Текст книги "Могущество (ЛП)"

Автор книги: Анна Карвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Состроив гримасу, показываю мальчишке язык.

Он замирает на месте в замешательстве.

Мальчик отступает, напуганный.

Запертая за решеткой, слабая и беззащитная, но меня все равно боятся.

Я смеюсь.

На большее нет сил.

Даже если страх закрадывается в глубину моей души, даже если страшно возвращаться туда, где мидриане пытали и поработили меня, я все равно могу смеяться.

Это потому что я встречаю Кайма в своих снах.

Он идет за мной.

Не могу дождаться.

Глава 34

Амали

Лошадиная повозка трясется и громыхает, проезжая по улицам, и враждебные мидрианские лица смотрят на меня из шумного города.

Если бы меня не тащили на верную смерть, город показался бы мне очаровательным. На улицах многолюдно. Кажется, сегодня все вышли на улицу: мужчины, женщины, дети, благородные особы в золоченых каретах, солдаты на лошадях, служанки в характерных синих бязевых платьях, подолы которых волочатся по грязному снегу.

Многие несут маленькие флажки и вымпелы с символом черного дракона перед золотым солнцем.

Это тот же флаг, что был на корабле.

Откуда-то из глубины тесных переулков доносится скандирование, становящееся все громче и громче.

– Смерть ведьме!

– Смерть суке!

– Тигландская мерзость. Тебе не место на нашей земле. Мы предадим вас всех мечу!

Плотнее натягиваю одеяло на плечи, и печаль охватывает меня.

Почему они так ненавидят нас?

Наблюдая за их разъяренными лицами сквозь железные прутья, остаюсь безучастной. В этих толпах чувствуется какая-то дикая напряженность, как будто люди жаждут крови.

И они подстрекают друг друга к безумному бешенству.

– Слава императору!

– Да здравствует император Кроген!

– Слава божественному, всемогущему, свету Элара на земле, нашему новому верховному императору!

Яркое солнце исчезает за облаками.

Начинается снегопад. Сильный ветер задувает в окно идеальные белые снежинки.

Кайма пока не видно, но я не беспокоюсь.

Он из тех людей, кто держит свое слово.

Наблюдая за людьми снаружи, которые толкаются и пихаются, лишь бы взглянуть на меня, начинаешь их немного жалеть.

Вы даже не представляете, что вас ждет.

Кайм изменился. Даже не знаю, на что он теперь вообще способен.

Он сделал меня своей, и ничто не может встать между нами, даже смерть.

Он идет.

И скоро все изменится.

Глава 35

Амали

По пути во дворец мы проезжаем мимо огромных толп людей, прижимающихся к стенам дворца, тесно стоящих друг к другу на льду и снегу. Рев тысяч человеческих голосов, находящихся в одном месте в одно и то же время, оглушает.

Никогда не видела ничего подобного.

Толпа начинает скандировать в унисон, чередуя «смерть ведьме» и «да здравствует божественный император».

Барабаны бьют вдалеке.

Энергетика необузданная и опасная.

Такое ощущение, что это место может взорваться в любой момент.

Для этого и нужны охранники, я полагаю.

Дорога, ведущая к дворцовым воротам, усыпана солдатами, стоящими в строгом строю, лицом к толпе. Они держат длинные копья с острыми лезвиями на конце, готовые оттеснить горожан назад, если те вырвутся вперед.

Когда мы останавливаемся, чтобы дождаться открытия ворот, солдаты образуют плотное кольцо вокруг моей повозки, выкрикивая приказы взбешенным горожанам.

– Подойди слишком близко, и ты получишь лезвие в свой чертов глаз, – предупреждает один из них.

Похоже, деликатность не является их сильной стороной.

Массивные деревянные ворота со стоном распахиваются.

И мы въезжаем, копыта лошадей цокают по булыжникам.

Ворота захлопываются за мной со зловещим стуком.

Я вижу повсюду вооруженную охрану, конных всадников с арбалетами. Огромные ухоженные сады Серебряного дворца покрыты слоем идеально белого снега.

Внутри этих стен мир отличается от хаоса снаружи. Здесь все первозданно, элегантно и безупречно продумано.

