Текст книги "Крымский узел"

Автор книги: Андрей Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Андрей Витальевич Малыгин

Крымский узел

Введение

1991. Август. Форос. ГКЧП. Ее величеству Истории было угодно, чтобы имя маленького курортного местечка в Крыму навсегда осталось на ее скрижалях рядом с описанием грандиозной драмы крушения великой советской империи.

Решающая фаза демонтажа федеративной системы Союза началась в связи с Крымом и в связи с Крымом закончилась, когда в 1997 году президенты России и Украины – двух главных наследников СССР – подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, ознаменовавший окончание пятилетнего спора о правах на союзное наследство, в списке которого Крым значился едва ли не главным камнем преткновения.

Полуостров, как и некоторые другие регионы бывшего СССР, оказался как раз на «геополитическом разломе» государственной «коры», что и обусловило драматизм и сложность тех событий, которые пережило крымское сообщество, свидетелями или участниками которых были все мы.

Все эти годы «крымская проблема» находилась в центре внимания политиков, журналистов, экспертов как в России, Украине и в самом Крыму, так и в странах Запада. Внимание большого количества людей было приковано к Крыму не только ввиду большой остроты развивавшегося здесь конфликта, эта острота была все же не так значительна как, например, в Приднестровье или в Абхазии, но, пожалуй, в первую очередь из-за большого конфликтного потенциала, таившегося в этой проблеме. Всех привлекало не столько то, что происходило в Крыму, сколько то, что могло бы при известных обстоятельствах произойти, учитывая ярко выраженные интересы двух крупнейших постсоветских государств Украины и России, а также наличие на территории Крыма большого воинского соединения – Черноморского флота, несшего ядерное оружие. Поочередно в центр внимания попадали различные аспекты крымской ситуации.

Для большинства западных аналитиков проблема Крыма в основном сводилась к спору России и Украины вокруг наследства бывшей советской империи. Через эту призму рассматривался обычно и политический конфликт между крымским сообществом и центральной властью украинского государства, получивший не совсем верное обозначение «крымского сепаратизма».

Для другой группы аналитиков наибольшее значение имел драматический процесс возвращения в Крым депортированных в 1944 году крымских татар, и все другие аспекты крымской проблемы рассматривались исключительно в контексте этого явления.

В результате, хотя о событиях в Крыму существует достаточно обширная литература, до сих пор проблема не получила целостного описания, которое бы рассматривало все основные ее аспекты как самостоятельные факторы, находящиеся в связи друг с другом, но обладающие своим собственным содержанием. Между тем, без такого описания, дальнейшее успешное разрешение этой проблемы представляется крайне маловероятным.

Именно многоаспектность является характерной чертой крымской проблемы. Здесь в полной мере проявились и глобальные противоречия, связанные с разделом советского наследства, и противоречия между региональным сообществом и центральной властью, и, наконец, проблема интеграции в местный социум большого количества репатриантов.

Эти «три нити», вернее, их переплетение и образуют то, что мы назвали «крымским узлом». На страницах этой книги мы попытаемся насколько это возможно «распутать» его, хотя бы в смысле его более или менее полного описания. Поскольку это первый опыт более или менее систематического подхода к ситуации, мы ограничились лишь постановкой проблем и их описанием, по возможности воздерживаясь от выводов и, тем более, от вердиктов.

Книга состоит из трех глав, каждая из которых посвящена одному из аспектов крымской проблемы – внешнеполитическому, касающемуся украино-российских взаимоотношений, крымско-украинскому (мы рассматриваем этапы и особенности становления крымской территориальной автономии) и внутреннему – крымскотатарскому. Насколько это было возможным, автор постарался дать описание предыстории рассматриваемых вопросов, поскольку в значительной степени они представляют собой наследство, оставленное нам предыдущими эпохами.

Прежде чем перейти непосредственно к существу дела, имеет смысл хотя бы вкратце описать состояние освещенности крымской проблемы в литературе. К сожалению, находясь в Крыму, очень трудно следить за всеми публикациями, появляющимися даже в России и Украине, не говоря уже о западных странах, поэтому автор отдает себе отчет в неполноте его библиографии.

