Текст книги "Бывшие. Жена для чемпиона (СИ)"
Автор книги: Анна Ковалева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Опустишься до публичной драки? – фыркаю. – Серьезно? Да я тебя потом…
– Зачем до драки… Есть и другие способы… – смотрит хищно, недобро. И наступать начинает.
Медленно так. Словно в ловушку загоняет.
И не успеваю я опомниться, как притягивает меня к себе, резко оттягивает голову назад и впивается губами в шею…
Глава 41
– Ну ты и сволочь, Харламов, – выплевываю я, с ужасом разглядывая два огромных засоса на шее.
Этот гад меня пометил.
– Какая же ты сволочь. Ненавижу!
– Маш, – кажется, бывшего немного отпустило, и он понял, что натворил. Хотя и не особо раскаивался, судя по всему. – Прости, но я не знал, как по-другому тебя было остановить.
– А меня не надо было останавливать. Меня надо было просто отпустить. Но ты же не хочешь слышать никого кроме себя. Зачем ты вообще меня трогал? Зачем подошел ко мне? Сидел бы, отдыхал с друзьями. Так нет же…
Кажется, это называется отходняк. Меня трясет уже не от возбуждения, а от жгучего стыда, обиды и отчаяния.
От сознания уязвимости перед бывшим мужем. Мое тело помнит. Все еще помнит его руки, его запах и вкус.
И я не знаю, что нужно сделать, чтобы тормознуть эти реакции. Чтобы убить их, уничтожить, сжечь дотла.
Боже, я хочу этого больше всего на свете…
– Не могу я, Марусь, не могу без тебя… – он разворачивает меня и силой прижимает к себе.
Мои попытки оттолкнуть просто игнорирует. В его руках я бьюсь точно бабочка в сачке. Для которой спасения нет.
– Мне хочется глаза себе выколоть, чтобы не видеть, как ты целуешь чужого мужика. Я же сдохну, если отпущу тебя и буду думать, как ты ему отдаешься этой ночью… Это невыносимо. Это больно, Маша… Очень больно.
– Да? – вскидываю голову, – а мне, по-твоему, приятно было видеть твои фотки в журналах? С брюнетками, рыжими, блондинками, шатенками? Сколько их было, Сень? Сколько? Хотя что я спрашиваю, вряд ли ты считал. Просто трахал всё, что шевелилось, и шел дальше. И уж точно обо мне не думал.
На минуту повисает молчание.
Арс мрачнеет, глядя на меня. Видимо, какие-то шарики-ролики в голове начинают крутиться.
– Шесть лет, Сень, – тихо шепчу. – Шесть лет ты меня даже не вспоминал, развлекался как и с кем хотел. А теперь вдруг говоришь, что жить не можешь без меня? Это смешно.
– Мне нечем оправдаться, Маш. Я виновен в том, что разрушил наш брак. И очень сильно об этом жалею. А эти девки, они ничего для меня не значили. Они никто, просто безликие тени, без имен и фамилий. Никто из них не стоил даже мизинца на твоей ноге. Я, как идиот, променял золото на стекло.
В голосе Арса нотки горечи, а в глазах море тоски, но меня это не трогает. Потому что его слова доводят буквально до бешенства. Затмевая собой все остальное.
Снова заставляют кипеть котел старых обид.
– То есть ты перепробовал всех, кого можно, а теперь пришел ко мне. Просто потому, что я оказалась лучше? Ну, знаешь ли, это противно слышать. Ты так говоришь, будто модели телефонов выбирал, а не совал свой член в кого попало.
Меня откровенно несет, но любая на моем месте среагировала бы так же. Кастинг, видите ли, Харламов проводил.
Козел как он есть! Хоть бы постыдился мне такое говорить.
А я теперь должна радоваться, что оказалась лучше каких-то непонятных давалок? И с визгами счастья прыгнуть к нему в койку?
Да прямо сейчас. Уже бегу, и волосы назад.
– Машка, – Арс слегка меня встряхнул. – Я вовсе не это имел в виду. Зачем передёргивать? Ау… Марусь, мать твою…
Я извернулась и со всей дури наступила бывшему на ногу. Прям с оттягом втопила острую шпильку в тонкую кожу туфли.