Мы катим дальше, пока не достигаем внешнего крыла дворца, где меня быстро вытаскивают из повозки и окружают четыре огромных дворцовых стражника.

Я узнаю их форму. Богато украшенные доспехи из черной кожи – те же самые, что носили личные гвардейцы Хоргуса.

Очевидно, теперь это личные гвардейцы Крогена.

Триз спускается с переднего сиденья и приветствует охранников. – Доставлена в целости и сохранности, как и просил Его Величество, – говорит он. От самодовольного удовлетворения в его голосе мне хочется ударить его по лицу. – Увидимся внутри, ребята. А я пока пойду переоденусь во что-нибудь приличное. Слава Элару. Сегодня славный день для империи. – Его кислое дыхание омывает меня, когда он придвигается вплотную. – Смотри вверх, убийца. Это последний раз, когда ты видишь небо.

А потом он уходит, исчезая в маленьком дверном проеме в боковой части длинного серого здания.

Ненависть пылает в моей груди.

– Не пытайся совершить что-нибудь безумное, Тигландер, иначе нам придется тебя усмирить, – огрызается один из охранников, когда я начинаю проявлять беспокойство, мои ноги подкашиваются на холодных булыжниках. – Иди прямо, опустив голову.

У меня вырывается тихий смех. Я ничего не могу с собой поделать. Эти люди ведут меня на смерть и просят меня сотрудничать?

– Или что? – мягко спрашиваю я, встречаясь с сузившимися голубыми глазами охранника. – Вы нагрубите мне? Наденете на меня наручники? Убьете меня?

Один из охранников ругается. – Не позволяй ей околдовать себя своими фокусами. Она чертовски опасна. Давайте свяжем ее и отнесем внутрь. Это не имеет значения. Она все равно скоро умрет. Нам просто сказали, чтобы ее как следует искупали и одели в платье, прежде чем доставить к Его Величеству.

Один из стражников ставит мне подножку. В результате падаю на колени. Стражники быстро наваливаются на меня, заламывают руки за спину, связывают ноги, поднимая меня вверх, как свинью.

– Ты бери ее за руки. Я возьму ноги.

Они тащат меня прочь, их грубые руки трутся о разорванную кожу моей спины, вызывая новую волну агонии каждый раз, когда мы поворачиваем за угол или поднимаемся по лестнице.

Смотрю на богато украшенные потолки дворца, удивляясь, как, черт возьми, снова оказалась здесь.

Покачиваясь и шатаясь, я закрываю глаза, чувствуя тошноту.

Кайм, ты уже здесь? В отчаянии я ищу его, но ответа от него нет.

Он бежит сквозь особое время. Я даже не могу понять, как это возможно. В его мире проходят целые луны, а в моем – только дни.

Возможно, он сейчас в лесу.

В следующее мгновение он будет здесь, рядом со мной, обхватит меня своими сильными руками, забирая меня от всего этого безумия.

Глава 36

Амали

Большой зал Серебряного дворца точно такой же, каким я его помню, только на этот раз меня окружают четыре вооруженных до зубов охранника, когда я иду к трону императора.

Мои руки сковали за спиной железными наручниками.

Это было после того, как меня отвели в баню и окунули в ледяную воду, а три служанки появились из ниоткуда, чтобы намылить мои волосы и тело едким мылом, втирая его в едва зажившую спину.

Как это было больно.

И все это время четверо дворцовых стражников стояли в стороне и смотрели, как мое обнаженное тело подвергается издевательствам со стороны этих грубых женщин, которые за все время не проронили ни слова.

Меня одели в простое и жутко колючее черное платье, которое тянулось от шеи до щиколоток, скрывая рубцы на спине. Далее заплели мне волосы в две косички и связали запястья, после чего повели босиком по холодным кафельным коридорам, пока я не дошла до массивных позолоченных дверей Большого зала.

По пути слуги, стражники и вельможи останавливались, чтобы пропустить меня, ухмыляясь и сплевывая мне вслед.

– Убийца.

– Ведьма.

– Сгниешь в аду, сука Тигландер.

И подумать только, я почти забыла, насколько очаровательным было это проклятое место.

Четверо стражников провожают меня до подножия помоста, где резко останавливаются и отдают честь.

