Текст книги "Бывшие. Жена для чемпиона (СИ)"

Автор книги: Анна Ковалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Зачем я поехал в нашу квартиру?

Вернее, она уже только Машина, но привычка называть ее нашей еще не исчезла.

Да потому что хотел поговорить.

Нормально сесть и поговорить. Будучи трезвым и без присутствия рядом третьих лиц, так и норовящих подпортить мне фэйс.

Да, я сознавал, что чертов эгоист, но не мог просто так отпустить Машку. Мне не хотелось расставаться врагами.

Хотел объяснить ей мотивы моих поступков. Извиниться за свое скотское поведение той ночью.

Я действительно повел себя как урод.

Но ведь всё это было просто пьяным бредом. Не стоившим и ломаного гроша.

Я не отдавал себе отчет в своих словах, но тем не менее смертельно обидел Машу.

Ее заплаканное лицо я видел во сне каждую чертову ночь. Отчего даже выспаться нормально не мог.

И я не мог, не хотел улетать вот так.

Машка мне и правда стала дорога, и я хотел сохранить хотя бы дружбу. Какая-то часть моей души отчаянно ныла при мысли о том, что мы больше никогда не увидимся и не поговорим.

Вот я и хотел попытаться достучаться до бывшей жены. Попытаться сохранить хоть какую-то ниточку между нами.

Пусть даже она будет тоньше волоса, но всё равно будет.

Всё лучше, чем полностью сжечь мосты, оставив за собой пепелище. Это даже в мыслях звучало отвратительно, вызывая на душе тяжкое ощущение.

Сам не понимал, что со мной творится, не находил себе места, метался как зверь в клетке. Вот и попёрся к Маше.

Приехал уже вечером и дома ее не застал.

Неудивительно, в принципе.

Я знал, что она бывает тут лишь наездами, а ночует либо у сестры, либо в квартире родителей.

Но отступать не собирался. Решил остаться до утра и дождаться прихода Маши. Должна же она появиться?

Хотя на пять минут, но должна заскочить. В этом я был твердо уверен. Поэтому и решил ждать до талого.

К переезду всё равно уже было всё готово. Осталось упаковать только мелочи.

Лег я на диване, но заснуть не мог долго. Странная тревога не давала сознанию успокоиться.

Лишь на рассвете провалился в короткую беспокойную дрему, а через три часа уже снова был на ногах.

Чтобы не свалиться, сварил крепкий кофе и одну за другой выпил три чашки.

А потом раздался звук открывающейся входной двери. Машка, наконец, вернулась.

А дальше… Дальше всё пошло по тому месту, которое в приличном обществе вслух не произносят.

Машка была вся такая красивая, немного растрепанная, в вечернем платье. Как после гулянки и весьма бурной ночи.

И меня внезапно накрыло черной ревностью. Неистовой и неукротимой.

Да, я знал, что не имею права ревновать, что мы в разводе и Машка теперь вольна делать, что душе угодно.

Может гулять где хочет и спать с кем хочет.

Только вопреки всему внутри что-то протестовало против такого расклада. От одной мысли о том, что кто-то этой ночью прикасался к моей жене, меня выворачивало наизнанку.

Ломало. Рвало на части. Бесило.

Хотелось найти урода и руки оторвать. Чтобы не смел даже на километр к Машке приближаться.

Конечно, я понимал, что это бред. Не стала бы Машка спустя два дня после развода по мужикам скакать.

Она ведь не такая. Даже из мести мне не могла бы так поступить. Она же правильная девочка.

Была такой, и такой останется. Да и мстительность не в ее натуре.

В общем, я всё понимал, но остановиться уже не мог. Ревность оказалась сильнее здравого смысла. Меня понесло, очень сильно понесло.

Язык развязался и начал нести полную пургу.

В итоге кончилось тем, что мы снова разругались в пух и прах.

И мои последующие извинения пошли прахом. Машка их просто не восприняла.

А уж когда я заикнулся про дружбу, вообще взвилась и посмотрела как на полного долбоеба.

Возможно, так и есть. Я и правда чувствовал себя то ли собакой на сене, то ли человеком с биполяркой.