На здоровую ногу, само собой, наступила. Не садистка все же, чтобы людей калечить.
Зато Арс, наконец, разжал свои грабли и выпустил меня из захвата.
– За упоминание моей матери всуе мой папа тебе все зубы пересчитает. – прошипела. – Так что выбирай выражения. Что до остального, то тебе надо идти на шоу «Холостяк». Там будешь выбирать себе невест. Думаю, желающих наберется не на один сезон.
– На хрена, Маш? – как-то чересчур тепло улыбнулся этот неисправимый остолоп. – Я уже давно понял, что лучше тебя никого нет в этом мире.
– Ну спасибо большое за столь высокую оценку, – издевательски фыркнула. – Только можешь ее в задницу себе засунуть. Потому что мне глубоко плевать на твое мнение.
– Маш…
– Замолчи уже, а? – я снова вижу свою шею в зеркале и завожусь еще сильнее. – Как мне теперь из туалета выйти? Шарфа нет с собой, как и тональника. Мало тебе меня было в туалете зажать, так ты еще прилюдно опозорить меня решил? Чтобы не только Ярослав подумал, что я шлюха, но и все окружающие?
– Не смей так себя называть! – яростно сверкнул Арс глазами. – Я лично урою каждого, кто посмеет оскорбить тебя.
– Тогда начни с себя, пожалуйста, – устало выдохнула я. – Сильнее тебя меня уже никто не оскорбит и не унизит.
Внезапно весь запал во мне иссяк. Я почувствовала себя полностью опустошенной. Как физически, так и морально.
Все силы из меня будто высосало.
Хотелось немедленно телепортироваться из этой треклятой уборной куда-нибудь на край света. И напрочь стереть этот вечер из памяти.
– Эй, Марусь, ну чего ты? – Арс тут же оказался рядом, вытер со щек слезинки и прижал к себе.
А у меня уже даже сопротивляться сил не было. Я просто уткнулась ему в плечо и тяжело задышала. Даже на слезы сил не осталось.
Душу мне всю вымотал, скотина…
Лучше бы в Канаду свою вернулся, чем сюда.
Господи, да за что? Я же просто хотела жить и попробовать начать новые отношения.
Неужели это так много?
– Сейчас все решим. Не плачь, родная. – пытается меня утешить, еще крепче прижимает к себе. Целует в макушку.
– Как?
– Держи, – накидывает на меня свой пиджак и поднимает воротник. – Вот, засосов не видно будет. Сейчас выйдем, и я отвезу тебя домой.
– Ага, конечно. А Ярославу я что скажу?
Арс морщится, со свистом выпускает воздух, скрипит зубами.
– Напишешь ему по дороге что-нибудь. Скажешь, что срочно пришлось уехать. А я завтра с ним сам поговорю.
– Ты и близко к Некрасову не подойдешь, понял? И так натворил достаточно. И это за какие-то полчаса, Господи.
– Ладно, Маш, не подойду, если не хочешь, – бывший соглашается на удивление легко и подталкивает меня к двери. – А теперь пойдем отсюда.
***
Удивительно, но нам повезло выскользнуть из туалета незамеченными. Только в вестибюле я услышала жалобу женщины на то, что кто-то запер туалет.
Уф, хоть в этом пронесло. Не пришлось позориться.
А еще мы столкнулись нос к носу с Виктором, старым другом Арса. Тот выругался, заметив наш внешний вид.
Хорошо хоть, что стояк у Арса успел опасть, а то совсем было бы стыдно.
– Ой, идиот, – прорычал Виктор, схватив друга за плечи и хорошенько встряхнув. – Я тебе что говорил? Не приближаться. Что ты натворил?
– Вить, давай не сейчас, а? Не лезь. Мы с Машей сами разберемся.
– Ты уже, блять, разобрался. На ней же лица нет! Что ты сделал? Дебила кусок.
– Витя, отвали!
Воспользовавшись перебранкой мужчин, я вылетаю на улицу и спускаюсь с крыльца.
Ехать с Харламовым нет никакого желания, поэтому я решаю вызвать такси.
