Текст книги "Сексуальный студент по обмену - 2 (ЛП)"

Автор книги: Анджела Грехем

Соавторы: С. И. Холл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Кингстон: Отличный выбор, я догадывался.

Я: Правда? И почему же?

Кингстон: Это очень романтично, а ты, сладкая Эхо, романтична.

Я: Возможно. И бессовестно. Нет ничего плохого в романтике.

Кингстон: Не могу не согласиться.

И так повторяется все снова, сообщение за сообщением между двумя людьми, которые сидят рядом друг с другом, но всегда предпочитают тайное уединение.

Около четырех часов поездки мы останавливаемся на перерыв и обед, лучше поздно, чем никогда. Если бы Джеки заскулила «Когда мы остановимсяяяя?» из задней части автобуса еще раз, я бы ее стукнула. Словно едешь с раздражительным трехлетним ребенком.

 – Нат, – трясу ее, и она вытаскивает свои наушники. – Мы остановились на обед.

 – Круто, – она возвращается к своему телефону, и я замечаю имя человека, которому она пишет, но прикусываю свой язык. Я хочу подождать и посмотреть, скажет ли она мне, моя подружка.

 Кингстон встает и объявляет, в какое время мы все должны вернуться обратно, напоминая всем, что это их обязанность вернуться вовремя и позвонить, если они отстанут. Затем двери открываются, и все быстро выходят.

 Натали! Эхо!

 Мы оба поворачиваемся под звуки наших имен, чтобы увидеть как Паттон и Чад, бегут к нам.

– Вы ребята будете есть? – спрашивает Паттон.

Я смотрю на Нат, которая пожимает плечами, а затем оглядываюсь по сторонам в поисках вывески.

– Как насчет того местечка? – я указываю на маленькую закусочную с табличкой на тротуаре.

– Пошли со мной, – говорит Джеки, подходя с Бриджет и двумя другими девушками, которых, но никогда не встречала. – Пошли.

Она берет Паттона за руку и уводит, оглядываясь через плечо, чтобы послать укоризненный взгляд.

– Что за черт? – удивляюсь я вслух.

– Это был классический взгляд сердитой девушки, которая ревнует, – отвечает Нат.

– К кому?

– Ну, учитывая то внимание, которым тебя одаривает Кингстон, и то, что у нее был трах с Паттоном и Чадом, возможно, забота Паттона о тебе так разозлила ее. Кто знает, да и кого это волнует? Пойдем, поедим где-нибудь еще.

 – Могу я…я просто видел вывески прямо впереди, – говорит Кингстон, позади нас. – Хотите ли вы, дамы, присоединиться ко мне и к другим?

– Все зависит от Эхо, – говорит Нат со смехом, и я стреляю в нее убийственным взглядом. Эти двое сведут меня с ума.

Но только после того, как поем.

– Звучит неплохо, – признаюсь я. – Показывай дорогу.

Я улыбаюсь, отступая в сторону и протягивая руку, чтобы позволить Кингстону встать перед нами  и повести вперед.

Глава 11

В  то время, пока мы отстали немного от нашей группы, в процессе короткой прогулки на обед, Нат говорила, как можно слаще, о том, что возможно я была немного трусихой, и, комментируя это, продолжала насмехаться. Во-первых, если ты защищаешь свое сердце, пытаясь оставаться друзьями с самым неотразимым человеком в мире, то ты будешь трусить, а после этого просто бросьте меня «в стиралку на долгую стирку».

А во-вторых,  этот термин обычно относится к человеку, который не только не может решить, но и не знает, чего хочет. Я вот точно знаю, чего хочу – Кингстона.

Как бы там не случилось, к сожалению, он огромный риск, который я не могу себе позволить. Я твердо решила, что месяцы ожидания без письма, звонка или сообщения, больше не позволят мне попасть в его волшебную паутину снова. Потому что, когда он «отпускает пленника на свободу», это больно. Слишком.

Наша вечеринка-обед заканчивается на приятной ноте, чего я никак не ожидала, и это приятно по двум причинам. Во-первых, я познакомилась с некоторыми другими людьми, которые также путешествуют. И во-вторых, Кингстон играет роль милосердного хозяина, что существенно отвлекает его внимание от меня.

Когда все изрядно наелись, и их потребности были удовлетворены, мы пополняем наши запасы для второго этапа нашей однодневной поездки, во время которой все будут спать, в том числе и я.

