Текст книги "Белый Ворон: Малыш (СИ)"
Автор книги: Андрей Щербинин
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Глава 9
Понятно, что ГСБ знает на какой он планете. Это было неприятным обстоятельством, но вовсе не значило, что надо паниковать. На Аквилонии, хотя она называлась Королевством, царила анархия. Как и положено, в Королевстве имелся свой Король, но о нём мало кто чего-то знал. Вроде бы этот король был молод, что-то около десяти, или пятнадцати лет. Разумеется, возле малолетнего Короля, имелся Регент, который управлял государством от имени Короля. Но это в теории. На практике, никакого государства не существовало и управлять было нечем. Большие и малые кланы грызлись меж собой за место под солнцем из-за чего, то в одном, то в другом месте, вспыхивали большие и малые войны. Короче, анархия на планете была если не полная, то очень близкая к этой самой полноте. От ГСБ в такой обстановке скрыться не сложно. Всё что от него требовалось, так это жить тихо, не создавая вокруг себя шум и не привлекая к себе внимания. Деньги у него были, так что Спайк надеялся, что сможет где-то устроиться, организовать какой-нибудь бизнес и жить в своё удовольствие. Не может же ГСБ проверить каждого жителя Аквилонии? Конечно, не может.
Но судьба-злодейка или взъелась на него, или готовила его к чему-то великому. Со своими деньгами, Спайк мог долгое время жить, приспосабливаясь к окружающей обстановке и решая, что делать дальше. Судьбе это не понравилось и она решила ускорить процесс.
Убежав с места приземления, убедившись, что погони нет, Спайк зашёл в первый попавшийся магазин. Купив хлеба и сыра, вышел на улицу и, чувствуя неприятную дрожь во всём теле, направился к ближайшему подъезду. Он не прошёл и десяти метров, когда в глазах вдруг что-то сверкнуло, мир стал нереальным, а земля рванулась из-под ног.
Он очнулся, когда было темно и холодно. Рядом бродила стайка собак. Собаки поскуливали и принюхивались, но подходить пока не решались. Спайк шевельнулся и собаки отбежали подальше. С безопасного расстояния они облаяли его. Спайку было не до них. На трясущихся руках, он поднялся и сел. Вновь подкатила тошнота. Он переждал приступ и поднял руку к голове. Большая и болезненная шишка вздулась на затылке. Спайк осторожно ощупал её и пошарил руками вокруг себя.
Уличного освещения не было. Город тонул во тьме. Лишь кое-где в окнах виднелись отблески слабого света, на западе на небесах угадывалось небольшое зарево – отсвет далёких электрических фонарей.
Руки наткнулись на хлеб, но сумку с деньгами найти не смогли. Спайк повернулся, чуть передвинулся и пошарили ещё. Он уже понял, что сумки нет, но верить в это не хотелось. Остаться без денег, в полном одиночестве и на чужой планете – это почти гарантированная смерть. Впрочем, деньги ещё имелись. Он сунул руку в карман пиджака и с облегчением обнаружил начатую пачку долларов. Голодная смерть отодвигалась на некоторый, пока неопределённый, срок. Это уже было что-то хорошее. Спайку показалось, что во всём надо искать что-то хорошее. Хотя, как это делать, если у него было сто пятьдесят тысяч, а осталось с гулькин нос?
Послышался торопливый стук. Кто-то шёл по дороге. Видимо, очень торопился и потому, почти что бежал.
Бежала…
По очертаниям, Спайк рассмотрел, что это девушка.
– Помогите мне! – Позвал он, потому что самостоятельно подняться не мог.
Девушка остановилась. В темноте Спайк не видел, как она извлекла пистолет.
– Кто там? – Испугано спросила она, но не выстрелила. Возможно, Спайка спасло то обстоятельство, что она его в темноте не видела и слышала только голос где-то впереди себя.
Спайку видел только её контур, но почему-то догадался, что она с оружием.
