Текст книги "Невеста на службе (СИ)"

Автор книги: Анна Батлук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 11

Галерея спален невест словно вымерла. Изредка застоявшуюся тишину нарушала какая-нибудь

из девушек, решившая сменить мозговой штурм на живое общение, но, как правило, подруги ее

выгоняли, так как ресурсы их сообразительности еще не закончились.

Мирана меня не посещала, хотя я была бы рада небольшой передышке – досуг со скучной

исторической книгой навевал сон, и я уже пару раз засыпала, вздрагивая от того, что выпавшая

из рук книга падала прямо на лицо. Ужин принесли прямо в спальню. Наверное, Кларисса

таким образом позаботилась о нас, но я еще больше заскучала. Конечно, можно было и не

готовиться к завтрашнему дню, надеясь на уже имеющиеся знания и искусство говорить, но

комплекс отличницы, заработанный в детстве стараниями матушки, подговаривал совесть

шептать прямо в мое ухо: «Ну полистай хрестоматию. Ну открой монографию. Все же

готовятся, надо и тебе!». Совесть я уважала, а потому тяжело вздыхая, подчинялась. Часов в

десять мою дверь постучали и, обрадовавшись передышке, я тут же вскочила, открыла дверь и

на пороге обнаружила Виктора.

– Готовишься? – с сомнением спросил регент. Я немного смутилась – выглядела я неплохо, но все же, с учетом отмены ужина с камерами и соперницами, косу на голове не расплетала и

косметику не использовала. Хотя Виктор в таком облике меня и видел, чувствовала я себя

отчего-то беззащитной.

– Пытаюсь, – я продемонстрировала Его Величеству огромную книгу, такую тяжелую, что

ударь ею кого по голове, из спальни моей выносили бы труп. Виктор присвистнул, правильно

оценив размеры книги, и подмигнул.

– Прерваться возможность есть?

Разумеется, она у меня была. Более того, спешила я ей воспользоваться со скоростью, поражающей меня саму.

Уточнять куда мы идем не стала. Присутствие Виктора настраивало на лирический лад, и

думать о том, что меня, возможно, ведут на допрос с пристрастием, не хотелось. Я вприпрыжку

двигалась рядом с шагающим широкими шагами мужчиной и безостановочно говорила. Это

было странно, мне всегда казалось, что болтать я не люблю, но вместе с тем и безумно

волнительно. Охранники, караулящие переход из левого крыла в Центральный павильон, заметив нас, почти синхронно отвернулись. Так же точно на нашу пару реагировали и другие

охранники, что, впрочем, было понятно – вряд ли наше с регентом рандеву санкционировано

свахой.

– Чем сегодня занимались с Максом? – поинтересовался Виктор. Во многих помещениях

дворца уже выключили свет, и помимо демонстративно скучающих охранников нам больше

никто не встречался.

– Расследованием, я же тебе уже говорила, – пожала я плечами. Гадай теперь, то ли братья-

охранники действительно настолько преданны Максимилиану, что регент о его передвижениях

мало что знает, то ли Виктор хочет, чтобы об этих самых передвижениях ему рассказала я.

– Помнится, в прошлую нашу встречу ты хотела рассказать мне подробности, да не вышло.

– Правда? Не по моей вине, – ответила я, и тут же устыдилась – вообще-то, по моей. Виктор

спорить не стал, коротко улыбнулся и сказал:

– Неважно по чьей вине, я готов выслушать тебя сейчас.

Шаги наши гулко раздавались в полупустых коридорах дворца. Я плохо знала его планировку, но что-то подсказывало мне, что двигаемся мы в правое крыло. На секунду промелькнула мысль

о том, что есть риск встретить по дороге принца, но слишком уж сокрушаться по этому поводу

не видела смысла. Как не видела смысла и скрывать от Виктора подробности расследования.

Кратко изложила их и уставилась на регента, желая узнать, что он об этом думает.