Один из мидриан тычет мне в спину мечом в ножнах.

– Преклони колени перед своим императором, – шипит он.

Поднимаю взгляд на трон. Это тот самый стул, на котором сидел Хоргус, когда принимал меня, только теперь он пуст.

Где же этот молодой император, этот таинственный Кроген, которого я никогда не видела, но о котором так много слышала?

Что еще важнее, где Кайм?

Ужас скручивается в моем животе, не отрываясь, смотрю на уродливый золотой трон, изучая витиеватые детали. Вокруг кресла свернулся огромный золотой дракон, его чешуйчатый хвост обвился вокруг одной ножки, когти загибаются вдоль деревянных подлокотников, голова покоится на правом плече.

Было ли это здесь раньше? Я так не думаю. Возможно, этот Кроген сделал специально для себя.

Как напыщенно.

Я видела, как выглядит настоящий дракон, и такое существо как Вайлорен ни за что не склонится перед этими глупцами.

По обе стороны от меня стоят лорды и леди императорского двора. Одетые в свои изысканные одежды, они выглядят так, словно собрались на шикарный бал, а не на имперский суд и казнь.

Большинство женщин и даже некоторые мужчины основательно напудрились и подкрасили лица. Их глаза, подведенные углем, жесткие и ненавидящие, их выражения странно противоречат их красочным шелковым костюмам и платьям.

Странно, но я нигде не вижу Триза.

– На колени, – шипит охранник позади меня, – или мы заставим тебя.

Мой взгляд возвращается к пустому трону.

Почему вид этого пустого кресла дает мне надежду?

– Где он? – громко шепчет кто-то сзади меня.

– Ш-ш-ш! – Несколько голосов яростно затыкают говорящего. – Как вы смеете сомневаться в императоре? Мы не сомневаемся в его мудрости. У него есть свои причины.

Продолжаю смотреть на пустой стул.

В зале воцаряется напряженная тишина.

Думаю о Кайме.

Надеюсь, ты скоро придешь, любовь моя, потому что это становится невыносимым.

– На колени, – шипит охранник.

Страх, копошащийся в моем животе, заползает в грудь, посылая сердце в дикий, бешеный ритм.

Во рту пересохло.

Ноги дрожат.

Руки вздрагивают.

Я не могу дышать.

Что если…

Что если мои сны – это всего лишь сны?

Что, если Кайм и бог смерти – лишь плод моего воображения?

Что если я умру здесь?

Нет.

Нет.

– Где он?

– Она отказывается встать на колени? Какое невежество! Как может эта дикарка быть такой неучтивой…

– На колени, живо, – шипит охранник слева от меня.

Тяжелая рука сжимает мое правое плечо. Другая такая же тяжелая рука стискивает левое.

Они толкают меня вниз.

Я смеюсь.

Добровольно на колени я не встану. Не склоню голову перед этой проклятой империей, которая только и делает, что мучает мой народ.

Я ничего им не должна.

Единственный способ добиться моего сотрудничества – это сила.

Наконец, я падаю на колени с мучительным стоном. Охранники очень сильны, а я ослабла от долгого пребывания в плену.

– Склони голову. – Грубая рука наклоняет мою голову вперед.

Сжимаю пальцы, когда меня заставляют смотреть в пол.

Мы ждем.

Время идет.

Люди нервно переминаются, шелка шуршат, сапоги скребут по полу.

Император Мидрии все еще не появляется.

– Где он?

– Возможно, кому-то стоит пойти и проверить его.

– Глупец. Никто не торопит императора. Он никому не подчиняется. Мы ждем.

У меня болят колени.

Спина – гобелен жгучей боли.

Плечи затекли от того, что руки связаны за спиной.

На фоне слышен ропот голосов. Скрипит дверь, кто-то выскальзывает наружу, предположительно, чтобы пойти проверить, как там император.

Страх закручивается в моей груди вместе с волнением.

Чем дольше это длится, тем лучше я себя чувствую, ведь отсутствие императора при дворе не случайно.

Но тут кто-то в толпе начинает взволнованно шептать. – Он идет.

Мое сердце замирает.

Закрываю глаза и ищу Кайма в своем сознании, как я делала раньше, когда Лок дал мне дар мысленной речи.

