Текст книги "Могущество (ЛП)"
Автор книги: Анна Карвен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Его лицо безупречно, а выражение мягкое и невинное, взгляд завораживающий и нежный.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня…
Его губы прижимаются к моим, но здесь ничего нет.
Он не настоящий, просто плод моего воображения.
И мои легкие горят.
Я не могу дышать. Я не могу дышать!
В борьбе с океаном я вырываюсь наверх, яростно отталкиваясь ногами, пока не выныриваю на поверхность.
Дыши!
Жадно вдыхаю воздух. Я гребу руками вперед-назад, чтобы удержаться на плаву, держа голову над поверхностью. Мягкие волны поднимают и опускают меня. Я яростно моргаю, пытаясь сориентироваться.
Поднимаю взгляд. Солнце высоко, и сияние голубого неба почти ослепляет. «Неккури» позади меня, а Энак стоит на палубе и яростно машет руками.
Я не могу его услышать. Он слишком далеко.
Машу ему в ответ. Я в порядке. Уходи! Не смей возвращаться за мной, иначе все это было бы напрасно.
Но я не в порядке, если честно.
Оглядываюсь через плечо.
А вот и большой мидрианский корабль, в сотни раз больше маленького судна Энака, черный вымпел дракона зловеще развевается над множеством белых парусов.
Он замедляет ход.
Хорошо.
Они видели, как я упала за борт, и хотят, чтобы осталась жива.
Они не убьют меня здесь. Нет, они отвезут меня обратно в Даймару, где принесут в жертву своему новому богу-императору.
Я вижу их на палубе, они смотрят на меня, указывают пальцами и злобно кричат. Мужчины снуют вокруг, как муравьи, тянут канаты, поправляют паруса, вставляют по бокам маленькие лодки, которые начинают спускать в море.
Сумасшедшие мидриане.
Энак постепенно набирает ход. Это хорошо. Пожалуй, я ему немного помогу.
Они хотят выловить меня из воды?
Тогда сначала должны поймать меня.
Хорошо, что я научилась плавать в притоке реки Сибериус. Океан может быть куда более огромным водоемом, но я не боюсь.
Смерть рано или поздно приходит за всеми нами.
И Кайм придет за мной.
Глава 5
Кайм
Меня переносят через джунгли, а после перетаскивают через скалы. Достопочтенные преодолевают мутные реки, окуная меня в прохладную воду, которая на вкус, как грязь. Они уносят меня вглубь туманных долин, где вокруг кишат мухи и комары, и я испытываю некоторое удовлетворение от осознания того, что эти проклятые насекомые никогда меня не тронут.
Я остаюсь связанным.
Ни разу враги не развязывают мне руки или запястья, даже когда мне нужно отлить.
Проклятые боги, вот это неловкость.
Они глупцы и трусы.
Ночью Достопочтенные оставляют меня связанным, заставляя спать в этой проклятой неудобной позе.
Они не снимают повязки с моих запястий, хотя плоть уже начала слабеть и гноиться.
Они почти не кормят меня и не дают пить, экономя свои плотно упакованные пайки для себя. Я вынужден ловить ртом капли дождевой воды, подвешенный вверх ногами на этом проклятом шесте. Обычный человек уже умер бы, но они знают, что я не обычный человек.
Я нужен им голодным и слабым.
Почему бы им просто не убить меня?
Что Хелион хочет от меня?
Привязанный к этому проклятому шесту, я то прихожу в себя, то теряю сознание. Я потерял счет дням с тех пор, как мы покинули побережье. Иногда мне кажется, что мои руки выросли заново. Они покалывают и болят, и клянусь, что могу ими пошевелить, но потом поднимаю голову и вижу отрубленные культи.
Местность изменилась. Теперь наша маленькая группа продвигается по скалистой местности, которая быстро сменяется крутым склоном.
Мы достигли предгорий. Скоро Достопочтенные пойдут по горам.
Как они собираются тащить меня через горы? Будут ли пользоваться веревками, чтобы поднимать меня?
– Твоя паранойя излишня, – бормочу я. – У меня нет рук, помнишь? Что, по-твоему, я должен делать? Убить тебя пальцами ног?
– Заткнись, демон. – Сильный удар в спину едва не отправляет меня в обморок.
