Текст книги "Белый Ворон: Малыш (СИ)"

Автор книги: Андрей Щербинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Крикс спрыгнул вниз и решительно направился к бараку. Копы и бойцы его сотни заволновались.

– И я возьму! – Вдруг заорал кто-то, – где мои пятьдесят долларов?

Толпа всколыхнулась и подалась куда-то в сторону. Послышались новые выкрики. Возникло спонтанное движение и толпа посунулась в другую сторону. Крикс самолично открыл засов и вошёл в барак. Через пару минут, он вытащил оттуда упирающегося, испуганного и не понимающего что происходит, молодого парня в рваной робе и с голым животом.

– Эй, дай его потрогать, – кто-то протянул руку к рабу и Крикс двинул ему в зубы:

– Не тронь! Вольных людей не щупают! Это тебе не баба и не раб на продаже. Пошёл вон.

А из бараков, копы тащили ещё одного раба.

– Это мой раб!

– Спайк! Шеф, где мои пятьдесят долларов! Я тоже одного возьму.

Копов, а вместе с ними и бойцов Крикса охватила эйфория. Рабов скоро не осталось и копы забегали по руднику в поисках тех, кто сумел от них спрятаться. Им удалось выловить ещё двоих, прежде чем кто-то подсказал мысль, что остальные рабы спрятались в шахте. Но в шахту соваться никто не захотел. Там, в подземелье, они ничего не понимали.

На этом суета и закончилась. Спайк выставил караулы и приказал Тэду до утра оставаться на руднике. Выделив в его распоряжение пол сотни бойцов, Спайк погрузил остальных в машины и вернулся в город.

Уже на дороге, для копов наступило отрезвление. Те из них, которые выхватили себе рабов, хмуро разглядывали их и соображали, как с ними быть дальше.

Но отступать было некуда.

Глава 44

С помощью управляющего, Бошу собрал весь инженерный персонал рудника и почти всю его охрану. Они и вылавливали в шахте прятавшихся там рабов. Их поднимали на поверхность, сажали в автобус и отправляли в город. В бывшей резиденции Росса рабов запирали в подвал, откуда по одному, их разбирали жители города. Многие из этих жителей боялись связываться с рабами, но пятьдесят долларов в неделю – это немалое подспорье в семейном бюджете. Из-за этих денег у бывшей резиденции Росса топились люди и вступали в словесные дуэли, выясняя, кто за кем в очереди стоит.

Рабы действительно были дикими, но не собранные в единую толпу, вели себя тихо и за исключением отдельных инцидентов, всё проходило нормально. Эд, которому выпала «честь» раздавать рабов, напутствовал каждого из них речью. В речи говорилось, что рабу даруется свобода и он волен распоряжаться своей жизнью, как захочет. И при этом предупреждал, что если раб попытается причинить вред людям, взявшим его на попечение, свобода для этого раба немедленно закончится. В первую неделю, рабы то и дело бежали из семей, в которые их определяли. Некоторых из них ловили и доставляли обратно, некоторые возвращались сами, а несколько человек были застрелены на улицах при попытках напасть на горожан. Один раб, пришёл в магазин и начал требовать денег, чтобы он мог купить в этом магазине платье для его хозяйки. На счастье, владелец магазина не стал стрелять, а позвонил Спайку. Прибывшие копы, с трудом скрутили раба и отвезли его домой.

– Вы объясните ему, что деньги надо зарабатывать, – попросили копы женщину, принявшую раба к себе в дом.

Как их не уговаривали, никто из рабов не хотел наниматься на рудник. Эд мотался по квартирам и объяснял им, что бывших рабов приглашают туда, как вольных работников и никаких надзирателей там не будет. Им будут платить зарплату и они будут совершенно свободными людьми. Но рабы ничего воспринимать не хотели. Если они вольные люди, то почему они должны возвращаться на столь ненавистный им рудник? Возможно, им просто не хотелось работать. Зачем? Деньги на их содержание дают, продовольствие для них привозят – чего ещё надо? Обыкновенная человеческая лень. Эд несколько раз приходил к Спайку и умолял избавить его от необходимости заниматься рабами.

