Текст книги "Мечта для мага (СИ)"
Автор книги: Анна Агатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
41. Эрих Зуртамский
Я шагнул в комнату-музей тихо, словно мышь. Но она то ли почувствовала меня, то ли уловила движение, потому что обернулась. Глаза мгновенно расшились от страха, её запах полыхнул разогретой смолой и мускусом, обжёг, окатил новой волной горячей лавы, притянул к себе.
Но она улыбнулась уголком рта. Слегка. Совсем немного. Насмешливо. Будто дразнила. Ей это хорошо удалось – я вмиг потерял лёгкость и свободу движений, зато получил цель. Горячая бурлящая лава стекалась по спине вниз и будто магнитом тянула меня к Лиззи.
Она изогнула бровь. Насмешливо и вопросительно – да? в самом деле идёшь? И не боишься? И я не заметил, как сделал два шага, что нас отделяли друг от друга.
Одним движением завёл за спину её руки, перехватил запястья и зафиксировал в своей ладони – чтобы не оставить и шанса вырваться. Или дёрнуть меня за волосы. Или достать гаечный ключ.
Она была такая маленькая, тонкая, а глаза хоть и смотрели вызывающе, были испуганы Совсем немного. Каплю. Больше в них было... ожидания? И она молчала.
Я даже не поверил себе сначала.
Ждёт? Молчит?
Осторожно, медленно, не веря себе, свободной рукой растрепал короткий хвост, зарылся в светлые пряди. Ещё раз глянул в слегка испуганные глаза – да, она ждёт! А раз так, не стоит медлить.
Поцеловал.
Губы, полуоткрытые, мягкие, на вкус были как малина, нет, как малиновое варенье -тёплые, сладкие и такие же ароматные. Вязкий обжигающий огонь накрыл, и голова закружилась, я на миг потерялся в пространстве.
Девчонка не вырывалась, не дёргалась, не возмущалась, как в первый раз. Ей понравилось?! О, какое счастье! И мечты о нежных и тонких руках,закинутых мне на шею, наполнились красками.
Это умопомрачительное ощущение сладкого малинового варенья на губах длилось пару мгновений, а потом... маленькая птичка в моих руках опомнилась и начала вырываться.
Как жаль...
Одна её рука вывернулась из моего захвата, а лицо отстранилось. Ух, какая злая! Целовал бы и целовал. Она зашарила рукой по конторке, что-то со звоном упало, разбилось.
Я отпустил, чуть отступил, постарался успокоить дыхание. От двери послышалось полувопросительное: – Хозяй?..
Это заглянул слуга Ларчинской, но я не обернулся – её глаза крепко держали меня.
– Всё в порядке, Степан. Я справляюсь, – она говорила ему, а смотрела на меня. Смотрела в упор, с вызовом.
– Справляешься? – спросил вкрадчиво и слегка насмешливо. Я чувствовал свою власть над этой маленькой, хрупкой, беспомощной девушкой, и я пребывал в предвкушении: если она не истерит и не зовёт на помощь, значит, я правильно понимаю её игру – она уступит, и мы договоримся.
– Как думаешь решить нашу проблему? – спросил.
Она криво улыбнулась, и мне захотелось прямо здесь содрать жёсткий панцирь с её мягкого, податливого, так соблазнительно пахнущего тела. Ей должно понравится, она из тех, кто любит борьбу, сопротивление. И мне тоже хотелось борьбы. Хотелось заставить её стонать, хотелось стереть усмешку с мягких губ, хотелось чтобы эти губы со вкусом сладкой малины шептали, выкрикивали только имя.
Моё имя.
43. Лиззи Ларчинская
– А какая у нас проблема? – спросила, копируя его вкрадчивые интонации. Сердце прыгало в груди, во рту пересохло. Хотелось запить, смыть, потушить чужой вкус, но единственное, что я смогла – облизнуть нижнюю губу. Лучше не стало. А Зуртамский зашипел и выдавил:
– Проблемы в основном у тебя. Это тебе стоит скрывать, что ты женщина. И я тебе в этом помогу. Одна маленькая уступка с твоей стороны, и никто ничего не узнает.
