Текст книги "Сексуальный студент по обмену - 2 (ЛП)"

Автор книги: Анджела Грехем

Соавторы: С. И. Холл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

Мы все садимся в автобус с названием фонда, красующимся во всю сторону, чтобы начать первый этап нашего путешествия. Согласно сегодняшнему графику, мы собираемся заехать в наш первый отель, прежде чем посетить несколько из множества достопримечательностей, которые я намереваюсь изучить в этой поездке – красиво созданных кусочков истории, которые я даже не осмелилась бы и мечтать увидеть в реальности.

Я не могу оторваться от своего окна; мои глаза широко распахнуты, рот открыт в изумлении от всей культуры, пролетающей мимо, пока мы едем. Я на самом деле здесь – далеко от моей «сети безопасности» Келли Спрингс, и, наконец, сбываются мечты о приключениях, которые уже давно существовали только в моей голове и учебниках.

– Поняли? – Кингстон спрашивает всех нас после многословной речи о правилах и предполагаемом этикете. Я поймала большую часть из этого; уверена, все, что пропустила, было просто здравым смыслом.

– Вот он! – визжит девушка рядом со мной, указывая по мере приближения на Тауэрский мост. – Разве он не потрясающий?

Я улыбаюсь, испытывая трепет и головокружение, молча соглашаюсь с ней. – Да, очень.

– Мы группа, – продолжает Кингстон. Еще что-то? – Но также вы все взрослые, так что у вас есть свобода, если захотите чуть отвлечься непосредственно от графика или запланированных туров, чтобы путешествовать самостоятельно.

– Но директива организации четко объясняет, что вы по-прежнему отмечаетесь, по крайней мере, один раз в день в каждом городе, – он продолжает. – Вы можете сделать это с помощью телефонного звонка или текстового сообщения мне, или оставить записку на стойке регистрации отеля, где мы останавливаемся в течение любого заданного пункта  назначения. Учитывая сказанное, я не намного старше многих из вас, но я более чем способен руководить интересным туром, если вы выберете держаться меня.

– Мы будем, – Джеки соскальзывает со своего места рядом с ее новой закадычной подругой Бриджет. – Там так много всего, что хочется увидеть и узнать, и уверенна, ты будешь держать нас в безопасности.

Мои глаза закатываются на ее откровенный флирт.

 – Не фанатка, – бормочет девушка рядом со мной, тихо посмеиваясь.

 – Мм? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

 – Одностороннее  отчаяние.

Я громко смеюсь, не в силах удержать это и привлекая все взгляды в автобусе в мою сторону.

– Простите, – выдавливаю я, подавляя мою неудержимую улыбку.

Кингстон мило хмурит брови с любопытством, когда я, сутулясь, сползаю вниз по сиденью и опускаю голову.

– Ты должна признать, что Джеки девушка так же прозрачна, как чашка Петри, и очевидно ей не терпится подхватить какую-то новую венерическую заразу. Я нахожу это немного тревожным, но в то же время, мне интересно, как долго это будет продолжаться, пока я не сверну за угол в этой поездке и не обнаружу ее на коленях у одного…оррр, – растягивает она, – всех наших мужских попутчиков. – Она откидывается на спинку своего кресла, улыбаясь мне, словно она на самом деле, такая милая и невинная, как выглядит, – Хочешь сделать ставку?

Я сразу же понимаю две вещи об этой девушке рядом со мной: Первая, мне она нравится, и вторая, она может говорить быстрее, чем кто-либо, кого я когда-то встречала. Она примерно моего роста, и лишь немного крупнее, чем я, с шармом скромной девочки, который только что полностью исчез,  в моих глазах, по крайней мере.

Ох, и она умна для той, кто использовал метафору о чашке Петри? – так что, три вещи о своей соседке я уже знаю.

– О каком виде пари мы говорим? – спрашиваю низким и заговорческим голосом, какой был у нее.

Но прежде, чем она может ответить, ощущаю кого-то нависающего над нами. Я медленно поворачиваю голову, уже зная, кого обнаружу, когда взгляну вверх в угольные глаза Кингстона.

Я бросаю ему простую, равнодушную улыбку, но он остается в непосредственной близости от наших мест оставшуюся часть своей речи.

