Текст книги "Крымский узел"

Автор книги: Андрей Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Что касается сторонников нового Основного нормативно-правового акта автономии и, прежде всего, Л. Грача, то, по его мнению, новая Конституция Крыма явилась не только реалистическим документом, отвечающим современному состоянию крымско-украинских взаимоотношений, но и документом, расширяющим полномочия автономии по сравнению с ее нынешним положением. «От323 Депутат-коммунист ВР Украины от Запорожья П. Баулин во время обсуждения крымской Конституции в Киеве заявил: «Этот трактат не является Конституцией автономии. Это всего лишь договор между пришедшей в этом году к власти в Крыму элитой и киевскими чиновниками… Эта Конституция не только полнейшая деградация автономии, но и ее насильственная ассимиляция…»(Русский Мир, № 1, 1999).

324 Заявление Государственной Думы России, Русский Мир, № 1, 1999. Следует сказать, что название Заявления не вполне верно отражает ситуацию: Конституция Крыма не устанавливала статус «государственного языка».

личительной особенностью принятой Конституции АРК, – подчеркивал Л. Грач, – является высокая степень экономической самостоятельности… республики В ней закреплено наше право на землю и природные ресурсы, определен порядок управления имуществом… находящимся на территории автономии, установлены особые принципы формирования бюджета республики по так называемой одноканальной системе».[325] По мнению Грача: «Конституция АРК закрепила такой объем полномочий, который при восстановлении ранее существовавших связей в рамках СНГ был бы достаточным для обеспечения поэтапного социально-экономического и культурного возрождения региона…».[326]

Если говорить о новой Конституции Крыма в целом, то она зафиксировала то состояние, в котором оказалась автономная республика после ее «введения в правовое поле Украины» в 1995 году и четырех лет глубокого политического кризиса. Конституция в полной мере отражает то противоречивое положение, которое занимает территориальная автономия в составе унитарного государства, положение, при котором у нее практически нет особых полномочий, а есть лишь особый статус. В то же время по тексту Конституции было бы не совсем верно судить о реальном содержании сегодняшних украино-крымских отношений, которые определяются не столько писаным законодательством, сколько сложившейся практикой контактов первых лиц украинского государства и крымской автономии, а также ограниченной способностью украинской центральной власти к более или менее 325 Крымские Известия, 18–19 июня 1999

326 Там же

полному контролю за ситуацией, прежде всего экономической, на полуострове. Сфера реальных полномочий Крыма сегодня не совпадает со сферой юридически признанных полномочий. Можно даже сказать, что связь этих двух сфер в известном смысле обратно пропорциональна. Так же, как наличие Конституции Крыма, принятой в 1996 году, вовсе не подразумевало реальных прав и полномочий республики, но наоборот было причиной политики жестких административных ограничений и контроля со стороны Киева, уступки, сделанные нынешними властями в сфере юридических прав и полномочий автономии повлекли за собой известное расширение их реальных возможностей. Реальные права администрации Л. Грача, уровень ее автономности от Киева неизмеримо выше статуса предшествующих правительств с 1995 года. В известном смысле это связано с теми уступками, которые были сделаны в ходе разработки Конституции, а также с поддержкой, которую Л. Грач как коммунист имеет в Верховной Раде Украины.

Если говорить о внутриполитической ситуации на полуострове, то она характеризуется усилением административно-государственных институтов, активно взаимодействующих и интегрирующихся с политиками левой ориентации. Перед государственными органами Крыма стоят сегодня серьезные социальные и экономические проблемы, связанные со стабилизацией экономики полуострова, необходимостью обеспечения социальных выплат и т. д.

Что касается населения Крыма, то оно переживает период разочарования в политической деятельности. Для большинства крымчан их сегодняшняя жизнь наполнена тяжелыми лишениями. Экономический кризис, переживаемый Украиной, оборачивается для жителей полуострова невыплатами заработной платы, высоким налогообложением и т. п. явлениями, порождая большую социально-психологическую напряженность, чувство апатии и безысходности. Несомненно, после 1995 года Крым переживает период всесторонней депрессии. И возможно, лишь сейчас появились признаки стабилизации ситуации.

