Текст книги "Могущество (ЛП)"
Автор книги: Анна Карвен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Очевидно, это не входило в его планы, но когда все идет по плану?
Возможно, мне повезло, что моя подготовка у Достопочтенных дала мне хорошие знания в области мидрианской политики, потому что теперь я понимаю, как контролировать всю мидрианскую элиту.
Все начинается с самого верха. Это всегда начинается сверху.
И для Крогена, мечтавшего о неограниченной власти в этой жизни, это судьба хуже смерти.
– Вы найдете командующего Триза над крепостной стеной, которая граничит с Великой площадью, – тихо объявляю я. – Ты должен оставить его там, где нашел, на виду у всех, пока солнце и небо не сотрут кожу и плоть с его костей. Пусть это будет предупреждением для всех, кто захочет бросить мне вызов, кто захочет попытаться взять то, что принадлежит мне. Вы не будете знать, где и когда это произойдет, но я приду за вами. Вы даже не увидите меня, пока не испустите свой последний вздох.
Конечно, Триз уже мертв.
Его голова на шесте возвышается над толпой.
Как все затихли, когда появился я, держа отрубленную голову Триза за волосы.
Я позаботился о том, чтобы он страдал перед смертью.
Взглянув через плечо Крогена на Амали, я встретился с ее глазами. Знаю, этот человек заставил тебя страдать. Эта месть – для тебя, моя Энака. Она не благородна, не добра, не милосердна и даже не справедлива, но это единственный известный мне способ все исправить. Я бы уничтожил этого глупого императора и его подданных в одно мгновение, но, подозреваю, ты этого не захочешь.
Возможно, ее рука и отняла жизнь у Хоргуса, но она гораздо милосерднее меня.
Она нужна мне рядом, очень нужна.
Амали затихает, ее прекрасные черты слегка меняются, показывая сложный спектр эмоций, которые я не могу даже попытаться начать читать.
На мгновение я нервничаю.
Что если… она недовольна?
Но затем выражение ее лица смягчается, и она смотрит на меня с такой нежностью, что я совершенно потрясен.
Этот взгляд…
Он только для меня. Мидриане на заднем фоне меркнут в ничтожестве. На мгновение кажется, что мы с ней – единственные существа на свете.
– Достаточно, – мягко говорит она, поманив меня почти незаметным движением пальцев. – Хватит, Кайм. Забери меня отсюда. Пойдем домой.
Где бы это ни было, это не имеет значения.
Пока у меня есть она, дом будет там, где мы его сделаем.
Вот и все.
Вот и все…
Пока.
Я поворачиваюсь лицом к мидрианскому двору. – Все вы, убирайтесь.
Тишина оглушительная, они смотрят на меня в замешательстве, в неверии.
Смотрю на Крогена. Не заставляй меня повторять.
– Какого хрена вы ждете? – рычит новый император Мидрии. – Вы слышали его. Уходите.
И ты, Кроген.
И вот так, в шквале роскошных шелков, дурманящих духов и страха, Большой зал опустел, оставив меня наедине с женщиной моей мечты.
На этот раз я зову ее. – Подойди, любовь моя. Позволь мне рассмотреть тебя, как следует. Прошло слишком много времени.
Медленно, словно поддразнивая, она поднимается с золотого трона и идет ко мне, босиком по холодному полу, покачивая бедрами, двигаясь грациозно и плавно, как танцовщица, которой она и является.
И она – самое впечатляющее зрелище.
Мое сердце пропускает удар. Желание проносится сквозь мое тело, как лесной пожар, уничтожая холод, который всегда приходит, когда использую свои силы.
Уничтожая смерть.
Она – жизнь моей вечной смерти.
И когда она так улыбается, сжигает всю мою тьму.
Я чувствую себя невероятно легко.
Чувствую себя свободным.
Что еще я могу сделать, кроме как взять ее в свои объятия, глубоко поцеловать и крепко обнять, зная, что никогда больше не отпущу ее?
Глава 38
Амали
«Привет, Амали».
Лукавое приветствие Кайма эхом отдается в моей голове, когда он целует меня, его губы холодны, как первый осенний иней.
Холод не беспокоит меня. Я едва замечаю его, потому что Кайм просто нужен мне.
