Текст книги "Крымский узел"

Автор книги: Андрей Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

219 Там же

220 Таврические Ведомости, 19 ноября 1993

ский доллар к концу 1993 года стоил 30 тыс. украинских карбованцев. В это же время доход на одного работающего в госпредприятиях в сентябре 1993 составлял 82.5 тыс. крб., т. е. 4 доллара.[221]

Угрожающие размеры приобрел спад промышленного и сельскохозяйственного производства. К осени 1993 года он составил 11,3 %. Наибольшее падение производства в Крыму было зарегистрировано на предприятиях электроэнергетики (47,3 %) и химической промышленности (41,2 %). Отмечалось существенное снижение урожайности зерновых, производства мяса (на 19 %) и молока (на 8 %).[222]

Летом, по данным социологических исследований, количество оценивающих свои условия, как нетерпимые и совершенно нетерпимые, впервые превысило рубеж в две трети взрослого населения и составило 71,4 %. В сравнении с концом 1992 года этот показатель вырос на 20 пунктов и превзошел самый неблагоприятный уровень февраля 1992 года.[223]

Главным политическим следствием коллапса украинской экономики стало глубокое разочарование крымчан в идее независимости Украины. Оно усиливалось тем более, что по сравнению с Украиной экономическая ситуация в России выглядела не столь катастрофичной. Основную причину краха украинской экономики большинство жителей Крыма видели в разрыве хозяйственных связей с Россией. Этот взгляд, по данным социологиче221 Там же

222 Крымские Известия, 29 июля 1993

223 Таврические Ведомости, 18 июня 1993

ских исследований, разделяли 65 % руководителей колхозов и совхозов, 75 % руководителей госпредприятий и свыше 80 % рядовых граждан.[224] По мнению ряда специалистов в области экономики, Крым значительно больше пострадал от разрыва хозяйственных связей, чем остальные регионы Украины, так как был чрезвычайно глубоко интегрирован в союзную экономику.[225]

Согласно результатам социологических опросов, проведенных П. Хриенко весной 1993 года, лишь 17,1 % опрошенных согласились бы дать положительный ответ на вопрос всеукраинского референдума 1 декабря, против проголосовало бы по этим же данным 60,5 %. Осенью при повторном обследовании эти цифры были соответственно 9,3 % и 63,4 %.[226] При этом данные по национальному составу не слишком разнились: в мае 1993 украинскую независимость поддерживало 17.7 % русских и 24,5 % украинцев. выступали против нее 53,4 % русских и 50,2 % украинцев.[227] Позже против украинской независимости высказывалось уже 70,45 % русских и 61,32 % украинцев.[228] Одновременно быстро реанимировались «сепаратистские» настроения. По данным социологической службы «Крымсоцис», в апреле 1993 года 50,8 % крымчан соглашались положительно ответить на во224 Материалы исследований П. Хриенко, см.: Крымские Известия, 24 июня 1994

225 Выступление Е. Сабурова, Крымские Известия, 31 мая 1994

226 Таврические Ведомости, 29 октября 1993

227 Там же

прос об изменении статуса Крыма.[229] Однако в этих настроениях все определеннее начинает проявляться и новый момент. Коллапс украинской экономики вызвал большое разочарование не только в идее украинской независимости, но и государственной независимости вообще. В 1993-м популярные требования политической самостоятельности Крыма решительно потесняются требованиями «воссоединения Крыма с Россией». Лозунги интеграции в рамках СНГ начинают играть более существенную роль, чем идея обособления. По данным «Кымсоцис», число сторонников «союза» Крыма с Россией в феврале 1993 года по сравнению с декабрем 1992 увеличилась с 10.5 % до 17 %, в то же время сократилось число сторонников крымской независимости с 31 до 23 % (количество сторонников нахождения Крыма в составе Украины оставалось в феврале 1993 года прежним – 33 %).[230] Тенденция изменения этих цифр в сторону реинтеграции с Россией в течение всего 1993 года сохранялась. К весне следующего 1994 года желающих видеть Крым в составе России насчитывалось среди русских 63 %, украинцев-53 %, крымских татар-29 %.[231]

Уже самое начало 1993 года было ознаменовано резким всплеском митинговой активности. В Севастополе, Симферополе, Керчи прошли крупные митинги (по оценкам прессы, до 10–15 тыс. чел.), на которых преобладали интеграционалистские и реюнионистские лозунги. В феврале 93-го газета Таврические ведомости писала: «Поли229 Там же