Вкус крови чувствуется во рту. Ледяная ярость пронизывает меня насквозь. Я пытаюсь призвать свою силу, но бесполезно. Как будто колодец внутри меня пересох.
Закрываю глаза. Я пытаюсь отправиться в то странное место из моих снов и найти темную личность – того, кто обещал мне силу; того, в ком подозреваю своего отца, но не могу туда попасть.
Мой худший кошмар стал явью.
Мое существование – это дымка боли и страданий, и я совершенно бессилен что-либо с этим сделать.
Единственное, что приносит облегчение, – это мысли о ней. Я закрываю глаза и представляю ее идеальное лицо, вплоть до мельчайших деталей.
Она чертовски красива.
И избавляет меня от этой пытки.
В своем воображении я склоняюсь к ней и пытаюсь поцеловать, но она испаряется на моих глазах.
Я люблю тебя, моя маленькая лесная ведьма.
Я страстно желаю ее, как никогда, и чем сильнее становится моя тоска, тем сильнее хочу уничтожить все на своем пути.
Это сводит с ума.
Внезапно Достопочтенные останавливаются и с силой бросают меня на землю. Резкая боль молнией ударяет меня в грудь. Кажется, несколько ребер сломались с левой стороны.
– Пора вставать, Кайм. – Веревку вокруг моих лодыжек быстро развязывают, но запястья крепко прикрепляют к тонкому шесту. – Встань, бледнолицый.
Я встаю. Кто-то позади меня берет шест и толкает его вперед. Они планируют заставить меня споткнуться, но я уже предвидел это движение, поэтому подаюсь вперед и поворачиваюсь, вырывая шест из рук моего надсмотрщика.
С огромной силой я замахиваюсь шестом в его сторону. Пусть я голоден и слаб, но все еще могу причинить некоторые повреждения.
Я все еще быстр.
Достопочтенный пытается поймать шест, но я перебрасываю его через его руки и ударяю в висок. Противник падает на землю, ошеломленный.
– Я же говорил тебе быть осторожным, – рявкает Тайден.
Одновременно на меня набрасываются пятеро Достопочтенных, опрокидывая на землю. Они осыпают меня ударами по лицу, рукам и телу.
Как предсказуемо.
– Ты так и не понял, демон? – Тайден приседает рядом со мной и шипит мне в ухо. – Сбежать невозможно, так почему ты вообще пытаешься?
Я лишь смеюсь. Конечно, я не пытался сбежать. Всего лишь спускал злость.
Ненавижу этих идиотов с промытыми мозгами.
– Ты пойдешь прямо по этому склону. Не пытайся больше совершать подобные глупости.
– Или что? – насмехаюсь я, зная, что они не могут меня убить.
– Или твои проклятые ноги будут следующими.
– Тогда тебе придется нести меня в гору. Я тяжелее, чем кажусь, ты ведь это знаешь.
– Не искушай судьбу, полукровка, – Тайден наклонился, и его голос ослаб до едва различимого шепота. – Просто делай, что я говорю. Не все так, как кажется.
Я насмешливо фыркаю, несмотря на то, что запоминаю это ценное зерно информации.
Во что играет Тайден?
Когда все складывалось просто, особенно с Достопочтенным?
– Дайте ему встать, – приказывает Тайден своим людям.
Мое тело протестующе вздрагивает, когда я поднимаюсь на ноги. Бросаю взгляд на Достопочтенных, и они отвечают таким же свирепым взглядом.
Они ненавидят меня.
Я тот, кому удалось сбежать.
Предатель.
Тот, кто убил многих из них.
– Пойдем, Кайм, – жестко командует Тайден, и снова в его голосе сквозит усталость.
– По крайней мере, убери это бессмысленное сооружение и свяжи мне руки за спиной. Я не убегу. Посмотри на меня. Думаешь, я смогу выкрутиться?
– Ну, это же ты, так что все возможно, но ты прав. Это облегчит жизнь всем нам. – Тайден кивает одному из своих подчиненных. – Сделай это.
Достопочтенный смотрит на меня, сверкая серо-зелеными глазами. Приблизившись ко мне, он колеблется.
– Не будь таким напряженным, парень. Я не отгрызу тебе голову, – ухмыляюсь, испытывая дикий восторг, когда позволяю своей боли усиливать свой гнев.
