Текст книги "Могущество (ЛП)"
Автор книги: Анна Карвен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Ты помечена, – уныло повторяет седовласый мужчина, как будто он просто не может понять, что я ему говорю. – Ты навлекла на нас этот проклятый шторм. Ты сказала, что остановишь его, если мы примем тебя. Ты солгала нам, ведьма.
Гневный ропот прокатился по мужчинам. Их взгляды полны страха и настороженности, и я чувствую, что в любой момент они могут обернуться против меня.
– Я никогда не говорила, что у меня есть сила остановить эту бурю, – отвечаю, удивляясь тому, как спокоен мой голос. – Только боги обладают такой силой.
Гневное бормотание становится все громче. Матросы угрожающе нависают надо мной.
Я повышаю голос: – Подождите. Прежде чем вы сделаете что-нибудь, о чем потом пожалеете, просто подождите и посмотрите, что произойдет. Попомните мои слова, шторм пройдет.
Все бури в конце концов проходят. Старая поговорка Тигов эхом отдается в моей голове.
Словно в подтверждение моих слов, в шторме наступает внезапное затишье. Сильная качка корабля превращается в легкое покачивание.
Матросы затихают, странно глядя на меня, как будто я сама Селиз.
Обмениваются многозначительными взглядами друг с другом.
– Я же говорил тебе, – бормочет юноша с песочными волосами, освободивший меня от оков. – Оставь ее. Не стоит гневить бога смерти.
Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, шторм наклоняет корабль на одну сторону, заставляя моряков крепче ухватиться за поручни. Я поддерживаю с ними зрительный контакт, прижимаясь к стене.
– Это пройдет, – торжественно заявляю я.
Некоторые из моряков выглядят успокоенными. Похоже, они многое понимают в моих словах, но на самом деле я просто указываю на очевидное.
Это шторм, а не конец света.
И у меня нет никаких тайных мистических способностей.
Единственный, кого я знаю, кто действительно обладает такой силой, – это Кайм.
Мой свирепый бог, который управляет течением времени.
Он придет за мной, и тогда эти мидриане поймут, что все их глупые суеверия и проклятия бессмысленны.
Видите ли, там, в безмолвном месте его снов, я почувствовала лишь крошечный намек на его гнев.
Если бы он не был на моей стороне, мне бы стало сейчас очень, очень страшно.
Обращайтесь со мной хорошо, моряки, если хотите выжить.
Когда он выпустит свою силу на империю, она поглотит все на своем пути.
Глава 15
Кайм
Я снова в когтях дракона, лечу над заснеженными склонами и вершинами, пока мы не достигаем отвесных скал Черной горы.
Передо мной открывается вид на реку Заукс, которая течет через сердце горы и вырывается в виде мощного, впечатляющего водопада. Даже глубокой зимой река Заукс не останавливается, вода в ней постоянно прогревается и бурлит благодаря подземным горячим источникам, которые питают и цитадель Достопочтенных на вершине горы.
Темная вершина как всегда величественна и неприступна. Внизу простираются крутые склоны, местами настолько гладкие, что кажутся черным стеклом.
Цитадель Достопочтенных на Черной горе, вероятно, единственная по-настоящему неприступная крепость в мире.
Никто не сможет подняться на эту гору, даже я. Неоднократно, особенно когда был моложе, я мечтал проникнуть в цитадель глубокой ночью и перерезать всем их проклятые шеи, но на самом деле попытаться сделать это было бы глупой затеей.
Единственный способ попасть в крепость Достопочтенных – это спуститься по реке и преодолеть огромную пещеру, ведущую к северному входу, который запечатан массивными каменными дверями, открывающимися только изнутри. Часовые с арбалетами охраняют каждый вход, каждый выступ и каждое отверстие горного основания, а река настолько горячая, что никто не сможет выжить после погружения в ее серные глубины.
Вот такая дьявольская подстава.
Идеальное гнездо для убийц.
Древние предания Иони гласят, что это место было построено богами в те времена, когда они еще ходили по этой земле, до того как мир был расколот на две части и образовался великий разлом.
Но никто доподлинно не знает о происхождении этого проклятого места. Как и многое на континенте Разлома, оно окутано тайной.
