Текст книги "Радужный змей"

Автор книги: Анна Гурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Свет померк в шлюзе – его загородила объемистая фигура жреца. «Пора!» – подумал Платон, выскочил из-за двери и с победным криком направил на жреца парализатор. Жрец уставился на археолога безумным взглядом, челюсти его сжались, он захрипел и мешком повалился на пол. Темноволосая женщина, стоявшая чуть дальше, увидела Платона и, не теряя ни секунды, выхватила бластер. Но археолог опередил ее – бластер выпал из ее руки, и шпионка упала на пол рядом со своим коллегой. Платон склонился над жрецом и понял, что тот уже мертв. «Обычное дело, – поморщившись, подумал он. – Живыми не сдаются. Яд, скорее всего». На всякий случай он разжал челюсти женщине, но ампулы с ядом не обнаружил. «Тем лучше, – пробормотал Платон, связывая ей руки, – уже есть тема для разговора».

Пока женщина лежала в забытьи, археолог прошел в рубку и подошел к приборной панели, на которой стоял включенный компьютер. Экран сплошь заполняли ряды бессмысленных символов и цифр, зато внизу под ними виднелась внятная фраза: «Всемерно способствовать археологу в поиске убежищ. Предполагаемое место поисков – Лунный каньон, две мили на юго-восток от Кабуни. По нахождении устранить».

– М-да, негусто, – проворчал Платон. – Надеюсь, дамочка расскажет подробнее.

Пленница на полу зашевелилась, охнула, приняла сидячее положение и впилась в археолога свирепым взглядом.

– Вам это даром не пройдет, – прошипела она на интерлингве. – Считайте, что вы уже труп, профессор Рассольников!

Платон не ответил, поглощенный изучением пойманной. Высокая темнокожая женщина средних лет с плоским носом и взлохмаченными черными волосами выглядела типичной сильвангкой. «Это явно не Доната», – с невольным разочарованием признал Платон.

– Кто вы? – холодно спросил он. – На кого работаете? Кому понадобилось устраивать шпионское гнездо в этом захолустье?

Женщина промолчала, с вызовом взглянув на археолога.

– Ну что, проведем допрос с пристрастием? – подмигнул ей Платон. – Пару лет назад я выпустил монографию по методам дознания. Не приступить ли мне к сбору практического материала?

Женщина упрямо молчала.

– Ладно, – сказал Платон, присел на обломки кресла и принялся раскручивать трость. – Интересно, что из моего арсенала сгодится в первую очередь…

На секунду он выпустил шпионку из виду. Когда краем глаза он заметил быстрое движение, время уже было упущено. Женщина метнулась к двери и во весь голос завопила по-сильвангски. Пронзительный крик заставил Платона застыть на месте. В следующий миг он зажал шпионке рот и из обрывков ее собственной юбки сделал кляп. Однако негодяйка своего добилась. Вдалеке между пальм Платон заметил мелькание факелов – большая группа сильвангцев направлялась прямо к «Бетельгейзе». Несколько мгновений археолог колебался, что предпринять: запереться в корабле и начать переговоры или удрать без лишних слов? Второй вариант казался предпочтительнее. Археолог подхватил связанную шпионку и растворился в кактусовых зарослях. Сильвангцы, пришедшие на крик, нашли только компьютер с непонятными надписями, своего мертвого жреца и разбитую пивную бутылку.

Глава 6
ЛУННЫЙ КАНЬОН

Над каменистой равниной всходило солнце. На севере маячили горы и смутно зеленели плантации кактусов. К югу, куда глаза глядят, были только камни, песок и смерть.

– Ну и жара! А через час станет еще хуже, – произнес Платон, лениво обмахиваясь шляпой.

Он стоял на потрескавшемся валуне и всматривался без особой цели в унылые дали. На глинистой кочке рядом с камнем примостилась шпионка Махони со связанными руками. В ответ на реплику археолога она бросила на него ненавидящий взгляд.

