Текст книги "Невеста на службе (СИ)"

Автор книги: Анна Батлук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Батлук Анна
НЕВЕСТА по СЛУЖБЕ

ГЛАВА 1

От оглушающего звона будильника я подскочила и больно ударилась головой о полку. Давно следовало ее снять, но вот руки никак не доходили. Чертыхаясь и почесывая макушку, вышла в коридор, и, наверное, всеми частями тела по очереди сбивая имеющиеся в доме углы, направилась в ванную. Из соседней спальни тут же выглянул мой сосед.

– Рэйя! Твой будильник опять меня разбудил!

– Заведи себе отдельную квартиру, – посоветовала я и скрылась за дверью.

Утром я всегда ненавижу весь мир, поэтому ворчание скорее дань привычке, нежели настоящее желание избавиться от соседа. С Клюгером мы познакомились пять лет назад, столкнувшись в дверях очередной риэлтерской конторы. Причина нашего знакомства и проживания вместе, объяснялась невозможностью снять квартиру в одиночку. Благообразная девица с длинными косами и в темном платьице (смею заметить, единственная моя одежда в то время), приходилась по вкусу большинству наймодателей, но денег мне это никак не прибавляло, а платить натурой я, тем более, отказывалась наотрез. С Клюгером же выходила обратная ситуация, и имеется в виду не торговля телом. Деньги у него водились, вот только пришельцы с других планет в нашей империи в принципе не пользовались доверием, так еще и двухметровый крокодил с каменной кожей откровенно пугал и навевал неприятные мысли о невозможности сохранности сдаваемого имущества. Вот так мы и пригодились друг другу – договор подписывала я, а арендную плату вносил он.

За пять лет многое изменилось, например, я обрезала косы, обзавелась внушительным гардеробом, и стабильной заработной платой. К тому же, жители нашего района к грозному на вид пришельцу с планеты ЛошТан-Ага уже попривыкли, так что ничего не мешало нам разъехаться. Но новую квартиру ни он, ни я не искали. С моей стороны банально отсутствовало время на поиски, а со стороны Клюгера явно просвечивала лень. Поэтому нам оставалось жить вместе, беззлобно переругиваясь по утрам.

Из ванной я вышла, закутавшись в полотенце, и смотря на мир позитивнее. В целом, начала склоняться к мысли, что есть в нем что-то положительное. Например, запах кофе. Клюгер с довольным выражением лица (которое я не могла понять, помня, что сейчас пять часов утра), крутился возле плиты, сооружая безразмерный бутерброд и попутно следя за варящимся в турке кофе.

– Я чего-то не знаю? – уточнила я, присаживаясь на стул в углу. Кухня у нас была маленькая: плита на две конфорки, три узких шкафчика, небольшой стол и два стула прижимались к стене и оставляли лишь небольшой проход, как правило, всецело занимаемый Клюгером. Иногда я благодарила Вселенную за то, что у него, как у обычных крокодилов отсутствует хвост, иначе нам бы пришлось выставить в коридор не только холодильник, но и большую часть и так немногочисленной мебели. Пожалуй, тогда бы в кухне возможно было оставить только стул.

– Еще бы, тебя же постоянно нет дома…О нет, он все-таки убежал! – Клюгер с досадой перелил горячий напиток в чашку и поставил передо мной. – Сегодня я иду на собеседование.

– Я уже в предвкушении, – хмыкнула я.

Как инопланетного пришельца, правительство на протяжении пяти лет безуспешно пытается пристроить Клюгера на работу. Из Миграционной службы ему раз в неделю стабильно звонят с вопросами о трудоустройстве и угрозами депортации из империи. И вот для того, чтобы успокоить настырных тетенек с противными голосами и букетом неврозов (эй, это мнение Клюгера, сама я этих тетенек ни разу не встречала), он регулярно договаривается с фирмами о собеседовании, благополучно их проваливает и продолжает бездельничать дальше, зарабатывая на каких-то сайтах. Надеюсь, что сайты эти не запрещенные, иначе хорошим же правоохранителем я предстану перед своим начальством, в случае, если все выяснится.