Уходя, уходи – сказала она мне. С концами и навсегда, плотно закрыв за собой дверь.

Только я не мог, это было выше моих сил.

Я не хотел полностью терять Машку.

А еще меня к ней тянуло со страшной силой. И от этого я бесился вдвойне.

Да, я принял решение расстаться, но хотеть бывшую жену так и не перестал. Возможно, вскоре всё и правда перегорит, но пока я адски хотел Машку.

Точно так же, как хотел два года назад, когда впервые увидел в клубе.

Она была зла, расстроена, стремилась поскорее выпроводить меня из квартиры. А я неотрывно смотрел на ее сочные, манящие губы, которые так привык целовать, и в итоге не удержался.

Сам не понял, как заграбастал ее в объятия и начал целовать. А потом было уже поздно. Поцелуй накрыл нас обоих с головой.

Я хотел напоследок набраться от нее эмоций. Забрать этот поцелуй как подарок на долгую память.

А Машка ответила с такой горячностью, что я хорошо так поплыл.

Я действительно был близок к тому, что послать все на хер и утащить ее в спальню. И не вылезать потом из койки целую неделю.

Отрезвление пришло, когда поцелуй прервался. Кислород начал поступать в мозг, и я снова начал соображать нормально.

Нет, это точно наваждение. Какой-то ненормальный, больной морок. И его надо разрушить.

В итоге я все же встряхнулся, собрал волю в кулак и ушел.

Минут десять сидел на лавочке у подъезда, силясь унять дрожь в теле.

Потом несколько часов катался по Питеру, долго сидел на набережной, смотря на залитую солнцем Неву.

Напоминал себе, что всё делаю правильно. Что всё идет так, как должно. Что мы оба просто начинаем новую жизнь.

У меня будет карьера, олимпийское золото, слава, титулы и все остальное.

У Машки тоже всё будет хорошо: работа, семья, муж и дети. Она не пропадет.

Чертов собственник при этом начинал бунтовать, ему не нравилось представлять Маруську, лежащей под другим мужиком, но я крепко сжал ему руки на горле, заглушив опасные порывы на корню.

Ничего, скоро эта байда внутри меня угомонится. Нужно только немного времени…

***

И вот теперь я стоял как идиот в аэропорту и ждал Машку. Но время шло, уже началась посадка на рейс, и я понимал, что бывшая уже не приедет.

– Ну что ты застрял? – недовольно проворчал отец. – Только не говори, что ждешь эту …

– Эта, как ты говоришь, – прорычал я, – моя бывшая жена. Хватит ее оскорблять.

– Перестану, если ты будешь себя нормально вести. Пошли уже, посадка скоро закончится. Она все равно не придет. И правильно сделает. К чему эта лишняя возня?

– Иди, я еще пять минут подожду.

– Ну давай, похерь карьеру из-за бабы. Беги за ней, высунув язык, как бродячий щенок, – психанул отец, направляясь к зоне контроля. – Только не жалуйся мне потом. Сам будешь виноват. И агента себе нового ищи. Я для тебя потом и пальцем о палец не ударю, если ты сейчас просрешь такой контракт.

Отмахнувшись от ворчания отца, я продолжил стоять и смотреть в толпу. Выждал еще десять минут и окончательно понял, что все…

Это конец.

Маша не придет. Она действительно решила оборвать все связи. И с этим я ничего не могу поделать.

Не выдержав, нажал кнопку дозвона на смарт-часах. Да, её номер всё еще оставался вбит в них. Но вместе сигналов вызова услышал холодный голос робота.

«Абонент находится вне зоны доступа» …

Похоже, Машка кинула меня в ЧС. На этот раз – навсегда.

Тяжко вздохнув, бросил последний взгляд в толпу, а потом развернулся и пошел к зоне досмотра.

Посадка уже подходила к концу, а я уже наворотил слишком многое, чтобы сейчас сдать назад.

Похоже, что мосты я за собой уже сжег. Той ночью, когда пьяным начал требовать развод.

На посадку я все же успел. В самый последний момент поднялся на борт и упал в кресло рядом с отцом.