– У каждого будет сосед по комнате в гостиницах. Вы можете выбрать этого человека сейчас, или мы определимся с парой, когда приедем на место через несколько минут.

Даже не зная, как ее зовут, я смотрю на свою соседку, и молча соглашаемся быть напарницами.

– У нас есть двадцать четыре часа, чтобы насладиться Лондоном, прежде чем мы отправимся на этом же автобусе в сельскую местность и исследуем Бас, – объясняет Кингстон. – Если вы опоздаете на автобус, в любое время в течение следующих нескольких недель, доложите секретарю фонда, номер которого вы все должны иметь.

Мы останавливаемся перед огромным отелем, который открывает прекрасный вид на Биг Бен и Лондонский глаз, последний из которых находится всего в паре кварталов.

– Хорошо, все свободны! – Инструктирует Кингстон. – Берите вещи и ждите меня в вестибюле.

Моя новая соседка по комнате смеется. – Святое дерьмо! Можешь ли ты в это поверить? Мы здесь! И, кстати, я Натали! Но ты можешь звать меня Нат.

– Эхо, – отвечаю ей.

 – У тебя случайно нет милых братьев по имени Альфа или Браво? – Она снова смеется. – Возможно, мятежная сестра, Дельта?

Я отвечаю своим собственным взрывом смеха. Она не просто умная, но и остроумная в придачу! Мне нравится она больше, каждый раз, когда она говорит.

– Шучу, – она хватает свою сумку. – Вроде.

Мы проходим через передние двери отеля по следам нашей группы, которая включает в себя около двадцати человек в целом, лишь с немногими из которых я официально познакомилась.

 Если и были какие-то сомнения насчет того, что мы были туристами, то все прояснилось для любого и каждого человека на улице, когда несколько девушек начали делать селфи около статуй, которые, казалось бы, охраняют двери гостиницы. Паттон стоит рядом, одетый в пару шорт цвета хаки и серое поло, глядя на карту.

 Странное чувство вдруг настигает меня. Я знаю, что его, по крайней мере, частично тянет ко мне, так как он пригласил меня на свидание, и чем дольше я смотрю, тем больше не могу отрицать, что нахожу его симпатичным. Но инстинктивный, неудержимый приступ волнения, который я испытывала каждый раз, когда смотрела на Кингстона, отсутствует.

Поправочка, там нет прошедшего времени. Я до сих пор чувствую это каждый раз, когда смотрю на него, чем и занимаюсь сейчас, пока он стоит за стойкой регистрации, разговаривая с сотрудником. Знакомое, мгновенное трепетание окутывает мой живот.

Мне нужно найти лекарство от этого недуга – кнопку отключения для нашей явной связи. И самый лучший способ, единственный способ, который я могу придумать  –  это прекратить говорить себе, что я двигаюсь дальше, а на самом деле это сделать.

Но губы Кингстона являются единственной парой, который я когда-либо чувствовала пожирающие мои. Его руки единственные, которые путались в моих волосах, его тело единственное, которое когда-либо прижимало меня к стене. Возможно, поэтому я держу его в этом желанном месте в моей голове… и сердце.

Поэтому мне нужны новые губы, которые коснутся моих и заменят вкус Кингстона. Мне нужно обследовать больше, чем сельскую местность. Пришло время мне расправить крылья в других отношениях.

– Так ты будешь придерживаться гида или пойдешь в одиночку на экскурсию? – спрашиваю я Паттона, приближаясь к нему.

Он отрывается от карты, даруя мне беглый взгляд, перед тем как посмотреть вниз.

– Ты имеешь ввиду красавчика, который по-видимому перетрахал полстраны? – отвечает он. – Неа, я думаю, что буду придерживаться себя. Там есть много чего, что предстоит увидеть, и у меня не хватит терпения слушать его объяснительное дерьмо, которое могу прочитать сам.

Его тон не резкий, просто честный. Но в тоже время его слова несли в себе некую возможную истину, хотя он не знает Кингстона достаточно хорошо, чтобы говорить о нем в таком направлении. И этот мамин красавчик организовывает это, давая тебе потрясающую возможность.

Ага … Я немного резка в этом.

– Что насчет тебя? – спрашивает он, складывая свою карту.