Но одними разговорами Клюгер не ограничивается. Особый трепет у него вызывает написание жалоб на дискриминацию инопланетных существ, которые он направляет в ту же самую Миграционную службу, таким специфичным образом мстя тетенькам за собственное беспокойство и выбивая себе внушительные компенсации.

– Ты не представляешь в каком предвкушении я, – признался Клюгер и, устраиваясь напротив меня за столом, одним движением забросил необъятный бутерброд в рот. Прожевав, сосед продолжил. – В этот раз я предстану перед ними отчаявшимся беженцем, до смерти желающим получить эту должность. И твой будильник пришелся как раз кстати – в 6 часов утра я от нетерпения выломаю им входную дверь.

– Не перестарайся, – я расхохоталась, представив лица охраны, когда Клюгер, скромно улыбаясь во всю свою крокодилью пасть, содержащую около семидесяти зубов, вломится в их офис. – Надеюсь, меня не вызовут на твое задержание.

– Думаю, после такого демарша миграционка от меня надолго отстанет, – Клюгер перегнулся через стол, выхватил у меня чашку с остатками кофе и быстро опустошил ее. – Надо делиться.

– По-моему, ты и так слишком уж бодрый.

– Для моей сегодняшней роли бодрость должна прямо-таки зашкаливать, – сосед вдруг посерьезнел. – Не понимаю, как ты можешь вставать так рано каждый день? Ты должна сказать своему начальству, что это ущемляет права! Твой график – это же форменное издевательство! Вот поэтому я и не желаю работать официально – из-за невозможности приходить на работу хотя бы к десяти часам.

– Чьи?

– Что «чьи»?

– Я спрашиваю, чьи права ущемляются?

– Да, черт возьми, например, мои!

– Только если так, – я встала со стула и протиснулась мимо Клюгера, занимающего до ужаса

много места. – Советую обратиться в Межгалактический суд по защите прав существ с иных

планет. По-моему, это как раз в их компетенции.

– Думаешь, подействует? – как ни странно, к моему предложению сосед отнесся вполне

серьезно. Стараясь не смеяться, я утвердительно покачала головой.

– Смотри не опоздай на собеседование.

Когда я, уже облачившись в черную форму Службы имперской безопасности, заглянула в

кухню, Клюгер, высунув от усердия язык, вычерчивал что-то на криво оторванном листе

бумаги. Черновики своих жалоб сосед писал исключительно от руки и затем подшивал в

отдельную папочку.

На планете Фрибрин – главной планете Ригаринской империи, занималось весеннее утро.

Серое, неприятное, но уже пахнущее той самой, настоящей весной, которая будоражит молодые

сердца, заставляя совершать необдуманные поступки. Той самой весной, пробуждающей в

пришельцах из Иделльской Галактики первобытные инстинкты и превращающих их в жестоких

насильников и убийц. Той самой, которая напоминает о детстве и заставляет мыслями

возвращаться к путешествиям по лужам и стрельбе из деревяшек.

Радостные воспоминания из детства у меня отсутствовали, а со своими инстинктами удавалось

справляться без особых проблем, поэтому с грустью подумав о том, что работы теперь

прибавится, я поплелась к мотоциклу.

Пришельцы из Иделльской Галактики были головной болью для всех ригарийцев, а не только

для правоохранителей. Высокие, мускулистые, покрытые жесткой щетиной – весной они вели

себя как настоящие звери, исполняя только свои низменные желания – жрать, убивать и

драться. На их планетах такое поведение было нормой – акт размножения происходил именно

в это время года, но жертв обычно мало успокаивал тот факт, что их избрали в качестве

инкубатора.

Я подошла к железному другу и удовлетворенно хмыкнула – вокруг была разбрызгана краска, а это значит, малолетние умельцы, покатавшиеся уже не на одном автомобиле нашего района, наконец-то потерпели фиаско. А если учесть, что по совету нашего технолога-разработчика в

краску был добавлен сок фижевого цветка, действующего, как сыворотка правды, то чувствую, вредные подростки не скоро еще смогут развлечься таким образом, ведь и на мотоциклы и на

сиденье автомобиля нужно садиться, а горящие от порки задницы этого не позволят.