– В СИБ не осталось других сотрудников? – строгим голосом поинтересовался регент. —

Насколько мне известно, все невесты на время Отбора уходят в отпуск…

– Дело не в этом, – недовольно вскинулась я. – Дело ожидает передачи в суд, но как я могу

кому-то из коллег объяснить подозрения, которые и мне не совсем понятны. Чувствую, а

ухватить не могу. Мы с Его Высочеством просто разговариваем с потерпевшими, это даже

расследованием назвать нельзя.

Виктор как-то странно на меня посмотрел.

– Все же, мне больше импонирует мысль о том, что ты находишься во дворце.

Я кокетливо потеребила косу, затем вспомнила, что не накрашена и погрустнела.

– Волнуешься?

Виктор улыбнулся и, покачал головой.

– Мы уже пришли.

Отчего-то я сразу поняла, что привели меня к покоям регента. И хоть накануне о ночи любви с

Виктором я мечтала, такая наглость меня возмутила. Я сложила руки на груди и ядовито

поинтересовалась.

– Куда и зачем?

Виктор, как видно, понял мои мысли, кашлянул в кулак, пряча усмешку, и распахнул дверь. Я

осторожно заглянула внутрь. Покои его выглядели претенциозно – ничего общего с обычными

спальнями, в которых одна кровать и шкаф. Состояли они из нескольких комнат: первая

походила на небольшой кабинет, или комнату для встреч с людьми официальными, но

приближенными настолько, чтобы принять их в пижаме, а вторую мне с моего положения было

не разглядеть.

Я прошлась по кабинету, искоса наблюдая за Виктором. На осмотре дальнейших комнат он не

настаивал, ждал, периодически поясняя историю безделушек, которые я рассматривала.

– Дальше? – поинтересовалась я, когда задерживаться в передней больше повода не было, как

до сих пор не было и понятно зачем мы сюда пришли. Виктор улыбаясь, развел руки. Я

фыркнула и, решительно толкнув дверь, направилась в следующую комнату. Кровать в ней

присутствовала, но такая огромная, что разместиться на ней могли человек шесть, да еще и с

удобством. Мебель в комнате присутствовала и другая, но кровать явно была главным ее

предметом, притягивала взгляд.

– Надеюсь, твоя цель не затащить меня в постель, – вздохнув, сказала я. – Как следует

подумай над своим ответом, потому что дорогу в свою спальню я помню, а книга меня все еще

ждет.

– Я совру, если скажу, что такая мысль у меня не проскальзывала, – хохотнул Виктор, и

открыл дверь на балкон. Там, в тусклом свете фонариков на перилах, виден был небольшой

фигурный столик с красивыми блюдами на нем. Против своей воли я улыбнулась. – Но назвать

ее своей целью не могу. Я вообще-то не такой, – Виктор мне подмигнул, а я закатила глаза – к

подобным утверждениям, исходящим от мужского пола, давно уже не верит ни одна из девушек.

– Я так понимаю, у нас свидание, – я с удобством устроилась на мягком стуле и наблюдала, как в высокие бокалы Виктор наливает зеленый сок ангаррских апельсинов. Он не считался

алкогольным напитком, но веселое настроение после его употребления было обеспечено. Я

объясняла этот эффект тем, что выпивая сок, стоимость которого превышает сумму трех зарплат

среднестатического жителя Ригарийской империи, грустить прямо-таки преступно. – Но

почему в спальне?

– Правильно понимаешь, – Виктор почесал переносицу. – Мне показалось, что Отбор ты

покидать не желаешь. Требовать этого пока, повторяю пока, я не могу, и потому вынужден

скрывать нашу…симпатию друг к другу. Единственное помещение, в которое никто не сможет

неожиданно завиться и увидеть тебя – моя спальня. Окна Макса выходят на другую сторону, и

заметить тебя он не сможет.

– Симпатию?

– Не знаю, как это называть, – засмеялся Виктор. – Наваждение? Придумай другое слово, обозначающее наши отношения.

Вечер и впрямь получился волшебный, хотя и короткий. С Его Величеством мы общались до

полуночи, разговаривая, наверное, обо всем на свете. Алкоголя на столе так и не появилось. Кто

знает, возможно, Виктор боялся под воздействием алкоголя опровергнуть свое утверждение «я

не такой», а, может быть, опасался, что в алкогольном угаре неприлично себя вести стану я.

