Текст книги "Невеста на службе (СИ)"

Автор книги: Анна Батлук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

этому «кто-то» наш архив?

– Не знаю. Возможно, он не нашел того, что искал, а, может быть, и нашел – сомневаюсь, что

все досконально проверялось.

– Проверялось, – оскорбилась Марисса, а я, не желая спорить, пожала плечами:

– Может быть, грохот его напугал и он сбежал? Тем же самым путем: через окно.

– Скорее всего, – Мариссе такой вариант очень понравился. – Наверное, стоит доложить

капитану о твоих рассуждениях?

– Можно конечно, – кивнула я. – Но тогда про автограф Максимилиана можешь забыть?

– Как забыть?! – взвыла оскорбленная женщина, а я гадливо улыбнулась и заверила:

– Если кто-то узнает, что я покинула дворец, из Отбора меня выгонят. Как я тогда получу

автограф принца? А если сохранишь мою вылазку в секрете, постараюсь добыть и его

фотографию.

Идея с фото Мариссе пришлась по вкусу. Спорю, когда мы возвращались в кабинет, она

представляла, как будет с ней засыпать, но ванильные мечтания ее пришлось ненадолго

прервать.

– Можно посмотреть журнал движения архивных документов?

Без особого желания мне его продемонстрировали, я открыла последнюю страницу и

обнаружила запись, содержащую номер моего личного дела. Дата возврата – число, когда я

разговаривала с Мариссой по телефону, но дата выдачи отчего-то отсутствовала. Человека, который возвращал мое личное дело, я отлично знала, но подозревать, что он забрался в архив, было глупо по многим причинам. К тому же, подозрения о том, что кто-то лез в окно желая

добыть мои документы, ничем не подкреплялись.

– Здесь нет даты, – я указала в пустую графу. – Почему?

– Ой, ну бывает такое – брали твое личное дело, а я забыла записать. Возвращают, а отметки

нет. Забегалась, работы-то валом.

– А ты помнишь тот момент, когда брали именно эту папку? – я напряглась.

– Да конечно, – окрысилась Марисса. – Вас тут прорва ходит, никого не запоминаю, а как

про тебя звезду заговорили, так сразу должна этот день в календаре красным отметить.

Стоит заметить, что слово «звезда» Марисса произносила исключительно противно. Вместо

буквы «е» говорила «я», и вытягивала «а» до безобразия долго. Я вздохнула. Мариссе, по-

видимому, надоело быть приветливой, и она возвращалась в свое обычное состояние. К тому

же, бросив быстрый взгляд на часы, я обнаружила, что уже половина второго дня, и получалось, что обещанное Его Величеству время, я потратила, лазая по шкафам в архиве.

Когда я уже закрывала за собой дверь, покидая кабинет, Марисса вдруг меня окликнула.

– Я тебе сейчас кое-что скажу, – ворчливо сказала она, когда я недоверчиво обернулась. – Но

учти, тебе никто не поверит, если ты вздумаешь кому рассказать: я болею за тебя.

– Ты о чем? – я действительно не поняла, все мои мысли были о Викторе и моем нарушенном

обещании.

– Об Отборе, – Марисса нахмурилась. – Не то, чтобы ты мне очень нравилась, или я вдруг

разлюбила Максимилиана, но все-таки ты моя знакомая, да и вообще, намного лучше этих

тупых куриц.

– Спасибо, – я растроганно улыбнулась. – Я никому не скажу, не переживай.

– Иди вон, – особых переживаний на каменном лице делопроизводителя видно не было. – И

когда станешь императрицей, не забудь завезти фотографию своего мужа. И обязательно с

автографом.

К машине я возвращалась, опасаясь не увидеть на стоянке машину. Виктор вполне мог

оскорбиться долгим ожиданием и уехать, но он все так же полулежал на переднем сиденье, прикрыв глаза.

– Ты обиделся? – спросила я у него, быстро чмокнув в щеку.

– Узнала что-нибудь стоящее? – глаза регент так и не открыл. Я заметила, что на мой вопрос

он не ответил, и хитро заявила:

– Что-то! Расскажу, если перестанешь обижаться.

– Я не обижаюсь, – Виктор, повернулся на бок, наконец-то на меня посмотрел, и еле заметно

улыбнулся. – Это ты должна на себя обижаться, так как пропустила самое лучшее в твоей

жизни свидание.

