Текст книги "Осел и морковка (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

Глава 13

От моих слов дедушка Вэнь расхохотался до слез. Утирая их шелковым платочком, заметил:

– Да уж, яблочко наливное… За таким наш ослик побежит в два раза быстрее.

Хотела я ответить, но промолчала. Если Армандо и взаправду ко мне неравнодушен, то он будет меня искать. Есть и другие соображения: валаренские ведьмы так просто его не отпустят. А ведь там девицы одна другой краше. Я на их фоне покажусь ему серенькой и скчной. Да и мамочки на страже их интересов. Сделают все, чтобы забрать заезжего мага в свое хозяйство.

Так что Вэнь прав, это хорошая проверка. Почему же мне так грустно? Все, не буду больше об этом думать. Как будет – так будет.

Остаток вечера мы посвятили самому важному – разработке маршрута. Сначала я думала, что будет достаточно спуститься вдоль по реке до моря и там сесть на корабль. Судя по карте, которую мне показывал Армандо, это не так уж далеко. За две, в крайнем случае три декады можно добраться.

Оказалось, я тешила себя иллюзиями.

У Вэня тоже нашлась карта, еще получше, чем у Армандо. Тончайший шелковый платок, сложенный так, что умещался в крошечной коробочке, разворачивался и занимал площадь четыре на четыре локтя. На нем был подробнейшим образом нарисован весь наш континент. Надписи, правда, шли хотейские, но я легко узнала знакомые земли.

Так вот, маршрут по берегу Каруны оказался невозможен. Уже начиная с города, в котором Вэнь планировал ночевать через сутки, к самой реке подступали непроходимые отроги гор. Дорога же уходила далеко в сторону на перевал и обратно не возвращалась. Оттуда до моря было ближе идти не к устью Каруны, а совсем в другое место – порт Принц на заливе Принцессы.

Только, как сказал Вэнь, оттуда на Хотей корабли не ходят.

В порт Каран в устье Каруны надо было двигаться по другому берегу.

Ага, сейчас. Там половина дороги идет по земле Кортала, где мне лучше не показываться, а вторая – по одному очень неприятному государству под названием Шимасса. Для прохода по нему нужно иметь разрешение, подписанное тамошним королем. Чтобы его получить, надо подать прошение и ждать четыре – пять декад. И еще не факт, что дадут. А без него туда лучше не соваться.

В Мангре и Элидиане документы проверяли только на границе, а если ее удавалось пересечь, как мне, например, то дальше можно двигаться, ничего не опасаясь. В Шимассе не так. Там на каждом шагу стражники, которые у всех встречных – поперечных проверяют бумаги. Если разрешения нет – в тюрьму.

Миленькое местечко!

О Шимассе мне еще Армандо рассказывал, а Вэнь все подтвердил. В начале своего путешествия он там побывал и знал их порядки доподлинно. Говоря об этой стране кривился и морщился, как будто поел кислого. Я спросила, что же ему так не понравилось, в ответ старичок махнул рукой:

– А, там такие чиновники… Жулики и мздоимцы. Такое чувство, что их там, как тараканов на кухне нерадивой хозяйки. Но без их дозволения шагу нельзя сделать. Меня проверяли по десять раз на каждом шагу и везде требовали взятку. На это ушло больше денег, чем на еду и прочие расходы. Конечно, мы с Ти могли это себе позволить, но все же карманы мои не бездонные. Так что я был счастлив, когда сумел оттуда убраться.

Я поинтересовалась:

– А к магам там как относятся?

– Они все на королевской службе. Получают жалованье и обложены правилами и запретами по самую макушку. Например, не имеют права работать по частным заказам напрямую. Носят наблюдающие амулеты, которые при любом нарушении отправляют их к начальству. С ведьмами, к слову, там поступают точно так же.

Э, а Армандо этого мне не рассказал. Ну точно, он же там не был. Такой подход еще хуже кортальского: государственное рабство. В Шимассу я ни ногой. Придется идти в обход по горам.