– Да? – выдохнула я, а у самой в груди холодело – какой же он огромный! Какой мощью от него веет! Я против него как песчинка против горы. Страшно. – Что за услуга?
– Ты станешь моей любовницей, а я прикрою тебя перед всеми.
И такое предвкушение было в его глазах!.. Даже стало жаль его огорчать. Но себя-то я люблю больше. И я не смогла отказать себе в маленьком триумфе.
– Нет, милый, – выдавила я, пытаясь сделать тон игривым, правда, улыбка вышла какая-то натянутая. – У меня проблем нет. А вот у тебя будет много, если ты не забудешь, что я девушка.
– И каких же, жемчужинка моя? – спросил ласково-издевательски. Он навис надо мной так, что я чувствовала запах его дыхания. На его лице расползлась улыбка, блеснули крупные зубы.
Пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не дрожала и не выдала моего напряжение и страха. Что ж, мой план вполне осуществился, и подготовка не пропала напрасно: я уже давно активировала амулет записи, и теперь лишь сдвинула активатор в сторону, вызывая картинку.
– Смотри, – сказала.
Он повернул голову к мерцающему изображению, что собралось в центре комнаты. Студент Зуртамский прижал к конторке студента Ларчи и... целовал его.
– Это очень стыдно, когда мужчина имеет связь с мужчиной, не находите, студент Зуртамский? Тем более, когда речь идёт об уважаемом старосте, – нужно было бы сказать это насмешливо, но сил уже не осталось. Колени дрожали. И голос, кажется, тоже.
Я переоценила себя.
Зуртамский замер, глядя на чудную, по сути своей, картинку. Хоть дышит? Надо добить, чтобы не сбежал раненым.
– Если ты не забудешь, что я девушка, вся академия узнает, что твои вкусы в любви очень. специфичны. М? Подумай, как эта картинка будет выглядеть в холле главного корпуса.
Зуртамский глядел на замершее изображение, где он вполне однозначно раздвигал своим коленом ноги другому парню, прижатому к конторке, и что-то говорил ему прямо в губы. Намерения были более, чем очевидны.
Староста резко побледнел.
– Есть и свидетель, – тихо продолжила я, отслеживая любые движения на его лице. Мои злость и торжество смешались в одуряющий коктейль, который почему-то со скоростью урагана съедал последние мои силы. А староста застыл в неловкой
позе и пожирал расширившимися глазами картинку. – Мы тоже подготовились, ждали тебя. Позвать Степана? Кристалл записи есть и у него.
– Не надо, чертов ты гений, – тихо, всё так же глядя на двух мерцающих студентов, сказал мой визави. – Ты выиграл, слово чести.
Слово чести? Это хорошо, честь – это просто отлично. Можно выдохнуть: что что, а слово чести для этого дуболома значило много.
– Пока молчишь ты, молчу и я, – проговорила, и изображение схлопнулось.
Не взглянув на меня, мой недруг тяжело вышел из библиотечной комнаты. А я. Я опустилась на пол и заплакала. От облегчения, от пережитого страха и напряжения, от злости и обиды. От всего.
Степан зашёл и оперся спиной на дверь. Хоть и редко тут ходят, но вдруг?
– Получилось, хозяй? – спросил тихо, тревожно.
– Да, – проревела я.
– Отчего тогда плачешь ?
Сил отвечать не было. Степан отлип от двери и присел рядом, прижал мою голову к груди, погладил по волосам.
– Ну всё, всё, хозяй. Мы справились. На нём лица не было. Ты победила.
А я заливалась слезами облегчения и почему-то... огорчения.
Степан поднял меня, ухватил за талию и, бормоча что-то про маленьких девчонок, что пытаются играть во взрослые мужские игры, про глупые затеи не для барышень, про то, что нужно больше отдыхать и что нормальные девицы гулять ходят на воздух, повёл меня в общежитие. Как он укладывал меня на кровать я уже не помнила – уснула.
44. Эрих Зуртамский
Её запах туманил мысли, а вкус губ сводил с ума, горячая тягучая волна медленно ползла по позвоночнику вниз. Это было восхитительно волшебно! Хотелось, чтобы это никогда не кончалось.
