Текст книги "Ветер с севера (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
Глава 108
108.
Вадим легко взбежал по трапу, ответив на приветствие вахтенного матроса. Прозвучал сигнал "Командир на борту". Его встречал дежурный офицер. Сегодня старший лейтенант Попов.
– За время моего дежурства происшествий не было. Экипаж завтракает. – Спасибо, Андрей Дмитриевич. Пойдём посмотрим, что на завтрак у Музаферова. – С приездом, Вадим Андреевич. Надолго? – Что за вопросы? – Виноват. Ходят слухи, Вас в академии хотят оставить. Да и женитесь. – Отставить сбор слухов. – Есть отставить слухи. Но… – Андрей, что ты хочешь знать? Давай, спрашивай. Если тебя прорвало на вопросы, то Леонидов непонятно, что там себе надумал. – Кавторанга подписали? После академии что? И жениться… – Давай по порядку. Кавторанга пока нет. Как будет, так сразу. Необмытым не оставлю. В академии мне ещё год. Заочка же. А жениться буду. Сначала в Москве. Потом тут. Ты приглашён. С девушкой, если есть. И заканчиваем лирические отступления. Всё понял? – Девушки нет. За приглашение – спасибо. Остальное понял, командир. У Музаферова пшенка и сырники. Пробу снимать будете? – Нет, я со всеми позавтракаю. Потом по БП пройдём. Кто Вас меняет? – Вадим перешёл на официальный тон. – Капитан третьего ранга Леонидов. – Добро. Значит пойдём уже со старпомом.
Вадим переключился в режим "служба", едва ступив на борт "Разящего". Сегодня это потребовало пятьдесят шагов от проходной до причала. Автоматически не получилось. Или раньше он просто не имел другого режима существования.
"Разящий" вышел на якорную стоянку во внутреннем рейде Североморска для проведения регламентных корабельных работ. Всё, как всегда. По распорядку.
Комендоры* артустановок тоже возились со своей материальной частью. На первой башне из орудия извлекли клин – главный элемент затвора. Конструкцию из орудийной стали в форме четырехгранной призмы весом примерно в двадцать килограммов. На палубе расстелили парусину. Уложили клин для прочистки и смазки.
Они почти закончили. Оставалось только установить деталь на свое место. Только клин тяжёлый, а подать его в башню нужно через дверь на высоту примерно метра полтора и при этом умудрится не испачкаться в смазке. Слабакам такая работа не под силу.
На этот раз у комендора матроса Данилова помощников не было. С огромным усилием дюжий матрос поднял клин и поставил его на комингс** двери башни.
Неизвестно почему, но его товарищи, которые были внутри башни и должны были принять деталь, замешкались. Клин, вывалившись наружу, упал сначала на палубу, проскочил под леерным ограждением, грохнулся на ют*** и, пару раз подпрыгнув, бултыхнулся в воду.
Селиванов мирно ловил рыбу под левым трапом. Треска отлично клевала. Вдруг мимо него что-то явно тяжёлое и железное проскакало и упало в воду.
Артём поднял голову. Испуганные лица матросов подсказали, что ничего хорошего не произошло. – Все целы? – крикнул наверх доктор. – Да, нормально. – А что это было? – Клин утоп, – в голосе матроса всё смешалось. Как говорится, смех и грех.
А если серьёзно, то аварийное происшествие с оружием. Стрелять то из артустановки теперь нельзя. Мичмана помчались докладывать вахтенному офицеру.
Из рубки дежуривший в тот день старпом позвонил командиру. Доложил. Ветров сначала ржал. Потом матерился. Пошёл сам на БП****смотреть, что и как. Возле злосчастного орудия собрался консилиум.
Предложение старпома найти и поднять клин с помощью водолазов было отметено сразу же: глубина примерно семьдесят метров и шансы найти его на такой глубине в илистом дне были равны нулю.