Достопочтенный – совсем молодой, почти подросток – смотрит на меня, но ничего не говорит, освобождая культи моих рук от шеста и связывая их за спиной.
– Мы будем подниматься, пока дракон не догонит нас, – огрызнулся Тайден. – Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Всем молчать, пока мы не достигнем первого опорного лагеря. Особенно тебе, Кайм, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе язык.
Я фыркаю, хотя эта мысль кажется мне просто ужасной.
Только не мой язык, придурок.
Иначе, как бы я мог доставить ей удовольствие, которого она так жаждет?
Я снова смеюсь. Думать о том, чтобы трахнуть ее в такой момент…
Впрочем, я всегда думаю о том, как бы ее трахнуть.
Достопочтенные бросают на меня мрачные взгляды. По тому, как пристально они смотрят на меня, можно подумать, что у меня выросла пара проклятых рогов.
Они думают, что я сошел с ума.
Возможно, так и есть.
Если сумасшествие – значит, быть полностью, без остатка покоренным женщиной, то я с радостью буду сумасшедшим.
Ты нужна мне, моя Амали.
Каким-то образом я должен найти путь обратно к ней.
Мне нужно как-то вернуть свои руки.
Вы уже закончили играть в свою маленькую игру, сир? Потому что я здесь, жду. Я сделаю все, что вы попросите, если только вы дадите мне силу уничтожить этих адских убийц раз и навсегда.
Тишина. Воспоминания о его словах эхом отдаются в моей голове.
«Похоже, тебе нужно выдержать чуть более жестокое наказание, прежде чем ты придешь в себя, мальчик».
Разве это то, что он задумал? Наблюдает ли он за мной из своего темного потустороннего мира, забавляясь?
Скрипя зубами, я поднимаюсь по каменистому склону, подталкиваемый сзади длинной рукоятью меча убийцы. Это я могу вытерпеть, но если его бездействие каким-то образом причинит вред моей паре…
Тогда я никогда не прощу его, кем бы он ни был. Я найду способ проклясть его, даже если умру.
Даже если он сам король Преисподней.
Глава 6
Амали
Лодки на подходе. Их четыре, ими управляют люди с длинными веслами. Они приближаются со всех сторон, окружая меня, пока я плыву по воде. Я смотрю на мужчин издалека, они все ближе и ближе, их крики дополняют мягкий, успокаивающий шум океана.
Покачиваясь вверх-вниз, изучаю их выражения лиц.
Их взгляды жесткие и угрожающие, но не все мужчины настроены враждебно.
Некоторые кажутся даже… напуганными.
Они громко отдавали друг другу приказы на мидрийском языке.
– Вот она. Приготовьте веревки!
– Я, черт возьми, не прикоснусь к ней. Эта сука проклята.
– Не будь таким гребаным трусом, Кратен. Ты боишься слабой женщины?
Я тихо смеюсь про себя. Эти большие, крепкие мидриане такие суеверные. Несомненно, они меня поймают, но, возможно, я смогу их немного задержать.
На горизонте очертания корабля Энака становятся все меньше и меньше, превращаясь в треугольное пятнышко на фоне яркого полуденного солнца.
Тебе лучше не разочаровывать меня, целитель, иначе я вернусь и буду преследовать тебя в твоих снах.
– Не забывайте, парни, вы не можете ее убить, как бы ни хотелось некоторым из вас это сделать. И вы определенно не можете ее трахнуть. Во-первых, она помечена. Ваш член, скорее всего, отвалится, если вы вставите его в нее. Во-вторых, Крогену она нужна живой и целой. Девственница и тому подобное. Если он достаточно храбр, чтобы тыкать пальцем в богов, то пусть, черт возьми, получает ее.
Несмотря на то, что слова мужчины вызывают у меня отвращение, я не могу сдержать горький смех.
Слишком поздно, придурок.
Кайм уже овладел мной, и когда он вернется, то уничтожит этого высокомерного дурака по имени Кроген.
Может, я заблуждаюсь, но чувствую это всеми фибрами души.
По мере приближения лодок несколько человек встают и распутывают длинные веревки с петлями на конце. Значит, они собираются поймать меня в ловушку этими веревками?
Но я не собираюсь облегчать им задачу.
Мне нужно выиграть для Энака больше времени.