Когда отвечаю на его поцелуй, его губы начинают теплеть.
Чувствую вкус его губ, когда он проводит руками по моим волосам, шее, спине…
Я вздрагиваю от боли, когда он прикасается к моей заживающей коже.
Кайм отстраняется. – Амали, что?.. – Он дрожит от гнева. В его глазах клубится холодная буря. Он качает головой. – Я прекрасно знал, что делаю, когда забрал тебя из дворца, но был эгоистом. Я затащил тебя в свой мир и…
– Это лучшее, что когда-либо случалось со мной, – яростно восклицаю я, пресекая все его самообвинения. Я знаю его. Он все воспринимает слишком серьезно. – Если бы ты не забрал меня из дворца, я была бы мертва. Ты правильно требовал плату от Иншади, Кайм, и хотел отвоевать для себя часть мира. Не знаю, где ты был и какие битвы вел с тех пор, как покинул меня, но теперь ты здесь, и это главное. То, что ты говорил раньше… Теперь я понимаю. Если бы мы пытались спрятаться, они бы нас все равно нашли. – С моих губ срывается тихий смех. – Как вообще можно спрятаться от дракона?
– Никак. – Его губы кривятся. – Нужно найти рычаги воздействия на дракона.
– И в конце концов ты это сделал, или ты убил ее?
– Я нашел способ заставить ее увидеть мою… перспективу.
– Конечно, убил. – Не в силах удержаться, я целую его снова.
Тепло разливается внизу живота, распространяясь по всему телу, заставляя мое лоно болеть от отчаянной потребности в нем.
Он нужен мне внутри.
Но не здесь. Не в этом ужасном месте, которое я никогда, никогда не хочу увидеть снова.
Кайм отстраняется, осторожно, чтобы не коснуться моей спины. – Но что случилось, Амали? – Его голос снова меняется, становится глубже, резонируя с темной силой. Но это все еще безошибочно он. – Ты ранена. Что они… – Он качает головой. – Кого мне нужно убить?
Я кладу руку ему на грудь, чувствуя бешеный стук его сердца. – Триз уже мертв. Я в порядке, Кайм. Эти порезы уже наполовину зажили. Больше ничего не нужно делать. Просто забери меня отсюда.
В его взгляде читается что-то сродни боли. – Очень хорошо, – шепчет он срывающимся голосом.
Я целую его снова, проводя руками по волосам, шее, плечам и широкой, мощной спине.
Это могущественное, жестокое, жаждущее мести создание – мое.
Он весь мой.
Мне больше не нужны ни смерть, ни жестокая месть.
Я просто хочу мира.
Внезапная мысль вселяет в меня холодный ужас, заставляя отстраниться. – А что с моим народом, Кайм? Он в безопасности?
Он склоняет голову, в глубине его глаз плещется полуночная тьма. – Позволь мне проверить.
Проверить?
На мгновение его взгляд становится отстраненным. – Вайлорен говорит, что они на удивление хорошо ладят с народом лошадей.
– Вайлорен?
Легкая улыбка искривляет его губы. – Похоже, мы можем общаться мысленной речью даже на таком расстоянии. Я отправил ее в Калабар, как только она достаточно окрепла, чтобы летать. Похоже, мидрианский батальон не сравнится с драконом и его наездником, даже если они оба все еще ранены.
Облегчение охватывает меня, и я начинаю дрожать. Слезы наворачиваются на глаза. Мидрианский батальон направлялся в их сторону? Я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы быть. – Боги, Кайм. В этой жизни я, наверное, воистину благословенна.
Он притягивает меня к себе, заключая в свои сильные объятия. Наклонив мою голову вперед, ласково целует меня в макушку. – Так и есть, Амали. Ты даже не представляешь, насколько ты благословенна.
– Самими богами, не меньше, – бормочу я.
– Одним, возможно. – Кайм берет мои руки в свои, нежно поглаживает ладони, лениво выводя большими пальцами узоры. – А еще есть я – просто человек, который любит тебя.
Глава 39
Амали
Сердце колотится, как сумасшедшее, когда Кайм поднимает меня на руки. Чувствую себя легкой, как перышко, и слегка кружится голова.
