Текст книги "Ветер с севера (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)
Глава 50
50.
Вадим протянул руку. – Пойдём? Посмотрим? Катя взяла его за руку. Стали подниматься по лестнице. Вадим глаз с Кати не сводил. Ту явно лихорадило. Главное, чтобы не заболела. Иначе, головы ему не сносить. Да и сам себе не простит.
А у самого дрожали руки так, что ключом в замок попал не с первого раза. – Ну, вот. Тут я и живу. Не шикарно. Но уже не общага. Там душ на этаже был. И кухня общая. И лейтенанты. – А чем плохи лейтенанты? – не поняла Катя. – А тем, – пояснил Ветров, помогая ей снять пальто, – Что каждому из них мне пришлось бы "начистить рыло", как выражается один капитан первого ранга. – Тищенко Михаил Борисович, – рассмеялась Катя, – Он ещё всегда обещания выполняет. И у него четверо детей. – О как! А откуда ты знаешь Тищенко? – Вероника рассказала. Он мамин одноклассник, оказывается. И на балу ко мне один капитан-лейтенант подходил. С корабля Тищенко как раз. – М-да, мне стоит взять мастер-класс у Михаила Борисовича. Я за тебя под палубу закатаю, Кать, – Вадим взял её за плечи. – Обещаю не давать повода, – Катя посмотрела на него серьёзно, – Покажешь мне свой дом?
Вадим опомнился, что всё это время они так и стояли в коридоре. – Понимаешь, Катюш, это после каюты мой первый настоящий дом. – Как так? – Я с одиннадцати лет жил в казарме. Сначала в Нахимовском. Потом в училище. Потом тут в общежитии. И я не очень умею всё это, – неожиданно для себя признался Ветров. И понял, что ему не страшно было показать Кате свою слабость. Настолько он был уверен, что она поймёт.
Катя прошла по комнатам. Пустовато. Необходимый минимум. Почти как в каюте. Но это даже и неплохо. Ветров ходил за ней следом, как привязанный.
Она остановилась у окна с широким низким подоконником. Отчётливо представила, как положит тут разноцветные подушки. И будет сидеть с книгой. Ждать Вадима и смотреть в окно на улицу. А зимой повесит гирлянду-штору. Катя обернулась.
Вадим любовался ей. И столько было в его взгляде сразу. Любовь, надежда, нежность.
Катя сделала два быстрых шага. Глянула на Ветрова снизу вверх. Взгляды встретились. Воздух вокруг загустел. Время стало вязким и тягучим. Катины пальцы сами потянулись к застежке на форменной куртке.
Вадим перехватил её ладони. Поднёс к губам. Поцеловал каждый пальчик. Катя пыталась дышать. Получалось через раз. – Катюша… Счастье ты моё, – Ветров уже себе не принадлежал. Только ей. Глазам, в которых он видел все её желания. Рукам, которые требовательно снимали с его плеч форму. Губам, которые не отрывались от его губ. Дыханию одному на двоих.
Катя плавилась, растекалась воском в руках Вадима. Откликалась на каждую ласку. Дрожала от желания почувствовать его кожа к коже. Требовала и получала невероятную нежность.
Кончики пальцев у Вадима горели от прикосновений к Кате. То, как она доверялась ему, сводило с ума. Мысль, что он первый мужчина, кто видит и чувствует её такой, уносила высоко. Катя дарила ему себя, получая его тело, сердце и душу навсегда и без остатка.
Оглушенные своим счастьем они лежали в обнимку. Вадим водил ладонью по Катиному подрагивающему животу. Катя пальчиками вычерчивала линии на руках и груди Ветрова.
– Вадюша, они не болят? – Катя очертила белые пятна ожогов. – Нет, давно не болят, – отозвался Вадим. Он никак не мог оторвать от неё взгляд. Теперь особенно чувствуя, что это чудо принадлежит ему. От маленьких пальчиков на стопах до кончиков пшеничных волос.
Возвращаться в реальность не хотелось. Вадим понёс Катю в ванную на руках. И она чувствовала, что кокон любимых рук – самое лучшее место на земле.
Глава 51
51.
Дома их уже ждали. И то, как они изменились за несколько часов своего отсутствия, было сложно не заметить.
Ветров по дороге купил ещё два букета. Продавщица посмотрела на них странно. Вадим только улыбнулся ей. Катя спряталась у него за спиной.
