Текст книги "Ветер с севера (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

Глава 150

150.

В день, когда Вадим уходил в море, Катю трясло. Чувство было ужасное. Хотелось запереть дверь и не пускать мужа никуда. Пусть весь мир катится куда подальше.

Она мешалась у Ветрова под ногами всё утро. В конце концов Вадим просто сгреб её в объятия. Поцеловал макушку. – Катюш, ты чего мечешься? Я просто на работу. Помнишь, мы договаривались? На обед хочу… Гороховый суп. И гренки, как ты всегда делаешь. Вернусь и съем.

Катя часто задышала, пытаясь прогнать слёзы. – У нас план, ты помнишь? Я свою бумажку тоже взял. Док говорит, напомнит мне про приём витаминов. – Ты рассказал Артёму? Про врача? – Нет, я сказал, чтобы он проследил за приёмом витаминов экипажем. Нас всех там кормят дополнительно. Солнца же нет. Он всем будет раздавать. А я буду помнить про свои. – Он догадается. – Тебе не хочется, чтобы кто-то знал? Док точно дальше никому не скажет. Даже если догадается. А мне, Кать, не стыдно. Я очень хочу, чтобы всё у нас получилось. В своё, известное только там, время, – Ветров кивнул куда-то вверх.

Катя подала мужу портфель. Поцеловала, растягивая сколько только возможно этот момент. Оторвалась от Вадима. Улыбнулась. Пусть идёт и спокойно служит.

Лёля всегда говорила, что она обязательно провожает мужа на смену так, чтобы он был спокоен. Дома всё хорошо. Тогда он сможет делать свою работу.

Катя постаралась аккуратно закрыть дверь. Но щелчок замка всё равно вышел оглушающим. Помчалась к окну. Знала, как дорог Вадиму этот момент. Послала мужу воздушный поцелуй и ещё раз улыбнулась.

Стоило фигуре в форме скрыться из виду, Катя стекла на пол прямо рядом с окном. Обхватила колени руками. Тишина. Хотелось уснуть и проспать все эти почти два месяца. Чтобы проснуться, а уже надо утку запекать. И варить к приходу мужа гороховый суп.

Катерина перебрались на кровать. Стало только хуже. Подушка пахла Вадимом. И тут слезы прорвали плотину. Сколько она так плакала, не ясно. Сон оказался хорошим вариантом. Организм решил сэкономить силы. Проснулась от звонка. В дверь. Настойчивого и требовательного.

На пороге стояли дедушка и бабушка с перепуганными лицами. Катя ахнула. Едва не потеряла сознание. – Что? С Вадимом? С мамой? Что случилось?

Дед шагнул внутрь квартиры. Обнял Катю. – Ты чего на звонки не отвечаешь? А? Ты время видела? Где телефон твой? – быстро заговорила бабушка, проходя на кухню. – Ба, что случилось? – Ты у нас случилась, – мягко сказал дед Володя, – Вечер уже. Мы до тебя весь день не можем дозвониться. Вот бабушка настояла, чтоб дойти к тебе. Посмотреть, как да что. Ты чего бледненькая? Ела сегодня? Катя помотала головой. – Мил, она не ела! – прокричал в сторону кухни, где бабушка уже гремела чашками, – Так нельзя. Я Вадиму обещал, что ты будешь хорошо питаться. И что плакать не будешь. У него всё штатно. Если вдруг что-то случится, я буду знать. И связь с кораблями группировки есть. Никитенко там отвечает. Пошли. Там бабушка уже что-то сообразила тебе поесть. Может у нас проживёшь?

Катя снова помотала головой. Крепко прижалась к деду. И снова заплакала.

Глава 151

151.

В тот вечер Склодовские долго сидели у Кати. И только убедившись, что с ней всё в порядке, и она поела, ушли домой. – Катюш, понимаешь, нельзя жить ожиданием. Давай завтра утром составь себе план. Что тебе нужно сделать? Начни с больших дел. В сентябре в Москву на дни рождения родителей полетишь?