И все же, несмотря на утраты последних лет, значение того, что происходило в Крыму на протяжении последних постперестроечных лет, трудно переоценить. Крым дает нам один из немногих примеров самоорганизации территории перед лицом грандиозного крушения имперской государственной системы. Крымский автономизм – вовсе не рядовое явление на развалинах СССР, у него много сторонников и много противников, поэтому имеет смысл хотя бы вкратце охарактеризовать его. Несмотря на то, что Крым признан украинскими властями автономной территорией, что нашло отражение в Конституции Украины и в целом ряде законов, значительное количество украинских аналитиков оспаривает легитимность крымской автономии на том основании, что остается неясным, кто представляет собой субъект особых прав и источник власти на этой территории с особым статусом. Им не может быть, утверждают они, просто «население» Крыма, так как оно как часть украинского народа не обладает правом на самоопределение (Автономная республика Крым была создана именно актом народного волеизъявления в 1991 году). Им не может быть и русское большинство Крыма, поскольку Конституция Украины не предусматривает такую форму самоуправления для национальных меньшинств. Украинские аналитики готовы признать такое право лишь за крымскими татарами, как этносом, не имеющим другой территории, кроме Крыма, однако, очевидно, что крымская автономия в этом смысле не является «крымскотатарской».

Крымский автономизм действительно – явление не вполне типичное для национальных движений в бывшем СССР. Как мы уже говорили, в нем с самого начала был весьма силен момент защиты русского языка и культуры в условиях обретения Украиной своей независимости, однако он ни в коем случае не был исключительно формой самоопределения этнических русских Крыма под влиянием «украинизации». За время, прошедшее с 1783 года, здесь сложилось весьма своеобразное сообщество, большей частью состоящее из потомков русских и украинских переселенцев, довольно четко осознающее свою особость по отношению к своим соотечественникам на материке. Эти черты особости проявились впервые еще во время Гражданской войны 1917-20 годов, когда Крым явился последним оплотом белого движения в Европейской России, противостоя «красному Северу». Они еще более резко выделились после передачи Крыма из состава России в состав Украины в 1954 году. Распад СССР поставил это сообщество перед необходимостью поиска оптимальных стратегий в условиях стремительного крушения привычных институтов власти, нарастания экономических, экологических, национальных проблем. Ответом на вызов времени стало воссоздание автономии в 1991 году. Она мыслилась своими создателями не как национальное, а как региональное, территориальное образование, в котором должны быть представлены интересы всех проживающих в Крыму этнических групп, но субъектом которого, источником легитимной власти являлось бы все сообщество в целом без различия его этнических составляющих. Автономия мыслилась прежде всего как механизм реализации прав и интересов всего сообщества в целом. В ее основу был положен принцип общности интересов всего населения Крыма, которому, безусловно, угрожали процессы, происходившие тогда в стране. Нельзя сказать, чтобы такой подход был типичен для политических движений на территории распадающегося Союза, однако он оказался весьма созвучен современным европейским политическим стандартам. Так крупные международные документы по правам человека признают наряду с правами меньшинств также и права региональных сообществ (региональных культур). Международная практика знает немало примеров регионов со специальным статусом, автономий, в которых субъектом самоуправления является не какая-то отдельная этническая группа, а все сообщество региона. Как показали прошедшие годы, такой подход имел созидательный смысл.

Воссоздание автономии помогло населению самобытного региона более или менее гармонично пережить переход к новой реальности, в известной степени снизить неблагоприятные последствия, которые неизбежны в подобных случаях. В частности, именно благодаря автономии в Крыму удалось избежать ситуации, развившейся в Приднестровье, Нагорном Карабахе и других местах. Автономия позволила создать условия сохранения культурно-языковой самобытности инкорпорированного помимо его воли в иную национально-государственную среду населения Крыма, развития его самосознания.