Вайлорен отклоняется и подхваченная ледяным потоком ветра несется вниз к шпилю Ночной Звезды, самой высокой из всех башен цитадели.
Вот она.
Цитадель Черной горы. Высеченное из черного камня строение, возведенное на северном склоне горы. Здесь четыре шпиля, самый высокий – Ночная звезда, обращенная к востоку, где сияет розовая звезда бога Бесконечной Ночи.
Вид темных башен цитадели вызывает у меня странное чувство. Это что-то среднее между тоской и отвращением, ужасом и волнением.
И, разумеется, всегда присутствует гнев. Это лед и огонь, горящие в моих венах.
Это глубокая тоска.
Тоска по ней.
Мужайся, любовь моя.
Но теперь я должен кое-что сделать.
Черная Гора зовет меня.
Мак'тар.
Мак'тар.
Мак'тар.
Это древнее имя настойчиво раздается в моей голове, в моей груди, сливаясь с учащенным биением сердца. Пульс слишком быстрый – это результат болезни, боли и гнева, бурлящего внутри меня, но мне все равно.
Они заплатят.
А тот мрачный мужчина из моих снов… ну, у меня все еще есть незаконченное дело с ним.
В следующий раз, когда засну или потеряю сознание, он расскажет мне все о моей проклятой крови и о том, почему я бледен, как сам лунный свет.
Почему мой собственный оттенок кожи все больше и больше тускнеет, становясь белым, как снег, и временами необычно кристальным.
Кто ты?
Амали это не волнует. Она принимает меня в любом виде.
Моя милая лесная ведьма.
Единственная, кто действительно не боится меня.
Я приду.
«Я собираюсь войти. – Голос Вайлорена раздается в моем сознании, прорываясь сквозь мысли. – Приготовься».
По крайней мере, она предупредила меня, прежде чем изогнуть свое тело и броситься к круглому парапету башни. Сквозь просветы между ее изогнутыми когтями я вижу три фигуры в черных одеждах, стоящие в центре башни.
Одного я узнаю. Это Джеру Лазутчик, который когда-то обучал меня. Его некогда черные волосы теперь белоснежные, но он выглядит таким же суровым, злобным и хитрым, как всегда. А лицо его удивительно молодое. Мне казалось, что он уже старый и дряхлый.
Двух других я совсем не узнаю. На вид им едва за двадцать; высокие и худые, их лица выдают высокомерие, присущее только молодым.
Они еще даже не родились, когда я начинал свое обучение.
Теперь они думают, что непобедимы, что ничто в мире не может их поразить.
Уж мне ли не знать. Когда-то и я был таким.
Трое полностью обученных Достопочтенных, вооруженные традиционными для нашего ордена мечами-близнецами, ждут моего прибытия.
Где этот ублюдок Хелион Рел? Неужели он сам не придет встретить меня? Я единственный человек в мире, которому удалось спастись от Достопочтенных? Который в одиночку почти уничтожил священную репутацию ордена?
Он что, слишком важная персона в наше время или что?
– Лучше бы оно стоило того, что ты пытаешься защитить, – бормочу я, когда драконица расправляет крылья и скользит вниз к башне. Мы быстро снижаемся, но когда Вайлорен приближается к ожидающему ее Достопочтенному, резко замедляется, разворачивая крылья, чтобы поймать восходящий поток.
Спускается ниже.
«Удачи тебе, сын Нек'тема».
Нек'тем? Кто это, чёрт возьми? Я никогда раньше не слышал этого имени.
– Как всегда загадка, дракон, – рычу я. – Я уже устал от этих древних и их загадочной чепухи. – Прежде чем успеваю продолжить, Вайлорен мягко опускает меня на пол парапета.
Ну, так мягко, как только может это сделать огромный пролетающий монстр. Я со стуком ударяюсь о твердую каменную поверхность, изо всех сил перебирая ногами.
Каким-то образом мне удается удержаться на ногах. Встав во весь рост, я смотрю на Достопочтенного.
Горный ветер несется мимо, свистит в расщелинах, развевая мои непокорные волосы.
Я ничего не говорю, пока Джеру изучает меня холодными карими глазами.