Где ты, любовь моя?

Что он сделает, когда увидит меня вот так, связанную и униженную, со следами мидрианского произвола на теле.

– Кроген здесь. Эта сука-убийца, наконец-то, получит по заслугам. Держу пари, он сам приведет казнь в исполнение. Парень всегда отличался жестокостью. Он даже хуже отца. – Дворяне шепчутся о моей предстоящей смерти с диким ликованием.

В моей груди страх борется с волнением.

Сердце бьется так быстро, что я боюсь, как бы оно не разорвалось. Делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться.

Кайм?

Раздается слабый стон, когда массивные золотые двери за троном открываются. Поднимаю голову, но охранник толкает меня обратно. – Глаза вниз, – шипит он.

Из толпы доносятся вздохи. В шквале шуршащих платьев, скрежета сапог и небольшой толкотни все разом падают на колени.

В комнате наступает тишина.

Одинокая пара шагов гулко отдается по полированному полу.

Даже охранники рядом со мной падают на колени.

Тук-тук.

Тук-тук.

За спиной я еще крепче сжимаю кулаки. Внутри меня вспыхивает гнев.

Это, должно быть, Кроген. Мидрианский двор так не отреагировал бы на кого-то другого.

Это человек, который хочет осквернить меня, а потом убить.

Кто хочет стереть мой народ с лица земли.

Не обращая внимания на стражников рядом со мной, я поднимаю голову, желая увидеть своего презираемого врага воочию.

– Опусти свою чертову голову…

– Нет. – Мужской голос прорывается сквозь гневное шипение охранника. Это голос, которого я никогда раньше не слышала, глубокий и немного хрипловатый…

И, возможно, с легким намеком на напряжение.

Он нервничает?

С чего бы императору всей Мидрии нервничать?

Поднимаю глаза и встречаю его взгляд.

Бледно-голубые глаза, такого же оттенка, как у Хоргуса, смотрят на меня. Новый император – вылитый молодой Хоргус, которого я видела на стольких портретах.

На вид ему примерно тридцать зим или около того, и у него такие же соломенно-светлые волосы и широкие плечи, как у его покойного отца. В мидрианских традициях, я полагаю, его даже можно назвать красивым.

Когда он медленно идет ко мне, замечаю скованность его походки и влажные пятна под мышками, пот проступает сквозь королевскую синюю ткань его пиджака.

Замечаю, как он настороженно оглядывается по сторонам, как будто ищет что-то… или кого-то.

Мое сердце бьется чуть быстрее.

Кайм… где ты? Во что ты играешь?

Новый император Мидрии подходит к тому месту, где я стою на коленях, и протягивает руку.

– Вставай, – неловко произносит он.

Рядом со мной стражники застывают.

Шокированный ропот проносится по залу.

Слева от меня старик с грубыми чертами лица и кустистыми бровями поднимает голову. – Ч-что это значит?

– Замолчи, – огрызается Кроген, бросая на мужчину властный взгляд. Его взгляд возвращается ко мне. – Пожалуйста, вставай.

Я отвечаю ему спокойным, как мне кажется, взглядом. – Я в наручниках, – тихо отвечаю, поднимаясь на ноги.

На мгновение император просто смотрит на меня, и я клянусь, что с его лица исчезает краска.

– Встать и снять наручники, – приказывает он своим стражникам.

– Но…

– Ты серьезно сомневаешься во мне, охранник? – В голосе Крогена звучит ужасающая угроза. – Немедленно освободите ее.

Охранники послушно встают во весь рост. Один из них достает связку ключей и начинает отпирать мои железные наручники. Запястья покидают эти ужасные оковы, и я разворачиваю руки вперед.

Когда кровоток возвращается к норме, в ладонях начинает покалывать. Я размахиваю ими взад-вперед, стряхивая скованность и боль.

Кроген наблюдает за мной с минуту. Мне кажется, или он выглядит немного больным.

– Ты помилована, – тихо говорит он.

Зрители ахают. Они начинают яростно перешептываться и переговариваться между собой.