Организация власти и управления, созданная в автономной республике (и благодаря автономии) позволила решить многие проблемы, связанные с репатриацией крымских татар, снизить риск межнациональных конфликтов, обеспечить представительство этого народа в структурах власти. Хотя здесь существуют достаточно серьезные проблемы, которым мы посвящаем третий раздел этой работы, все же следует сказать, что именно автономия является оптимальным механизмом интеграции репатриантов в социальную среду полуострова. Несомненно, автономия Крыма является главным достижением крымского регионального сообщества последних лет и, как считает автор, залогом дальнейшего развития Крыма.

КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ: НАДЕЖДЫ, ИЛЛЮЗИИ, РЕАЛЬНОСТЬ

1. Конец изгнания

Третья нить, извивы которой вплетаются в «крымский узел» – проблема крымских татар. Если спор Украины и России вокруг Черноморского Флота – это своего рода «активный фон», на котором разворачивалась драматическая борьба Крыма за региональную самостоятельность, то крымскотатарский вопрос оказался мощным внутренним фактором, который так же серьезно воздействовал на ход и исход этой борьбы.

Исторический аспект крымскотатарской проблемы[327]

Крымские татары – этнос, который формировался в Крыму на протяжении нескольких сотен лет с того момента, когда территория Крыма в ХIII в. оказалась «накрытой» волной так называемого монголо-татарского за327 По истории крымских татар и крымскотатарской проблеме существует обширная литература из которой отметим: Габриелян О.,Ефимов С. и др. Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство, Симферополь, 1998 (далее – Крымские репатрианты); Елагин В. Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы, Забвению не подлежит (сб. ст.), Казань, 1992, с. 74–118; Зарубин А.,Зарубин В. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму, Симферополь, 1997; Крымскотатарское национальное движение в 1917-21 гг. сб. док-тов, сост А. Зарубин, Вопросы развития Крыма № 3, 1996; Губогло М. Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, М., 1992, тт. 1-2

воевания. В этногенезе крымских татар приняли участие уцелевшие в результате этого завоевания и ассимилированные представители крымских этнических групп, а также родственные «татарам» тюрки-кочевники, жившие в причерноморских степях до прихода завоевателей. В ХIII–XIV вв. среди тюркского населения степного Крыма распространился ислам суннитского толка. В начале XV в результате распада «Золотой Орды» на территории Крымского Юрта возникло раннесредневековое государство – Крымское ханство, потерявшее политическую независимость после 1475 года и попавшее в вассальную зависимость от Османской империи.

В XIV–XV вв. крымский хан по выражению восточных летописей был «ятаганом султана». Ханство вело кровопролитные войны со своими христианскими соседями – Речью Посполитой и Россией, крымская конница участвовала также в походах турок против западноевропейских государств. Несколько столетий почти непрерывных войн, в которых успех первоначально сопутствовал кочевникам (в 1571 году войска Девлет-Гирея разрушили Москву), привели к торжеству их северных противников. В XVIII веке русские войска неоднократно вторгались на крымский полуостров, нанося поражения иррегулярным войскам крымских ханов и их турецким союзникам.

В 1774 году в результате победы над Османской империей Россия установила протекторат над Крымским ханством, прекратив его вассальную зависимость от Турции. Период формальной независимости Ханства длился до 1783 года, когда Крым был присоединен к России.

Присоединение Крыма привело к нескольким волнам эмиграции татар в Турцию. По различным данным, с конца XVIII по вторую половину XIX вв. выселилось от 150 тыс. до полумиллиона татар (включая тех, кто проживал в Северной Таврии). В итоге, к 1917 году крымские татары составляли не более 25 % от всего населения Крыма. Их социальное и экономическое положение было довольно тяжелым: большинство сельского населения страдало от малоземелья, было лишено необходимой медицинской помощи и почти неграмотно.