Тот одобрительно на меня глянул и хлопнул по плечу.

– Ты сделал правильный выбор, сынок. Женщин у тебя будет много, а шансы вписать себя в историю мирового хоккея на дороге не валяются.

Я лишь молча кивнул и отвернулся к иллюминатору. Разговаривать сейчас не хотелось.

Дальше был долгий муторный перелет, пересадки в Стамбуле и Цюрихе, и посадка в аэропорту Пьера Эллиота Трюдо.

Встречали нас представители клуба, которые и помогли добраться до квартиры, временно предоставленной руководством в мое распоряжение.

Следующий день был отведен на адаптацию, во вторник были отсняты последние кадры для проморолика, в среду в клубе должна была состояться моя презентация как игрока Монреальских Быков.

Перед самой презентацией я снова позвонил Маше. Уже с канадского номера. Но снова услышал механическое: «абонент вне зоны доступа»…

Похоже, Машка не просто блокнула меня, а полностью сменила номер.

Что ж. Она в своем праве. Уж точно не мне ее упрекать.

Я сделал выбор в пользу карьеры, а она решила не иметь со мной ничего общего. Недооценил я ее.

Оказывается, она не лукавила, когда говорила, где именно видела мою дружбу.

«Уходя, уходи, Харламов. Если решил уйти, то уходи с концами. Без всяких этих вывертов. В качестве друга я видеть тебя не хочу. Это слишком больно. Так что даже не пытайся усидеть на двух стульях.»

Эти слова рефреном звучали у меня в ушах, и в итоге я принял их. Что ж, если для Маруськи общение со мной – это мучение, то мне действительно лучше уйти окончательно.

Тяжело будет, да, но у меня есть цель и мечта всей жизни. И я буду к ним идти, несмотря ни на что.

Мне есть ради чего жить и идти вперед.

***

Через час презентация состоялась.

Я пожимал на камеру руки руководству клуба, улыбался во все тридцать два зуба, держа футболку с семнадцатым номером, говорил заранее приготовленную пиар-командой речь для болельщиков.

И вроде всё шло прекрасно. Менеджеры были довольны, отец светился гордостью. Партнеры по команде и фанаты приняли меня очень тепло и радушно.

Я должен был быть вне себя от счастья после такого, но…

Почему-то на душе было погано. Возникло стойкое ощущение, что я облажался по полной программе.

Что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Которую уже не исправить.

Так что была у меня не даже не ложка дегтя, а скорее бочка дегтя, сверху политая медом…

Глава 16

Отдых наш удался на славу.

Море, пляж, солнце. Просторный дом в нашем полном распоряжении. Веселись – не хочу.

Мы, конечно, не перегибали палку, но тем не менее веселились от души.

Заводилами в нашей компании были девчонки. Они меня постоянно тормошили, старались развлечь, не давали впасть в уныние. Всячески подталкивали к движению, в общем.

Чтобы у меня не оставалось времени на ненужные размышления, печали и терзания.

Так что неудивительно, что их неиссякаемый запал энтузиазма постепенно передался и мне, и я тоже начала отрываться на всю катушку.

Мы ездили на экскурсии, ходили в рестораны, танцевали в местных клубах. Я вытащила девчонок в Нассау, очень уж мне хотелось посмотреть их художественную галерею.

Да-да, пусть я всего лишь будущий дизайнер интерьеров, а не мастеровитый художник, но любовь к живописи мама мне привить смогла.

Всё детство ведь прошло у нее в галерее.

Все дети после школы стремились домой, чтобы пообедать и рвануть на детскую площадку, а я рвалась к маме в галерею.

Пусть такой страстью, какой горела мама к своей работе, я не обладала, но мне нравилось ей помогать.

А еще мне нравилось слушать об истории создания картин и изучать биографии художников.

Если я открывала какую-то энциклопедию, то меня можно было не тормошить пару часов.

Я просто выпадала из реальности.

Вот и захотелось мне и местную галерею посетить. Девчонки отчаянно позевывали во время посещения, а я осталась очень довольна.

Можно скачать, получила настоящий кайф.