Я глубоко вдыхаю и погружаюсь в прохладную воду, делая большие, мощные гребки руками и ногами. Плыву, кажется, целую вечность, пока в легких не заканчивается воздух, и мне кажется, что грудная клетка вот-вот взорвется.
Необходимо сделать вдох.
Не вижу вокруг себя ничего, кроме чистой синевы. Теперь даже не понимаю, в какую сторону подниматься. Когда паника грозит охватить меня, я закрываю глаза и отдаюсь тишине.
Мое тело устремляется вверх.
В этом направлении.
Изо всех сил тянусь руками, вверх, вверх и вверх, пока не выныриваю на поверхность. Облегчение пронизывает меня, когда дневной свет заливает все вокруг. Я жадно втягиваю воздух, оглядываясь по сторонам.
Лодки в некотором отдалении. Мужчины яростно кричат. Весла рассекают воду. Разворачиваются и направляются в мою сторону.
Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы даже посчитала ее забавной.
Я готовлюсь снова нырнуть под воду, но тут вижу это.
Чешуя.
Сверкание зеленой чешуи вдалеке – змеевидная и ужасающая. Что-то длинное и извилистое поднимается на поверхность.
Снова оно.
Я мельком вижу длинное продолговатое тело, прежде чем оно быстро исчезает под поверхностью воды.
Оно похоже на тело змеи, только в сто раз больше, толстое, как ствол дерева.
Веерообразный выступ плавников вздымается над волнами, за ним следует шипастый хвост.
Что это, во имя Зеленой богини?
Холодный ужас охватывает меня при воспоминании о странных костях, которые я видела разбросанными по всему побережью.
Милая Селиз, я не хочу достаться живой какому-то проклятому морскому чудовищу. Кайм никогда не простит меня.
Мидрианские лодки набирают скорость. С сожалением вздыхаю. Это просто смешно. Теперь мне придется сдаться в плен, чтобы спастись от этого морского чудовища.
Вскинув руки вверх, я решительно размахиваю ими. – Помогите! – кричу я на своем лучшем дворцовом мидрианском. – Я тону! – кашляю и немного отплевываюсь для эффекта.
Мужчины указывают на меня и яростно кричат: – Быстрее, поймайте ее! Если она умрет, вы все тоже покойники!
– Помогите мне, пожалуйста! – снова кричу я, изображая из себя несчастную девушку.
Лодки уже совсем близко. Один золотоволосый мидрианец стоит на носу. Он срывает с себя рубашку и обвязывает веревку вокруг талии.
Они уже практически добрались до меня…
Он вытягивает руки над головой и ныряет.
Плыву к нему, и мы встречаемся где-то по середине. Крепкие руки обхватывают меня, держат в надежной хватке. – Я держу ее. Тащи меня!
Веревка натягивается. Нас тянут к лодке. Мидрианец хватает меня за запястье мощной рукой и сжимает до боли. – Попалась, сучка. – Его зловонное дыхание доносится до меня. – Думала, что сможешь сбежать от нас, а? Ты получишь по заслугам, ведьма Тиг.
Ведьма? Это что-то новенькое.
– Нет, – шепчу я ему на ухо. – Вы все получите то, что заслужили.
Мужчина закрывает глаза и испускает леденящий кровь крик. Вода вокруг нас становится красной. Его хватка на мне ослабевает.
– Моя нога! – зарычал он. – Тащите нас, ублюдки. Эта чертова тварь вцепилась мне в ногу! – Он отчаянно мечется, его охватывает паника.
Вода пенится и бурлит, и я снова вижу эти зловещие чешуйки. Они темно-зеленые, как река Сиберия в середине лета.
Мы подплываем к краю лодки. Грубые руки обхватывают меня, отделяя от мидрианца, пробираются под мышки и тянут к борту лодки. Жесткий деревянный край лодки врезается и царапает мою спину, и на мгновение я испытываю чистую агонию, когда меня бросают на деревянную палубу.
– Попалась, сучка, – шипит мужчина.
Смахнув соленую воду с глаз, вглядываюсь в ожесточенное лицо мидрийского солдата. Его глаза – серые льдинки. Его обветренная кожа покраснела и шелушится от воздействия палящего солнца.
Он единственный, кто обращает на меня внимание.
