Текст книги "Ветер с севера (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)
Глава 29
29. Бодровские женились в лучших питерских традициях. Сияющий Юрик в новом костюме и в бабочке, счастливая Алла в облаке белого платья.
Верховодила всем заводная свидетельница Арина – школьная подружка невесты. Видимо из тех, кто таскал Аллочку с собой за компанию в качестве "некрасивой подруги". И прогадал.
Тётя Валя утирала глаза платком. Всё повторяла: "Жаль, отец не дожил…". Обнимала обоих, называя Аллу доченькой.
Аллин отец вместе с мачехой были заняты в основном своими шестилетними девочками – близнецами. То и дело ставя их для фотографии впереди невесты. Сначала на Стрелке Васильевского острова, когда молодожены выпускали голубей. Потом возле Медного всадника.
Бодровский поначалу не понял, почему Алла перед каждой групповой фотографией сжимается в комок. Ещё бы. Кому захочется, чтобы на собственной свадьбе тебя оттесняли на второй план. Видно, и в обычной жизни было то же самое. Юрка очередной раз заметил, как на подол платья его жены ставят близняшек.
– Ирина Александровна, девочек уберите пожалуйста перед собой, жену мою не загораживайте, – сказал тёще. – Но они же дети. Они должны запомнить этот праздник. Возразить, казалось бы, было нечего. – Вот будут сами замуж выходить, тогда пусть и запоминают. Сегодня у Аллы с Юрой праздник. Давайте о них думать в первую очередь, – тут же поддержал друга Ветров.
Алла благодарно посмотрела на обоих. Прижалась к мужу. Юрка что-то зашептал ей на ухо. Она заулыбалась.
Аллина мачеха скрежетала зубами так, что слышно было. Но попереть против двух дюжих мужиков не решилась.
Свидетельница после этого глянула на Ветрова очень пристально. И пошла в наступление.
Пока гуляли по городу, на всех мостах по традиции должны были целоваться молодожены. С этой частью программы они отлично справлялись. А вот под мостами принято целоваться свидетелям.
Ветров никогда до этого свидетелем на питерских свадьбах не был. У Арины опыт в этом вопросе был явно больше. Едва завидев мост, под которым предстояло проехать, она взяла Ветрова за лацканы пиджака и прижала к своей немаленькой груди. Впилась в губы. Гости заулюлюкали.
Оторвавшись от свидетельницы, Вадим глянул на Юрку. Тот мотнул головой, мол, "Как ты друг?". Ветров пожал плечами: "Если надо, то нет проблем". А потом увидел довольное лицо невесты. Простодушная Аллочка была искренне рада за подругу.
Арина притерлась к Вадиму плечом так, что лямка сарафана призывно стала сползать вниз. – Ветер, а ты какой? Южный? Или северный? – зашептала ему в лицо, обдавая запахом шампанского, сигарет и шоколадных конфет, – Я люблю жарких мужчин. Чтоб огонь по венам. – Северный, Арин. – И как вы там живёте за этим вашим полярным кругом? Ни театров, ни дискотек. Куда мою бедную подружку увезут. – Зато мужиков много, – хохотнул Ветров, – Всё в порядке будет с твоей подругой. Ей, смотрю, и тут то не шибко весело жилось.
Вадим честно отплясал всю свадьбу со свидетельницей. Арина, правда, не получила желаемого, чем осталась в итоге весьма недовольна, обозвав Ветрова ледышкой.
Добросовестно украл невесту. Аллочка задыхалась от восторга, когда нашедший и выкупивший её Юрка подхватил жену на руки.
И со всей ответственностью сопроводил тётю Валю домой после окончания мероприятия. Она уговорила Ветрова не ехать среди ночи в академическое общежитие. Постелила в Юркиной комнате. Вадим долго лежал без сна, глядя в потолок. Белая Питерская ночь едва заметно притушила освещение.
Дрема накатила. Сквозь туман сна ему видилась девушка. С пшеничными прядями вокруг лица и яркими жёлтыми ободками на серой радужке глаз.
Глава 30
30.