– Самое лучшее? – не поверила я. – И это бы я поняла всего за полчаса?

– Я исходил из нашей обоюдной занятости.

– Расскажешь, что придумал? – жалостливо попросила я.

– Ты загоняешь меня в угол, – рассмеялся вдруг Виктор. – За то время, что сижу в машине, я

только заказал нам ресторан. Хотел покормить тебя, и немного пообщаться. И цветы туда

доставили, – Виктор взглянул на часы. – Нужно заехать забрать.

Я тоже на часы посмотрела и покачала головой.

– Мы не успеем, Фелисса ждет тебя к двум часам, да и мне нужно появиться в галерее спален.

В общем, будем считать, что заочно мы свидание провели. Большое спасибо за букет и за заботу.

– Подожди-ка, – в глазах Виктора заблестели игривые искорки. – Кое-что заочно я проводить

не намерен.

Мужчина мягко взял в руки мое лицо, и безумно нежно прикоснулся своими губами к моим.

– Надеюсь, ты простишь мне эгоистичные мысли, – едва слышно выдохнул он. – Я хоть обед

и заказал, надеялся, что на него мы время терять не будем.

– Прощу, конечно, – улыбнулась я. – Потому что тоже на это надеялась.

ГЛАВА 14

– Где ты была? – вот такими словами меня встретила Велания, когда я вернулась в галерею

спален. К дворцу мы с регентом вернулись ровно в два часа, и Виктор, препоручив меня заботам

охраны, спешно отправился в кабинет. На людях он вел себя отрешенно и строго, но я еще

помнила, как заразительно он смеется и как нежно целуется, и потому, при виде Олькутт с

трудом стерла с лица счастливую улыбку.

– Ты уверена, что я должна отчитаться? – приподняла я брови и прошла мимо, направляясь к

своей комнате.

– Уверена, – заявила девушка. – Мы все здесь находимся в одинаковых условиях, и то, что

ты периодически куда-то уходишь – нечестно!

– Слабый аргумент, – честно ответила я и открыла дверь в свою комнату. – Придумаешь что

поинтереснее, заходи.

Закрыть дверь Велания мне не дала: втиснулась следом.

– У меня складывается впечатление, что ты не очень-то дорожишь своим статусом невесты!

– Да ты что! – ужаснулась я. – Как тебе такое в голову пришло!

Велания понаблюдала за мной, но, не обнаружив на моем лице и тени издевки, поморщилась.

– Ты ведешь нечестную борьбу, Рэйя. Уходишь, возвращаешься, подсиживаешь некоторых из

нас…Да, да, не ухмыляйся так – все знают, что Брунису принц выгнал по твоему желанию!

– Неужели? – я закатила глаза. – По-твоему, она вела себя честно, пытаясь оболгать принца?

– Откуда тебе знать, что она сказала неправду?!

– Хм, откуда? Дай-ка подумать – может быть, она сама сказала перед камерами, что с

принцем не спала?

– Но перед этим-то говорила обратное!

– Это разговор слепого с глухим, – миролюбиво сказала я, в то время, как Велания все больше

распалялась. – Чего ты хочешь?

– Я подозреваю, что ты нашла способ встречаться с принцем в обход камер, Клариссы и нас!

– Повторяю: чего ты хочешь? Чтобы я с тобой этим способом поделилась? Так не существует

его – по работе пришлось отлучиться.

Велания не поверила. Еще некоторое время я слушала ее бредовые заявления, затем нагло

зевнула и отправилась в душ. Ничуть не стесняясь, Олькутт направилась за мной в ванную

комнату. Хорошо хоть в душевую кабинку не последовала. Но так как вода слишком громко

шумела, да и за плотными дверцами я отдельных слов различить не могла, Велания вскоре

удалилась, напоследок, подозреваю, пообещав вернуться.

Только я решила отдохнуть, а точнее, поваляться в кровати, вспоминая Виктора, как в мою

комнату заявилась Мирана.

– Проходной двор, – вздохнула я.

– Олькутт приходила? – понятливо усмехнулась девушка. – Этого и стоило ожидать. Когда

на обед пришел Велаш и сказал, что Адальстан ждать не стоит, потому что ее срочно вызвали в

СИБ, она громче всех кричала, что это нечестно, ты совсем обнаглела, и без внимания это

оставлять нельзя.