С разрешения дядя Саши мы на пару дней вышли в море на нашей яхте. Загорали на палубе и любовались морским пейзажем.

Вот такой вот, можно сказать, отпуск в раю получился.

Тетю Яну я поздравила по видеозвонку и пообещала привезти подарок. Она в ответ улыбнулась и выразила мне поддержку.

– Не раскисай, Марусь. Все обязательно наладится, поверь. Если одна дверь закрылась, то вскоре обязательно откроется новая. Нужно просто подождать. Знаю, это тяжело, но что поделать. Иногда жизнь испытывает нас на прочность, но в итоге обязательно дарит счастье. Так что надо держаться и верить. Черная полоса не будет длиться вечно, даже если сейчас кажется, что ей нет конца.

– Буду стараться теть, Ян, обязательно.

Думала ли я о Харламове во время отдыха? Не буду врать – да. По крайней мере, в первые дни.

Я же знала, что у него должна пройти презентация в новом клубе. Вот и не смогла удержаться, полезла в поисковик шерстить новости.

Нашла и снимки, и интервью, и ролик. Сделали канадцы креативно, что есть, то есть.

Арс выглядел таким счастливым на снимках. Буквально сиял, что и неудивительно.

Добился ведь того, чего хотел. Я не сомневалась, что он хорошо проявит себя, получит славу, титулы и олимпийское золото.

И, видит Бог, я хотела бы разделить это всё с ним. Хотела поддерживать мужа, вдохновлять, заряжать на победы.

Только я ему оказалась не нужна. Во всяком случае, в качестве жены.

Так что теперь каждый из нас сам по себе. Мы идем разными дорогами.

Остается только смириться с этим и двигаться дальше.

Вздохнув, я закрыла поисковик и даже историю в журнале почистила. Теперь новости спорта вообще и хоккея в частности для меня – табу.

Чем меньше мне будет попадаться упоминаний о бывшем муже, тем скорее я смогу его забыть.

Но пока что было сложно это сделать.

В один из вечеров, когда бы с подругами были в баре, ко мне подсел какой-то парень.

Познакомиться хотел.

Мне это так сильно напомнило встречу с Арсом, что я предпочла послать парня куда подальше.

Из клуба мы в тот вечер ушли рано, но меня все равно успело затянуть в опасную воронку воспоминаний.

С Харламовым два года назад мы столкнулись случайно. Я возвращалась из туалета, застегивала сумочку и не смотрела по сторонам.

Вот и натолкнулась на Арса.

Он мне понравился сразу, чего греха таить. Высокий, темноволосый, с хорошо развитой спортивной фигурой.

Такого парня оценит по достоинству любая.

Но внешность – это только полдела, остальное заключалось в энергетике и поведении.

От него так и шпарило уверенностью, харизмой и неприкрытой сексуальностью.

И он так на меня смотрел… как будто сожрать хотел. Будто не просто трогал, а буквально облизывал взглядом.

От одного этого взгляда такая волна возбуждения разлилась по телу, что я невольно испугалась. Но вовсе не его взгляда, нет.

А собственной реакции на него. Тело как-то подозрительно отзывалось на этот взгляд, на руку, уверенно прижимающую меня к мужскому телу, на запах парфюма с пьянящими нотками виски, кожи и дуба.

Такого я раньше не замечала за собой.

У меня были попытки в отношения до этого, но короткие, ничего не значащие. Дальше нескольких свиданий дело не шло. И ни на кого из потенциальных ухажеров я так не реагировала.

Поэтому и предпочла ускользнуть от странного парня. От греха подальше, так сказать.

Но это оказалось не так-то легко сделать. Он меня нашел снова, когда я уселась за барную стойку.

Я довольно настороженно отнеслась к нему сначала, но неукротимое обаяние Арса сыграло свою роль. Заставило меня расслабиться и разговориться.

Ну и еще его улыбка. Она была способна ослепить любую. Мне почему-то подумалось, что от одной этой улыбки девушки к нему в койку прыгали с разбега.

Как оказалось, я попала в цель. Судя по тому, что спустя полчаса разговора, Арс предложил мне поехать к нему в квартиру, это была его стандартная схема съёма.