– Не пугайтесь, – слабо произнёс он, – меня по голове ударили. Я встать не могу.
– Так и сиди! – Сказала она и сделала несмелый шаг. – Ты где?
– Здесь я. Прямо перед вами. Чёрт…
Его стошнило. Она стояла, напряженно прислушиваясь.
– Ты пьян? Жрать надо меньше! – Выкрикнула она, но уходить не спешила. Не получив ответа, сделала ещё несколько шагов вперёд и наконец рассмотрела, что на земле кто-то лежит. – Эй, ты не подох там?
Спайк приподнялся и хотел перевернуться на спину. В голове мир сдвинулся и поплыл куда-то в сторону. Новый позыв на рвоту сдавил внутренности, но в желудке ничего не было. Он закашлялся и повалился на бок.
Девушка приблизилась, присела рядом и ткнула в него пистолет:
– Эй, полезешь насиловать – пристрелю, – она потянула носом и убедилась, что он не пьян. Выпрямилась и, раздумывая, как быть, постояла рядом. Потом наклонилась вновь:
– Эй, ты кто?
– Спайк. Помогите мне…
– Помогите, – передразнила она и обхватила его под мышки, – одна я здесь, понял? Поднимайся, а то яйца застудишь.
С её помощью Спайк поднялся. Ему сразу захотелось сесть, но девушка держала его и он силился устоять.
– Ногами работай, – с лёгким неудовольствием, сказала она, – не буду ж я тебя нести.
Он старался работать. Мир кружился и качался перед глазами, ноги заплетались и Спайк временами наваливался на девушку всем своим весом.
– Тебе куда? – Спросила она.
– Не знаю. Я не местный. У меня здесь никого нет.
И они пошли дальше. Девушка остановилась, посмотрела на часы и витиевато выругалась:
– Опоздаю… Вечно из-за мужиков какие-то проблемы. И зачем вы на свете нужны?
Спайк молчал.
– Фу, – она свернула в проулок и прислонила его к стене, – деньги-то у тебя есть?
– Есть, – выдавил Спайк, – немного.
– Пол доллара найдёшь?
– Больше.
– И то хорошо. Присядь и жди меня здесь. Я скоро вернусь с мужиками. Денег – то дай!
Спайк сунул руку в карман и вытянул из разорванной пачки одну купюру.
Федеральные доллары имели свойство светиться в темноте. Конечно, не вся банкнота, а только цифры, обозначающие её номинал. Девушка бегло взглянула на них и вернула купюру обратно:
– Это много. Спрячь подальше. Свои отдам, а то тебе за них голову отломают.
– Я потом верну…
– Вернёт он, как же! Полегчает и сразу забудешь обо мне. Держи! – Она ткнула ему в руки свой пистолет, – здесь собаки бродят, загрызут. Если что – стреляй и разбегутся. Они трусливые.
Спайк отказался:
– У меня есть, – и начал сползать на пол.
– Ну, как знаешь, – она отступила, – я скоро вернусь.
Она не вернулась. Вместо неё пришли два нетрезвых парня. Посветили на него фонариком и спросили:
– Ты, что ли, Спайк?
Не дожидаясь ответа, взяли его под руки и потащили по улочке дальше.
Кто его спас, Спайк узнал лишь на следующее утро. Он ещё лежал в постели, когда в его комнату вошла девушка. С сигаретой в зубах, в удивительно короткой юбке, она прислонилась к дверному косяку и профессионально выставила голою ножку. Видимо, получилось у неё бессознательно это, потому что соблазнять Спайка она не собиралась.
– Ну, как, – спросила она, – живой? Пожрать-то дали?
Спайк приподнялся и сел. Мир всё ещё качался, но против вчерашнего, он чувствовал себя вполне прилично.
– Дали, – сказал он, – спасибо. Тебя как звать?