Еще один вариант предложил командир БЧ2* – попытаться нащупать клин с помощью мощного магнетрона, подвязанного к прочному длинному линю и за счет сильного магнитного поля поднять. Его тоже отвергли. Вес клина и постоянное перемещение корабля под влиянием прилива и отлива, да и дно мягкое. Да и где его искать на такой глубине!
Думченко, чтобы разрядить нервозную обстановку, рассказал байку, как на "Соловецком юнге" все же умудрились таким способом поднять нечаянно уроненный за борт пистолет Макарова. Правда "Юнга" в этот момент стоял у причала.
Ветров понимал, что об аварийном происшествии с оружием ему придётся доложить по команде. Всех причастных, включая Селиванова, усадил писать рапорта.
Весть о произошедшем на "Разящем" разнеслась по кораблям быстро. Командиры ракетно-артиллеристских боевых частей с одной стороны посмеивались. Это ж надо было исхитриться так "сломать" орудие. Но и сочувствовали, конечно. Было как божий день ясно, что всем ответственным лицам прилетит "по самые помидоры".
____________
*комендор – матрос-артиллерист
** комингс – рама, предназначенная для предотвращения попадания воды
***ют – надстройка в кормовой (задней) части корабля
**** БП – боевой пост, БЧ2 – Ракетно-артиллеристская боевая часть
Глава 109
109.
Склодовский вышагивал по кабинету. Только что на совещании у командующего флотом склоняли Ветрова и его корабль.
Владимиру Максимовичу было обидно за Вадима. Уж кто-кто, а Ветров в этом происшествии точно не виноват. Что он мог сделать? Как предотвратить? Но точно будет за него отвечать. Вместе со своим старпомом Леонидовым, который дежурил в тот момент, и командиром БЧ2 капитан-лейтенантом Головановым.
Мичману Березину прилетит больше всех. Он там у орудия был старший. И первый, кто его макнет, будет сам Ветров. В службе командир "Разящего" мелочей не видел. Это потом перед командованием он станет отмазывать каждого своего члена команды. От матроса до старпома.
– Капитана третьего ранга Ветрова вызовите ко мне, – Склодовский старался сказать это дежурному без эмоций в голосе.
Вадим появился на пороге его кабинета минут через сорок. Видно, что бежал. – Товарищ вице-адмирал, капитан третьего ранга Ветров по Вашему приказанию прибыл! – выдохнул. – Заходи, Вадим Андреевич, садись, – Владимир Максимович поздоровался с ним за руку, – Как настроение? – Вам честно? – Естественно. – Давно я так не залетал. Да ещё и так нелепо. Над нами ещё лет десять весь флот будет стебаться. – М-да. Это точно. Что делать планируешь? – Я запросил склады запчастей. Нет у них клина. Но зато такой есть на рембазе. Там орудие снимали из-за какого-то другого дефекта. А клин такой же. Им надо сутки, чтобы доставить. – Что хотят взамен? – Вроде ничего. Но мы проставимся, естественно. – Молодец. Оперативно. Стрельбы то через пять дней. Вот что тебе тут наши умники штабные придумали. Им сор из избы не хотелось выносить. Вот если бы пришлось деталь на заводе заказывать, шила в мешке не утаили бы. – Дайте угадаю, со мной в море пойдёт кто-то из зелёных человечков? – Сечешь. Точно. Проверяющие из Арбатского ВО. Будешь перед ними ча-ча-ча выплясывать. – Куда ж денусь. Буду. Думченко тогда "праздничный" набор выдать бы. – Будет. Всё честь по чести. Может Селиванов их чем там "полечит"? Чтоб дальше каюты не лазили под руки команде? – Придумаем. – Как думаешь, сильно Катька расстроится, если ты будешь со старыми погонами? – Что, задержат? – Это от отчёта проверяющих будет зависеть. – Понял, – опустил голову Вадим.