Значит, Фелисса для того, чтобы придумать достоверную причину моего отсутствия, обратилась

напрямую к Велашу. Хороший, однако ход, а главное, для старушки наименее энергозатратный.

– Что сваха сказала?

– Ей, по-моему, еще лучше, что одной невестой стало меньше. Правда, она очень расстроилась, что это не навсегда, и после обеда ты вернешься. А куда ты действительно уходила?

– На службу вызвали, тебе же сказали, – спокойно ответила я. Зеленые глаза Мираны

раздраженно блеснули.

– Можешь сочинять кому угодно, но не мне – на службе тебе делать нечего!

– О чем это ты? – нахмурилась я. Мирана заволновалась. Складывалось впечатление, что эти

слова вылетели помимо ее воли, и теперь она лихорадочно раздумывала над тем, как

оправдаться.

– Ты же на Отборе, возможно, станешь императрицей, зачем держаться за свою работу? Твои

сослуживцы вполне могут взять на себя часть чужих обязанностей.

– Ты зачем пришла? – я сложила на груди руки. Как оказалось, Мирана решила сыграть роль

передатчика. За обедом было сделано важное объявление, а так как рыжая отлично понимала, что для меня информацию вряд ли станут повторять, решила сделать это самостоятельно.

– Максимилиан выдумал новое испытание. Он хочет познакомиться с семьей каждой из невест.

– Что? – не поверила я, и почувствовала, как по телу моему пробежали мурашки. – Он с ума

сошел? Зачем это?

Мирана удивленно на меня посмотрела.

– У тебя какая-то странная реакция, по-моему, естественно, если принц и вся страна вместе с

ним, познакомится с нашими родными.

– Это преждевременно, – заметила я. – Когда останется две-три финалистки – тогда да, знакомство необходимо, но нас десять! Как он собирается всем уделить необходимое количество

времени?

– Две семьи в один день – вполне реально, – Мирана равнодушно пожала плечами. Конечно, ей-то чего волноваться, не она же пряталась от матери долгих пять лет. – К тому же, сегодня

принц идет на свидание с Кесалией, и вполне возможно, что уже назавтра невест останется

девять.

Девушка хихикнула, а я вдруг подумала, что Мирана чем-то неуловимо похожа на Веланию.

Кесалию не воспринимали, как серьезную соперницу: имеющая лишний вес, простодушная в

хорошем смысле этого слова и совершенно беззлобная. Некоторые над ней подшучивали, за

спиной говорили гадости, и вот сейчас я обнаружила, что Мирана, оказывается, поступает

также.

– Журналисты уже знают о предстоящих смотринах жениха, – продолжила Мирана. – И они

в предвкушении. Уже завтра Кларисса скажет: семьи кого из невест принц осчастливит своим

визитом в первую очередь. Надеюсь, меня оставят на закуску – чтобы было с чем сравнить.

– Хитрый ход, – удрученно вздохнула я. – Максимилиан познакомится с нашими родными, отсеет неугодных, а уж оставшихся представит своей родне.

– Они будут делать окончательный выбор?! – испугалась девушка.

– Не знаю, – разозлилась я. Новости, которые принесла Мирана, совершенно выбили меня из

колеи. – Иди к себе, мне нужно подумать.

Девушка заметно обиделась, но уходя, все-таки сказала, что невестам выделили дополнительное

время для телефонного разговора, дабы мы могли заранее предупредить родных. Меня это не

обрадовало: встреча с матерью пугала, а уж телефонный разговор повергал в панику.

Когда за Мираной закрылась дверь, я упала на кровать и схватилась за голову – наверное, настало время Отбор покинуть.

Первая паническая мысль вскоре сменилась на другие: расследование не закончено, Хопсвуд на

свободе, поведение Мираны наводит на размышления, и упускать ее из виду нельзя. По всему

выходило, что встретиться с мамой все-таки придется. Я провела еще примерно час, уговаривая

себя сделать первый шаг, и, наконец, отправилась к телефону. К моему превеликому сожалению, он был свободен, наверное, невесты уже донесли родным чудную весть об их скором

знакомстве с принцем, и поводов отсрочить чудесный момент разговора с родными, не было.

