Текст книги "Осел и морковка (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)
Глава 4
В Кортал Армандо вернулся относительно недавно. Дел особых здесь у него не было, но захотелось повидать родные края, узнать, как там мать, жива ли, здорова, возможно, забрать с собой в новую счастливую жизнь
Отца он не помнил, тот умер когда сыну было всего два, прекрасная Иоланта вырастила сына в одиночку. Армандо до сих пор не связался с матерью только из опасения, что за контакт с сыном – дезертиром ее могут посадить в тюрьму.
И вот через три года решил, что времени прошло достаточно. Прибыл.
Лучше бы не приезжал. Во – первых, в родном Тавалисе приходилось бегать под личиной, боясь, что это кто‑то заметит и тебя поволокут в полицию выяснять личность. Хоть война и закончилась, бывших дезертиров все еще ждала виселица.
А еще он узнал, что своим поступком погубил мать.
Наверное, если бы он тогда знал, чем для нее все кончится, молчал бы в тряпочку и пошел на убой вместе со всеми. Легче было умереть, чем слушать излияния бывшей соседки.
Она не признала Армандо, но охотно рассказала, как монну Иоланту сначала забрали в участок и избили, требуя выдать местонахождение беглого сына, а затем, убедившись, что женщина ничего не знает, приставили к ней соглядатая.
В участок забирали красивую, моложавую, цветущую женщину, оттуда вернулась седая старуха. После этого Иоланта прожила всего пять месяцев. Так что Армандо уже два с половиной года как круглый сирота, но узнал он об этом только сейчас.
Казалось бы, есть о чем подумать кроме девиц.
Почему же его так зацепила эта девчонка Армандина? Только потому, что они тезки? Или его заставляет цепляться за мысли о ней чувство вины перед погибшими в Долине Цветов магами и собственной несчастной матерью? Но вот почему‑то кажется, что если он ей не поможет, то его жизнь нужно целиком и полностью выбросить на помойку. Потому что если от тебя нет никому добра, то ты зло.
Злом быть не хотелось.
А девочка занятная. Училась вместе со своим мужем в Магической Академии… Выходит, она маг. Странно. Если бы не это, Армандо мог поручиться, что малышка ведьма. Но их в академиях не обучают, это исключено.
С другой стороны… От нее исходили сильнейшие флюиды женской привлекательности. На них явно попался капитан, сам Армандо их чуял даже на расстоянии… Для магичек это нехарактерно. Они в этом смысле уступают даже обычным женщинам, если только не кастуют приворотные чары. Но тут никакого волшебства не было, маг понял это сразу.
Возникает закономерный вопрос: а бывает так, чтобы магичка была заодно и ведьмой? Возможно ли такое?
Если возможно, то тогда эта Армандина – нечто уникальное и бесценное. Он правильно на нее глаз положил. Отдавать капитану такое сокровище – просто преступление. Позволить, чтобы ее захапала кортальская армия – вообще ни в какие ворота не лезет. А главное, девчонка сама настроена бежать.
Вот он ей и поможет, а там видно будет.
Узнать, куда направляется капитан Лапунда со своим обозом, трудностей не представляло. Тоже мне, великая военная тайна. Через пять минут, проведенных у ворот комендатуры, Армандо все узнал. Девочку повезут в Симсану через Гермс.
До Гермса он решил ничего не предпринимать, просто последить за ситуацией. Если красотка сбежит до этого, он ей поможет чем сможет. А вот в дневном переходе от Гермса у него есть ухоронка, где они вместе смогут переждать поиски. Он там почти месяц прятался, когда бежал от сыщиков. На пути в родной город навестил знакомые места и проверил: заброшенный домик в лесу стоит как стоял. Сейчас уже лето, в еде недостатка не будет.
Решено. В Гермсе он должен будет с ней связаться и снова предложить помощь. Обоз там обязательно остановится на целый день, так все делают. Теперь у него есть план и средства, чтобы его осуществить.
В Гермс он прибыл задолго до обоза и успел подготовиться. Свел знакомства в трактире, в котором обычно останавливались едущие по казенной надобности военные, изучил подходы и пути отступления, организовал лежки и место для ночлега. К тому времени, как волы под предводительством Лапунды доплелись наконец до Гермса, у него все было на мази.
