милая, – Конрад прижал ее сильнее к себе, – но не только бабушка. Поэтому моя мать так тебя ненавидела, ибо мало того, что Танильдиз покорила сердце крола, так еще и изменяла с Ясногоровым, мужем ее хорошей подруги Лилии! Именно она натравила на вас Рустемзаде, раскрыв правду твоего рождения, и по ее приказу убили Танильдиз и твоего брата – такого же бастарда, как и ты. Я пытался предупредить, но ты отказалась от моих условий, и вот к чему это все привело.

– Кто еще об этом знает? – жестко спросила Ярослава. – Госпожа Тобольская и ее брат в курсе?

– Катерина всегда знала, а Матвей нет. Потому она и позволила им встречаться, чтобы благородное общество отвлеклось на неравные отношения, и не пыталось найти между ними другой связи, скажем так, родственной!

Все это звучало бредом, но после нескольких минут размышлений я понял, что в наших семьях правда так тесно сплелась с ложью, что было сложно утверждать что-то наверняка.

– Элиф! – постарался придать голосу всю доступную мне мягкость. – Мы с этим разберемся, я тебе обещаю!

Конрад теснее прижал нож к ее шее.

– Ты ни с чем не разберешься, твое время прошло! Если не хочешь, чтобы я перерезал ей горло – тебе самому придется умереть. И тогда можешь быть уверен, что обе девушки останутся в целости и сохранности. Если же откажешься – я сначала убью Элиф, потом тебя, а потом – и твою сестру! Или оставлю ее себе, на память о Беломорских, кто знает?

Я не знал, что делать, а время играло на его стороне.

– Решай быстрее, «северянин»! Считаю до десяти, и эта белокурая красавица умрет! Один, два, три…

Он хотел, чтобы я убил себя, но после моей смерти он заставит мою семью испить всю чашу боли и унижения, в этом я не сомневался. Но и позволить умереть Элиф я не мог: в моей руке материализовался кинжал из солнечных частиц. Сестра вскрикнула, призывая этого не делать, а Конрад продолжал считать со злорадным упоением.

– Семь, восемь, девять…

Не успел он окончить отсчет, как его одежда вспыхнула огнем. Парень закричал, и Элиф сумела оттолкнуть от себя руку с ножом. Не тратя времени, я кинулся на него, всаживая кинжал в глотку.

– Десять! – закончил за него счет, глядя, как стекленеют серые глаза.

Ярослава бросилась к Элиф, крепко ее обнимая. Я опустился рядом с ними на колени, прижимая к себе обеих девушек.

– Все закончилось, – раздался новый голос.

Мы напряженно подняли взгляды на молодого мужчину, наблюдавшего за нами издалека.

– Не бойтесь, я не намерен причинять вам вред.

Элиф неожиданно воскликнула:

– Это вы!

– Прости, если напугал.

У меня зачесались руки набить ему лицо, но останавливал тот факт, что он помог нам справиться с Конрадом.

Вместо этого спросил:

– Кто вы такой? Как вас зовут?

– Яман Парс Рустемзаде.

Глава 36
Солнце и Луна

ЭЛИФ

Мужчина, которого я видела в кошмарах. Незнакомец, наблюдавший за мной через окно в столице. Дракон, пытавшийся убить меня много лет назад, испортивший всю мою жизнь. Яман Парс Рустемзаде, мой дядя, брат моей покойной матери.

– Я пришел с миром, чтобы помочь, а не продолжать месть.

Ярогнев поднялся, с вызовом глядя ему в глаза.

– Вы сожгли заживо сотни людей, чтобы избавиться от моей жены, а сейчас пришли сюда, утверждая, что у вас исключительно благие намерения?

– Нам многое нужно обсудить, но в целом – все верно. Обратите внимание, я мог дождаться окончания вашего поединка с принцем Конрадом, и расправиться с победителем, но вместе этого помог вам.

– Не знаю, какие цели вы преследуете, но я вам не верю, и не дам свою семью в обиду. Хотите сражаться – вперед!

Яман Парс грустно покачал головой.

– Я натворил достаточно зла. Катерина была права, сказав, что нам нужно разорвать этот круг.

Я тоже встала на ноги.

– О ком вы говорите?

Он улыбнулся мне.