Зарождение крымскотатарского национального движения можно отнести к межреволюционному периоду 1907-17 годов. Именно тогда возникли группы интеллигентов, мечтавших о национальном возрождении и представлявших его по-разному: от введения автономии для татар, до установления на полуострове их полной этнической гегемонии и образовании на территории Крыма самостоятельного государства. После Февральской революции был образован специальный орган национального самоуправления – Мусульманский исполнительный комитет, а после октябрьского переворота созван первый национальный съезд – Курултай, образовавший правительство национального самоуправления, которое совместно с другими общественными организациями полуострова пыталось организовать антибольшевистское движение. Эта попытка потерпела поражение, и в дальнейшем, за исключением короткого периода немецкой оккупации в 1918 году, крымскотатарское движение не играло сколько-нибудь существенной роли в событиях на полуострове. Белая администрация генерала Деникина, а затем генерала Врангеля негативно относилась к деятельности татарских организаций, национальный парламент и его органы были распущены в 1919 году, что способствовало росту симпатий татарского населения к большевикам.

После захвата Крыма красными в 1920 году, центральные власти, желая привлечь на свою сторону татарское население и продемонстрировать отказ от «колониального наследия прошлого», пошли на создание в Крыму автономной республики, в которой татарское население получало более широкие возможности для участия в государственном управлении, чем ранее (татарам гарантировалось полное равноправие в том, что касалось общественной деятельности, татарский язык наряду с русским стал государственным в автономии и т. д.). Хотя нет никаких оснований трактовать крымскую автономию как крымскотатарскую, политика «коренизации» в 20-е годы давала лояльным советской власти татарам дополнительные преимущества в занятии административных постов и т. д., что придало крымской автономии известный «татарский колорит». В то же время мероприятия власти в области аграрных отношений, преследование «буржуазной интеллигенции» и особенно наступление в 30-х годах на мусульманскую религию питали чувства отчужденности татарских масс от официальной власти. Это сыграло свою роль в период второй мировой войны, когда Крым в течение 2,5 лет находился под оккупацией немецко-фашистскими войсками.

Германское оккупационное командование попыталось использовать возникшее татарское национальное движение в своих интересах. Оно инициировало создание т. н. мусульманских комитетов и татарских военных формирований (по разным данным, в них приняло участие от 10 до 50 тыс. крымских татар), используя их прежде всего для борьбы с партизанами, подавления антифашистского сопротивления. В то же время много крымских татар участвовало в движении сопротивления, а также воевало в составе регулярных советских частей. Тем не менее, в высшем советском военном руководстве одержало верх представление о том, что в своей массе татары являются «предателями», враждебно настроенными по отношению к советскому государству. Это представление оказалось решающим в дальнейшей судьбе крымскотатарского народа. 18 мая 1944 года по постановлению Государственного комитета обороны «за пособничество оккупантам» 187.859 крымских татар были депортированы преимущественно в Узбекистан (всего из Крыма весной 1944 года было принудительно переселено 194.303 лиц крымскотатарской национальности). Вскоре «крымский контингент спецпоселенцев» пополнился выселенными в июне 1944 года с полуострова болгарами (12.420), греками (15.040) и армянами (9.620).[328] Следует сказать, что еще в 1941 году из Крыма были выселены около 50 тыс. немцев.

Выселение не обошлось без жертв. За первые годы высылки с 1945 по 1950 год, по данным органов НКВД, умерло 32.107 чел. спецпереселенцев из Крыма, в это же время родилось 13.823 чел. По другим данным из тех же источников, только за 1944-48 годы убыль составила 44.887 чел., в то время как естественный прирост – только 6.564 чел.).[329]

После смерти И. Сталина, в отличие от депортированных тогда же чеченцев, ингушей и калмыков, кры328 Крымские репатрианты.

329 Земсков В. Спецпоселенцы из Крыма (1944–1956 гг.), Крымский Музей, № 1, 1994, с. 74–75; Непредвзятый подход показывает, что цифру в 46 % погибших в местах высылки, которую выдвигают представители национального движения, следует признать вымышленной.

мским татарам было отказано в праве вернуться на родину, это стало причиной возникновения национального движения за возвращение. В 60-е – нач. 80-х годов его активисты Ю. Османов, М. Джемилев, Р. Джемилев и др. неоднократно арестовывались, против других применялись административные репрессии. Тогда же о борьбе крымских татар стало известно на Западе – в Европе, США и Турции, где она находила неизменную поддержку.