Хотя я отлично понимала, что если бы мне пришлось ожидать своей очереди, не факт, что я бы

вернулась к этой мысли. Вполне можно было для самой себя сочинить чудесную сказку о том, что не судьба, и так далее. Вспоминаете такие ощущения? Так вот, в этот раз мне их испытать

не удалось.

Я закусила губу и с огромным сожалением набрала с детства знакомый номер. Надеялась, что

родители переехали на другую квартиру, но нет, мама никогда бы не покинула квартиру, которая

когда-то принадлежала первому министру искусства в истории, и которую она приобрела еще в

период своей популярности. Трубку мама взяла после первого же гудка. Такое ощущение, что

возле телефона и сидела.

– Аллоу, – голос ее ничуть не изменился. Немного кокетства, на случай если на проводе

поклонник, утомление – это для режиссеров, и загадочность – это для тех, кто странным

образом о ней еще мало знает. Присутствовали и нотки других, совершенно разных чувств, и не

знаю, как они с такой виртуозностью смешивались в столь коротком слове, но, тем не менее, это

было так: каждый, кто разговаривал с моей матерью по телефону, слышал именно те интонации, которые его интересовали.

– Добрый день, – стараясь не демонстрировать обреченность в голосе, сказала я. – Это…

– Рэйя, – голос матери сразу же приобрел командные нотки. Ни тебе «здравствуй, дочка», ни

«как твои дела»! Да хотя бы дала договорить: нет же, достойно воспроизведения на свет было

только то, что хотела сказать моя мать. – Ты забываешь, что у меня абсолютный слух и

идеальная память – я помню твой голос.

Я закатила глаза, и постаралась взять себя в руки.

– Я не забыла, но элементарные правила приличия вынуждают в начале разговора

представиться.

– Элементарные правила приличия должны вынуждать тебя почаще звонить матери, —

отрезала она. – Ты пять лет игнорировала меня!..

Я подумала о том, что не так уж я и боюсь Хопсвуда, да и принца вроде бы нормально охраняют.

– Устроилась на мужскую службу, забыла все, чему я тебя учила! Тебя ждали подмостки

театров, концертных залов… – не прерываясь ни на секунду, продолжала мать. Я терпеливо

ждала, по опыту зная, что перебивать ее бесполезно, но можно успеть вставить реплику тогда, когда она будет набирать воздух. – …С моими связями тебя бы за секунду сделали

знаменитой…

– Вот об этом я и хотела поговорить, – я улучила подходящий момент. – Я на Отборе невест.

– Тоже мне новость, – мама фыркнула, и опять, точно ее чувство определить было

невозможно. – Телевизор смотрю, тебя видела. Хоть на это твоих амбиций хватило! Но опять

же: почему принц еще не у твоих ног? Почему я вынуждена смотреть, как он ходит на свидание

с другими девицами, игнорируя мою дочь?!

– Переключи, – посоветовала я, но меня не услышали.

– С тем набором тупости и уродства, который имеется у каждой из, так называемых, невест, ты

должны была сесть на престол уже на третий день Отбора. Нет, я не говорю, что они совсем

плохи, но ты же гораздо лучше них, Рэйя! Разумеется, в этом только моя заслуга. Ты сама даже

платье нормально подобрать не можешь! Вот что это за тряпье, в котором ты выходишь к

завтраку? Что это за походка?

– Отставить! – рявкнула я, и мать на секунду прервалась, но только для того, чтобы

поинтересоваться:

– Это ты мне?

– Тебе. Не забывай – я теперь солдафонка, и слушать тебя намерена не больше минуты. Она

уже закончилась, так что теперь буду говорить я.

– Ну-ну, – ничуть не стушевалась моя маман. – Давай, послушаем, что ты там хочешь

сказать.

Я глубоко вздохнула, пытаясь не сорваться, и пояснила:

– Принц намерен познакомиться с семьями конкурсанток.

– Я знаю, – не преминула вставить мама. – По телевизору объявили.

– Очень рада, что ты смотришь телевизор, – прошипела я. – Но как ты помнишь, я пока еще

невеста, и Его Высочество заявится и к тебе тоже. Надеюсь, ты понимаешь, что на всю страну

демонстрировать наши отношения не стоит?

– Какие отношения? – притворилась дуррой старшая Адальстан. – Я о чем-то не знаю?