– О госпоже Тобольской. Позвольте рассказать вам немного о прошлом, иначе вы так и будете считать мои слова загадками. Принц Конрад не солгал, Танильдиз действительно изменяла Артемию, и твоим настоящим отцом является Светозар Ясногоров. Для нашей семьи ее поведение стало большим горем, и мы всеми силами пытались скрыть последствия неверности: заразили тебя оспой, чтобы подавить родовой резерв, приказали подделать твою смерть, и спрятать от общества, а с Танильдиз взяли слово, что она прекратит любые отношения с Ясногоровым, и будет верной женой Круторогову. Но, как ты понимаешь, она снова взялась за старое, и нам пришлось вмешаться. Второй ребенок – мальчик – тоже был Ясногоровым по крови, и королева Аделин лично отдала приказ отравить твою мать. Я отправился за тобой, чтобы навсегда избавиться от последствия ее предательства, но не преуспел, и теперь могу благодарить за это судьбу!

– Почему? – сквозь боль и стыд пробился лучик надежды. – Неужели я все-таки дочь Артемия?

– Нет, к сожалению, но Катерина Тобольская рассказала, что драконы Звездного Света обладают редкой способностью – они могут внушать другим чувства и мысли. Обычно им дозволено пользоваться столь серьезным даром только во благо державы, по приказу правителя, например, для дипломатии, но Светозар перешел черту дозволенного, заставив твою мать полюбить его.

Расплакалась, уткнувшись лицом в ладони. Ярослава крепко меня обняла, а Ярогнев бешено сжал кулаки.

– А Матвей? Элиф полюбила его сама, или он тоже внушил ей чувства?

Рустемзаде одобрительно кивнул.

– Вы проницательны, господин Беломорский. Да, по словам Катерины, он тоже внушил ей любовь с помощью звездной пыли, и подавлял чувства к вам. Но потом сумел отпустить, когда понял, что ошибался. Только не нужно называть ее именем Элиф, оно означает «недодраконица».

Истерический хохот сменил собой рыдания.

– Превосходно! Все это время меня называли недодраконицей, а я думала, это мое имя!

– Полагаю, Коледины называли тебя так между собой, а твоя опекунша услышала, и приняла прозвище за имя.

– Подождите, – перебила Ярослава. – А Матвей знает, кем ему приходится Эли… Туана?

– Нет, госпожа Тобольская намерено позволила им встречаться, чтобы отвести от своей семьи подозрения. Принц Конрад догадался правильно.

Ярогнев решительно вскинул руку, призывая нас к молчанию

– Господин Рустемзаде, я хочу убедиться, что у вас нет дурных целей.

– Я же рассказал вам правду: Ясногоров заставил Танильдиз любить его! Она не предавала супруга, ее вынудили, сделав марионеткой! Мы всегда были дружны с сестрой, я гордился ею, и страдал, узнав, что она натворила, но даже тогда до последнего защищал ее перед родственниками, тянул время, как мог. Вы не представляете, как тяжело было смириться с ее смертью, и каждый день жить с бременем убийцы, но теперь, когда я знаю, что моя милая сестра была лишь жертвой, я хочу исправить все, что еще можно исправить! Если не ради нее – то ради ее дочери! Дети не должны отвечать за родителей, довольно этой жестокости и ненависти.

Моя мама, бедная мама! Что они сделали с ней!

Тело налилось тяжестью, и Ярогнев едва успел уложить меня на песок. Боль пронизывала каждую клеточку, разрывая, и создавая заново, и это не было похоже на те разы, когда резерв пробивался наружу. Ярогнев что-то кричал, но я не слышала его, все утонуло в шуме волн, словно море бушевало у меня прямо в голове.

Когда боль достигла наивысшей точки, я вдруг почувствовала эту силу внутри – живую, ласковую, стремительную. Она нежно прошлась по моему телу, исцеляя от физических и моральных страданий, и огромный резерв хлынул наружу, вздымая песок на несколько метров в высоту. Ярославу и Ямана отбросило назад, но Ярогнев устоял на ногах, призвав Солнечный Ореол. Наши родовые резервы схлестнулись, образовав два мерцающих шара вокруг нас: солнечный и лунный.

– Солнце и Луна! – воскликнула Ярослава, поднимаясь с песка. – Как красиво! Но разве так должно быть?

Яман Парс удивленно замотал головой.

– Ясногоровы черпают силу звезд, но Луна им не подвластна! Никто и никогда не мог призывать ее вот так!

Я выпрямилась, ощущая, как подрагивает воздух вокруг, искажаемый выбросом моей энергии. Маленькая Луна вокруг меня, разве это возможно? Но она принадлежала мне, я ощущала контроль над ней, как и Ярогнев контролировал Солнце. Мы стояли друг напротив друга, и за спиной мужа я отчетливо видела образ крыльев, сплетенный из мелких частиц его резерва. Потрясающее зрелище! Стало интересно, есть ли такие у меня, но, стоило мне расслабиться, как энергетическое поле погасло.