– Когда солнце поднимется на локоть над горизонтом, ты потеряешь сознание от перегрева, – продолжал Платон. – Потом у тебя начнут тлеть волосы, полопается кожа, и через полчаса ты умрешь в ужасных муках. Почему я говорю «ты», хотя сам нахожусь рядом с тобой? Да потому, что мой костюм рассчитан на подобные условия – специальная ткань защищает от солнечной радиации, а в шляпу вмонтирован вентилятор. А у тебя даже голова не прикрыта. Конечно, рано или поздно и мне станет жарковато, но к тому времени ты уже превратишься в обугленную головешку. Ты не думай, я человек добрый и милосердный. Просто вы меня уже довели. Так что прекращай игру в молчанку и показывай, где этот Лунный каньон.

Женщина невнятно пробормотала что-то угрожающее и отвернулась. «Как хочешь», – спокойно ответил ей Платон, спустился с валуна и принялся ходить туда-сюда, чтобы размяться. Его ноги по щиколотку утопали в белесой пыли, которая при каждом шаге липла к штанинам. Кое-где из этого праха выглядывали обломки каменных плит; в отдалении виднелись редкие зубчатые скалы и сухие серые стволы деревьев, умерших столетия назад. В долине, где приземлилась «Бетельгейзе», горы защищали растительность от пустынных ветров, но на равнинах жизни места не было. Там, где стоял Платон, среди россыпей камней кое-где еще пробивалась черноватая колючая трава, изредка пробегали пауки, прижимаясь к теневой стороне камней. Дальше к югу пустыня превращалась в сплошной пылающий ад. Когда-то здесь были города и деревни, зеленели поля и луга, жили люди. Теперь этот выжженный дотла край стал царством Огненного Айе с крыльями из жидкого стекла, в облике которого к сильвангцам приходит смерть.

Из-за горизонта словно выплеснулась раскаленная лава: это показался край солнца. Платон невольно отшатнулся, а его пленница уткнулась лицом в колени. «Проклятие! – подумал археолог. – Еще полтора-два часа, и можно ложиться под колючий куст умирать. Если я немедленно не найду укрытие, то изжарюсь на ходу».

– Где Лунный каньон? Последний раз спрашиваю! – сердито спросил археолог. Ответа привычно не последовало: Махони презрительно фыркнула и отвернулась.

– Ах, так! – вконец разозлился Платон. – Все, дамочка, мое терпение истекло. Предлагаю ультиматум. У тебя есть два варианта. Первый: ты отводишь меня к каньону, и я тебя отпускаю. А там уж сама спасай свою жизнь, как можешь. Второй: ты продолжаешь молчать, и я немедленно возвращаюсь в долину, а тебя бросаю здесь. На раздумье – минута. Если я хочу успеть в укрытие, пока не наступило самое пекло, то мне надо уходить немедленно. Пойми, что ты просто не оставляешь мне выбора. Все, отсчет пошел.

Платон демонстративно засек время, отвернулся и взглянул на небо. Солнце более чем наполовину поднялось из-за горизонта, неторопливо вступая в свои безжизненные владения. В тишине отчетливо зашуршали потоки пылинок, и знойный южный ветер пахнул на Платона как из топки древней плавильной печи.

– Каньон на севере, в четверти мили отсюда, – раздался хриплый голос у него за спиной. – Ты забрался слишком далеко. Развяжи меня, и я покажу дорогу.

– Отлично, – ничем не выдавая своей радости, произнес Платон. – Веди и помни – в твоем распоряжении не больше часа.

Через пятнадцать минут они вышли к небольшому каньону – скорее оврагу – странной полусферической формы. Он был неглубоким, но длинным, с изрытыми осыпающимися склонами. На дне оврага хаотически громоздились камни. Вероятно, в древности здесь протекала река.

– Те, кого сильвангцы называют демонами, приходили отсюда, – указала вниз женщина. – Видишь, там как бы лестница из валунов? Это все, что мне известно. Отпусти меня скорее – я не могу вынести этот горячий ветер.

– Погоди, – схватил ее за руку Платон. – Кто они такие? Что им надо?