– Ара, – она хмыкнула, – на выходе портье пять долларов дашь. Да «пай» за безопасность – ещё два доллара. Он передаст. Тебя вчера трогать не стали.
Девушка выпустила струю дыма под потолок и повернулась, чтобы уйти.
Но Спайк остановил её. Она была единственным более-менее близким человеком в этом мире и он не хотел вот так просто разойтись с ней в разные стороны.
– А что за «пай»? – Спросил он. – Я не в курсе.
Она удивлённо посмотрела на него:
– Ты чё?
– Что? – Не понял Спайк.
– Вот так да! – Она засмеялась, – ты, случаем, не инопланетник?
– Случаем.
– А, – протянула Ара и потушила сигарету о дверь, – то-то я смотрю, что ты так дёшево попал.
– В каком смысле?
– Да так. Трепался тут один… Хвастался, что «стольник» прихватил у какого-то лоха. Да ты не суетись, – поспешно добавила она, видя, что Спайк собирается встать, – «мочканули» его уже. Кто много треплется, долго не живёт.
– Может, можно найти? – С робкой надеждой спросил Спайк.
– Ты что? – Постучала пальцем по виску, – как по куполу получил, так сразу глупым стал? Или всегда таким был? Кого ты найдёшь? Кто грохнул его – того уж здесь нет. Или ты думаешь, что он будет сидеть и тебя дожидаться? Все вы инопланетники с прибабахами какие-то.
– Это вы такие, – пробормотал Спайк, – сколько я тебе должен?
Она смяла остаток сигареты.
– Хочешь заплатить? – Щелчком оправила окурок в угол комнаты, – Не откажусь. Я беру по доллару в час, а с тобой я провозилась с пол часа, да ещё пол доллара я за тебя заплатила. Значит, доллар ты мне должен.
Спайк протянул руку и взял со стула пиджак. Пошарив в кармане, достал «трёшку» и протянул ей.
Она взяла, посмотрела на деньги и сообщила:
– Я ведь сдачи не даю. Может, отработаю?
Спайк взмахнул рукой: не надо.
Ара серьёзно посмотрела на него и вдруг почему-то сделала исключение. Полезла в кармашек, который был спрятан под юбкой. Спайк поспешно отвернулся, а Ара с самым бесстыдным видом, извлекла деньги и отыскала два доллара:
– Держи, лошок, – насмешливо сказала она и подошла к кровати, – в следующий раз башку, – постучала пальцем по себе затылку, – не подставляй.
– Постой! – Спайк вновь попытался её остановить, но девушка бросила на прощание: «Привет!» – и вышла из комнаты.
Глава 10
Город Варгос… Он был не хуже и не лучше других городов Аквилонии. Здесь Спайку ничего хорошего не улыбалось. За три дня он растратил почти сотню долларов, обошел все предприятия и повсюду получил отказ. Везде говорили одно и тоже: рабочие не нужны, у нас рабов хватает. Лишь в одном месте, сказали, что нужен горный инженер, а так как Спайк ничего в этом деле не понимал, он не мог занять эту должность. Понимая, что на обычную работу не устроиться, он попытался просунуться куда-нибудь в охрану, но тоже без толку. Охранников и без него хватало, а доказывать всем, что он лучше любого из них, он не мог. Оставалась ещё одна возможность: найти работу через вербовщиков. В небольшом домике на окраине города, ему предложили два варианта: или в Армию Регента Короля Аквилонии, или в Армию Князя Келегена. В обоих случаях обещали платить по пятьдесят долларов в неделю, но Спайк не мог согласиться ни с тем, ни с другим вариантом. Кто такой Келеген он не знал, а о Регенте слышать приходилось. Но идти в чью-то армию и воевать неизвестно за что, Спайк не хотел. Разве что в крайнем случае.