– Я скрывать ничего не намерен. Ты моя невеста. Это только наше решение. Но твои родные должны это знать. – А твои? – Витя с лета в курсе. Варваре я позвоню. Когда решим с регистрацией, позовём.
Катя снова удивилась про себя. Регистрация? Боже мой! Ей и невестой то удивительно быть. А женой… Это что-то пока плохо осознаваемое.
С порога на Ветрове опять повис Игорек. Потащил за руку играть в шахматы. – Подожди, друг. У меня разговор есть ко взрослым. – Что, опять папа ружье будет искать? А дед тебе всё поотрывает, да? – Это мы сейчас и узнаем.
Вадим с Катей появились на пороге гостиной. На них сразу обратили внимание. Вадим вручил цветы вдруг растерявшимся маме и бабушке.
– Дед, ты только Ветрову не отрывай ничего, ладно? – Игорек с обеспокоенный видом стоял рядом. – Ого, ничего себе заявка! – Владимир Максимович глянул на пару в дверях. – Лёлька, тащи ружье, – пошутил Александр Евгеньевич. Адмиралы переглянулись, не понимая, что происходит. – Папа, не надо ружье! Он хороший! – Игорь кинулся к отцу. – Я пошутил, сыночек. Не плачь.
Лёля улыбалась. Колечко на Катином пальце она уже заметила. Людмила Васильевна замерла у мужа за спиной.
Ветров откашлялся. Катя вцепилась в него мёртвой хваткой. – Сегодня утром в присутствии команды миноносца "Разящий" Екатерина Александровна оказала мне честь и согласилась стать моей женой. Так что представляемся в новых званиях. И благословите!
Пауза была почти театральная. Катерина оглядывала своих родных по очереди. Держалась за Вадима так, что у него, кажется, синяки потом останутся.
– Ура! Катька замуж выйдет! У меня брат будет настоящий командир, а не как у Пашки – просто солдат, – первым среагировал Игорек и снова полез на руки к Ветрову.
Всё вдруг пришло в движение. К Кате и Вадиму бросились с поздравлениями, объятиями и пожеланиями. – Ну, Вадим Андреевич, ты даёшь! – начальник академии жал руку Ветрову, – Екатерина Александровна, мои поздравления. Вашему жениху теперь нужно будет оправдать доверие. Вы же, кажется, за адмирала замуж хотели, – прищурился хитро. – Что, правда хотела? – зашептал Вадим Кате на ухо. – Вадь, мне двенадцать лет было, когда я это сказала. А они теперь как семейную байку это всем рассказывают, – засмущалась Катерина.
– М-да, кажется, начальнику Нахимовского училища придётся ящиком коньяка делиться, – хохотнул Склодовский, – У нас, Кать, и про твоего ненаглядного байка имеется. Потому что, если станет Ветров Вадим Андреевич адмиралом, то будет должен Алексею Петровичу. Так? Дружный хохот разрядил обстановку.
– Шампанского нужно по случаю! Зря что ли мы с самого утра ни граммульки. Всё на чае-кофе, – Склодовский обернулся к жене, – Мил, ты чего это? Отвернувшись к окну, Людмила Викторовна плакала. – Бабуль, ты чего? – Катя кинулась к ней. – Вот вспомнила, как Вовка шёл пешком от станции девять километров в самоволку к нам на дачу. И нёс за пазухой белые гвоздики. Катюшка, дай хоть колечко посмотрю. – улыбнулась она сквозь слезы, – А мне тогда только восемнадцать исполнилось, – это уже на ухо Кате.
Ловкими движениями аж три адмирала открыли бутылки с шампанским. – Ну вот, Мил, а ты говорила, "зачем нам шампанское, Новый год не скоро". Давайте, за продолжение жизни. Новая семья будет. Ничего лучше любви Господь на земле и не придумал.
Кате было достаточно глотка. Она уткнулась носом Вадиму в плечо. Как хорошо, когда он рядом!
– Так, "включил адмирала" Владимир Максимович, – выдвигаемся на позиции. Если уволят, это тоже хорошо. Всем ясно? Начальство уважим. Ветров, ты с Катей в кильватере. Закрываете тут всё. Давайте-давайте, товарищи адмиралы, шевелим веслами. Берём ящик с коньяком. Я что ли потащу? Лёлька, детское кресло для Соняхи я попросил там в ресторане. Евгеньич, возьми сумки, что там мать-адмиральша приготовила. Мила, хорош сырость разводить. Нам ещё правнуков нянчить. Давай, любимая. Мне нужно, чтобы ты меня за руку держала.