Связываться с девчонкой не понадобилось. Армандо видел, как капитан Лапунда увел ее наверх, и засел в кустах под окном трактира, надеясь получить дополнительную информацию.
Он чуть не проворонил Армандину! Если бы не задействовал заранее магическое зрение, так бы и сидел, слушая байки про капитана, а она лежала бы в канаве, хорошо если живая.
Ничто не предвещало произошедшего. Все было как обычно. Трактир жил своей жизнью, вояки пили и сплетничали. Вот погасло окно номера Лапунды. Армандо потянулся, разминая затекшие суставы. Еще полчасика, и он пойдет спать на сеновал в конюшню. Вдруг дверь трактира беззвучно отворилась и так же тихо закрылась. Из здания вышло нечто, он сначала не понял, что оно такое. А потом разобрал и чуть челюсть не потерял!
Девочка выбралась из трактира под пологом незаметного, но таким, таким! Ничего общего с тем, как это делают традиционные маги. Это было плетение, созданное из живых потоков силы. Под ним ее действительно не было видно. Но для мага сам полог просто сиял и переливался.
Ведьма! Он был прав на все сто! Удивительно, такое юное существо, а уже не юная бесполезная ведьмочка. На такое колдовство способна только состоявшаяся сильная ведьма.
Интересно, как долго она сможет держать полог?
Он выбрался из своего убежища и двинул за девушкой.
Минут двадцать она бежала сломя голову и не разбирая дороги, прикрытая свои пологом как знаменем. Затем сияние мигнуло и мгновенно погасло.
Плохо. Она не смогла его погасить постепенно, бросила, а значит, не справилась с потоками. Все же она очень молода для подобных экспериментов. Как бы не было поздно…
Армандо думал, что девчонка тут же и упадет, но ошибся. Она почти не замедлила ход, зато теперь бежала безо всякого прикрытия, явно придерживаясь некоего направления. Ярко светившая луна и абсолютно пустая дорога способствовали ее планам.
Мужчина хмыкнул. Красотка явно выбрала тот же путь, по которому должен был идти обоз в Симсану. Сознательно или интуитивно, она направилась в ту сторону, где ее с меньшей вероятностью будут искать.
Очень удачно. Его собственная ухоронка как раз по дороге будет.
Пока маршрут Армандины пролегал по городу, она инстинктивно шарахалась в тень, едва кто‑то появлялся на улице. Армандо был готов прийти ей на помощь в случае нападения, но это не понадобилось. Девица без особых приключений выбралась из города и рысью побежала по дороге.
Маг следовал за ней практически не прячась. Он только приглушил звук своих шагов, а у девушки не хватало сил, чтобы оглядываться.
Ее резвость удивляла. Она без остановок проскакала весь город насквозь, пробежала пригороды, миновала окружавшие Гермс огороды и сады, и остановилась только через полтора часа, когда добралась до первой лежавшей на этом тракте деревни.
Правда, бежать она уже давно не могла, последние полчаса еле ноги переставляла, но остановилась только теперь. Нырнула в тень росшего у калитки куста, прислонилась к забору и вдруг обмякла. Пришло время спасать девочку, как он и собирался.
Армандо подхватил ее на руки буквально у самой земли, за мгновение до того, как она стукнулась бы головой о камни. Куда тащить вопросов не было: на ближайший сеновал, естественно. Сейчас там сена кот наплакал, так что место безопасное во всех отношениях.
Во дворе была собака, но для Армандо это никогда не было препятствием. Стоило ему глянуть на пса, как тот, поджав хвост, нырнул в свою будку, ни разу даже не гавкнув. Сеновал к их счастью располагался не над коровником, а над конюшней. Он с трудом затащил бесчувственную девицу в самый дальний угол, уложил на свой плащ и осмотрел.
Да, дела. Ему приходилось сталкиваться с перегоревшими ведьмочками. Сейчас Армандина была к этому близка, как никогда. Но в ее ситуации не все складывалось катастрофично, средство излечения было Армандо хорошо известно, а главное доступно.