Желая сэкономить оставшиеся деньги, он перебрался из гостиницы в подвал. Его расходы сократились до минимума. Всё на что он тратил деньги, сводилось к одному слову: еда. Он покупал хлеб, сыр и, совсем редко, вареную колбасу. Но от такого проживания, Спайк очень скоро стал похож на рядового бомжа, коих в городе было не мало. Стараясь в конец не опуститься и не потерять человеческий вид, он каждую неделю ходил к реке и устраивал стирку. Развешивая одежду на ветках деревьев, кое-как просушивал её и, ещё влажную, надевал на себя. К тому моменту, как она высыхала, он успевал дойти до своего подвала.
Между тем, наступала осень. Дни становились короче и по ночам, температура падала почти первых заморозков. Каждый день, просыпаясь и пересчитывая деньги, он чувствовал нарастающую тоску. Он уже мог по пальцам посчитать, сколько ему осталось дней до того момента, когда он вынужден будет признать себя банкротом. И что тогда? Копаться в мусорных баках? Он начал думать, не податься ли в разбойники? Разбойники тоже могут быть разными. Ведь может же он быть «благородным» разбойником? Никого, не убивая и забирая деньги у богатых, разжиревших воротил? Он сам знал, что нет. Так не может быть. Разок-другой, может и соскочит, а потом всё равно придётся стрелять. И убивать тоже. Это, вне всякого сомнения. Спайк на это счёт ничуть не сомневался. И где-то в душе, где-то глубоко в своём сознании, он был готов к этому. Потому что, иначе, у него был один вариант: умереть либо голодной смертью, либо от выстрела своего пистолета.
Это и называлось: борьба за выживание. Если не будишь сильным и жестоким – погибнешь.
И всё же, Спайк не хотел жить по таким правилам. Когда на улицах Варгоса, его попытались ограбить, он не позволил этого сделать и избил грабителей до потери сознания. Избил жестоко, оставив после себя обилие крови и четыре полуживых неудачника. Подавляя в себе инстинкт спасателя, он пошёл прочь, но не прошёл и двух десятков шагов. Остановился, посмотрел назад и увидел страшную картину: подошли два подростка и огромным ножом, с деловитыми лицами, дорезали одного из грабителей. А потом попытались утащить его куда-то во внутренний двор. Спайк тогда вернулся к ним. Подростки правильно сориентировались и бросились бежать. Рассвирепевший Спайк мог догнать хотя бы одного из них, однако не стал. Остановился. Трое избитых, но ещё живых грабителя, нуждались в его защите. Он не мог их бросить. Вдруг появится кто-то ещё с ножичком и начнёт добивать их? Да и что бы он сделал, если бы догнал этих подростков? Ни-че-го.
Как же он убивать-то будет, когда станет «благородным» разбойником? Вот и противоречие: с одной стороны он был готов, потому что другого способа выжить уже не знал, а с другой стороны, он никак не хотел этого делать. Как жить-то с этим?
Как?
Денег оставалось на восемь дней. Спайк проснулся рано, но долго лежал, не вставая. На душе было совсем гадко и ему совсем не хотелось что-либо делать. Он подумал о пистолете и о том, что в обойме оставалось тринадцать патронов. Он не был суеверным и число тринадцать для него ничего не значило. Просто он подумал, что один из этих патронов вполне мог бы оборвать его мучения. Нужно было лишь поднести пистолет к виску и надавить на курок.
Спайк зашевелился и вытащил пистолет. Было темно. Это ничуть не мешало, вынуть обойму ощупью посчитать патроны. Двенадцать. Один в стволе. Все на месте. А куда б они делись?
Нет, стреляться он не станет. Спайк представил себя с развороченной головой и это зрелище ему не понравилось. Он с силой вогнал обойму на место и стал обуваться. С обувью тоже надо было что-то решать. Его башмаки скоро разорвутся и тогда придется ходить босиком. А что он мог решить? Денег-то нет.