– А чего надо всем нам? – ухмыльнулась Махони. – Я иногда думаю, что на этой жалкой планете свет клином сошелся. Власти, понятное дело! Не бойся, лунные демоны такие же люди, как и ты. Ничего сверхъестественного в них нет. А больше мне ничего о них не известно.

– Ладно, уходи скорее, а то не успеешь, – неохотно отпустил ее Платон.

Конечно, стоило бы расспросить шпионку поподробнее, но времени катастрофически не хватало. Повинуясь внезапному порыву, археолог снял шляпу и надел ее на голову Махони.

– Так ты выгадаешь минут сорок, – сказал он. – Этого будет достаточно, чтобы вернуться в долину, не потеряв рассудок от перегрева.

Женщина неожиданно всхлипнула.

– Спасибо, – прошептала она. – Берегись демонов. Они очень опасны: хитрые, безжалостные, отлично маскируются. Кстати, запомни – они боятся яркого света. Луч, направленный в глаза, может убить их. Однажды мы выследили одного из них в деревне, включили прожектор, и он упал мертвым. Но ночью за ним пришли другие. Они убили охрану и унесли тело. Прощай, археолог. Не думаю, что мы еще встретимся.

– Всего хорошего, – пробормотал ей вслед Платон, наблюдая, как женщина рысцой убегает в северном направлении. Он так и не успел спросить, на кого она работает. Впрочем, эта загадка казалась несложной. На правительство Шарана – на кого же еще?

Проводив взглядом Махони, археолог внимательно осмотрел овраг. Вокруг было тихо, только иногда с едва слышным шелестом осыпался песок, или мелкий камешек срывался вниз с крутого склона. Платону пришло на ум, что он рано обрадовался. Добраться до оврага – это еще полдела. Предстояло выяснить, и быстро, откуда именно вылезали на белый свет «лунные демоны». «Может, они просто материализовались. А что, очень удобно, и никаких дверей не надо», – размышлял Платон, скользя взглядом по каменным завалам в сухом русле. Казалось, камни пролежали там вечность, так густо засыпала их белесая пыль. В песчаных склонах оврага Платон не нашел и намека на возможный потайной ход. Тем не менее он был умерен, что ход где-то рядом. «Если мне не повезет, придется выкопать его самому голыми руками, – мрачно подумал Платон, покосившись на край солнечного диска. – Интересно, кто победит сегодня – я или Айе?»

Из глубин пустыни неожиданно налетел мощный порыв раскаленного ветра. Платону обожгло кожу, и он кубарем скатился в овраг в тучах пыли. «Спасибо за напоминание», – прошептал он и без лишней суеты пошел вдоль внешней стенки оврага, время от времени касаясь подозрительных мест концом своей трости.

Осмотр склонов занял больше часа. За это время Платон с ног до головы выпачкался в липкой белой пыли и смертельно устал. Археолог без сил рухнул на плоский камень и уронил лицо на руки. Сердце колотилось как безумное, в ушах стоял звон, и вдобавок отчаянно хотелось пить. «Проклятая привычка рисковать без нужды! – ругал он себя. – Нельзя же ходить по краю постоянно – рано или поздно оступишься, и второго шанса не будет. Зачем я торопился? Зачем полез в пустыню, не прихватив с собой даже флягу с водой? Думал, эта шпионка приведет меня к люку с лесенкой и скажет: «Извольте сюда, сударь. Демоны этажом ниже…» А главное, зачем я отдал этой мымре мою шляпу?!»

Платон снял пиджак, намотал на голову рубашку в виде тюрбана и снова оделся. В овраг солнце пока не заглядывало, но археолог понимал, что счет идет уже не на часы, а на минуты. Температура воздуха быстро поднималась. Вскоре в дальний конец оврага проникли первые лучи. Оттуда повеяло жаром, как из хорошо натопленной печи. «Где же вход! – лихорадочно прикидывал Платон. – В склонах его точно нет… значит, остается русло. Возможно, один из валунов отодвигается…» Археолог собрал последние силы и принялся обшаривать дно оврага. Это было тяжелое занятие: камни обжигали Платону руки, ладони покрылись царапинами; он поминутно оступался, его ноги застревали в расщелинах между камнями. Солнце неумолимо поднималось, наполняя овраг светом и испепеляющим жаром. Пройдя около половины русла, Платон вытер пот со лба, взглянул на часы. И его охватил настоящий ужас: рассвет наступил уже два с лишним часа назад. Жара стояла страшная – должно быть, не меньше пятидесяти градусов. «К полудню температура поднимется до ста градусов, – промелькнула мысль у Платона. – Но я до этого времени не доживу».