Катя кивнула. Конечно, она полетит. Хоть на два дня. На дачу. Где снова соберётся "большая семья". – Ну и отлично. Вот тебе уже пункт плана. Подарки, билеты. Про работу давай думай. Ещё неделя у тебя есть. В доме что-то собиралась менять? Тоже займись. И пиши себе план на каждый день. Даже простое. Завтрак, обед и ужин. Меню и список продуктов.

Катя про себя добавила, что есть ещё список витаминов. Курс как раз два месяца.

И старалась. Оказалось, что можно составить жизнь из вот таких маленьких дел, которых за день набиралось не один десяток.

Дней через пять раздался звонок. На том конце плакала Света Вашкина. – Он не звонит мне, Кать. Тёма. Телефон отключил. – Светка, ты из какой тайги к нам? – Кате вдруг стало весело, – Откуда он должен тебе позвонить? – Но телефон то у него с собой. Он говорил, что связи может не быть. Но не пять же дней!

Катя захохотала. Пять дней! Прошло уже пять дней. Она и не заметила.

– Очнись, душа моя, они до начала октября в поход ушли. В Арктику. Там вышек сотовой связи нет. Море. Связь будет только где-то в первых числах сентября, когда к Тикси подойдут. Если команда на берег пойдёт. А так – только закрытые каналы связи. Мобильниками там пользоваться нельзя. Совсем. Но если что-то случится, дед скажет. Будем знать. А молчат, значит всё хорошо. Или, как тут говорят, штатно. По плану. Поняла?

Светка в ответ всхлипнула. – Кааать, а можно я к тебе приеду ближе к их возвращению? – Артём знает? – Мы не договаривались. Он просто сказал: "Дождись меня." Я хочу ждать его на берегу. – Нельзя ждать, Свет. – Ты что такое говоришь то, Кать? Я Артёма люблю…, – выдала Вашкина и осеклась, видимо впервые сказала это вслух. – Ты не поняла. Нельзя жить ожиданием, – Катя повторила подруге бабушкины слова, – Мы должны жить. Дела делать. Каждый день. И однажды он просто придёт со службы. – У тебя получается? Я без Тёмы будто наизнанку вывернутая. Скоро так рукава на задницу начну притачивать. – Я учусь. Это сложно. Но я эту жизнь выбрала. И пошла замуж за боевого офицера Северного флота. Мы сможем, Свет. Это такая жизнь. Она не лучше и не хуже московской. Просто другая. – Катька, мне иногда кажется, что это ты старше меня. Ну так можно мне будет на встречу прилететь? – Конечно. Утку заодно привезёшь. – Какую? Медицинскую? – Обычную, – смеялась Катя, ей и в голову не пришло, что утка может быть не для готовки, – Купишь в Мурманске. Или в Москве. Должна долететь. Запекать будем. На встречу. – А я про поросёнка слышала. – У "Разящего" свои традиции.

Катя подумала, что ей крупно повезло. Соглашаясь на жизнь в гарнизоне, она не останется без поддержки близких. Бабушка с дедом всегда рядом. И сейчас это как никогда ценно. А если у Светы и Артёма действительно всё получится, то и подруга.

Глава 152

152. На самом деле, идти работать в школу или не идти, выбор не стоял. Сидеть дома и просто ждать мужа – не вариант. Поэтому уже двадцатого августа, оформив документы, Катя вышла на работу.

И поскольку диплома о высшем образовании у неё не было, должность называлась очень старорежимно "старшая вожатая". Она и не думала, что такие должности еще бывают. У них в школе, кажется, не было никакой вожатой. Была хореограф и педагог-организатор. На самом деле примерно этого же и ждали от Кати. Организация школьных мероприятий. Оформление "наглядных материалов". Но это потому, что рисовать умеет.

Больше всего она боялась медкомиссии в городской поликлинике. Но не встретила ни одного знакомого лица. Всё было быстро и буднично. Даже странно.

Директриса Марина Андреевна оказалась приятной женщиной. С Катей говорила уважительно, как с молодым, но всё же сотрудником школы.

Задача сразу прилетела. Не из лёгких. Первое сентября. Хотя, казалось бы, чего проще. Линейка, речи, стихи, первый звонок. Осталось сделать это достойно и красиво. Хорошо бы, не нарушив традиций школы. Если таковые есть. Как узнать? Хорошо бы не только у взрослых.