Как бы то ни было, дальше поцелуев, вполне кстати невинных, дело не зашло, и я, несмотря на

свое желание не спешить, немного из-за этого досадовала. Виновата была моя обычная

непоследовательность – если бы мужчина приставал, я бы его приставания отвергла и

возмущенная ушла к себе, а раз мужчина просто сидел рядом, хитро улыбаясь, повода

почувствовать себя красивой и недоступной не было, и оттого возмутиться и отвергнуть регента

хотелось еще больше.

Когда мы возвращались в галерею спален, я решилась спросить.

– Виктор, а ты помнишь нашу первую встречу?

Его Величество на меня покосился с сомнением – наш первый разговор плохо подходил для

романтичных воспоминаний.

– Помню. Ты хочешь извиниться за то, что посчитала меня стариком? Да ничего, я не в обиде.

– Что? Аа, нет, конечно, – лицо регента забавно вытянулось. – Возле чьей двери ты меня

тогда застал?

Виктор посерьезнел.

– А что?

Не видя в этом ничего страшного – регент знает о моем шнырянии по дворцу, я рассказала о

слежке за блондинкой и подслушанном разговоре. Это произвело на него впечатление. Виктор

задумался и уверенно сказал:

– Марио Шоки – министр сельского хозяйства. Прибыл с Рабиоль, уже две недели живет во

дворце. Но почему ты решила проследить за этой девушкой?

– Подозрительным показалось, что в первый же день невеста так нагло нарушает дворцовые

правила. К тому же профессия моя располагает к слежке, – я мило улыбнулась. В вопросе моем

был небольшой подвох – если все-таки регент замешан в заговоре, то разбираться в этой

ситуации со странной блондинкой он вряд ли станет.

– Это очень серьезная информация, – мужчина нахмурился. – Я попробую не впутывать

тебя, но, возможно, придется провести опознание.

Я обвила руками шею Виктора и потерлась носом о его подбородок.

– Я требую, чтобы ты меня впутал. Очень интересно в чьи злобные планы ненароком удалось

влезть.

* * *

Я познакомилась всего со вторым ведущим телепередач, но уже серьезно разочаровалась во

всей их братии. Неизменный руководитель и центральный персонаж программы «Я не против»

выглядел обрюзгшим и недовольным жизнью мужиком в кальсонах. Понятно было, что одевали

его костюмеры, но такие обтягивающие штаны на пузатом пятидесятилетнем мужчине с

явными инопланетными корнями, выглядели просто напросто смешно. Ведущий оглядел всех

невест, приветливо обнял Вудтир, и отправил Кесалию переодеваться, мотивируя свое решение

тем, что ее черное строгое платье повергает его в глубокую печаль. Чем-то девушка ему очень

не понравилась, потому что и впоследствии он заставлял ее сменить наряд раз шесть точно, а на

Каппу Карнеги внимания не обратил вовсе, хотя костюм ее был тоже не самой веселой

расцветки.

Нас посадили за два длинных стола, вместивших по семь невест, и достаточно быстро

разъяснили схему дебатов. Говорить только по очереди, не перебивая друг друга. Каждому

отводится по полторы минуты на высказывание своей точки зрения, спикеры, выступающие

«за» и «против» чередуются. После выслушивания всех мнений, переходят к общему

обсуждению.

Я молчала, хотя помнила, что в те редкие моменты, когда мне приходилось видеть выпуски

передачи «Я не против», по очереди там не говорил никто. Не дожидаясь общего обсуждения, все оппоненты сразу выкрикивали тезисы своего мнения и с первых минут программы

переходили на личности. Эта программа и запомнилась мне, как дикая клоака кричащих и

ревущих политиков, послов и медийных личностей.

Нас предупредили, что в случае непредвиденных ситуаций, студия уйдет на рекламу, но в это

верилось с трудом. Ни один телеканал не отказался бы от горячего видео драки или скандала

невест. Думаю, нас и разделили с таким расчетом, чтобы мы вдоволь поругались. Точку зрения

«за» представляли Ильфеина, Велания, я, Вудтир, Кароль, Нирара и Эяла Хилк, а противостояли

нам соответственно Кризан, Каппа, Реци, Кесалия, Бруниса, Мирана и Роав.