Конечно, Катя расстроится. Она уже сейчас настороженно не доверяла его "всё нормально". Чутко улавливала оттенки голоса. И уже предлагала прилететь на выходные. Отказаться от такого предложения было мучительно тяжело. Но выход в море уже в воскресенье. С субботы он будет на рейде вместе со всей командой.
Когда-то Вадиму казалось, что жены отвлекают мужей от службы. Может кто-то действительно так действует на своего мужчину. Катя была похожа на маяк. Она обозначала цель и давала надежду. Ветров опасался, что после разговоров с ней не сможет сосредотачиваться. Но эффект от их общения был прямо противоположным. В него будто вливался живительный эликсир. Катино "Я люблю тебя" было лучшим энергетиком.
Глава 110
110.
Катя бродила по свадебному салону уже минут сорок. Лёля сначала ходила за ней следом. Потом ушла ходить с другого конца бесконечного ряда вешалок с платьями всех оттенков белого: от снежного до кремового, закутанных в целлофан.
Когда они встретились где-то посередине, Кате оставалось только горестно вздохнуть.
Девушка-консультант провалила свою миссию прямо с порога. Она суетилась, бегала от платья к платью и перечисляла, кто из звёзд выходил замуж в таком платье.
Катя с каждой минутой становилась всё бледнее, особенно заметив количество нулей на ценниках. Всегда доброжелательная Лёля начала заводиться. На первом десятке платьев представление было прервано.
– Стоп. Хватит, – Лёля сказала это ровно, даже не громко. Примерно так, как объясняла урок. Но этого хватило, чтобы консультант немедленно захлопнула рот, – С чего Вы взяли, что моя дочь должна выглядеть на своей свадьбе "как кто-то"? Давайте Вы дадите нам возможность самим посмотреть. Если понадобитесь, мы Вас пригласим.
Лёля выбрала три платья для примерки. Катя ещё три. Разной степени пышности и белизны. Консультант молча развесила всё по примерочной. – Катюш, тебе не кажется, что сегодня не стоит торопиться с окончательным решением? Давай ты примеришь. И поймёшь, в каком направлении продолжать, – осторожно предложила Лёля.
Катя снова оглядела платья. Закусила губу в задумчивости. Ей бы сейчас сюда Киру. Но фон Ратты улетели на Пасху в Германию к родителям Йохена.
Вполне возможно, сейчас бы помог разговор с Вадимом. Хоть на минуточку. Но у него стрельбы, проверка из Москвы. И явно какие-то неприятности. И дед Вова не колется, какие. Но она и без агентурных данных чувствует.
Консультант так же молча принесла им с Лёлей по чашке кофе. – Мам, а если я что-то выберу, мы сможем это купить? – Конечно. Не думай про цену. Главное, чтобы нравилось.
Лёля давно заметила, что Катино вольное отношение к деньгам очень поменялось за последний год на более осознанное. Тут и самостоятельный заработок был причиной. И, конечно, Вадим и перспективы отдельной семьи.
– Смотри, мам, четыре из шести платьев от одного дизайнера. Елена Кудряшова. Они как будто бальные. – Елена Кудряшова в основном и шьёт бальные, – решилась вступить в беседу консультант, – Её платья пользуются популярностью. – Забавно, – Лёля полезла в телефон, – В ресторане нам посоветовали ведущего свадеб. Кать, будешь смеяться, но он Александр Кудряшов. Говорят, это приятель архитектора, который деду Жене помогал с залом. – Тогда я начну с них, – Катерина решительно пошла в примерочную.