– О, Кирилл, на ловца и зверь бежит! – окликнула Катя младшего Думченко. За лето парень ещё вытянулся. Кудри были сострижены почти под ноль, зато щетина появилась вполне серьёзная. Повзрослел. Стал шире в плечах. – Чо, Кирюх, твоя? – стоящий рядом с Кириллом крепкий парень осмотрел Катю, начиная с ног. – Да, Санек, – тон у Кирилла был весёлый, – Моя. Наша. Да, Екатерина Александровна? – Чо это она Александровна то? – Санек, ты дремучий дуболом. "Чо"! – передразнил он Санька, – Екатерина Александровна – жена нашего командира. И вожатая? – вопросительно глянул на Катю, – Решили всё-таки? – Мы ж, кажется, на ты? – улыбнулась Катя. – Мне мама голову открутит, если я буду с женой командира на ты разговаривать. – Не открутит. Я ж не учитель. И старше только на 2 года. – Вот это, блин, вожатая, – протянул Санек. – Ты, Сань, челюсть то подбери. И уважительнее. А то до Норда даже дело не дойдёт. Я сам, если Катю кто обидит…, – он выразительно показал крепкий кулак. – А я чо, я ничо. Чо сразу то…

Из-за угла было слышно, как цокают по плитке высокие каблуки. Если бы Катя стояла в коридоре своей школы, она бы решила, что это её учитель немецкого Кира Витальевна приближается. Но нет. Обладательница этих высоких каблуков была брюнеткой. Как её не занесло на повороте, не ясно. – О, Маринка! – обрадовался Санек. – Кир, какого лешего ты тут с какой-то…, – Марина увидела Катю, – Ой, это Вы? Мне тут сказали, что Кир.. – Марин, ну вот что ты сходу кидаешься? Екатерине Александровна, может, помощь наша нужна. Так, Екатерина Александровна? – Ты прав, Кирилл. Нужна и очень. У вас видео с 1 сентября есть? Ну, где вы сами идёте в 1 класс. Или позднее. Мне нужно понять, как принято здесь, чтобы не наломать дров. Но и вместе с вами решить, что можно сделать лучше. И по сценарию. И по оформлению. Сейчас технологии новые. Можно очень красиво сделать. Вот только времени у нас – неделя максимум, – выдохнула Катя.

Всё трое переглянулись. – Я, если чо, могу таскать тяжёлое. Прибить там чо. Если надо, – первый предложил посильную помощь Санек. – Я про видео сейчас в группе класса спрошу, – быстро что-то набирала на телефоне Марина. – Я могу на музыку встать. У нас аппаратура старая. Там проверить всё надо. А то каждый год на чьей-то речи микрофон выключается в самый не подходящий момент. – Я тебя, Кирилл, хотела попросить нести первоклассницу на плече. Мне бы узнать, есть ли в первом классе худенькая девочка. – Это Вам надо к Наталье Сергеевне, у неё первый класс, – не отрываясь от телефона, сказала Марина, – Кстааати, там младшая Тищенко, Викина сестра. Настя. – Не Настя, а Маша, – неожиданно проявил осведомленность Санек, – Настя в шестом уже. А Никитосу год исполнился. Вот на день ВМФ как раз. – Ты то откуда знаешь? – вытаращилась на него Марина. – Откуда надо, оттуда и знаю, – буркнул парень. – О, пять видео за разные годы. Смотреть будете? – Марина продемонстрировала экран телефона. – Давайте вместе. И перешли мне, пожалуйста. Пойдёмте, с компьютера глянем. И план тогда накидаем. Кто и что делает.

Глава 153

153.

Людмила Викторовна налила Кате чай в огромную керамическую кружку. Пододвинула ближе печенье. – Ты ела? – Не, ба, некогда было. Ой, Людмила Викторовна – Катя поймала себя за язык. – Бедный ты наш ребёнок, – погладила её по голове Склодовская, – Лёльку Ольгой Владимировной называла. Меня придётся на работе Людмилой Викторовной. Впрочем, ты и мужа, я слышала, Вадим Андреевич называешь. – Это мы с ним шутим так. – Между прочим, звучит очень мило. И уважительно, и нежно одновременно. Давай, делись, что вы там с твоей дрим-тим придумали?