В своём поступлении Катерина была уверена. Весьма высокие баллы за экзамены позволяли не сильно переживать на эту тему. Тем более, что специальность была не гипер-престижная. В тот год все ломанулись в it. Конкурсы на эти специальности сильно выросли.
Документы она подала, как и многие, в четыре разных места. Но рассчитывала на Высшую школу экономики, конечно. Манила атмосфера этого учебного заведения, о которой все были уже наслышаны.
По университетам моталась одна или в компании с Ленкой. Та захлебывалась от эмоций и ей надо было наконец с кем-то поделиться. Сама Ленка подала документы на романо-германскую филологию.
– Если не в МГУ и иняз, то в педагогический. Илья сказал, что там сильный факультет. И Виртанен тоже так сказала.
Катя выслушивала подругу и кивала. Своими переживаниями, которые кипели в ней, Кузьмина поделиться ни с кем пока не могла.
Света Вашкина их уговор выполнила. Сшила Кате платье, в котором возникало ощущение полёта. Светло-голубое, воздушное, с многослойной юбкой до середины икр. А-ля шестидесятые. Прозрачные рукава-фонарики. Восторг в чистом виде!
Когда Света приложила к платью витой золото с голубым пояс, Катя ахнула. – Свееееткааа, какая роскошь! – Ты же сказала, к парадной морской форме. Там золотые ремни. И аксельбанты. Волосы наверх, наверное, лучше. И локоны к лицу выпустить.
Катя полезла в сумочку за деньгами. – С ума сошла! – запротестовала Света, – Твоими стараниями у меня по английскому зачёт автоматом. Убери сейчас же! И вообще, Катька, ты ж мне как сестра!
В Североморск летели все вместе. Благо, отпуск Катин папа взял снова летом. Одни они бы с Лёлей не потянули тащить двоих малышей. И хотя Игорь уже не такой мелкий, в присутствии Сони ему непременно тоже надо было на ручки.
– Катюш, волнуешься? Может, водички? – заметил состояние дочери Александр Евгеньевич. – Не, пап, нормально всё. Никак не верится, что всё позади. Экзамены, выпускной. Теперь только приказа о зачислении дождаться. – Всё хорошо будет. Не переживай. Я в тебе уверен.
Эх, Кате бы папину уверенность. Она понимала, что рано или поздно нужно будет ответить что-то резкое Вербицкому. Ну не возвращать же было ему букет прямо на выпускном! А ещё они, кажется, целовались. Вернее, Миша её целовал. И что-то говорил. Слова вообще не помнились. И ей было, наверное, хорошо в тот момент. Всё как в тумане. Но только это не то… Ничего похожего на восторг Ленки. Или на то её собственное щемящее нежное чувство, возникающие от одной только мысли о Вадиме. И если все грёзы о Ветрове окажутся только её фантазией, будет, наверное, очень больно.
Глава 31
31. Владимир Максимович собирался на службу. – Мил, ты утку тогда на причал к одиннадцати приноси. – Зачем утку на причал? А что, поросят теперь не делают? – появилась на кухне Лёля. Следом притопала Катя. Они с двух сторон обняли Склодовского. – Сегодня «Разящий» приходит из-за угла. Встреча в одиннадцать. Поросёнка – это они от штаба флота. А утку, так уж получилось, мы сами. У Ветрова там мусульмане. Нельзя им поросёнка. Хотите, прибегайте смотреть встречу корабля. Всё. Пошёл.
По очереди поцеловав дочь, внучку и жену, пожав руку зятю, Владимир Максимович ушёл. Людмила Викторовна поставила утку в духовку. Уселись завтракать.
– Я ничего не поняла, из-за какого угла приходит "Разящий"? – стараясь скрыть волнение, спросила Катя. – Из-за Скандинавского полуострова, Катюш, – засмеялась Лёля, – В Норвежском море были.
А Людмила Викторовна внимательно смотрела на внучку. Уж очень у той глаза заблестели. Значит, "Разящий". И кто ж ей там интересен? Из молодых и неженатых – доктор только, не матросы же. Селиванов, кажется. Симпатичный мальчик.