* * *

Когда автобус резко тормозит, это заставляет меня проснуться. Мы в Париже.

Уже ранний вечер, и думаю, после долгой поездки длительный горячий душ и быстрый ужин перед сном, звучат отлично. Ну, и как всегда, другие уже болтают о своих ближайших планах.

Мы с Нат входим в просторную комнату, и пока я распаковываю свои вещи для душа, она достает платье и начинает делать макияж у зеркала.

– Куда-то собираешься? – спрашиваю я.

– Ага, одни девушки за обедом казались довольно крутыми и упомянули, что посетят Латинский Квартал. Идешь с нами?

– Неа, я выдохлась, но ты пойдешь и насладишься вечером.

Она слегка гримасничает. – Ты точно уверенна?

– Я более чем уверена, но спасибо за приглашение. Просто будь осторожна.

– Обещаю! – шепчет она, прежде чем надеть туфли и выйти за дверь.

После душа, я ложусь на кровать и решаю набрать Себастьяна. После пяти минут разговора слышу, как кто-то стучит в дверь.

– Подожди минутку, кто-то стучит в дверь, – говорю я ему.

– Проверь в глазок! – кричит он мне в ухо.

Через маленькую дырочку я вижу мужчину, одетого в подобие штатного наряда, стоящего рядом с тем, что кажется тележкой для обслуживания.

– Себ, я перезвоню тебе. Думаю, это мой ужин.

– Думаешь? Боже. Будь осторожной, Эхо. Люблю тебя.

– И я тебя.

Я отключаюсь и открываю дверь.

– Я… могу чем-то помочь?

Мужчина улыбается и передает мне записку.

«Я не был уверен насчет твоего знания французского, но был осведомлен о незнании английского, отсюда и записка. Счет отплачен; просто скажи «Merci beaucoup» и наслаждайтесь своим ужином, Любовь моя. – К» .

Я отхожу в сторону, давая место тележке заехать в комнату, затем благодарю мужчину, как и указано в моей записке, и закрываю за ним дверь.

У меня уже текут слюнки, только от одного запаха. Я поднимаю крышку и хихикаю при виде громадной, сырной пицце  и еще одной записке:

«Возможно, это и не Золото Глупцов, а пять сыров чревоугодия».

 Я ничего не могу поделать со счастьем, которое  превращается в слезы на глазах. Все было так здорово, и, очевидно, оказало на него большее воздействие, чем я предполагала. Зачем же он все это рушит?

Хоть я немного и расстроена, но также голодна, поэтому вонзаюсь в манящую еду.

После двух ломтиков и беглого изучения телевизионных каналов, понимаю, что это бесполезно, потому что я не могу понять, черт возьми, о чем они говорят ни на одном из них. Я надеваю штаны для йоги, легкую куртку и кроссовки, решая немного проветриться.

Район за пределами отеля кажется безопасным, поэтому я начинаю неторопливо гулять по тротуару, смотря на горизонт огней, которые одинаково яркие во всех направлениях, куда не посмотреть. Тут также есть местные жители, но большинство людей, отдыхающих на тротуарах, похоже, являются туристами, такими же, как и я, наслаждающиеся культурой и историей с камерами и вспышками. Куда бы я ни посмотрела, появляется что-то новое и интригующее, и хочется сфотографировать, и мой палец резко нажимает на кнопку, как вдруг меня внезапно хватают сзади.

Большая, крепкая рука обнимает мою талию, и меня поднимают с земли. Я вижу, как меня заносят в переулок, подальше от безопасных уличных фонарей и толпы. Явная паника охватывает меня, но я не могу кричать, мои инстинкты выживания еще не проявились. Все о чем я могу думать, это о моей бедной семье. Они доверяли мне, и завтра им позвонят, чтобы они забрали мое тело.

Секундой спустя, что его хватка слегка ослабевает, «борись или беги» берёт своё. Поэтому делаю и то и другое, извиваясь, я наношу один сильный удар ему в живот и убегаю.

Но не успеваю уйти далеко, потому что чувствую, как он хватает меня на запястье, кряхтя.

– Ты сводишь меня с ума, Любовь моя!

И вот оно то, что я упустила раньше, знакомый голос моего нападавшего.

Я оглядываюсь назад. Конечно, я вижу Кингстона, который наклонился и держится рукой за живот, которая не держит меня.