– Ну, думаю, что безопаснее будет придерживаться красавчика, – отвечаю я, немного меняя свой тон. – Но я тоже планирую исследовать несколько вещей сама.

– Достаточно умно, если ты будешь ходить по пятам за ним, хотя, мы всегда можем создать группу, состоящую из нас.

Я не полностью увлечена Паттоном в данный момент, но  решила следовать своему плану, поэтому улыбаюсь в ответ.

– Да, звучит хорошо.

– Потрясающе.

Никогда не любила это слово. Но, правда в том, что я должна отыскать хорошее и перестать цепляться за мои «варианты»,  основанные на мелочах.

Мы тратим несколько минут, согласовывая расписание от начала до конца дня, решая, что наша группа будет состоять из него, меня, Нат и его соседа – Чада.

– Через час встречаемся здесь, – говорит Паттон, я соглашаюсь.

Я смотрю, как он уходит, и улыбаюсь про себя, и мне интересно, как это на самом деле иметь банальный летний романчик за рубежом, когда ощущаю знакомое тепло у себя за спиной.

– О чем задумалась? – спрашивает Кингстон.

– Что я буду ночевать с Натали. Мне она нравится.

Она в нескольких футах, беззастенчиво подключает свой телефон к селфи палке и не догадывается о присутствии Кингстона.

Он обходит меня, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я имел виду, понравилась ли тебе та малая часть моего города, которую ты уже увидела?

– Твоего города? – я поднимаю брови. – Королева знает, что ты претендуешь на него?

– Давай не будем ей рассказывать – еще один из наших секретов, – он подмигивает. – Тем не менее, ты поняла, о чем я спрашивал.

Я оглядываюсь вокруг и абсолютно удивляюсь всему, что попало в поле моего зрение, но играть круто, когда я снова возвращаю к нему свой взгляд и пожимаю плечами.

– Неплохо.

– Ерунда! – отвечает он, посмеиваясь. – Ты полюбила его. Я знаю тебя, Эхо. Никогда не думай, что можешь провести меня.

– Привет, – здоровается Нат – долгожданная помощь. – Э-э … у тебя уже есть ключи от номера?

 Глаза Кингстона не покидают моих, когда он лезет в карман, протягивая ей пластиковую карточку, а затем одну для меня. – Я буду в соседнем номере, если любому из вас что-нибудь понадобится. И мы выдвигаемся через час на экскурсию…

– О, у меня уже есть планы, но повеселись там, – обрываю я его, вырывая карточку.

– Извини? – спрашивает он, его глаза темнеют в пугающе дымчатый оттенок.

– Ага, я отправлюсь на метро с некоторыми друзьями на Эбби Роуд, а затем пойдем на Лондонский Глаз.

– Друзьями?

– Угу. Из этого выходит, что мы решили путешествовать без твоего надсмотра.

– Да, но…

– Никаких «но», – вставлю я, когда Джеки и Бриджет решили иначе. – У тебя есть другие под «руководством», так что, ты делаешь свое дело, а я делаю свое.

Я хватаю за руку Нат и тащу ее прочь, прежде чем у него появится шанс сказать что-нибудь в ответ.

* * * 

– Откуда ты его знаешь? – спрашивает Нат, когда мы пришли в нашу комнату.

– Кого? – я указываю с одной постели на другую, молча спрашивая, какую она хочет.

– Выбирай сама, – отвечает она. – И ты знаешь о ком я.

Я бросаю рюкзак к ближайшему окну, открывающий вид на Биг Бен вдалеке.

– Паттона? – говорю я взамен. – Я познакомилась с ним в самолете, но он кажется достаточно надежным.

Я разворачиваюсь назад, вижу ее со скрещенными руками и с выражением не-мели-ерунды, застывшим на лице.

– Что правда? – смеется она. – Хорошо, мы поиграем в твою игру  минуту. Паттон действительно кажется хорошим, и я рада путешествовать вместе с ним и Чадом, чем с группой, которая имеет девушек, соперничающих за внимание Кингстона.

– А теперь мы поиграем в мою игру, Кингстон, – произносит она. – Откуда ты его знаешь?

Я плюхаюсь на кровать и скидываю свою обувь. – Долгая, скучная история.

– Есть еще целый час, так что начинай, – она садится напротив меня, в кресло, которое одно в этой комнате. – Это часть соглашения соседа по комнате, никаких секретов, когда дело доходит до парней.