– У вас есть этому объяснение? – напряженно спросил Ярогнев у Ямана Парса. – Вы говорили, что моя супруга – урожденная Ясногорова, но ее сила не похожа на резерв Катерины или Матвея.

Рустемзаде растерянно посмотрел на меня:

– Но она и не Круторогова, не лавовая драконица! Я ничего не понимаю, ее отцом был Светозар, даже Танильдиз признавала это.

– Лунных драконов не бывает, даже в легенда… – тихо сказала Ярослава, и замерла на полуслове.

Мы обернулись к свинцового цвета морю, которое ревело и бушевало. Мельчайшие капли воды стали подниматься вверх, неестественно зависая в воздухе, из-за чего казалось, что небо и земля меняются местами. Мы сделали несколько шагов назад, не зная, пора ли бежать без оглядки, или наша судьба уже предрешена, как вдруг на горизонте появилась крохотная точка. Драконье зрение, пробудившееся после выброса силы, мгновенно приметило исполина, великана с внешностью морской твари. Чем ближе создание приближалось, тем меньше становилось в размерах, и меняло свой облик, вминая уродливые черты, превращая лицо в настоящую бесформенную маску, и придавая ей привычную нам человеческую форму.

Я вздрогнула, хватая Ярогнева за руку, но муж не выглядел испуганным, скорее – удивленным.

– Это он! – голос стал хриплым до неузнаваемости. – Я чувствую его силу! Он спас меня, когда я упал в Мертвое море, и даровал мне способность видоизменять резерв.

– Ты упал в море? – переспросила Ярослава. – Но как?

– Специально. Когда я узнал, что мама беременна, я решил уйти из жизни, чтобы никто не узнал о моей незаконнорожденности, и эта тень позора не пала заодно на тебя.

Девушка всхлипнула, прижимаясь к Ярогневу с другого бока.

– Брат, мне так жаль! Ты пожертвовал многим ради нас, а мы не знали, и никогда не ценили тебя по достоинству! Но как ты остался жив в кислотных водах, если не был Беломорским?

– Говорю же, меня спасло это создание.

– Кто он?

– Сейчас выясним.

Морской житель приближался, находясь в воде уже по пояс. Волны набежали на его тело, застывая на нем одеждой, отчего у меня мурашки прошли по коже. Кто он такой, если так играет с материей⁈

– Будьте осторожны, – прошептал Яман Парс, беря меня за руку.

Глава 37
Божество из морских глубин

Несмотря на наше прошлое, я не стала вырываться, оставив объяснения до лучших времен. Пусть он и пытался убить меня много лет назад, уничтожив сотни жизней, но время нести ответственность за преступления еще настанет, а пока мы стояли вчетвером, взявшись за руки, и вглядывались в незнакомца из кислотных вод.

Спустя несколько минут он полностью вышел на берег, уменьшившись до приемлемых размеров, оказавшись одного роста с Ярогневом. Черные волосы стремительно высыхали, завиваясь красивыми кольцами, безбородое лицо казалось молодым, но в глазах отражались миллионы прожитых лет.

Он обвел нас взглядом, и мягко улыбнулся.

– Я рад видеть вас здесь! Рад, что вы не подвели меня!

Его голос был за гранью возможного: вроде и обычный, и наполнявший собой все пространство одновременно.

– Кто вы такой? – вперед выступил Ярогнев.

– У меня много имен во всех сотворенных мною мирах. Жители Белого моря звали меня Оанном, так что вы тоже можете использовать это имя.

– В каких еще мирах? – прошептала едва слышно, но он перевел на меня взгляд, и словно заглянул в мои мысли.

– Все сущее происходит от меня, каждая вселенная и каждая жизнь. Я был вначале, и буду в конце.

– Божество из мертвой религии! – воскликнула Ярослава.

Оанн кивнул.

– Религия может умереть, но не вера. Вы возродите ее, потому что время пришло. Скоро все изменится, – он снова посмотрел на Ярогнева. – Ты сам пришел ко мне, как я и предвидел. Все началось с Казимира, и ты – его потомок – должен исправить совершенное им зло.

– Поэтому вы спасли меня? Чтобы я стал вашей пешкой?

– Ты не прав.

– Вы могли бы сами исправить все, что вам не нравится.

Божество вздохнуло.