– Избавь меня! Отправь меня воевать, землю рыть, но убери от рабов! Не могу я больше! Это ж не люди! Это ж бестолочи!

Но Спайк никуда в другое место Эда не перемещал и даже назначил его инспектором по делам освобождённых людей. Раньше никто не произносил такого слова, как «инспектор» и Эд понятия не имел, что это значит. Но он сразу понял, что с рабами увяз надолго. С этой поры у него не стало свободного времени. В сопровождении двух копов, он с утра до вечера мотался по квартирам в которых разместились рабы и решал множество проблем. Иногда приходилось вразумлять раба хорошим тычком по физиономии, но больше приходилось уговаривать их вести себя правильно по отношению к тем, кто живёт рядом с ним. Рабы слушались его и называли «начальником». От их бестолковости, Эд порой выходил из себя, начинал кричать, лез драться и грозил бросить всё к чёртовой матери. Но с течением времени, Эд начал понимать логику этих людей. Во-первых, им просто нравилось, что никто над ними не стоит и не даёт указаний. Эда и квартирных хозяев они в счёт не принимали. Это были не надзиратели, а скорее слуги и уговорщики. Во-вторых, рабов кормили за счёт средств города и кормили лучше, чем в те времена, когда им приходилось уродоваться в руднике. Рабы совершенно не понимали чего ещё им надо хотеть в этой жизни. Но вместе с тем, Эд начал замечать, что рабам наскучило безделье. Некоторые из них предпринимали корявые попытки ухаживать за одинокими хозяйками, другие выходили на улицы, чтобы найти других освобождённых рабом и, вспомнив давние обиды, хорошенько подраться меж собой. Нередко, таких драчунов увозили в больницу, где врач, ругаясь, приводил их в порядок и отпускал домой. Но нашлись и такие, которые вооружались лопатой и начинали кидать снег.

Мало-помалу, ситуация начинала нормализовываться, но вопрос с трудоустройством рабов оказался трудно разрешаемый. После нескольких попыток вернуть их на рудник, Мирла придумала другой вариант:

– Пускай они нам ремонт делают.

– Где? – не понял Спайк.

– Как «где»? Ты ж хотел в резиденции Росса коперию обустроить? Всё равно рабочих нанимать надо. Вот пускай они с вольными вместе и работают. И к людям привыкать будут, и зарплату получать научатся. А нам, какая разница кому платить? Только платить надо немного, чтобы они потом старались уйти на другую работу. А то, что же получится? Мы этих в дворниках оставим, а других куда? Так у нас одни дворники получатся. А может, их в коперию взять?

Спайк замахал руками:

– Какая коперия, ты что? Совсем обалдела? Их сами копы сожрут.

– Ну ладно, – согласилась Мирла и собралась куда-то идти, – но ты всё же подумай об этом. Пускай копы и рабы привыкают друг к другу. Если рабы стали вольными людьми, почему нельзя брать их в коперию? Подумай.

И ушла.

Из-за простоя рудника у Кривого возникли серьёзные неприятности. Несколько дней рудник простаивал по причине отсутствия рабочей силы. Несмотря на безработицу, не удавалось набрать даже одну смену рабочих. Причина крылась не в том, что не было желающих спуститься шахту и там зарабатывать себе кусок хлеба. Причина крылась в том, что управляющему раньше никогда не приходилось нанимать рабочих. До этого момента, он требовал от хозяина рабов и тот привозил нужное количество. А теперь, их надо было как-то нанимать.

Интересно, что «Колоскан», владевший рудником, не пытался связаться с новыми властями и как-то надавить на них. Всё давление оказывалось только на Кривого. Кривой оправдывался, что он занимается только военными вопросами, а производством должен заниматься руководитель рудника. Бесполезно. Наверно, потому что именно Кривой помог Спайку и Мирле захватить в городе власть. Пусть пока не всю, но явно большую её часть.