Катя воодушевилась. Ей нравилось всё, что они с ребятами подготовили. Оставалось только провести День знаний.

– Сначала будет музыка. Чтобы пока все собираются, она уже играла и поднимала настроение. Подборку уже сделали. И старые советские песни, и новые. – Там всё время проблемы с техникой. Не заглохнет? – Нет. Не должно. Физик вместе с Кириллом четыре дня делали. Звукорежиссерский пульт нам отдали из музыкальной школы. Там списанный был. Наши из двух собрали один работающий. Потом будет речь директора и приветствие всех классных руководителей. – Это новое. А что учителя сказали? – Я пока их просто попросила, когда объявят, подойти к сцене. Сюрприз. Потом танцевальный номер. Это шестой класс. И первоклассники со стихами. Первый звонок. – А ветераны? – Ветераны, которые раньше выступали, уже старенькие. Я поговорила. Они сказали, что лучше на 9 мая придут. А тут чтоб мы как-нибудь без них. – Ох, Кать. Не прилетит нам? – За что? Это чей праздник? Детей! И учителей. Хотя, кажется, что поздравлять учителей с началом учебного года, все равно, что лошадь с началом весенних полевых работ. – Тут ты права, – хохотнула Людмила Викторовна, – Кто звонить будет? – Маша Тищенко. Она худенькая, хорошенькая. Стихотворение уже выучила. – А понесёт её кто? – Саша Тарасов. – Кто? Серьёзно? Санчо? – Да, Саша. А в чем проблема? Он сильный. Надёжный. Он нам всё оформление смонтировал. Они с отцом вдвоём приходили. Разметку рисовал для линейки до ночи. И как ты его назвала? – Санчо. Он всё время "Чо" говорит, заметила? Я как-то не думала, что ты его выделишь. Почему не Кирилл? Почему не Архип Волошин? – Потому что Кирилл на технике. А Волошин как раз совершенно ненадежный. Всё собой любуется. Я потом с остальными ребятами познакомлюсь. И тогда буду привлекать больше народу. Пока вот только тех, кого знаю. Девочки нам шары из бумаги сделали шикарные. И таблички с номерами классов будут новые. – Ох, Катерина, когда ж вы всё успели то? Энергии в тебе на десятерых. Надо пользоваться, пока ты в декрет не ушла.

Катины руки уже сами потянулись к животу. Людмила Викторовна глянула удивлённо. – Не, ба, я не беременна, – выдохнула Катя с сожалением. – Ох, девочка, всё будет. Из тебя выйдет чудесная мама. Ты только кушать не забывай. И на плохом и грустном не зацикливайся.

Глава 154

154.

Катя зря так волновалась. Начало учебного года прошло даже лучше и душевнее, чем рисовало её воображение. Все же в маленьких городах люди радуются и удивляются вещам, к которым в столицах привыкли. И внимание не обращают.

Родители, дети и учителя дружно ахали, как здорово украшен внутренний двор школы. Как организована линейка. И даже таблички красивые заметили. Классные руководители не ожидали, что их будут приветствовать индивидуально и очень тепло. Каждый класс старался хлопать громче всех своему учителю.

Первоклашки сияли, как медные пятаки. Бантики у девочек были огромные и очень затейливые. Видимо, мода сейчас такая. Между малышами и родителями стеной встал одиннадцатый класс. Каждый выпускник взял за руку по первокласснику.

Когда пришла пора звонить в звонок, Саша Тарасов вынес Машеньку Тищенко на плече бережно, как самую драгоценную ношу. Катя проследила взглядом. Вика Тищенко глаз не могла отвести от широкоплечего Сашки. Михаил Борисович с женой стояли в первом ряду родителей. Снимали на видео. Годовалый Никита на руках у мамы махал маленькой ладошкой.