Решила узнать, в какой же конечный пункт на нашем континенте рассчитывает добраться Вэнь. Откуда он отправится на свой Хотей?

Он ласково пояснил, что идет как раз туда, куда Армандо путь держал: в Кармеллу. Она – один из трех портов, откуда в Хотей ходят корабли. И пойдет он туда посуху. Ровно тем маршрутом, который мне живописал мой дружок. Это действительно самая безопасная дорога.

По воде из порта Принца тоже можно туда добраться, но тогда придется бросить осла, а он очень к нему привязан. Его жена вырастила животинку из новорожденного осленка, сама выпоила молоком из бутылочки. Так что для него этот упрямец – живая память о любимой.

Я промолчала, но подумала, что осла он бросит в любом случае, когда доберется до корабля, готового отвезти его на родину. Перевозка животных по морю стоит неимоверно дорого. Конечно, Вэнь не беден, но он явно поиздержался, пока путешествовал. Или он планирует применить неизвестную мне магию?

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Афросилайя тоже подходит Вэню в качестве порта отправки, только добираться отсюда посуху туда неудобно, а по морю… Он уже сказал. Идти одной он мне не советует, потому что придется обойти чуть не полконтинента, чтобы обогнуть Мангру, Кортал, Шимассу и еще горстку княжеств, где ведьм убивают без суда и следствия. Но если я захочу из Кармеллы отправиться туда морем, то легко найду надежное каботажное судно. Такие ходят вдоль берега и плавание на них считается относительно безопасным. Пираты бесчинствуют дальше: у Окраинных и Закатных островов.

Все это я приняла к сведению и приняла решение: дедушку Вэня не брошу, пойду с ним, буду ему помогать по мере сил и все перенимать у старого мудрого человека. Кажется, ему в радость учить, а уж как мне в радость учиться! Когда он решит отплыть за океан, тогда и расстанемся. Только… В этом моем виде вместе с хотейцем… Не буду ли я выглядеть странно? Но если накинуть на меня иллюзию хотейки, то на нее нет никаких документов.

Старичок отлично понял мои сомнения. Когда я сообщила, что хочу путешествовать вместе с ним и учиться всему, чему он соблаговолит меня научить, обрадовался и сказал, что очень на это надеялся. Его убеждения велят делиться знанием, а с кем? Так что ему повезло, что я попалась на пути. А насчет внешности и бумаг можно не беспокоиться.

К моей броши он легко привесит новую личину с подходящим обликом. Никто не подкопается. Зато, если Армандо действительно такой сильный маг иллюзий, как утверждает, он должен меня узнать.

У Вэня сохранились документы его жены. Сейчас они никому не нужны и валяются бессмысленным грузом, так что правильно будет употребить их с пользой. Только надо внести некую правку. Я стану его внучкой Динь тай ли Сен Сихуа.

Он опять порылся где‑то и достал еще один ларчик, на этот раз черный лаковый. Внутри лежали шелковые свитки и кусок пергамента с привешенной к нему сургучной печатью. Вероятно, оригиналы документов и заверенный перевод.

И тут я имела счастье наблюдать магию, какой в моем родном Кортале владели всего один – два человека. Она считалась секретом особых магов – переводчиков, работающих в портах на приемке судов с других континентов, где не был в ходу наш язык. Они переводили и заверяли своей печатью точность перевода и подлинность заморских документов.

Устроившись на ровной, как стол, поверхности собственной повозки, Вэнь отстегнул от пояса продолговатый футляр, который оказался пеналом. Внутри хранились три баночки туши и целая связка кисточек. Затем он развернул тонкий шелковый лист и красивыми булавками, головки которых были сделаны из морских ракушек, приколол его к подобию стола. Затем положил рядом пергамент и велел: "Смотри!".

Сначала я не поняла, на что смотреть. По шелку были как горох рассыпаны выведенные тушью фигульки, все разные. Зато на пергаменте можно было прочесть, что это паспорт и подорожная некой Ти тай ли Сен Сихуа, законной супруги Вэня ли Сен Сихуа, рожденной…. Я чуть не присвистнула. Старушке было ни много ни мало пятьсот тридцать четыре года. Столько могут прожить только очень сильные ведьмы.