Мне из-за вас голову снимут, – зло сказал Кривой, встретив Мирлу возле Мыс-Таура и для большей убедительности большим пальцем полоснул себя по горлу.

Мирла улыбнулась:

– А что так?

– Рабов разогнали, рудник без рабочих стоит.

– Как? В городе только свистни…

– Вот и свистни!

– И свистну, – пообещала Мирла.

И «свистнула».

– Желающие поработать есть? – крикнула она, войдя в один из кабаков, – есть работа, постоянная, до двух сот долларов в неделю. Первый месяц по сто долларов.

Опрокидывая столы, мужики пьяные и не очень, рванулись к ней. Возникла давка. Мирла срочно ретировалась на улицу и уже оттуда крикнула:

– На рудник Била Твинклеса! Там договаривайтесь!

Возле рудника немедленно появилась очередь желающих поступить на работу. Но на рудник требовалось около двух сот человек. Управляющий и взял двести, а за воротами толпилось ещё столько же. Люди, которым не выпало счастье попасть на работу, устроили дебош. Благо ворота были повалены и они могли без труда прорваться на территорию рудника. Выстрелы коперийцев поверх голов охладили их пыл и на некоторое время толпа присмирела. Но и за пределы рудника уходить никто не собирался. Все стояли и чего-то ждали. А в это время, по городу распространялся невероятный слух: на рудник рабочих берут. Слух обрастал подробностями и скоро разговор шёл о том, что зарплата там по семьсот долларов в неделю, а берут всех, кто пожелает. Даже женщин. Люди не очень верили в такие известия, но почему-то из города к руднику устремился поток горожан. Уже к обеду, там собралась невероятная толпа. Перепуганный управляющий вызвал Спайка.

Спайк приехал один. Пропуская его машину, толпа расступилась, но Спайк въезжать во двор не стал. Остановил машину и вошёл во двор пешком. Люди смотрели, как он идёт и перешёптываясь, смыкали за его спиной свои ряды. Спайк шёл и, улыбаясь, здоровался с людьми.

– Добрый день. Здравствуйте. Здравствуйте.

Люди ему не отвечали, а он, как попугай повторял одни и те же слова и приветливо кивал то в одну, то в другую сторону. Возле конторы остановился и повернулся к людям:

– Горожане! – Выкрикнул он, приложив руки к груди, – если вы не против, я пойду с руководством поговорю, а потом выйду к вам?

Толпа загудела: чего уж там, пускай идёт.

– Спасибо, – и он скрылся за дверью, возле которой стояли два напряжённых коперийца.

Бил Твинклес ожидал Спайка с большим нетерпением и был удивлён, обнаружив, что Спайк прибыл один, без большого отряда коперийцев и сотни Крикса.

– Вы управляющий? – Спросил Спайк, войдя в его кабинет и протянул ему руку, – рад познакомиться.

Бил Твинклес нервно сдавил его руку:

– Вы сума сошли? Это ж толпа. Где ваш отряд?

Спайк снисходительно улыбнулся:

– Уважаемый, надеюсь, вы не думаете, что я стану стрелять в людей только потому, что они хотят работать? И потом, что может сделать триста бойцов против этой толпы? Зима, сами, понимаете, людям работать негде. Скажите лучше вот что: сколько у вас смен?

– Две, – ответил Бил Твинклес, – мы работаем круглые сутки. Особенно сейчас. Мы не справляемся с заказами. А три дня простоя – это убытки на двести тысяч! Вы представляете? Нам надо наверстать упущенное. Вам-то что? А мне уже так дали, – он показал себе на шею, – почему так получается? Вы всё заварили, а расхлёбывать всё мне? Спайк, вы можете убрать эту толпу? Они же всё тут разгромят.

Спайку стало его жаль. Растерянный человек, привыкший работать в одной системе и которого затолкнули в другую.