Подойти, угостить выпивкой, присесть на уши и развести на секс. Улыбаться, как мартовский заяц, пока очередная жертва не поплывет и не будет готова на все.

И велись многие, я была уверена.

Что уж говорить, и я повелась поначалу. Сидела развесив уши, слушала. Мне ведь правда было интересно. Ни разу не общалась с хоккеистами, вот и захотелось поговорить, узнать, чем дышат такие парни.

Вот и поговорили, называется. Меня будто холодной водой окатило от этого пошлого предложения.

Разочарованная в лучших чувствах, я влепила парню пощечину, быстро нашла Милу и потащила ее домой.

Но Харламов был бы не Харламов, если бы просто так отступился.

Не знаю, что уж там ему в голову ударило, но он меня нашел. Заявился с букетом цветов прямо к моему корпусу, извиняться начал.

Если честно, я хотела его послать в долгое эротическое без лишних разговоров. Но и тут его харизма взяла верх надо мной.

Он меня словно приворожил своими взглядом и улыбкой. Заставил смягчиться и расслабиться.

Решив, что от одной встречи в кафе ничего не будет, я согласилась с ним пойти.

Думала, мы немного посидим, поговорим и разойдемся в разные стороны.

Но вопреки своим желаниям увязла в этом парне с головой.

Арс, кстати, вел себя совсем по-другому. На секс больше намекал, всячески меня обхаживал, развлекал разговорами и сыпал шутками.

В общем, делал всё, чтобы я снова от него не удрала. Так отчаянно старался загладить вину, что в итоге я решила, что не такой уж он и придурок.

Ну ошибся, перепутав меня с одной из тех, кто ищет одноразовых связей на ночь, но вроде готов был исправиться.

Пошлых намеков не делал, в трусы залезть не пытался, что в итоге и сподвигло меня на то, чтобы дать ему шанс.

Тем более, как ни крути, но он мне действительно понравился.

Так что первая встреча переросла во вторую, а потом и в третью. А дальше пошло-поехало как по маслу.

Арс умел красиво ухаживать, что и продемонстрировал на мне. В короткие сроки сумел меня не просто очаровать, а влюбить в себя.

Может, еще романтика белых ночей так повлияла, не знаю. Но я все же сдала свои бастионы, и к концу июля решилась на самый важный шаг.

Я не стремилась, как многие мои ровесницы, побыстрее расстаться с девственностью. Она меня не тяготила, и кому попало отдавать ее не хотелось.

И после долгих раздумий и сомнений я решила, что хочу потерять ее именно с Арсом.

Я не думала о том, что будет после. Что он может меня бросить, потерять интерес и переключиться на новый, более интересный и еще не завоеванный объект.

Арс настолько вскружил мне голову, что природная осторожность и наставления родителей напрочь вылетели из головы.

Я полностью открыла ему сердце, поддалась той сумасшедшей страсти, что обуревала меня вопреки голосу разума.

Врать не буду – это была волшебная ночь. Арс постарался на славу ради меня.

Было и сладко, и грешно, и мучительно больно.

Но боль испарилась быстро, оставив после себя волшебное послевкусие. А уж когда он спросил, выйду ли я за него, то душа моя и вовсе воспарила в небеса.

И это не просто оборот речи. Я буквально чувствовала, что сознание парит где-то там, в облачных высях. И тело готово последовать за ним.

Казалось, еще немного – и у меня вырастут самые настоящие крылья, такие, какими их показывают в фильмах.

Ну и как я могла сказать «нет» на такой вопрос? Само собой, я согласилась.

Правда, почти сразу же испугалась реакции Арса. Боялась, что он посмеется, откажется от своих слов. Скажет, что это в шутку сказал, под влиянием сильных эмоций.

Но нет, он был предельно серьезен и на попятную идти не собирался.

Всю ту неделю мы провели как в волшебном сне, почти не выбираясь из квартиры. Мы были только вдвоём, отгородившись от всего мира.

Но это не могло продолжаться вечно, поскольку у Арса начиналась предсезонная подготовка. Пришло время возвращаться в реальность.