Роли распределены были хоть и негласно, но достаточно прозрачно: Велания в силу своего

богатства должна была уверенно поддерживать действия императорской семьи; Нирара уже

показала себя, как патриотка и бунтарка, и ее выступление за действующую власть должно было

продемонстрировать степень ее лояльности; я, как служащий системы правоохранительных

органов в своем сознании вообще не должна держать крамольных мыслей об ошибочных

действиях бывших императоров. Мирана и Каппа – жители Ваоль, Кесалия, как мы помним, прилетела с Вассы, а эти два объекта до сих пор считаются мятежными, и потому бунтовские

мысли впитываются ими с молоком матери. Насчет Вудтир – руководство передачи умной ее

явно не считало, но я была склонна полагать, что модель пытается показать себя намного

глупее, чем на самом деле является. Тот факт, что Реци оказалась в противоборствующем

лагере, меня немного пугал – девушка справедлива и умна, но в запале спора вполне может

начать драться.

В общем, сегодняшние дебаты во многом должны были показать характер каждой из нас, и

грозили оставить Максимилиана вообще без невест.

За несколько секунд нам объявили о начале прямого эфира. Все девушки встрепенулись, быстро

поправили прически и застыли с неестественными улыбками на лицах.

– Мы вновь приветствуем вас в студии программы «Я не против»! – с фальшивой радостью

воскликнул ведущий. Хотя о чем это я, радость могла быть и настоящей – за такие-то деньги, что ему платят. – С вами я – Жарро Вутц, и следующий час мы проведем вместе.

Точно, Жарро Вутц, наконец-то я вспомнила, как его зовут.

– Как вы знаете, дорогие мои, приближаются два праздника, – продолжал меж тем ведущий, не подозревая, что в студии находятся люди, которые им не восторгаются. – Воцарение на

престоле наследника и 155 лет со дня образования Ригарийской империи. И в нашей студии, в

той или иной степени, сегодня будут освещены сразу два этих важнейших события.

Приветствуем четырнадцать прекрасных, умнейших, выдержавших неделю Отбора, невест

принца Максимилиана.

Малочисленная массовка на зрительских трибунах негромко загудела, но звук этот тут же

подправили за счет аудиозаписи. Ведущий еще некоторое время пел нам дифирамбы и призывал

делать ставки на победу одной из нас в букмекерских конторах сестер-дизайнеров-бизнеследи

Харби (а я-то думаю, лейбл на его лосинах какой-то знакомый), и перешел к поводу, из-за

которого мы все здесь собрались, а именно, к дебатам.

– Дорогие телезрители, все мы учили на уроках истории, что 155 лет назад в результате

освободительной, или, как ее называют приверженцы другой точки зрения, захватнической

войны, была образована Ригарийская империя. Правитель Ригарий, от которого начался род

наших императоров, захватил планету Ваоль и спутник ее – Вассу, и вышло это у него во

многом, из-за отставания наших соседей в техническом плане. Экспансия наших предков

многое дала ваольцам, но они не всегда довольны полученными привилегиями, и сейчас мы

поговорим об этом с нашими прекрасными невестами.

С синонимами у Вутца была беда – никакими другими эпитетами, кроме как «прекрасные», он

нас не награждал. Слово дали Ильфеине. Поведение ее было вполне предсказуемым и

полностью соответствовало складу ее характера. Перед эфиром Ильфеина шепнула мне, что она

вела бы себя гораздо раскованнее, если бы ей позволили выпить бокал вина. Честно говоря, кого

кого, но ее я в алкогольной зависимости не подозревала.

Девушка дрожала, заикалась, и, наверное, не совсем понимала, зачем ее сюда пригласили, потому как ее точки зрения никто не услышал, Ильфеина просто выполнила функцию ведущего, анонсировала образование Ригарийской империи (процитировала вводный абзац учебника по

истории к этой теме) и присела на стул, хотя минута ее еще не закончилась. Жарро крякнул и

потер потный лоб. Его надежды на скандальный эфир стремительно таяли.