230 Там же

231 Хриенко П. Алгоритм современного развития Крыма, Політична Думка, № 3, 1994

тическая борьба в Крыму с мая прошлого года неуклонно шедшая на спад, вступила в период нового подъема. Мощные по крымским масштабам манифестации в Севастополе, митинги в обычно тихих Керчи и Белогорске, всплеск выступлений оппозиции в Симферополе наметили главную особенность начавшегося этапа: в политических акциях участвуют уже не сотни, не тысячи, а десятки тысяч людей».[232]

Начало во многом стихийного движения привело к оживлению радикальных организаций как республиканско-пророссийской, так и левой ориентации. 18 июня 1993 года Союз коммунистов Крыма во главе с Л. Грачем конституируется как Коммунистическая партия Крыма, которая стала первой партией, зарегистрированной в юридическом порядке на территории республики. По некоторым данным, в КПК насчитывалось 30.000 членов. Коммунисты выступали с идеей восстановления СССР и построения социального государства.[233] Аморфно-единое движение за пересмотр статуса Крыма к концу 1992 года разделилось на несколько организаций. Его представляли в 1993 году: Республиканская партия Крыма (Партия РДК) – лидер Ю. Мешков, Русскоязычное движение Крыма – лидер В. Аверкин, Русская партия Крыма – лидер С. Шувайников, Русское общество Крыма – лидер А. Лось, Всекрымское движение избирателей за Республику Крым – лидер В. Тюряев. В Севастополе действовало также отделение российского Фронта Национального Спасения – лидер А. Круглов. Несмотря на большое раз232 ТаврическиеВедомости, 6 февраля 1993

233 A. Wilson. Crimeans political Cauldrom, RFE/RL Research Report, V.2, N45, 12 November, 1993, p. 1–8

нообразие таких групп и движений, набор их политических лозунгов был общим. Вот основные из них:

Отмена таможенных барьеров между Украиной (Крымом) и Россией;

Возвращение Крыма (Украины) в «рублевую зону»;

Принятие закона о двойном гражданстве (некоторые организации предлагали использовать формулу: гражданство Республики Крым плюс гражданство одной из бывших союзных республик).

Для некоторых из этих организаций подобные требования были лишь первым шагом к пересмотру существующего положения Крыма. Второе дыхание получила тема проведения референдума о статусе Крыма, однако, обращает на себя внимание то, что идея государственной независимости республики отходит на второй план, уступая место реюнионистской фразеологии. Оппозиционные организации развернули резкую критику крымских властей, которые обвинялись в соглашательстве с официальным Киевом, нежеланием проводить более самостоятельную политику.

В апреле 1993 года была сделана попытка объединить оппозиционные группы и партии в некое единое движение. 3 апреля был образован блок «Народное единство» (в него вошли РПК(РДК), Русская община Крыма, РОК, СКК, КТПК, союз россиянок) – аморфный прообраз будущего блока «Россия». Происходит также оживление деятельности и радикализация требований «предпринимательских» партий и организаций, прежде всего Партии экономического возрождения Крыма (лидер В. Шевьев) и Союза в поддержку Республики Крым (лидер Я. Аптер), которые выступали с лозунгами активизации экономических реформ.

Согласно данным A. Wilson, в сентябре-октябре 1993 года политические силы в крымском парламенте распределялись следующим образом: из 196 мест у сторонников КПК было 23–25 мандатов, «русскоязычные группы» имели 28 мандатов, РПК (РДК) – 10, Русская Партия – 3–8, Русскоязычное движение Крыма – 10, ПЭВК – 34–60, СПРК – 10–15, крымские татары – 1.[234]

Режим открытой экономики

В отличие от радикалов, умеренно-республиканские силы видели выход из тяжелого экономического положения прежде всего в укреплении экономической самостоятельности полуострова в составе Украины. В интервью газете Крымская Правда Н. Багров заявил: «убежден, что на максимализме и отсутствии чувства ответственности строится позиция тех, кто призывает добиваться политической самостоятельности Крыма, призывает решать это на референдуме. Наша позиция известна – мы отстаиваем максимальную экономическую самостоятельность в условиях современного статуса Крыма».[235]

Умеренное большинство ВС Крыма негативно оценивало активность российских парламентариев в вопросе о Севастополе летом 1993 года и подвергло сдержанной критике решение ВС РФ «О статусе г. Севастополя», об234 Op. cit.