Как мы уже указывали, в начале 90-х годов крымская проблема часто становилась предметом описания и анализа и у нас и за рубежом. Событиям в Крыму посвящены десятки (если не сотни) статей в газетах и журналах, разделов в монографиях о распаде СССР. Среди западных периодических изданий необходимо отметить, прежде всего, ведущий советологический и постсоветологический журнал Radio Free Europe/ Radio Liberty// Research Report – где в течение 4 лет до его закрытия (точнее, до перепрофилирования: с 1995 года этот журнал выходит как Transition, издается Open Media Research Institute) было опубликовано множество интересных статей о Крыме таких авторов, как: D. Clarce, A. Wilson, R. Solchanuk, B. Nahaijlo и др.

Статьи о полуострове (или более общие работы, в которых трактовалась ситуация Крыма) появлялись в таких крупных западных изданиях, как: Europe-Asia Studies, Journal of Democratie, Nationalities Papers и другие.

Мы упоминаем здесь лишь специализированные политологические издания, не говоря о популярных еженедельниках вроде The Economist, или о газетах. Нам известна лишь одна западная монография о Крымской проблеме – брошюра T. Kuzio.[1]

Среди всего этого массива большую часть публикаций составляют статьи о российско-украинских взаимоотношениях вокруг Крыма и связанного с ними вопроса о 1 Taras Kuzio. Russia – Crimea – Ucraine. Trianglof conflict, L., 1994

Черноморском флоте. Эти же темы находились в поле внимания и отечественных – российских и украинских обозревателей, среди которых отметим статьи К. Затулина, С. Усова, В. Портникова в Независимой газете, С. Рахманина в Зеркале недели, материалы, опубликованные в газетах Флаг Родины (Черноморский Флот РФ) и Флот Украины (ВМСУ). Проблема Черноморского флота дважды становилась предметом монографического описания: в 1994 году была опубликована книга офицера черноморского флота С. Горбачева,[2] вслед за ней вышла работа украинского военного журналиста С. Власенко.[3] Оба текста представляют собой публицистические работы, в которых в полной мере отразились взгляды двух сторон, – российской и украинской на проблему Черноморского флота.

Значительное число статей как западных, так и отечественных исследователей было посвящено проблеме взаимоотношений Киева и Симферополя, которая, как уже было сказано, рассматривалась преимущественно в контексте глобальных межгосударственных споров. В отличие от темы флота «крымский сепаратизм» не стал предметом более или менее подробного описания, не говоря уже об исследовании этой проблемы. Тем не менее, за все эти годы в различных изданиях появилось немало статей о тех или иных аспектах этой составляющей крымской проблемы, среди которых хотелось бы отметить работы С. Рахманина, Н. Белитцер, О. Бодруг, А. Форманчука и др. в различных украинских и крымских изданиях. 2 Горбачев С. Севастополь в третьей обороне. 1991-19… ч.1, Севастополь, 1995

3 Власенко С. Анатомия необъявленной войны. Крым, Севастополь, Флот. 1991-199…, Киев, 1997

Среди коллективных сборников заслуживают внимание материалы международной конференции, прошедшей в Киеве в 1994 году: «Розвиток подій у Криму. Диллемма для України», а также сборник «Этнические и региональные конфликты в Евразии. Кн.2, Россия, Украина, Белоруссия», М., 1997.

Большое количество работ, среди посвященных ситуации в Крыму, касалось проблемы возвращения и обустройства крымских татар.[4] Наиболее плодотворно в этом направлении работала московская исследовательница С. Червонная, работы которой, однако, достаточно затруднительно отнести к жанру строгого научного исследования из-за вполне определенной политической тенденции, просматривающейся в них.[5] Счастливо избежать «подыгрыванию» какой-либо из политических сил в крымскотатарском вопросе удалось, пожалуй, лишь двум работам – небольшой брошюре A. Wilson[6] и недавней обширной коллективной монографии крымских исследо4 D. R. Marples, D. F. Duce. Ukraine, Russia and the Question of Crimea, Nationalities Papers, V.23, 1995, p.271; Crimean Tatars: Repatriation and Conflict Prevention, OSI, New York, 1996; Кримські татари: історія і сучасність, Матеріали міжнародної наукової конференції. Київ, 1995; Крымскотатарской проблеме посвящен также периодический сборник, выходящий с 1998 г. в Симферополе – Кримськотатарське питання.