– Своебразные, – не поддалась я на провокацию. – Ты будешь вести себя прилично, постараешься не рассказывать на камеру, как я глупа, не самостоятельна, и как служба в СИБ

портит людей. Иначе, клянусь своей службой, я сделаю все, чтобы стать императрицей, и сразу

же отправлю тебя на Вассу. Тебя там мало кто знает – фермеры не интересуются театром и

светскими сплетнями. Как тебе такая перспектива?

– Да как ты можешь? – ужаснулась моя мама. Я знала куда ударить, чтобы было больно. – Я

всегда тебя поддерживала.

Я в который раз за разговор закатила глаза, и устало сказала:

– Повторяй это почаще, чтобы поверили и принц и журналисты. Наверное, нужно будет

приготовить обед, или ужин, в зависимости от того, когда будет свободен принц. Справишься?

– Справлюсь, – процедила мама. Но об этом я могла и не спрашивать – старшая Адальстан

вряд ли позволит себе сплоховать перед камерами. – Когда вас ждать?

– Сама еще не знаю. Думаю, по телевизору объявят даты. Если же нет, я позвоню, когда станет

известно. До встречи.

– Рэйя, – вдруг сказала мать, а я замерла, надеясь, что она сейчас задаст хотя бы один вопрос, который позволит мне относиться к ней хоть немного иначе. – Надеюсь, ты уже затащила этого

простачка в постель?

Я выругалась вслух, уверена, заставив мою мать оскорбиться, и положила трубку. Ждать, что

женщина, которую в скором времени ждет пятидесятилетний юбилей, изменилась, глупо, и я в

очередной раз получила этому доказательство.

На свидание Кесалия уходила в прекрасном настроении, одета была в длинное платье

фиалкового цвета, и выглядела настоящей королевой. Но так думала только я. Как только

Кесалия покинула галерею спален, невесты тут же принялись делать ставки, пытаясь угадать, как быстро принц ее выгонит. Я с минуту понаблюдала за их весельем, и спросила:

– Чем ставки принимаете?

Кризан, которая взяла на себя роль букмекера, с готовностью откликнулась:

– Косметикой, кремами, шампунем. Но обязательно новые – уже начатый неликвид не

подойдет.

– На что ставят?

– Мирана и я поставили на то, что наша толстушка отправится домой через два часа свидания; Велания, Роав и Ильфеина считают, что она продержится три часа; Нирара и Кароль уверены, что не больше часа, и только Реци посчитала, что Кесалия начнет собирать вещи не раньше

полуночи. К кому присоединишься?

По интонации Кризан стало понятно, что Реци она считает почти такой же глупой, как Кесалию.

Что ж, стоило ее шокировать.

– Ставлю на то, что Кесалию не выгонят.

Девушки, которые рядом что-то обсуждали, замолкли; Кризан уставилась на меня с немым

вопросом во взоре, и все это составляло такую забавную картину, что я не выдержала и

рассмеялась.

– Я не шучу, – успокоившись, я все-таки решила внести ясность. – И действительно считаю, что Кесалия останется в Отборе. Принимай ставку.

Кризан шумно сглотнула.

– Ты одна против всех. Шампуней рассчитаться хватит?

– За себя переживай, – мило улыбнулась я. – А я как-нибудь разберусь. В крайнем случае

подарю вам полотенца – грязные языки вытереть.

– Вот это ты заговорила, – ядовито заметила Велания. – Учти, мне твои тряпки не нужны.

– Значит, тебе лично, я добавлю и мыло, – отбрила я, и, не желая продолжать этот разговор, ушла. Не было страха, что проиграю, в конце концов, принц оплатил мои косметические

прихоти, но за Кесалию я болела искренне, и если она сегодня уйдет, то пусть узнает, что в нее

кто-то верил. А уж об этом язвительная Кризан, уверена, ей сообщит, с присказкой: не

оправдала чужих надежд, ни на что не годна.