Накинув куртку, вышел на улицу. Холодные звёзды, всё ещё блестели на уже сереющем небосклоне. Запрокинув голову, Спайк долго смотрел на них. «Надо было остаться у капитана», – подумал он с сожалением. Но кто ж знал, что так всё обернётся?
– Что ж теперь говорить-то? – Он надел куртку, как положено застегнулся и куда-то пошёл.
Куда он шёл, Спайк едва ли смог бы объяснить, коль возникла бы в том необходимость. Но тут случилось чудо. Судьба-злодейка, доселе скалившаяся в его адрес, вздумала ему улыбнуться. Только Спайк не понял, что это ему улыбаются, а не тому бедолаге, которого пинали в соседнем дворе.
Спайк услышал шум и сразу понял, что там кого-то бьют. Он прошёл за угол и рассмотрел троих бомжей, которые старательно «обрабатывали» кого-то четвёртого. Спайк не стал раскидывать их в стороны и махать кулаками. Он молча поднял пистолет и выстрел в воздух. Бомжи мгновенно забыли о своём занятии и разбежались в разные стороны. Спайк подошёл к побитому и присел возле него:
– Живой?
Тот со стоном зашевелился и в предрассветной мгле блеснули его глаза:
– Ты кто?
– Обезьяна, – почему-то ответил Спайк, – сам встанешь, или поднять?
Упираясь руками в старый асфальт, незнакомец сначала встал «рачком», но потом выпрямился.
– Ничё, – сказал он и с болезненной угрозой в голосе, – я им ещё дам.
Спайк понял, что пострадавший такой же бомж, как и те, кто его избивал. От него шёл не самый приятный запах помойки и давно не мытого тела.
– Дашь, – согласился Спайк, – если жив будешь. Одному с тремя биться не с руки.
– Ага, – быстро согласился бомж, – но вдвоем мы им покажем!
От такого заявления, можно было бы посмеяться, если бы плакать не хотелось.
– За что они тебя? – Спросил Спайк.
– А ни за что. Они мою «коробочку» забрали.
Что такое «коробочка», Спайк уже знал. Речь шла о мусорной куче, что дымилась между домов. Место здесь было более-менее заселённое и в мусорной куче можно было кое-что найти. Следовательно, из-за этой помойки мог возникнуть конфликт.
– Будь здоров, – сказал Спайк и пошёл прочь.
Спасенный им бомж, засеменил рядом.
– Уходишь? Ты что? Здесь такое место! Тряпок всяких хватает. Я вон обувку нашёл, почти новую… Подошву только подвязал и ничего. Знаешь сколько ходил! А сухарей здесь валом. Я крысоловку сделал, так крысятину варил. Вдвоём мы их враз выгоним, а?
Спайк остановился. Бомж принял его за такого же помойника, как и он сам. Конечно, в темноте он мог ошибиться, но в принципе, Спайк понимал, что не многим от него отличается.
– Я с помоек не питаюсь, – раздельно произнёс он.
Помойник разочаровано отступил.
– Да? – потухшим голосом сказал он, – ну извини. Я думал… Жаль…
От его слов, Спайк вдруг засмеялся. Вроде бы ничего особо смешного-то нет, но ему стало смешно. Это было похоже на истерику. Он хохотал, привалившись к стене дома и не мог остановиться. Напряжение, которое копилось в нём этот месяц, вырвалось наружу. Бомж этого не понимал. Он стоял и растерянно смотрел на него.
– А чё смеёшься?
Спайк отмахнулся. А потом замолчал. Подошёл к нему вплотную и встряхнул за плечи:
– Ты хоть соображаешь, чего ты сказал?
Бомж был костлявый и худой. Он чего-то испугался:
– Нет…
– Да не дрейф, – Спайк чувствовал непонятное облегчение, – ты сказал «жаль» после того, как я сказал, что не роюсь в помойках. Понимаешь?