Возможно, она ссылается на Теорию Большого взрыва? Люблю ее!

– Ты будешь очень разочарованна, потому что у меня мало что есть, чтобы рассказать о парнях.

– Аналогично, – отвечает она. – На самом деле у меня вообще ничего такого нет, поэтому, помоги другу и расскажи мне что-нибудь интересненькое.

Лежа на спине в данный момент, я засовываю руки за голову и рассказываю ей историю моего брата и Кингстона, которые поменялись местами. Это странно, вот так в открытую говорить об этом, не потому что это в первый раз, когда я кому-то рассказала все, оставив много деталей, а потому что только встретила Натали.

И я рассказываю ей все: о нем, рыскающим в моем ящике с трусиками, о ванной, о поцелуе… и даже о нем с Саванной в тот последний день. Единственное, что я решила оставить в секрете  –  это ситуацию моего брата с Саванной, так как не имею права об этом рассказывать.

Это как если бы, наконец-то, сбросить камень с души, и я ловлю себя на том, что нахожусь в какой-то  новой невесомости со смешанными эмоциями.

– Вау, – наконец-то, говорит Нат. У нее было несколько вопросов в течение всего рассказа, но она держала личное мнение при себе. – У тебя все еще есть к нему чувства?

– Если честно, – говорю я, принимая сидячее положение, чтобы смотреть на нее. – Думаю, да. Звучит жалко, да?

– Вообще не жалко; ты не можешь контролировать то, что чувствуешь. Так, что думаешь делать? Это не значит, что ты должна действовать, опираясь на них, сейчас или никогда, – она делает паузу. – Могу я задать личный вопрос? Ты можешь не отвечать.

– Конечно.

– Ты влюблена в него?

У меня голова начала кружиться от такого вопроса, который я никогда раньше не задавала себе, и мой желудок скручивается в болезненном спазме неопределенности.

– Я даже не знаю. Я никогда не влюблялась, но там определенно между нами что-то было. Я очень скучала без него.

Она, должно быть, заметила смену моего настроения. – Прости. Я не должна была спрашивать.

– Все нормально. Спасибо, что выслушала. Ты первый человек, которому я все рассказала.

– Я заберу это собой в могилу, обещаю. – Она крестится, а затем смотрит на свои часы. – Черт, у нас есть пять минут на сборы, прежде чем мы встретимся с Паттоном и Чадом.

– Тебе лучше поторопиться, – говорю я ей, скользя обратно в свою обувь, и достаю свою камеру.

Я жду, что она переоденется, возможно, переделает прическу или что-то в этом роде, но вместо этого, она просто хватает небольшую сумочку через плечо и достает темный блеск для губ.

– Готова.

Я смеюсь, держа дверь открытой для нее. – О, мы поладим просто отлично!

Она улыбается, а затем застает меня врасплох своими следующими словами.

– Кстати, я имею виды на Паттона.

Глава 5

Нат, я, Паттон и Чад идем на обед в небольшое восхитительное место, где я настаиваю сесть на улице, отказываясь пропустить хоть одно движение или вид.

– Эхо, пища никуда не убежит, – смеется с меня Нат. – Попробуй жевать.

Я глотаю и делаю глоток, прежде чем ответить в торопливом волнении. – Мне очень жаль, я просто не могу  ждать, чтобы приступить к делу – пойти и все увидеть! Особенно Эбби Роуд.

Последнее предложение выходит с причудливым вздохом. Я слишком взволнована, чтобы сделать еще удин укус, так что продолжаю разглагольствовать снова и снова о каждом маленьком факте, который знаю о пресловутой студии звукозаписи, пока им не становится достаточно.

– Окей! – Паттон бросает салфетку на пустую тарелку и встает. – Давайте выдвигаться, пока голова Эхо не взорвалась.

Мы все смеемся, когда я хватаюсь за свой кошелек, чтобы оплатить свою часть, но Паттон останавливает меня, кладя свою руку на мою.

 – Я заплачу, – говорит он улыбаясь.

 Моя ухмылка расширяется, думая, что это мило с его стороны, чтобы заплатить за нашу еду, то есть, пока я не понимаю, что он кладет достаточно, чтобы заплатить за меня и его. Что значит… не за Нат.