От дневного хорошего настроения не осталось и следа. Я взяла в руки скрипку, но играть не

желала, так и сидела на кровати, положив инструмент на колени. Водоворот мыслей кружил

меня, не позволяя отвлечься ни на секунду: кто сообщник Хопсвуда? А уж в том, что он

имеется, я не сомневалась. Кто проник в архив, и имеет ли это отношение ко мне? У меня

имелась неплохая версия произошедшего, но так как участвовал в ней близкий для меня

сотрудник, который мог получить данные и без взлома хранилища документов, что-то не

складывалось. Я прошлась по комнате. Только одна из пострадавших девушек знала о

сообщнике Хопсвуда, и, скорее всего, тот самый сообщник и допрашивал ее впоследствии, стараясь понять, сможет ли она его узнать, или нет. Когда опасения его не подтвердились, он

удалил из протокола все упоминания о третьем лице, а когда я начала догадываться о его

существовании, украл из дела листок. Кто это может быть? Явно, что кто-то из отдела, в этом

нет и тени сомнения, а если я все же посмею объединить разгром архива с этим безобразием, что творится в моем расследовании, то у меня вырисовывается и подозреваемый. В отчаянии я

попыталась закрыть лицо руками, забыла про инструмент, с которым я последние пять минут

носилась словно дурак со ступой, и чуть не попала в глаз смычком. Подозреваемый у меня был, но ни одной, даже косвенной улики не имелось. Более того, я пока не знала в чем его обвинить.

Мои рассуждения повлекли за собой только один полезный вывод – нужно выяснить, кто

именно допрашивал четвертую жертву. И раз уж она не помнит имени, то вполне возможно, вспомнит черты лица.

* * *

Как я и ожидала, Кесалия осталась в Отборе. Перед завтраком ее обступили журналисты во

главе с Яшем Орчаковски, а в кучке оставшихся невест стояла я, раздуваясь от гордости, словно

в успехе Кесалии была и моя заслуга. Мирана, Реци и Нирара никак не отреагировали на весть о

своем проигрыше, зато Ильфеина чуть не плакала, Велания, как и следовало того ожидать, прыскала ядом, остальные девушки с такой ненавистью смотрели на меня, что я уже хотела

отказаться от их косметики, которую они столь опрометчиво проиграли, но передумала после

разговора с Кризан.

– Зайдешь после завтрака, – прошипела она, стараясь, чтобы ее не услышали журналисты. —

Или откажешься от выигрыша, ты же у нас благородная?

В слово «благородная» Кризан вложила столько яда, что мне сразу же захотелось ее

определению соответствовать, и я, улыбаясь так широко, как только умела, ответила:

– Ты знаешь, ваше барахло мне без надобности, но кто-то же должен научить вас тому, что

проигрывать нужно уметь, ведь так? Раз уж ты у нас букмекер, выигрыш принесешь сама.

На завтрак явился Максимилиан. От взгляда его я старательно уходила, причем не по той

причине, что обиделась (хотя он, наверное, решил именно так), а как раз напротив – злясь на

себя. Будучи невестой принца, я встречаюсь с его дядей, и не нахожу в себе сил сейчас покинуть

Отбор, а должна бы, чтобы не давать Максимилиану ложных надежд. С чего тут быть

довольной, и как прямо смотреть в глаза обманутого мною мужчины?

На свидание принц никого не пригласил, но объявил, что сегодня он посетит семью Роав Пусчи.

На лице Роав сменилось, как минимум, три цвета: белый, багровый и какой-то зеленый —

девушка явно занервничала, и еле дождавшись окончания завтрака, побежала к телефону. Ее

родители увидят по телевизору, что сегодня к ним в гости заявится Его Высочество, но Роав

хотелось обрадовать их самостоятельно. Хотя я бы не обрадовалась.

– Как ты считаешь, – задумчиво поинтересовалась я у Мираны, когда мы возвращались с

завтрака. Принц подозрительно пристально меня разглядывал, но останавливать на радость

журналистам, перед камерами, не стал. За это я ему была очень благодарна. – О чем

Максимилиан станет разговаривать с нашими родными?

– Даже не знаю, – радостно защебетала девушка. Честно сказать, причина ее веселья была

мне не совсем понятна – на свидание ее по-прежнему принц не пригласил. – Мне кажется, он

обратит внимание на то, какие взаимоотношения в семье, какие у нас родители, так что думаю

Нираре мало что светит. Куда она, кстати, собирается принца вести?

– Если бы дело было только в родителях, Нирару, после того, как вскрылась правда о ее

происхождении, сразу бы выгнали. А раз этого не произошло, думаю, Максимилиана она

зацепила.

– Думаешь, зацепила? – ахнула Мирана.

– Конечно, – я улыбнулась, заметив, как запаниковала рыжая. – Он с ней на серьезные темы

разговаривает, не то что с нами…Ой, он же с тобой вообще еще не разговаривал, я и забыла.