Удалось убедить Катерину примерить все шесть. Хотя было заметно, что Катя устала. Лёля приглядывалась, опасаясь спросить, не беременна ли дочь. Катерина перехватила её взгляд. – Мам, не смотри так. Я не беременна. Со мной всё хорошо. – А хоть бы и была, – Лёля мягко погладила Катю по плечу, – Тоже всё было бы отлично. – Правда? – Конечно! – И ты готова стать бабушкой? – Ой, Катюш, моя готовность тут совсем не причём. Ну, что? Понравилось тебе самой хоть что-то? Лично я за самое первое. Мне кажется, ты в нем – это ты. – А в остальных? – В остальных тоже ты, но будто в роли невесты. Понимаешь? Вадиму какого цвета костюм выбрали? – Мы не покупали ему костюм. – Как так? А в списке зачёркнуто. – Он будет в парадной форме. Белый китель. Белые брюки. – Стоп. Погоди. Девушка! Вот теперь нам нужна помощь. То платье, первое, но не с серебром, а с золотом есть? У нас жених в морской парадной форме.
Консультант исчезла в недрах магазина. Потом появилась не одна. А в компании миловидной брюнетки. – Добрый день. Меня зовут Елена. Я дизайнер. Хотите сделать тут другую отделку? – Да, – Катя решилась, – Если можно, конечно, – И пристально посмотрела на дизайнера. Где-то она её видела, вот только… – Простите, а Жанну Орлову Вы знаете? – Жанну? Конечно.
Лёля смотрела удивлённо то на Катю, то на Елену. – Мы соседи Орловых. Вернее, мои бабушка с дедушкой. Мы с Юлей и Эдиком играли. – Ооо, ну значит мы почти родственники, – рассмеялась Елена, – Погодите, так это Вашу свадьбу будет вести мой муж? Его Володя Орлов попросил. – Оххх, ну ничего себе…, – Лёля осела в кресло. – Значит это Ваша бабушка всегда нас консультирует по здоровью внуков. Да, Москва – город маленький. Давайте, рассказывайте, какая у вас задумка. В чем жених? В морской форме? Нет, тогда не это платье. Доверяете мне?
Лёля и Катя синхронно кивнули.
Через час они ехали домой в такси. В багажнике лежал чехол с платьем. Тем самым. Без единого компромисса. Идеальным. Катиным. Существующим в единственном экземпляре. К нему дизайнер Елена Кудряшова подарила фату.
– Мам, а Света Вашкина не обидится, что я не у неё платье заказала? – Я думаю, Катюш, что в таком вопросе, как свадьба, ты вообще не должна думать о том, кто и на что может обидеться. Этот день только твой и Вадима. А Свете можно заказать сумочку к платью. Она будет рада сделать для тебя что-то. Вот увидишь.
Вечером Катя ещё раз посмотрела свой список. Вычеркнула ещё один пункт. Перелистнула на последнюю страницу ежедневник. И крест-накрест зачеркнула ещё один день в календаре, старательно пересчитав оставшиеся.
Глава 111
111.
Проверяющих было двое: молоденький восторженный капитан Сарычев из профильного НИИ Министерства обороны, по странном недоразумению одетый в морскую форму, хотя за плечами у него было инженерное училище, и толстый капитан второго ранга Петровский из ГРАУ (Главное ракетно-артиллеристское управление).
Кавторанга Ветров смутно помнил по училищу. Тот был года на четыре старше. И уже в курсантские годы носил прозвище "Пузырь". То ли за форму тела, то ли за попытки проставиться на всех заведомо завальных зачётах и экзаменах.
– И как он будет по трапам то бегать? – хмыкнул Думченко, увидев Петровского на борту. – Полагаю, ногами, – бросил старом Леонидов, которому кавторанг сразу не понравился.
Задача проверяющих была фиксировать результаты стрельб. Остальное было не их ума дело. Кавторанг Петровский, видимо, думал иначе. "Разящий" не успел покинуть рейд, как тот уже пошёл с инспекцией по боевым постам.
Первым жаловаться Ветрову прибежал Никитенко. К нему проверяющий пытался зайти на пункт специальной связи. "Пузырь" орал, что у него есть допуск к сведениям особой важности. Но Никитенко стоял на своём. Ссылался на режим секретности на боевом корабле. Грозился "восьмерышником"* из штаба флота. Пришлось Петровскому искать другой объект.