И тут меня взяло сомнение. Как‑то не улыбается мне быть такой старой, хоть и не на самом деле. Но Вэнь вдруг обернулся ко мне и подмигнул. Мол, не дрейфь, все будет в лучшем виде.

Выбрал кисточку и начал священнодействие. По – другому и не назовешь. Набрал чуть туши, сбросил лишнее, затем легко коснулся ею шелка. Всего пять касаний: три черточки и две точки в разных местах, но какой результат! На пергаменте все поменялось! Теперь паспорт и подорожная были выданы на имя Динь тай ли Сен Сихуа, родной внучки Вэня, вполне подходящего года рождения: всего на год старше меня.

Он извинился: чтобы сделать правильный год рождения. Пришлось бы вносить слишком заметные изменения. А так только черточка и точка, и все.

Самое потрясающее, что магия печати, которая должна была подтверждать подлинность написанного и не позволять менять там ни черточки, никак не отреагировала на действия Вэня.

Увидев мое изумленное лицо старичок рассмеялся.

– Ты думала, так сделать нельзя? Глупенькая. Это наша хотейская магия перевода. Шелк и пергамент взаимосвязаны. Изменился оригинал – перевод стал ему соответствовать. А что у вас тут считают, будто печать мага дает какие‑то гарантии, это просто здешний миф. Он свидетельствует только о добросовестности переводчика. Правда, чтобы изменить оригинал, нужна специальная тушь. Она у меня имеется, как ты могла убедиться.

А я думала о том, как научиться, нет, не такой магии, а хотейскому языку и письму. Трудно, наверное. Взяла и сказала об этом вслух.

Вэнь оживился.

– Динь, это отлично! Если ты хочешь, я тебя обязательно научу. Есть способы… Конечно, не за один день…

Я еще раз бросила взгляд на шелк с иероглифами. О, вспомнила, как называются эти закорючки. Их так много и они такие разные… Если за год удастся выучить хоть половину, уже будет здорово.

За неделю надеюсь управиться, – продолжил Вэнь.

За неделю? Я недоверчиво хмыкнула и поймала укоризненный взгляд старичка. Что это я, в самом деле? Если такой человек говорит, значит может. Главное, чтобы у меня от этого мозг не вскипел.

Учиться решили начать со следующего дня, так как уже поздно, и улеглись спать. Вэнь воздвиг вокруг стоянки охранный купол, и мы устроились у костра, каждый в своем одеяле, напротив друг друга.

Ночью кто‑то к нам ломился, но это был не человек, а зверь, так что пробиться внутрь не сумел, но и вреда купол ему не причинил.

Спала я, несмотря ни на что, замечательно. Но вот утром почувствовала, что чего‑то не хватает. До этого все ночи мне мерещилось, что Армандо меня зовет. Я уже привыкла. А тут… Тишина. То ли купол так эффективно отсек меня от всего мира, то ли совесть наконец решила больше меня не грызть и успокоилась. Вроде, должно было вызвать удовлетворение, но я ощутила это как потерю. Странно.

День начался с того, что Вэнь выдал мне хотейские одежки и велел в них переодеться. Личина личиной, но лучше, если хоть что‑то в ней будет натуральным. Несмотря на то, что все в наряде было непривычным, я быстро справилась.

Что сказать? Удобно и красиво. Ярко – бирюзового цвета шелковые штанишки и такая же рубашка с косой застежкой, сверху нечто вроде халата того же цвета. Но на три тона светлее, расшитого цветами и птицами, широкополая, скрывающая лицо соломенная шляпа и длинный белый шарф, на ногах мягкие кожаные башмачки, надетые на мягкие белые носочки.

Прежде чем я надела шляпу, Вэнь наколдовал новую личину и протянул мне зеркальце, встроенное в крышку очередного ларчика.