Огонь, текущий по моим венам, превращается в лед.
Мой гнев леденеет.
Несмотря на то, что я связан и беспомощен, чувствую себя необычайно спокойно.
Под ногами у меня твердая почва. В камне чувствуется уверенное, древнее дыхание горы.
Это знакомо и странно успокаивает.
После стольких зим в пустыне я, наконец-то, дома.
Пришло время закончить это.
Как?
Пока не знаю. За спиной зудят мои несуществующие пальцы, нащупывая витые рукояти моих стальных мечей Иншади.
Но моих мечей нет.
Джеру идет ко мне, его мягкие кожаные сапоги совершенно бесшумно ступают по холодному каменному полу. Несмотря на возраст, его движения – это движения элитного бойца: грациозные и незаметные. Как всегда, от него веет тихой угрозой.
Давным-давно мы с ним устраивали спарринги. Помню, ему нравилось видеть меня в качестве соперника. Я был первым учеником, который смог помериться с ним силами за долгое время, говорил он.
– Могло бы быть менее болезненное возвращение, если бы ты согласился сотрудничать, – пробормотал он, останавливаясь в двух шагах передо мной. – Но нет. Ты никогда не умел сдаваться, Кайм, хотя нас с самого начала учили, что наши жизни ничего не стоят перед Предназначением.
– В этом я с тобой никогда не был согласен. – Встречаюсь с его темным взглядом, и уголок моего рта поднимается вверх, угрожая превратиться в холодную, горькую улыбку. – А что насчет твоего нового хозяина, Джеру? Жизнь Хелиона Рела такая же никчемная, как и твоя, или для Великого Магистра сделано исключение из этого правила? Знаешь, я всегда думал, что именно ты первым наденешь ораку в полной мере. – Конечно, я имею в виду неполные татуировки змей, которые украшают наши руки и спину. Только Великому Магистру разрешается носить завершенные татуировки. Они означают, что он является воплощением Ораки, змеи, проглатывающей свой собственный хвост, равновесия между жизнью и смертью.
Джеру остается таким же лаконичным, как и прежде.
Если моя маленькая колкость и задевает его, он не показывает этого. Его жесткое, изрезанное лицо так же бесстрастно, как и всегда. – Я слуга Ордена. С этого момента держи рот на замке, Кайм, или я лишу тебя языка. Скоро он тебе все равно не понадобится.
На мгновение задумываюсь о том, чтобы броситься на Джеру и нанести стремительный удар ногой в круговую по его разъяренному лицу. Я могу это сделать даже в моем нынешнем состоянии. Я был быстрее его много лет.
Это серьезно разозлит его.
Гордый, более молодой, я бы сделал это.
Но сейчас решил этого не делать, потому что я старше и мудрее и потому что за его спиной стоят два заносчивых, высокомерных волка, которые только и ждут малейшей провокации.
Мои невидимые руки дрожат, но я заставляю себя не шевелиться.
Сейчас не могу позволить себе совершить необдуманный поступок. В обычной ситуации я бы уничтожил их с легкостью, но эти два Достопочтенных без труда одолеют меня.
Я не предоставлю им такого удовольствия.
– Просто ответь мне на один вопрос, Джеру, – тихо прошу я, намеренно игнорируя его угрозу. Знаю, что он ответит мне на этот вопрос, ведь когда-то я был его лучшим учеником. – Почему бы просто не убить меня? Зачем так стараться взять меня живым, хотя я убил стольких ваших. Это не путь Достопочтенных.
В уголках глаз Джеру появляются морщины. – У тебя есть то, чем не обладает ни одно живое существо в этом мире. Я бы убил тебя, если бы у меня был выбор, но ты гораздо ценнее для нас живой.
Рискну предположить. Тайная власть длинной череды Великих Магистров Ордена берет свое начало в крови. – Ты хочешь моей крови. Удачи тебе. С драконьим огнем, отравляющим меня изнутри, я сомневаюсь, что моя кровь доставит им удовольствие, но случались и более странные вещи.
– Проблема в том, что ты, Кайм, не знаешь, когда выключить свою любопытную голову и принять свою судьбу. – Он поворачивается к своим подчиненным. – Отведите его в камеру. Не ослабляйте бдительность. Он так же опасен, как и выглядит.