Глава 52
52.
От обилия звёзд на погонах рябило в глазах. Командование флота в полном составе и с жёнами. Старший офицерский состав выборочно.
Ветров входил в зал под руку с Катей, точно зная, что и кто о нем будет говорит уже через несколько минут. Главное, чтобы эта грязь не коснулась его девочки.
Они сели все вместе напротив командования. Ветров как член семьи. Несколько десятков пар глаз теперь видели кольцо на пальце младшей Склодовской. Катя опустила голову. Ей хотелось скрыться и спрятаться. Вадиму – загородить её собой.
– Выше голову, Катерина, ты невеста русского морского офицера. И выбрала лучшего. Вадик, не красней. Я знаю, что говорю. Все прикусят языки, если твоя спина всегда будет прямой, – тихо проговорила ей бабушка Мила, обняв внучку. – Спасибо, ба, – прошептала Катя в ответ. И сжала руку Вадима. – Вы очень красивая, моя Екатерина Александровна, – шепнул ей Вадим. Катя глянула на него из-под ресниц. – Я так Вами горжусь, Вадим Андреевич. И мне, кажется, просто завидуют, – вдруг улыбнулась она.
Слово взял командующий флотом. Склодовский тоже встал. – Дорогие друзья, у нас сегодня юбилей замечательного человека и нашего боевого товарища. Поэтому, я не как начальник буду говорить. А как человек, который с тобой, Владимир Максимович, почти всю свою флотскую жизнь знаком. И отлично помню службу ещё не в Североморске, а в Гаджиево. Как наши семьи в одном бараке жили. И мы, простите дамы, ведро по очереди выносили. Вот по праву старого товарища я тебя сегодня и поздравляю.
Речь командующего прервалась появлением дежурного офицера с большим конвертом. Командующий предложил всем тост за здоровье юбиляра. Выпил. И отошёл в сторону поговорить с дежурным.
Катя боковым зрением увидела, как бабушка взяла деда за руку. Сжала ладонь.
– Товарищи! По-хорошему такие вещи надо на общем построении. Но я не дотерплю. Приказом командующего ВМФ России контр-адмиралу Склодовскому Владимиру Максимовичу присвоено очередное воинское звание вице-адмирал. С продлением контракта сроком на один год. Дежурный, где погоны? Давай звезду и рюмку!
За столами зааплодировали. Видно было, как выдохнул Владимир Максимович. Конечно он ждал продления контракта. На звание совсем не надеялся.
Принесли рюмку. Бухнули туда звезду. На погонах то звезды вышиты. Склодовский выпил одним махом. Лихо поймав звезду зубами, будто не вице-адмирал, а лейтенант, обмывающий первые погоны. Людмила Васильевна незаметно подвинула ему под руку тарелку с бутербродом.
Напряжение, витавшее в воздухе, схлынуло. Оркестр уже наигрывал танцевальные мелодии. Тосты от начальства произносились один за другим.
Слово взял начальник Военно-морской академии. – Мы все с вами хорошо знаем юбиляра. Но я хочу сейчас выпить не за него. А за человека, без которого не было бы контр-адмирала… Ох, простите, вице-адмирала Склодовского. А не было бы тебя такого замечательного, Владимир Максимович, без твоей жены. Давайте признаем, что многие из нас шли к Людмиле Викторовне прежде, чем в кабинет к Склодовскому попасть. То, что быть женой военного моряка – подвиг, не мне и не за этим столом рассказывать. Так что стоя. За супругу вице-адмирала! Ура!
Поднялись со своих мест мужчины. Людмила Викторовна оглядывала всех с улыбкой. А в глазах слезы. У Кати дух захватило. Она вгляделась в лица жён офицеров. Ей бы хотя бы толику тех сил и терпения, что есть у каждой из них!
Банкет оказался весьма душевным мероприятием. Но Соня и Игорек быстро устали. Лёля было засобиралась домой. – Дочь, давайте вы с Шурой хоть вечер посидите. Потанцуете. Поедите. Катю сейчас с Вадиком попросим. Им тоже надо вдвоём побыть. Пусть идут с детьми домой. Справятся? Катюш, я подойду сама скоро. Дед на базу всё равно потом. За город.