– А что, давайте сходим посмотрим, как корабль встречают? Можем сверху. Чтоб оркестром Соню не напугать, – предложил Александр Евгеньевич, – Кать, пойдёшь с нами? Или ты рисовать собиралась? – Я пойду. Только издалека. Там на причал же родные приходят. Зачем глазеть, людей смущать.
Пока собиралась, Катя очень старалась дышать ровно. Нельзя, чтобы узнали, как она волнуется. Руки тряслись, пуговицы никак не попадали в петли.
– Катюш, помоги мне утку завернуть! – Бегу, ба! Катя помогала упаковывать утку и отдельно большой поднос. – Завтра все экипажи, которые не на дежурстве, будут в Доме офицеров флота, – прощупывала почву Людмила Викторовна. Катя, не поднимая глаз, оборачивала утку фольгой. – Выберешь себе кавалера, какой понравится. Вот увидишь, все от тебя завтра глаз не смогут отвести. – Ну, ты скажешь, бабуль. Это от тебя завтра нельзя будет отвести глаз! – обняла её Катя.
"Разящий" медленно подходил к причалу. Там уже было полно народу. Начальство, штабной офицер с жареным поросенком на подносе, оркестр и семьи. Простых зрителей тоже хватало.
Вадим стоял на палубе. Ему рапортовать о прибытии. Вахтенные готовились отдавать швартовы. Ветрова никто не встречал, кроме разве что начальства. Доктор, вон, закрылся у себя. Чтоб не так обидно было. Командиру, хочешь, не хочешь, надо быть тут.
Здоровенную фигуру Склодовского было сложно не заметить. Они с женой что-то перекладывали в сторонке.
Когда контр-адмирал повернулся, у него в руках оказался поднос. А на нем запечённая утка. Так вот кто готовит его экипажу! Жена контр-адмирала!
Взгляд прошёл по очертаниям города. Летом сопки зелёные, небо прозрачное. Дома, рассыпанные по берегу, кажутся яркими коробочками.
На одной из верхних площадок было видно тонкую фигуру в белом платье. Порыв ветра подхватил девичьи волосы. Ветров аж зажмурился на мгновение. Но фигура не исчезла.
Вадим, у которого было ещё несколько минут, пока они пришвартуются и спустят трап, напряг зрение, что есть силы. Рядом с девушкой мелькнула рыжая шевелюра. Крупный мужчина, маленький мальчик с флажком и детская коляска. Значит приехала. Катя Кузьмина. Значит встречают его. Пусть вот так.
С сопки было отлично видно и залив, и причал. Доносились звуки военного оркестра. Дедушку с бабушкой тоже было видно. Катя металась взглядом по палубе подходящего "Разящего". Сейчас у неё не было бинокля. Среди офицеров легко нашла Ветрова. На мгновение показалось, что он смотрит прямо на неё. Захотелось запрыгать и замахать руками.
И не ей одной. Игорек издал радостный вопль и стал изо всех сил размахивать белым флажком с синим перекрестием.
Катя видела, как легко и уверенно сбежал по трапу Ветров. Как докладывал начальству. Потом они с офицерами принимали подносы с подарками. Как жал ему руку Владимир Максимович.
Потом стал спускаться на берег весь экипаж. Кинулись на шеи любимым мужчинам жены и девушки. Отцы, пришедшие из похода, подкидывали вверх своих детей.
В этот момент Кате отчаянно захотелось быть там. На причале. И висеть на шее у Вадима. Чтобы он кружил её вот так же, как сейчас кружит свою беременную жену тот капитан-лейтенант. Чтобы прижимал к себе и целовал, не стесняясь. Но Ветров стоял в стороне рядом с начальством, глядя на свой экипаж и прощаясь с каждым за руку.
Слёзы были очень близко. Лёля подошла сзади. Обняла. – Катюш, знаешь, я много раз встречала корабли. И когда папа из похода приходил. И потом просто любила вот отсюда смотреть. И всегда плакала. Однажды даже с температурой слегла. Тогда лодка аварийная вернулась. И не все живы были. Когда приходит корабль, и все целы, это всегда особое событие. Будто часть тебя возвращается. И неважно, знаешь ли ты кого-то из экипажа, или нет.