Оттуда на меня смотрела хорошенькая юная хотейка: кругленькое смуглое личико, раскосые черные глаза, прямые черные волосы, забранные в аккуратную гладкую прическу. В общем, ничего общего со мной, кроме возраста и роста. Ну, еще, может быть, телосложения.

Вэнь подтвердил мою догадку. Он сосредоточился на лице, а фигуру менять не стал. Это мне не очень понравилось. В пути лучше скрыть свою женственность, а то на нее слишком много любителей находится, не отобьешься.

Старичок успокоил: мы пойдем под его обычной защитой. Это и не полог незаметного в полном смысле и не невидимость. Скорее разновидность отвращающих чар, настолько тонкая и сложная, что обычными амулетами не распознается. Каждый увидит то, что его абсолютно не интересует, и пройдет мимо. К примеру, грабители увидят нищих, которых грабить без толку. Стражники увидят знакомых, у которых незачем проверять документы. Любители женщин увидят неаппетитных мужиков. Даже безумца, обуреваемого жаждой крови, которому все равно, кого убивать, и то эти чары обманут. Он увидит нечто неодушевленное: деревья, бревна, что‑то, что не вызовет у него никаких чувств.

Конечно, есть ситуации, когда полог приходится снимать. Например, в трактирах: там иначе еды не допросишься. Но на дороге стать никому не интересным – отличная идея.

Поэтому Вэня и изумило то, что я увидела его как есть. Сначала он отнес это к моей магичекой силе, но вот ночью подумал и пришел к другому выводу.

– Ты не хотела никому зла, Динь, а кроме того, обладаешь пытливым умом, тебе интересно и радостно узнавать новое. Поэтому против тебя магия просто не нашла нужным сработать.

Мне это объяснение показалось притянутым за уши, но польстило самолюбию. Если мы под таким пологом пойдем вместе, я бы предпочла, чтобы магия не делала ни для кого исключения. Лучше бы заклинание работало без сбоев, так надежнее.

Пока я готовила завтрак, Вэнь возился с осликом и повозкой. Когда все было готово, мы перекусили, остатки взяли с собой и взгромоздились на ящик, пристроенный меду двух колес. Я предлагала, что пойду пешком, назечем ослу тащить лишнюю тяжесть. Но дедуля успокоил мою совесть. Ослик отлично потянул бы повозку вдвое тяжелее, он хоть и маленький, а сильный. К тому же все тяжелое Вэнь убрал в пространственный карман, так что вес не чувствуется. И к тому же он не может допустить, чтобы девушка шла, а он ехал. Пусть он старый, но все же мужчина.

Против этого у меня возражений не нашлось и мы тронулись в путь.

Ослик весело бежал за морковкой, расписной золотистый тент прикрывал нас от палящих лучей солнца, ветерок ласково обдувал и мне вдруг показалось, что все горести и трудности остались в прошлом. Впереди – манящая приключениями дорога.

* * *

Едва жуткий визг Симонетты затих под сводами крепости, дверь в комнату Армандо была сорвана с петель в нее ввалилась целая толпа под предводительством Арангела. Обычно спокойный мужчина сейчас был вне себя. Увидев дочь, так и не надевшую рубашку, в постели рядом с Армандо, он произнес громовым голосом:

– Что здесь происходит?!

Глаза Арангела метали молнии, казалось, сейчас в комнате все воспламенится. Армандо прикинул, какие чувства владеют мужчиной, увидевшим свою юную дочь в постели с любовником, и посочувствовал магу. Это дало ему силы сохранить спокойствие.

Выглядывающая из‑за плеча мужа Дорилина пыталась подавать девчонки знаки глазами. Армандо уставился на нее и она тут же скисла. Отвела взгляд и отстранилась, сделав вид, что она тут ни при чем. Тогда Армандо раскрыл наконец рот и с саркастической улыбкой ответил нависавшему над ним разгневанному Арангелу:

– А ты не видишь? Твоя жена отправила твою дочь на прохождения инициации, которая и совершилась ко всеобщему удовольствию.

– Как ты мог? – Снова загремел Арангел.