– Ты не против, если я задержу время и унесу тебя отсюда, любовь моя?
– Более чем не против, – восклицаю я. – Чем скорее, тем лучше. Больше никогда не хочу возвращаться в это проклятое место. Я скучаю по лесу, Кайм.
– Знаю. – Он целует меня в лоб.
А потом я вздрагиваю, когда мир становится размытым…
В следующее мгновение понимаю, что мы стоим в роще зимних деревьев, а вокруг нас лежит снег. Утреннее солнце светит сквозь голые ветви, заставляя снег искриться, как сверкающие бриллианты.
Мгновенно меня начинает бить дрожь, потому что ужасно холодно, а я не одета для зимней прогулки, и Кайму тоже холодно, потому что он только что остановил время и пробежал через всю Даймару к этому месту…
– Где мы? – вздыхаю я, меня все еще покалывает от необычности всего этого… и от того, что я так близко к Кайму.
Но даже будучи ледяным, он восхитителен.
Не могу дождаться, когда он согреется, как следует согреется, как после того, как мы…
– Я не забыл, Амали, – шепчет он, кивая в сторону деревьев. – Смотри.
Вглядываясь в стройные черные стволы деревьев, вижу туман, поднимающийся в воздух.
Туман?
Моргнув, пытаюсь осмыслить увиденное. Нет, это не туман.
Это пар.
Пар, который лениво поднимается от бледного, молочно-голубого бассейна, окруженного гладкими темно-серыми валунами.
Это… горячий источник?
– Как здорово, выглядит просто восхитительно, – восклицаю с легкой дрожью в голосе. Одна мысль о том, чтобы оказаться с ним в этой воде…
Порочная нить желания пробирается между ног, вызывая медленную, ноющую пульсацию.
– Я не забыл, Амали. Это лучшие горячие источники, которые я встречал во всех своих путешествиях по континенту. Идем, ты замерзла, и отчасти благодаря мне. – Он раздраженно шикает, неся меня к кромке воды. Там усаживает меня на гладкий валун, согретый парящей водой. Это удивительно – встретить этот горячий бассейн с потрясающе голубой водой среди снега.
Никогда не видела ничего подобного.
Даже не могу предположить, сколько мы прошли с тех пор, как Кайм увез меня из дворца, но мне все равно.
Я здесь, с ним, и теперь я в безопасности.
Обсидиановая рука Кайма слегка дрожит, когда он расстегивает пуговицы на спине моего платья. – Они причинили тебе боль, – рычит он, и в его голосе чувствуется жуткое напряжение, как будто может сорваться в любой момент. Но все же его прикосновения невероятно нежны. Медленно, осторожно он сдирает грубую ткань с моей спины, выставляя полузажившие порезы на холодный утренний воздух. Они слегка болезненны, но не вполовину хуже, чем раньше.
Когда Кайм видит всю глубину моих ран, то резко выдыхает. – Мне следовало убить их всех. – Он действительно дрожит от гнева. Мне кажется, или воздух вокруг нас стал немного холоднее?
Из его глаз расползаются тени.
Кажется, что время замедлилось, совсем чуть-чуть.
Осознает ли он вообще, как выглядит сейчас: божественное создание, способное разорвать империи на части?
– Ты убил Триза. – Мой голос дрогнул, когда пытаюсь представить человека, которого так ненавидела, столкнувшимся с гневом Кайма. В голове мелькает образ его лица: бескровное и распухшее, на колу высоко над стенами дворца.
Тошнота подкатывает к горлу.
Но чувствую ли я сожаление о том, что Кайм убил его?
Нет, вовсе нет.
– Достаточно, – после долгой паузы отвечаю я. – Я устала от всего этого кровопролития. Разве ты никогда не устаешь от этого, Кайм?
– Веришь или нет, но мне это до смерти надоело, – бормочет он, осторожно спуская платье по моим плечам, груди, бедрам… – Прости за ужасный каламбур. – Его голос становится глубже, насыщеннее, звонче и невероятно сильным.
Платье сползает по моим ногам и падает на гладкий валун. Кайм берет в руки мою косу и осторожно развязывает грубую веревку, которой слуги ее обмотали, потом принимается за другую. И ловко расплетает мои тугие косы, проводя пальцами по длинным волосам, чтобы их распутать.