Он активировал амулет отвращения. Теперь, если кому и придет в голову залезть на сеновал, то он передумает, едва войдет в конюшню.
Обезопасив таким образом себя и девушку от не вовремя явившихся хозяев, Армандо решил не терять времени даром. Чем раньше лечение начнется, тем эффективнее будет. Стащил с нее платье и залюбовался. Растрепанная, измученная, несчастная, она все равно была удивительно привлекательна.
В сумерках она казалась нежным цветком, сорванным и брошенным. Ее хотелось оберегать, холить и лелеять.
Да, писаной красавицей не назовешь, но кто и когда определил, кого считать прекрасной? Если она и впрямь любила своего Антонио, тот был счастливцем.
Армандо потянул завязки на ее панталонах, и тут девушка вздрогнула и открыла глаза. Ну вот, домечтался. Зачем он ждал? Если сейчас начать с ней объясняться, лечение можно будет уже и не начинать. А она уже что‑то сообразила и стала его отталкивать.
Армандо склонился к розовым пухлым губкам и зашептал горячо:
– Не надо, Армандина, не сопротивляйся. Я хочу тебе помочь.
* * *
Если честно, этот Лиселио мне был нужен не больше капитана Лапунды, но сказал правильно: гармонизация каналов силы – это то, без чего я потеряю свой дар. Поэтому отбиваться я не стала. Пусть лечит, раз уж на то пошло. Но как только появится хоть малейшая возможность смыться, смоюсь. Он маг, и этим все сказано.
А длинный все ласкал меня, все целовал, все гладил в разных местах, и на место обычной апатии постепенно пришло возбуждение. Я стала ему отвечать, сначала нехотя, а потом и с неизвестно откуда взявшимся энтузиазмом. Демоны! Этот длинный, тощий, невыразительный парень оказался роскошным любовником! Стыдно сказать, но даже с Антонио мне не было так хорошо. Я с трудом сдерживала рвавшиеся из груди кошачьи вопли, чего муж никак не мог от меня добиться.
Или это так сказывается лечение? Все же мне почти сразу стало гораздо лучше: головная боль прошла, да и в целом, если правду сказать, состояние стало просто великолепным. Конечно, оценить это я смогла только по завершении процесса, потому что во время мои мозги где‑то отсутствовали.
Надо признать, Лиселио проявил определенный такт. Как только к нему вернулась способность владеть руками, ногами и связной речью, он подал мне мою сумку и помог одеться. Не захотел смущать. Это ему плюс.
Затем мы дремали рядом, завернувшись в его плащ и стащенное из трактира одеяло. Он объяснил, что с сеновала удастся выбраться не раньше ночи, и предложил пока выспаться, все объяснения отложив на потом.
Поначалу крепко заснула. Еще бы – потеряла столько сил! Но когда солнце перешло за полдень, проснулась. Сработали внутренние часы. Во дворе ходили люди, лаяли собаки, гремели ведра и звенела упряжь. Деревенская усадьба жила своей жизнью.
К нам никто не совался. Лиселио предупредил, что на сеновале сейчас стоит отвращающее заклятие, и я ему верила. Некое шестое чувство, свойственное ведьмам, подсказывало, что сейчас я в безопасности.
Самое время спокойно полежать и подумать.
Я, конечно, от него сбегу. Но надо же выяснить, откуда он меня знает и как так случилось, что он меня подобрал и спас. В том, что именно спас, сейчас у меня не было ни малейшего сомнения.
К спасителю следует испытывать благодарность, но меня грызли сомнения. Зачем он меня спас? Для чего? Он маг, это не подлежит сомнению. Так вот, не хочет ли он обзавестись личной ведьмой для подкормки?
Тут я категорически против. Не такой уж он подвиг совершил, чтобы расплачиваться за него своей свободой. Из трактира я выбралась сама, до деревни сама добежала… Он меня спрятал на этом сеновале и…, скажем, гармонизировал состояние моих каналов силы. Не ошибусь, если скажу, что он получил от этого удовольствие, да еще и силой дармовой разжился.
Так что я ему ничего не должна.