Дальше было много чего: знакомство с его отцом, с моими родителями, начало сезона, первые игры, на которые я пришла уже в статусе его невесты.

Мое сердце буквально запело от счастья, когда он перед многотысячными трибунами послал мне воздушный поцелуй.

Словно хотел показать всему миру, что я принадлежу ему.

Это были незабываемые ощущения.

Отец Арса, кстати, принял меня холодно, но я не видела причин для отчаяния. Думала, со временем он смягчится.

А вот мои родители очень даже тепло приняли моего избранника. Хоть и явно выпали в осадок при известии о том, что я собираюсь выйти замуж после двух месяцев знакомства.

Мне сначала казалось, что они будут отговаривать меня. Будут просить подождать, проверить свои чувства.

Но нет, папа о чем-то поговорил с Арсом наедине, потом они пошептались с мамой, и в итоге дали свое родительское благословение.

И уже осенью я стала Марией Харламовой, женой восходящей звезды хоккея.

В тот день мне казалось, что я попала в самую настоящую сказку. И что счастью нашему не будет конца.

Жаль, что некому было открыть мне глаза. Рассказать о том, как сильно я ошибаюсь.

Глава 17

У брака со звездой была и обратная сторона. И это даже не постоянные тренировки и перелеты.

В этом я не видела проблем. Готова была лететь на важные матчи хоть на край света. Хотела дать мужу всю поддержку, на которую только была способна.

Я поехала за Арсом на Олимпиаду, посетила все матчи нашей сборной. Искусала себе все пальцы во время финала, а ночью помогала любимому своими ласками скрасить горечь поражения.

Так что нет, это меня не напрягало. Не скажу, что полюбила хоккей, отдельные моменты схваток мне было страшно смотреть.

Каждый раз, как Арс падал на лед, или когда соперники проводили против него жесткий прием, у меня обрывалось сердце.

Я боялась, что однажды он просто упадет и больше не поднимется.

Но в итоге я привыкла, успокоилась, даже в терминологии начала разбираться. В общем, впустила эту жесткую игру в свою жизнь.

Нет, самой большой проблемой были неадекватные фанатки. С первого же моего появления на трибунах я начала получать косые взгляды и ядовитые шепотки.

Особо отбитые не стеснялись бросать издевки в открытую, а одна чокнутая вылила на меня стакан пепси.

Потом еще в туалет за мной пошла, долго смотрела на то, как я пытаюсь оттереть пятна, а потом подошла и ядовито прошипела.

– Думаешь, он с тобой надолго? Ха, через несколько недель получишь пинок под зад. Так что наслаждайся мигом славы, пока можешь.

К счастью, меня такими подначками было не пронять. Папа учил, что таких наглых надо сразу ставить на место. Иначе съедят.

Говорил, что нельзя принимать позицию жертвы. Это только раззадорит напавших. Как акулы, чуют в море кровь, так и такие мразотные люди чуют слабость и идут добивать противника.

А я не собиралась становиться легкой добычей.

Поэтому выпрямилась, подошла к этой стерве и выдала ответочку с легкой саркастичной улыбкой.

– А ты думаешь, что если я уйду с дороги, тебе с Харламовым что-то светит? Закатай губу, девочка. Он на тебя даже не посмотрит, а если и посмотрит, то лишь как на одноразовую грелку. А попробуешь еще раз поднять на меня руку, будешь иметь дело с охраной. Усекла?

Рыжую стервозину аж перекосило от моих слов. В первые секунды я даже подумала, что она кинется мне лицо расцарапывать, и приготовилась использовать приемы самообороны, показанные отцом, но…

Почуяв, что меня так просто не прогнуть и не запугать, она просто отступила и проводила меня неприязненным взглядом.

Примерно то же самое было и с последующими особо ярыми фанатками, мечтающими залезть в постель к кумиру.

Они все получали от меня отпор, и, в конце концов, угомонились. Поняли, что им и правда ничего не светит.

Ревновала ли я Арса? Само собой. Но доверие перекрывало женскую ревность. Я понимала, что ему приходится общаться, фоткаться с фанатками, слегка обнимать их на фото.