Если бы у меня имелось больше свободного времени, можно было бы вычислить угонщиков и, взяв с собой Клюгера, сделать небольшое внушение. Но чего нет, того нет, придется уповать на

гражданскую ответственность матерей.

В такую рань машин на дорогах почти не было, да и те, которые все-таки встречались, управлялись автопомощником, позволяя своим хозяевам счастливо досыпать жизненно

необходимые минуты. На мотоцикл такого помощника установить было нельзя, но владельцам

автомобилей я нисколько не завидовала – ничто не радовало меня так, как ощущение под

ногами ревущего, не до конца подчиняющегося мне, металла. Меня никогда не прельщала роль

пассажира, а управляй мотоциклом и вовсе, искусственный интеллект, я бы, наверное, перешла

бы на ролики.

Стоянка перед отделением СИБ была наполовину занята – в основном, автомобили

принадлежали сотрудникам, не ушедшим еще с ночной смены. Я припарковалась и, сняв шлем, взглянула на часы. До начала рабочего дня оставалось пять минут, и опоздавшим вряд ли бы

кто-то позавидовал. Ровно в шесть часов утра и ни минутой позже, на свой пост у двери

заступала Тритри Гайдина – тучная дама неопределенного возраста с тугими колечками

кудряшек и пронзительным голосом. У нее были вечно покрасневшие глаза, подозреваю, от

бессонницы, вызванной тяжелыми думками как бы кого подставить, и покрытые сыпью щеки

из-за круглогодичного злоупотребления клубникой.

Гайдину не любили. Не одному, и даже не пятерым сотрудникам нашего отделения попортили

жизнь ее писюльки, облаченные в форму докладной записки на столе капитана.

Я проскользнула мимо злобной вахтерши, с надеждой выглядывавшей из-за своего стола, и с

намеком постучала по часам, демонстрируя, что не опоздала. Гайдина вздернула нос и

недовольно отвернулась.

– Рэйя, – окликнул меня стажер. Работал он у нас два дня, и имя его я еще не запомнила.

Вполне возможно, что через неделю, после очередной облавы на гренадов, он с воплями

покинет наш отдел и никогда больше не вернется, а если так, то засорять свою память

бесполезными именами не стоит. – Тебя вызывал капитан. И еще, – невысокий паренек с

тонким носом и едва пробивающимися под ним усиками, приблизился и доверительно сообщил:

– У него кто-то из начальства.

Я лихорадочно соображала, где успела проштрафиться. Капитан Оррах, имевший в своем роду

пришельцев с Ангарры, был крупным мужчиной с ярко-зелеными глазами, с сердцевидным, как

у лягушки зрачком, жабрами и чешуей на висках и шее. Громовой голос и привычка в разговоре

сжимать разжимать тяжелые кулаки отлично дополняли зловещую картину, и с непривычки, капитана можно было серьезно испугаться. По правде сказать, именно поэтому большая часть

стажеров отсеивалась уже на этапе собеседования.

Без особой нужды Оррах в своем кабинете никого не желал видеть, это и немудрено, в

огороженной от общего зала комнате и без гостей было мало места. Так что измыслить причину, по которой меня вызвали, я не могла.

– Кто-то из начальства? – эта мысль заставила меня еще больше волноваться. – Как ты это

понял?

– Я в состоянии рассмотреть нашивки на форме, – обиделся стажер. – Двое мужчин, один из

них точно майор, второй, не уверен, но, похоже, подполковник.

– Спасибо, – находясь в крайнем беспокойстве, я прикусила ноготь на безымянном пальце.

Глупая детская привычка, каждый раз возвращающаяся, когда я не в состоянии справиться со

своими эмоциями.

– Тебя хотят уволить? – стажер подобрался ближе, а я удивленно взглянула на него. – Чем ты

их заинтересовала?

– А чем я могла их заинтересовать?

– Преступлением, – тут же отозвался стажер и кровожадно добавил: – Своим.

Я шагнула было к кабинету Орраха, но почему-то остановилась, вцепившись за возможность

отсрочить неизбежное.