Археолог уже не думал о поисках подземного хода. В его помутненном сознании билась только одна мысль: укрыться от безжалостного солнца. Платон забился в расщелину между камнями, куда солнце еще не проникло, и не отрываясь следил, как тень сокращается и стена небесного огня подползает к нему все ближе и ближе. Ступни сквозь толстые подошвы жег раскаленный песок. «Как только тень исчезнет окончательно, со мной случится солнечный удар, – подумал Платон с неестественным спокойствием. – Все-таки нет худа без добра. Через пять-десять минут все мои страдания закончатся. Не будет ни головной боли, ни тошноты, ни жажды…»

Туповато подивившись собственному непоколебимому оптимизму, Платон сел на корточки и прислонился спиной к камню. Тень переползла через круглый валун и была уже в футах в пяти от расщелины. Внезапно Платону показалось, что валун пришел в движение. «Все, крыша поехала, – вяло подумал археолог. – Галлюцинации. Предсмертный бред». Валун между тем приподнялся над пыльной почвой на полфута и с мелодичным гудением завертелся вокруг своей оси. Из-под него пахнуло прохладным воздухом.

«Боже мой, да ведь это же вентилятор!» – осенило наконец Платона. Ему показалось, что кто-то влил в него новые силы. Археолог вскочил на ноги и кинулся к валуну. Мощь солнца оглушила его, подошвы ботинок зашипели, словно он бежал по горячей сковороде. Но Платон, не обращая внимания на такие мелочи, одним прыжком достиг валуна, распластался на песке и заглянул в отверстие. Там он увидел именно то, что и ожидал: темную, уходящую в бесконечность шахту. Посередине шахты тянулась тонкая металлическая труба: наверно, с ее помощью функционировал псевдовалун. Последним усилием угасающего сознания Платон втащил свое тело под вентилятор, ухватился за трубу и скользнул вниз – подальше от солнечного жара, в прохладу и темноту.

Глава 7
ПОДЗЕМНЫЙ ГОРОД

Металлическая труба обожгла Платону ладони. Секунды полета сквозь тьму показались ему бесконечно долгими. Наконец он упал на невидимый пол, и долго лежал не шевелясь, почти не дыша. Он все еще не мог поверить, что остался жив. Его окружала кромешная тьма, только далеко наверху виднелось бледное пятно света. Но самое главное – под землей не было этой чудовищной жары. Гладкий каменный пол приятно холодил затылок, воздух был прохладным и свежим.

Постепенно Платон стал чувствовать себя лучше: прекратился звон в ушах и пляска цветных кругов перед глазами, сознание прояснилось. Однако когда он попытался пошевелиться, то понял, что легко не отделается. Лицо, руки, горло горели огнем, подошвы ботинок расплавились и прилипли к ступням. Платон осторожно прикоснулся к глазам и невольно отдернул голову. «Хорошо, что здесь темно. Я наверняка получил ожог роговицы и не скоро смогу выносить яркий свет, – устало подумал он. – Боже мой, меня сейчас впору в реанимацию отправлять. Что же делать? В первую очередь – немного передохнуть и поспать. Утро вечера мудренее».

Негнущимися пальцами Платон нашарил свою неразлучную трость, которую автоматически не выпустил из рук при спуске, и на ощупь открыл мини-панель возле рукоятки. Мягкое зеленое свечение панели успокаивающе подействовало на глаза и нервы археолога. Трость, как универсальное вспомогательное средство, не могла не содержать в себе минимального запаса лекарственных препаратов «на крайний случай». Выбор был, впрочем, невелик: универсальное противоядие, анальгетик, транквилизатор и сильное тонизирующее средство. Платон прижал палец к значку «транквилизатор» и ощутил легкий укол. Вскоре он уснул крепким сном без сновидений.