Но он клятвенно меня уверял, что они для него ничего не значат. Это лишь фото, ничего более.

При этом смотрел на меня так горячо и жадно, что места для сомнений в душе не оставалось.

Единственное, что я попросила, это не ходить по саунам с парнями, если там будут девицы легкого поведения. И Арс согласился, чем меня несказанно порадовал.

Я вынесла из семьи всю важность полного доверия в отношениях, и руководствовалась этими принципами.

Стоило отдать должное, Арс не испытывал мою веру на прочность.

Свободное время он проводил со мной, мы выбирались в рестораны, кино, просто гуляли по городу или улетали на море на праздники.

Ну и любовью занимались, само собой. Страсть наша не угасала, а становилась все сильнее.

Мы кайфовали в объятиях друг друга, я это чувствовала. И считала, что у нас идеальные отношения.

Только вскоре выяснилось, что это не отношения идеальные, а розовые очки у меня были очень качественные.

Арс получил предложение о трансфере в монреальский клуб. Он был безумно рад выпавшему шансу, а я растерялась. Потому что не была готова вот так неожиданно перебраться в чужую страну.

Самое паршивое, что мы поговорить даже толком не смогли. Арс улетел на игру, а я осталась в Питере.

А через неделю мой мир рухнул.

Арс вернулся в Петербург раньше времени, но мне не сообщил об этом. Написал уже по прибытии, что у него какие-то дела с отцом.

Домой явился поздно ночью, пьяный в хлам, и потребовал развода.

Эти проклятые слова намертво выжглись в моей памяти.

– Между нами всё кончено, Маша. Я завтра подам на развод.

Муж еле ворочал языком и почти не держался на ногах, но я понимала, что это не просто пьяный бред.

Он говорил всерьёз, и эти слова были для меня хуже пощечин. Они причиняли неимоверную боль. Разрывали на части сердце.

– Почему, Арс? – выдавила из себя онемевшими губами. – Почему?

– Да потому что ты балласт, Машка, простой балласт. У меня блестящая карьера, передо мной открыт весь мир, а ты тянешь меня вниз. Я могу получить любую женщину, а вынужден тратить время на тебя! И мне это осточертело! Ты как удавка на моей шее, слышишь? И я хочу от нее избавиться.

И это было еще не всё. Он много чего наговорил, но из всей этой мешанины слов я смогла понять самое главное – я ему не нужна.

Арс никогда меня не любил, а лишь играл со мной. Как кот с мышью. Даже наш брак назвал игрой.

Этими словами он меня просто убил, морально уничтожил. Я всю ночь прорыдала в подушку, не в силах заснуть.

Было больно осознавать, что счастливый брак оказался иллюзией. Что я, как полная дура, повелась на дешевые уловки и отдала свое сердце бесчувственному мерзавцу.

Даже сейчас, спустя три месяца, еще не отболело.

Слишком глубокие раны мне оставил Харламов, а глубокие раны затягиваются долго.

Из омута памяти меня вытянули настойчивые тормошения девчонок. Оказывается, наше такси уже приехало к дому, а я настолько ушла в себя, что даже не заметила этого.

Бедный таксист даже предложил вызвать скорую, решив, что мне плохо.

– Ну, ты даешь, подруга, – хмыкнула Мила, когда мы шли к крыльцу. – Я думала, ты в кататонию впала. Ни на что не реагировала.

– Простите, девочки, – повинилась, доставая из сумочки ключи. – Просто воспоминания накрыли с головой. Утянули в прошлое.

– Только не говори, что опять собираешься хандрить по своему недо-герою? – Люся нахмурилась и уперла руки в боки. – Мы не для этого сюда прилетели.

– Не буду, девочки. Обещаю. Это было просто влияние момента. Больше такого не повторится. Я собираюсь окончательно распрощаться с прошлым.

И я не соврала. После того вечера я запечатала свою память и перестала думать о Харламове.

Не сразу, конечно, но постепенно он все меньше мелькал в моих мыслях, воспоминания начали тускнеть, истаивать белесой туманной дымкой, и на душе становилось легче.

***

После возвращения в Петербург я сделала первое из намеченных дел. Выставила на продажу загородный дом. В него я точно возвращаться не собиралась.