Мгновенно мне стало легче. Раньше я не понимала, насколько туго они заплетены, натягивая кожу головы и вызывая легкую головную боль.
Тепло от камня проникает в мое тело, согревая от пальцев ног и выше.
– Так-то лучше, – урчит Кайм, и звук его голоса вызывает дрожь в пальцах ног. Медленно, осторожно, он поворачивает меня к себе, внимательно осматривая раны на моей спине. Я стою обнаженная в тепле и поднимающемся паре, пока Кайм шипит и рычит от раздражения, а иногда издает нежные звуки сочувствия. – О Амали, – шепчет он. – Что они сделали с тобой?
На мгновение Кайм замолкает, не позволяя мне увидеть выражение его лица, в то время как кладет темные руки мне на плечи. Он очень спокоен. Пальцы его ледяные и в то же время нежные, выводят по моей коже ласковые круги.
Он проводит пальцами вверх. Приподнимает мои волосы и ласкает затылок. Прижимается прохладными губами к моей коже, прямо за мочкой уха, и нежно ее целует. – Войди в воду. В источнике содержатся соли и минералы, необходимые для твоей кожи, способствующие заживлению. Позволь мне искупать тебя. Это самое малое, что я могу сделать.
Самое малое? Смеюсь в недоумении и удивляюсь. – Это последнее, что ты должен говорить. – Прежде чем он успевает сказать хоть слово, я поворачиваюсь. – Хорошо. Но теперь моя очередь.
Темные глаза слегка прищуриваются. Брови удивленно изгибаются. Боги, это бесценно, когда он так себя ведет, потому что Кайма уже ничто не удивляет.
Шагнув вперед, прижимаю ладони к его груди, изумляясь его прохладной, гладкой коже. Он не сильно отличается от того, каким был раньше, только теперь стал немного бледнее, чуточку более кристально чистым, чуть более неземным.
Не то чтобы я возражала.
Провожу руками по его груди, по идеально рельефному животу, по упругим мышцам нижней части живота, пока не достигаю пояса. Там я быстро расстегиваю ремень и пуговицы его брюк.
Ремень с треском падает на гладкий камень.
Брюки следом.
Я опускаюсь на колени и стягиваю с него сапоги. Кайм помогает мне, отпихивая их. Затем поднимает меня на ноги одним легким движением, от которого у меня перехватывает дыхание.
Иногда я забываю, насколько он силен.
– Наконец-то, – вздыхаю я. – Теперь могу рассмотреть тебя как следует. – Взяв его обсидиановые руки в свои, внимательно изучаю их, переворачивая, чтобы рассмотреть длинные, изящные пальцы и слегка заостренные на конце ногти. – Что с тобой случилось, Кайм?
– Меня захватили в плен Достопочтенные, – говорит он мне, и в его голосе нет ни намека на горечь или цинизм. Его обсидиановые глаза ясны и открыты. Он совершенно искренен. – Они отвезли меня на Черную гору и пытались использовать в качестве заложника, чтобы заключить сделку с Локом. Какой-то дурак по имени Хелион Рел думал, что обменяет мою жизнь на каплю крови моего отца.
– Зачем кому-то в Разломе это делать? – хмурюсь я.
– Предположительно, чтобы получить бессмертие. Это не имеет значения. Хелион теперь мертв.
– От твоей руки, я полагаю. – Напрягаюсь, когда он притягивает меня ближе, кончиками пальцев касаясь моей голой попки и бедер.
– Я склонен решать такие вопросы довольно быстро.
– Почему ты пощадил Крогена? Я думала, он был бы первым в твоем списке. – Довольно странно, что я могу так беспристрастно говорить о возможном убийстве императора, но эта жизнь сделала меня такой.