– Если честно, не помню. Мы, вроде, вместе с тобой выпивали, веселились, а затем в какой‑то момент я отключился. Пришел в себя здесь, рядом девочка, и все признаки совершившегся налицо.

Уважаемый маг воспринял слова Армандо превратно: как обвинение.

– Ты меня обвиняешь? Меня, отца? – Арангел занес над незадачливым любовником здоровенный кулак, который бы неминуемо опустился бы ему на череп, если бы парень не оказался ловким и шустрым.

Благословляя собственную предусмотрительность за то, что успел натянуть штаны, он рыбкой нырнул за кровать. Светить перед публикой голым задом не хотелось. Уже оттуда он выдал следующую реплику:

– Ни в коем случае, почтенный. Ты отличный отец и благородный человек, ты никогда не стал бы принимать участия в таком деле. Но вот твоя жена…

– Ты обвиняешь Дорилину в том. Что она плохая мать?

– Ни в коем разе. Она – отличная мать. Решила осчастливить дочку мужем и научила ее, как это сделать. Арангел, Дорилина – ведьма. Их представление о том, что хорошо, что плохо, отличается от общепринятого. Вспомни и подумай: невинность для ведьмы в возрасте Симонетты – зло. Ты же мудрый человек – не пытайся мерить своих жену и дочь общими мерками.

– Я и не мерю! – взвился Арангел.

– А что ты тогда кричишь? Все произошло ко всеобщему благу. Твоя дочь теперь инициированная ведьма и может развивать дальше свой дар. Зачем устраивать из этого цирк для всех, живущих в этой крепости?

Слова про цирк оказались тем ушатом холодной воды, который образумил взбесившегося мага. Он вытолкал из комнаты всех, кроме Доры, вернул на место выбитую дверь и запер ее заклинанием изнутри.

Сам сел в кресло, стоявшее около столика, тяжело оперся на столешницу и вперил в осторожно поднявшегося с пола Армандо тяжелый взгляд.

– А теперь поговорим спокойно.

Доре махнул рукой:

– Одень свою дочь! Стыдоба! Смотреть противно!

Та шустро метнулась к кровати, загородила Симонетту юбками и быстро натянула на нее не только рубашку, но и платье, при этом тихо шепча что‑то той на ухо.

Армандо тоже подобрал с пола свои вещи и худо – бедно оделся. В одних подштанниках ему было неуютно и он с трудом держал себя в руках, подавляя панику. А сейчас от его спокойствия и уверенности в себе зависело его будущее.

Он опустился напротив Арангела на табурет и приготовился отбиваться дальше.

В результате мужчины расположились за столиком, на котором обычно сервировали завтрак, а дамы, наконец полностью одетые, расположились рядышком на кровати. Другой мебели для сидения в комнате не было.

Симонетта казалась растерянной. Она старательно выполнила все инструкции матери, но долгожданного финала не последовало. Вместо предложения руки и сердца она наслушалась речей о том, какая она дура, причем не только от Армандо, но и от матери. Та такие гадости успела нашипеть ей в ухо, что девочка не знала, куда глаза девать.

Дорилина же сидела с гордо поднятой головой и смотрела на мужчин с выражением превосходства. Ей ли, настоящей ведьме, бояться мужчин? Они у нее всегда по ниточке ходили да и теперь так будет. Поорут друг на друга и сделают, как она скажет. А Симонетта… Она бросила косой взгляд на дочь. Хорошенькая, но какая же курица! Она, Дора, такой никогда не была. А все Арангел. Вырастил дочку в тепличных условиях, она совсем не готова к взрослой жизни. Вот и тут только опозорилась. Возбуждающего подлила, а приворот сделать не сумела.

Она перевела взгляд на мага. Хорош! Некрасив, но обаятелен, и маг сильный. А еще умен и находчив, зараза! Другой на его месте уже ползал бы у Арангела в ногах, умоляя выдать за него дочь. А этот держит удар. Ну ничего, она найдет способ его скрутить и привязать к своей колеснице. Здесь, на острове, им очень пригодится новый сильный маг – иллюзионист.