Это проблема по всем фронтам, не только потому, что моя новая подруга «имеет виды», а я не хочу, чтобы она думала, что поощряю внимание Паттона по отношению к себе, но также не желаю делать ей больно. Вот почему делаю единственное, что могу придумать, прежде чем у него есть шанс закрыть свой бумажник – выставляю это все под углом, прикрытой лестью…

– Боже, что за джентльмен, – я невинно помещаю свою руку поверх его. – Разве это не мило с его стороны, Нат, предлагая заплатить за нашу еду? Я впечатлена. Как насчет тебя?

Как уже доказано, Натали неглупая. Она одаривает меня натянутой, понимающей улыбкой, но ее глаза горят.

 – Спасибо, Паттон. Это было необязательно, но приятно знать, что рыцарство не совсем вымерло.

Паттон играет свою роль очень хорошо, его выражение лица остается стоически вежливым, когда он тянется оплатить другой счет.

– Нет, спасибо, не нужно.

– Ладно, пойдем!– рявкаю я, чуть не опрокинув стол рядом с нами во время того, пока бегу в сторону тротуара.

Я не извиняюсь, и Нат вносит полностью рациональное объяснение. – Она немного взвинчена. Первый день из психушки.

Я смеюсь, и все еще делаю это, когда она подходит ко мне, качая головой, и берет меня под руку.

– Что?– спрашивает она невинно. – Ты ведешь себя словно сумасшедшая. Просто называю это своими словами.

– Привет! Сам Битлз ходил по дороге, по которой мы собираемся идти! – Я чуть не кричу. – Как ты можешь не волноваться?

– Ты уверенна, что город не перестраивали с тех пор?

 Мои глаза расширяются. – Ты ужасна, знаешь об этом? – Я указываю пальцем на нее. – И ты не будешь ничего разнюхивать по этому поводу, чтобы выяснить. Я не хочу знать!

– Прости. Я реалист, не могу ничего собой поделать. Но для тебя, я постараюсь оставаться в неведении. – Она смотрит на Паттона, который медленно идет позади нас с Чадом, а затем шепчет, – Эй, что насчет раннего с Паттоном…

– Прости. Я не ожидала, что он заплатит за меня…

– Я знаю. Все нормально, просто… если он предложит снова, я буду в порядке. Серьезно. – Она останавливается и смотрит прямо на меня. – Думаю, что он милый и отчасти хороший, но я не хочу его жалости. Хорошо?

– Ага, я не имела виду…

– Нет, мы в порядке, просто… если он узнает меня и влюбится в меня, то это будет здорово, а если же нет, то такова жизнь. Уловила смысл?

– Место Битлз? – спрашивает Чад, когда они догоняют.

– М? – отвечаю я, растерянно.

– Что еще может помешать нам добраться до метро?

– Ожидание ваших медленных задниц, – отвечает ему Нат, а затем указывает на гигантский красный знак на противоположной стороне улицы. – И мы здесь.

– Подождите, как далеко находится студия? – спрашиваю я, вспомнив предупреждение Себастьяна об использовании осторожности в системе метрополитена. – Мы не можем взять такси?

– Ой, ну перестань, – умоляет Нат. – Мы же в группе, и почти полдень. Что случится, пока ты исследуешь Лондон?

 – Я не позволю чему-нибудь с тобой случиться, – говорит мне Паттон, и все же я чувствую сомнение, бегущее по моему напряженному телу. Затем он смотрит на Нат. – С каждым из вас.

Улыбка, посланная ей, кажется настоящей, но она одна из тех, что он делится со мной.

– Спасибо, – говорим мы в унисон, прежде чем Нат хватает меня за руку.

И мы идем к лестнице в ад – по крайней мере, вот как Себастьян описал его в своих попытках повлиять на меня.

И я должна сказать, что реальность этого столь же безрадостная, как обозначение; нет ложной рекламы на этом. Может ли кто-нибудь назвать это «лестницей»?  Или лабиринт? Я ощущаю себя, словно ищу моего младшего брата, одетого в полосатую пижаму, в то время как Дэвид Боуи пытается сделать вдох в своих кожаных штанах, чтобы убедиться, что он может петь песню гоблинов о магии.