– Мидрианская армия больше не будет занимать лес Комори, – продолжает Кроген. – Эти земли будут возвращены их законным владельцам, народу тигландеров, которые вольны жить там независимо от Мидрианской империи. Ни один тигландер не должен пострадать. Отныне лесные поселения находятся вне пределов досягаемости.

У меня отвисает челюсть. Что делает этот новый император?

На лице Крогена блестит пот. Странно, ведь сейчас середина зимы и здесь чертовски холодно.

Он делает шаг назад от меня, как будто я опасна.

Среди толпы начинается столпотворение. Все поднимаются на ноги с ревом, с грохотом. Некоторые кричат. Другие шепчутся между собой, с пепельными лицами и в замешательстве.

– Ваше Величество! – кричит мужчина, яростно расправляя оборки своей шелковой рубашки и выходя вперед. – Что это значит? Я прошу вас пересмотреть решение!

По лицу Крогена проходит тень. Его взгляд становится тяжелым и пустым, а выражение лица – убитым. – Назад, – рычит он. – Любой, кто ослушается моего приказа, будет казнен. – Он поворачивается к своим охранникам. – Почему вы стоите здесь, как идиоты, и просто терпите этот беспорядок? Контролируйте ситуацию, сейчас же.

С пепельным лицом один из стражников смотрит на меня. – Что с ней?

– Она свободна. – Кроген повышает голос. – Никто не должен коснуться ни одного волоса на ее голове, слышите меня? Никто! Любого, кто ослушается, ждет смертная казнь.

– Как ты можешь так поступать? – кричит молодой человек, его лицо красное от гнева. – Она убила твоего отца! – Он отталкивает с дороги растерянную пожилую женщину и идет вперед, направляясь ко мне.

Если бы взглядом можно было убить…

Он серьезно выглядит так, будто хочет причинить мне вред.

Отступаю назад в предвкушении.

Молодой человек достает из куртки длинный тонкий кинжал.

Кроген достает церемониальный золотой меч с пояса. – Не смей, мать твою, Юллен.

– Я не понимаю тебя, Кроген, – кричит этот Юллен, костяшки его пальцев побелели на рукояти клинка. – Вчера ты хотел устроить ей публичную порку, которую она заслужила, и насадить ее голову на кол перед дворцовыми воротами. А теперь ты ее помиловал? Свет Элара, жаль, что сейчас рядом нет твоего отца.

– Ты ничего не понимаешь, – шипит Кроген, принимая оборонительную стойку. – Есть вещи… которые мы с тобой не можем контролировать…

– Остановитесь, лорд Юллен, – угрожающе говорит один из стражников, доставая свой меч.

– Ты чертовски безумен, – шепчет Юллен, когда стражники наступают с двух сторон, чтобы защитить своего императора.

Взволнованные голоса на заднем фоне перерастают в оглушительный рев.

Почему-то обо мне забывают, когда стражники наступают, блокируя дворян, которые кричат, толкаются и пытаются привлечь внимание Крогена.

С изумлением я оглядываюсь вокруг. Сдержанная атмосфера императорского двора превратилась в полный хаос.

Это удивительно. Не могу поверить своим глазам.

Что в зеленом великолепии Селиз вызвало такую внезапную перемену в императоре?

Если верить слухам, он безжалостен и кровожаден, быстро предает мечу несогласных и беспощаден к своим врагам.

Люди с нетерпением ждали того дня, когда он станет преемником своего отца. Он собирался сделать Мидрию более великой, чем прежде, говорили они.

Но этот Кроген – лишь тень его репутации.

Его лицо приобрело сероватый оттенок.

Глаза выглядят затравленными.

Он похож на ходячего мертвеца.

Может ли это быть?..

Страх во мне начинает испаряться, превращаясь в дикую эйфорию.

Медленно я пытаюсь уйти, мои босые ноги бесшумно ступают по холодному полу. Действительно, здесь очень холодно. Я не помню, чтобы здесь было так холодно, когда меня представили Хоргусу несколько лун назад.

Никто не смеет меня трогать.

Смотрю в глаза нескольким вельможам. Все они быстро отводят взгляд, не желая больше иметь со мной ничего общего.

– Помеченная, – шипит женщина, большими и указательными пальцами рисуя круговой знак Элара.