А вот оставить невыясненным то, откуда он все про меня знает, я не могу. Это опасно. Так что останусь с ним, пока все не выясню. Лиселио, как мне кажется, сам не в ладах с законом, поэтому выдавать меня не станет, но вот если его поймают… Я должна знать, какими сведениями он сможет поделиться с дознавателями.
От этих мыслей мне одновременно захотелось в туалет, есть и пить. Если последнее желание проявлялось тихим бурчанием в животе, то первое заставило меня ерзать и разбудило спящего мужчину.
– Детка, ты что, писать хочешь? – беззастенчиво спросил Лиселио, – сходи, вон, в уголок, я смотреть не буду. Мне, кстати, тоже хочется, так что давай, не тяни. Потом, чтобы не воняло, просто разложу все до первоэлементов.
Ну вот что с таким делать будешь? Кокетничать? Мол, я не такая, я на горт дороже? Так и описаться недолго. Встала, отошла в уголок, присела, задрав юбки. Лиселио, как и обещался, не смотрел. Повернулся лицом вниз и даже прикрыл голову полой плаща.
Когда я поднялась, мы поменялись местами, а затем на одно мгновение жутко завоняло мочой и тут же прекратилось. Силен! Разложение на первоэлементы считается очень энергоемким заклинанием, не всем дано. Сейчас он должен быть совсем без сил.
А может, он это устроил, рассчитывая на то, что я его снова подкормлю? Напрасно, он мне никто, а снабжать первого попавшегося мага энергией через постель я не обязана. Зря, что ли, сбежала с государственной службы? Главное, чтобы не попытался применить силу, а то мало ли что…
Лиселио вернулся и сел рядом, не дотрагиваясь до меня. Выгреб откуда‑то свою сумку и добыл из ее недр здоровый кусок немного зачерствевшего хлеба и кружок деревенской колбасы. Переломил все пополам и вручил мне:
– Ешь!
Отказываться я не стала: взяла хлеб и колбасу, откусила. Вкусно. Еще бы попить… Он будто бы услышал мою мысль: протянул мне фляжку с водой.
– Пей, свежая, я ее в здешнем колодце наполнил. Маловато, но уж сколько есть. Попозже попьем вволю.
Взяла фляжку из его рук и взглянула на парня с благодарностью. Не сказать, что меня совершенно не смущало создавшееся положение, но он делал все, чтобы нам обоим было комфортно. Хотя о каком комфорте речь на чужом сеновале?
После импровизированной трапезы он предложил еще поспать. Все равно, выбраться отсюда до ночи не удастся, а шуметь нельзя. Если хозяева услышат голоса, никакое отвращающее заклятье им не помешает проверить, кто тут поселился. А так как меня наверняка ищут…
Я только поинтересовалась, куда он полагает направиться ночью. Парень улыбнулся и сообщил, что тут недалеко у него есть местечко, где можно пересидеть поиски. Вряд ли они продлятся больше декады. Придется идти по лесу, но ведь это меня не пугает?
Ночью в лесу? Ха, он слишком хорошего обо мне мнения. Зверей я не боюсь, ведьму ни один не тронет, кроме комаров, но ночью их нет. А вот бездорожья… В темноте наступить не туда и сломать ногу мне не улыбается. Луна сейчас яркая, но все же не солнце.
Но если других вариантов нет, то я принимаю его щедрое предложение. Пересидеть под носом у стражников – самое то. Бежать не впереди погони, а за ней. Этот Лиселио не дурак.
Так что постараюсь по лесу идти аккуратнее. Переоденусь в форму для практических занятий, она с брюками. Неприлично, конечно, но меня никто, кроме Лиселио, не увидит, так что плевать. В общем, идем отсиживаться.
Приняв такое решение и сообщив о нем своему товарищу, я откинулась на одеяло и мгновенно заснула без задних ног.
Проснулась когда было уже темно. Хотела встать и что‑то сказать, но Лиселио приложил палец к моим губам: "Тс – ссс"…
Затем зашептал в самое ухо:
– Не шуми. Внизу хозяин со служанкой милуется. Как только уйдут, мы тоже выходим.
Действительно, по шуршанию и тихим вскрикам можно было понять, что в конюшне занимаются любовью. Обычно для этих целей используют как раз сеновал, но заклинание отвращения не позволило любовникам сюда подняться. В общем, они развлекались, а мы ждали, затаив дыхание.