Катя подумала, что это Михаилу Борисовичу повезло. В кой то веки он попал на праздник к дочерям в школу. Но через неделю и его корабль уйдёт на боевое дежурство. И супруга снова будет справляться сама. На линейке пап среди родителей практически не было.

Катя в микрофон объявляла, какой класс сейчас заходит. Дети организованно покидали линейку. Одиннадцатиклассники вели первоклассников за руки. Малышей оказалось чуть меньше. Маша Тищенко гордо шла между Сашей и Викой, поглядывая то на одного, то на другого. Они оба старательно не встречались взглядами.

Как же Катерине хотелось послушать, что говорят сейчас родители о празднике! Понравилось ли? Видела, как утирали слезы мамы первоклассников. И как растроганы были взрослостью своих детей родители выпускников.

Кирилл вышел из-за пульта звукорежиссера. Шумно выдохнул. Катя отключила микрофон. – Дааа, Екатерина Александровна, это было круто! Катя сияла. – Ты думаешь? – Я не думаю. Я вижу. Мелочи вроде вот это все, – он обвел рукой оформление – огромные жёлтые листья, наклеенные на окна, бумажные метровые шары, – Только из мелочей красота и получается. Вы молодец! – И ты молодец! Микрофон то не подвёл! – Впервые, кстати, с тех пор, как я в школу пошёл, – засмеялся Кирилл, – Оказывается нужно было просто всё сделать самим, а не ждать милости от техники. – Беги на классный час. А то меня будут ругать в первый же день, что я вам учиться не даю!

Катя простояла на опустевшем крыльце ещё минуту. Тут уже совсем осень. Холодно. Многие дети в шапках были. У Вадима значит ещё холоднее. Но уже сентябрь. Если повезёт, на неделе будет какая-то связь. Хоть ненадолго. Даже если только пару слов удастся сказать друг другу. Что она скажет? Только что любит и ждёт. И что у неё тут всё в порядке. А как там у него, она поймёт по голосу.

Глава 155

Шторм в Карском море в сентябре – тяжёлое испытание для любого судна. Даже для широкопалубных авианесущих крейсеров.

Недалеко от Диксона сухогруз "Ганна Шостак" мотало волной из стороны в сторону. Не осталось границы между небом и морем. Сильный ветер подхватывал волны, носил воду по воздуху, обрушивал сверху. Вода заливала через борт то с одной, то с другой стороны. Когда крен стал опасным, капитан подал сигнал SOS. Арктическая группировка Северного флота оказалась ближе всех к терпящему бедствие судну.

У штурвала стоял штурман – старший лейтенант Попов. Рядом в рубке капитан и старопом. Связь со штабом учений держали всё утро. "Разящий" ближе всех к квадрату бедствия. Подойти сможет быстрее и ближе к сухогрузу. Риски огромные. Но там люди. Груз уже не снять.

Ветров соображал, как принимать людей на борт. Непонятно, покинули они сухогруз, а значит их мотает по волнам в надувных спасательных плотах, или надо будет снимать прямо с борта терпящего бедствие судна. Даст бог, погода улучшится и сухогруз останется на плаву.

Селиванов готовил госпиталь. Взял в помощь матроса, у которого медучилище за плечами. Благодать божья на его голову. Иметь полноценного медбрата. Следом вызвался помогать ещё один. Оказалось, вылетел из меда после первого курса. Ну, хоть физиологию успел пройти. Всё равно помощь и совсем не лишние сейчас руки.

Думченко с боцманской командой переселяли матросов, чтобы освободить место гражданским. Доставали сменное белье. Готовили бани.

У Музаферова тоже были готовы. Плюс ещё пятнадцать человек – это нормально. У "Разящего" норматив на боевую готовность плюс тридцать человек к экипажу.

У Никитенко ухо в наушнике было красное. Но ему не привыкать. Сейчас, слава богу, общение идёт в открытом эфире. Там сразу военные, МЧС и торговый флот.

Капитан сухогруза тоже на связи. И это очень хорошо. Значит именно Роман Никитенко будет "держать" его своим голосом. Капитан хорошо держался. Крепкий мужик. Впрочем, на севере другие не работают. Потом, ближе к квадрату, связь будет уже с Ветровым. Если ничего не случится.