Глава 32
32. День ВМФ начался в доме Склодовских как обычно. Парадной скатертью и праздничным завтраком. За окном бушевал ветер. Штормило так, что парад кораблей отменили. Корабли ввели на рейд.
– Дед, а как же бал? – Катя не утерпела. – А бал, Катюш, никуда не денется. В Доме офицеров точно сухо и тепло. Крышу в прошлом году ремонтировали. В буфет, я вчера слышал, завезли шампанское и коньяк. Ах, да, ещё пирожные. Шести видов. А парад будет на Приморской площади. Только одевайтесь тепло. Плащ-палатки, Мил, дай всем.
Катя оделась совсем не по-парадному. Главная задача – не замёрзнуть и не промокнуть. К началу парада как-то и дождь утих, и ветер. – Так бывает. Тут у нас и снег летом пойти может, – объяснила Людмила Викторовна. Они устроились поближе к ограждениям со стороны трибуны, чтобы Игорю видно было. Лёля с Соней остались дома.
Один за одним шли парадные расчёты. Сначала наземные службы. Потом ПВО и палубная авиация. Последними – экипажи кораблей. Ведущий объявлял каждый парадный расчёт и командира. Катя вглядывалась в начало каждой "коробки".
– В парадным строю экипаж миноносца "Разящий". Командир – кавалер ордена Мужества, капитан третьего ранга Ветров.
Катя замерла. Застыла на месте. Перестала дышать. Вот они. Приблизились к трибуне. Вадим отдал какую-то команду. Приложил руку к фуражке.
Чеканили шаг по Приморской площади моряки "Разящего". Такие уже знакомые. Вон тот капитан-лейтенант, у которого жена беременна, а вон в середине кок Музаферов. Только погоны уже мичманские. Матросы, конечно, другие.
– Ветрова то свои Нордом называют, слышали? Порядок, говорят, у него, как в старые времена, – обратился к Людмиле Викторовне отставной офицер в форме капитана третьего ранга, – У меня на "Разящем" внук служит. Лейтенант Попов. Бабушка Мила кивала, будто действительно знала всех офицеров со всех кораблей.
Катя улыбнулась про себя. Норд – северный ветер, как же это про Вадима точно подмечено. Он будто часть своего корабля. Деталь, без которой ничего не работает должным образом.
После обеда стали собираться в Дом офицеров. Лёля, уложив Соню и Игоря на дневной сон, суетилась вокруг Кати. Александр Евгеньевич хмурился. – Пап, что такое? Тебе не нравится, как я выгляжу? – Мне то как раз очень нравится. И боюсь, что не мне одному это сегодня западет в душу. Эх, надо было ружье купить. – О, Господи, Шур, ружье то тебе зачем? – всплеснула руками Лёля. – Кавалеров отстреливать, – буркнул Кузьмин и уткнулся в чтение статьи в интернете. – Мам, а локоны? Выдержат? – Кать, конечно. Обязательно. Три дня не обещаю, но до вечера точно. – А потом карета превратится в тыкву? Эх, мне бы твои кудри! – Катюшка, Катюшка, какая ж ты красавица. Иди, давай. Веселись. Если что – дед рядом. Прикроет. Разговоры не слушай. А то собака лает, ветер носит. Тут новостей мало, вот и перетирают между собой всё до мелочей. И тебя обсудят. А мы с тобой после их тоже обсудим. Иди.
В фойе было людно. Но толпа расступалась перед солидной фигурой Склодовского.
Он помог жене и внучке снять плащи и переобуться. С восторгом глянул на обеих. – Пойдёмте, мои девочки. Надо выпить шампанского. – Вов, не рано Кате то? – Ей замуж может и рановато, а шампанского в праздник – в самый раз. Один бокал даже нужно. Для правильного цвета лица.
Кате и шампанского было не нужно. Голова чуть кружилась. Глаза блестели. Румянец то приливал к щекам, то убегал куда-то. Но все же она приняла от деда фужер. И они втроем выпили за праздник. За соседними столиками буфета их тост горячо поддержали.