К счастью на крыльцо вышла хозяйка и громким голосом стала кликать мужа.
Недовольный мужчина что‑то зашипел своей любовнице и через минуту показался во дворе. Забурчал на жену:
– Не дает в конюшне все проверить, веди с такой хозяйство…
Служанка сидела тихо, как мышь под метлой, но стоило хозяевам зайти в дом, и она шмыгнула прочь. Путь был свободен.
Под прикрытием юбки я быстро переоделась в удобные штаны и невысокие сапожки. Лиселио довольно хмыкнул. Это явно относилось не к радости лицезрения женских ног, а к тому, что я стала более удобным компаньоном. По крайней мере штаны за кусты так, как юбки, не цепляются.
Подождав, пока огни в доме не погаснут, мы выбрались на улицу. Не знаю, как вчера Лиселио прошел мимо собаки, я дворового кабысдоха просто усыпила часа на два. Если за это время дом посетят воры, я не виновата.
К моему удивлению мы пошли по дороге в ту же сторону, куда я бежала до того. Топали по ней несколько часов без передышки, прошли две деревни. В лес свернули уже после восхода.
Лиселио как‑то ухитрялся найти тропинку там, где я ничего подобного не видела. Наверное потому, что я не лесной житель. У нас под Вилоном лесов как таковых не было. Поросшие разнотравьем холмы, небольшие рощи, овраги, даже скалы, но не леса. А тут нечто бескрайнее и труднопроходимое. Удивительно, но мне понравилось.
Лиселио, молчавший все время, пока мы шли по дороге, в лесу вдруг разговорился. Он не стал утомлять меня историей своей жизни, зато комментировал все, что нам встречалось на пути. Предупреждал о трудных местах, показывал, куда ногу ставить, называл растения и птиц, даже пару раз остановился, чтобы собрать ценные травы, которые могли нам понадобиться.
Я их раньше только высушенными видала.
Наконец ближе к полудню мы расположились на берегу говорливого ручейка. Я вытянула ноги и поняла: дальше не сделаю ни шагу. Стоило остановиться, и стали невыносимо болеть все мышцы. Еще бы: я всегда была домашним, городским существом. Ходила максимум от Академии до рынка и обратно, бегала только на полигоне во время занятий по физподготовке. Это максимум десять кругов по половинке лиги каждый, а тут пришлось меньше чем за два дня пройти и пробежать много – много лиг.
– Не так уж много, – поспешил меня обескуражить Лиселио, – в сумме не больше двадцати. Хотя для тебя это подвиг, понимаю. Ничего, сейчас поедим и пойдем дальше. К вечеру мы должны добраться до места, это еще лиг восемь – десять.
Пришлось сознаться, что я ногой не в состоянии двинуть. Мужчина вздохнул, расстелил свой плащ и велел раздеваться.
Это он что задумал?
– Дурочка, не съем я тебя. Но восстановить работоспособность твоих мышц необходимо.
– И для этого я должна раздеться?
– А как я, по – твоему, буду делать массаж? Через одежду? Не выдумывай, Армандина, раздевайся и ложись. Через полчаса будешь как новая.
Никогда раньше мне не делали массаж. Знаю, что парни с боевки им увлекались, уверяя, что нет лучше способа привести усталые мышцы в порядок. Так что я решила довериться своему новому знакомому, разделась до рубахи и осторожно легла на плащ. Парень вздохнул и рывком стащил с меня последнюю одежку. Я пискнуть не успела, а он уже намазал руки каким‑то духовитым маслом и начал растирать мое бедное тело. Поворачивал меня так и сяк, тер, мял, давил, и все это без какого‑либо сексуального подтекста. Он действительно взялся меня лечить.
Сначала было очень больно, я пищала, но злодей не обращал внимания и продолжал несмотря на мои слабые протесты. Молодец, правильно сделал. Постепенно боль ушла, в теле образовалась удивительная легкость и захотелось спать. Но спать мне не дали.
Закончив, Лиселио отвернулся и кинул мне ворох одежды.
– Одевайся. Надо поесть.