Умнице Кризан за минуту удалось выпалить множество аргументов, почему она считает, что

объединение планет в империю было ошибкой, но она тараторила столь быстро, что не только

осознать, да и просто понять большую часть произнесенных ею слов было невозможно. Можно

сказать, что дебаты начались только с Велании. Олькутт вальяжно поднялась с кресла и

аргументировано, с толком, расстановкой, с безупречной дикцией, доступно объяснила, какие

именно блага снизошли на ваольцев. Каппа надежд руководства передачи также не оправдала.

Боясь навлечь на себя гнев Максимилиана, она пыталась смягчить все свои аргументы против.

Звучало это примерно так: «Объединенная фрибринская армия уничтожила немало мирных

жителей…Но ведь у них не было другого выбора, правда? Ваольцы же не соглашались

добровольно входить в империю».

Себя хвалить не хочется, но стоит заметить, что на фоне уже выступивших девушек смотрелась

я выигрышно. Пояснила, что образование Ригарийской империи явилось закономерным этапом

развития межпланетных отношений, и оценивать ее в этико-моральном смысле очень сложно. К

тому же, на фоне значительного отставания Ваоль, завоевание ее другими государствами было

только вопросом времени. И хорошо, что к этой планете первыми не подобрались иделльцы.

Говорила я много, сама удивляясь тому, как плавно лилась моя речь, и обратно на кресло

присела глубоко удовлетворенная своим выступлением.

В целом невесты поддерживали ровный ритм общения. Ведущий тихо сатанел, понимая, что

мечты об эксклюзивном эфире разбиваются, подогревая разговоры о скором уходе Жарро с

телеканала, но все его реплики ни к чему не приводили. Девушки проговаривали речь —

грамотную, красивую, но заготовленную, а потому живости в выпуске явно не хватало. Так

продолжалось ровно до выступления Мираны. Нирара, очередь говорить которой была прямо

перед рыжей жительницей Ваоль, не успела сказать все что хотела, и ерзала на стуле, как

школьница-отличница, желающая вставить слово.

– Жители Ваоль – свободный народ, – звенящий голос Мираны разносился по студии и эхом

отражался от высоких полукруглых потолков. – До воцарения Ригаринов наша планета

развивалась по своему пути, и не нуждалась в навязанной помощи захватчиков.

– «Развивались», – презрительно фыркнула Нирара. Ведущий обрадовано уставился на

«поганку», надеясь на продолжение и оно не заставило себя ждать. – Если бы вы развивались, как ты говоришь, Фрибрин не смог бы завоевать вас с такой легкостью. Вы даже не выходили в

открытый космос, ваш спутник пустовал, хотя это настоящее преступление – не разрабатывать

столько плодородных земель!

– Девушки, – ведущий сделал вид, что желает установить подобие порядка. – Мы скоро

перейдем к общему обсуждению.

Его никто не слушал. Со стороны спикеров «за» послышались реплики поддержки Нирары.

Мирану пока никто не поддерживал – большая часть девушек не были яростными

сторонниками отделения Ваоль, а роль такую примерили только из-за Отбора, но рыжую это

нисколько не смутило. Мирана прищурилась и процедила:

– Преступление – деньги, полученные с наших земель складывать в карманы Фрибринских

богачей.

– С ваших? – неожиданно вмешалась Велания. Всем уже было понятно, что Эяле и Роав

выступить не позволят. – Как ты выразилась «ваше» только высокое самомнение.

– Согласна, – Нирара сложила на груди руки. – Если бы не наши развитые технологии вы бы

ни в жизнь не только не разработали бы почву, но и не заселили бы Вассу.

Мирана так сильно сжала кулаки, что костяшки пальцев ее побелели, Нирара нависала над

столом, словно коршун, зато Велания вела себя совершенно расслаблена – дергала носком

туфельки и разглядывала своих соперниц с мрачным удовлетворением кукловода.

– Не вам судить, что было бы! Ригарий решил будущее нашей страны за нас самих, и это

недопустимо!

– Это закономерно, – отрезала Нирара. – Если вы не можете себя защитить.