Не в силах удержаться, я оглядываюсь через плечо, бросая последний взгляд на императора.

Это правда… это?

Я могу идти?

Никто… никто не способен так повлиять на самого могущественного человека в Мидрии…

Кроме одного.

«Кайм? Это твоих рук дело?»

«Не бойся, Амали. Я уже здесь».

Мое сердце бешено колотится. Бабочки танцуют в животе. От предвкушения новой встречи с ним во мне бурлит необузданная энергия.

Элитная гвардия образует кольцо вокруг императора. Подняв мечи, они сопровождают его к заднему входу.

И вдруг они замирают.

– Кто это, черт возьми, такой…

– Стоп! – рычит Кроген, его голос громким эхом отражается от стен. – Ради всей империи… – Его рев заканчивается жалким хныканьем.

Люди колеблются.

Поворачиваются.

Смотрят на своего императора… а потом дальше, на богато украшенный золотой трон.

Тишина, опустившаяся на зал, не похожа ни на что. Она глубокая и всепоглощающая, как будто весь мир только что замер.

Над головой падает снег на большой стеклянный люк, то самое окно, через которое мы с Каймом сбежали не так давно.

Уголки моих губ подергиваются легкой улыбкой.

Тепло расцветает в груди.

Улыбка становится шире.

Возле трона стоит мужчина. Ну, он не совсем мужчина…

Высокомерно, нагло, он опирается одной рукой на голову дракона, окидывая зал полуночными глазами.

Итак, ты, наконец-то, пришел.

Дрожа от желания и возбуждения, смотрю на него.

Я знала, что ты придешь.

Кайм точно такой же, каким я запомнила его из наших снов, но теперь он стоит с обнаженной грудью, демонстрируя свои обсидиановые руки и впечатляющие татуировки Достопочтенных, которые еще более поразительны теперь, когда краска с его рук впиталась в змеиную чешую. Цвет настолько темный, что его руки мерцают в холодном утреннем свете.

Это завораживает. Кажется, что змея извивается и двигается под его кожей.

Черные волосы стали немного длиннее, они спадают за уши, растрепанные, спутанные и удивительные на фоне его белоснежной кожи.

Глаза у него того же оттенка сверкающей черной полуночи, что и раньше, и когда они скользят по комнате, то холодны, как замерзшее зимнее озеро.

Изменения завершены.

Это он.

Его мощное, скульптурное тело обнажено, каждая мышца и плоскость идеально очерчены, он выглядит чрезвычайно грозно.

Возможно, в этом и заключается смысл того, почему он решил предстать в таком виде, одетый только в черные брюки и высокие черные ботинки. Он излучает грубую, первобытную физическую силу, которую никто не может принять за человеческую.

Он довольно устрашающий.

Но не для меня. Он мой Кайм.

Люди начинают испуганно перешептываться.

– Кто это?

– Кто он? Не человек…

– Проклятие истинно. Она отмечена, помнишь?

Когда сверкающие темные глаза Кайма встречаются с моими, он замирает, и на мгновение на его лице проступает какая-то темная, непостижимая эмоция.

Температура падает еще немного.

А потом он подмигивает мне…

и исчезает в воздухе.

Глава 37

Кайм

Я снова удерживаю время, только еще раз, потому что мне не терпится добраться до нее.

Останавливаю изумленных лордов и леди двора, которые пришли накрашенными и нарядными, только чтобы увидеть смерть моей суженной.

Дураки.

Замораживаю глупого императора, который выполнил мой приказ до конца только потому, что боится смерти больше, чем бесчестья.

Замораживаю элитных гвардейцев, которые отныне и навсегда бесполезны против меня, потому что ни один клинок, каким бы острым он ни был, не сможет разрубить меня, если завис во времени.

Все это время единственная цель, которую я могу видеть, – это она.

Амали.

Та, что дороже всего на свете.

Иду вперед, мимо всех шокированных, окаменевших мидриан, которые застыли в полушаге, как будто они часть драматической картины Годриана.

Иду, пока не оказываюсь прямо перед своей парой.

Выражение ее лица мягкое и прекрасное. Нежная улыбка изогнула ее губы, когда она смотрит на то место, где я стоял всего несколько мгновений назад.

Приветственная улыбка.