Армандо же выжидал. Длинная пауза была ему на руку. Пусть Арангел начнет разговор. От того, что он скажет и каким тоном, будет зависеть, что и как ответит ему Армандо.

Тот же судорожно соображал, как ему дальше разговаривать с возможным зятем. Работа мысли была написана на лице крупными буквами. Он никогда не отличался тонким умом. Сильный маг – да, честный, благородный и справедливый человек – конечно. Но ум в их паре всегда был за Дорилиной. И вот теперь Арангел не знал, что делать. Впервые за много лет он должен был принять решение сам.

Он посопел минуты три, затем совладал с собой и заявил:

– В нашей общине есть правило: ведьма имеет право сама выбрать себе мужчину. Моя дочь выбрала тебя, так что…

– Стоп – стоп – стоп! – живо ответил ему Армандо, – А есть такое правило: маг должен делать все, что взбредет ведьме в голову? Насколько я знаю, правило гарантировало ведьмам, что их никто не будет принуждать. Но разве оно значит, что они смогут принудить любого?

На этих словах Арангел впал в ступор. Он не мог не признать справедливость слов Армандо, однако и с женой ссориться не хотел. Дорилина решительно встала. Подошла к мужу и шепнула ему на ухо три слова. Мужчина ожил и снова заговорил с обвиняющей интонацией:

– Значит, ты отказываешься выполнить свой долг?

– Отказываюсь? Нет, свой долг я всегда выполняю. Только такого долга за мной не числится. Я не обольщал твою дочь и не насиловал ее. Все, что произошло, произошло против моего желания, хотя и по ее воле. А я свободный маг и меня тоже нельзя принуждать.

Тут он переменил тон и заговорил примиряюще:

– Слушай, Арангел, у тебя красивая дочка, а на мне свет клином не сошелся. Свозили бы вы ее в Элидиану, в столицу, подыскали бы ей мужа среди выпускников тамошнего университета. Уверен, нашлась бы куча отличных парней, которые согласились бы ради Симонетты перебраться жить в вашу общину. Только следить за ней надо повнимательнее. Девчонка без царя в голове, за ней нужен глаз да глаз. А я сюда за другим пришел. Вернее, за другой. А так как ее здесь нет, я ухожу.

Арангел сначала не понял, а потом сообразил и удивился:

– Как это за другой? А, ты эту, Летицию имеешь в виду… Которая в лечебном сне пребывает. А почему ты говоришь, что ее здесь нет? Ого! Так папаша ничего не знает? Дора и ему мозги запудрила, а на уши лапшу навешала? Пора стряхнуть. Как удачно, что он сам задал этот вопрос. Теперь разоблачение интриг Доры не за горами.

– Я только повторяю то, что узнал от Симонетты. Она утверждает, что девушка по имени Летиция ушла отсюда через сутки после того, как ту появилась. Госпожа Дорилина собрала ее в путь, пожертвовав продукты и часть гардероба дочери. У меня нет причин не верить Симонетте в этом вопросе. Но если у тебя есть сомнения, пойдем и посмотрим. Тем более, что, по словам твоей жены, Летицию пора выводить из лечебного сна.

Совершенно офигевший от обретенного знания Арангел кротко поднялся, чтобы идти и проверить слова Армандо, как вдруг Дорилина бросилась ему наперерез.

– Стой! Не нужно никуда ходить. Да, признаю, Летиции здесь нет. Она ушла. Ушла, когда узнала, что ты, – тут она резко обернулась и ее палец указал на Армандо, – ты пришел на наш остров. Сказала, что видеть тебя не хочет. Я ей помогла: собрала еду, дала платья, у своей девочки отняла, между прочим. Эта Летиция – она умная, не захотела с тобой связываться. А моя девочка…, – на глазах Дорилины выступили слезы, – влюбилась в тебя, подонка. А ты…

Но Армандо уже не слушал. Слова Доры о том, что Дина не захотела его видеть, ударили так больно, что он чуть не задохнулся. В ушах вдруг загудело, в глазах встал туман, а ноги превратились в кисель. Счастье, что он сидел, а то мог упасть прямо перед этой стервой Дорилиной и опозориться на веки вечные.