И только когда я понял, что мне отвесили оплеуху, очнулся.
Я предложил ей стать любовницей в обмен на молчание и покровительство... Я, наверное, сошёл с ума.
Лизнул губу, остро ощущая вкус малины.
Я бы мог забрать её кристалл памяти, и сделать так, чтобы словам слуги никто не поверил. Но... её победа была честной. А главное – мне не хотелось её оспаривать.
Теряясь в противоречивых чувствах, я ушёл, вспоминая полупрозрачную картинку: две мужских фигуры, их объятия, поцелуй. Это было как взрыв, взрыв нашего нового снаряда прямо в руках, как лицом по булыжной мостовой. Как...
Больно – вот как это было.
И более всего оттого, что мои методы – грязные, а её победа – честная.
Да, ловушку она расставила мастерски. Но, к чести Лиззи, она меня в неё не заманивала, не звала. Она лишь ждала. И провокаций не устраивала. Могла бы. Но не стала.
Я сам сделал первый шаг, и сам наступил на пружину, захлопнувшую ловушку, и сам же получил по носу. Очень больно, очень. До искр из глаз, до закушенной губы, до слёз.
Эта сцена в библиотечной комнате целый день стояла перед глазами. Мне то хотелось найти подлую девчонку и сделать так, чтобы она с позором покинула Академию, то снова впиться в её рот, сладкий, как спелая малина, то просить прощенья за оскорбление.
Иногда становилось до жути обидно. И обида-то была какая-то детская, нелепая – она отвергла меня, не оценила, не сдалась! Как посмела?! Ни одна девушка не смела, а эта посмела. Все без исключения падали к моим ногам, стоило намекнуть на свой интерес. Радостно повизгивая, подпрыгивая и едва не вертя хвостами, бросались ко мне. А эта -нет!
А ведь были и такие, как Марая – сами искали моего внимания, вертелись перед глазами, порой не давая себе труда придумать благовидный предлог, сами делали первый шаг, завлекали, предлагали себя. Многие открыто кокетничали. Некоторые строили из себя недотрог. Но после первого поцелуя я точно знал, как будут развиваться отношения.
А здесь...
Не понимаю.
45. Лиззи Ларчинская
Что ж, я могла бы праздновать победу – Зуртамского я остановила, и он больше не посмеет ко мне лезть. Но операция «поймать старосту» выжала из меня все силы. И я ходила по академии хоть и спокойная теперь, но совершенно обессилившая.
И прежняя холодность товарищей по учёбе не только ничего не царапала в душе, как прежде, но даже и не замечалась.
В таком состоянии на удивление хорошо проходили в лаборатории опыты: мы со Степаном сделали бесконечную череду образцов новых снарядов и даже успели сделать одну маленькую серию испытаний. Говорить о результатах было рано, но новый сплав мне нравился – характеристики пока полностью оправдывали себя и, думаю, для наших целей он вполне сгодится. Но посмотрим. Ещё рано о чём-то говорить.
Я как раз сидела на лекции, размышляя о том, стоит ли изменить последовательность опытов и попробовать наши снаряды сначала на сопротивление сжатию, а потом уж разрыву, или всё же оставить как есть? Но тут в дверях нашей большой аудитории появился один из дежурных студентов, что обычно выполняли мелкие поручения по Академии.
– Ларчи, тебя к гранд-мэтру!
Стоявший у доски мэтр Ломэр, что читал лекцию об устройстве мира, благосклонно кивнул, позволяя мне выйти. И я под перешёптывания моих одногодок вышла. Скорее покинуть это место значило быстрее прекратить эти шепотки и подозрительные взгляды в спину.
Степан, как всегда, ждал меня в коридоре, и вскинулся:
– Что, хозяй?
– Князь вызывает, – сказала и вздохнула, – наверное, что-то срочное.
Рядом со Степаном было спокойно. Он, наверное, ничего не сделал бы зарвавшимся парням – моим однокурсникам, но я вооружила его записывающим кристаллом, и не посмотрела на затраты. Ведь моя безопасность, а главное – спокойствие, стоили того.