Я вырываю руку с его хватки. – Ты долбаный кусок дерьма! – кричу я, удивляясь, что могу найти слова сквозь прилив адреналина, затмившего мой взор, мое тело сильно дрожит, а сердце бешено стучит. – Да что с тобой не так!

– Что со мной не так? – кричит он, теперь уже выровнявшись, его глаза темнее, чем я когда-либо их видела.

Я делаю шаг назад, внезапно не понимая себя и его, и в этот момент моя спина врезается о кирпичную стену.

– Что, черт возьми, с тобой не так? – спрашиваю я, тяжело дыша.

Его ноздри раздуваются, и когда я слегка наклоняю голову, чтобы лучше видеть его через тускло освещенную область, и  нахожу что-то другое, кроме гнева, который уставился на меня. Он выглядит совершенно испуганным.

– Кингстон…

– Чем ты блин думала, когда выходила в одиночку после наступления темноты? – спрашивает он, его слова неторопливы и кратки. Он прямо у моего лица, гневная мышца на его челюсти выглядит зловеще, в его глазах еле заметная свирепость. – Ты думаешь, что твоя сладкая попка, вот так просто может разгуливать по городу, ни о чем не задумываясь?

Я толкаю его в грудь. – Я была на тротуаре с десятками других людей! И ты не имеешь права  читать мне нотации,  как маленькому ребенку, особенно после того, как ты напал на меня!

– Десятки людей, говоришь? – Он нарушает мое личное пространство и осторожно берет за подбородок, чтобы повернуть ее в сторону тротуара, где я вижу несколько туристов, проходящих мимо заметного переулка. – Едва ли. И ни один не остановил меня, пока я тебя нес.

Я дергаю головой. – В чем твоя проблема? Ты поступаешь как идиот! Я должна отпинать твой зад за то, что напугал меня!

– Ты уже это сделала. Я рад видеть, что у тебя все еще хороший правый хук, но ты должна была в первую очередь кричать, – выдает он с сердитым рычанием. – Разве ты не поняла, в какой опасности оказалась?

С меня было достаточно. Я поправляю свои волосы и делаю успокаивающий вдох.

– А знаешь что? Между нами все кончено. Ты хочешь преследовать меня всю ночь под видом моей защиты? Судя по всему. Но не испытывай меня снова. Спокойной ночи, Кингстон.

Я ухожу без оглядки, честно удивленная тем, что он позволяет это. Это мы и делаем в последнее время – я ухожу, он следует за мной, чтобы держать меня в безопасности. Сегодняшний день ничем не отличается. Я не слышу и даже не вижу его, но мои чувства говорят мне, что он всегда рядом.

 Вот почему когда я захожу в прекрасный сад около часа спустя и сажусь на скамейку после того, как достаточно насладилась ночным видом города, я кричу:

– Места достаточно для двоих.

Меньше, чем через минуту, он появляется и садится возле меня.

 – Я никогда так не боялся, – мрачно говорит он, смотря перед собой.

– Никогда? – спрашиваю я в неверии, принимая его смущенный-но-такой-прекрасный профиль.

– Не вот так. Мысль о том, что с тобой случилось… – Он сильно сглатывает. – То прошлое падение с той чертовой лестницы… Я не позволю снова чему-то случиться с тобой. Все что я ощущал тогда – это чистый ужас.

– Да, я тоже. Представь, каково было мне. Я думала, что умру.

– Мне жаль, что напугал тебя, я не должен был этого делать.

– Тогда прости меня, что ударила тебя, я тоже не должна была так делать.

– Не извиняйся. Я очень был рад наблюдать, как ты сражаешься. – Он издает короткий, небольшой звук – смех без какого-либо настоящего юмора.

После долгого молчания он шепчет: – Я потерял тебя.

 – Что? – я разворачиваю свое тело, но он не смотрит на меня, его взгляд устремлен выше на полную луну. – Ты же был прямо позади меня.

– Раньше, когда ты выходила с отеля, я не мог найти тебя. Понимал, что ты где-то там, одна, и как бы я не бежал, я не видел тебя. Я ужасно волновался, я должен был развернуться и пойти другим путем, не зная, в каком именно направлении ты пошла, но мысль о том, что я ошибаюсь, еще больше пугала меня. Никогда не чувствовал себя так, как раньше, буквально пойманным на волоске от твоей безопасности, или… один неверный поворот, и…

Он с трудом дышит. – Слава Богу, мои инстинкты были правы.