Невесты все больше волновались. Эти две девушки надолго попали во внимание телекамер, и

такие незаслуженные привилегии вызывали справедливое возмущение и стойкое желание

перетянуть одеяло на себя.

– Кровожадность не должна руководить разумом захватчиков, – лениво проронила Бруниса, но судя по ее лицу, фразу эту она готовила заранее.

– Войны без жертв не бывает, – подскочила Кароль, и на секунду мы все замолчали, удивленные ее неожиданной репликой. Ведущему удалось вставить слово:

– Думаю, есть смысл пропустить двух спикеров и перейти к общему обсуждению.

В студии развернулись миниатюрные боевые действия: Мирана, как настоящий полководец

выступала впереди своей команды, громким командным голосом выкрикивала обвинения и

обещала кару, словно Нирара была самим Ригарием, а спикеры команды «за» его войском.

Велания ограничивалась короткими, но меткими фразочками, которые подстегивали пыл

спорящих, Вудтир проявила прямо-таки недюжинные способности к ведению эмоционального

диалога – порой ее голос заглушал даже активную Нирару, я старалась без нужды не влезать, но когда видела, что мои союзницы выдыхаются, приходила к ним на помощь. До рукопашной

дело не дошло, хотя присутствовал один момент, когда Реци двинулась было на

подпрыгивающую в азарте Кароль, но конфликт быстро замяли, без ущерба для репутации

невест.

В общем, эфиром Жарро Вутц остался доволен. Как оказалось, ему дозволено было выбрать

победительницу сегодняшних дебатов, и он, долго тряся руку Клариссы, объявил, что ему

понравились Вудтир и Бруниса. Такое решение нас, мягко сказать, удивило – ни Брунису, ни

Вудтир, наиболее активными, или меткими в суждениях участницами назвать было нельзя. Если

Вудтир хоть показала себя с другой стороны, нежели обычно – сменила холодность и

презрение на азарт спора, то Бруниса ограничилась несколькими репликами, и в общем

обсуждении совершенно не участвовала. Конечно, необъективное судейство нисколько не

повлияло на ликование выбранных для свидания с принцем участниц. И если Вудтир, не

изменяя себе, просто ухмыльнулась, делая вид, что ее нисколько не восторгает тот факт, что

встретится с Максимилианом она уже второй раз, то Бруниса прямо-таки буйствовала от

радости.

Кларисса подождала, пока страсти утихнут, и только тогда выступила вперед.

– Надеюсь, вы понимаете, дамы, что дебаты были не только поводом вас развлечь?

Ничего себе развлечение – Ильфеина до сих пор прятала дрожащие руки.

– Я наблюдала за вами на протяжении всей передачи, и хочу объявить, что сегодня Отбор

покинут Эяла и Каппа. Могу объяснить, почему мной было принято такое решение.

– Будьте добры, – побледнела Каппа. Эяла всхлипнула.

– Конечно. Вы, госпожа Карнеги, должны были отстаивать точку зрения «против», вне

зависимости от того, что скажут окружающие. Императрица должна уметь защищать себя, хотя

бы и словами. А вы, невеста Хилк, молчали на протяжении всей передачи!

– Но мне же не дали слова!

– Роав была в такой же ситуации – вашу речь отменили в угоду общему обсуждению, но она

из этой ситуации как-то выкрутилась.

Роав действительно пыталась отстоять свое право говорить, да и периодически вставляла какие-

то реплики, когда страсти разбушевались. Так что решение Клариссы, мне лично

представлялось справедливым.

– А от вас, Адальстан, я не ожидала такого поверхностного отношения к этому испытанию, —

вдруг заявила сваха, поворачиваясь ко мне.

– Простите? – я по-настоящему растерялась, и непонимающе уставилась на сердитую

Клариссу.

– Прощаю, – высокомерно согласилась сваха. – Лично для меня вы были фавориткой, —

остальные невесты завистливо зашипели, а изгнанная Каппа и вовсе выругалась. – Но вы не

проявили той бури чувств и знаний, которые могли бы.