У Степана был категорический приказ не влезать ни при каких обстоятельствах в конфликты, снимать всё, что может произойти, кристалл хранить, как зеницу ока, и только закончится запись, немедленно доставить князю. Послушался бы меня мой нянька или нет, не знаю. Сомневаюсь. По крайней мере, в той части, где от него требовалось не вмешиваться. Но надеюсь, что заснять и отнести гранд-мэтру он сможет. А уж князь сам потом пусть разбирается с моими обидчиками.
Потому под охраной Степана я чувствовала себя спокойно и уверенно.
У кабинета гранд-мэтра меня встретил сам его сиятельство, такой бодрый и светящийся, будто произошло что-то ещё более прекрасное, чем преобразование Мастерских в Академию, а учеников – в студенты.
Я даже немного сжалась – к добру ли эта радость?
– Прошу вас, Ларчи, проходите, – князь распахнул передо мной двери кабинета и пропустил вперёд. Я спиной ощущала взгляд секретаря. После откровений Зуртамского я уже каждого здесь готова была опасаться. Вот и сейчас напряжённо ожидала какого-нибудь вопроса секретаря о неправильности того, что его сиятельство открывает передо мной двери?
46. Лиззи Ларчинская
Но дверь за мной закрылась, а ничего нового я не услышала. Что ж, хоть на краткие мгновенья, но можно перевести дух.
– Лиззи, очень рад вас видеть! Как ваши успехи?
«Что у нас новенького?» – подсказала я князю мысленно. Но сразу стало понятно, что ментальной магией я не владею: собеседник промолчал, указал на кресло для посетителей, и когда я опустилась в него, и сам присел в своё кресло.
– Благодарю, всё хорошо, – я внимательно смотрела на князя, ожидая, что он сообщит свои новости.
Князь с довольным видом улыбался и смотрел на меня. Молча.
– Я вызвал вас вот по какому делу, – наконец проговорил гранд-мэтр. – Ольга Леоновна соскучилась по вас и приглашает сегодня к нам на ужин.
Я задержала на лице приятную улыбку, ту самую, светскую.
– Да? Очень мило!
А у самой в голове крутились вопросы. Множество вопросов: с чего вдруг княгиня вот так внезапно соскучилась? Не скучилась, не скучилась, а тут нате вам, приходите к нам на ужин – оскучилась? Не иначе доченька боится за своего неприкосновенного Зуртамского, вот и призывает подданных для проверки?
– Я, право, не знаю, ваше сиятельство, – начала я медленно и нерешительно готовить почву для решительного отступления. – Ведь завтра занятия...
– Сударыня, – понимающе улыбнулся гранд-мэтр, – я взглянул какие завтра занятия у вашего курса, узнал, как вы успеваете по данным предметам. Преподаватели все как один хвалили и за подготовку, и за целеустремлённость, говорили, что оценок у вас достаточно. Не будет большой беды, если вы не успеете что-то подготовить.
Боюсь, что лицо я всё же не удержала, и правая бровь поползла вверх. Неужели и в самом деле Марая?
– Ваша дочь тоже, вероятно, соскучилась? – улыбнулась я. Надеюсь, что улыбнулась вежливо.
– О нет, теперь не так просто Мараю вывезти из пансиона. Ведь Вольдемар ехал из безмагических зон сразу домой, не заезжая в столицу. Просто ужин в узком семейном кругу. Ничего больше!
Я опять вежливо улыбнулась, пытаясь понять связь между ужином в узком семейном кругу, отсутствием Мараи и прибытием Вольдемара прямиком из безмагических зон. Если припомнить карту нашей империи, то зоны были к северо-востоку, и именье Делегардовых и Академия лежали как раз между ними и столицей.
– Вот как ? – отвоевала я себе ещё полминутки на размышления. Видимо, к князю прибыл сын, Мараи не будет, а отговориться занятостью у меня не получится.
Стопка книг на подоконнике в моей комнате, которую я так долго подбирала , конечно, не в счёт.
Жаль, очень жаль.
Ведь из-за этих книг пришлось подарить недешёвый амулет очистки «пыли – нет!» библиотекарю, чтобы он разрешил вынести эти книги из читального зала.