Археолог проснулся через несколько часов, чувствуя себя бодрым и вполне готовым к дальнейшим свершениям. Боль в горле приутихла, зато ногами было невозможно даже пошевелить. Пришлось сделать еще одну инъекцию анальгетика, после чего Платон смог подняться на ноги. Для начала он решил обследовать окружающее пространство и включил миниатюрный фонарь, встроенный в рукоятку трости. «Вот я попал туда, куда так стремился, – удовлетворенно подумал он, направляя луч фонарика на стены подземелья. – Ну, где же вы, лунные демоны?» Довольно быстро нашлась стена, потом другая: шершавые словно из кирпича сложенные, уходящие куда-то вдаль. «Ага, коридор! – понял Платон. – Остается только выбрать правильное направление». Немного поразмыслив, он побрел наугад.

Надо заметить, что стопроцентной уверенности и успехе предприятия у археолога не было. Откуда-то из подсознания временами пыталась выплыть предательская мысль, что никаких демонов в подземельях нет. Косвенных свидетельств можно было накопать предостаточно, но где прямые доказательства? Да, демонов замечали поблизости от Лунного каньона; да, по всем признакам они были подземной расой. Но… Платону вспомнилось ночное нападение на лагерь Глендруида в джунглях. Откуда появились демоны, и куда они потом девались? Никаких подземных городов в джунглях и быть не могло. Или они там все-таки были? От таких мыслей у археолога испортилось настроение, и чтобы преодолеть его, он решительно зашагал вперед, светя перед собой фонариком.

Судя по всему, коридор, по которому шел Платон, был необитаемым или посещался людьми чрезвычайно редко. В густом слое белой пыли и песка, занесенных через вентиляцию, четко отпечатывались следы, под сводчатым потолком покачивались от сквозняка гирлянды из пыли и паутины. Платон пожалел, что у него нет с собой компаса, чтобы узнать направление коридора, но примерно мог представить, что коридор идет по линии запад – восток, постепенно сворачивая к югу. Пол был выстелен грубыми плитами, о которые Платон в полутьме постоянно спотыкался, стены сложены из почерневшего кирпича. Рассольников прошел около двухсот футов, но никаких ответвлений ему не попалось. Вскоре в лицо ему подул легкий ветерок, сверху послышалось тихое гудение, и впереди в круге бледного света показалась металлическая труба. «Еще один «выход». Понятно, – подумал Платон, глядя вверх. – Это что-то вроде вентиляционного коридора. Неудивительно, что здесь никто не ходит. Похоже, демоны забирались под землю другим, более удобным путем. Как же мне теперь отсюда выбраться?»

Положение усугублялось тем, что Платон понятия не имел, что собой представляет подземное поселение: то ли это просто система искусственных пещер, то ли нечто более сложное и грандиозное. Был еще вопрос – сколько человек обитало в этих пещерах? В своей монографии Хепри предполагал, что это были временные убежища для самых жарких месяцев года. А по легенде, рассказанной Кинту, выходило, что в какой-то временной период едва ли не все уцелевшее население планеты перебралось в подземные города и проживало там несколько сотен лет. Во втором случае Платон даже боялся представить себе размер подземелий.

Тем временем откуда-то издалека донесся смутный шум. Платон застыл на месте, прислушиваясь. Звук, напоминающий хриплый свист, был едва слышен, но нарастал с каждой секундой. Археологу показалось, что его лица коснулся слабый порыв ветра. В тот же миг звук начал затихать, и вскоре совершенно пропал.