– А ведь я думал об этом, – признается Кайм, – много-много раз. Представлял себе тысячи способов, которыми мог бы помучить его перед смертью. Но бег по Мидрии в замедленном времени позволил мне подумать. Видишь ли, Кроген – единственный наследник трона Анскела. Если я убью его, это вызовет междоусобицу между могущественными дворянскими семьями Мидрийского двора. Нестабильность распространилась бы на северные земли, и ваш народ мог бы внезапно оказаться под угрозой со стороны какого-нибудь мелкого выскочки, который захочет претендовать на землю или начать грабить обширные участки Комори из-за древесины. Конечно, я бы защитил их, но не могу быть везде и сразу. Нельзя допустить, чтобы империя раскололась на части в один момент. По крайней мере, Кроген их объединяет. Большинство мидриан признает истинным императором только Анскела. Так что пока лучше оставить его там, в страхе, что смерть придет за ним в любой момент, если он ступит не туда. Конечно, я могу передумать, если он мне не понравится.
– Ты планируешь контролировать нового императора Мидрии?
– Планирую? Я уже контролирую, моя Избранная. – Он смотрит вниз, одаривая меня самой лучезарной улыбкой.
Смерть поистине прекрасна, когда он так улыбается мне.
– Но хватит уже подобных пустых тем. – Его голос становится хриплым. – Как я могу говорить о мидрианской политике, когда, наконец-то, держу в объятиях женщину из моих снов?
Внезапно остро осознаю, что его эрекция давит мне на низ живота.
– Пойдем, Амали. – Кайм выпускает меня из своих объятий, берет за руку и ведет к кромке воды. Он входит в воду первым, грациозно скользя, пока не оказывается по пояс в молочно-голубой воде. И тянет меня к себе, заключая в свои объятия.
Как только вода окружает меня, я издаю вздох наслаждения, который сразу же успокаивает мои раны. Вода идеальной температуры для этого прохладного зимнего утра, просто приятно теплая.
– Ты, конечно, выполнил свое обещание, – передразниваю я, хватаясь за его торс, чтобы удержаться. Плыву и кружусь в воде, наслаждаясь ощущением невесомости.
После ужасов моего плена это просто рай.
Кайм кружит меня, и я снова оказываюсь на ногах. Нежными прикосновениями он начинает обрабатывать мои раны, промывая их теплой минеральной водой горячего источника.
Это невероятно успокаивает.
Закрываю глаза и позволяю ему делать свое дело, и все это время в глубине моего сознания ощущается восхитительная дрожь от понимания того, насколько сильно он себя контролирует, ведь я почувствовала его возбуждение и не сомневаюсь, что он заметил мое.
Но все же Кайм не торопится.
Он нежно купает меня, осыпая легкими поцелуями плечи и шею, шепча мне на ухо сладкие и томные слова.
Не спешит.
Он внимателен, терпелив и щедр в своей заботе.
Со мной Кайм никогда не торопится.
Почему?
В конце концов, время на нашей стороне, верно?
Глава 40
Амали
К моему удивлению, на противоположном берегу горячих источников оказалась куча мягких шерстяных одеял. Подплываю к Кайму, он поднимает меня и несет по пологому берегу, пока не достигает одеял. Там он быстро закутывает меня в мягкую овечью шерсть и несет по извилистой каменной тропинке, покрытой снегом.
На душе становится невероятно тепло.
Кайм тоже согрелся. Горячий источник сделал свое дело и наполнил его тело восхитительным теплом.
Негромко усмехаюсь. Любимый немного похож на ящерицу.
Прислонившись к груди Кайма, наслаждаюсь его присутствием, радуюсь близости, о которой так долго мечтала.
Теперь он, наконец-то, здесь, со мной, и я не могу насытиться им.
– Для чего здесь тропинка? – спрашиваю я, пока он несет меня вверх по пологому склону, который заканчивается небольшой лестницей из каменных ступеней. – Что это за место?
– Зимний дворец какого-то мидрианского лорда, – напряженно и отрывисто отвечает он.
Почему он так напряжен?
Кажется, у меня есть одна мысль….
Кайм ведет себя ужасно сдержанно.
– Но разве здесь никого нет? Ни слуг, ни сторожей, ни садовников?
– Здесь никого нет. Похоже, он был заброшен, по крайней мере, целую луну… возможно, с тех пор как Хоргус был убит.
Поднимаю на него взгляд, пытаясь встретиться с ним глазами, но он смотрит прямо перед собой, ускоряя шаги. Он странно спокоен, держит меня крепко, как будто я какой-то ценный приз.
– Что…
Он впивается обжигающим поцелуем в мои губы, лишая меня слов.