У меня нет слов; он намного сильнее, чем я когда-либо слышала. Медленно, я ложу свою руку на его, и он сплетает наши пальцы и сжимает.

– Думаю, мне стояло сказать тебе, что я иду на прогулку. Извини, ты заставил меня осознать, что мне нужно больше знать свое окружение. Но ты должен дать мне пространство, Кингстон. Ты должен понять, что я смогу о себе позаботится. Если ты этого не сделаешь, то задушишь меня.

Он наконец-то переводит свой взгляд на меня.

– Ты еще не поняла, Эхо? Ты настолько сильно забралась мне под кожу, что мысль о потери тебя снова… Я не могу этого допустить. Я этого не сделаю. – Он снова отводит взгляд, пробегая рукой по своему лицу. – Сегодня, ты можешь думать, что это крайность, и возможно это так и было. И я понимаю – просто друзья – но от этого не лучше. Ты можешь злиться, сколько угодно. Лучше ты огорчишься из-за меня, чем попадешь в неприятность.

Я освобождаю свою руку, не в силах игнорировать непреодолимые эмоции, тяготящие мое сердце. – Как ты узнал, что я здесь?

– Ах, Любовь моя, я уже много раз тебе говорил, что у меня свои методы, – он ухмыляется, и это разряжает напряжение между нами. Я благодарна и возвращаю улыбку. – Ты должна пообещать мне, что больше вот так не будешь бродить.

– Обещаю, –  с легкостью произношу я, в моих венах по-прежнему пульсирует страх ночи. – Но если снова меня так напугаешь, мой удар придется чуточку ниже.

– Спасибо. Не знаю, как объясню твоему брату или отцу, если ты исчезнешь у меня из-под носа. – Он качает головой.

– Так ты все-таки общаешься с моим братом?

Он кивает. – Да, общаюсь.

Эти два слова говорят о многом. Если Себастьян говорит с ним, значит, он знает, что нет причин для волнения. Но я отказываюсь это принимать, пока полностью не удостоверюсь о причинах своего похищения.

– Ты мог бы просто позвонить мне, знаешь ли.

– Ага, сейчас я это понимаю. Но я уже один раз был слишком напуган, поэтому отбросил все варианты и продолжил «яростные» поиски. Но даже об этом я немного сожалею. Суть не в том, как я тебя контролирую или душу – это нужно ради твоей безопасности. Понимаешь?

– Хорошо, – бормочу я. – Я немного хочу спать, и у меня было более чем достаточно свежего воздуха.

Он слегка хихикает. – Как пожелаешь.

Мы идем обратно, на этот раз вместе с ним.

– Спасибо за ужин. Это было очень мило с твоей стороны.

– Рад стараться.

Он проводит меня до моего номера, и как раз перед тем, как я закрываю дверь, он произносит свои прощальные слова на уровне чуть выше бархатного шепота.

– Сладких снов, Любовь моя.

Глава 12

– Вставай, уже утро! Пора увидеть Париж!

Я дергаю одеяло со стонущей Натали, испытывая головокружение от нетерпения исследовать Город Огней в течение всего дня. Я уже одета, а она еще даже не открыла глаза.

– Иди без меня, – стонет она, натягивая еще одну подушку себе на голову. – У меня похмелье.

Я не слышала, во сколько она приехала прошлой ночью из-за действия снотворного, но, судя по запаху алкоголя, сочившегося из ее рта, и зеленому оттенку ее лица, предполагаю, что это было поздно – или очень рано, в зависимости от того, как на это посмотреть.

– Давай же, Нат, – умоляю я. – Прими душ. Я принесу тебе тост и аспирин, и затем ты почувствуешь себя лучше. Ты же не хочешь пропустить экскурсию по Парижу!

– Прости… не могу… оставить постель, – стонет она, ее слова почти невозможно разобрать. – Укрой меня… и повеселись. Когда будешь уходить, выключи свет.

Как можно тише, хватаю воду из мини-холодильника и два ибупрофена из своей сумки, ставя их на тумбочку. Я вынимаю мусорную корзину из ванной и ставлю ее рядом со своей кроватью, прежде чем нажимаю выключатель и тихо закрываю за собою дверь.