Остальные слишком заняты, пытаясь спасти своего раненого товарища. Я поворачиваю голову в сторону и вижу его ногу.
Она оторвана у колена.
Желчь поднимается в горле. Мидрианец сильной рукой прижимает меня к себе, обхватывая шею, почти душит меня, а затем приближает свое лицо к моему так близко, что наши губы почти соприкасаются. – Ты труп, твою мать, ведьма.
Я пытаюсь отпрянуть, но он наваливается на меня массивным телом.
На заднем плане ругаются мужчины, которые сворачивают куртку и прижимают ее к обрубку ноги пловца, пытаясь остановить кровотечение.
– Свяжите ее, – кричит кто-то. – Я же говорил, что она чертова ведьма. Эта водяная нага напала не случайно. Не позволяйте ей произносить ни слова. Она проклянет нас всех.
Так они считают меня ведьмой?
Они… боятся меня?
Это осознание придает мне сил, хотя все это основано на глупом мидрианском суеверии.
– Слишком поздно, – шиплю я, обнажая зубы. – Теперь вы все прокляты, особенно ваш новый император. Попомните мои слова, Кроген умрет за свою глупую гордость, и его смерть будет в тысячу раз хуже, в сравнении с той, когда я сразила Хоргуса. Тебе не следовало приходить за мной, мидрианец. Это было ошибкой.
Я понятия не имею, как мне удастся это сделать, но мне доставляет определенное удовольствие вселить в них страх перед Локом. Они думают, что я призвала это морское чудовище. Думают, что я обладаю какой-то неестественной силой.
Позвольте мне использовать это в своих интересах.
Сейчас это единственное оружие, которое у меня есть.
Еще один мидрианец подходит к моему захватчику. У этого стальные серые глаза и борода цвета соли с перцем. Он такой же уродливый, как и его друг.
– Быстро принеси веревку. Свяжи ее покрепче, – мидрианец бросает на меня взгляд. – Сука. Надеюсь, ты заткнешься, как только почувствуешь боль.
Сильные, мозолистые руки фиксируют мои запястья и лодыжки. Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы сопротивляться, но это было бы бессмысленно. Эти люди – закаленные воины. Они вдвое больше меня, и их так много.
Лучше поберечь силы.
Поэтому я просто улыбаюсь. – Думаешь, что можешь причинить мне боль? Ты должен отпустить меня. Я меченая. Думаешь, бог смерти простит тебя за это? Он придет за мной, и когда это сделает, твой новый ничтожный император пожалеет, что никогда не ведал значения слова «месть». – Не знаю, как слова, слетающие с моих губ, могут звучать так властно, так уверенно, но одно могу утверждать точно.
Если бы Кайм услышал об этом, он бы сделал так, чтобы каждый человек на этом корабле больше никогда не увидел свет.
Он забрал бы меня от всего этого.
Он заберет меня от всего этого.
Именно эта убеждённость заставляет меня почувствовать себя сильной, несмотря на то, что я здесь совершенно беспомощна.
В моем сознании Кайм превращается в Лока, бога смерти и подземного мира, и того неизвестного, что существует за его пределами, в холоде и темноте.
Магия течет по его венам. Я видела это своими глазами.
Его магия спасет меня.
Я должна в это верить.
Должна.
Наверное, я сумасшедшая, но мне все равно.
Краски покидают лица мидриан. Человек, удерживающий меня, слегка ослабляет хватку.
Он колеблется.
– Ты боишься, мидрианец? – усмехаюсь.
Он хочет кивнуть, но останавливается на полпути. Наблюдать за этим даже забавно. – З-заткнись, черт возьми, ведьма. После того, как Кроген покончит с тобой, ты покойница.
Я так устала слушать об этом мудаке Крогене.
Если он похож на отца, то не стоит и бумаги, на которой будет опубликован документ о его коронации.
Большие, грубые руки обхватывают мои запястья. Мидрийцы переворачивают меня на бок и заводят мои руки за спину. После чего стягивают запястья и сгибают ноги в коленях, скручивая меня в перевернутую букву «С». Грубой веревкой запястья связывают с лодыжками, и я оказываюсь в неудобном положении.
Ублюдки.
Это чертовски больно.
Мидрийские отродья.
Они смеются, поднимаясь на ноги и глядя на свою работу. У одного из мужчин эрекция. Она выпирает из грубой ткани его брюк.