– О, смотри, Кать, "Команда плохой погоды" пожаловала, – дед указал на вход. В фойе появились младшие офицеры. – Метеорологи? – Неее, это с "Тайфуна", "Вихря" и "Урагана" ребята. Катя захихикала. Она никак не могла привыкнуть к местным прибауткам и понять точный смысл некоторых слов. – Мы пойдём потанцуем. Не заскучаешь? – Нет, конечно. Идите. Ба, ты такая красивая, – шепнула Катя на ухо Людмиле Викторовне.
Склодовские пошли в центр зала, явно привлекая к себе внимание. Медная шевелюра Владимира Максимовича, его массивная фигура и хрупкая, изящная и элегантная Людмила Викторовна.
Катя осталась стоять в одиночестве, разглядывая гостей.
– Слышали, Ветров то в Калининград переводится. Катя напрягла слух. – Да, повезло Веронике. Выберется уже с северов наконец.
Катя думала, что её сейчас стошнит. Какая ж она дура! Вырядилась! Ладони мигом стали липкими.
Тут в группе беседующих присоединилась ещё одна молодая женщина. – О, Вероника, а где Витя твой?
Витя? Какой Витя? У Кати трещала голова. Слезы подкатывали.
– Да они с Вадимом пошли в буфет. Шампанское принесут. Вадим же вчера только из похода. Они месяц не виделись.
Женщины ещё смеялись, что скорее всего в буфете братья Ветровы возьмут совсем не шампанское, а коньяк или ещё что-то крепче шипучки.
Катя была готова сползти по стенке. Особенно когда увидела две почти одинаковые высокие фигуры в форме.
Но в этот момент откуда-то сбоку появился лейтенант с "Разящего", тот, который доктор. Уже без усов. И, кажется, одной звездой на погонах больше. – Добрый вечер. Вы позволите Вас пригласить? – протянул руку.
Катя была настолько не в себе, что кивнула невпопад. И пошла танцевать под какую-то фокстротную мелодию со старлеем. Бабушка с дедом, завидев их пару, заулыбались.
– Меня Артём зовут. Артём Селиванов. А Вы Катя, я знаю. Вы у нас на корабле были пару лет назад. Катя снова кивнула.
Танцевал Селиванов неплохо. Вёл партнершу уверенно. Катя старательно переставляла ноги. На каблуках она была с ним практически одного роста. Щеки у Кати горели. Но повернуться и посмотреть на Вадима сил не было никаких.
Фокстрот быстро кончился. После небольшой паузы зазвучал вальс. Катя беспомощно заморгала. Её партнёр, наверное, подумал, что ей не с кем танцевать. А может быть она не умеет. – Вальс? Хотите, научу Вас? – Селиванов снова протянул руку. – Боюсь, Екатерина Александровна обещала вальс другому, док. Так что извини, Артём Сергеевич, – эту насмешливую интонацию в голосе Катя ни с чьей спутать не смогла бы даже в коматозном состоянии.
Глава 33
33. У неё за спиной стоял Ветров. Оставалось повернуться. И посмотреть ему в глаза. Собственно, за этим и приехала.
Время растянулось, как в замедленной съёмке. Катя даже хотела зажмуриться. Но, вдохнув полной грудью, повернулась. Подняла глаза. И встретилась с ним взглядом.
Это было похоже на прыжок со скалы в холодную воду. Кинуло в дрожь, потом в жар.
Расплавленным оловом были сейчас глаза Вадима Ветрова. Ни тени насмешки во взгляде. Голова у Кати была абсолютно пуста. Ни одной мысли. Одни ощущения.
Вадим ждал, какой же будет его собственная реакция на Катю. Вдруг это ему почудилось и просто намечталось, что он испытывает к этой девушке какие-то особые чувства.
Едва Ветров заметил её, такую нежно-воздушную в голубом платье с золотистым поясом, сердце загрохотало, как корабельные орудия. Он перестал слышать, что говорил ему брат. Не увидел, как с ним здоровались знакомые. Фокус зрения был минимален. Катя Кузьмина.