Думаю, я сделаю для нее дополнительные фото. Потому что знаю, как только она начнет мыслить ясно, она будет сожалеть, что пропустила сегодняшний день. Кроме того, у нее, по-моему, настоящая страсть к фотографиям.

– А вот и ты, – говорит Кингстон, список группы в его руке, когда я добираюсь до вестибюля. – Где Натали?

– Она, эм… не очень хорошо себя чувствует, поэтому отдыхает еще.

– Кажется, сегодня утром у всех эта проблема, – он приподнимает брови.

Я оглядываюсь, понимая, что он имеет виду. Здесь буквально всего семь человек, не считая Кингстона. Вчера вечером была большая вечеринка.

– Привет!

Чад подходит ко мне. – Паттона тоже не будет, поэтому мы можем быть напарниками сегодня, если хочешь.

– Ох, звучит неплохо. – Я уверенно улыбаюсь, абсолютно не вспоминая, и не осуждая его за то, что увидела в ту ночь. – Ты что, пропустил такую ночку?

– Неа, просто пил виски, закрепил пивом. Из всех остановок нашей поездки – эта именно та, которую я с нетерпением ждал. Он посмеивается.

Раздается громкий шум, и моя голова поворачивается в сторону.

– Простите, – мрачно произносит Кингстон, наклоняясь, чтобы подобрать блокнот, который он уронил на мраморный пол.

– Но теперь, когда я привлек ваше внимание, – продолжает он группе, хотя смотрит только на меня, – хотел бы предложить, чтобы мы шли по сегодняшней запланированной повестке дня. Прекрасная погода и пребывание вместе не должно создавать проблем с такой небольшой публикой. Какие-то вопросы?

Я задерживаю дыхание, молясь, чтобы никто не спорил, потому что ходьба звучит замечательно, и выдыхаю в восторге, когда все соглашаются.

– Хорошо, тогда вперед. И помните, если отстанете от группы, позвоните мне, мы остановимся и подождем вас. Кроме того, вы можете поднять этот флаг, чтобы помочь нам разыскать вас. – Он проходит между нами, раздавая белые флажки на небольших палочках. – Вопросы?

Никто не спрашивает, поэтому он продолжает.

– Хорошо, наш первый пункт назначения сегодня утром – Нотр-Дамский Собор. Хорошо?

Он держит дверь, когда мы проходим, кивая и улыбаясь… ну, почти для всех. Я прохожу как можно медленнее, а Чад ловит дверь и сам ее для себя держит.

Кингстон проходит вперед группы, рассказывая о фактах и указывая на здания и площади, пока мы идем. Я стараюсь сосредоточиться на этой экскурсии, но постоянно отвлекаюсь, потому что не только задница Кингстона выглядит потрясающе в его хорошо облегающих, темных джинсах – что отвлекает само по себе – но и Чад устраивает для меня величайшую экскурсию всю дорогу.

– Итак, ты и Кингстон, – интересуется он. – Вы разобрались между собой?

Я облегчаю его ношу резким ответом. – Да, только дружба. Что мы и делаем.

– Ты точно уверена? – упорствует он еще больше. – И больше ничего?

Я раздраженно смотрю на него.

– Не думаю, что это тебя касается, и я действительно не хочу, чтобы весь день пошел «коту под хвост». Поэтому, можем мы прекратить это? – я дарю ему легкую улыбку. – Давай наслаждаться городом.

– Ты права, – отвечает он, посмеиваясь. – Виноват. Извини, больше такого не повторится.

– Ничего страшного, – я игриво толкаю его локтем, не желая портить себе день.

Больше никаких вопросов, как и было обещано, и через несколько минут мы уже оказываемся у собора. Я не могу заглушить свой восторженный вздох. Я стою перед одной из самых больших, самых известных церквей в мире – я, Эхо Келли, из Келли Спрингс.

Я чувствую, как слышу его слабый смешок, и, кинув на него взгляд, нахожу мягкую, но сексуальную улыбочку, посланную мне.

– Вы готовы войти внутрь, – он обращается ко всем, но опять же, я знаю, что он в действительности спрашивает только меня.

Я киваю головой в сдерживающем волнении, и его улыбка становится невероятно широкой.

Не могу не смотреть, восхищаясь, но достаточно быстро прихожу в себя; величественная история окружает меня. Я делаю столько фотографий, сколько могу, даже когда мы поднимаемся по бесконечной лестнице к знаменитой колокольне. И знаете какой отсюда вид? Невероятный! Просто нет слов, чтобы описать все это.