Вадим подхватил засыпающего Игоря. Катя взяла Соню. Дежурная машина отвезла до дома. Им и правда уже хотелось остаться в тишине.
Малышей уложили быстро и споро. Вадим любовался Катей. Такая юная. И такая женственная, рядом с детьми особенно. Катя глаз с Вадима не сводила. Он ведь и правда будет прекрасным отцом. В этом даже сомнений нет.
Пока сидели в тишине на кухне за чаем, вернулась Людмила Викторовна. – Там пусть родители ещё потанцуют. Со всем остальным утром разберёмся. А сейчас марш отсюда. – Куда? – не поняла Катя. А Вадим тут же потянул её к выходу. – Вам есть куда, слава богу. Давайте. Утром обоих ждём к завтраку. В девять. Самолёт в семнадцать. Бегом!
Глава 53
53.
До квартиры Вадима добежали и не заметили как. Внутрь входили, свет не стали включать. Верхняя одежда осталась кучей в коридоре.
Цепляясь друг за друга, пытаясь не упустить ни секунды, торопливо целовались. Чувство принадлежности друг другу опьяняло хлеще выпитого алкоголя.
Заласкать и залюбить. Довести до предела. Уйти за грань, не размыкая поцелуя. Не оторваться. Не видеть и не слышать ничего вокруг. Не замечать время, которое на вес золота. Чувствовать кожей, слышать сердце. Дышать в унисон. Тянуться друг к другу. Мыслить синхронно. Совпадать, как части пазла. Становиться целым, чтобы никакая сила не разорвала. Гнать прочь тревожные мысли.
Когда и как Ветров успел поставить будильник на восемь утра, Катя не помнила. Резкая мелодия марша ворвалась в сладкую дрёму. Оказалось, что Вадим не спит. Смотрит на неё. А она бессовестно потратила время на сон. Спать можно было бы потом. В самолёте. Но сил, видимо, не хватило выдержать сумасшедший счастливейший день, который хотелось выпить до дна, до последней капли. И запомнить в подробностях, в красках, звуках, запахах и ощущениях. Потому что он не повторится. Такой. Их первый.
У Вадима мысли отказывались помещаться в голове. Почти все прошедшие сутки он действовал скорее на инстинктах и на чувствах, что было ему не очень свойственно. Но эта чудесная девушка, которая лежала сейчас у него на груди и смотрела заспанными глазами прямо в душу, заставила его ощущать мир по-другому. Катя воспринималась частью него самого. Как чувствуется рука или голова.
– Привет. Уже утро, да? – Привет. Восемь. У нас есть ещё минут сорок дома. Потом выдвигаемся к твоим. – Дома… Вадюш, мне сейчас так хорошо, что аж страшно. Я же почти совсем ничего не умею. – Я тоже боюсь, если честно. – Ты? И чего же боится мой Северный ветер? – Не стать тебе хорошим мужем. – Ты им уже стал. Так что бояться поздно, – Катя посмотрела на него серьёзно.
Вадим подумал, что ведь она права. Он уже ей муж. И ответственность за неё на нем. Поздно бояться. – Катюш, я хотел попросить… Если вдруг ты беременна… Катя дернулась. В глазах мелькнул страх. – Ты не хочешь сейчас детей? – Ох, нет, что ты… Я наоборот. Если вдруг он уже есть, то пусть он родится, – Вадим положил свою ладонь на Катин абсолютно плоский живот, – Я никогда не знал, как это, когда хотят, чтобы дети были. Но сейчас это кажется таким правильным. Понимаю, звучит эгоистично, тебе учиться надо. А я… Я с лета об этом думаю. – Ох, Вадюша, – Катя уткнулась носом ему в шею, – Ты будешь самым чудесным папой на свете. И у нас будет с тобой минимум двое сыновей. Андрей и Александр. Ты Ветров В. А., а они будут А.В. – Боюсь тебя расстроить, но эту идею Витька с Никой уже реализовали. У них Аркашка и Аришка, – рассмеялся Вадим, – Но принимается. Андрей и Александр. А девочка? – Ты хочешь девочку? – Конечно. Сероглазую девочку с пшеничными волосами, как у мамы, – Вадим пропустил сквозь пальцы длинные светлые пряди. – Девочка тогда Алиса. Или Алина. Или Анна.