Меня с детства раздражало такое отношение учителей к своим ученикам: я от вас ожидала

большего, вы могли проявить себя лучше… Не могла! И ожидать от посторонних людей чего-то

попросту глупо. И если такие заявления в детстве приходилось терпеть, то сейчас я уже

выросла, и холодно смотря свахе в лицо, процедила:

– Я выступила чувственно ровно настолько, насколько посчитала нужным, госпожа сваха. И

еще, вашей личной фавориткой становиться не собиралась вовсе.

Камеры уже отключили, и журналисты сто раз пожалели, что сделали это. Лицо Клариссы

сменило цвет с землистого на багровый, и сваха, что-то тихо пробурчав, удалилась, от

обуревавших ее чувств не придумав, что сказать.

– Не боишься, что следующей из Отбора выгонят тебя? – тихо поинтересовалась Мирана, встав рядом. Я молчала, не собираясь открывать ей тот факт, что с самого начала этого не

боялась.

* * *

– Возможно, мы скоро простимся, – заявила я принцу, когда мы после обеда отправились

опрашивать оставшихся жертв насилия. Максимилиан недоверчиво на меня покосился.

– Ты подозрительно радостна, заявляя такое.

– Прости, забыла, что должна скорбеть, – я скорчила расстроенную рожицу и дурашливо

потерла глаза. – Так лучше?

– Намного, – одобрил принц. – Что случилось?

– Я перечила Клариссе.

– И это все? – хмыкнул Максимилиан. – Что ж, эта проблема легко решается – со всей

ответственностью заявляю, что пока я не дам добро, Отбор ты не покинешь. По каждой

конкурсантке Кларисса советуется со мной. В конце концов, не свахе жениться на той девушке, которая в конце концов останется. Хотя, будь ее воля, императрицей давно бы стал кто-то

неопределенного пола, в платке, шали и обязательно маленького роста. Я так подозреваю, у

Клариссы пунктик насчет этого.

Мы уже подъехали к дому четвертой жертвы, и, выходя из машины, я поинтересовалась.

– А почему Отбором руководит именно она?

– Она тетка моей матери, и так сказать, семейная сваха. Когда-то это было ее хобби, теперь

профессиональное занятие. Она действительно лучше всех подходит для этой должности, хотя

вы, уверен, ее ненавидите.

– Ненавидим – это громкое слово, скорее, опасаемся.

Четвертая девушка оправилась намного быстрее остальных. Энергичная, смешливая толстушка

налила нам чай в большие кружки с изображением голубых лугов Вассы, и присела рядом, теребя длинную русую косу. В целом, ее рассказ повторял предыдущие, мы с принцем

выслушали, и, отпив мутный напиток, явно отдающий газетами, я как обычно уточнила:

– У тебя не сложилось впечатления, что вы были не одни?

И чуть не уронила чашку, когда девушка с готовностью заявила:

– А как же, сложилось! Более того, я отлично знала, что в доме еще кто-то присутствует.

Максимилиан даже закашлялся.

– А почему ты этого раньше не говорила? – не веря в свою удачу, поинтересовалась я.

– Говорила, – удивилась девушка, причем до того натурально, что не поверить ей было

нельзя. – Только не вам, а мужчине. Он меня допрашивал.

Я, нахмурившись, вспомнила – именно эту девушку допрашивал кто-то из моих коллег, в тот

момент, как ее нашли, я была на очередном повышении квалификации, учиненном

руководством СИБ. Кто именно не отразил в протоколе такие важные данные, я не помнила, все

данные узнала из протокола, и как выяснилось, пострадавшая тоже была не в том состоянии, чтобы запоминать фамилию сотрудника.

– Расскажи мне об этом поподробнее, – хмуро попросила я. С Максимилианом мы

переглянулись, и я едва заметно пожала плечами.

– Весь процесс был в разгаре, я кричала, отбивалась, – девушка съежилась, и стало понятно, что все ее бравирование напускное. – И тут мы услышали шаги. Насильник…этот Хопсвуд, выругался, вскочил с места, и убежал в другую комнату. Мне показалось они ссорились, но

прислушиваться я не стала – пока была возможность, разбила окно и быстро выскочила в него.

Вот…даже шрамы остались от порезов.