Попытка спуститься к механикам тоже была быстро пресечена. Кавторангу объяснили, что без рабочей одежды там делать нечего. А его форменная тужурка точно будет чем-то испачкана. И даже помахали перед его носом вонючей тряпкой в масле.
Сарычев впервые выходил в море. У него всё вызывало массу эмоций. И построение экипажа на подъем флага, и виды сопок и волн за бортом.
Он исхитрился в первый же день уронить за борт фуражку. Думченко хмыкнул, но пожалел растерянного капитана. Выдал пилотку из своих запасов.
Уже на второй день похода Сарычев умудрился простудиться и слег в лазарет под опеку Селиванова с температурой и кашлем. – Недоразумение какое-то ходячее, – прокомментировал это старпом. – Скажи спасибо, Сергей Сергеевич, что он под ногами у нас на стрельбах не будет мешаться. Завтра приходим в заданный район, – хмурый Ветров вернулся после связи с начальством. – Нам и одного хватит, мало не покажется, – Леонидов кивнул на Петровского.
Из рубки было прекрасно видно, как тот идёт по правому борту, стараясь не смотреть за борт. Направляясь явно в хозяйство Голованова.
Тот ещё выговорешник за утопленный клин не переварил. А тут новая беда, отворяй ворота. Кавторанг, который точно в башню не поместится. Даже если очень захочет. А если и рискнет, то потом нужно будет, как в мультфильме про Винни-Пуха, ждать, пока он похудеет. И это не потому, что на корабле узкие двери. А "потому что кто-то слишком много ест".
– Андрей Владимирович, гости к тебе, – успел по внутренней связи предупредить старпом. – Спасибо. Вижу. Начинаем показательные выступления.
В рубке захохотали. Даже Ветров позволил себе улыбку.
Голованов умел виртуозно заговаривать зубы кому угодно. Сейчас они вдвоём с мичманом Березиным отрабатывали свой косяк с артустановкой. Вид оба имели, как в наставлении Петра Первого, "лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство".
Последнюю свою ошибку кавторанг Петровский совершил, попытавшись на правах старшего по званию сесть во главе стола за обедом. Леонидов вскипел. – Товарищ капитан второго ранга, займите, пожалуйста, место справа от командирского, – старпому стоило большого труда удержать лицо, – Это место Вадима Андреевича.
Выручил вестовой, быстро накрывший обед на предложенном старпомом месте. Петровскому ничего не оставалось, как сесть, куда велели. Разговор при нем не клеился. Кавторанг пытался рассказывать какие-то штабные истории. Но успеха не имел.
– Чтоб тебе на трапе поскользнуться, – Думченко только что не плюнул вслед "Пузырю", проверявшему не ясно с чего вдруг вещевое довольствие.
На ужине не было Селиванова. – Где док? У него там что, Сарычев один боится остаться? Или Петровский пошёл и у него подотчетные препараты пересчитывать, – спросил Ветров. – Так у него теперь два пациента. – Кто второй? – Капитан второго ранга Петровский, – доложил старпом. – Что случилось? Мы ещё стрельбы не начали, а у нас уже оба проверяющих в лазарете?
В кают-компании все улыбались. Ветров как-то не разделял общего веселья. – Ну, и? Чего все довольные такие? – Так ему, говорят, Виталий Егорович на выходе от вещслужбы пожелал на трапе поскользнуться, – продолжил старпом, – И наш уважаемый проверяющий не заставил себя ждать. Да ещё и приложится головой об комингс. Первую помощь ему Селиванов как раз сейчас и оказывает.
_______________
*восьмерышник – офицер 8 отдела, отвечающий за спецсвязь и режим секретности
Глава 112
112.
После трех дней в море и тесного общения с Селивановым оба проверяющих были тише воды. К стрельбам они без возражений заняли предложенные места в рубке.
Сарычев с блокнотом в руках. Он, несмотря на молодость и неопытность, оказался толковым парнем. Параметры стрельбы знал наизусть. Вопросы Голованову задавал нормальные. Форму для отчёта заполнил быстро и чётко. Проставив отличные оценки.