Несколько минут Платон стоял и слушал, однако звук не повторился. Тогда археолог медленно пошел вперед, пытаясь определить его источник. Что-то определенно изменилось: слой пыли на полу стал тоньше, шаги зазвучали более гулко. Через десяток шагов Платон обнаружил причину: слева в стене виднелось долгожданное отверстие. Оно было четырехугольным, высоким и узким и явно не предназначенным для людей. Из отверстия тянуло прохладным воздухом с металлическим запахом. Платон осмотрел отверстие, но никаких аналогий ему на ум не пришло. «Придется лезть, – без энтузиазма глядя на щель, подумал он. – Вряд ли мне представится еще один такой случай выбраться из вентиляции. Интересно, куда ведет эта дыра?» Живое воображение Платона нарисовало образную картину: он протискивается в отверстие, делает несколько шагов, срывается в бездонную пропасть и с постепенно замирающим криком исчезает в ее мрачных глубинах.

Отогнав парализующую мысль, Платон вздохнул и, простившись с остатками костюма, принялся протискиваться в отверстие. Сначала ему показалось, что эта затея лишена смысла – в подобную щель археолог не смог пролезть бы и в голодные студенческие годы. Потом, когда ему удалось углубиться на полметра, археолог решил, что это место станет ему могилой, поскольку, как он ни старался, не мог продвинуться ни вперед, ни назад. «Насколько мне надо будет похудеть, чтобы вылезти отсюда? – обреченно подумал он. – Килограммов на десять? Эй, люди! Есть здесь кто-нибудь?» – крикнул он во внезапном приступе паники. Одинокий крик многократно отразился от каменных стен и замер вдалеке. Платону стало стыдно. Он мысленно посмеялся над своим призывом и принялся протискиваться дальше.

К счастью, проход оказался довольно коротким, и вскоре задыхающийся Платон в разорванной в клочья одежде вывалился с другой стороны. Пропасти там не было, зато археолог больно ударился головой обо что-то твердое. Включив фонарь, Платон увидел, что это были рельсы.

Рассольников мигом повеселел. «Выбрался из вентиляционного тоннеля, попал в транспортный, – довольно подумал он. – Великолепно!» Транспортные тоннели всегда имеют начало и конец; остается только до них дойти. Кроме того, в Платоне снова проснулся археологический азарт. Он осмотрел тоннель, посветив фонарем на стены и потолок, а особенно внимательно изучил рельсы. Они выглядели как новенькие и издавали слабый запах технической смазки. Вообще, тоннель не производил впечатления заброшенного, и весьма напоминал тот, из деревни Пингу, где Платона едва не сожрали, только потолок здесь был нормальной высоты, а рельсы находились не в углублениях, а были установлены без шпал прямо на каменном полу. «В какую сторону лучше идти?» Платон недолго поразмыслил и выбрал путь под уклон. «Если уж я собираюсь искать подземных жителем, то надо идти вниз», – резонно подумал он. Свежий, прохладный воздух, ровная дорога, уверенность в успехе – что еще надо пострадавшему искателю приключений, чтобы в хорошем настроении продолжить поиски? И Платон неторопливо пошел вниз.

Он шагал, погруженный в свои мысли, когда издалека снова донесся нарастающий свистящий звук. Платон остановился и оглянулся назад. «Да что же это такое? – озадаченно подумал он. – Неужели такой сильный сквозняк? Наверно, сбрасывают пар… хотя при чем тут пар?»

Сзади налетел сильный порыв ветра. Платон посветил в обратную сторону и едва не выронил трость на рук. С огромной скоростью в его направлении по рельсам неслась какая-то темная масса, издавая тот самый простуженный свист. Платон в отчаянии оглянулся по сторонам. Отскочить? Но сбоку от рельсов места для него явно не оставалось. Тогда Платон бросился на пол и замер между рельсами, надеясь, что неизвестное устройство его не расплющит. На мгновение свист и вой оглушили его, днище чирикнуло Платона по спине, сорвав последние обрывки пиджака, и свистящая масса умчалась вдаль.

«Боже мой! – подумал потрясенный археолог, вставая на ноги. – Да это же был поезд!»