– Я попробую, – сказал ему Спайк, – а пока давайте договоримся так: вы устанавливаете четыре рабочие смены. Это по шесть часов каждая. Платите рабочим по сто долларов.

– По сто долларов? – Испугался управляющий, – я обещал по сто долларов за двенадцатичасовой день, а вы хотите за шесть часов? Это невозможно, Спайк. Это совершенно невозможно! Это сорок тысяч долларов в неделю! Как я буду отсчитываться?

– Погодите, – Спайк замахал перед ним руками, стараясь остановить его панику, – не спешите. У вас было около двух сот рабов. Так?

– Да, – согласился Бил Твинклес, – но их не хватало. Мне обещали прислать ещё сто человек. Последнее время заказы возросли и мы не справлялись. У меня работала одна лава. Я думал пустить вторую и почти привёл её в порядок.

– Погодите! Сколько у вас было человек надзирателей и охраны для рабов?

– Девяносто пять… Около ста.

– Сколько вы им платили?

– Сто долларов.

– Эти люди охраняли только рабов, а сам рудник охранялся другими бойцами?

– Конечно. Периметр охраняли бойцы Кривого. Я этого никогда не касался.

– Бил, – Спайк укоризненно покачал головой, – прекратите панику. Вам же не надо охранять рабов. Этих людей вы можете уволить. Это десять тысяч долларов в неделю. Это целая смена новых рабочих.

Управляющий растерянно посмотрел на него и пошёл в другой конец кабинета. Там он открыл шкафчик, достал бутылку водки и два стаканчика.

– Выпейте со мной, – сказал он, наливая водку в стаканчики.

– Сейчас не время.

– Как хотите, – Бил Твинклес запрокинул голову и одним махом проглотил водку. После этого закрыл бутылку и отнёс её обратно в шкафчик. А стаканчик, который он наполнил для Спайка, так и остался стоять на столе. – А вы охрану мне дадите?

Спайк не понял его:

– Зачем?

– Вы предлагаете мне уволить надзирателей. Вы думаете, это так просто? Это же сотня головорезов. Сотня озверелых людей. Я рабов так не боюсь, как этих надзирателей. Мирла тут возмущалась, что они над рабами издеваются. А знаете ли вы, что если бы я попытался их остановить, они закопали бы меня в этой шахте? – Управляющий ударил ногой по полу. – И потом, если я их уволю, у нас всё равно не хватит денег на оплату третьей смены. Мне ведь клан отпускает средства только на необходимые расходы. Даже транспортёр купить без их решения я не могу. Вы бы видели, на каком мы оборудовании работаем. Хорошо, что руда лежит жилами, а не сплошными полями, а то мы бы здесь никаких рабов не напаслись. Валилось бы всё. А так, несущая порода крепкая, обвалов почти не бывает. И тектонических разломов нет. Мы тут, как в монолите работаем. Повезло. Нет, у меня денег платить им. Нужно ещё по десять тысяч каждую неделю, – он подошёл к Спайку и стал тыкать ему в подбородок, – я знаю, вы хотите сделать, чтобы всем было хорошо. Но так не бывает. Мне клан дал двадцать тысяч дополнительных денег на зарплату рабочим вместо рабов. Но это и всё. А требовать больше, ни вы, ни я не можем. Они не согласятся.

Спайк так не думал.

– У вас есть телефон? Позвоните им. Я хочу с ними поговорить.

Бил Твинклес внимательно посмотрел на него и кивнул:

– Хорошо. У меня есть прибор шифросвязи с «самим», – он поднял руку и показал на потолок, – но я даже его имени не знаю.

– Давайте, – сказал Спайк.

Бил Твинклес загремел ключами и вновь подошёл к шкафчику. Спайк подумал, не за водкой ли он пошёл, но управляющий просунул руку с ключом в глубину шкафчика и открыл дверцу потайного сейфа. Вынув оттуда какой-то прибор, вернулся к столу и протянул его Спайку:

– Нажмите единицу и держите её. Он сам включится и соединит с кем надо.