Ее прекрасные глаза широко раскрыты и блестят от волнения.

«Наконец-то, ты пришел», – кажется, говорит она.

Мое сердце пылает от счастья.

Поглаживая ее лицо, я не могу не заметить, что ее кожа местами потрескалась и стала сухой. Губы тоже сухие, а щеки слегка впалые; челюсть и скулы немного более заметны, чем когда я видел ее в последний раз.

Грубое черное платье, в которое она одета, не может скрыть ни остроту ее плеч, ни стройность талии.

Они морили ее голодом.

Боюсь, что когда я раздену ее и хорошенько рассмотрю, увижу ее раны, и не смогу сдержать свой гнев.

Я уже близок к тому, чтобы убить весь этот гребаный суд дураков, но Амали не захочет этого, да и отец, подозреваю, тоже.

– О, Амали, – шепчу я, поглаживая ее щеку большим пальцем.

Мне следует освободить время и позволить ей увидеть меня сейчас, но не могу удержаться и сначала целую ее теплые губы. На фоне моей ледяной кожи она кажется чистым огнем.

Поглаживаю обсидиановым пальцем ее щеку, с трудом веря, что она прямо передо мной.

Моя.

С особой нежностью подхватываю ее на руки и несу по полу, мимо испуганного Крогена и его элитных охранников.

Сажаю ее на императорский мидрианский трон, вне досягаемости ее похитителей. Я забочусь о том, чтобы ей было удобно, затем опускаюсь перед ней на колени и беру ее руки в свои.

Ее пальцы истончились и слегка огрубели – еще одно свидетельство жестокого обращения со стороны мидриан.

Тот, кто заставил ее страдать, умрет.

Я нежно целую тыльную сторону ее руки. – Прости, что не смог добраться до тебя быстрее. Пожалуйста, прости меня, моя храбрая и драгоценная Энака, – бормочу я, снова медленно отпуская нити времени. С тех пор как Лок снял печать с моего тела, этот трюк стал слишком простым.

Мидрианский двор приходит в себя. Они в ужасе смотрят на нас, но я едва замечаю это.

Все мое существо сосредоточено на ней.

Глаза Амали трепещут.

Черты ее лица смягчаются.

Она оглядывается вокруг, пытаясь сориентироваться. На ее лице мелькает замешательство, но оно быстро сменяется пониманием, когда она осознает, где находится.

Опускает глаза, встречаясь с моим взглядом.

Тепло пробирается в мою грудь, и, как всегда, оно сильнее холода.

– Привет, Амали, – шепчу я, смакуя звук ее имени, которое слетает с моего языка, как молитва.

Какая она грозная.

Когда мы встретились во сне, она ни разу не пожаловалась и даже не выдала истинной степени своих страданий.

Ее улыбка становится шире. – Я ждала тебя, Каймениэль. Почему ты так долго?

Открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут. Я совершенно лишен дара речи.

Только она могла так со мной поступить.

Возбуждение нарастает во мне, словно медленно разгорающийся огонь.

Я склоняю голову и снова целую ее руку.

Так будет лучше. Пусть вся Мидрианская империя знает, что я склоняюсь только перед ней.

Пусть они поймут, что стремились навредить и уничтожить то, что для меня дороже всего.

– Я все объясню, – мягко говорю, – но сначала должен закончить то, что начал здесь. Я прошу у тебя минутку терпения, Амали. Потом заберу тебя от всего этого.

Она осторожно тянется к моим пальцам, которые сомкнулись вокруг ее собственных. – Вставай, – говорит она мне. Я поднимаюсь на ноги, немного утопая в ее янтарных глазах.

– Не нужно этого делать, – шепчет она, ее голос падает так низко, что слышу только я. – Что бы ты ни собирался сделать, я понимаю. Я доверяю тебе.

Я отвечаю ей улыбкой, осторожно отстраняясь от ее руки. Это сокровенная улыбка предназначена только для нее, потому что когда поворачиваюсь лицом к Мидрианскому императорскому двору, мое сердце превращается в лед.

Я иду вперед, спускаюсь с помоста, ступаю по полу, мои шаги неторопливы, пока оглядываю зал.