– Ну что ж, ваше сиятельство, благодарю вас за приглашение. Передайте её сиятельству, что я буду.
– Прекрасно! – князь просветлел лицом и потёр ладони, будто предвкушал что-то приятное. А мне как-то нехорошо стало – не я ли буду главным блюдом? – Приходите к половине восьмого, ваша комната в вашем полном распоряжении. Ужин в восемь.
Я встала, откланялась и вышла из кабинета, пытаясь сохранить светскость в улыбке хотя бы близкой к вежливости. Судя по лицу секретаря, мои попытки с треском провалились.
47. Лиззи Ларчинская
***
Меня рвало на части. С одной стороны мне казалось странным, что гранд-мэтр вызвал меня с лекции, чтобы пригласить на ужин, с другой – немного злилась от того, что придётся вернуть непрочитанными книги, с таким трудом добытые на один вечер. А с третьей... С третьей мне почему-то хотелось посмотреть в глаза Вольдемару. Слова Мараи всё не выходили из головы – неужели и в самом деле гранд-мэтр подбивает сына жениться на мне?
Пришлось пропустить последнее занятие – нужно было не только вымыть голову, но и успеть высушить её, чтобы не идти по холоду с влажными волосами. Ужин у князя это вам не лабораторное занятие, одних знаний недостаточно – нужно выглядеть достойно и не опозорить отцовское имя.
Степан увидел моё задумчивое и, видимо, не самое приветливое лицо, спросил:
– Что случилось, хозяй?
– Князь пригласил меня на ужин.
– Пригласил – надо идти, – такая уверенность и спокойствие были в словах моего няньки, что я с интересом уставилась на него.
– И почему?
Степан сидел на своей лавке в передней, сложив руки на груди и смотрел на меня -просто, добродушно, открыто.
– Хозяй, ты подумай сама, ты ж умная.
Я молча смотрела на него в упор. Мой нянька неверяще покачал головой и лукаво улыбнулся – не мог он устоять против моих пытливых взглядов.
–Тебя князь пригласил к себе в дом. Пригласил, я так понимаю, собственной персоной. А ты капризничаешь.
Я чуть наклонила голову набок – ну-ну, говори, мне интересно.
– Ты вспомни, хозяй, его светлость – твой благодетель. Это ж он оплачивает твоё ученье здесь.
– Но он меня вызвал прямо с занятий! У меня за спиной шептались!
– Хозяй! – протянул Степан укоризненно. – Это князь! Побойся бога! Меня даже в приёмную не пустили, а тебя он, как родную, привечает. Подумай!
Всё верно. Кузнец зрит в корень, а я играю в обиженную барышню. Вздохнула и подошла к своему няньке, упёрлась лбом ему в плечо.
– Степан! – обхватила, обняла его руку, вздохнула. – Степан!..
Свободной рукой он проверил, заперта ли дверь, и неловким движением погладил меня по волосам. А я опять вздохнула.
– Ты мудрый... А я... я зажралась, наверное.
– Ну это ты, хозяй, слишком уж к себе строга.
– Мне, Степан, и оттого ещё страшно туда идти, что, кажется, они хотят меня замуж за молодого князя выдать, – я глянула в глаза своему кузнецу. – Не понимаю, зачем. Да и возможно ли такое вообще? Кто я и кто он? Но есть слова одного человека, и я не могу не верить им...
– Так разве плохо-то за князя выйти? – жёсткая, заскорузлая рука гладила меня по голове, и я чувствовала, как рвутся волосинки, цепляясь за грубую кожу его ладони. – Папенька, Власий Егорыч, небось рад-то будет.
– Почему так думаешь?
– Он же счастья тебе хочет, хозяй. А князь – это же ого!
– Так я не люблю его, – сказала озадаченно, удивляясь рассуждениям своего няньки.
– Ну! – хмыкнул Степан. – Сегодня не любишь, завтра полюбишь. Папенька твой, говорят, тоже не по любви на матушке твоей женился, а из-за денег. Из-за наследства её.