Попов выжимал максимум из двигателей. Машинное отделение коротко отзывалось на команды. Мичмана-техники, переодевшись в специальные костюмы и пристегнувшись к леерам, проверяли лебёдки и "клетку" (специальная конструкция для подъёма на борт) на кране. Сейчас главное, чтобы на "Разящем" никого не смыло и ничего не заклинило.

– Егорыч, по грамульке приготовил из запасов? Чую, нам всем надо будет, – Леонидов очередной раз оторвался от оптики. – Погоди чуять, Сергей Сергеевич, – Ветров стоял над картой, – Сколько нам до квадрата? – Ещё миль двадцать, командир, – отозвался Леонидов. – Попов, скорость? Хоть двадцать пять узлов* (морских миль в час) идём? – Двадцать семь. Больше никак, – бледный, как полотно, Попов всматривался вперёд. Но смотреть было не на что. Только одна серая стена дождя и шторма. – Давай, Андрей Дмитриевич, давай. Надо. Представь, если там мужики на плотах. Вода ледяная.

– Ветер вроде стихает, ещё пару узлов добавим. – Никитенко, связь! Как капитана там зовут? – Капитан "Ганны Шостак" на связи, командир, – переключил на рубку связь Никитенко, – Зовут Александр Иванович. – "Ганна Шостак", как слышите? "Разящий" на связи, капитан второго ранга Ветров Вадим Андреевич. Мы рядом. Расчётное время сорок две минуты. Может быть, чуть быстрее.

– Команда готова спускаться на плоты. Пока держимся на плаву. Но шансов мало. – Если можете, то через двадцать минут спускайтесь. Все. – Нет, Вадим Андреевич, я уж тут как-нибудь. Тридцать лет на этой посудине. Не пойду никуда. – Александр Иванович, не дури! – орал Ветров, – Я теперь за вас всех отвечаю! Через двадцать минут вся команда должна быть по плотам и дальше от судна. Ветер стихает. Даст бог, обойдётся. Рацию на себя! Слышишь?

Ветер и дождь чуть стихли, помогая миноносцу двигаться быстрее. Но волны стали ещё больше. "Разящий" пришёл в квадрат бедствия.

Ветров смотрел через оптику. Оранжевые плоты с командой были метрах в трехстах от накренившегося сухогруза. Но судно ещё держалась на плаву.

– Андрей, держи! Аккуратно. Давай. Примем по правому борту. – Стоп машина! – Попов вытер лоб ладонью, это ещё совсем не конец. Надо не дать миноносцу выскочить бортом на сухогруз. Но и винтами нельзя задеть плоты и людей.

По палубе уже двигалась спасательная команда, кидали швартовы, круги и трапы. Стали поднимать людей по одному. Целиком плот не зацепить. Ветер не давал работать крану.

Вытаскивали замерзших промокших моряков за шиворот через борт, цепляли страховками, передавали по цепочке.

У Селиванова в открытый люк вода хлестала, но по-другому в госпиталь людей не спустишь. В мокрой одежде мужики весили под двести килограммов. Здоровенные матросы втроём поднимали одного. Аккуратно спускали вниз.

– Шевелимся, братишки, шевелимся, – Думченко и все, кто поместился в узком коридоре перед лазаретом, раздевали мокрых людей, укутывали одеялами.

– Теймур! Кипяток давай! Потихоньку пей, братишка, – поили с рук горячим замерзших людей, пока медики осматривали и обрабатывали.

Через сорок минут на борту "Разящего" были все пятнадцать членов экипажа сухогруза. Включая собаку Черныша. Тот дрожал и прижимался мордой к капитану. – Как вы собаку то вытащили? – Музаферов принёс псу косточку и миску с водой. – К себе привязал, – выдохнул капитан, – Он вся моя семья. Никого больше нет. И понял, что делать. Обхватил меня, как обезьяна. И сидел под жилетом.

Александр Иванович смотрел в иллюминатор, как удаляется из виду сухогруз. На глазах седого моряка были слёзы.

Друзья, в блоге видео на тему.