– Думаю, тогда бы за мной явились не майор под ручку с подполковником, а конвой.

– Смотря какое преступление, – мысленно я поклялась никогда не выяснять имя этого

стажера. По части сплетен паренек явно переплюнет вахтершу, а такие люди мне никогда не

были интересны. – Терроризм, государственный переворот, шпионаж… А конвой может и за

дверью подождать.

– Ты чересчур возбужден, – ядовито заметила я. – Смотри, подумают, что ты мой сообщник, и учти, я этого отрицать не буду.

Стажер так и замер, открывая закрывая рот, и видно огорошенный возможным обвинением в

соучастии. Выбросив его из головы, я немного помялась перед дверью с криво висящей

табличкой, и, набрав в грудь побольше воздуха, постучала.

– Заходи, – рявкнул Оррах, и уже по одной его интонации я поняла, что дело плохо. В

маленьком кабинете, пропахшем сигарами и терпкими мужскими духами, царила мрачная

атмосфера. За хлипким столом, не раз уже рушившимся от ударов тяжелых ручищ, сидел

капитан, а напротив него, стоя, потому как единственный стул в комнате предназначался для

зада горячего любимого мною шефа, застыли двое мужчин. Я с испугом скользнула по ним

взглядом и поняла – стажер не ошибся, нашивки на черной форме и впрямь принадлежали

майору и подполковнику. Даже заподозрить, зачем я могла понадобиться высокопоставленному

начальству не могла, и потому затосковала. Осторожно взглянув на Орраха, поняла, что капитан

слишком занят изобретением нового способа убийства – расчленением одним только взглядом, и благо, что подопытным кроликом оказалась не я.

– Добрый день, – мое приветствие осталось без ответа – незнакомые мужчины с каким-то

подозрительным воодушевлением меня рассматривали.

– Познакомьтесь, – уперевшись ладонями в стол, Оррах привстал, отчего в кабинете будто

стало еще меньше места. – Старший сержант Рэйя Адальстан. Рэйя, это…

– Благодарю, – высокий мужчина с тонкими чертами лица, густой шевелюрой уже

посеребренной сединой, и нашивками майора, шагнул вперед. – Рэйя, мое имя Роил, моего

спутника зовут Ингирих, и нам необходимо с тобой пообщаться.

Я удивленно уставилась на нашивки. Либо мужчины считают, что я не в состоянии понять, насколько они выше меня по званию, либо они настолько демократичны, что привыкли к

простому обращению. Скорее, первое. Что ж, с предвзятым отношением к женщинам, работающим в СИБ, я сталкивалась каждый день, поэтому просто натянуто улыбнулась.

– Оррах, – подполковник по имени Ингирих, с явно выраженным превосходством в голосе, обратился к шефу. – Можешь нас ненадолго оставить?

Капитану это не понравилось. Он с минуту, не моргая, смотрел на подполковника, и нисколько

не тушуясь того, что ниже по званию, пророкотал:

– Это мой кабинет. И мой сержант.

От злости жаберные крышки на шее Орраха приподнимались в такт дыханию, а чешуйки

топорщились, будто перья. На меня это впечатления уже не производило, зато мужчины

наблюдали за этим с легкой брезгливостью и недоумением.

– Сержанту Адальстан ничего не грозит, – поспешил заверить Роил, нисколько не успокоив

ни меня, ни тем более капитана. – У нас нет к ней претензий.

– Еще бы, – Оррах криво усмехнулся. – Будь они у вас, вы бы прислали кого-нибудь

попроще, а не зависали в моем кабинете. И к тому же, все вопросы точно решали бы через меня.

Нет, судя по вашему доброжелательному тону, вы намерены моего сержанта во что-то втянуть.

Мне это не нравится, я против!

– Капитан! – Ингирих надменно вздернул верхнюю губу. – Не забывайтесь. Мне самому не

нравится лицезреть вашу малоприятную физиономию, но долг требует. Выйдите вон из

кабинета, или уже завтра подадите мне рапорт на стол.

Мгновение я была уверена, что Оррах его ударит.