Спайк взял прибор, похожий на радиотелефон. Надавив кнопку с цифрой один, удерживал её пару секунд. Шифропереговорное устройство включилось и выполнило соединение с далёким абонентом. Спайку пришлось ждать минут пять, пока с той стороны ответили.

– Бил? – Мохнатый, густой бас появился в динамике, – что там у тебя?

– Это не Бил, – ответил ему Спайк, – это начальник коперии города Фиглис. И у меня есть к вам разговор.

– Хм, – сказали с той стороны, – а где Бил?

– Он тут, рядом стоит. И мне очень обидно, что вы до такой степени себя не уважаете, что вынуждаете его выпрашивать у вас каждый доллар на нужды предприятия. А это наносит вам не учитываемый ущерб.

– Какой ущерб?

– Не учитываемый, – по слогам повторил Спайк, – это такой ущерб, который невозможно исчислить на бумаге, но который имеет место. Вам нужно резко увеличить добычу руды? Так этого не будет! Рабы не станут работать лучше, сколько бы вы не били их шокерами и палками. А если вольному человеку доплачивать за качественный труд, то при необходимости он сделает больше в два раза против обычного. Но даже это вас не спасёт от убытков. Если вы вместо нормальной техники будете использовать металлолом, то, как бы вы не старались, ваш рудник будет пыхтеть, сопеть, но не работать.

Человек, которому Спайк всё это выговаривал, молчал. Спайк слышал в трубки его ровное дыхание и удивлялся, почему глава клана (если это был он) оставался столь спокоен. Причина этому заключалась в том, что все начали привыкать к странному человеку информация о котором регулярно поступала в «Колоскан». Да и не только туда. Спайком интересовались уже не только здесь, и на территориях Хортрана. К нему приглядывались князь Одынский (о котором Спайк и слышать ничего не слыхал), князь Келеген, и, даже начальник контрразведки Регента Его Величества Короля Аквилонии.

– Всё? – Спросил глава клана.

– Нет не всё! – Возразил Спайк, – я тут из кожи лезу, стараюсь создать нормальную и устойчивую систему управления в городе, а вы жалеете какие-то двадцать тысяч долларов на зарплату рабочим. Это нормально? Скажите мне, глупому человеку, это нормально? Ели за какие-то три дня вы не дополучили от рудника двести тысяч – сколько ж вы получаете за неделю! И вы не можете выделить сюда двадцать тысяч на зарплату. Как это понимать? Или вам абсолютно наплевать на то, что здесь происходит?

– Всё?

– Да!

– Вы наглец, Спайк, – спокойно и незлобиво проговорил голос из трубки, – на этот раз вашу наглость я прощаю, но на следующий раз, потрудитесь не кричать. Я не скрою, из-за вашей коперии и Городского Совета, мы начали получать хороший доход. Вопрос о реконструкции рудника Твинклеса нами рассматривается, но до тех пор, пока вы не пустите мост, никакой реконструкции не будет. Это по поводу «металлолома», как вы выразились. А теперь по деньгам. Мне не понятно, почему вы занялись этим вопросом.

– Потому что в городе безработица. Порой, людям жрать нечего. Многие хотят устроиться на ваш рудник. Бил Твинклес набрал рабочих на две смены по двенадцать часов, а во дворе стоит толпа тысяч на пять. Им тоже нужна работа.

– Вы хотите, чтобы мы приняли их всех?

– Вы издеваетесь надо мной! – Вскричал Спайк. – Я прошу сделать не две смены, а четыре. Если разделить те деньги, что вы отпускаете на зарплату, то выйдет по пятьдесят долларов в неделю. Этого мало.

– Мало? – Переспросил глава клана. – Я вас не понимаю, Спайк. Я за те же деньги, могу нанять людей на две смены по двенадцать часов. Зачем мне сокращать смену в два раза и платить людям те же сто долларов в неделю?