Ощупав спину, Платон убедился, что она относительно цела. Хуже было с головой, точнее, с мозгами: увиденное в них не укладывалось. Едва не погибнуть под поездом в развалинах древнего города, умершего много столетий назад? Откуда здесь поезд? На каком топливе он ездит? Но какие бы мысли ни бродили у Платона в голове, надо было продолжать путь, и археолог побрел дальше. Сделав несколько неуверенных шагов, он остановился и сказал сам себе: «А почему он не остановился хотя бы чтобы посмотреть, кого задавил? Люди так не поступают. Ну вот – еще одно косвенное свидетельство в пользу демонов».

Следующие минут десять Платон продолжал идти по рельсам вниз, каждый миг ожидая нового поезда. Однако в тоннеле было тихо, только едва слышно свистел ветер. Через несколько сотен шагов ноздрей археолога коснулся слабый запах гари. Запах постепенно усиливался, и вскоре навстречу Платону поплыли косматые клубы дыма. В тоннеле стало душновато. Дым валил все сильнее, и Платон ускорил шаг. «Только пожара мне и не хватало!» – думал он на бегу. Источник дыма возник за первым поворотом, где тоннель разветвлялся. Ровно посередине между двумя коридорами валялись покореженные чадящие остатки «поезда», едва не задавившего Платона.

«Поезд» оказался странного вида вагонеткой с несколькими рядами сидений. Никаких следов системы управления археолог не обнаружил. Зато на рельсах лежало тело пассажира, очевидно, выпавшее при ударе. Пассажир стонал и слабо шевелился. Платон осторожно перевернул его на спину и направил в лицо луч фонарика.

– Ну, как самочувствие? – бодро начал он. Однако едва луч коснулся глаз незнакомца, как тот дернулся последний раз и затих.

«Да это же был лунный демон! – догадался Платон, глядя на плоское бледное лицо. Выпученные неподвижные глаза казались почти круглыми. – А свет фонаря его убил! Ах я, растяпа!»

На тщетные сожаления времени не оставалось: Платон подозревал, что скоро на месте крушения должны появиться сородичи погибшего демона. Археолог торопливо обыскал тело, надеясь обнаружит жезл наподобие украденного из музея или другое оружие, но ничего интересного не нашел. «Может, попробовать починить вагонетку?» – возникла у него мысль. Поврежденная вагонетка валялись вверх дном между рельсами; передние колеса отвалились при ударе, а остальные три пары медленно вращались в воздухе. Над устройством поднималась струйка ядовитого дыма. Платон придирчиво осмотрел вагонетку, с усилием приподнял ее, одним рывком перевернул и поставил на рельсы. Того, что случилось дальше, археолог никак не мог ожидать – вагонетка вырвалась у него из рук и как бешеная умчалась вдаль, вихляясь и раскачиваясь.

«Эх, упустил, – с запоздалым сожалением подумал Платон, уныло глядя вслед вагонетке. – Сейчас прокатился бы с ветерком… А вот и друзья покойного!»

Рельсы завибрировали, тоннель снова наполнился гулом. Платон выключил фонарь и направил его в направлении гула, готовый отскочить в одно или другое ответвление, в зависимости от того, куда поедет новая вагонетка. Неожиданно гул затих – вагонетка остановилась. Под сводами тоннеля эхом зазвучали шаги. «Тем лучше!» – злорадно подумал Платон, положив палец на переключатель. Однако неизвестный остановился, не доходя до поворота, и в мозгу археолога раздался беззвучный приказ бросить трость на землю. «Не дождешься!» – прошипел Платон, крепче сжимая рукоятку, и медленно пошел вперед. Приказ пришел снова. Это внушение было многократно сильнее, чем гипнотические штучки Донаты, и Платон понял, что сейчас сопротивляться он не в силах. Чужая воля завладела его мозгом. Он опустил трость, закрыл глаза и застыл на месте, чувствуя, как его душу и тело охватывает странный паралич. Чьи-то руки аккуратно и бесшумно отняли у него трость, а в лицо плеснули жидкость со смутно знакомым цветочным запахом. Археолог попытался протереть глаза, но не донес руку до лица и начал падать. Невидимки осторожно подхватили его и куда-то понесли.