Один из молодых Достопочтенных бросает на меня презрительный взгляд. Его волосы обриты наголо в стиле, который предпочитает Орден, и черты лица у него резкие, угловатые, как у горного народа иони. – Утратить бдительность? Он связан. У него нет рук.
– Он не человек, – просто отвечает Джеру и уходит, оставляя своих воинов разбираться со мной.
Когда оглядываю молодых воинов с ног до головы, злобная улыбка кривит мои губы. Иду. Воины напрягаются, руки опускаются к мечам.
Тихонько усмехаюсь.
– Не напрягайтесь так, молодые ученики. Я не буду кусаться. Если вы воздержитесь от ненужной жестокости, я, возможно, даже сохраню ваши жизни, когда освобожусь.
Другой охранник, рыжеволосый, веснушчатый мужчина с запавшим левым глазом – несомненно, пострадавшим от употребления Утренней Звезды, которую был вынужден пить в детстве, – подавляет недоверчивый смешок. – Меня не предупредили, что ты еще и сумасшедший.
Не обращая на него внимания, прохожу мимо них, следуя за тенью Джеру, когда он исчезает на старой каменной лестнице в южной части башни. – Не нужно показывать мне дорогу, – сухо говорю я, когда они опускаются на ступеньку рядом со мной, пытаясь показать свой авторитет. – Я ходил по этой лестнице задолго до того, как ты вылез из пеленок.
– Ни слова больше, – рычит бритоголовый, когда мы спускаемся по узкой, извилистой лестнице. – Или я исполню задумку Джеру – лишу тебя языка.
Как предсказуемо, размышляю я, молча обдумывая тысячу и один мучительный способ, которым мог бы убить молодого выскочку.
Но сейчас пытаться бессмысленно, потому что там, откуда пришли эти двое, есть еще сотни Достопочтенных, и я не смогу сразиться с ними со всеми.
Они сейчас наблюдают за мной из тени. Черная гора полна скрытых точек обзора, зеркал и ловушек.
Даже я не знаю их всех.
И эти молодые, преданные ученики, вероятно, тоже не знают.
Бедные, самоуверенные молодые ублюдки.
Такие высокомерные. Такие уверенные в себе. Так убеждены, что Орден – это смысл их существования.
Возможно, они просто надеются вознестись на одну из вожделенных должностей тренера. Я не могу презирать их за то, какие они есть. Они просто не знают ничего лучшего. Если хоть немного похожи на меня в этом возрасте, то им предстоит многое узнать о нашем проклятом Ордене.
Подозреваю, что вскоре я и сам узнаю еще несколько восхитительных фактов об Ордене Достопочтенных.
Мне все равно, что они со мной сделают. Пока я могу ходить по бесшумному, бесцветному миру в своих снах, у меня есть шанс вернуть свои черные руки.
И когда я это сделаю…
Хелион Рел заплатит.
Новый император Мидрии заплатит.
Иншади, предавшие меня, заплатят.
Я клянусь, что Амали никогда больше не придется так страдать, потому что освобожу для нас кусочек мира и построю для нее чертову крепость.
Глава 16
Кайм
Меня заперли глубоко в каменном сердце горы, в холодной, беспросветной камере без еды и воды, с каменным полом вместо кровати. Здесь так темно, что даже с моим зрением, усовершенствованным с помощью Утренней Звезды, я едва могу видеть.
Я лежу на боку со связанными за спиной руками и пытаюсь заснуть. Закрываю глаза и ищу спокойствие в своем сознании, заставляя себя игнорировать ужасную боль в теле, а теперь и в руках, которые связаны вот так уже несколько дней.
Когда наконец освобожусь от всего этого, то стану таким же жестким, как все холодные ады Лока вместе взятые.
Кап.
Кап.
В глубине комнаты капает вода из невидимого источника. Ее медленный, ровный ритм прерывается лишь редким скрежетом коготков по камню.
Здесь внизу водятся крысы.
Здесь сыро и холодно.
У меня пересохло в горле, а в животе дико бурчит, потому что даже Тайден и его люди почти ничего не давали мне поесть, желая меня так ослабить, чтобы у меня не было сил сопротивляться.