5 Губогло М., Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, тт. 1–2, М., 1992; Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, т. 3, М., 1995; Червонная С. Крымскотатарское национальное движение (1994–1996), Институт этнологии и антропологии РАН. Исследования по прикладной и неотложной этнологии, № 101, М.,1997

вателей о проблемах интеграции репатриантов в крымское общество.[7]

В нынешней ситуации вообще достаточно трудно провести грань между исследовательской аналитикой и более или менее «научным» выражением какой-либо определенной политической тенденции, т. е. между «литературой» и «источниками». В качестве последних мы использовали многочисленные официальные документы государственных органов, партий, организаций, высказывания политических деятелей, многочисленные материалы, опубликованные в прессе России, Украины, Крыма, отражающие те или иные взгляды участников политического процесса на ситуацию на полуострове. Официальные документы цитируются нами по публикациям в прессе, официальным и неофициальным изданиям.[8] Широко использованы интервью политических деятелей в средствах массовой информации. В последние годы опубликовано как минимум две книги мемуаров политических деятелей Крыма, сыгравших важную, хотя и совершенно различную роль в процессах 90-х годов: Н. Багрова,[9] Е. Супрунюка,[10] а также работа мемуарного характера о 7 Габриелян О., Ефимов С., Зарубин В., Кислый А., Мальгин А., Никифоров А, Павлов В., Петров В. Крымские репатрианты: депортация возвращение и обустройство, Симферополь, 1998

8 Сборники документов: Россия, Крым и город русской славы Севастополь. Документы и материалы 1783–1996, М., 1996; Ведомости ВС Крыма, Симферополь, 1992–1994; Вестник Совета Министров Крыма (затем Вестник правительства Республики Крым), Симферополь 1992-94; Собрание Законодательства Республики Крым (затем СЗ Автономной республики Крым), Симферополь, 1995–1998; Собрание нормативно-правовых актов АРК, Симферополь, с 1998 г. и т. д.

9 Багров Н. Крым: время надежд и тревог, (Симферополь, 1996)

10 Супрунюк Е. Хроника дрейфующего полуострова и история моего похищения, деятельности Л. Грача,[11] которые также широко использованы. Вообще привлечено большое количество разнообразного материала, преимущественно газетно-журнальные публикации, отражающие наиболее важные эпизоды и мнения об описываемых событиях. Думается, что читателям будет небезынтересно посмотреть извне на ту стихию, в которую мы все еще совсем недавно были так или иначе вовлечены. Это полезно сделать не только для того, чтобы преодолеть психологически тот негативный потенциал, который она неизбежно несла с собой, но и для того, чтобы увидеть и осмыслить тот позитив, который, безусловно, присутствует в каждой общественной трансформации. Увидеть и использовать его в своей жизни в принципиально новых политических и социальных условиях.

Автор выражает благодарность тем, кто своими ценными мыслями помогал формированию более четкого представления о происходящем: С. Киселеву, А. Никифорову, С. Ефимову, В. Казарину, В. Темненко, В. Лаврову.

Симферополь, 1998

11 Леонид Грач: политический портрет на фоне событий, Симферополь, 1994

РОССИЯ, УКРАИНА, КРЫМ И

ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ

1. Яблоко раздора или разменная карта?

Давно замечено, что распад империи всегда чреват самыми неожиданными последствиями для ее населения. В особенно тяжелом положении оказываются регионы, находящиеся на «геополитических разломах» прежнего государственного организма. Такие регионы оказываются предметом спора различных наследников имперской власти и зачастую превращаются в, своего рода, «мины» под будущую стабильность в отношениях между ними.

Крымская проблема – одна из таких «мин», оставшихся после распада Советского Союза в 1991 году.