Бомж не понимал. Спайк ещё раз попытался объяснить:
– Понимаешь, я хожу в магазин, покупаю еду. Хлеб, сыр, иногда колбасу, а ты говоришь «жаль» будто в помойках рыться лучше, чем иметь деньги и ходить в магазин.
Бомж не понимал. Тогда Спайк отпустил его:
– Ладно. Не важно это. Пошли!
– Куда?
А правда, куда?
– Ко мне, что ль, – подумав, ответил Спайк.
– Зачем?
– В гости, что ли. Угощу чем-нибудь.
– Пошли, – обрадовался бомж, – а далеко?
– Рядом.
Пока шли, бомж совался во всякие дырки, шелестел какой-то бумагой и пытался поймать дикую кошку. Для этого он швырнул в неё камень, но не попал и расстроился:
– Столько мяса убежало.
– Слушай, как тебя зовут? – Не выдержал Спайк.
– Аск. А что?
– Ничего! Ты на охоте, или в гости ко мне идёшь?
– В гости иду.
– Так чего за кошкой гоняешься?
– Так не с пустыми ж руками…
– Не с пустыми? – Спайка снова разобрал смех, – ты думаешь, я кошку буду есть?
– А что? Хорошее мясо!
– Не трудись. Что поесть у нас найдётся.
На улице уже забрезжил рассвет, а в подвале всё ещё было темно. Спайк пошарил руками под лежаком и достал огарок свечи. Чиркнув простенькой зажигалкой, запалил его и поставил на обрубок ржавой трубы. Слабый огонёк осветил помещение и Аск завертел головой.
– Хорошо ты устроился, – с завистью заметил он и тут обнаружил самое главное, – а это что у тебя тут? А?
К потолку был подвешен кулёк с хлебом и сыром.
– Чтобы крысы не сожрали, – пояснил Спайк и отцепил кулёк с проволоки.
Аск шумно сглотнул слюну. Алчным взглядом, он следил за тем, как Спайк ножом режет хлеб и укладывает на него кусочек сыра.
– Держи, – Спайк протянул хлеб с сыром и Аск вцепился в него зубами.
Старательно работая челюстями, бомж, тем не менее, не успевал пережёвывать. Он глотал куски, давился и снова глотал, а глаза его неотступно следили за новым куском, который Спайк отрезал для себя. При этом свободная рука бомжа сама по себе тянулась к хлебу и Спайк не мог не вложить в неё этот кусок.
Жадность дошла до абсурда. В правой руке Аска всё ещё оставался хлеб, когда левой рукой он потянул в рот второй кусок хлеба. Куснув с обеих рук, он продолжал бестолково работать челюстями.
Спайк не выдержал:
– Эй! Ты что, сдохнуть хочешь?
Аск замер, его челюсть прекратили движение, а глаза испугано моргнули. Но с полным ртом, ни сказать, ни спросить он ничего не мог.
– Ешь спокойно, – пояснил ему Спайк, – Не успеешь? Так это всё твоё. Не торопись.
Челюсти Аска заработали быстрее. Спайк покачал головой, разрезал остатки хлеба и положил вместе с сыром на лежак.
– Я сейчас, – сказал он, направляясь на улицу, – ты ешь пока.
Спайк никуда идти не собирался. Остановившись возле подъезда, он прислонился к стене и стал ждать, когда бомж покончит с трапезой. Смотреть на проявление голода и вечного недоедания, не было сил. О том, что он сам остался без завтрака, Спайк не думал. Ему и есть перехотелось.
На лестнице послышался шум. Спайк повернулся и увидел Аска. Бомж испугался, что Спайк уйдёт и больше не вернётся. Оно и понятно: такого щедрого и состоятельного друга он терять не хотел. О том, что Спайк едва ли бросит своё жилище, парень думать не мог. Его разум потерял способность логически рассуждать и командовал только одно: у Спайка есть сыр, есть хлеб, у него оружие, значит, держись рядом.