– Ты совсем ничего не услышала из их разговора? – чуть ли не взмолилась я. Девушка

нахмурилась, вспоминая.

– Могу ошибаться, но один из них сказал «Что ты творишь?», или что-то в этом роде. Говорю

же – не прислушивалась.

– И они не побежали за тобой? – уточнил Максимилиан.

– Наверное, побежали, – девушка пожала плечами. – Во всяком случае, треск позади себя

слышала. Но, честно сказать, я в жизни так быстро не бегала, ни на что внимания не обращала, мне кажется, синяки даже не насильник оставил, а ветки, сквозь которые я прорывалась… А

ваш сотрудник что, не записал это?

– Я невнимательно прочитала, – криво улыбнулась я. – Недавно работаю, простите.

– Ааа, – девушка недоверчиво на меня посмотрела. – Ну вначале всем тяжело, не

переживайте, мне не сложно повторить.

Из квартиры я вышла в смешанных чувствах, и, нервничая, взяла такой быстрый темп ходьбы, что Максимилиан с трудом меня догнал.

– Значит, все-таки кто-то из СИБ замешан в истории с этим насильником?

– Значит, – согласилась я. – Знать бы еще кто.

– Что может быть легче – кто составлял протокол допроса?

– Я не помню, – на улице стояла промозглая погода и я обхватила себя руками, чтобы

согреться. Максимилиан приобнял меня, и я с удивлением на него уставилась.

– Увидел, что ты продрогла, – улыбнулся принц, но, когда мы подошли к машине, рук не

убрал.

– Максимилиан… – вздохнув, начала было я, но принц перебил.

– Можешь называть меня Макс.

Я чуть было не застонала, а он продолжал меня добивать.

– Думаю, для тебя не секрет, что из всех невест ты вызываешь во мне наибольшую симпатию.

– Сомнительный комплимент, – криво усмехнулась я и пояснила: – Ни одной девушке не

хочется понимать, что она одна из многих.

– Это очень легко исправить, – мягко сказал Максимилиан и наклонился, опять намереваясь

меня поцеловать. Я отстранилась, и упершись руками в его грудь, твердо заявила:

– Не стоит спешить. В Отборе должна остаться одна, но только та девушка, которая вызовет у

тебя не «наибольшую симпатию», а любовь.

В машину я садилась с такими багровыми щеками, что могла подпалить ими чехол сиденья.

Старательно отводя взгляд, обещала себе, что как только разберусь с Хопсвудом, покину Отбор, раз уж заговор с некоторых пор представляется несуществующим в реальности. Хотя чего уж

тут врать самой себе – я очень боялась, что уйдя из дворца, никогда больше не увижу Виктора, и потому придумывала себе поводы задержаться, пока есть такая возможность.

* * *

Брунису на свидание собирали сразу все невесты. Пышногрудая брюнетка порхала из одной

спальни в другую, требуя помощи у каждой соперницы. Одна одолжила ей платье, другая

косметичку, третья помогла сделать прическу… У меня с Утвальд оказался один размер обуви, и

она прямо-таки насела на мои нервы, требуя дать ей красные туфли, в которых я была на бале.

– На что ты потратила выделенные деньги? – устало спросила я. Бруниса всплеснула руками.

– В магазине один ширпотреб, выбора совершенно никакого!

– Не тарахти, – поморщилась я. – Всех невест отправляли в одни и те же магазины, так что

такие точно туфли ты могла купить.

– Я их не видела, честно! Вам, наверное, продавцы из-под полы вещи продают, б/у, или как это

называется. У меня все платья эксклюзивные, но такого, как у Кесалии нет! И туфель, как у тебя

тоже.

– Придется тебе идти в своей эксклюзивной обуви, – отрезала я. – А б/ушные лодочки

оставь мне.

Уговорам Брунисы я так и не поддалась – привычка обмениваться одеждой и обувью мне с

самого детства не импонировала. Около семи часов за Вудтир и Брунисой зашел охранник, и

девушки, сияя белозубыми улыбками, уплыли вслед за ним.

– Вудтир станет императрицей, – завистливо вздохнула Мирана, когда часом позже пришла ко