Настоящий всплеск активности движения был связан с политикой «перестройки», которую стало осуществлять советское руководство во второй половине 80-х годов.

Перестройка и начало возвращения

По данным переписи 1989 года, на территории СССР насчитывалось 271.715 крымских татар.[330] Из них абсолютное большинство проживали в Узбекистане, некоторое количество – в Краснодарском Крае РСФСР, Запорожской области Украины. В Крым смогло вернуться не многим более 5 тыс. чел. С началом перестройки в 1985 году репрессии против активистов движения прекратились. Из заключения были освобождены многие его лидеры, в том числе М. Джемилев и Ю. Османов. Снова, как и после смерти Сталина, перед крымскими татарами забрезжила надежда на возвращение. На этот раз она была вполне осуществима, поскольку власти были готовы к уступкам.

Весной 1987 года крымскотатарское движение было достаточно аморфным, его представляли различные «и330 Активисты крымскотатарского движения оспаривали эту цифру, утверждая, что крымских татар в действительности значительно больше. Тем не менее, каких-либо убедительных подтверждений последних данных не приводится.

нициативные группы», активисты которых сформировали в это время так называемую Центральную Инициативную Группу (ЦИГ), главную роль в создании которой играл М. Джемилев. Эта группа стала ядром сформировавшейся позже Организации крымскотатарского национального движения (ОКНД). Часть групп, например т. н. Ферганская долинная группа Ю. Османова не вошла в ЦИГ, став основой формирования Национального движения Крымских татар (НДКТ). Летом ЦИГ провела в Москве серию митингов и встреч с представителями зарождавшегося оппозиционного движения и должностными лицами ЦК КПСС.

В июле решением Политбюро ЦК КПСС была создана государственная комиссия под руководством Председателя Президиума ВС СССР А. Громыко для рассмотрения крымскотатарского вопроса. Вскоре от имени комиссии было подготовлено Сообщение ТАСС, в котором обосновывалась невозможность и нецелесообразность возвращения татар в Крым. Между тем, ситуация стремительно менялась. Проблема ранее депортированных этнических групп снова становилась в повестку дня. Сигналом к этому послужили события в Фергане, связанные с турками-месхетинцами, выселенными с Кавказа. Вспышка этнического конфликта говорила о том, что никакой интеграции переселенцев в местный социум не произошло и нужно ожидать новых массовых беспорядков на этой почве. Движение за возвращение среди депортированных, в том числе и крымских татар, приобрело массовый характер.

В результате акций, организованных национальными организациями крымских татар, а также кампаний их поддержки в СССР и за рубежом, власти Союза были поставлены перед лицом необходимости решать проблему крымских татар. 14 ноября ВС СССР принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав». Спустя две недели 28 ноября 1989 года ВС СССР одобрил выводы и предложения парламентской комиссии (председатель Г. Янаев) по проблеме крымских татар, в которых предлагалось: осуществить пересмотр дел, возбужденных против крымских татар за участие в национальном движении; считать законным правом крымскотатарского народа возвращение в Крым и последовательно решать эту задачу путем: а)организованного, б)группового, в)индивидуального возвращения…; восстановить Крымскую АССР в составе Украинской ССР, воссоздав автономию Крыма, как многонационального образования и т. д.

Во исполнение решений ВС СССР была создана государственная комиссия по проблеме крымских татар (председатель В. Догуджиев), которой была разработана комплексная программа и первоочередные меры по их организованному возвращению в Крым. Программа предусматривала организованное переселение крымских татар на полуостров в течение 1990–2000 годов (в основном оно должно было осуществиться в 1991-96 годах). Финансирование программы предполагало целевые выделения из фондов Узбекской, Таджикской ССР, РСФСР и Украинской ССР. Предполагалось также обеспечить развитие духовной культуры, возрождение языка, наладить подготовку специалистов и т. д.