– Попробую объяснить, – стараясь успокоиться, медленно заговорил Спайк, – в городе безработица. У вас наверняка есть конкуренты, которые хотят причинить вам максимальный вред. К нам уже посылали диверсантов, которых коперия благополучно нейтрализовала. Но если, диверсантов наймут прямо в городе, вычислить их будет почти невозможно. Вы хотите, чтобы мост взорвали? Или чтобы время от времени обстреливали переправу через реку? Или шарахнули по вашему руднику. А ведь можно устроить в городе такое, что мало никому не покажется. Отсюда вам прямая выгода: чем лучше люди живут, тем в большей безопасности ваши предприятия. Сытого человека нанять на диверсию будет куда сложнее, чем голодного.

– Но мы не можем кормить их всех.

– Не можете? Скорее всего, прикармливать, чтобы с голоду не умирали, не можете. Но я о том даже не заикаюсь. Я стараюсь устроить на работу максимально возможное число людей. Устроить так, чтобы они могли прокормить на эти деньги себя и свои семьи. Если я устрою у вас лишних двести человек, а потом устрою где-то ещё двести человек, то постепенно, я решу проблему безработицы. И потом: если люди будут знать, что вы не просто позволяете им работать у себя, но ещё и заботитесь о них, например, отремонтируете больницу, то врагу будет трудно подговорить их против ваших предприятий. Короче, безопасность в городе будет больше, чем сейчас.

Спайк замолчал.

– Ну а вам-то что до этого? – Спросил голос в трубке, – зачем вы так беспокоитесь о стабильности в городе?

– По моральным соображениям, – ответил Спайк, – и имейте в виду: если вы не станете с нами сотрудничать, я брошу всё к чёртовой матери, уеду куда-нибудь в деревню и буду сажать помидоры. А вы тут сами расхлёбывайтесь. Сражаться просто так за ваши, или чьи-то интересы я не стану. Я стараюсь для людей, а если не смогу им помочь, то делать мне здесь нечего.

– Вы это серьёзно?

– Абсолютно! Я не болтун и просто так говорить не буду. Что сказал, то и сделаю.

В трубке стало тихо. Даже дыхание невидимого собеседника исчезло. Спайк заподозрил, не оборвалась ли связь. Посмотрел на дисплей переговорного устройства и убедился, что всё нормально.

– Эй, – сказал Спайк, – вы куда пропали?

– Здесь я, – тот час ответил голос, – по другому телефону разговариваю. Ждите.

В этот самый момент, он разговаривал с Кривым и давал ему нахлобучку. За что именно, история умалчивает, но после этого, Кривой бегал по городу, как ужаленный. Буквально на следующий день ни одного раба, ни на одном предприятии клана не осталось. Кроме литейного комбината, на котором нельзя было остановить производство ни на минуту.

– Спайк, – снова заговорил голос, – можете радоваться: я только что создал для вас полторы тысячи рабочих мест. Но больше никаких требований в мой адрес не выдвигайте. И позаботьтесь о том, чтобы все предприятия через два, максимум, три дня, заработали на прежнюю мощность. Рабов я вывезу уже завтра. Отпускать я их не стану. Даже не заикайтесь. Я и так слишком многое вам уступил. И ещё: как только Ледовая дорога растает, жду вас с Мирлой к себе в гости. Мне интересно с вами познакомиться. А теперь дайте трубку Билу Твинклесу.

Спайк никак не ожидал, что произойдёт что-то подобное. Он рассчитывал выторговать хотя бы двести рабочих мест, а ему подарили полторы тысячи. С рассеянным видом, он протянул трубку управляющему и сказал:

– Вас, – но вдруг передумал и снова приложил её к голове, – чуть не забыл! На руднике Тривола есть раб, которого вы не должны никуда забирать.

– Что ещё? Что вы мудрите, Спайк?