– Ты чего? – Спросил Спайк, не понимая, почему бомж так всполошился.
Аск не мог сказать правду. В левой руке, он сжимал недоеденные хлеб с сыром, превращая их в бесформенную массу. Он всё ещё жевал, а глаза были испуганно-радостные по поводу того, что новый друг здесь и никуда уходить не собирается.
Спайк только сейчас рассмотрел его как следует. Это был даже не человек, а тень человека, одетая в лохмотья. Лицо, руки и, наверное, всё остальное были тёмные от грязи. Повсеместно, во все стороны выпирали мослы, щёки ввалились, как будто Аск нарочно их втягивал внутрь. Удивительно, как такого доходягу, его конкуренты-мусорщики не забили до смерти. Видать, они сами такие же, как он. Слабосильные, тощие и вечно голодные.
Аск соображал, что сказать. Ему как-то надо было оправдать своё появление.
– Хочешь, что-то покажу? – Придумал он, – ты такого не видел.
– Что?
– Увидишь, – загадочно сказал Аск и откусил хлеб, – моя «тёлка».
Спайку стало смешно. Этот доходяга, влачивший существование на грани голодной смерти, говорит о девушках.
– Ну, покажи.
– Ага, – Аск затолкал в рот остатки пищи и вышел на улицу, – пошли.
Через пустынные кварталы, Аск провёл его к реке. Свернув влево, по узенькой тропинке, повёл Спайка навстречу течению. Видно было, что от такого путешествия он устал, но Аск проявлял упорство и шёл дальше. Можно было предположить, что в конце их путешествия, его ожидало что-то приятное.
– Тут, – он остановился и прижался к засохшему дереву, – вот здесь я её жду.
Спайк оглянулся по сторонам. Пологий берег, пожухлая трава, развалины на пригорки и вышка с небольшой крышей и лесенкой наверх. На вышке маячила фигура вооружённого бойца.
– Ты не ошибся? – Осторожно спросил Спайк.
Аск помотал головой и поднял руку:
– Видишь, на вышке мужик стоит? Значит вовремя пришли. Ещё не приходила.
– Кто?
– Моя «тёлка».
Спайк ничего не понял:
– И где ж она, твоя «тёлка»?
– Надо ждать, – бомж указал на противоположный берег, – там. Меня раньше отсюда гнали, но она заступилась. Теперь мне можно приходить сюда. И ты сможешь, если будешь со мной.
Противоположный берег круто вздымался кверху и лишь небольшой участок у самой воды был пологим и свободным от зарослей.
Было б ещё понятно, зачем сюда ходить.
Скоро появилась и «тёлка». Сначала, Спайк услышал топот копыт. Он подумал, не показалось ли. Однако, не показалось: на противоположном берегу среди зарослей мелькнула что-то белое. Через несколько мгновений, на свободное пространство выехала всадница. Она была в белом платье и восседала на белом коне. Зрелище, конечно, впечатляющее.
Всадница остановилась. Достав бинокль, она осмотрела противоположный ей берег. Спайку показалось, что её взгляд задержался на них. Она опустила бинокль, посидела в седле и снова поднесла его к глазам. На этот раз смотрела долго и неотрывно. Затем тронула коня вперёд и спустилась к воде. То, что произошло дальше, Спайк ожидал меньше всего. Девушка соскочила на песок, скинула обувь и ногой потрогала воду.
– Сейчас, – нетерпеливо прошептал Аск и его глаза заблестели от возбуждения, – ты увидишь.
Девушка быстро стянула с себя платье и осталась совершенно голая. Положив платье на коня, она с размаху бросилась в воду.
– Вот чёрт! – Спайк невольно поёжился, – она ж холодная.
Похоже, «тёлку» это не заботило. Она перевернулась на спину и красиво поплыла против течения. Совершенно обалдевший Спайк, смотрел на неё. Нет, он конечно, тоже мог бы плыть в холодной воде, но по доброй воле в такую воду не полезет.