Стараюсь дышать ровно, игнорируя потребности своего тела.
Пытаюсь почувствовать холод, который окружает меня, когда замедляю время, но его трудно уловить. Мое тело слабо. А сердце бьется слишком быстро.
Я заставляю себя не двигаться, но не могу заснуть, как бы ни старался.
Беспокойство за Амали гложет меня изнутри, не давая покоя. Что она сейчас делает? Что с ней делают мидриане? Все ли с ней в порядке? В безопасности? Обеспечена питанием? Скорее всего, нет. Мидриане редко хорошо обращаются со своими пленниками.
Нежданно-негаданно в моем сознании возникает образ безликого человека – чужого мужчины, кладущего на нее свои руки, и меня пронзает белая вспышка иррациональной ярости.
Это чувство беспокойства, отчаяния.
Это не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше, и самое ужасное во всем этом то, что сейчас я беспомощен что-либо сделать с этим.
Мне просто нужно закрыть глаза и увидеть сон.
Может быть, я снова увижу ее в этом холодном, безмолвном лесу. Я могу только надеяться. Ее присутствие каким-то образом заставляет чувствовать себя не столь безрадостно; она – всплеск яркого цвета среди всего черного и серого.
В этой безмолвной дыре она возвращает меня к жизни.
Кап.
Кап.
Даже проклятая капающая вода сводит меня с ума. Я корчусь на холодном полу, пытаясь устроиться поудобнее. Болят руки, я дергаю за ограничители на запястьях, но они связаны классическими путами Достопочтенных; даже с целыми пальцами мне было бы трудно развязать эти узлы.
«Не спится, юный принц?» – Внезапно в мое сознание проникает голос. Он новый. Я никогда не слышал его раньше.
Только два существа могли говорить со мной прямо в моем сознании. Это Вайлорен и сам темный ублюдок; оба они – древние и могущественные магические существа.
Теперь появился третий. Он мужчина, и голос у него глубокий и звонкий, излучающий силу.
Еще одно могущественное существо говорит со мной из глубины моего разума.
Почему я не удивлен?
«Ах, наконец-то, мне есть, с кем поговорить. Они не должны слышать нас, когда мы так говорим, потому что у них нет магии. Никто даже не узнают, что мы это делаем».
В ответ я ищу голос или присутствие, кем бы ни был этот новоприбывший. Странно, но я чувствую что-то по ту сторону толстых каменных стен; темную, гнетущую энергию.
– Я не принц, – говорю вслух, и мой голос гулко отдается в холодной камере.
Никакого ответа. Слышал ли он меня? Конечно, нет. Эти стены поглотили каждое мое слово.
Я фокусируюсь на источнике энергии за стеной. Могу его почувствовать. Это темное, зловещее напряжение, давящее на меня.
«Я не принц», – мысленно повторяю и проецирую на другого мужчину.
В моем сознании раздается безумный смех. Он продолжается и продолжается, становясь все громче и маниакальнее, пока не задаюсь вопросом, не сошел ли я с ума, а голос – лишь плод моего воображения.
«Возможно ли, что ты даже не знаешь, кто ты? Кто такой из созданий? О, это будет весело».
– А ты кто, черт возьми, такой? – раздраженно восклицаю я. Неужели все до единого гребаные древние мистические существа на континенте знают секрет моего существования? Мне отчаянно хочется спросить у этого странного бесплотного голоса ответы, но я пока не хочу раскрывать слишком много о себе.
«Меня зовут Андоку. Возможно, ты слышал обо мне». Обладатель голоса кажется немного высокомерным. Безумный, высокомерный и самодовольный. Именно с таким засранцем мне не хотелось бы встретиться в данный момент, да и вообще когда-либо, если на то пошло.
Тем не менее он здесь пленник, а значит, враг Достопочтенных. Он может быть полезен.
– Не могу утверждать, что это так, – пожимаю я плечами. – Почему ты за этой стеной, Андоку?