– Ничего я не мудрю. Этот раб не обычный. Это диверсант, которого засылали к нам. Убивать я его не стал, а сослал в рабство на три года. В качестве наказания.

В трубке шумно вздохнули.

– Спайк! Вы мне голову совсем заморочили. У вас, что патронов нет?

– Убивать его нельзя, – твёрдо сказал Спайк, – я сейчас не смогу всё объяснить. Управляющий на комбинате знает о ком идёт речь. Раба надо оставить на месте. Через три года он будет свободен. Я готов держать там своих коперийцев, чтобы они охраняли. Готов даже провести ремонт казармы, где вы рабов содержали. У меня в городе нет тюрьмы. Куда я буду девать преступников, убийц и всяких насильников? Расстреливать их не буду: нельзя весь порядок выстраивать на одних расстрелах.

– Ну, так пускай остаётся, ваш диверсант! – с лёгким раздражением, согласился глава клана, – дайте мне Твинклеса.

С самыми нехорошими предчувствиями, Бил Твинклес взял аппарат и поднёс его к уху. Он выслушал своего начальника, пару раз моргнул, сказал хорошо и дал отбой.

– Что? – Спросил Спайк.

Бил Твинклес повернул к нему голову и с отрешённым видом, сказал:

– Приказано набрать ещё две смены. И выделили десять тысяч в неделю на расходы по моему усмотрению.

– Ну вот, – сказал Спайк, усаживаясь на стул, – иногда надо начальству объяснять какова истинная обстановка.

– Да? Это вас они послушали, а меня бы не стали. Они без вас, – он сложил руки крест на крест и взял себя за горло, – задохнутся.

И Спайк вдруг улыбнулся:

– Это верно, – он встал и направился к выходу, – пойду людей обрадую.

Едва он вышел, как люди снова сбились в плотный клубок и придвинулись к дверям конторы. Все вопросительно смотрели на него. Что он скажет?

Спайк обвёл их глазами и поднял руку:

– Только не шумите и дослушайте меня до конца. Сюда, – он показал себе за спину, – возьмут ещё двести человек.

Толпа зашевелилась, загудела, заголосила и началась какая-то толкотня. Спайк видел что происходит. Задние старались продвинуться вперёд, чтобы попасть в число счастливчиков, которых примут на рудник. Испугавшись, что люди подавят друг друга, Спайк достал пистолет, поднял его над головой и выстрелил в воздух.

– Ти-и-ха!

Толпа угомонилась.

– Я ж просил дослушать до конца. А я ещё не всё сказал. На рудник возьмут только мужчин, так что женщины, можете не толкаться.

– А что ж мне делать? – Выкрикнула женщина из первых рядов, – У меня дома ребёнок, мужу ногу прострелили. Другие, вон, сюда пришли, а он и подняться не может. Денег сто долларов осталось, а до весны ещё далеко.

– Тихо! – Снова крикнул Спайк, – я только что разговаривал с промышленниками, которые содержат эти предприятия. С завтрашнего дня, они начинают набор рабочих. Всего полторы тысячи человек. Средняя зарплата – сто долларов в неделю.

Послышались крики и поднялся шум.

– А куда, куда идти?

– Где берут?

– Куда обращаться?

Спайк снова поднял пистолет и выстрелил. Вновь стало тихо и люди уставились на него.

– Думаю, – сказал Спайк, – вам лучше обратиться к Кривому. Он присматривает за этими предприятиями наверняка будет в курсе, где именно будет осуществляться набор. И хочу вас заверить: городские власти и впредь будут заниматься вопросами связанными с трудоустройством горожан. Это не значит, что мы каждого возьмём за руку и отведём на работу, но будем искать возможности, открывать здесь новые предприятия. В скором времени начнётся строительство моста. Возможно, через месяц, максимум, через два, начнётся набор рабочих на это строительство. Так что, если кто-то на работу сейчас не попадёт – пускай не отчаивается. А сейчас, не толкаясь, по одному, заходите в контору оформляться на работу.