Наследство империи

Крымский полуостров вошел в состав Российской империи в конце ХVIII века в результате длительных русско-турецких войн, в ходе которых было уничтожено существовавшее на его территории Крымское ханство. В течение позднего средневековья Крым как союзник османской Турции был постоянной угрозой южным рубежам России и Речи Посполитой. Иногда, как это было в 1571 году, ханская конница доходила даже до Москвы. В то же время Крым являлся ключевым пунктом для утверждения России на берегах Черного моря. Еще в Х веке князь Владимир заимствовал из Византии через крымский город Херсонес православие и, как считают некоторые исследователи, имперский дух будущей государственности. В течение ХIХ – ХХ веков, в периоды Крымской и второй мировой войн, борьба за Крым носила исключительно ожесточенный характер и стоила сотен и сотен тысяч жизней русских солдат.

В 1920 году Крым был важнейшим оплотом «белого движения», последней территорией небольшевистской России. По окончании гражданской войны, в 1921–1944 годах, Крым пользовался автономией в составе Российской федерации. Это был один из самых многонациональных регионов России, в котором наряду со славянским большинством проживали представители аборигенных этносов – крымские татары, караимы, крымчаки, а также потомки европейских колонистов. Вторая мировая война принесла населению Крыма бедствия и потрясения. В 1944 году с территории полуострова по обвинению в колаборационизме были выселены крымские татары, а также представители других этнических групп. Вслед за этим в 1945 году была упразднена автономия региона. В 1954 году Крым был передан решением Президиума Верховного Совета СССР из состава России в состав Украины. Этот акт преследовал, прежде всего, экономические цели. Возможно, в нем отразились отношения между влиятельными группировками внутри КПСС. Передача была оформлена как подарок одного «братского народа» другому в ознаменование 300-летия Переяславской рады, объявившей о присоединении Украины к России. Поскольку передача была осуществлена в рамках единого советского государства, она не влекла первоначально каких-либо серьезных изменений в жизни населения.

После второй мировой войны, благодаря своим природным ресурсам, Крым стал излюбленным местом отдыха советских людей, своего рода символом советского благополучия. Одновременно он сохранял важное военно-стратегическое значение. Порт Севастополь являлся главной базой Черноморского флота. На территории полуострова располагались важнейшие военные объекты.

Согласно данным всесоюзной переписи населения 1986 года в Крыму проживало около 2.500 млн. человек, из которых 67 % русских, около 25 % украинцев. В конце 80-х годов начался процесс возвращения на полуостров депортированных народов – крымских татар, немцев, греков, армян, болгар. Репатриация большого количества людей была не единственным следствием начавшихся изменений. К началу 90-х годов с распадом Союза административные границы между республиками превратились в государственные, и это породило новые серьезные проблемы. Тогда же возникла идея воссоздания крымской автономии, которая нашла поддержку в самых широких слоях крымского населения, а также у представителей официальных властей. 20 января 1991 года в Крыму был проведен первый в СССР референдум о воссоздании республики, результаты которого были утверждены Верховным Советом Украины 12 февраля того же года.

Есть форпост – есть проблема

Трудности с определением статуса и принадлежности Крыма, Севастополя и Черноморского флота возникли после распада Советского Союза в 1991 году. Передавая Крым Украине в 1954 году, Хрущев не предвидел того, что эта союзная республика когда-то может стать независимым государством. В 1991 году это произошло.

Потеря Крыма, безусловно, должна была бы весьма болезненно сказаться на российском государственном сознании – Москва лишалась весьма важного региона, добытого к тому же в прошлом весьма дорогой ценой. Еще большее значение имело то, что на полуострове возникло сильное движение за изменение существовавшего статуса полуострова, как автономии в составе Украины и превращение его в субъект межгосударственных отношений в рамках СНГ или даже за возвращение его России. Командование Черноморского флота, дислоцировавшегося главным образом в Крыму, тогда же отказалось от принятия присяги на верность украинскому государству. Это создавало для Украины реальную угрозу утраты контроля за частью принадлежащей ей территории и даже полной дезинтеграции государства (поскольку тенденции, аналогичные крымским, имелись на юго-востоке материковой Украины).

Все это создало ту ситуацию напряженности, которая была воспринята, прежде всего на Западе, как территориальный спор между Россией и Украиной.