«Потому что много-много лет назад я сделал глупость, – вздыхает он. – Эти современные Достопочтенные хитрее, нежели я считал раньше. Не хочу сейчас вспоминать подробности, но да, они заманили меня в ловушку, и вот я здесь, томясь под горой, мое славное тело превращается в иссушенную шелуху. Ты освободишь меня, как только преодолеешь свою проблему самоопределения?»
У меня вырывается вздох раздражения. Еще один загадочный ублюдок. Как только выясню, кто я? Неужели весь древний мистический мир решил подшутить надо мной?
«Ну, если ты еще не знаешь, значит, твой отец тебе не сказал, и у него, вероятно, есть чертовски веская причина держать тебя в неведении. Я не собираюсь быть тем, кто расскажет. Даже я не настолько храбр или глуп, чтобы разозлить его во второй раз».
– Даже если это будет стоить тебе шанса на свободу?
«Как уже сказал, я не собираюсь рисковать. У меня и так слишком много проблем с ним».
– Скажи мне правду. Кто он?
«Не рискну». – Тон Андоку говорит мне, что он не изменит своего мнения по этому вопросу.
– Тогда зачем мне освобождать тебя? Кто может быть настолько страшен, что даже этот самонадеянный дурак отказывается от шанса на свободу только ради того, чтобы не расстраивать его?
На ум приходит одно имя, и оно мне не нравится.
Оно мне ни капельки не нравится.
Возможно, все связано. Моя внешность, мои способности, тайна моего происхождения, тот факт, что я был воспитан в этом проклятом ордене убийц – культа смерти…
Все связано.
А что же Амали? Та, которую я ценю превыше всего, которая священна для меня.
И так случилось, что она носит знак бога смерти…
«Зачем тебе помогать мне? Хм. Дай-ка подумать. Я буду твоим союзником до конца наших вечных жизней. Как тебе это, принц?»
– Перестань называть меня так. – Быстро прикидываю в уме. – Союзник? Стань просто пресмыкающимся подданным, и я, возможно, подумаю об этом.
Безумный смеется. «Ты всего лишь произведение зла, юнец. Но что еще можно ожидать от его потомства? Прости, но я не унижаюсь, сынок, даже перед таким как ты».
– Хватит этой бесполезной болтовни. Почему ты здесь в заточении, Андоку?
«Никогда не задумывался, почему Великий Мастер всегда намного быстрее, сильнее и живучее остальных? Конечно, за исключением тебя самого».
– Есть ритуалы, которым следуют Достопочтенные… – начал говорить я, автоматически впадая в общепринятое объяснение, которым меня кормили с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы знать о таких вещах.
Незнакомец смеется. «Ритуалы? Так вот как они это называют в наши дни?»
– Кровавые ритуалы. Я видел их своими глазами.
«Я и есть ритуал, юный принц. С тех пор как они обманули меня, поймали и заточили здесь. Они истощают меня и не дают подпитки, и я уже сбился со счета, сколько зим прошло. Сколько их прошло, несколько тысяч?»
– Тысяч? – Тянусь к Андоку, пытаясь найти в темноте форму или очертания. – Кто ты?
«Тот, кто очень давно совершил глупую ошибку. Я почувствовал вкус власти и позволил ей развратить меня изнутри, и теперь я здесь, дряхлый труп, прикованный цепями к чертовой стене. Когда я был Великим Магистром, меня звали Тамаку».
Тамаку… Это имя пробуждает воспоминания в моей голове. Ах. Так звали человека в истории Энака; того, кто якобы попробовал каплю крови Лока.
– А теперь тебя зовут Андоку, что в переводе с иони означает «обманщик». Ты – сангвису, не так ли?
«Умный мальчик. Ты пойдешь далеко за завесу, юный принц».
Хм. Пьющий кровь демон прикован в камере рядом с моей. Я должен быть шокирован, но меня уже ничто не может удивить. – Скажи мне тогда, сангвису, раз уж ты пробыл здесь тысячи зим, что им нужно от меня?
«Разве это не очевидно?»
Стискиваю зубы. – Если бы это было так очевидно, я бы тебя не спрашивал.
«Скажу так. Твоя кровь гораздо ценнее моей. Ты – самый сильный козырь в истории мира».
Я вздыхаю. Конечно.
Другого быть и не могло, верно?
Глава 17
Амали
В какой-то момент рано утром буря стихает.