– Тихо, Амали. Не говори больше ни слова, потому что от звука твоего голоса я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, а мне еще нужно найти мазь и перевязать твои раны.
– Вряд ли тебе повезет сделать припарку для моей спины. Сейчас ничего не растет.
Выражение его лица становится суровым… и немного напряженным. – Что я только что сказал, Амали?
Ласково улыбаюсь. – Прекрасно. – Он так неотразим, когда становится таким. Не знаю, что он планирует, но сейчас довольна тем, что отдаю контроль, потому что полностью ему доверяю.
Он несет меня вверх по ступенькам, пока мы не достигаем куполообразного восьмиугольного здания с высокими стеклянными окнами и витиеватыми каменными арками. Проходим через открытую дверь, которая с грохотом захлопывается за нами.
Мы находимся в какой-то прихожей, с диванами из темно-зеленого бархата, яркими обоями с изображением экзотических птиц и треском огня в очаге.
Здесь тепло.
Он… подготовил это заранее? Неужели сделал это в замедленном времени, прямо перед тем, как пришел во дворец, чтобы спасти меня?
Какая предусмотрительность. Но опять же, мой гениальный бывший убийца всегда имел привычку все планировать заранее… ну, в основном.
Выглядываю в окно и вижу чистый белый снег. Он покрывает все вокруг, ложится толстым слоем на землю, собирается в ветвях деревьев.
Солнечный свет заставляет его мерцать и искриться, и на мгновение я очарована тем, как свет танцует по идеально белой поверхности.
Холодно и красиво, и мне тепло, и все так чудесно.
Бросаю взгляд на Кайма. Его лицо тоже похоже на зиму, но там, где снег холодный, здесь он полностью покрыт тонким слоем льда.
Он переносит меня на массивную кровать, большую, чем все, что я видела в своей жизни. Она задрапирована роскошными шелками и мягкими шерстяными одеялами, которые безупречно подобраны. Тот, кто владел этим местом, похоже, любил все самое лучшее.
Кайм осторожно опускает меня на кровать, аккуратно укладывая на бок. – Подожди здесь, – говорит он.
Температура вокруг него резко падает…
А потом Кайм исчезает в воздухе.
– Кайм? – зову я, потрясенная его внезапным исчезновением.
Но как раз в тот момент, когда в тревоге собиралась вскочить на ноги, он вернулся, вновь появившись передо мной, как размытое пятно из алебастра и обсидиана, превратившись в самого прекрасного, опасного, удивительного мужчину.
– Предупреждай, когда делаешь так, – ахаю я. Кажется, никогда не смогу привыкнуть к его силе.
– Я должен был найти их, – хрипит он. – Не хотел оставлять тебя здесь в ожидании. – Он протягивает руки и показывает мне банку с мазью и несколько бинтов из мягкой ткани. – Сними эти одеяла и ложись на живот.
О, теперь он такой властный. Почему его грозные приказы вызывают во мне дрожь возбуждения? Не могу же я сказать ему, что когда так со мной разговаривает, то готова сделать все, что он от меня потребует.
Все, что угодно.
Испытывая томительное возбуждение, я выбираюсь из одеял и ложусь на живот, опираясь головой на скрещенные руки, чтобы наблюдать за его работой.
И тут до меня доходит, что он все еще голый. И вот теперь мне открывается прекрасный вид на его член, который стоит гордо и прямо, а на его кончике блестит жемчужина влаги.
Тепло разливается между ног, и мой клитор пульсирует от его пронзительного блеска.
Как много времени прошло с тех пор, как мое тело так оживало. Я почти забыла, каково это.
Кайм работает быстро, его прикосновения невероятно нежны, когда он втирает таинственную мазь в мою кожу. Пальцы у него снова прохладные и успокаивающие. Я морщу нос. Мазь слабо пахнет лимоном.
– Где ты это взял? Что это?
– Это нечто, что, как я знаю, поможет. Ты не единственная, кто разбирается в лекарствах и зельях. – Он продолжает наносить мазь на мою израненную спину. Мазь пощипывает и оказывает легкое онемение. Закончив, Кайм поднимает меня в сидячее положение и обматывает бинты вокруг спины и туловища, связывая их вместе прямо под грудью. Затем отходит назад и удовлетворенно кивает, похоже, довольный своей работой. – Так-то лучше.