Сфера возможных разногласий Украины и России определилась уже в ходе обсуждения Верховным Советом России Договора между РСФСР и УССР, подписанного Б. Ельциным и Л. Кравчуком 19 ноября 1990 года, как бы за спиной тогдашнего президента СССР М. Горбачева. Статья 6 этого Договора гласила: «высокие договаривающиеся стороны признают и уважают территориальную целостность РСФСР и УССР в ныне существующих в рамках СССР границах».[12] На последнюю формулировку было обращено особенное внимание, когда в ходе обсужде12 Договор между РСФСР и УССР, Россия, Крым и город русской славы Севастополь. Документы и материалы 1783–1996. М. 1996, с.8

ния депутаты коснулись проблемы Крыма и Севастополя. Министр иностранных дел России А. Козырев указал на то, что речь идет о ситуации существования Советского Союза и данная формулировка дает возможность будущих корректировок в случае изменения этого положения.[13]

Однако после распада Союза несмотря на резкое заявление пресс-секретаря Б. Ельцина П. Вощанова, официальная Москва не выдвинула каких-либо территориальных претензий к независимой Украине.[14] Подписывая документы о создании СНГ, Россия и Украина также признали то, что у них нет территориальных претензий друг к другу.

Напряженность во взаимоотношениях двух стран возникла лишь в начале 1992 года в связи с нерешенностью проблемы Черноморского флота и начавшимся в Крыму движением за изменение статуса полуострова. Характерно, что в одном из первых документов, посвященных крымской теме – письме главы комитета внешних сношений и внешнеэкономических связей В. Лукина спикеру Верховного Совета Российской Федерации Р. Хасбулатову содержатся рекомендации использовать «крымскую проблему» в качестве bargaining chip в споре о принадлежности Черноморского флота. В частности, В. Лукин говорил о том, что в случае признания российским парламентом акта 1954 года о передаче Крыма, не 13 Выписка из стенограммы заседания 2-й сессии Верховного Совета РСФСР, 42 13 Выписка из стенограммы заседания 2-й сессии Верховного Совета РСФСР, 42 совместного заседания Совета Республики и Совета Национальностей 22 ноября 1990, там же с. 89–90

14 Jaroslaw Martyniuk. Ukrainian Independence & Territorial Integrity, RFE/RL Research Report, V.1, N13, 27 March, 1992, p. 64.

имеющим юридической силы, «украинские лидеры будут поставлены перед дилеммой: или согласиться с передачей флота и его базы России, или статус Крыма, как части Украины, будет подвергнут сомнению».[15] 23 января ВС РФ большинством голосов принял резолюцию о рассмотрении парламентской комиссией вопроса о конституционности акта о передаче Крыма в 1954 году.

В начале 1992 года целый ряд российских политиков высказался за пересмотр акта 1954 года о передаче Крыма из состава России в состав Украины. Это были не только консерваторы-державники, но и либералы, такие, например, как тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, заявивший, что «Крым никогда не принадлежал Украине» и, что «… у Украины нет правовых и моральных оснований выдвигать претензии на Крым».[16] Что касается «национал-патриотов», то они не ограничивались заявлениями и попытались даже перенести спор на территорию, «занятую противником», благо ситуация для этого там складывалась благоприятно. 3–5 апреля в Севастополе находилась делегация Российского парламента во главе с вице-президентом Александром Руцким, государственным советником РФ Сергеем Станкевичем и генерал-полковником Борисом Громовым. Члены делегации говорили в основном о Черноморском Флоте, однако, затронули и проблему Крыма: на вопрос, имеет ли вице-президент данные о том, что из Крыма в Россию пе15 Цит. По: R. Solchanyk. Ukrainian-Russian Confrontation over the Crimea, RFE/RL Research Report, 21 February, 1992, p. 27; См. Также R. Solchanyk. The Crimea Imbroglio: Kiev and Moscow, RFE/RL Research Report, V.1, № 40, 9 October, 1992, p.7

16 Taras Kuzio. Russia-Crimea-Ukraine. Triangle of conflict. L. 1994, p.15

ревозится часть военной техники, Руцкой ответил: «Для чего нам из России в Россию что-то перевозить?»[17]

С. Станкевич подверг резкой критике акт 1954 года, заявив, что он «не имеет под собой никаких правовых оснований». Этот политик выразил уверенность в том, что ВС России «покончит с этим».[18] С. Станкевич также высказал большие надежды в связи с крымским референдумом о независимости вслед за которым, по его мнению, должно было последовать вхождение Крыма в состав России.[19] ВС России образовал 6 февраля 1992 года специальную комиссию по изучению обстоятельств передачи Крыма Украине в 1954 году.[20]