Я знаю, каким должен предстать перед ними. Раньше тщательно скрывал этот облик от мира, но теперь в этом нет необходимости.

Теперь я специально показываю свои татуировки змеи Ораки. Я показываю свои способности намеренно, вызывающе.

Они только что видели, как я растворился в воздухе.

И теперь они узнают, кто я.

Останавливаюсь прямо перед императором и его стражниками, которые подняли мечи, чтобы защитить его. Цвет исчезает с лица Крогена Анскела, когда встречаюсь с ним взглядом.

Мы с ним знакомы. Он знает, что с ним будет, если не выполнит мой приказ до конца.

– Опустите мечи, – шипит Кроген своим стражникам, яростно размахивая руками. – Я сделал все, что ты просил, – шепчет он. – Чего ты еще хочешь?

– Ты пытался уничтожить нечто – кого-то – кто дорог мне превыше всего. – Мой голос меняется, становится глубоким и звонким, когда позволяю своему гневу взять верх. С трудом узнаю себя. Я больше не похож на человека, но этого и следовало ожидать. – Ты хотел стереть ее племя и ее народ с лица земли. Твои люди, солдаты под твоим командованием, они забрали ее у меня и причинили ей вред. – Я наклоняюсь вперед, и Кроген отшатывается. На его висках выступили капельки пота. Его выражение лица – чистый страх.

После того небольшого разговора, который у нас состоялся перед его выходом в зал, он должен бояться.

– Ты уже знаешь, кто я, не так ли, Кроген? Я – смерть, и если ты не сделаешь то, что прикажу, я вырву тебя из этого мира быстрее, чем ты успеешь моргнуть.

Зрители в зале испуганно перешептываются между собой.

– Легенды правдивы…

– Он демон… чудовище…

– Нет. Он сам бог смерти.

– Элар, спаси нас! – драматически восклицает старуха. – О славный бог света, спаси свой избранный народ от этой тьмы, этого зла, этой смерти…

– Тише! – говорят несколько человек одновременно. – Ты хочешь, чтобы мы погибли, старая карга?

Это почти смешно. Если бы я не был так зол, меня бы это даже позабавило.

– Хватит, – спокойно говорю я, и мидрианский двор тут же замолкает. Не имеет ни малейшего значения, что между собой эти люди владеют почти всем богатством и властью в империи.

В конце концов, они всего лишь смертные.

И они боятся меня, именно это я и хотел сделать.

Возможно, они поняли, что я могу уничтожить их всех в одно мгновение, если захочу. Это было бы слишком просто.

Но я этого не сделаю.

– Вы, кажется, забыли, что существует не один бог, – тихо говорю я, шагая вперед и встречаясь взглядом с каждым мидрианцем в комнате. Даже слуги не избежали моего взгляда. – Не кажется ли вам, что это слишком самонадеянно с вашей стороны – полагать, что можете даже прикоснуться к ней и не пострадать от последствий?

Они все смотрят на меня, ужасаясь и застыв. Некоторые даже медленно, с сожалением качают головой, как будто внезапно осознавая, насколько были неправы.

Я кручу нити времени вокруг холодных пальцев, готовый высвободить свою силу, если кто-нибудь посмотрит на мою Амали неправильно.

На самом деле, они вообще не должны смотреть на нее.

Они недостойны.

– Отныне вы все должны понимать, что Континент Разлома – это мои владения. Я могу отправить каждого из вас в преисподнюю без раздумий, так что слушайте внимательно. – Я останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к Крогену и его стражникам. – Ни один мидрианец не ступит в лес Комори без моего благословения. Ни один мидрианец не зайдет на хребет Таламасса или на равнины Танглед за его пределами. Ни один мидрианец не поплывет в Лаксланское море. Забудьте о своих военных амбициях, о стремлении к расширению империи. Ты не сделаешь ни одного шага без моего разрешения. – Встречаюсь с голубыми глазами Крогена. Его золотистые брови нахмурены, а челюсть слегка подрагивает. Он выглядит как человек, у которого в одно мгновение украли жизненные амбиции. – И ты. Ты знаешь, что мы обсуждали.

– Знаю, – ворчит он, прекрасно понимая, что с этого момента он подчиняется мне во всем.