– Все так почему-то думают, но правда в том, что созданный мною мир всегда развивается по собственным правилам. Для того я и сделал вас разумными, чтобы вы развивались, принимали решения, двигали историю в определенном направлении. Но порой мои творения заходят слишком далеко, и мне приходится привлекать к защите мира хранителей. В каждой вселенной они свои, и самую первую, где я сумел зажечь величайший светоч – душу, – я доверил старому другу Лунару. Надеюсь, он справляется.

– Разве вы не знаете?

– Нет, я оставил их, чтобы дальше создавать миры. Одним из моих любимых стал ваш, и я был счастлив здесь, пока ваши предки не покинули море. На суше они быстро регрессировали, забыли о своих корнях, о том, что все живые существа зародились именно в Белом море, и надолго исчезли из нашего поля зрения. Но потом вернулись, и стали истреблять своих сородичей, уничтожили религию, лишили себя истории и гордости. Мне было больно за этим наблюдать, но я не мог напрямую вмешаться, чтобы не нарушить баланс и свое собственное правило.

– Но в итоге вы все же нарушили его, позволив мне уцелеть, и хотите использовать в своих целях.

– Ярогнев, я знал, что все на свете закольцовано: тьма и свет, страх и храбрость, ненависть и прощение – они всегда идут рука об руку. Начало есть конец, и конец есть начало. Если один Казимиров разрушил порядок, то второй – его восстановит. Мне нужно, чтобы ты взял на себя ответственность за этот мир в грядущем хаосе.

Мы с мужем переглянулись, испытывая одинаковую тревогу.

– Вы можете перестать говорить загадками?

Оанн рассмеялся.

– Как пожелаешь. Я расскажу тебе, что случится дальше. Север вернется к своим истинным обитателям – беломорам.

Ярогнев вскинулся, но Оанн одним взглядом заставил его замолчать.

– Не перебивай, я лишь удовлетворяю твое любопытство. Война с беломорами прекратится, мир узнает правду о своем происхождении, и жители Белого моря получат право жить без постоянной угрозы уничтожения; они снова смогут выходить на сушу, не скрывая своей сущности. Разумеется, многие придут в негодование, станут отрицать правду, и выступят против северян. Ты дашь им отпор, Ярогнев, защитишь не только драконов и людей, но и беломоров. А потом войной на Норгратер пойдет Авлимия.

– Авлимия? – воскликнули мы хором.

– Вы упустили из виду этот материк, считая, что его жители радуются солнцу и скромным радостям жизни. О нет, они окрепли, нарастили мощности, и их амбиции простираются дальше, чем вы могли себе представить. Когда правда о происхождении жизни на планете выйдет наружу, они используют ее в своих целях, но никто не сможет остановить их, кроме самого сильного дракона из ныне живущих. Я говорю о тебе, Ярогнев! – произнес с серьезной улыбкой Оанн.

– И как же я буду бороться с целым континентом?

Ответ я поняла за секунду до того, как он произнес это вслух.

– Ты – дракон королевской крови, тебе было суждено взойти на трон.

Мой супруг агрессивно ощерился.

– Это новый способ поиздеваться надо мной? Я – бастард, а у крола есть много сыновей. Да и не нужна мне эта власть!

– Прости, Ярогнев, но у тебя нет выбора. Я доверил север Беломору, и только его потомок сможет править драконами, людьми и морским народом. У покойного Всеслава остался сын, древняя кровь не перевелась, и именно ему суждено объединить все три расы севера. Но ты – потомок Солнечного Ореола, твоя плоть и кровь впитала энергию Солнца, ты лучше других претендентов подходишь на роль хранителя. Когда мир погрузится в хаос, никто из них не сможет вернуть былое равновесие.

Ярогнев опустил голову, и я едва удержалась, чтобы не обнять его.

– Пойми, история сама призывает сильных вождей. Ты не желаешь этой власти, но тебе придется взвалить на свои плечи тяжелую ношу. Так было предначертано, и только так можно спасти этот мир от бесконечных войн и регресса. Ты завоюешь корону, заставишь себя признать правителем, и дашь бой Авлимии. Но я не хочу излишних жертв: только оборона своих границ и обеспечение безопасности, уничтожать соседний континент не нужно!

– А разве вы не будете наблюдать?

Оанн прикрыл глаза.

– Нет, потому я и явился к тебе сейчас, ибо время на исходе. Мне пора возвращаться, вселенная в мое отсутствие может пребывать в дисбалансе. Нужно убедиться, что миры не поглотил хаос, и проведать Лунара, а этот мир унаследуете вы, и, надеюсь, вы меня не подведете!