Обострение крымско-украинских взаимоотношений в мае 1992 года вызвало новый всплеск активности ВС России. 21 мая состоялось обсуждение правомочности акта 1954 года о передаче Крыма из состава России в состав Украины. Умеренные группы депутатов предлагали принять заявление по данному поводу, в котором бы помимо констатации «противоправия» акта 1954 года оставался бы подтвержденный Россией принцип «неприкосновенности границ в рамках СНГ».[21] Комитет по международным делам вынес на обсуждение проект закона «О правовой 17 Независимая газета, 7 апреля 1992

18 Там же.

19 Там же

20 См. Постановление ВС РФ «О продолжении работы по изучению правовой обоснованности решений Президиума ВС СССР от 19 февраля 1954 г. и ВС СССР от 26 апреля 1954 г. о выведении Крымской области из состава РСФСР», Россия, Крым… с. 97

21 Независимая Газета, 22 мая 1992

оценке решений высших органов государственной власти СССР и РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 году, и о порядке внешних границ России», в котором содержалась весьма жесткая позиция по отношению к Украине. В итоге обсуждения было принято Постановление ВС России, дезавуировавшее акт о передаче Крыма. Но уже 22 мая депутаты ВС России приняли также заявление к ВС Украины, где было отмечено, что Россия не выдвигает территориальных претензий к Украине, подтверждая неприкосновенность существующих границ.[22]

Акт ВС России имел, таким образом, не столько политическое, сколько «моральное» значение. Реакция на него ВС Украины была соответствующей. Президент Украины Л. Кравчук, вице-премьер В. Дурдинец сделали ряд заявлений для прессы, в которых осудили московские решения. Однако, поскольку российский парламент после своего голосования даже не направил в Киев официального уведомления о его результатах и о предложении начать украино-российские переговоры по Крыму, реакция Украины также не приняла вид какого-либо официального документа.[23]

Острота полемики определялась, однако, отнюдь не только, а возможно, не столько реальным значением Крыма для обоих государств или ностальгическими воспоминаниями, сколько тем, что проблема Крыма и на Украине, и в России стала важным фактором острой внутриполитической борьбы. Как на Украине, так и в России 22 Независимая Газета, 23 мая 1992

22 Независимая Газета, 23 мая 1992

23 Независимая Газета, 26 мая 1992

тема Крыма являлась, прежде всего, средством давления ведущих политических сил друг на друга, а также способом поднятия собственного престижа в глазах общественности. Последнее в свою очередь определяло то, что обсуждение крымской проблемы носило хотя и чрезвычайно острый, но почти целиком риторический характер.

Отношение к крымской проблеме, а также проблема Черноморского Флота стали предметом острых политических дискуссий внутри российского истеблишмента. Как утверждал С. Шахрай: «Именно вопросы об СНГ, Крыме, Черноморском Флоте… являются плацдармом для политической борьбы, прежде всего, внутри России».[24] Особенно отчетливо это проявилось в ходе обсуждения и принятия ВС России специального Постановления «О статусе г. Севастополя» от 9 июня 1993 года, в соответствие с которым город на основании ряда противоречиво толковавшихся документов объявлялся находящимся в российской юрисдикции. Как отмечал Виталий Портников в Независимой Газете: «На нынешнем сенсационном решении парламента заметен отблеск не столько российско-украинского противостояния, сколько внутрироссийской вражды: оно принято после наконец-то компромиссной встречи российского и украинского президентов (встреча в Завидово в июне 1993 года – А.М.). Находящемуся в крайне затруднительной ситуации российскому законодательному органу крайне важно именно в момент потери политической перспективы и чувства реальности выставить себя эдаким «отцом отечества», гораздо более патриотом, чем президент».[25]