Мы все сгрудились на полу маленькой каюты, и нескольким матросам удалось заснуть, несмотря на то, что корабль сильно раскачивается на волнах бушующего моря.
Кажется, моряки могут заснуть где угодно.
Сгорбившись в углу, я сижу в одиночестве, обхватив руками колени и пытаясь отбиться от подкрадывающегося холода. Моя одежда не высохла, как следует, отнюдь, но у меня нет другого выбора, кроме как надеть ее.
К счастью, никто из моряков не пытался прикоснуться ко мне своими грязными руками. Они вообще держатся на некотором расстоянии. Видимо, очень серьезно относятся к этой истории с меткой, что меня вполне устраивает.
Пока они держат свои гребаные руки подальше от меня.
Измученная и голодная, я, наконец, задремала, когда что-то маленькое и твердое ударилось о мое колено.
Открыв глаза, я смотрю в лицо песочноволосого юноши.
– Вот, – шепчет он. – Выпей. Твои губы высохли, как бочка пьяного моряка.
В его руке битая металлическая фляжка.
– В-вода?
Он кивает.
Милость Селиз. Не задумываясь, я вырываю флягу из его рук и пью. Застоявшаяся вода кажется невероятно сладкой на вкус, когда попадает в горло. Я пью до дна.
– Спасибо, – шепчу я.
Юноша бросает взгляд на матросов, которые спят в разных местах каюты. Некоторые из них громко храпят.
Из противоположного угла на меня подозрительно смотрит старик.
– Не все мы ненавидим тебя за то, что ты сделала, – шепчет молодой матрос, быстро выхватывая флягу из моих рук. – В империи немало людей, которые считают тебя героем.
– Хоргус со многими своими гражданами обошелся плохо. – Я пристально смотрю в серо-зеленые глаза парня, убеждаясь, что полностью приковала его внимание. – А ваш новый император чем-то отличается? Он и глазом не моргнет, прежде чем отправить вас всех на смерть?
Человек, храпящий ближе всех ко мне, начинает шевелиться, бормоча что-то под нос во сне.
Глаза молодого моряка распахнулись. Как будто я только что открыла ему страшную запретную тайну. – Здесь нельзя произносить такие слова, – шепчет он, отворачиваясь. Не глядя на меня, возвращается на свое место у дальней стены.
Он игнорирует меня всю ночь, но тревога его не покидает, потому что когда наконец засыпает, то становится беспокойным и суетливым.
Как неожиданно.
Не все мидриане довольны своей империей. Я запоминаю этот эпизод, размышляя, как могу использовать его в будущем.
Откинувшись на стену, тяжело вздыхаю. Я застряла на мидрийском корабле посреди далекого океана, в каюте, полной грубых матросов, которые, возможно, осквернили бы меня и убили, если бы не желание нового императора заполучить меня себе.
Мужчины порой такие странные существа.
Меня пробирает дрожь. Неприятное чувство остается со мной, оно ползет по моему телу, вызывая тошноту в пустом желудке.
Я тоскую по освещенному солнцем пологу леса.
Тоскую по моему холодному, великолепному воину.
В конце концов, качка корабля погружает меня в глубокий, беспробудный сон. На этот раз я не нахожу Кайма в том холодном месте, где все черного, серого или белого цвета.
Там совсем… пусто.
Абсолютно пусто.
Где ты, любовь моя? Я надеюсь, что с тобой все в порядке, где бы ты ни был. Надеюсь, ты в безопасности. Здоров. Не страдаешь, как я.
Я бы хотела сделать что-нибудь прямо сейчас, чтобы помочь тебе.
Но не могу. Я всего лишь обычная деревенская девушка, а в мире существуют силы, которые намного превосходят все, что я когда-либо могла себе представить.
Глава 18
Кайм
Наконец-то, я заснул на холодном каменном полу своей камеры. Злобно, яростно, с силой врываясь в беззвучный мир, завладеваю своими снами.
Безмолвный лес манит меня. Это точная копия Комори в реальном мире, вплоть до формы листьев и ощущения мягкой земли под ногами.