От неожиданности я качнулась назад и уставилась на кузнеца во все глаза. Таких подробностей не знала, и теперь задумалась – хотела бы не знать и дальше? Что уж он там, в моих глазах, рассмотрел, не знаю, только быстро пояснил:
– Это слуги болтали. Меня тогда ещё не было в поместье. Я потом уж нанялся. Только я не верю в это, в то, что из-за денег, – его глаза в глубоких морщинах, под нависшими лохматыми бровями смотрели честно, не пытаясь спрятаться, не отрываясь от моих.
– Почему не веришь? – спросила тихо. Не часто меня баловали такими подробностями из жизни моих родителей, и хоть было больно, но знать хотелось, как хочется любому ребёнку знать больше о своей матери.
– А ты подумай сама, – так же тихо проговорил кузнец, глядя мне в глаза, а смотря в душу.
– Я всегда думала – из-за меня, – я искала что-то в его лице. Что – и сама не могла понять. Искала и не находила. Тревога булькала внутри, щекотала в носу, в глазах скапливаясь неожиданной слезой.
– И из-за этого тоже, – Степан снова провёл ладонью по моей голове и притянул её к плечу. – Мыслю , что он такой же, как я. Как и мне, не нужна ему другая...
И я вздохнула облегчённо. Почему-то думать о том, что отец до сих пор любит маму, было приятнее, чем о том, что он женился из-за приданного. Да, за матушкой моей давали неплохое приданое, она была единственной дочерью богатого мещанина-вдовца, и после женитьбы дела у моего отца пошли в гору.
– Так что собирайся, хозяй, иди. И батюшке отпиши потом, что сам князь пригласил тебя на ужин. А я пойду на кухню пока, постряпаю чего-то и себе на ужин. Через сколько прийти, чтобы отвести тебя к калитке?
– Давай через час, – я снова потёрлась лбом о его плечо, и Степан вышел, а я крепко заперла за ним дверь и стала собираться.
Тревогу прочь из сердца. Да всё хорошо. Мараи опять же не будет. Ну чем не повод порадоваться?
48. Лиззи Ларчинская
– Лиззи! Деточка! Как я рада тебя видеть! – Ольга Леоновна, сияя искренней улыбкой и неподдельной радостью, легко приобняла меня. И я улыбнулась в ответ. Тоже искренне и радостно. Она много хорошего сделала для меня, как, наверное, сделала бы моя матушка.
– Я тоже рад тебя видеть, Лиззи, – князь Делегардов улыбался, довольно и, как мне показалось, хитро. Но он вроде всегда так улыбался.
Или нет?
– Вольдемар, где ты? Гостья пришла! – Его сиятельство обернулся вглубь комнаты, где была дверь в коридор. Младший князь поспешно вошёл в гостиную и расплылся в улыбке, завидев меня.
Вот и объект моего сегодняшнего исследования. А тема исследования будет... Я оценивающе осмотрела княжича. Пусть будет проверка гипотезы о его желании на мне жениться.
Итак, что мы имеем?
Слухи, пересказанные злобной девчонкой, о том, что князь хочет нашего сближения – раз. Внимание Вольдемара на ужине после императорского бала – два. Ну и... пожалуй всё.
Или зачесть за третье вот эту его радостную улыбку?
– Сударыня, как я рад вас видеть!
И будто искренне говорит. Но я помнила Мараю, её милые улыбки и гадкие слова, и точно знала – не стоит доверять вот этим проявлениям дружелюбия. Поэтому... Нужны факты. Только голые факты.
– Лиззи, позвольте вас проводить в столовую? – княжич смотрел так, будто хотел сказать что-то ещё, но ограничился только церемонно подставленным локтем. Я приняла поддержку. Это же просто вежливость, не так ли?
За столом, когда вся еда уже была опробована, его сиятельство Юлий Иммануил принялся веселить нас байками из своего прошлого. Байки были забавные, но по ироничной улыбке княгини я могла судить, что пересказанные не раз и не два. Но для меня они были новыми, а рассказывать гранд-мэтр умел, и в какой-то момент я перестала задаваться вопросом, что я тут делаю, и просто наслаждалась ростбифом и тушёными овощами в чудной, какой-то необычной кислой подливке, позволяла ухаживать за собой, насколько это было уместно. Только постоянное внимание младшего князя немного беспокоило. Как крошка в постели – немного и не каждую минуту, но всякий раз натыкаясь на его взгляд, испытывала неловкость.