Цену поставила ниже рыночной стоимости, и ушел дом быстро. Купила его прелестная пара с двумя детьми.

Выглядели они такими счастливыми, так что я от всей души понадеялась, что им этот дом принесет счастье.

А вот квартиру решила пока не трогать. Лишь косметический ремонт сделала: обновила интерьер, сменила всю мебель и белье в спальне.

Убрала из доступа всё, что хоть немного напоминало о Харламове. И продолжила жить дальше.

Спортивные новости я по-прежнему не читала и не смотрела, и даже ленты в соцсетях просматривала аккуратно. Чтобы не наткнуться случайно на информацию о бывшем муже.

Но мир, как говорится, не без добрых людей.

Обязательно найдется тот, кто надавит на больную мозоль, поиздевается над твоей бедой, решит съязвить и подколоть, показав то, что ты видеть не хотела.

В моем случае это сделала Сонечка Орлова, жена дядиного крестника Артема. Не знаю, что такой парень, как наш Тёмка, в ней нашел, она же та еще змеюка подколодная.

Только и выжидает момента, чтобы укусить.

Это я почувствовала с первого взгляда, и жизнь показала, что интуиция меня не подвела.

Виделись мы с ней, к моей вящей радости, очень редко, но тут вся семья собралась в Графьино, чтобы отметить новогодние праздники.

Вот Соня и постаралась нанести свой излюбленный удар. С ядовитой улыбочкой, маскирующейся под сочувственную, она протянула мне журнал с весьма красноречивыми фотографиями.

– Сочувствую, Маш. Твой муженек, я смотрю, развлекается в Канаде как может. Пустился во все тяжкие.

На снимках действительно был запечатлен Арс. В компании роскошной рыжеволосой красавицы.

На одном из снимков они были сняты на фоне ледовой арены, на другом – в каком-то ресторане, на третьем обнимались на пляже, причем на ней было такое бикини, что проще было вообще ходить голой.

По крайней мере, на груди были прикрыты только соски. Всё остальное было вывалено напоказ.

Мало приятного было во всех этих фотографиях, но добил меня последний снимок. Там фотограф заснял крупным планом страстно целующуюся парочку.

Харламов, как всегда, ничего не стеснялся. Ощущение было такое, что он ей язык в рот по самые гланды засунул.

Меня аж затошнило от этого зрелища. Боль раскаленным обручем сдавила грудь, но показывать свою слабость этой наглой сучке я не собиралась.

Поэтому собрала все силы, захлопнула журнал и равнодушно пожала плечами.

– Ну, развлекается он, что такого? Мы давно разведены, так что имеет полное право. Сеня теперь свободен, как ветер в поле. Я тоже целибат не держу, между прочим. Так что мне пофиг, что и с кем там делает бывший. Пусть хоть дикобраза сношает.

Конечно, это было вранье чистой воды.

Я от мужчин бегала как от огня, не было желания ввязываться в новые отношения. После прошлых раны еще не затянулись.

Но Соне-то это знать было неоткуда, поэтому я блефовала с самым беззаботным видом.

И мой блеф прокатил. От разочарования у этой сучки лицо вытянулось, как у лошади. Как же, провокация не принесла желаемого эффекта. Беда.

Я весело ей подмигнула, развернулась и легкой походкой направилась в общий зал. Где вела себя как ни в чем не бывало.

И лишь поздно вечером, когда оказалась одна в своей комнате, позволила боли пролиться слезами.

Но этим я не поделилась с родными, пережила всё сама. В конце концов, я уже взрослая девочка.

Глупо каждый раз плакаться в мамину блузку и папину жилетку. Нужно справляться самой.

После этого я еще не раз видела снимки Арса в компании его пассий. Которых он менял с завидной регулярностью.

Но теперь я уже сама выискивала их в сети. Специально выискивала в журналах, блогах и рассматривала долго, чуть ли не часами.

Таким образом я пыталась избавиться от остатков чувств к бывшему мужу.

Тут могла помочь только полная ампутация, как иногда говаривал папа. Вот я и решилась на нее.