Прежде чем я осознаю, что мы уже просмотрели все, что смогли увидеть, и пришло время двигаться дальше. Мне кажется, что я только что приехала, но прекрасно понимаю, что прошло уже несколько часов.

Я смотрю на ярко-синее небо возле церкви, когда бархатный, с ноткой сочувствия шепот посылает мурашки по моей коже.

– Я привезу тебя обратно, когда захочешь, Любовь моя – только ты и я. Мы можем двигаться настолько медленно, как ты захочешь.

Я не знаю, что соблазняет меня больше – мысль о том, чтобы снова приехать сюда, или его чувственные намеки, лежащие в основе.

На самом деле, все это ложь. Собор поражает, но…

– Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, – отвечаю я ровным тоном, но вкладываю некое значение, связанное с этим, прежде чем уйти.

Прогулка к Лувру не занимает много времени, и снова я делаю как можно больше фотографий, соблюдая правило «никакой вспышки», которую игнорируют все остальные, при этом все они неодобрительно хмурятся.

  Чем более известна картина, в частности, Мона Лиза, тем больше толпы вокруг нее, поэтому всем очень скоро становится скучно с экскурсией по музею. И как бы мне не хотелось остаться, слишком скоро пришло время двигаться дальше.

Пешее путешествие начинает сказываться на группе, поэтому мы идем неторопливо, прогуливаясь по самым красивым, ухоженным паркам, которые я когда-либо видела. Когда мы подходим к великолепному фонтану, я начинаю искать монетку, чтобы загадать желание.

– Что загадала? – спрашивает Кингстон, подмигивая мне.

 Я качаю головой с кокетливой усмешкой. – Если скажу, это не осуществится.

– Зависит от желания. Если это что-то близко к тому, на что я надеюсь, тогда я действительно смогу воплотить его в жизнь.

Я игнорирую оптимистичный поворот во мне и поворачиваюсь спиной к нему, загадывая про себя желание, когда бросаю в воду блестящий, медный символ надежды.

Мы идем некоторое время, догоняя других. В конце концов, я чуть ли не задыхаюсь, узнавая монумент передо мной: Триумфальная арка, построенная Наполеоном!

Я беру свой телефон и спрашиваю Кингстона, сможет ли он сфотографировать мене перед этим. Но вместо этого он поворачивается к незнакомцу, проходящему мимо, говорит по-французски, а затем берет меня за руку.

– Ему лучше не воровать мой телефон, – бормочу я, когда Кингстон обнимает меня за плечо и прижимает к себе.

– Это будет последняя вещь, которую он сделает. А теперь улыбнись.

После нескольких иностранных слов, которые, как я предполагаю, означают «Спасибо», Кингстон забирает мой телефон. Но он не отдает его мне, занимаясь тем, что стучит по экрану.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Отправляю себе копии, я надеюсь это наше первое совместное фото. И твой код по-прежнему 1-2-3-4, Любовь моя? – смеется он.

– Тише ты, – усмехаюсь я, отбирая свой телефон обратно. – Куда теперь?

– Увидишь. Но лучше, найди своего напарника Чада. Будет на твоей совести, если бедняжка онанист потеряется.

Я обзываю его грубым и разворачиваюсь, оглядываясь через плечо, чтобы добавить: – Ты абсолютно прав.

Группа начинает ныть о ванной и еде, именно в этом порядке. В общем, все соглашаются на необычное кафе, и снова доказывая, что он не козел, как я иногда себе говорю, Кингстон предлагает заплатить за каждое блюдо.

Я сижу за столом с Чадом и еще двумя людьми, с которыми мне еще предстоит познакомиться, они представились, как Лейлани и Крис.

– Лейлани? – смеется Крис. – Ты не похожа на гавайца.

– Ну и ты не похож на Криса Хемсворта. – Она одаривает его сдержанной улыбкой. – Но если ты скажешь мне, что это твое имя, обрати внимание, как я приму его и воздержись от дальнейших комментариев.

Я одариваю Лейлани небольшой улыбкой одобрения… молодец. Затем, я ловлю себя на том, что смотрю на Кингстона, который сидит с двумя другими людьми. Они были с нами сегодня, девушкой по имени Ким, с которой я перекинулась несколькими фразами, и с парнем, которого не знаю.