ВС России был лишен реальных рычагов осуществления собственных решений. Внешняя политика, в том числе украино-российские отношения, находились в компетенции президента России Б. Ельцина. Его же позиция существенно отличалась от парламентской. Она находилась в русле общей стратегии постперестроечной российской власти на отказ от «имперских притязаний». Ельцин в свое время позволил себе резкие высказывания, однако, его реальная политика по отношению к соседям была достаточно умеренной. Как указал тот же Виталий Портников: «Позиция президента Б. Ельцина гораздо более реалистична просто потому, что руководителю страны приходится заниматься реальной работой. Поэтому дистанция между фразой и делом у президента достаточно велика. К тому же, лидеру страны, в которой ежедневно возникает то та, то иная республика, вряд ли есть смысл допускать подобную дестабилизацию у соседей».[26] Указывая на факты провозглашения Уральской, Южноуральской, Вологодской «республик» В. Портников напоминает, что Крым был первым территориальным, а не национальным государственным образованием, получившим республиканский статус на территории бывшего СССР, и его включение в состав России могло бы, по мнению обозревателя, стимулировать «внутренний сепаратизм».[27]

25 Независимая Газета, 13 июля 1993

26 Там же

27 Там же

Еще более важной причиной, обусловившей политику президента России в крымском вопросе в 1992–1995 гг., по-видимому, следует признать боязнь дезинтеграции Украины или появления там недружественного России режима вследствие настойчивости последней в выдвижении территориальных претензий.[28] В конце 1993 года в Независимой Газете был опубликован обширный доклад Вл. Разуваева, руководителя центра по изучению международных отношений в Евразии (институт Европы РАН). В нем автор настойчиво указывал на опасность дезинтеграционных процессов на Украине, прежде всего для Российской Федерации, поскольку это будет означать для нее «… сначала нежелательное соседство с авторитарным и националистическим режимом», а после того, как «военный режим на Украине через определенный промежуток времени обнаружит свою несостоятельность», Москва будет поставлена перед необходимостью вмешательства в ситуацию, цена которого, по мнению автора, «окажется непомерно высокой».[29]

Доклад недвусмысленно рисовал опасность развития (а значит, и поддержки Россией) движения ряда 28 Ср.: «Было бы не правильно отрицать присутствие внутри российского политического спектра сил, которые выступают за насильственную реинтеграцию Украины с Россией или восстановление Советского Союза… но доминирующий образ мышления внутри российских элит является абсолютно иным. В качестве характерного примера можно процитировать параграф из документа, подготовленного влиятельным неправительственным советом по внешней и оборонной политике; в нем говорится, что ситуация на Украине, но не сама Украина представляет наиболее серьезный вызов безопасности и внутренней стабильности России (см.: Независимая Газета, 27 мая 1994)» Мошес А. Конфликтный потенциал в российско-украинских отношениях. Взгляд из России, Этнические и региональные конфликты в Евразии. К.2. Россия, Украина, Белоруссия, М.,1997, с.27

29 Независимая Газета, 17 декабря 1993

украинских регионов на обособление от Киева и призывал Кремль перейти от политики «отстраненной сдержанности» по отношению к Киеву к политике активной поддержки тех сил на Украине, которые могли бы обеспечить стабильность в государстве. Известный демократический еженедельник Новое Время аргументировал подобную позицию даже интересами русскоязычного населения Украины и Содружества в целом: «Чем лучше будут отношения между Россией и Украиной, тем меньше шансов у галицийцев (представителей националистических кругов Западной Украины – А. М.) стать у власти, тем спокойнее будет житься русским на Украине, тем теснее будет экономическая интеграция, тем реальней будут шансы на политический и военный союзы».[30]

Такой подход был достаточно распространен в Москве и сводился к формуле: «Украина важнее Крыма» (т. е. добрососедские отношения с Украиной более предпочтительны для новой России, чем обладание Крымом). Наряду с многочисленными сторонниками, этот подход имел также и критиков, чья позиция, в общем, лишь подтверждает более общую, главенствующую тенденцию. Одним из выразителей критического подхода является К. Затулин, который полагал, что именно такой подход стимулирует и поощряет «антироссийские силы» на Украине.

В своей обширной публикации также в Независимой газете в мае 1996 года К. Затулин резко критиковал позицию официальных кругов России по отношению к Крыму: «Даже, – писал он, – когда казалось, судьба давала шанс России опереться на сочувствие союзу с ней поли30 Плешаков Г. Куда нас толкают глупцы-националисты, Новое Время, № 31, 1993