Это было похоже на фантастику – лежать в одной постели и придумывать имена детям. Вадим улыбался, слушая Катю. Думать о том, что через восемь часов самолёт оторвется от земли, унося её в Москву, не хотелось.
Собираться вместе было тоже удивительно. Целуясь на каждом шагу, рискуя снова оказаться в постели и никуда точно уже не пойти, они еле-еле успели на завтрак к назначенному времени. – Вы хоть чуть спали? – встретила их бабушка Мила, – Родители ещё не просыпались. Игорек мультики у меня смотрит. Ребята синхронно кивнули. Уселись завтракать.
Город за ночь стал совсем белым. Темно. Только фонари освещают улицы. – Ещё четыре месяца продержаться. К февралю начнёт уже день чувствоваться, – глянула в окно Людмила Васильевна.
Вадим снова сам был за рулём. В Североморске особо ездить некуда. Они с Бодровским когда-то по случаю купили одну на двоих машину. Если Юрка вернётся, то так и будут пополам пользоваться.
Катя сидела, вжавшись в пассажирское сидение. Права была Лёля. Теперь ещё труднее оторваться друг от друга. Впереди совсем не ясно сколько дней отдельно. Не понятно, уйдёт Вадим в поход или будет на базе. Даже в Новый год.
Ветров снова держал её за руку, время от времени поднося ладонь к губам. Катя беззвучно плакала.
Уже поздним вечером в Москве у Кати поднялась температура. К утру понедельника она чувствовала себя разбитой куклой. Но жар спал. И, собрав себя в кучу, Катерина поехала в университет. Ветров метался раненым зверем. Катя ответила его на звонок сразу. Храбрилась. Но вот только обмануть его заверениями, что всё в порядке, не вышло.
Полторы тысячи проклятых километров между ними. И только телефон, где на экране можно было увидеть любимое лицо. Тысячи сообщений. Иллюзия, что они всё-таки рядом. И сны. В которых нет двух разных людей. Есть целое, которое никакой силой не разделить.
Глава 54
54.
Поделиться подробностями их с Вадимом отношений Катя не могла даже с Ленкой. Папа деликатно сделал вид, что ничего не заметил. И только Лёля иногда тревожно смотрела на неё.
Вадим спустя три недели после расставания стал задавать завуалированные вопросы о самочувствии. Катя не знала, радоваться ей или огорчаться. И как отвечать Ветрову. Прямо? Или тоже намёками? Говорить о таких вещах было неловко. Нет, она не была беременна.
Но не расскажешь же, как она плакала, когда поняла это. С одной стороны, это было просто отличной новостью. В восемнадцать лет, на первом курсе, они ещё не женаты. Да и в разных городах. А с другой – она помнила взгляд Вадима, когда он её по животу гладил. И в этом взгляде было больше, чем страсть, больше, чем нежность и, кажется, больше, чем любовь.
Спасаться от себя самой пришлось, погрузившись в учёбу. Вот только и она теперь рассматривалась совсем под другим углом. Зачем в Североморске реклама и связи с общественностью? С какой там общественностью можно связываться? С газетой "На страже Заполярья"? Эти мысли били под дых.
Липкие были мысли. Невесёлые. Её детская влюблённость в Ветрова давно стала серьёзным чувством. Вот только никак не удавалось завязать чувства с реальностью. Вспоминалась фраза: "Не надо путать туризм с эмиграцией". Выходило, что в чем-то и бабушка Лена права. Ей придётся изменить свою жизнь.
Что она знала о жизни Ветрова? Что он сирота с одиннадцати лет. Ей было почти столько же, когда она переехала в Москву. Но только у неё всегда был дом и семья.
И с мачехой почти фантастически повезло. Сказочно. И ей, и отцу. Вот теперь бабушка и дедушка, которые даже родными то ей не были, поддержали её безо всяких условий.
Правда есть мысль, что дед всё же какие-то обещания взял с Ветрова. Видимо, не торопить. Не мешать учёбе. И ещё что-то.