Это состояние длилось несколько очень длинных мгновений, а затем в голове прояснело. Не сходится. Дора лжет. По словам дурочки Симонетты Дина ушла отсюда меньше чем через сутки после того как Арангел ее привез. А он, Армандо, в это время был еще далеко, за много – много лиг от Валарена. Дина никак не могла узнать о том, что он прибудет сюда вслед за ней, а следовательно ушла отсюда по другой причине. По какой? А, демоны знают. Сейчас это неважно. Важно то, что Дора врет и не краснеет.

Армандо с трудом перевел дух. Ну и штучка. Хочет спасти проигранную партию и близка к победе. Здесь, в тесном семейном кругу ему не выиграть. Но… Он читал устав общины. Любой вопрос, где дело идет о праве и справедливости, можно вынести на общий сход.

Эх, если бы с Валарена можно было так просто выбраться. Он бы ни на что не посмотрел. Бросил бы все и рванул за Диной. Но… Остров окружен такой плотной магической защитой, что он со своими иллюзиями перед ней пасует. Его должны отсюда выпустить с честью.

Если прилюдно, по закону заставить Дору выпить эликсир правды и отвечать на вопросы… О том, что с ним в этом случае проделают то же самое. Армандо пытался не думать. Но решение должен принять Арангел. Он один из старейшин.

Игнорируя Дорилину, Армандо обратился к магу:

– Я взываю к справедливости. Если не зря тебя называют "Справедливый Арангел", ты не пойдешь на поводу своих эмоций, а решишь все по чести. Я утверждаю, что все произошедшее случилось не по моей воле, а значит, я никому ничего не должен и волен ехать куда глаза глядят. Твоя жена и дочь считают иначе. Пусть нас рассудят те. Кто имеет на это право.

Маг рассеянно почесал в затылке. Женить парня против воли невозможно. Он сильный маг, не дастся, может случиться побоище, люди пострадают. Да и совет насчет выпускников Элидианского университета Армандо дал неплохой. В любом случае надо будет туда съездить, свозить девчонок, а то маются без женихов. Если Дора права и собрание присудит ему жениться на Симонетте, он никуда не денется. А если нет… И это неплохо. Доре полезно иногда проигрывать, а то она заносится со своей значимостью и совсем перестала мужа уважать. Вон, врала без зазрения совести в лицо и поставила в нелепое положение перед людьми.

Он сказал:

– Твое слово против слова моей дочери. Я не могу решить, кто из вас прав. Хорошо. Я согласен: пусть люди вас рассудят по нашим магическим законам. Я соберу сход и мы вас выслушаем. А пока… Пока ты будешь сидеть в этой комнате. Еду тебе принесут, а вот наружу выпустить, не обессудь, не могу. Ты слишком хитрый парень, чтобы я тебя без присмотра оставил. Сбежишь еще, гоняйся потом за тобой.

– Когда будет сход? – с надеждой спросил Армандо.

– Скоро. Через декаду максимум, – ответил Арангел, тяжело поднимаясь с места.

– Декаду?

Армандо стоял как обухом по голове приложенный. Ему надо сейчас! Сию минуту, а лучше вообще вчера! За целую декаду Дина уйдет неизвестно куда и ищи ее потом. Но вслух он ничего не сказал. Понимал: без толку.

Дорилина хотела что‑то добавить, но он так зыркнул на жену, что та стушевалась и ничего не сказала. Маг указал на дверь и Дора покорно вышла. Симонетта, шла за ней, держа мать за рукав. За ней ушел и Арангел. Дверь захлопнулась, раздался скрежет замка, а затем по периметру поползли синие и зеленые полосы охранного заклинания. Теперь не выйти: расплести такую сеть можно только с той стороны, с какой она наложена, то есть снаружи. А Армандо остался внутри.