Жаль, что не успеваю даже адрес вбить в приложении. Виктор с Арсом меня догоняют.
– Маш, не убегай. – говорит Витя, слегка приобнимая меня за плечи. При этом смотрит на Арса предупреждающе. – Всё хорошо.
Тот матерится, но ближе не подходит. Просто скользит по мне пристальным взглядом.
– Сейчас мы сядем ко мне в машину, и я отвезу тебя домой. Погоди только пару минут, я жене позвоню.
Витя отходит на пару шагов и о чем-то говорит с женой по телефону. Мы с Арсом стоим в полном молчании.
Мне его даже видеть тошно, не то что разговаривать. А он, видимо, это понимает и старается не усугублять.
Олеся появляется минут через пять, и мы все грузимся в машину. Арса Витя толкает на переднее сиденье, а мы с Олесей садимся сзади.
Она явно не понимает, что происходит, но мудро решает не лезть. Лишь спрашивает, всё ли у меня хорошо.
Я отвечаю, что всё нормально, просто голова немного разболелась.
Быстро пишу сообщение Ярославу, перед которым и так неимоверно стыдно.
«Яр, прости, пожалуйста, мне срочно пришлось уехать. Не спрашивай ни о чем. Завтра все сама расскажу.»
«Ты в порядке? Нужна помощь?» – моментально прилетает в ответ.
«В порядке, завтра все расскажу».
Виктор сначала отвозит Арса и Олесю к себе домой, а потом уже отвозит меня.
И я ему благодарна за это. Как только бывший покинул салон, сразу атмосфера в салоне разрядилась.
Доехали до моего дома мы в молчании, и только когда припарковались у моего подъезда, сказал:
– Маш, прости этого дурака набитого. Хотя бы за сегодняшнюю выходку. У него же крыша потекла, как тебя с тем парнем увидел. Никогда его таким не видел, а дружим мы большую часть жизни. Похоже, он и правда тебя любит. Жаль, что натворил дел по глупости и …
– Вить, – оборвала его. – Не надо. Работать «адвокатом дьявола» – неблагодарное дело. Знать ничего не хочу. Отдай своему другу пиджак и скажи, чтобы отстал от меня. Я сыта по горло его обществом. Он мне сегодня все нервы вытрепал.
– Прости, я пытался его удержать. До последнего. Но Олесе приспичило потанцевать и…
– Вот тебе не за что извиняться. Арс не пятилетний ребенок, сам должен следить за своими поступками. И отвечать за них. Ты ему не нянька. И на тебя я не в обиде. А Арсу скажи, чтобы не приближался ко мне даже на километр. Иначе я пойду на крайние меры. А теперь пока, мне пора.
Выскользнув из салона, я добежала до парадной и поднялась в квартиру. Со злостью смяв и бросив в корзину несчастное платье, забралась в душ.
Долго стояла под горячей водой, смывая с себя этот кошмарный вечер. Вылила на тело полбутылки геля для душа, чтобы не чувствовать на себе аромат парфюма бывшего мужа.
Но, как назло, засыпая, чувствовала на подушке отчетливые ароматы бергамота и апельсина.
Глава 42
Маша
– Просыпайся, соня, – доносится до меня сквозь пелену сна родной голос. – Солнце уже высоко…
– Сень, отстань, – бормочу я и пытаюсь спрятаться под одеялом. Но его с меня бесцеремонно стягивают. – Ну еще полчаса, милый… Я спать хочу…
– Ах так, не хочешь просыпаться? Значит, будем будить по-другому…
Меня коварно переворачивают на спину и медленно раздевают. Сначала прочь летят шорты, а потом и футболка.
А потом к теплой, разнеженной после сна коже прикасаются губы мужа. Он начинает меня целовать снизу вверх, не пропуская ни одного сантиметра кожи.
Он зацеловывает меня всю, от пальчиков на ногах до кончиков ушей. Особенное внимание уделяя самым эрогенным местечкам.
Которые хорошо успел изучить за прожитые годы.
Я тихонько мурлычу и подставляю тело умелым мужским рукам. Глаза не открываю специально.
Так все ощущается гораздо острее. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый толчок.