Но здесь нет жизни. Как будто кто-то взял великолепный лес и высосал из него всю жизнь, тепло и цвет, оставив лишь бледную имитацию природного великолепия.
Но сейчас мне на все это наплевать.
Я пробираюсь сквозь деревья, намеренно подбрасывая серые и черные листья в воздух.
Довольно обидно, что мои ноги не издают никакого шума.
Я сжимаю руки, и, что обнадеживает, они совершенно целы, во всей своей обсидиановой странности.
Как мне перенести их в реальный мир?
– Где ты? – требую я, выискивая любые признаки присутствия темного существа.
Моего отца.
Тот, кто вселяет страх в сердца древних драконов и бессмертных сангвису.
Чья кровь дает мне силу останавливать само время.
– Терпение, дитя. Я иду.
– Ты…
Его низкий смех эхом отдается в моем сознании. – Чтобы пройти за завесу, требуется много усилий, даже для меня. Воистину, я ненавижу ходить в мир живых, но ради тебя сделаю это. Скоро ты все поймешь.
– По крайней мере, скажи мне, кто ты.
– Но разве ты уже не понял? Ты же можешь. Ведь ты достаточно умен.
Он исчезает.
Ну что за ублюдок!
Еще больше раздражает то, что он прав. У меня уже давно были подозрения насчет его личности. Но правда об этом так невозможна, так трудно для меня принять, что я никогда не разрешал себе думать об этом в прошлом.
Я никогда не хотел в этом участвовать.
Человек-существо, который меня породил… Я не думаю, что он демон или дракон, или пьющий кровь сангвису, как Андоку.
Нет, он гораздо страшнее всех этих тварей, и, очевидно, я – лишь часть того, кем он является.
Скоро мне придется смириться с тем, что я никогда не вернусь к человеческому облику, как бы сильно этого ни хотел.
Почему подобные проблемы никогда не могут быть простыми?
Усталость накатывает, когда иду вверх по склону навстречу золотому свету, пытаясь добраться до гребня холма.
Все та же старая рутина.
Чем дальше я иду, тем больше холм кажется иллюзией. Я пытался столько раз, но так и не смог дойти до него.
Что лежит за холмом? Что это за золотой свет?
Будешь ли ты по-прежнему желать меня, когда узнаешь, кто я, Амали?
Конечно, будет.
Она должна.
Другого выхода нет.
Глава 19
Кайм
Время идет. Сколько уже прошло? Я не знаю. Дни, возможно, недели. Уже не могу сказать. Потерял счет времени.
Почему они вообще держат меня здесь, без звуков, без света, без контакта с любым другим существом, кроме безумного Андоку и крыс?
В чем смысл всего этого?
Пытка? Стратегия? Они пытаются ослабить меня как можно сильнее?
Все еще решают, что со мной делать?
«Они ждут солнцестояния, – говорит мне Андоку. – И они, вероятно, хотят, чтобы ты был слабым и сломленным, чтобы не смог испортить их планы. Они боятся тебя, ты же знаешь».
– Что такого важного в солнцестоянии?
«Древний орден Достопочтенных – старейшая ветвь ионического храма Лока. Наша сила проистекает из благосклонности бога смерти, – бессмертный вздыхает, словно объясняя что-то ребенку. – Солнцестояние – самый священный день в году. Неужели в наше время учеников ничему не учат?»
Очевидно, нет, хотя помню, что в день солнцестояния всегда устраивался особый праздник Середины зимы – единственное, что было близко к послаблению, которое нам когда-либо разрешалось.
Тогда я никогда не задавался вопросом почему.
Теперь же сомневаюсь во всем, и ответы, в которых я больше всего нуждаюсь, продолжают ускользать от меня.
Мой отец больше не бродит по моим снам. От него не осталось и следа, даже слабый шепот его голоса не звучит в моем сознании. Должно быть, он пытается уйти за завесу, что бы это ни значило.
Иногда общаюсь с Андоку, но появления сангвису непостоянны. Я думаю, что он ослаб; похоже, он впадает в глубокий сон или спячку на долгие отрезки времени.
Возможно, я спасу несчастного ублюдка, просто потому что он был заперт здесь в течение нескольких тысячелетий, а это значит, что захочет посеять хаос среди моих врагов.