Куда там, не толкаясь! Спайку пришлось ещё несколько раз стрелять в воздух, да однажды коп выпустил автоматную очередь поверх голов. До вечера, ему пришлось стоять у дверей, успокаивать и уговаривать людей. И всё это время, женщина, рассказавшая о раненом муже, стояла неподалёку и смотрела, как другие мужики силятся пролезть к дверям.

– Женщина! – Крикнул ей Спайк. – Завтра утром приходи ко мне в Мыс-Таур. Я охрану предупрежу. Поможем тебе как-нибудь. А сейчас иди домой! Чего здесь стоять?

Она сказала «спасибо» и пошла за ворота. По пути несколько раз оглянулась, но Спайк на неё уже не смотрел.

Это не значит, что он забыл о ней. На въезде в Мыс-Таур, возле блокпоста остановился.

– Мужики, – приоткрыв дверцу, сказал он охранникам, – завтра утром сюда женщина должна прийти. Скажет, что до меня. Вы передайте по смене, чтобы ко мне отправили.

– Передам, – улыбаясь, пообещал начальник караула и наклонился к Спайку, – а чего это наш шеф бегает?

Спайк не понял:

– Как бегает?

– Ну, туда-сюда, – он показал пальцем, то в одну сторону, то в другую, – всех управленцев собрал, оставил у себя, а сам куда-то умчался. И Пэс приехал. Я думал война с кем началась, но что-то не похоже.

– Не знаю, – ответил Спайк, – я их не касаюсь. Может, чего задумали. Меня пока не звали. Будь здоров.

И он поехал дальше, не придав этому большого значения.

В тот же день, когда он после ужина, допивал свой чай, а Мирла рассказывала, как она повстречалась с Родой, в дом ворвался разъярённый Кривой. Топая ногами и пыхтя как паровоз, он сунулся в одну комнату, затем, в другую, после чего направился на кухню.

– Ах, вот ты где! – Заорал он и прицелился ухватить Спайка за какую-нибудь часть одежды, да вовремя сообразил, что хватать Спайка опасно для здоровья, – ты чего творишь?

– А что такое? – Недоумённо спросил Спайк, а Мирла предложила:

– Чайку хочешь?

– Чего?

Аск придвинул к нему стул:

– Садись, Крив.

– И не кричи так громко, – потребовал Спайк, – я не глухой, а ты детей разбудишь.

А Мирла ухватилась за чайник и мило улыбнулась ему:

– Так что, наливать?

Кривой посмотрел на неё, на молчащего Гавшара, который сидел с ними за столом, на Ворону с женой и вдруг усмехнулся:

– Вот, стерва.

Он взял стул и, не снимая полушубка, присел к столу.

– Разденься, – посоветовал Спайк, – жарко будет.

– А я отнесу, – вновь подскочил Аск.

Кривой вздохнул и, сняв полушубок, отдал его Аску. Аск не надолго исчез с кухни и скоро вернулся. Он уселся на своё место и, с видом котёнка, спросил:

– А мне ещё нальёшь?

– Налью, – сказала Мирла и подала Кривому шоколадную конфету, – так чего ты так ругался?

Кривой, развернул конфету и проворчал:

– Не будешь тут ругаться… Больницу на меня повесили.

– Чего? – Хором переспросили Спайк и Мирла, а Гавшар невольно подался вперед.

– Чего, чего, – передразнил их Кривой, – дел у меня больше нету? Сначала, по уху мне дали, а потом приказали больницу опекать. Лекарства там всякие, врачей найти. А где я их найду? Да ну вас к чёрту!

Он откусил конфету и взялся за чай.

Спайк, Мирла, Гавшар и Аск дружно и весело расхохотались. Кривой сначала хмурился, а потом вдруг отодвинул чашку с чаем и захохотал вместе с ними.

Ворона неуверенно улыбался. Кто-то из его охранников заглянул на кухню и ровным счётом ничего не понял.

Чего это они, а?