Это не первая такая процедура пробуждения. И очень надеюсь, что не последняя. Потому что мне всё нравится.
Муж успел настроить меня под себя как любимый инструмент, и теперь с особым упоением на нем играл.
И мне нравилась эта игра. Мне нравилось всё, что делал со мной Арс.
Как жадно целовал, почти лишая дыхания. Как покусывал пальчики на ногах, как сжимал грудь и щелкал пальцами по напрягшимся соскам. Вызывая острые приливы возбуждения.
Всё это он делал идеально…
– Ооо, – не сдерживаю громкого стона, когда Арс, наконец, добирается до самого заветного местечка.
Его язык ласкает меня внизу, выписывая почти фигуры высшего пилотажа.
В ответ на ласки тело начинает гореть и плавиться, и я активно ерзаю, намекая на то, что мне нужна разрядка.
– Сень, пожалуйста, – почти хнычу. – Я не могу больше…
Но он не намерен просто так сдаваться. По утрам муж любит меня мучить подольше.
Только почти доведя до безумия, ложится сверху и заставляет меня распахнуть глаза.
– Моя Маруся, да? Моя, скажи? Моя же?
– Только твоя, – обхватываю мужа за шею и тут же выгибаюсь, принимая его в себя целиком.
– И это навсегда, – шепчет он и начинает двигаться сначала медленно, будто качая меня на волнах, а потом всё быстрее и быстрее.
Я стону, всхлипываю, кричу в голос. Двигаю бёдрами навстречу, пытаясь добиться максимально возможной близости.
Быстрее, плотнее, глубже, сильнее.
Только с ним к финалу. С ним одним…
Никого, кроме него, и не существовало никогда…
А потом мир просто распадается на части в странном перламутровом мареве… Мы оба словно умираем, а потом рождаемся заново.
И лежим вспотевшие и довольные в объятиях друг друга.
– Ну вот я и проснулась, – улыбаюсь, лежа на груди мужа. – Доволен?
– Более чем, – смеется в ответ и целует меня в лоб.
Я вожу пальцами по торсу мужа и внезапно замираю. Вижу странный бледный шрам на левой стороне груди и хмурюсь.
Не припомню его.
Как не припомню этих парных татуировок на предплечьях и правой стороне груди. Откуда они вообще взялись?
Но больше меня волнует шрам. Он напоминает о чем-то очень плохом.
– Сень, а что это за шрам?
– Шутишь? – усмехается. – Забыла, что я у тебя теперь как Тони Старк?
– Как кто?
– Ну, железный человек из киновселенной Марвел. Ты что, любимая? Ты же обожаешь этот фильм.
Ответить я не успеваю. За дверью раздается грохот, Арс подрывается и начинает спешно натягивать на себя одежду.
– Черт, дети проснулись. Как-то рановато. Ты пока приводи себя в порядок, а я разберусь с этими сорванцами.
– Хорошо… Что??? – муж убегает, и тут уже я подрываюсь. И пытаюсь осознать тот факт, что у меня есть дети.
Что я за мать-то такая? Как можно забыть про собственных детей?
Пребывая в полнейшем недоумении, выбираюсь из кровати и надеваю первую попавшуюся одежду.
Осторожно выглядываю наружу и спускаюсь на первый этаж, откуда доносятся голоса.
Почему-то становится немного страшно. Сама не знаю почему.
Пока спускаюсь, слышу топот маленьких ножек, смех, голоса. Но когда оказываюсь внизу, то никого не могу найти.
Столовая, кухня, кабинет, подвал с тренажерным залом, игровая комната, гостиная. Везде пусто.
Странно. Словно моя семья превратилась в призраков.
В прихожей от них остались только вещи: несколько пар коньков, клюшки и шлемы. И странного вида платье в блестках. С длинными рукавами и открытой спиной.
На ручке двери небрежно висят три медали.
Судя по надписи – это золото Олимпийских игр.
Озадаченная, я продолжаю ходить по дому, пытаясь найти хоть кого-то.
– Сень! Сеня!!! – отчаянно зову мужа, но он молчит. Как будто сквозь землю провалился. – Ты где?