С возмущением смотрю на них.
Его возбуждает мой беспомощный вид?
Урод.
– Ты будешь мучиться в вечном аду Лока, – шиплю я на тиге, прекрасно зная, что они не могут меня понять. – Он собирается убить тебя.
Я вспоминаю Кайма. Безмолвно тоскую по нему.
Нога, обутая в сапог, ударяет меня в бок, пронзая грудь острой болью.
– Заткнись, тиглингская сука, – мидрианец начертил знак Элара – круг большими и указательными пальцами – как бы пытаясь отогнать мое проклятие. – Она пытается наложить на нас заклятие. Ее язык – самая опасная ее часть. Быстро, заткните ее.
– Как?
– Зубы Элара, Сепимус. Я что, должен все за тебя решать? Возьми кусок ткани и обвяжи его вокруг ее… Смотри сюда. Дай мне вон ту тряпку с маслом.
Тот, кого зовут Сепимус, выполняет приказ своего товарища и достает отвратительную тряпку с маслом.
О нет…
Вот что я получу за то, что напугала их до смерти.
Но оно того стоило.
– Я только что наложила проклятие на вас двоих, – шиплю я на мидрийском, когда мой захватчик приближается. – Вы умрете раньше положенного срока.
Глаза мидрианца широко распахиваются.
Лодка раскачивается взад и вперед.
В стороне умирает человек. Его мучительные крики нарушают шум океана. Кровь растекается по деревянной палубе.
Они заткнули мне рот грязной масляной тряпкой, лишив дара речи. На вкус она как жир и пепел. Я с трудом сдерживаю рвоту.
Ледяной гнев пылает во мне. Смотрю, как моряки отходят от меня, как будто я какая-то заразная или ядовитая.
Я могу быть связана и с кляпом во рту, но одно знаю точно.
Они боятся.
Именно я беспомощна, и все же они боятся.
Хорошо.
Позади меня мучительные крики человека с отрубленной ногой постепенно затихают… затем прекращаются.
Мои мидрианские захватчики расступаются.
– Т-Томлен? – Тот, кого зовут Сепимус, оглядывается через плечо, на его лице читается скорбное изумление. – Он…
– Его больше нет, – мрачно отвечает старший мидрианец. – Неудачный поворот. К опасностям глубин не стоит относиться легкомысленно. Не волнуйтесь. Он будет удостоен всех императорских почестей и утренней церемонии в Священном Храме Мудрого Благословения Элара. Пойдемте, – пробормотал он. – Командующий спустит с нас шкуры, если мы не доберемся до Голкара к ночи.
– Почему он так торопится?
– Он амбициозный ублюдок. Пытается заслужить расположение Крогена, чтобы император его наградил. Землей и титулом. Вот чего он хочет. Вернуть ведьму-убийцу – лучший способ угодить нашему новому императору в данный момент.
Сердце замирает.
Триз?
Этот ублюдок здесь?
Конечно, он меня не коснулся, но однажды заставил совершить самые унизительные, оскорбительные поступки.
На этот раз?
Не сможет.
Я больше не боюсь его. Не боюсь мидрианцев и их больных игр за власть.
Я даже не боюсь смерти.
Кайм сказал, что найдет меня в следующей жизни.
Если кто и может, так это он.
– Весла на воду! – Обрюзгший мидрианец, связавший меня, выкрикивает приказы. Лодка качается из стороны в сторону, люди пытаются занять свои позиции.
Арсы на скамьях. Руки на веслах. Руки напряжены. Мужчины пыхтят и ворчат.
Мы начинаем движение.
Обездвиженная, я смотрю на безоблачное голубое небо. Палящее солнце слепит глаза, окрашивая все в белый цвет.
Я тоскую по холоду Кайма, его мрачности, теплым, нежным прикосновениям.
Вернись ко мне, любовь моя.
А до тех пор я буду сражаться, как демон, чтобы мидриане никогда больше не смогли сковать меня своей волей.
Они могут пытать меня сколько угодно, но я не сделаю того, чего они хотят.
Мой разум свободен.
Мое сердце свободно.
Я больше никогда не буду танцевать для них.
И на этот раз мое появление во дворце будет совсем другим.