Он приблизился к нам вплотную, и все мое существо затрепетало перед ним, создателем, о котором я порой думала, но в которого не верила по-настоящему.

Опять почувствовав мои мысли, Оанн обратился ко мне:

– Дитя, твоя вера всегда была с тобой, хотя ты ее до конца не осознавала, как и свой дар.

– Но какой у меня дар? – спросила взволнованно. – Разве я драконица Звездного Света? Почему я тогда обладаю силой луны?

– Лунные драконы появляются крайне редко, и только в семье драконов Звездного Света. Это случается при крайней необходимости, как при твоем рождении, когда Луна стала подавать первые признаки разрушения. Она сама призвала тебя, и наделила своей силой первого родившегося у Ясногоровых ребенка, чтобы ты возвращала ей ее же силу сторицей.

– Но почему я раньше об этом не слышала? Ни в одних хрониках не сказано о лунных драконах!

– Я же сказал, они встречались редко, ты – вторая драконица Лунного Сияния за всю историю существования этого мира. Причем здесь лунной силой могут обладать только женщины, и по наследству ее не передают: от тебя была нужна лишь стабилизация Луны, ибо в этой вселенной все сущее зависит от ваших родовых резервов. Не будет морских драконов – моря уничтожат сушу; не будет огненных драконов – мир сгорит в пожарах. Такого больше нигде нет, я превзошел себя на этот раз!

В его глазах отразилась мальчишеская гордость.

– Значит, я одна в своем роде?

– Одна, но не одинока! – Оанн положил руку мне на голову, отчего я ощутила удивительное тепло во всем теле. – Никто в своей жизни не одинок. Я вижу твои мысли, и прошу откинуть эти сомнения: вы, драконы, слишком много значения придаете законнорожденности. Самое ценное, что есть в тебе – душа, а не происхождение, так что забудь о позоре, и считай своим отцом того, кто этого заслуживает. Это касается и тебя, Ярогнев! – Оанн повернулся к моему мужу. – Прекрати притворяться, и прятаться в тени. Ты – сын Солнца, и ты займешь свое место, или увидишь, как погибнет все, что тебе дорого.

Еще раз пробежавшись по нам глазами, Оанн развернулся, и направился обратно к морю, исчезая в его волнах.

– Прощайте, хранители! – услышали мы глубокий голос в звучании ветра, прежде чем божество окончательно скрылось под толщей воды.

Мы стояли на берегу, глядя, как безразличное к нашим чувствам море катит свои валы, а потом и вовсе зарядил дождь: так было миллионы лет назад, и будет после нас, мир останется прежним, чего нельзя было сказать о нас.

Ярогнев подошел ближе к воде, и я последовала за ним, крепко обняла, заглядывая в полные боли глаза.

– Туана, – прошептал он, поглаживая меня по щеке.

– Первая капля дождя, упавшая из рая, – неожиданно сказал Яман Парс, и пояснил в ответ на наши удивленные взгляды: – Это значение твоего имени. Драконы Южного континента не одобрили бы, но мы – коренные норгратерцы – еще используем старинные имена, связанные с утраченной верой.

Ярослава вздохнула, схватила его за руку, и решительно потащила в сторону. Рустемзаде удивленно обернулся к нам, но драконица не дала ему больше шансов вмешаться в наш разговор.

– Верно, – одобрил мой муж, – с меня откровений на сегодня хватит.

– Что мы будем делать, Ярогнев?

Мужчина грустно улыбнулся, зарываясь лицом в моих волосах.

– Я хотел бы более спокойной судьбы для нас, любимая, но, кажется, за нас давно все решили. Мы можем закрыть глаза на происходящее, сделать вид, что ничего не было, но тогда предсказанное Оанном уничтожит нас, раздавит своей неизбежностью.

– Мне страшно!

– И мне, – неожиданно признался Ярогнев. – Я не готов поддерживать морских созданий, не готов бороться за корону Казимирова, и тем более меня страшит предстоящая война с Авлимией, но, если даже я боюсь, что будет с тобой, с Ярославой, со всеми, кто не может защитить себя?

Все-таки Оанн сделал правильный выбор: никто кроме моего северянина не сумеет справиться с грядущей тьмой. Никто не страдал так, как он, никто не приносил себя в жертву всю жизнь, не надеясь на спасение, отдавая добро, и получая взамен лишь одно зло. Но он будет не один в этой буре, Луна всегда последует за своим Солнцем, и не оставит его до конца своих дней.