Платону смутно запомнился долгий извилистый путь, спуски и подъемы, и неизменно ровное дыхание тех, кто его нес. Он пытался сопротивляться, но тело его не слушалось. Наконец его положили на мягкую поверхность – вероятно, кровать, – и оставили в покое. Из темноты смутно доносились тихие голоса, говорящие на неизвестном языке. Голоса затихли, и наступила полная тишина. Платон ощущал, как действие дурмана постепенно проходит. Вскоре он уже мог пошевелиться и с усилием сел на своем ложе. «Вот я и нашел лунных демонов, – подумал он с непонятным равнодушием. – Они, должно быть, прочитали мои мысли и уже знают, кто я. Недаром они первым делом забрали трость. А раз уж они не убили меня сразу, значит, им от меня что-то нужно. И я догадываюсь, что именно». Археолог поудобнее улегся на кровати. Он решил, что лучший способ подготовиться к серьезному разговору – это слегка вздремнуть.

Розоватый луч уколол Платону глаза, и он резко сел на лежанке, прикрываясь ладонью. Когда его глаза привыкли к слабому свету, он увидел, что находится в обширной комнате с ребристым куполообразным потолком. Кроме его лежанки, в комнате были круглый стол и два кресла. На столе стояла матовый сосуд, в котором бился родничок розового пламени. Рядом в одном из кресел сидел седоватый худощавый мужчина без возраста, одетый в темную хламиду. Его острые глаза бесцеремонно разглядывали археолога. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Платон потянулся и беспечно сказал первое, что в голову пришло:

– С добрым утром! Вы не надорвались тащить меня в такую даль?

Незнакомец продолжал сверлить его глазами. Его лицо осталось совершенно неподвижным.

– Надеюсь, я попал туда, куда стремился? Это вас называют лунными демонами? – снова задал вопрос Платон.

– Как вы себя чувствуете? – произнес пожилой. Его глухой голос прозвучал серьезно и деловито – так спрашивают о здоровье врачи.

– В целом нормально, – подумав, ответил Платон. – Не могу сказать точно, я сейчас нахожусь под действием анальгетика. Но ступни, наверно, напоминают два куска жареного мяса. И свет ужасно режет глаза. На поверхности я наверняка сразу ослеп бы.

Подземный обитатель поднялся, подошел к Платону, незаметно снял с него ботинки и начал ощупывать ступни. Его прикосновения были настолько легкими, что Платон почти не чувствовал их. Но когда археолог случайно взглянул на руки лекаря, его пробрала дрожь. Тонкие, заостренные к концам пальцы были вдвое длиннее, чем у нормальных людей. В них было что-то паучье. Платон невольно отдернулся в сторону.

– У вас действительно тяжелые ожоги, – бесстрастно сказал лекарь, закончив осмотр. – Я смогу вылечить их за две недели. Но все это время вам надо будет провести в постели. Если вы можете говорить и смотреть на свет, значит, ожоги глаз и дыхательных путей не очень опасны. Их я вылечу параллельно. Главное – поставить вас на ноги.

– Так вы врач? – на всякий случай спросил Платон.

– Я Имана, – ответил пожилой, – моих познаний в медицине хватит, чтобы успешно вылечить вас.

Платон не понял, что такое Имана – имя, титул или должность – но подумал, что в данный момент это не важно.

– Теперь следующий вопрос. Я понимаю ваше состояние и буду краток, – произнес Имана. – Вы знаете, что это такое?

Он выложил на стол короткий, покрытый рядами символов жезл с раздвоенным наконечником из прозрачного, переливающегося синеватого камня. Платон подпрыгнул на месте, глотая воздух.

– Конечно, знаю! – ответил он, отдышавшись. – Ритуальный жезл из хранилища, украденный у Глендруида! Еще бы мне не знать, когда я за ним и приехал на эту безумную планету…

– То есть жезл вам еще нужен? – уточнил Имана. – В таком случае, у вас есть возможность его получить.

– Вы хотите отдать мне это жезл? – недоверчиво спросил Платон. – Вы уверены? После того кошмара, который некая девица устроила на астероидах? Благодаря тем событиям в секрет жезла теперь посвящена вся система Беты Ориона…