Даже если миловидный подполковник среднего возраста и владеет какой-нибудь техникой боя

(в чем я лично очень сомневаюсь), увесистый кулак капитана явно лишил бы его надежды не

только на победу, но и на ясность сознания. Но, как оказалось, в планы моего шефа драка не

входила. Во всяком случае, пока. Капитан вышел из-за стола, заставляя нас прижаться к стене, чтобы освободить ему дорогу.

– Я уйду, вы правы – забываться не стоит. Но учтите, – громадным, размером с добротную

сардельку пальцем, Оррах помахал перед носом у Роила. Уверена, вздумай капитан нажать ему

этим пальцем на нос по примеру дверного звонка, выпуклостей на лице у майора стало бы

гораздо меньше. – Если с моим сотрудником что-то случится, вы пожалеете.

– Ну, разумеется, – мужчины почти синхронно насмешливо закатили глаза.

Оррах покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Было слышно, как загрохотала, упав на плитку

табличка, и как капитан выругался. Неизвестно, в адрес кого направлены были ругательства —

цветистые эпитеты, применяемые Оррахом, можно было отнести как к высокопоставленным

гостям, так и к злополучной табличке.

Роил обогнул стол, и одной рукой подняв тяжелый железный стул (деревянные капитана не

выдерживали), поставил его передо мной.

– Присаживайтесь.

Видимо от нервов, мое правое колено странно дрожало. Даже при задержании преступников я

так не волновалась, а от дружелюбного тона майора меня даже затошнило.

– Благодарю, – как можно безмятежнее ответила я. – Не стоило беспокоиться – я постою.

– Как знаете, – Роил отодвинул стул к стене. Железные ножки с противным скрежетом

процарапали пол.

Ингирих приоткрыл тоненькую папочку, которую держал в руках, и абсолютно серьезно мне

сказал:

– Итак, старший сержант Рэйя Адальстан, приступим.

Я перенесла вес с дрожащей ноги на пока еще неподвижную, и кивнула. Папочка в руках

подполковника очень смущала, надеюсь, бумажки в ней не написаны твердой рукой Гайдиной.

– Рэйя, что вы знаете об императорской семье?

Какое отношение имеет ко мне император, и тем более его родственники? Я растерянно

моргнула и пожала плечами.

– Честно сказать, мои познания на эту тему ограничены имперским гимном. Слова об

императоре и его семье там точно есть.

– Прискорбно, – мужчины переглянулись. – Тогда вы не будете возражать против

небольшого экскурса в историю?

Я не возражала даже против речи продолжительностью в час, лишь бы майор не заговаривал об

увольнении. Даже не знаю, почему я вбила себе в голову именно этот вариант развития

событий, наверное, так на меня повлияли непонятная агрессия Орраха и подозрительная папка.

– Я думаю вы помните, что семья Ригаринов воцарилась на престоле 155 лет назад, объединив

под своей властью две соседние планеты Фрибрин и Ваоль, а также их спутники Вассу, Рабиоль

и Этельстат. Второй император империи – Вилмар, скончался десять лет назад, и регентом при

малолетнем принце Максимилиане стал его дядя – Виктор. Вы что-нибудь знаете о порядке

вступления на престол?

Естественно, я ничего об этом не знала, что, впрочем, Роила ничуть не удивило. Ингирих

отмалчивался, внимательно изучая содержимое папки. Майор подмигнул мне и продолжил:

– Виктор остается регентом на Ригарийском престоле до того момента, как Максимилиану

исполнится 25 лет (что произошло две недели назад) и пока он не женится.

– И насколько я знаю, принц еще не женился, – решила я вставить реплику.

– Именно так, – развеселился Роил. – Вот видите, кое-что о принце вам все-таки известно.

Не сказать, что меня интересовал холостяцкий статус наследника престола, но наш

делопроизводитель Марисса уже довольно долгое время является его ярой поклонницей.

Неудивительно, что весь отдел в курсе того, что принц не женат, и, кроме того, любит полных

женщин слегка за тридцать, желательно, с пирсингом по всему телу и черными жесткими

усиками над верхней губой. Иначе, чем объяснить странную уверенность Мариссы в ее скором

бурном романе с наследником.