Потом в этот слайд ворвался совсем некстати его же собственный подчиненный. Селиванов, твою ж медь! Но внутренний локатор эмоций, сейчас тонко настроенный на считывание Кати, практически молчал. Значит, Артём Сергеевич, придётся тебе подвинуться. Девушка на тебя не реагирует.
Вальс Вадим ему не отдал. Встал у Кати за спиной. Та даже на своих каблуках оказалась ниже. Обернулась. Что она сейчас хочет найти в его глазах? Ответ на какой вопрос ей нужен? Вадим практически слышал грохот её сердца. А стоило взять Катю за руку, бешеный пульс под его ладонью не оставил сомнений.
Они вышли на вальс. И мгновенно стали объектом притяжения десятков взглядов! Вадим не помнил, как передвигал ногами. Катя не чувствовала пола под собой. Будто полет. В абсолютной пустоте. И музыка где-то далеко.
Кате хотелось задать Вадиму тысячу вопросов. Но ни одного слова не шло на язык. Вадим собирался сказать Кате какие-то тёплые слова, сделать комплемент, но язык присох к нёбу. Все фразы, которые выдавал сейчас сошедший с ума мозг, совершенно не годились к употреблению.
Так они и протанцевали. Молча. Глаза в глаза."Держи меня! Не отпускай!" – кричал Катин взгляд."Ты необыкновенная! Смотри на меня! Не отпущу ни за что!" – отвечал ей взгляд Вадима.
То, что мелодия кончилось, они поняли только по аплодисментам оркестру, которые раздались со всех сторон. Остановились. Вадим поднёс Катину ладонь к губам. Поцеловал. Катю распирало от счастья. – Вы прекрасно танцуете, Екатерина Александровна. И чудесно выглядите! – наконец нашёл в себе силы произнести Вадим. – Спасибо, Вадим Андреевич! Вы тоже отлично выглядите. И танцуете тоже, – Катя засмущалась.
Тысячу раз она представляла себе это вальс. Как она будет танцевать непринуждённо. И смело разговаривать, легко вести беседу. Теперь вообще не ясно, что о ней подумает Вадим.
Что о них могут подумать все те, кто пристально их разглядывал, ни Вадима, ни Катю ни капли сейчас не волновало.
Глава 34
34.
Селиванов был не намерен сдаваться. Едва Катя перевела дух, он уже стоял рядом. Ветрова, как назло, отвлек кто-то из начальства. Но уже следующую мелодию Вадим снова возник рядом. Селиванов с командиром препираться не решился.
Вадим после танца проводил Катю к бабушке. Галантно поцеловал Людмиле Викторовна руку. Поблагодарил за утку для его экипажа. – Ну что Вы, Вадим Андреевич. Это мелочи. Мне приятно встречать "Разящий". Владимир Максимович в море нынче только на больших учениях.
Ветрова снова кто-то отозвал. Он извинился, отошёл. Объявили белый танец. На Вадиме практически мгновенно повисла эффектная блондинка. Ветров оглянулся на Катю беспомощно.
– Иди, Катюш, пригласи Артёма, – зашептала Кате на ухо бабушка. – Они ж потом друг друга переубивают. – Боишься, что Ветров больше тебя не пригласит? Катины щеки вспыхнули. – Так вот, Катюш, ничто так не сподвигает мужчину на активные действия, как наличие соперника! Иди. Ветров и так у твоих ног.
Вот от кого, а от бабушки Катя не ожидала. Значит так заметно? Какой ужас! А дед что скажет? А папа?
Но получив пинок от бабушки, Катя сделала два шага в сторону Селиванова. Тот подскочил. – Артём, не знаю отчества… Можно Вас пригласить? – Сергеевич, но это не важно, – засмущался довольный старлей.
Куда сдуло Селиванова после белого танца, Катя не знала. Ветрова тоже не было видно. Зато к ней подошёл парень с капитан-лейтенантскими погонами.
– А ты чья будешь такая красивая? – капитан-лейтенант был изрядно нетрезв. Тормоза, видно, работали уже плохо.