Петровский, как раненый боец, сидел с забинтованной головой и заклеенной пластырем рассеченной об комингс бровью. Ему вестовой приносил одну за одной большие кружки с чаем "для улучшения тонуса сосудов". Якобы доктор порекомендовал. Леонидов потянул носом.
– Что там? – тихо спросил Вадим, у которого от выпитого кофе уже дым из ушей шёл. – Чабрец, мята и, судя по всему, коньяк, – почти шёпотом хохотнул старпом. – Доку снова полагается премия, – кивнул Ветров.
Петровскому для заполнения бумаг потребовалась помощь. К нему приставили Голованова, чтобы все показатели в отчёте оказались на нужных местах.
Ветров раздражённо подумал, что Сарычев без специального морского образования справился и разобрался лучше, чем это недоразумение с погонами кавторанга. А вот его, ветровские, погоны с двумя звездами сейчас напрямую зависят от этого "Пузыря". И дело даже не в погонах. Ему по срокам вообще ещё год кап три можно было ходить. А в том, какая разная служба. И что он бы не смог стать моряком с Москвы-реки. А ведь предлагали.
И тогда, согласись он на академическую или штабную карьеру, жизнь была бы совсем другой. Он был бы давно женат на Татьяне. А может быть уже и не был. Дети могли быть большими совсем. Вон у Захарова сын в Нахимовском уже. И приезжал бы на флот вот таким – не умеющим по трапам и по борту ходить. Не моряк, а не пойми что. Стыдобища.
Из всего несбывшегося цепляла только тема детей. Про Татьяну бы и не вспомнил. Сравнивать её с Катей даже не тянуло. Будто она существовала не в этой его жизни.
Сложилось так, как и не мечталось. Ведь мог годам к сорока до должности старпома на крейсере дослужиться. Он же не Касатонов. У него нет деда-адмирала и дяди-адмирала. У него есть "Разящий" и его команда. За эту свою семью он кого хочешь на болтики разберёт. И у него теперь есть "берег". Его Катя. У которой сейчас менялась жизнь. Вырывала её с корнями и пересаживала с московской земли на эту холодную и северную. И как она приживется здесь, только от него самого зависит.
Леонидов постучал в дверь каюты Ветрова. Получил разрешение войти. – Отчёты, командир. На ознакомление. – Давай, Сергей Сергеевич. Глянем, что там наши большие морские специалисты написали. Сам уже читал? – Имел удовольствие, – хохотнул старпом, – Сарычев этот совсем не дурак. – Ну так дураков в НИИ не берут, – Вадим стал читать написанный аккуратным бисерным почерком отчёт капитана-инженера. – Он просил разрешения на испытаниях быть. Говорит, принимал участие в разработке того, что они нам сватают. – Серьёзно? А я то сначала подумал, что он больше на кисейную барышню похож. А работу толково сделал. Прям очень. И с Головановым они, кажется, общий язык нашли Ну, давай позовём. Я в своём отчёте напишу.
Второй отчёт был написан таким почерком, словно автор на одной ноге стоял, а второй писал. Ветров подавил порыв не читать его вовсе. Сначала глянул итоговые цифры. Отлично. Но потом вернулся к тесту. По опыту он знал, что проверяющий может улыбаться команде за обедом и травить анекдоты. Ходить по БП, хватить комендоров и кока. Восхищаться видами и жать руки на причале. А потом в отчёте написать редкостную пакость. Такую, что не отмоешься.
Но "Пузырь" то ли об комингс знатно приложился, то ли коньяка ему плеснули от души, то ли Голованов так хорошо направлял его светлые думы. Всё было гладко. Останется на берег его сгрузить и сдать штабным в нормальном виде. Хотя и подмывало предоставить самому Петровскому возможность объяснять, где он так ударился. Сказать правду он вряд ли решится.