Он ловит мой взгляд, мгновенно осознавая, что я смотрю… и на этот раз я не могу прочитать его выражение. Крошечная усмешка немного кислая, а его серые глаза пустые и бездонные.

У меня нет времени выяснять причину, потому что меня внезапно осеняет. Четыре человека сидят за моим столом, и с Кингстоном сидят двое, а это значит…

Черт. Мы кого-то потеряли.

Он выгибает брови, наконец-то, хоть какие-то признаки жизни на его лице, тихо спрашивая меня о причине тревоги на моем лице.

«Что случилось»? – он одними губами.

Я поднимаю шесть пальцев, хихикая от вспышки в памяти того, что когда-то это могло означать между нами, и шепчу: «Только шесть. Мы кого-то потеряли».

      Его глаза расширяются, а голова поворачивается влево и вправо, прежде чем он смотрит на меня и вздыхает.

– Кто-нибудь видел Карсона? – спрашивает он с громким раздражением.

Я не могу ответить, видела я его или нет, потому что, если честно, понятия не имею, кто такой Карсон, даже если бы он свалился на меня как манна небесная.

Никто другой также не может ответить, и когда я осматриваю местность, не вижу в воздухе белого флага.

– Идите и заказывайте. – Встает Кингстон. – Я скоро вернусь. Если он появится, наберите меня, пожалуйста.

Часть меня хочет кинуться и помочь ему в поиске, но я передумываю. Нет никакого смысла в том, чтобы идти и увеличить наш счет «потерь». Поэтому я смотрю на улицу, желая, чтобы появился белый флаг.

Вскоре подходит официантка, к счастью, она та, кто говорит по-английски, видимо, заметно, что мы не говорим по-французски. Я заказываю себе и Кингстону выпить.

Но когда она возвращается и спрашивает о наших заказах, я отказываюсь выбирать.

– Ты же наверняка голодна, – говорит Чад, толкая меня в плечо.

– О, я голодна, но уверенна, что и Кингстон тоже. Не думаешь?

– Да, знаю, – его губы изгибаются в улыбке. – Ты и вправду очень милая девушка, Эхо. Если он где-то накосячил, то он полный придурок.

Лейлани наклоняется, любопытство горит в ее глазах. – О чем вы болтаете? Я что-то упустила.

– Ничего, – отвечает Чад коротко за меня, прежде чем наклонить голову, чтобы сказать так тихо, чтобы только я смогла услышать. – Прости, только хотел тебя похвалить. Даже не подумал.

– Все окей, – отвечаю я, а затем встаю с места, когда ловлю вспышку белого цвета через улицу. – Карсон?

Парень оборачивается, когда я кричу, облегчение заметно на его лице.

Когда он подходит, я вытаскиваю свой телефон.

Я: Карсон найден, он здесь с нами.

Кингстон: Спасибо, возвращаюсь.

Я: Заказать тебе что-то?

Кингстон: Нет, я не хочу тормозить других. Приду намного позже. Наслаждайся.

Я: Наслаждаться чем? Я еще ничего не заказывала.

Кингстон: Почему?

Я: Я ждала тебя.

Кингстон: Моя ты хорошая. Ты устала притворяться?

Я: Не понимаю, о чем ты.

Кингстон: Ага, ты понимаешь.

Он прав. Я понимаю.

Я: Ты слишком уверен в себе.

Кингстон: Вполне.

Я: Откуда такая уверенность?

Кингстон: Потому что ты сейчас улыбаешься и покраснела? Ты делаешь это только для меня.

Я поднимаю голову и без усилий обнаруживаю, что он стоит всего в нескольких футах от меня, наблюдая за мной с заразной улыбкой и чувственным пламенем в его глазах.

Я закатываю глаза и отвожу взгляд, поправляя салфетку на коленях.

– Карсон, – Кингстон присоединяется к нам во внутреннем дворике. – Рад видеть, что ты нашел путь назад.

Он занимает свое место за другим столом и подзывает официантку, прося меню, которое, как мы говорили, будет теперь на обед.

Я даже не осознавала, что солнце было немного ниже в небе, яркий оранжевый цвет становится ярче, когда верхний слой приобретает оттенок фиолетового, начиная двигаться.

Сегодня, учитывая то, что мы видели много чего более ошеломляющего и сюрреалистичного за последние время, похоже, все пролетает мимо меня.