– Кое-что, – скромно улыбнулась я. – Прошу вас, продолжайте.

– Жениться наследник может, только выбрав невесту в ходе специальной процедуры, своеобразного кастинга девушек, который можно назвать отбором. Его учредил первый

император, и хотя традицией два прошедших отбора пока назвать сложно, для Максимилиана

никто не станет делать исключения. Итак, настала пора пояснить вам, для чего мы сюда

явились. Признайтесь, этот вопрос вас очень интересует.

Я неопределенно мотнула головой и промолчала. Мое волнение уже достигло точки кипения —

странное удушающее чувство мешало говорить, и чувствовалась настоятельная потребность

присесть.

– Мы просим вас поучаствовать в отборе, – оторвался, наконец, от своей папки Ингирих.

– Это шутка? – глупо засмеялась я, но осеклась, когда поняла, что мужчины абсолютно

серьезны. – Но с какой стати? Я этого принца видела пару раз и то, по телевизору!

– Это неважно, – скривился Ингирих, недовольный моей вспышкой, но я уже не могла

держать себя в руках.

– Не знаю, для кого это может быть неважным, может быть для моральных уродов? Это, конечно, маловероятно, но что, если я смогу пройти в этот кастинг, или же вообще – выиграю в

нем? Я не собираюсь становиться императрицей! Я старший сержант СИБ, и собираюсь им

оставаться… – пришлось немного притормозить, задумавшись. – Нет, в будущем хотелось бы

повышения, но не настолько!

– Мы гарантируем вам повышение, а также денежную компенсацию, – успел вставить

реплику Роил. – Выслушайте нас!

Я присела на стул и помассировала виски.

– Слушаю.

– У нас есть подозрение, что на наследника готовится покушение. Кто, а главное когда его

осуществит неизвестно, но, скорее всего, в убийстве заинтересован кто-то из приближенных

лиц.

– Кто-то, кому выгодно полноправное воцарение на престоле Виктора? Возможно, даже он

сам? – уточнила я. Ингирих недовольно посмотрел на меня, и сквозь зубы сказал:

– Для того, чтобы возвести это предположение в ранг утверждений, нам нужны доказательства.

Но нашим сотрудникам закрыт вход во дворец.

– Ага, и вы хотите, чтобы я их отыскала? – у меня даже голос сел от возмущения. – Разве

защита наследника не входит в обязанности Личной императорской охраны? Обратитесь со

своими данными к ним!

– Убийство наследника – это не просто смерть гражданина Ригарийской империи. Это

преступление против безопасности государства! О какой компетенции Личной охраны может

идти речь?

– Ну, тогда просто официально проведите расследование, пользуясь содействием

императорской охраны, зачем внедрять своего шпиона? Раз уж выясняется, что у вас есть повод

посетить дворец, то почему бы им не воспользоваться?

Ингирих раздраженно закатил глаза.

– Рэйя, вам же было сказано, что в заговорщиках люди, приближенные к принцу. Почему бы

среди них не быть начальнику охраны? Особенно если вспомнить, что за последние полгода

штат сотрудников этого ведомства уменьшили вдвое. Пока мы будем вежливо допрашивать

персонал, принца убьют.

– Я об этом не знала, поэтому вспомнить не могу, – огрызнулась я. – Хорошо, раз охрана

отпадает, так может быть, доказательствами лучше заняться тому, кто доложил вам о

готовящемся покушении?

Мужчины переглянулись. Казалось, между ними происходит безмолвный диалог.

– Информатор погиб, – наконец признался Ингирих. – При странных обстоятельствах.

Я вдруг резко захотела домой.

– Мне кажется, я не справлюсь, – сглотнув, криво улыбнулась я. – Почему бы вам не

обратиться к …да хотя бы к Мариссе? Вы только намекните ей, что этому Максимилиану

опасность грозит, и будут вам и доказательства и трупы преступников.

– Не переживайте, – постарался меня утешить Роил. – Мы поможем вам пройти этап

собеседования. Во дворце, конечно, придется немного постараться, но девушке с вашей

внешностью и знаниями, не составит труда продержаться хотя бы пару этапов. Во всяком

случае, пока не обнаружатся хотя бы минимальные доказательства.