– Чувствую себя намного лучше, – вздыхаю я, опираясь на локти и любуясь видом.
Мой яростный воин тьмы и света; наполовину человек, наполовину неизвестная сущность, но какое это имеет значение?
Кайм складывает руки, чернильная змея изгибается и перемещается по его мощным предплечьям. Он отступает назад и смотрит на меня сверху вниз.
– Наконец-то, – хрипит он.
Он едва сдерживает себя, как плотина, которую вот-вот прорвет.
Неподвижно застываю под его полуночным взглядом. Мое дыхание перехватывает в горле. Боль в спине исчезает в пустоте, когда желание берет верх, возбуждая мои соски, посылая волну предвкушения в мое естество, вызывая желание и голод.
Тогда он сдвигается с места, и воздух вокруг него словно раскалывается и мерцает. За его глазами мелькают тени по мере его продвижения вперед. Темнота клубится вокруг обсидиановых пальцев. Бесконечные звезды снова в его глазах манят меня, не давая упасть в небытие.
Кайм парит надо мной, гибкий и хищный, нечеловеческий и прекрасный.
Мой Кайм.
Тот, кто спас меня.
И при этом стал гораздо большим, чем просто наемный убийца.
Поднимаюсь, одолеваемая внезапным желанием доставить ему удовольствие, взять массивный твердый член в рот и…
– Стой, – говорит Кайм, обхватывая мои запястья холодными черными пальцами. Он толкает меня обратно на кровать, прижимая руками, позволяя мне опереться на локти, пока стоит на коленях надо мной, его твердость такая неоспоримая и подавляющая…
Его лицо могло быть высечено из чистого белого мрамора, черты его лица выражают самое совершенное желание.
Открываю рот, чтобы что-то сказать, но Кайм глушит меня поцелуем, все еще крепко держа мои запястья.
Теперь я его добровольная пленница.
Он глубоко целует меня, и хотя его губы прохладные, они быстро теплеют, по мере того как я целую его в ответ, позволяя его губам управлять моим телом, чувствуя его настойчивый, искушающий язык.
У него вкус льда, огня и прохладных горных ручьев.
Он целует меня неистово, не торопясь, чтобы насладиться вкусом моих губ. Целует подбородок, шею, грудь, берет каждый сосок в губы, а его коварный язык дразнит мой пирсинг.
Мои соски еще больше твердеют. Выгибаюсь назад, дыхание вырывается из горла хриплыми вздохами, когда Кайм опускается ниже, прокладывая дорожку из мягких поцелуев по моему животу.
Он соскальзывает с кровати и опускается на колени, притягивая меня к себе, мои ноги свисают через край.
Все еще сжимая мои запястья, Кайм смотрит вверх и улыбается.
Это улыбка собственника, улыбка победителя, потому что он, наконец-то, сорвал свой приз – меня.
Подальше от всех ужасов мира, прочь от империи, которая пыталась стереть в пыль все мое существование.
И он победил своих врагов и теперь держит мир на своей ладони.
Какое наслаждение.
– Наконец-то, я понял, что это значит, – шепчет он, и его магия снова перетекает в голос, позволяя ему звучать более чем по-человечески. Тонкие волоски на моих руках встают дыбом. – Я понимаю, что значит обладать в этой жизни тем, кого хочется защищать превыше всего. До встречи с тобой, Амали, я не знал ничего, помимо пустой силы и бесполезной мести.
– Но в тебе было столько добра, – тихо восклицаю я. По моим рукам бегут мурашки, когда он ласкает мои запястья большими пальцами. – Иначе ты бы не спас меня и мой народ.
– Убийца во мне назвал бы себя сентиментальным дураком. Возможно, я унаследовал этот кусочек доброты от своей матери, а может, научился человечности, наблюдая за людьми, которых меня послали убивать. Но мне помогло то, что ты была такой красивой. – Он говорит это без намека на иронию, а губы изгибаются в улыбке. – Теперь, когда ты снова моя, ни в чем не будешь нуждаться, и тебе больше не придется бояться никого и ничего.