Я пискнула:
– Спасибо, Лиселио.
Он дернулся как от удара.
– Лиселио? О демоны! Нет, Армандина, я не Лиселио, у меня другое имя. Пора уже нам познакомиться: меня зовут Армандо. Армандо Бастиан.
Армандо Бастиан? Почти тезка. Что‑то очень знакомое, вспомнить бы еще что… Но марку надо держать: я не подзаборница, а воспитанная девушка из хорошей семьи. Быстро натянула что под руку попалось и произнесла ритуальное:
– Очень приятно, – затем добавила, – Мое имя тебе уже известно, я, правда, не знаю откуда…
Он меня прервал.
– Дорогая, мне кажется, сейчас не место и не время выяснять разные тонкости. Вот доберемся до места, клянусь, все тебе расскажу. И откуда, и куда, и как. А сейчас давай поедим, или хоть воды попьем, если есть нечего. У меня осталось только вяленое мясо.
Тут я вспомнила о пирогах, похищенных со стола Лапунды. Я их на всякий случай в сумку сунула, когда убегала. Пироги сладкие, с вареньем, не должны были испортиться. Пошарила и протянула Армандо (надеюсь, это и впрямь его имя) пару здоровенных пирогов, себе же оставила один.
Он поблагодарил, но второго пирога не взял:
– Пусть подождет до вечера. Не стоит забывать об экономии, особенно если этот пирог – все, что у нас есть. Да, о чае тоже лучше пока не мечтать, мы слишком близко от дороги чтобы разводить огонь.
Близко? Это он называет близко? Да мы тащимся по лесу уже несколько часов и должны были удалиться от нее на огромное расстояние.
Ответом на мои мысли были слова:
– Детка, мы отошли от дороги меньше чем на десять лиг. В этом радиусе нас могут преследовать. Таковы инструкции отдела, разыскивающего таких как мы: срывающихся от кортальского правосудия. Надо забраться минимум лиг на пятнадцать, там нас не будут искать.
Я мысленно представила себе карту королевства и сказала:
– Но всякое далеко от чего‑то близко. От этой дороги мы отойдем на двадцать лиг, зато приблизимся к другой. Королевство у нас не так чтобы очень просторное.
Он усмехнулся.
– Верно подмечено. Но неужели ты думаешь, что тебя будут искать по дорогам, не проходящим через Гермс? На это, смею тебя уверить, тоже существует инструкция.
– Откуда ты все знаешь? – с сомнением спросила я.
– Расскажу, все расскажу, будь уверена. Только сейчас давай уже поедим и тронемся в путь.
Мы доели пироги, запивая их водой из ручья, Армандо наполнил фляжку и мы двинулись дальше, с каждым шагом уходя все глубже в лес.
Мой спутник шел молча, я тоже не стремилась к разговору. Десять лиг по лесу – это вам не баран чихал. Силы надо экономить.
Но думать никто не мешал, так что я принялась крутить в уме имя своего нового знакомого, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах его слышала. Оно никак не было связано с моим родным городом, в этом я убедилась довольно быстро. Академия? Возможно. Я даже уверена, что Армандо Бастиан учился в нашей Академии, вот только закончил ее скорее всего до того, как я туда поступила. Он сказал, что был знаком с Антонио? Врал? Его другом он не был, это точно. Я всех приятелей мужа знала хотя бы по именам. Имени Армандо Бастиана я от Антонио никогда не слышала.
Может, они сталкивались на практике на младших курсах? Парень‑то маг, а я этим временем жизни мужа никогда не интересовалась. Но тогда откуда мне известно его имя? Именно имя, а не лицо. Или он под личиной?
Голова уже пухла от размышлений и я решила прекратить эту бессмысленную мысленную жвачку. Дойдем до места, там все и узнаю.
И вот, стоило мне принять такое решение, как я вспомнила! Я не слышала этого имени, я его видела!
Два года назад все стены в Тавалисе были увешаны плакатами, где за сведения о местонахождении Армандо Бастиана предлагали крупную сумму. Думаю, в других городах тоже. Только вот физиономия, нарисованная на плакатах, ничего общего с лицом моего спутника не имела.