– Лиззи, вы читали статьи Вольдемара про безмагические зоны? – спросил гранд-мэтр.
Я бросила осторожный взгляд на младшего Делегардова. Он ел мало и много смотрел на меня. Сейчас вот опять смотрел.
– Этого года или позапрошлого? – уточнила у его сиятельства, отводя взгляд в сторону. Крошка мешала, кололась и вызывала желание вытряхнуть её.
Альманах «Записки о безмагических зонах» выходил раз в два года, и я знала, что в этом году новый готовится к выпуску и вот-вот появится у нас в библиотеке.
– Вольдемар, ну разве она не прелесть?!
Восклицание князя немного удивило, но я только подвигала бровью и увлекла себя овощами в собственной тарелке.
– Дорогая Лиззи, вы следите за публикациями Вольдемара? – спросил он, блестя глазами.
– А не должна? – уточнила я острожно.
А ну как это неправильно? Может, это неприлично и не приветствуется в их аристократической среде? Хотя не читать альманах по исследованиям безмагических зон в Академии ТехноМагии было бы просто нелепо.
– Ну почему же не должна, просто это очень приятно, что студенты... – князь приподнял брови вверх, – и студентки регулярно читают свежую литературу!
Молодой князь ел ростбиф и смотрел на меня. Опять. Молча. И что– в его глазах было такое... что-то, что я не знала, как назвать.
Вот это уже три или ещё нет?
– Ваше сиятельство, техномагия моя специальность! – напомнила на всякий случай.
– Альманах этого года только опубликовали. Скоро будут отправлять по адресам, и в нашей Академия тоже скоро появится – она первая в списке рассылки, но у меня есть несколько авторских экземпляров, – княжич метнул быстрый взгляд на отца, а затем снова посмотрел на меня.
– Прекрасно! – я цокнула языком. – Много нового?
– Могу вам презентовать том. Если желаете почитать, – Вольдемар смотрел немного исподлобья не мигая. Улыбнулся сдержанно. Наверное, ему было приятно, что результаты его трудов кому-то интересны.
– Даже не знаю, ваше сиятельство, – мне было неловко, будто я выпросила что-то как маленькая девочка.
А я и не то чтобы прямо жаждала получить этот альманах. Меня вполне библиотечные экземпляры устраивают. Поэтому уточнила:
– Не стоит, ваше сиятельство. Я потом в библиотеке почитаю, а у вас, верно, планы на эти экземпляры.
– О нет, примите в подарок! Сделайте милость!
Я немного растерялась от такого напора и взглянула на Ольгу Леоновну. Она едва заметно склонила голову к плечу; между бровей у неё залегла морщинка. Кажется, это значило «Да возьми, это же просто!», и я перевела взгляд на Вольдемара:
– Благодарю вас, ваше сиятельство. Мне будет очень приятно, – улыбку сделала такую, нейтральную, а третий пункт в своём исследовании всё же отметила.
Хоть и неуверенно.
Вольдемар не стал дожидаться конца ужина, а прямо сейчас же подозвал слугу и послал за книгой.
– Вот, примите, – протянул мне экземпляр молодой князь, когда слуга принёс томик в мягкой журнальной обложке.
– Благодарю!
Я предпочла пролистать несколько страниц, чтобы не улыбаться княжичу в знак благодарности. Три перестало быть неуверенным – книга могла подождать и до конца ужина. Да и вообще не было необходимости её дарить.
Утешила мысль о том, что Вольдемар не сам побежал за ней, а всё же послал слугу. А это аргумент за то, что он не горит желанием жениться, а лишь исполняет рекомендации отца.
Значит, ещё есть шансы договориться.
У слова "договориться" был какой-то полузабытый неприятный привкус. И я задумалась, вспоминая, отчего же такое могло быть. Что-то очень знакомое, большое и гадкое, что не хотело пролезать через малюсенькую дверцу в моей памяти было связано с этим словом.