Девушка перевернулась и нырнула. Спайк насторожился. Ему показалось, что она не выныривает слишком долго.
– Вот дура, – он попытался разуться, – утонет ещё.
– Она? – Аск засмеялся, – ни вжисть!
Действительно, девушка вынырнула и сильными гребками, подплыла к берегу. Вышла на песок, попрыгала, как будто вытряхивая воду из ушей и взяла бинокль. Опираясь на коня и чуть повернувшись, долго изучала зрителей своего заплыва. За тем взяла платье, одела и вскочила в седло. Наклонившись к самой земле, подобрала обувь и поехала с берега прочь. Прежде чем скрыться в кустарнике, неожиданно вскинула руку и помахала им на прощание.
– Эффектная дама, – признал Спайк, испытывая некоторое разочарование, что девушку больше не видно, – кто это?
– Дочь Эласпара Виллиоти, – ответил Аск, почему-то счастливый, – она классная.
Он то ли спрашивал, то ли утверждал. На всякий случай, Спайк выразил своё согласие:
– Классная.
– То-то. – Аск явно гордился. – Она меня знает. Мне летом хотели пинка дать, так она не позволила.
– И с тех пор ты сюда ходишь?
– Хожу.
Спайк соображал, чтобы это могло значить. В том, что девушка и его заметила, он не сомневался. А раз долго рассматривала, значит, в лицо запомнила. И что? А то, что у него есть возможность заявиться к ней с видом знакомого уже человека. Мол, вы меня знаете, я вон там стоял, когда вы изволили купаться. Ну и дальше объяснить какой он крутой и напроситься в работники. Глядишь, что-нибудь и выгорит в таком деле…
– Пошли, – Спайк потянул Аска за рукав, – здесь больше нечего делать.
Спайк уже чувствовал себя ответственным за судьбу Аска и не мог просто оставить его, чтобы заняться своими делами. Поэтому, он зашёл в магазин и купил простокваши. Кефира в городе никогда не бывало и все молочнокислые продукты сводились к одному наименованию: простокваша. Да и то, это было такой редкостью, что Спайк мог считать себя счастливчиком, что наткнулся на неё. Хапуга-продавец, содрал с него слишком много, но Спайк почему-то не обеспокоился по этому поводу. Чувствуя рядом человека зависимого от его действий, он ощутил прилив сил и уверенности. Он снова стал спасателем. Пусть не космическим, но всё же спасателем. Он спасал теперь конкретного человека и должен был устроиться на работу.
– Сиди здесь, – приказал Спайк, когда они вернулись в подвал, – держи, к обеду выпьешь.
Аск вцепился в пластмассовую банку с простоквашей. Ему захотелось немедленно её опустошить, но Спайк стоял рядом и строго смотрел на него.
– Ага, – пообещал помойник, – а ты куда?
– Дело есть, – неопределённо ответил Спайк и вдруг спохватился, – ты хоть знаешь что такое обед?
Аск почему-то улыбнулся и рукавом вытер нос.
– Ага.
– Тогда сиди тут. Я вернусь.
Оставшись один, Аск не стал дожидаться обеда. Открыл банку и одним махом выдул всю простоквашу. Потом икнул и лёг на лежак.
А Спайк направился к Резиденции Виллиоти. Где это находилось он знал. Когда-то пытался завербоваться к нему на работу, но его дальше проходной не пропустили.
Резиденция находилась на левом берегу реки Курючки. Чтобы попасть в неё, надо было спуститься вниз по течению до автодорожного моста и по нему перейти на другой берег. От подвала до моста было километра три, да от моста к Резиденции – ещё километров пять. Итого, около восьми километров. Чуть больше часа ходьбы. Для него это не расстояние. Что такое час ходьбы? Прогулка.
Но вернулся он лишь к тому времени, когда стало темно…