Да что ж такое-то? Это дом или сумеречная зона? Или, быть может, здесь есть портал в другое измерение?
Я же не могла сойти с ума? С мужем мы пять минут назад лежали в постели, да и топот ножек и смех детей я слышала.
Так где они все? Куда пропали?
Не знаю, сколько проходит времени, но вот мимо меня пробегает семилетний темноволосый мальчуган в темных шортах и синей футболке, и скрывается за дверью кабинета.
А второй пацан, чуть поменьше ростом, но такой же сероглазый и темноволосый, в натянутых желтых шортах и белой майке, со смехом несется на кухню.
Оба проносятся как метеоры, и на меня даже не смотрят. А я не успеваю их перехватить. Лишь беспомощно развожу руки в стороны и чувствую легкие колебания воздуха.
И тут по лестнице вприпрыжку начинает спускаться маленькая белокурая принцесса в розовой пижамке с сердечками. Как две капли воды похожая на меня.
Инстинктивно бегу к ней, все же лестница очень крутая, но не успеваю поймать…
Малышка останавливается, широко мне улыбается, машет крохотной ручкой, а потом внезапно исчезает…
Растворяется в воздухе как утренняя дымка.
Следом за ней исчезает и дом. Комнаты начинают кружиться и схлопываться с жутким треском.
Зажмуриваюсь и обхватываю себя руками, ожидая, что на меня сейчас обрушатся обломки крыши и стен.
Но ничего такого не происходит. Дом просто исчезает, а когда я открываю глаза, то вижу себя стоящей на набережной Мойки.
На улице темно и идет дождь... На мне плащ с капюшоном, и теплый шарф, но они почти не спасают от холода.
Рядом со мной стоит мужчина в куртке с глубоким капюшоном. Образ этот смутно знаком, но точно распознать человека я не могу.
– Кто вы? – спрашиваю, но он мне не отвечает.
То ли не слышит, то ли не хочет слышать.
Так мы стоим минут пять, а потом он поворачивается и уходит вдаль.
Я же словно прирастаю к месту и смотрю вслед знакомому незнакомцу.
Мужчина идет низко опустив голову и жутко сутулится. Так обычно выглядят люди, пережившие какую-то огромную потерю.
И чем дальше он уходит в черноту ночи, тем сильнее сжимается мое сердце. Ощущение, что он уносит с собой что-то важное для меня, но я не знаю, что именно.
И снова этот жуткий скрежещущий звук и …
– Ааа, – с криком я просыпаюсь в своей постели. Вся мокрая как мышь.
Ошалело верчу головой, убеждаясь, что нахожусь в собственной спальне. Одна.
Обрывки тревожного сна мгновенно расползаются в стороны, и в памяти остаются лишь образы голубоглазой девочки, прощающейся со мной, и странного мужчины, уходящего прочь под проливным питерским дождем…
– Приснится же такое. От стресса, наверное, – бормочу я и спешно бегу в душ. Липкая пленка пота жутко раздражает и хочется поскорее ее смыть.
Как и запахи бергамота и апельсина, которыми от меня так и разит несмотря на принятый вечером душ.
Чертов Харламов. Даже парфюм у него навязчивый. Фиг отмоешься теперь.
Да, душ – это первостепенная задача на утро.
А вторая – это выпить пару чашек кофе. Чувствую, сегодня без него мне никак не обойтись.
День обещает быть тяжелым.
Глава 43
Маша
После второй чашки кофе мне и в самом деле становится лучше.
В теле начинает бурлить энергия, и даже утро за окном кажется более погожим.
Закончив с завтраком, решаю выйти на пробежку. Мне нужно хоть немного абстрагироваться от того, что произошло вчера.
Отпустить ситуацию, прочистить мозги на воздухе, а потом уже решать, что делать дальше.
Первым делом на повестке дня объяснение с Ярославом, конечно. Всё-таки очень некрасиво я вчера исчезла, оставив его одного.
Но прежде чем созваниваться с Некрасовым, мне нужно было собраться с мыслями. Решить, что именно сказать и как объяснить свое исчезновение.
Нет, врать я точно не собиралась. Но и рассказать всю правду тоже не могла.