– Знания? – удивленно моргнула я, а в груди заныло от неприятных предчувствий.

– Может быть, я не совсем правильно выразился, – Ингирих ухмыльнулся. – Вы отчего-то

забыли указать некоторые подробности своего образования, но не учли того, что при приеме на

работу в СИБ кандидаты очень тщательно проверяются, – подполковник опустил глаза в

папочку. – Вы, сержант Адальстан, в совершенстве владеете языком ваольцев, играете на

фортепиано, арфе и скрипке, долгое время серьезно занимались танцами, вокалом и брали

уроки риторики. Вряд ли мы найдем кандидатуру, хотя бы вполовину подходящую для отбора

так, как вы.

– На флейте, – вздохнув, с тоской в голосе добавила я.

– Что?

– Еще я играю на флейте.

В памяти моей мелькнуло нахмуренное лицо матери, ее сурово поджатые губы и плеть в тонких

пальцах. По ушам, резанув суровыми нотками, пронеслись ее слова.

«Рэйя, флейта – это неинтеллигентно. Брось эту мерзость».

Я крепко зажмурилась и громко, по-моему, напугав Ингириха, но по сути, разговаривая не с

ним, и даже не с Роилом, а со своими воспоминаниями, опять повторила:

– Да! Я умею играть на флейте!

– Что ж, – Ингирих кашлянул в кулак. – Тем более! Вы точно опередите всех кандидаток. И

не сомневайтесь – в любой момент вы сможете выйти из отбора, разумеется, если выполните

свою задачу.

– А если мне будет грозить опасность?

Мужчины потупили глаза, и это было красноречивее любых слов.

– Не беспокойтесь, – Роил наклонился и обнял меня за плечи. – Сыграйте роль глупой

восторженной девчушки – вы, кажется, еще и на курсы театрального мастерства ходили? Для

вас будут открыты любые двери дворца, вряд ли, конечно, перед вами будут обсуждать

преступные планы, но обо всех случайных встречах, странных разговорах, немедленно

докладывайте нам. Мы сможем сложить из маленьких кусочков полный по информации пазл и

вы будете свободны. Отпуск, некая денежная сумма и повышение вам гарантированы. Считайте

это своим спецзаданием.

Я с сомнением покачала головой.

– Вряд ли вы сможете это спецзадание оформить документально, так что мой отказ ничего за

собой не повлечет. Я права?

– Возможно, – Ингирих опять открыл папку, а я с трудом подавила стойкое желание

выхватить ее и сжечь. – А возможно, соответствующая дисциплинарная комиссия обратит

внимание на несоответствие вашего, так сказать, специфического образования занимаемой

должности. Очень редко работники СИБ имеют специальность «Инструментальное

исполнительство». Да что там! Вообще никогда! И к тому же, той же дисциплинарной комиссии

следует озаботиться вопросом, как капитан Оррах принял вас на работу, и не повлиял ли он на

результаты проверок профпригодности.

Ах ты ж жук! Оррах и впрямь не имел права принимать меня на работу без учебы в Высшей

школе безопасности, и он действительно надавил на некоторых членов кадровой службы. Мы

встретились с капитаном в самый сложный момент моей жизни – я как раз сбежала от

родителей, и для того, чтобы скрыться от их тотального контроля, нуждалась в смене

профессии. Останься я музыкантом, и мама, будучи заслуженной артисткой Ригарийской

империи, вновь протянула бы свою излюбленную плеть в мою жизнь. Я не знаю, почему Оррах

помог мне тогда, да, по сути, помогает и сейчас, но подставить его не имела права. Пришлось

сладко улыбнуться и, встав, протянуть руку для рукопожатия.

– Я и не собиралась отказываться от такого заманчивого предложения. Так, просто

поинтересовалась о вариантах развития событий. Когда можно будет подать анкету?