В Крыму осуществлением программы занимался созданный при Крымском областном исполкоме Комитет по делам депортированных народов (рук. Ю. Османов, впоследствии Л. Безазиев). В 1989-91 годах власти СССР и Крыма приняли ряд важных решений, регулирующих процесс возвращения. Однако почти сразу же организованный процесс переселения столкнулся с весьма существенными трудностями, которые обуславливались многими факторами: сроки организованного переселения не соответствовали желанию многих крымских татар вернуться как можно быстрее, тем более, что в республиках Средней Азии появились тенденции к «выталкиванию» крымских татар; репатрианты и организаторы переселения в основном расходились в вопросе выбора мест расселения, так как территория прежнего проживания крымских татар (горная зона и Южный берег) являлась густонаселенной, а степные районы Крыма в меньшей мере привлекали крымских татар для нового обустройства; депортированные граждане оказались перед проблемой трудоустройства в условиях достаточно жесткой конкуренции на рынке труда. Многие переселенцы испытывали большие материальные затруднения, лишившись тех условий жизни, которые были у них в местах прежнего проживания. Нормальному процессу возвращения препятствовала бюрократическая волокита, трудности с пропиской, предоставлением участков, кредитов под строительство и т. д. Наконец, следует отметить общее ухудшение экономической ситуации в стране и рост цен в конце 80-начале 90-х годов.[331]

Все это явилось источником недоверия и непонимания между представителями государственных органов с одной стороны и возвращающимися гражданами – с другой, сделало процесс возвращения во многом стихийным, неуправляемым, породило значительную социальную напряженность.

331 Более подробно об этом См.: Крымские репатрианты…

Динамику переселения крымских татар в 1988-91 годах иллюстрируют следующие данные: в 1979 г. в Крыму проживало 5422 крымских татар, в 1988 – 17500, в 1989 – 38365, в 1990 г. – 83 116. К августу 1991 года численность крымских татар на полуострове достигла 142200.

Это намного превышало темпы, заложенные в программе. «Взрывной» характер переселения привел к массовому самозахвату татарами земельных участков под строительство, а самозахваты спровоцировали столкновения репатриантов с органами правопорядка, а порой и с местным населением. Наиболее крупными были инциденты в селах Молодежном и Нижние Орешники близ Симферополя, с. Садовом Нижнегорского района, в селах Запрудное и Краснокаменка Ялтинского горсовета и в совхозе «Ливадия» там же, в Ялте.

ОКНД быстро включилась в организацию самостроев и в борьбу с властями. Организация обвинила Обком КПУ и облисполком в сознательном препятствовании татарам в возвращении и выделении им участков, в раздаче с этой целью земли под дачные участки местному населению и в привлечении в Крым славянских переселенцев (называлась цифра 10 тыс. чел. в 1990 году) с предоставлением им жилья.

По данным Комитета по делам депортированных народов, крымскими татарами к июлю 1991 года явочным порядком было занято 9645 участков, из них 7265 через некоторое время были узаконены. Самозахваты в меньших масштабах продолжались и в последующие годы.

«Нетерпением» назвали в своей книге М. Губогло и С. Червонная тактику крымскотатарского движения на этом этапе. «Нет сдержанности, конец долготерпению» – таковы, по их мнению, были тактические установки движения. Эти же авторы отмечают наметившуюся ставку на взаимную эскалацию нетерпимости, которая была взята с обеих сторон – как со стороны крымских властей и некоторых общественных организаций, так и со стороны руководителей ОКНД.

Такая же тенденция была характерна и для следующего этапа движения, отличительной особенностью которого является то, что центр напряженности постепенно переносился из бытовой сферы в сферу политическую. Это было связано с выдвижением на первый план требований «восстановления национальной государственности крымских татар».

Курултай: курс на этническое государство

Государственные власти с одной стороны и лидеры движения крымских татар – с другой, не только по-разному видели процесс возвращения крымских татар на полуостров, но и совершенно по-разному представляли себе проблему восстановления гражданских прав представителей этого народа, его место в политической структуре Крыма, роль репатриантов и их организаций в развитии полуострова.