Но он не соврал, я почувствовала, что имя было настоящее! Демоны! С кем я связалась! С уголовником, которого разыскивает полиция! С магом – уголовником!
Стоп. А я кто такая? Пройдут сутки, и меня тоже начнут разыскивать. Развесят на столбах афиши с описанием… И чем я тогда лучше Армандо?
Я попыталась вспомнить, за что его ловили. Кажется, ни убийств, ни грабежей, ни изнасилований за ним не числилось, я бы запомнила. Что же он такого сделал, что ради него по всей стране была поднята на ноги полиция?
Подобные мысли плохо сказывались на скорости моей ходьбы, Армандо даже пришлось меня подбодрить.
– До ночлега всего ничего осталось. Давай веселей, Дина!
Что? Дина? Он сократил мое имя? О нет! Диной меня во всем мире звали двое: Антонио и моя бабушка. Она, кстати, и настояла на том, чтобы меня назвали так вычурно. Сокращать Армандину до Дины придумала тоже она, родители звали меня Ари. Потом так стал называть меня мой муж, а вот теперь чужой человек, с кем я знакома всего – ничего и которого опасаюсь.
Запретить ему звать себя Диной? Глупо. Мне не нужны конфликты на ровном месте. Пусть зовет как хочет, это не имеет значения. Я все равно собиралась сменить имя. И все же… Сердце вздрогнуло, когда он произнес "Дина" своим хрипловатым голосом.
Незадолго до заката мы наконец добрались до места. В густом смешанном лесу стоял домик.
Когда Армандо остановился, простер вперед руку и сказал: "Ну вот, пришли", я поначалу подумала, что он шутит. Вокруг были деревья, кусты и никакого намека на жилье. Пока он не ткнул меня носом, я никак не могла уразуметь, что вот этот холмик и есть крыша дома.
Поначалу я боялась, что это землянка, но нет. Домик стоял на высоких сваях, только они были вбиты в дно довольно глубокого оврага. Если туда не спускаться, избушки не найти ни за какие коврижки. Входа было два: люк в крыше и нормальная дверь с крыльцом и лестницей. Мы вошли через люк.
Внутри была одна – единственная комната с печкой по центру, которая логически делила пространство на кухню, и место для всего остального.
Стол, три колченогих табуретки, низкий широкий топчан, покрытый заплесневевшими вязаными деревенскими ковриками, полка с посудой на стене – вот и все убранство. Бросалось в глаза, что тут давным – давно никто не жил.
– Добро пожаловать! – возгласил Армандо, – Я прожил здесь не самое ужасное время своей жизни. Надеюсь, и тебе тут будет неплохо.
– Ну уж точно не хуже чем в тюрьме, – буркнула я.
– Оптимистка! Пойдем, я тебе покажу, где брать воду и как топить печь. Дрова, помнится, у меня оставались.
Мы вышли на этот раз через дверь. Длинная приставная лестница спускалась на дно оврага. Там в глине была вынута здоровая полость, в которой действительно кто‑то сложил дрова. Только вот от времени они хорошо подгнили, на топку годилась едва ли половина. Армандо набрал относительно годных полешек, поглядывая при этом на меня. А что я? Магией воду греть не дам, пусть не надеется. Колдовать вообще следует поменьше, чтоб не засекли.
А еще в пещерке нашлись два металлических ведра. Очень кстати. В овраге били ключи, так что с водой проблемы не возникло: она была чистейшая и очень вкусная. Продуктов, правда, припасено не было, но об этом можно подумать и завтра.
Армандо затопил‑таки печь и показал мне вмазанный в нее котел для воды. Если будет желание принять душ, надо только его наполнить. Размечтался! Пусть сам ведра таскает.
Я отмахнулась и достала с полки чайник. Пусть у нас еды немного, зато можно наконец выпить чаю. За чашечкой и разговор лучше идет, язык сам развязывается.
Мы оба достали все, что у нас осталось из съестного… Немного вяленого мяса, пирог с вареньем и кекс я разделила на два раза: утром тоже есть захочется. Наконец, когда еда была разделена, чай заварен и налит, а за окном сгустились сумерки, я приступила к расспросам.
– Скажи, Армандо, а откуда ты меня знаешь?