Отпустили меня не сразу. Около часа снабжали бездной различных инструкций, принялись

подсказывать, как мне стоит отвечать на собеседовании, отчего я заподозрила, что помогать мне

проходить этот этап не собираются. Все это я перенесла со стоическим терпением. И когда, наконец, подписав бумаги о неразглашении, покинула кабинет, обнаружила почти весь наш

отдел, в нетерпении стоящий у дверей. Оррах стоял в толпе, возвышаясь над мелкими на его

фоне подчиненными, а впереди всех, подозреваю, из-за любопытства пропустившая всех

опоздавших, крутилась Гайдина.

– Ну что? – свистящим шепотом произнесла она, озвучивая сразу всех сотрудников. —

Уволили?

– Нет, – я гордо подбоченилась, судорожно придумывая, что сказать. – По распоряжению

руководства теперь в нашем отделе будут…я буду проводить уроки музыкального искусства.

Всем известно, что музыка успокаивает, а с нашей нервной работой…

Толпа недовольно загудела. Сотрудников СИБ часто заставляли ходить на семинары, посвященные экономному расходованию патронов (даже был составлен график стрельбы), проводили тренинги по ласковому задержанию насильников (подозреваю, придумал его

латентный маньяк), читали лекции о хрупкости внутреннего мира космических преступников и

о необходимости душевного участия при применении мер процессуального принуждения. В

общем, никого факт внедрения уроков музыки не удивил, но, что и следовало ожидать, не

обрадовал. Гайдина во мне явно разочаровалась, окинула всех зорким взглядом и тыкнула в

одного из сисадминов пальцем:

– По-моему, ты опоздал!

– Нет, нет, – оправдывался бледный и взъерошенный паренек. – Я пришел до шести, вы

просто запамятовали.

Работники скоренько разбрелись, не успев выпытать у меня подробностей. Тех, кто пришел

вовремя, и мог не страшиться внимания вахтерши, среди любопытствующих не оказалось.

Только лишь Оррах недоверчиво посмотрел на меня, и хмыкнул, проходя мимо, но вопросы, по-

видимому, решил задать начальству, все еще занимавшему его кабинет.

Отработать смену оказалось нелегким занятием. Мысли мои вертелись вокруг предстоящего

собеседования, а о цели его я предпочитала даже не думать. Все больше и больше понимала, что

было ошибкой назначать меня на столь ответственное задание, но вариантов избежать его не

видела. Хорошо хоть преступники в этот день словно взяли выходной, и коллеги, заметив мое

подавленное состояние, со всеми немногочисленными происшествиями справлялись без моего

участия.

С трудом дождалась момента, когда можно будет сбежать домой, и на дороге, вопреки

обыкновению, не вела себя прилично – хотелось гнать, выжимая из мотоцикла все, что в его

внутренности заложили изготовители. Как я не разбилась в тот день, ума не приложу. Наверное, Вселенной было угодно, чтобы я все-таки попала на этот кастинг невест, другого объяснения

такой необычайной везучести попросту не существует.

С грохотом захлопнув за собой дверь квартиры, прислонилась затылком к косяку и постаралась

успокоиться, как вдруг услышала из кухни странный звук – непонятное, и совершенно

неопознанное мяуканье.

– Не поняла! – громко, и очень воинственно произнесла я, и даже не разувшись, отправилась

на поиски источника звука. В принципе, я не против животных, но заводить кого-либо без моего

ведома сосед не имел права. Пылая праведным гневом, зашла на кухню, и вместо кота, либо же

другой инопланетной зверушки обнаружила рыдающего Клюгера.

Огромные капли стекали по каменным складкам, огибая длинное вытянутое…назвать это носом

язык не поворачивается. Сопли лились на рубашку, опережая слезы. Я в первый раз видела, чтобы Клюгер плакал, и честно сказать, не смотрела бы вовсе.

– Что случилось?! Тебя депортируют?! Клюгер!

– Нееет, – протянул сосед, высморкавшись в полотенце. Я решила не обращать на это

внимание, все ж таки такой животрепещущий момент.

– А что тогда?! Штраф? Или что? Да не молчи ж ты!

– Меня на работу взяли, – всхлипывая, пробасил этот двухметровый крокодил. – Этот гад!