С самого начала движения одним из его главных требований наряду с возвращением и обустройством крымских татар стало требование обеспечить им право на самоопределение, которое трактовалось лидерами движения как право на восстановление национальной государственности крымскотатарского народа на всей территории Крыма. И ОКНД и НДКТ, как указывают исследователи, первоначально рассматривали Крымскую АССР 1921-44 годов как национально-территориальное автономное государственное образование крымских татар как единственного коренного народа Крыма.[332] Крымские власти, в свою очередь, небезосновательно трактовали Крымскую АССР как региональную автономию всего населения Крыма, обусловленную традиционной многонациональностью этого региона, и обеспечивавшую равные гарантии развития всем этническим общинам полуострова. В то же время, представители крымской администрации далеко не всегда учитывали то тяжелое положение, в котором находились репатрианты, и не могло оперативно реагировать на возникавшие проблемы и острые ситуации.

ОКНД приняла решение о бойкоте референдума 20 января 1991 года о воссоздании Крымской АССР, мотивировав это тем, что нетатарское большинство полуострова, в отличие от крымских татар, не имеет права на собственную государственную автономию. С 1990 года ОКНД взяла курс на организацию в Крыму национального съезда (Курултая), который мыслился как первый шаг к воссозданию национальной государственности.

Съезд состоялся 26–30 июня 1991 года в Симферополе. В его организации самое деятельное участие приняла тогдашняя крымская администрация в надежде наладить с татарским движением конструктивный диалог, однако с самого начала съезд отмежевался от сотрудничества с властями. Курултай заложил идеологическую основу современного крымскотатарского движения, сохраняющую свое значение по сей день. Основным документом, принятым на Курултае, была так называемая «Декларация о национальном суверенитете крымскота332 Губогло М., Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, т.1, с.171

тарского народа».[333] Пункт 1 Декларации гласил: «Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение, так как оно изложено в международных правовых актах, признанных международным сообществом. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве. К этой цели будет стремиться крымскотатарский народ, используя все средства, предусмотренные международным правом»; пункт 4 Декларации провозгласил землю и природные ресурсы Крыма «основой национального богатства крымскотатарского народа».[334] Делегаты Курултая высказались резко против признания восстановленной на референдуме 20 января 1991 года Крымской АССР, ее государственных органов: «Крымская АССР, восстанавливаемая не как национально-территориальное образование, рассматривается как попытка юридического закрепления результатов депортации… и не признается Курултаем в таком виде».[335] «В случае противодействия государственных органов, – говорилось в Декларации, – или каких-либо иных сторон достижению целей, провозглашенных Курултаем, Курултай оставляет за собой право объявить крымскотатарский народ, народом, борющимся за свое национальное освобождение».[336]

333 Там же, т.2, с. 109–111

334 Там же, с. 110–111

335 Там же.

336 Там же, с.111

Курултай провозгласил образование Меджлиса как «высшего полномочного представительного органа крымскотатарского народа».[337] При этом лидеры движения неоднократно подчеркивали, что Меджлис не является обычной общественной организацией. Они рассматривали его как своего рода орган альтернативной государственной власти. Председателем этого органа стал М. Джемилев.

Наиболее детально контуры Крыма как национального государства крымских татар обрисованы в проекте «Конституции Крымской республики», выработанной Меджлисом крымских татар в декабре 1991 года.[338] Основная идея, заложенная в этом проекте, заключалась в том, чтобы согласовать главные принципы, выработанные Курултаем, с демографической и политической реальностью сегодняшнего дня полуострова. Перед создателями проекта стояла весьма сложная, если вообще выполнимая, задача – последовательно провести принцип исключительности права на самоопределение крымских татар так, чтобы он не вошел в противоречие с гражданскими правами остальных крымчан, конституционно закрепив различие прав «коренной» и «некоренной» части крымского населения. Преамбула Конституции, предложенной Меджлисом, различает в «народе Крыма» коренное население – крымских татар, крымчаков и караимов – и «граждан других национальностей, для которых в силу исторических обстоятельств Крым стал Родиной».337 Там же, с.111