«Прости, Яр, мой бывший муж внезапно появился и заставил меня кончить от пары прикосновений. Хотя я этого и не хотела», – я аж передернулась, представив, что скажу Яру в лицо такую правду.
Да я же от стыда потом сгорю.
Нет, ни за что. Нужно провести строгую цензуру и состряпать более щадящий вариант. Опустив щекотливые детали.
Что до Харламова, то о нем я вообще думать не хотела. Усиленно гнала от себя мысли о том, что произошло в туалете.
Хотя это было сделать чертовски трудно, учитывая два засоса на шее, которые к утру стали ярче. Пришлось очень долго замазывать это безобразие.
Ну и, чтобы успокоить совесть, самовнушением пришлось заняться. На тему того, что вчера ничего страшного не произошло. Харламов даже до трусиков не добрался. Так, грудь и бедра немного потискал, да губы искусал.
А оргазм… Это всего лишь физиология. Результат длительного воздержания плюс стрессовая реакция. И это ничего не значит, совсем ничего.
Только такими рассуждениями я смогла успокоить мятущийся разум. Что было – то прошло. Нужно двигаться дальше.
Так что прекратив морально терзать себя, я отправилась на пробежку. Бегала долго, пока все тело не покрылось испариной, а от усталости не стало сводить мышцы.
И только потом уставшая, но довольная, отправилась домой.
– Вы ко мне? – уже у самой двери встретила курьера с большим букетом винных роз.
– Если вы Миронова Мария Даниловна из квартиры 575, то да, это вам.
– Да, это я, – улыбнувшись молодому человеку, расписалась в планшетке и приняла букет… – Спасибо.
Ярик. Ну какой же мужчина, а? Я вчера поступила так по-свински с ним, а он мне такой роскошный букет прислал.
Настроение поднимается на пару пунктов, и я буквально залетаю в квартиру. Несколько минут стою в гостиной, вдыхая потрясающий аромат цветов, а потом спешу за вазой, чтобы поставить их в воду.
И только потом, когда возвращаюсь в гостиную с вазой, вижу белый картонный прямоугольник, валяющийся на ковре.
«Прости меня, Марусь»
От этих трех слов у меня нервно дергается правый глаз. Потому что сразу становится понятно, что с отправителем я ошиблась.
И как будто мало мне знакомого почерка, вдогонку прилетает смс с неизвестного номера:
«Прости меня, Марусь. Вчера я повел себя как мудак.»
«Давай встретимся и поговорим. Пожалуйста?»
В душе мигом вскипают злость и раздражение. Да мне убить Харламова хочется, а не разговаривать с ним.
Ну что он за дубина такая непрошибаемая? Неужели не понял, что я видеть его не хочу?
Кстати, а как он вообще мой номер узнал? – мелькает внезапная мысль. Впрочем, долго на ней не зацикливаюсь.
Найти человека несложно, если захотеть. Адрес моего дома Виктор наверняка назвал. А дальше Арс сам подсуетился.
Мерзавец!!!
«Иди к черту»
Быстро печатаю ответ и бросаю номер в ЧС. Надеюсь, это ему покажет, что на общение я не настроена.
Взгляд сам собой падает на цветы, и теперь они уже не кажутся мне красивыми. Спешно вытаскиваю чертов букет, заворачиваю в упаковочную бумагу и несу на мусорку.
Правда, во дворе резко остываю. Цветы ведь не виноваты, что их прислал идиот набитый.
Поэтому я кладу их на лавочку у детской площадки и ухожу. Кто-нибудь да подберет.
Телефон звонит, когда я возвращаюсь в квартиру.
Ярослав.
Черт. Черт. Черт. К разговору я еще не готова. Но и игнорировать вызов не могу.
– Привет, – осторожно начинаю разговор. Во рту всё пересыхает от нервов.
– Маш, у тебя всё хорошо? – в голосе Некрасова отчетливо слышится тревога. – Ты вчера исчезла с вечера. Что произошло?
– Прости Яр, – тяжело вздыхаю. – Я жива и здорова, если ты об этом. Просто вчера кое-что произошло. Но это нетелефонный разговор. Сможешь сегодня приехать ко мне?