Глава 7
Амали
Меня затаскивают на огромный корабль с помощью канатов и шкивов и бесцеремонно бросают на деревянную палубу.
У меня пересохло в горле.
Губы потрескались от сухости.
Руки, ноги и спина ужасно болят от неудобной позы.
Я лежу на боку, а мидрианские моряки и солдаты насмехаются надо мной. Приблизившись ко мне вплотную, несколько из них подглядывают за мной и грубо выражаются на гортанном мидрианском языке.
Какая трусость.
Ведут себя так, словно размер их мужественности зависит от того, насколько грязно они смогут высказаться обо мне, и все же я связана и скована так, будто являюсь самым опасным человеком, когда-либо ходившим по этой земле.
Но это не так.
Это звание принадлежит Кайму.
Они ни хрена не понимают.
Внезапно матросы замирают, стоя в строю и отдавая честь. Звук медленных, уверенных шагов гулко отдается по половицам.
– Приятный сюрприз, – раздается знакомый голос. Это точно Триз. Его мрачный тон вызывает во мне волну отвращения. – Почему ты решила, что сможешь убежать от нас, воробушек? – Его блестящие кожаные сапоги скрипят, когда он приседает на корточки рядом со мной. – Разве ты не знаешь, что Арахен протянул свою паутину через весь континент? Мы даже следим за достопочтенными. Интересный у тебя был попутчик, Амали. Мой собеседник из достопочтенных рассказывал много интересного об этом человеке… или демоне, или кто он там. Надеюсь, у тебя не развился синдром привязанности к этому дезертиру достопочтенных, Амали. Кроген придет в ярость, если узнает, что его девственный трофей был испорчен до того, как он смог на него претендовать. Конечно, у нас есть способы проверки, но ты же уже знаешь это, не так ли, воробушек?
Кайм разорвет тебя на части, когда увидит, что ты сделал со мной, тихо бушевала я, вытягивая шею и пытаясь разглядеть его в своем ограниченном поле зрения. Если я не схвачу тебя первой. Мои руки и спина ужасно болят, но не показываю своего дискомфорта, глядя на Триза.
Его отвратительный запах доносится до меня: несвежий пот, табак, кожа и нотки кислятины. Он знаком и навязчив, напоминает мне о том времени, когда я была молода и напугана, когда верила, что моя судьба предрешена.
Теперь я просто хочу убить его.
Трус. Ты такой крутой, когда я скована и беспомощна?
Внезапно в поле моего зрения появляется уродливое лицо Триза. Он почти не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Возможно, морщины стали глубже, щеки – больше, волосы – седее, но он все тот же жирный, озабоченный старый ублюдок, каким был, когда впервые схватил меня.
Встретить его снова… вот так. Какая проклятая удача.
Его маленькие серые глазки-бусинки медленно путешествуют по моему телу, заставляя кожу покрываться мурашками. – Наш божественный император разделит тебя с Эларом. Ты станешь прекрасной жертвой нашему богу.
О, заткнись наконец с этими напыщенными, мелодраматическими заявлениями, старый мерзкий ублюдок.
Он убирает прядь волос с моей метки. Я подавляю дрожь. Триз развязывает отвратительную промасленную тряпку, зажатую между моими зубами.
Неожиданно моя челюсть и рот свободны, и я чувствую вкус свежего воздуха и горькой грязи. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы вести себя спокойно, не кашлять и не плеваться, как рыба, выброшенная на берег. Вместо этого я смотрю Тризу прямо в глаза и ищу центр своего спокойствия.
На мгновение я уплываю отсюда.
Я нахожу спокойствие, вызывая в своем сознании образ Кайма. Нахожу его в воспоминаниях о его ледяной холодности у меня за спиной, когда мы медленно едем по прохладному, тихому лесу во второй половине дня.
Это вызывает улыбку на моих пересохших, измазанных жиром губах.
Не говорю ни слова.
– Разве тебе нечего сказать мне, девчонка? Разве ты не собираешься умолять о свободе?
Молчу.
– Ты даже не собираешься заверить меня, что будешь хорошо себя вести? Потому что если ты будешь вести себя хорошо, я, возможно, даже стану иногда относиться к тебе по-доброму.
Я насмешливо вздергиваю бровь, но все равно ничего не говорю. Не собираюсь доставлять ему удовольствие слышать мой хриплый, надтреснутый голос. Мне отчаянно нужна вода, но не собираюсь умолять о ней.