Если бы Мирана могла испепелять взглядом, уверена, свое в этом мастерство она бы отточила

на мне, но так как, увы, таких особенностей у нее не имелось, внимания на ее раздосадованную

гримасу я и не обратила.

В полдень в мою комнату постучал Велаш, и только лишь я распахнула дверь, сунул мне в руки

конверт.

– От кого это? – растерялась я, от неожиданности, забыв поздороваться. Но сокрушаться по

этому поводу смысла не было – начальник охраны здороваться не собирался вовсе.

– Его Величество передал, – отрапортовал Велаш, но по его лицу было заметно, что роль

почтальона, которую ему пришлось на себя примерить, по душе ему не пришлась. К тому же, мельком взглянув на конверт, я заметила, что запечатан он с помощью клея, и судя по

надорванному уголку, кто-то его уже пытался вскрыть. Думаю, не стоит и сомневаться, что

наглый пройдоха, любящий читать чужие письма стоял сейчас прямо передо мной и нервничал

из-за того, что важная информация проходит мимо него. – Сейчас прочтете?

– Зачем это? – удивилась я, хотя догадывалась, что начальник охраны хотел бы увидеть

написанное хотя бы краем глаза. Также, для него не лишним бы было рассмотреть мои эмоции: наверное, Велаш подозревал, что наши с регентом отношения выходят за рамки деловых, но

подозревать и знать наверняка это разные вещи, так что свои предположения начальнику

охраны придется оставить себе.

– Может быть, вы захотите передать ответ.

– Нет, нет, спасибо, – ответила я, и, не удержавшись, добавила: – Вы сегодня уже хорошо

поработали.

При виде одновременно ошарашенного и возмущенного лица Велаша, я с трудом не засмеялась

в голос, так что дверь закрывала, мало того, что пряча лицо, так еще и очень быстро. От

нетерпения, конверт практически разорвала в клочья, но как только прочитала первые слова, успокоилась, и почувствовала в груди невообразимое тепло.

«Дорогая моя, сегодня очень занят, так что увидеться не получится. На случай, если ты решишь

совершить партизанскую вылазку в один из моих кабинетов, предупреждаю – это лишнее, вполне возможно, что мне придется уехать по делам.

Завтрашний вечер я специально освободил для тебя, так что заранее продумай, кого тебе надо

опять допросить. Очень надеюсь, что меня, и на предмет испытываемой страсти к тебе. Скучаю.

P.S. Велашу ничего не передавай – этот жук очень хочет обзавестись новыми сведениями.

– И я скучаю, – прошептала я, надеясь, что Виктор если не услышит меня, то хотя бы

почувствует.

Весь день я маялась, не зная, чем себя занять. Единственным происшествием, заслуживающим

внимания, стало то, что Мирана, зайдя в мою комнату «всего лишь на секунду», заметила

письмо Виктора, которое я опрометчиво оставила на столе. В свое оправдание могу сказать, что

прятать его было некогда – строки, написанные рукой регента я читала и перечитывала

безостановочно. Много ли удалось прочесть Миране, не знаю – как только она нетерпеливым

взглядом впилась в бумагу, я сразу же вырвала письмо из чужих рук, но судя по задумчивому

взгляду рыжей невесты, слова «Дорогая моя» она заметила. Очень интересно, кого Мирана

заподозрила в авторстве, но спрашивать ее об этом я не стала.

За завтраком стало известно, что Роав покинула Отбор. Девушка даже не возвратилась во

дворец, ее вещи собирали слуги, и мы запаниковали, ведь источника информации, который смог

бы разъяснить, что семья Пусчи сделала не так, у нас не было. Разумеется, знакомство с

родителями показывали по телевизору, и вся страна видела наглядное пособие под названием

«Что нужно делать, чтобы не выйти замуж за принца», но у нас-то возможности заглянуть в это

пособие не было.

Принц на завтрак не явился, а довольная Кларисса объявила, что сегодня Его Высочество

возжелал познакомиться с родителями невесты Адальстан. Услышав свое имя, я замерла, будто

громом пораженная, и дело было не в том, что мне было страшно опоздать на встречу с

Виктором – уверена, уже к пяти часам вечера Максимилиан вдоволь пообщается с моей

матушкой. К сожалению, к общению с ней не была готова я.