А Ветрова кто поддержал? Брат, оказывается, тоже пальцем у виска покрутил. Но квартиру свою оставил Вадиму. И теперь не ясно, каково ему там по службе будет. Не получится ли так, что его заслуги померкнут перед звездами на погонах её деда? Не скажут ли, что Ветров сделал предложение внучке Склодовского, чтобы по службе продвинуться? Скажут. Ещё как. Это ж у людей в глазах было, когда они вместе появились.
Катя застала разговор Лёли с матерью по скайпу, когда заезжала к родителям. Обычный такой. Про всех. Как Соня кушает. Как дела у Игоря в английской группе садика, куда его по совету Киры отдали вместе с Алексом Раттом. – Катя как? – услышала она вопрос бабушки. – Она старается держаться, мам. Но мне кажется, её что-то грызёт изнутри. Сейчас она с Соней. Читают. – Дашь мне с ней поговорить?
Катя похолодела. Автоматически дочитала сестре последние фразы сказки про козу. Мысли сразу убежали вперёд. Случилось что-то? За последний месяц она ни с одной бабушкой не разговаривала ни разу.
– Привет, ба, – Катя пришла на кухню и отозвалась она в трубку Лёлиного телефона. – Как ты, Катюш? – Хорошо. Я учусь. Вот сессия скоро. – Ты ж в октябре только что-то сдавала. – Вторая уже. У нас их четыре. Не расслабишься.
Разговор был какой-то странный. Будто бабушка хотела что-то узнать, но не спрашивала прямо. – Как дед? Папа переживает, что самовар на дровах он не сможет использовать. – Ой, не говори мне про самовар! Он его во дворе растапливает. Хотя куда нам двоим семь литров. И в баню таскает. Шишками хвалится, – рассмеялась Людмила Викторовна. – Ему летом Игорек с Соняшей ещё насобирают. – Я Вадима тут видела.
У Кати внутри узел скрутился. Так вот к чему все эти прелюдии. Она с трудом заставила себя дождаться продолжения фразы. – У него там неприятности. По службе. – О, Господи! Все живы? – Катя не знала, почему ей захотелось спросить именно это. – Слава богу, да. У него матрос чуть не повесился. Даже уже почти повесился. Но жив остался. – И Вадим виноват? – Командир всегда отвечает за всё, что на корабле происходит. И случись это даже на "Адмирале Кузнецове" все не так среагировали бы. А тут на "Разящем". – Ба, я не поняла. – Там всё в кучу. У Ветрова никогда не было нештатки. Даже в их, прости Господи, "сраный арктический поход", и то легко отделался. – А во-вторых? – А во-вторых, ему пеняют грядущее родство с начальством. Зависть, детка, никто не отменял. – Вадим мне ничего не рассказывал. – И не расскажет. Не станет тебя этим нагружать. Я что хотела сказать. Ты, если вдруг что, пропуск в город, например, сразу мне звони. Деда даже не дергай. Отпуск у Ветрова учебный с конца января по двадцатое февраля. Он будет в Питере в академии. На дежурстве "Разящий" будет с двадцатого декабря по одиннадцатое января. Поняла? – Поняла, ба. Спасибо тебе большое. – Если ты, Катюш, вдруг решишь, что всё это не для тебя, ты только руби сходу. Ветров сильный. Он выплывет. – Ба, я не… Оххх. Я такая дура! – Ты не дура. Это правильно и нормально хотеть хорошей жизни. Задай себе вопросы. Насколько важен для тебя Ветров? Есть хоть один шанс жить без него? Не надо думать о том, что люди подумают. Каждый же только про себя что-то может понимать. У тебя одна жизнь. – Ба, скажи, а ты? – Что я? – Почему ты тогда поехала на север? Ты ведь москвичка. Квартира, дача… – Это очень просто. Без Вовки стало невозможно дышать. Вот с того момента, как он меня в Ленинграде около Адмиралтейства за капюшон поймал. Шла, ворон считала, и полетела ты носом, не схвати он меня. Я тогда на него глянула, и всё. А дальше даже вопроса не возникало. Хотя меня все, конечно, оговаривали. И просто нам тут в гарнизоне не было.
Вернув Лёле телефон, Катя открыла календарь. Двадцатое декабря, это совсем скоро. Значит на новый год они не увидятся. А она то уже себе напридумывала, как навезет из Москвы всяких украшений и фонариков. Как стол накроет. Значит реальнее всего январь-февраль. Господи, как долго то! В Питер она может сорваться совсем в любое время. Поездом то теперь пять часов всего.