Катя дёрнула плечом и уже было открыла рот, чтобы ответить. Но за неё вдруг вступилась Вероника Ветрова. – Она контр-адмирала Склодовского, капитан-лейтенант. Поэтому очень советую отшвартоваться и уйти в туман. Иначе Вам поотрывают швартовы и повырывают кнехты.
– Ух, как грубо! Прям чуть что командир "рыло начистит", адмирал "кнехты повырывает". Он, между прочим, всегда грозится только "оторвать всё, что выступает за твёрдый корпус". Вооооотт.
И капитан– лейтенант действительно отвалил от них в сторону выхода.
– Это с корабля Тищенко. Только Михаил Борисович грозится "рыло начистить". Кстати, всегда выполняет обещание. Поэтому словами не бросается. Он, между прочим, одноклассник твоей мамы. Только их с Верой нет сегодня. Она в роддоме. У них ребёнок родился как раз на День ВМФ. Сын наконец-то. С четвёртой попытки, представляешь!
Катя моргала глазами, пытаясь осмыслить услышанное.
– Ой, прости, я ж не представилась. Вероника. Ветрова. Ты с братом моего мужа вальс танцевала. Помнишь? С Вадимом. А мы с мужем в Калининград переводимся. Аришке с Аркашкой там климат лучше.
Поток мысли Вероники Ветровой прервал Вадим. Они с братом вернулись какие-то очень серьёзные.
– Пойдёмте, Екатерина Александровна, мелодия красивая, – протянул руку Вадим. Катя вложила свои пальцы ему в ладонь. Он их слегка сжал. – Мне нравится эта песня. Одна из любимых у Джо Дассена. – Именно "Salut"? – Да, текст простой. Парень возвращается домой и радуется, что девушка его ждёт, – перевела Катя. – Вы знаете французский? – Свободно не говорю. Но могу читать и понимаю. Конечно если не специальная лексика. – А какой первый язык? – Немецкий. – Неожиданно. – Да, есть такое. У меня была чудесная учительница. Она научила меня ходить на каблуках, – Катя улыбнулась.
Сейчас она чувствовала себя гораздо свободнее. И счастьем было вот так, танцуя, болтать с Вадимом. И радостно, что ему интересно что-то про неё.
– А вы? Говорите на иностранных языках? Военным морякам это нужно? – У меня английский первый. Второй в училище был французский. Но я, как Вы, понимаю, читаю и не говорю. Хотя надо бы подучить. А третий… Катя замерла. Третий? У военного? – Третий японский. – Ого! Японского даже моя учительница не знает! И я тоже. – То есть кроме немецкого и французского… – Да, – Катя даже застеснялась. Неудобно было обставить сейчас Вадима в этом вопросе, – Английский, шведский, испанский, итальянский.
Ветров шумно выдохнул. Вот тебе и девочка-припевочка! – Вы, Екатерина Александровна, ещё удивительнее, чем я о Вас думал. – А Вы думали? – вот это было на грани фола. Катя сначала сказала, а потом подумала. Обругала себя. – Думал, Екатерина Александровна. Музыка кончилось. Огромным ледоколом в их сторону двигался Владимир Максимович. – Мне пора, – почти шептала Катя. Ей не хотелось забирать свою ладонь из руки Вадима. – Спасибо за танец, Екатерина Александровна, – Вадим снова поцеловал ей руку. Посмотрел сначала на неё в упор. Потом так же твёрдо на Склодовского. – До свидания, Вадим Андреевич. – До встречи, Екатерина Александровна.
И плевать Вадиму было на то, как грозно сверкнул в его сторону глазами адмирал. Ветрову всё было ясно. Про собственные чувства в первую очередь. Это не миф. Не выдумка. И теперь на его пути лучше не вставать. Катю он не отдаст.
Катя вцепилась в локоть деда. Бабушка повисла на нём с другой стороны. – Отличный вечер получился, – заговорила Людмила Викторовна, пока они шли до дому. – Да, всё штатно. И слава богу. – Кать, тебе понравилось? – Очень, – честно призналась Катя. Большее из неё сейчас даже под пытками не вытащили бы.