Враги не могут меня убить и не могут меня трахнуть.
Нет ничего, что они могут сделать со мной, что могло бы меня напугать.
Ничего.
– Упрямая сука, – рычит Триз, поднимая руку, как будто хочет ударить меня.
Оскаливаюсь на него. Давай, трус. Ударь меня.
Позади него солдаты и матросы недовольно бормочут между собой. Несколько из них делают знак Элара руками. Похоже, им не нравится, как Триз обращается со мной.
Что происходит?
Голоса раздаются вокруг меня.
– Ей не повезло.
– Плохая примета.
– Мне не нравится плавать на «Лакслане». Никогда не любил. А теперь у нас на борту она?
– Ты знал, на что подписывался, Горри.
– Э, командир, – говорит один из мужчин, бородатый, татуированный моряк, – мы не можем позволить ведьме быть здесь.
Триз оглядывается через плечо. – Тогда мы закроем ее в трюме. Закуем ее в кандалы. Она не сможет ничего сделать.
– Вы не понимаете, сэр.
– Чего не понимаю? Ты серьезно пытаешься перечить своему начальнику, матрос Горри? – В голосе Триза звучат опасные нотки.
Матросы перешептываются между собой, выражая явную тревогу. Это пестрая компания, одетая в плохо сидящую пурпурно-белую полосатую мидрианскую форму, которую они переделали под себя: рукава оторваны, штанины укорочены, на поясах висят странные наборы инструментов и оружия. У одного мужчины на поясе висит нечто, похожее на отполированную кость ноги. Другой сделал пряжку ремня из чего-то, что подозрительно напоминало часть человеческого черепа.
Они бросают на меня косые взгляды, как будто я что-то страшное и запретное.
Эти грубые, закаленные мидрианские мужчины…
Боятся ли они меня на самом деле?
Моя улыбка превращается в ухмылку. Триз хмурится.
– Она отмечена, – шепчет Горри. – Избранная Лока. Мы не можем допустить ее на этот корабль. Проклятие смерти, она потопит нас или навлечет на нас зимний шторм. Мы слишком далеко от храма, и скоро наступит середина зимы. Дни слишком коротки. Нам не хватает здесь защиты Элара.
Триз поднимается на ноги и шагает к моряку. Он вытаскивает длинный клинок из ножен на поясе и приставляет его к горлу моряка. – Если ты еще хоть раз оспоришь мой приказ, я обезглавлю тебя на глазах у твоих людей, – он холодно смотрит на меня. – Привяжите ее к фигуре на носу корабля. Она не сможет причинить беспокойство, если будет смотреть Элару прямо в лицо.
К фигуре на носу корабля? Зачем?
Матросы смотрят на меня так, словно я разъяренная водяная гадюка.
– Я ее не трону, – бормочет один из них.
Триз кивает своим солдатам, и они тут же отделяются от матросов. Теперь я вижу, что мидрианских солдат легко отличить: на них строгие черные куртки, черные брюки и кожаные сапоги до колена. Все они носят одинаковые широколезвийные мечи и изогнутые кинжалы. Их волосы аккуратно подстрижены, а в глазах одна и та же стальная решимость.
– Что я говорил об оспаривании моих приказов? – говорит Триз тихо, угрожающе.
Солдаты поворачиваются к матросам, руки опускаются к оружию.
Двое матросов неохотно выходят вперед. – Мы сделаем это, – говорит один из них. Это босоногий мужчина с веснушчатым лицом и беспорядочной копной светло-русых волос. Совсем молодой, возможно, ему всего шестнадцать или семнадцать зим.
– Привяжи ее надежно, – холодно приказывает Триз. – Мы же не хотим, чтобы она упала в океан, правда?
Я застываю, когда по мне пробегает холодок.
Что же они имеют в виду?
Глава 8
Кайм
Со связанными за спиной руками и отсутствующими кистями, зудящими как сумасшедшие, я пробираюсь вверх по склону, мои шаги поскрипывают по крупному серому гравию.
Я могу сжимать кулаки своими несуществующими руками. Могу переплетать пальцы и скользить ими за спиной, дергая свои путы.
Но моих кистей там нет.
Как странно.