И если он так говорит, я знаю без тени сомнения, что он сдвинет преисподнюю и сам мир, чтобы обеспечить мою безопасность.
Вполне возможно, что ему это даже удастся.
Мое сердце разрывается. Оно бьется как сумасшедшее. – Я знаю, Кайм. Знаю, что ты поступишь со мной правильно, – говорю я, едва различая звук собственного голоса, охрипшего от желания. – Так же как я буду поступать правильно с тобой.
– Это верно, – бормочет он, крепко сжимая мои запястья. – Откройся для меня, Амали.
В смущении опускаю глаза.
Прежде чем успеваю сказать еще хоть слово, он наклоняется вперед, и у меня не остается выбора, кроме как раздвинуть ноги.
Его прохладное дыхание обдает мое сверхчувствительное, пульсирующее лоно, посылая в тело крошечную вспышку экстаза. Кайм глубоко вдыхает, из его горла вырывается низкий рык. – Я ждал этого так чертовски долго. – Зарывшись лицом в мое лоно, целует меня, его сексуальные губы скользят по каждому дюйму моего тела.
Я извиваюсь.
Изгибаюсь.
Задыхаюсь.
Мне некуда бежать. Он прижимает меня к себе, добиваясь моего наслаждения.
Язык скользит по моим мягким складочкам.
Губы нежно посасывают мое украшение из металла, превращая заряды экстаза в огненные искры.
Пальцы проникают в мой вход, углубляясь, изгибаясь, находя внутри меня точку, о существовании которой я даже не подозревала и которая доставляет мне такое невозможное удовольствие, когда он проводит по ней подушечкой пальца.
Кайм был холодным, но теперь он снова теплый.
Наконец он освобождает мои запястья, и я опускаюсь на локти, закрывая глаза и откидывая голову назад. Кайм наслаждается мной снова и снова.
Запускаю руки в его шелковистые мягкие волосы. Как только мои ноги оказываются на его мускулистых плечах, он приподнимается и слегка толкает меня назад, так что мои ноги висят в воздухе.
Он посасывает меня до тех пор, пока я не превращаюсь в горячую, дрожащую массу, пока дыхание не становится прерывистым, а кожа блестит от пота. Мои волосы взъерошены и растрепаны. Руки скользят по голове Кайма, шее, плечам, впиваясь в кожу.
Кайм издает глубокий рык.
Его руки обхватывают мою задницу, притягивая меня ближе к себе.
Он впивается в меня снова и снова, сводя с ума, играя со мной…
Отправляя меня все выше и выше, пока я не оказываюсь так близко к краю, что лечу.
Звезды распускаются за моими веками, а потом что-то заставляет меня открыть глаза.
Я смотрю вниз.
Он смотрит вверх, губы все еще прижаты ко мне.
– Пожалуйста… – хнычу я.
Уголки его темных глаз морщатся, когда он улыбается.
Его язык показывается еще раз.
И в моем теле начинается сильная дрожь, как начало волны, пришедшей издалека.
Прежде чем успеваю понять, что происходит, Кайм отстраняется, поднимаясь на колени.
Дрожь усиливается.
При виде его обнаженного и полностью возбужденного тела, с моими соками, поблескивающими на его губах, у меня открывается рот.
Дрожь усиливается и перерастает в небольшое землетрясение.
Кайм обхватывает руками мою шею, голову, проводит пальцами по влажным волосам.
Наклоняется и проникает в меня, крепко обнимая, держа меня над кроватью в своих мощных объятиях.
Поначалу он медлителен и нежен, но как только обхватываю ногами его спину и привлекаю его ближе, что-то внутри него обрывается.
Небольшое землетрясение превращается в лавину.
Я кончаю.
И Кайм начинает трахать меня, крепко прижимая к себе, толкая бедрами вперед-назад, впиваясь губами в мою шею, осыпая глубокими поцелуями, в то время как овладевает мной.
Легкие разряды пульсируют во мне, словно круги на пруду, становясь все больше и больше по мере того, как блаженство охватывает все мое тело.
Он все еще трахает меня, толчки становятся все более сильными. Руками провожу по его спине, ощущая, как напрягаются и выгибаются его мышцы, наслаждаюсь его мощью.