Я мертвой хваткой держу руку Нат, с Паттоном и Чадом прикрывающими наши спины, и она вдруг начинает смеяться.

– Что? – ляпаю я, ища глазами то, что вызвало смех.

– Ничего, – отвечает она, но не в состоянии удержаться от хихиканья.

Двери открываются, и мы входим. Она скользит вниз на сиденье, в то время как я выбираю постоять, держась за шест.

– Серьезно, что, черт побери, смешного? – спрашиваю я снова, когда метро начинает движение, моя рука крепче хватается за шест при толчке.

– Мы должны носить чертовы сумки на поясе! – она запрокидывает голову назад, ее плечи трясутся от смеха.

Остальные пассажиры не обращают внимания. Они, наверное, привыкли к таким психам в вагоне.

– Сумки на поясе? – Спрашивает Паттон, становясь позади меня.

 Нат, наконец-то, делает глубокий вдох, вытирает глаза и объясняет. – Мы такие забавные туристы! Я хочу сказать, оглянись вокруг, все либо в костюмах, либо на каблуках едут на работу, либо с сумками на поясе и палками для селфи. И все же, мы испугались?

Только после этого мои плечи расслабились, и медленное, небольшое хихиканье исходит от меня.

– О, Боже мой, ты права, – говорю ей. – В чем моя проблема? Я обычно не трусишка!

Мы продолжаем смеяться, Чад и Паттон смотрят на нас, словно мы полные болтающие идиотки, когда поезд останавливается.

– Время  Эбби Роуд! – воплю я с моей новообретенной смелостью.

Я прохожу сначала через открытые двери, перепрыгивая  через зазор между поездом и платформой, и подхожу к длинной плохо освещенной платформе: площадка для игр серийного убийцы.

Взгляд, которым я награждаю Нат, должно быть говорит об этом.

– Да, очередные туристы! – говорит она сквозь смех, а затем сплетает наши руки снова.

– Ну же, пойдем, пока  Адова пасть открывается, – говорю я.

– Лично я надеюсь на проход в Хогвартс-экспресс.

* * *

Когда мы, наконец, чудесным образом выходим на улицу невредимыми, я беру карту и продолжаю путь к нашему первому и наиболее ожидаемому назначению.

Это не занимает много времени, когда мы видим знак Эбби Роуд. Я зачарованно замираю, наслаждаясь тем фактом, что нахожусь прямо перед зданием, где записывалось так много блестящих музыкантов.

Насмотревшись достаточно снаружи, разворачиваюсь в сторону двери и замечаю Кингстона и его группу тоже здесь.

– Эй, как это было? – спрашиваю я.

– Как было что? – отрезает Джеки, скрестив руки и сморщив лицо в презрении. – Ты не сможешь войти внутрь!

– Что? – хныкаю я, на самом деле чувствуя волну разочарования, проходящую сквозь меня.  – Почему нет? Я хочу видеть микрофон, пианино… это не может быть правдой.

Кингстон делает шаг вперед и потирает мою руку. – Я думал, что разберусь с этим, Любовь моя, но они не хотят сотрудничать сегодня, – затем он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Клянусь, я куплю тебе сеанс и проведу внутрь, когда мы будем возвращаться назад этим же путем несколько недель спустя. Только ты и я – у тебя есть мое слово.

– Ты не должен делать это.

– Знаю, – его палец скользит по моему подбородку и поднимает мою голову, заставляя посмотреть на него. – Но я хочу.

Киваю, подавляя свои глупые наворачивающиеся слезы. Знаю, что это не конец света, и уверена, если Кингстон говорит, что он проведет меня внутрь, то он это сделает.

– Спасибо тебе, – шепчу я, а затем отворачиваюсь, когда понимаю, что несколько пар глаз смотрят на нас.

– Вы все только что приехали? – спрашиваю я, становясь рядом с Нат, и вынужденно начинаю разговор, чтобы заполнить неловкое молчание.

– Нет, мы уже как час тут торчим! – жалуется Джеки. – А так как охранники были грубыми, – кричит она для всех, включая охрану, – чтобы позволить нам сделать несколько фотографий и провести недолгую экскурсию и сделать какие-либо смешные снимки в переходе, мы прождали долго, чтобы уйти!

– Тогда почему вы, ребята, до сих пор просто стоите здесь? – спрашивает Паттон.