Я понимаю, что тянуть резину нет смысла. Лучше сразу поговорить и все рассказать.
– Конечно, – тут же раздается ответ. – Если часа через три приеду, нормально?
– Самое то, Яр. Буду ждать.
Вот и отлично. За три часа как раз успею и в порядок себя привести, и на разговор настроиться.
Положив трубку, подошла к окну и выглянула наружу. Усмехнулась, увидев, что букет исчез. Быстро, однако.
Что ж, лучше пусть цветы принесут кому-то радость, чем будут гнить в помойке.
***
Яр приезжает ровно через три часа. Минута в минуту.
На нем надет светло-серый костюм в тонкую полоску, и белоснежная сорочка. В правой руке букет цветов, а в левой – коробка из моей любимой кондитерской.
– Надеюсь, ты не успела сесть на диету? – подмигивает мне, и тугая струна напряжения сразу отпускает.
На душе становится легче.
Всё-таки потрясающий он мужчина. Точно знает, как нужно вести себя с женщиной.
Интересно, где таких мужчин вообще делают?
– Нет, конечно, – смеюсь я. – Как я могу обойтись без сладкого? Проходи давай.
Яр не давит на меня, не спешит расспрашивать. А я решаю ненадолго отложить непростой разговор и иду накрывать чайный стол.
Мы устраиваемся в гостиной, пьем чай с пирожными, болтаем на отвлеченные темы.
Я успеваю за это время расслабиться и собраться с духом.
Запиваю последний кусочек малинового лакомства чаем и отставляю чашку в сторону.
Прокашливаюсь и начинаю разговор:
– Яр, насчет того, что произошло вчера…
– Я слушаю, – он тут же подбирается весь и наклоняется ближе ко мне.
– Помнишь, мы с тобой танцевали?
– Конечно. Мы замечательно потанцевали, а потом тебя увел этот хоккеист. Харламов, если не ошибаюсь. А потом ты ушла попудрить нос и пропала.
– Ты знаешь Харламова?
– Ну как тебе сказать, – хмыкает. – Я больше футбольный фанат. Зато батя у меня хоккей обожает. От телевизора за уши не оттащишь, когда играет наш СКА или сборная. Так что от него и слышал о Харламове. Ну и из спортивных новостей. Однофамилец советской легенды, талантливый парень. Отец говорил, что ему прочили славу и статус мировой звезды. Только авария помешала мужику, и он завершил карьеру пару лет назад. Такая вот непруха.
– Всё так, – киваю я, готовясь совершить признание. – Арсений действительно был звездой и рано завершил карьеру… А еще он мой бывший муж.
– Чего? – лицо у Ярослава вытянулось. – Ты хочешь сказать, что тот придурок, который разбил тебе сердце…
– Арсений Харламов, да. Говорю же, мы были молоды. Встретились, начали встречаться, через четыре месяца поженились. А потом он решил, что я ему мешаю, и потребовал развода. Потом до аварии играл в НХЛ, после это жил в Германии с матерью…
– А вот теперь его нелегкая принесла обратно в Питер, – усмехнулся Некрасов. Помолчал, задумчиво так на меня посмотрел. – Маш, а почему ты не сказала сразу? Я бы не пустил тебя танцевать с ним. Если бы только знал, что это твой бывший.
– Я не хотела, чтобы дело дошло до драки. Хотела тихо и по-быстрому отделаться от Харламова и нормально провести вечер.
– То есть ты решила, что я буду устраивать кулачные бои на банкете? Обидно даже, слушай. Думал, ты меня лучше знаешь.
– Да нет же, Яр. В тебе я была уверена на все сто. А вот в Арсении нет. Он, как бы это сказать, – я закатила глаза, – человек очень своеобразный. И я боялась, что он может развязать драку. С него станется, поверь. Спровоцировать может даже святого.
– Ладно, с этим понятно. А дальше что? Он тебе что-то сказал во время танца?
– Да, – я прикрыла глаза и машинально потерла ту сторону шеи, на которой Харламов поставил свои метки. – Он заявил, что хочет меня вернуть, представляешь?
– Ну заебись….