– Это отличный вопрос, – глумится Джеки, глядя многозначительно на Кингстона, – который я задавала несколько раз.

Я кусаю губу и отвожу взгляд, понимая ответ.

 – О, я знаю! Спросите меня! – щебечет Натали, подняв свою руку, которая тут же опускается, когда я бью ее локтем в бок.

– Серьезно?– бормочет она себе под нос. – Это чертовски больно.

Я тащу ее в сторону от толпы, когда Джеки начинает объяснять, как Кингстон рассказывал им о каждом факте музыканта, который когда-либо записывался здесь.

– Святое дерьмо, как же это смешно, он заставил всех здесь стоять, ничего не делая, чтобы дождаться тебя? И только посмотри на лицо Джеки. Хорошая вещь!

 – Ты не можешь знать наверняка.

Я говорю эти слова, несмотря на то, что не верю в них сама. Я рассказывала ему ранее, что мы пойдем сюда, и он ждал, чтобы увидеться со мной?

Небольшая, но заметная острая боль поражает мою грудь, и знаю, трещина образуется в коробке, где я храню мои чувства к нему.

 – Ну, я увидел достаточно, – бросает Паттон. – Эхо, Нат, хотите, чтобы я вас сфоткал на пешеходном переходе, когда свет включается на движение стоп?

– Черт, да! – отвечает Нат за нас обоих, кинув камеру Кингстону вместо Паттона.

– Что ты творишь? – шепчу я.

– Даю человеку перерыв. – Она хватает меня за руку. – Ну же, давай, ходить как Битлз, детка!

Мы идем через дорогу. Моя улыбка широкая, часть меня счастлива, что именно Кингстон делает снимки.

– Ох, ты этого не сделаешь! – визжу я, потянув Нат назад и огибая ее вокруг. – Я впереди. Я Джон!

– Ну, я не буду Ринго, черт побери! Нам нужно… подождите, сэр! – кричит она человеку, проходящему мимо, хватая его за руку. – Можете ли вы встать между нами, так, чтобы я могла быть Полом? Пожааалуйста?

Когда она просит, мужчина смотрит на нас так, словно мы под наркотой, которые очевидно идут в нашу пользу, он встает прямо в линию и соглашается.

И дружба с Нат официально запечатлена. Она знает, что Эбби Роуд переделывали, и бесстыдно позволяет отдыху восторжествовать. Она Пол к моему Джону.

Я буду поддерживать с ней связь всегда.

После того, как мы благодарим нашего случайного Ринго и идем назад, Кингстон передает в руки Нат камеру, его плечи трясутся от беззвучного смеха. Его улыбка, посланная мне, такая яркая, заставляющая меня переживать.

И Паттон тут тоже, но желающий убраться отсюда. – Вы, девочки идете?

Еще одна пометка «полнейшего отсутствия интереса» в колонку для Паттона.

– Полагаю, я готова, – отвечаю ему, оглядывая здание студии в последний раз. – Теперь Лондонский Глаз?

Нет никаких причин, чтобы обговаривать наш следующий пункт назначения, так как это уже обсуждалось, и я даже рассказала об этом Кингстону ранее, но какая-то часть меня хочет быть уверенной…– на случай, если он забыл. Эту самую часть меня нужно похоронить глубоко и как можно скорей.

– Давайте убираться отсюда, – говорит нам Чад, одновременно с Бриджет, которая произносит, – Мне нужно поесть.

– Звучит как план. Вы ребята идите, перекусите, а мы пойдем на Лондонский Глаз, – Паттон хлопает в стиле «Все свободны», прежде чем обнять за плечи Нат и меня. – Дамы, Чад, пошли.

Я инстинктивно оборачиваюсь назад, и там они – глаза, цвета бронзы, уставившиеся на меня.

Я одариваю его крошечной улыбкой и машу, надеясь, что он примет это за искренность.

* * *

Возможно, я такая смелая только в своих мыслях, потому что Лондонский Глаз просто невероятный и совершенно потрясающий и выглядит гораздо менее пугающим на фотографиях, чем вблизи.

Но к черту это, я могу попасть под автобус завтра, поэтому не собираюсь небольшому страху уничтожить этот опыт для меня. Кроме того, я же воздушная гимнастка, ради бога, я могу подняться наверх!

– Хорошо, поменяем руки, – рычит Нат, когда переходит на другой бок, переплетая мою правую руку с ее левой. – Я правша. Мне нужно спасти те кости, которые ты еще не сломала, – смеется она сладко.

– Ты боишься высоты, Эхо? – спрашивает Чад.

 – На самом деле, нет, вовсе нет.

 – Тогда в чем проблема? – хихикает он, когда подходит наша кабинка…– хитроумное изобретение? Стеклянная коробка смерти? Любой из этих терминов был бы приемлем.

– Н-нет проблем, – отвечаю я, но мой голос дрожит и не обманет никого.

И точно так же, как я собиралась изменить свое мнение и высадиться, спокойствие окутало меня, поворачиваюсь, нисколечко не удивлена тому, что, а вернее кого нахожу за своей спиной.

Кингстон заскакивает в кабинку под номером двенадцать в последнюю секунду.

– К-как ты…

– Я уже говорил тебе, Любовь моя, – говорит он, одаривая меня своим фирменным подмигиванием. – У меня свои способы.

Он проходит, и останавливается прямо передо мной, кладет свои руки на мои плечи, и теперь моя очередь освободиться от руки Нат. Он поворачивает меня лицом наружу, наклоняя голову так, что его рот оказывается у моего ушка, и, заставляя меня расслабиться.

– Несмотря на то, что мы будем вращаться со скоростью шесть миль в час, у меня есть ты, – уверяет он меня, хрипло и горячо. – Теперь расслабься и позволь мне показать тебе мой мир.

И он показывал, указывая на все, что попадалось нам на глаза. Он рассказывает мне о каждом чуде, от Биг Бена до Лондонского Тауэра, и даже о заднем дворике Королевы!

И когда мы достигаем высшей точки, я прилипаю к стеклу, чувствуя только умиротворение и безопасность, потому что Кингстон прижимается к моей спине, его глубокий баритон журчит в моем ухе.

 Кода поездка подходит к концу, и наши ноги снова оказываются на земле, все мы решаем вернуться в отель. Я улыбаюсь, когда Нат идет впереди между Паттоном и Чадом.

Пячусь назад, заметив Кингстона, ждущего группу, он отвечает за их высадку из стеклянных кабинок, которых было около пяти после нашей. Его рука касается моей – не первый раз за последние тридцать минут.

Я бы обманула себя, если бы отрицала, что каждое, простое прикосновение вновь воспламеняет искру между нами, но я не отказываюсь от своей решимости сопротивляться.

– Это было нечто, – говорит Джеки больше себе, но достаточно громко, чтобы все услышали, открывая их дверь.

– Отель, – говорит им Кингстон, а затем кладет руку мне на поясницу, чтобы проводить меня в этом направлении.

Я разрешаю это, ничего не говоря и не убирая его руку, но, слава Богу, отель находится рядом. И еще больше рада, когда он убирает свою руку, продолжает идти рядом со мной, но больше не прикасаясь ко мне, изредка поглядывая в мою сторону, как будто обдумывает что-то.

– Поужинаешь со мной сегодня вечером? – он утверждает больше, чем спрашивает, когда мы шагаем в вестибюль гостиницы.

– Кингстон, – я вздыхаю. – Я не могу. У меня уже есть планы.

Это не совсем ложь. У меня есть планы… чтобы избежать какой-либо интимной обстановки, где я снова попаду под его чары.

Он открывает рот, но я не даю возможности ему ответить.

– Но сегодня я замечательно провела время. Спасибо.

Следует долгая пауза, прежде чем он отвечает.

– Всегда пожалуйста, и есть еще много мест, куда следует пойти. Я так много хочу тебе показать, на самом деле, после твоих планов на этот вечер, ты можешь присоединиться к моей группе на площади Пикадилли.

Я смеюсь. – Так ты на самом деле собираешься таскаться со своей группой?

 – Я был с ними на Эбби Роуд, разве нет?

Я закатываю свои глаза, когда улыбаюсь.

 – Ты был. Хорошо, расскажи мне об этом цирке, – я бросаю ему хитрую усмешку, воспоминания о разговоре, который у нас однажды состоялся, заиграли в моей голове, задевая мои глубокие чувства.