ратив внимание на то, что это решение принято в нарушение Конституции Крыма.[236]

В конце 1992-го-начале 1993 года небольшая группа специалистов (А. Сенченко, С. Ефимов, А. Форманчук) разработала проект т. н. «режима открытой экономики» для Крыма, основная мысль которого заключалась в том, чтобы преодолеть экономический кризис за счет получения большей экономической самостоятельности.[237] Проект предлагал создание регионального Банка Крыма с очень широкими полномочиями, собственного таможенного управления, получение права на регистрацию и открытие в Крыму экономических представительств других государств, права на лицензирование и квотирование продукции, проведение самостоятельной налоговой политики. Предполагалось создание самостоятельного фактически замкнутого бюджета Крыма и т. д.

Вместе с экономической самостоятельностью планировалось принять определенные меры по внутреннему реформированию местной экономики – осуществление приватизации (причем в 6–7 месяцев предполагалось приватизировать все незавершенное строительство и собственность совхозов посредством продажи на аукционах) Предполагалось образовать государственный стабилизационный фонд за счет внешнего и внутреннего займов, обеспеченных землей и правом на нее; по первона236 Постановление Президиума ВС Крыма о решении ВС РФ «О статусе Севастополя», Крымские Известия, 13 июля 1993

237 Изложение программы Режима открытой экономики, см.: Сенченко А., Ефимов С. Экономические реформы: Крымский вектор, Крым: настоящее и будущее, Симферополь, 1995, с. 98–106

чальной оценке этот заем не должен был превышать 1.2 млрд. долларов.[238]

Режим открытой экономики, по замыслу его авторов, в идеале предполагал превращение Крыма в региональную оффшорную зону, своего рода «Кипр СНГ», «финансовую республику»,[239] и привлекательный для жителей СНГ курорт. В это же время другая группа специалистов (А. Клименко, А. Неруш) разрабатывали проект превращения Крыма в особую Транзитную торгово-транспортную территорию (проект «четыре Т»). К этому времени относятся довольно активные контакты представителей крымского руководства с деловыми кругами Запада, причем особый интерес в Крыму питали к кипрскому опыту организации «свободной экономики». В 1993 году произошли определенные изменения в составе Совета Министров Крыма: консервативного и склонного к прокиевской ориентации В. Курашика сменил ставленник Н. Багрова В. Самсонов, при котором и были сделаны первые шаги в сторону реформирования украино-крымских экономических взаимоотношений.

В июне 1993 года проект «режима открытой экономики» был рассмотрен и в целом одобрен сессией ВС Крыма. В Киеве также продемонстрировали благожелательное отношение к этому проекту, рассматривая его, очевидно, как меньшее зло в сравнении с «политическим сепаратизмом». Л. Кравчук и его окружение всячески подчеркивали, что готовы поддерживать любые новации крымчан, лишь бы они не затрагивали проблемы территориальной целостности Украины. 23 июня президент 238 Багров Н. Указ. соч., с. 319

239 Там же, с.317

Украины Л. Кравчук подписал Указ «О режиме открытой экономики на территории Республики Крым». 1 июля Верховным Советом Крыма было принято постановление о разграничении собственности между Украиной и Крымом.[240] В октябре стороны подписали протокол специального совещания по вопросам, требовавшим первоочередного решения. Им подтверждалось необходимость создания Республиканского Банка, межбанковской валютной биржи, передачи права на выдачу торговых лицензий Крымскому банку, необходимость заключения договора о бюджетных взаимоотношениях Крыма и Украины, за крымскими органами власти закреплялось право на регистрацию действующих в Крыму иностранных фирм, оговаривалось создание собственного таможенного управления и т. д. Впоследствии на основе этих документов был издан целый ряд законодательных актов, подписан договор о бюджетных взаимоотношениях между правительствами Украины и Крыма, который позволял оставлять в республике большую часть налоговых поступлений.[241]

Проект режима открытой экономики, нашедший поддержку прежде всего в руководстве Партии Экономического возрождения Крыма, был подвергнут резкой критике со стороны радикальных республиканских и левых организаций. Первые видели в нем исключительно пропагандистский трюк, призванный «выпустить пар» из крымского политического «котла». Они считали «прокиевскую компанию» Н. Багрова не способной к осуществ240 Постановление ВС Крыма «О разграничении государственного имущества между собственностью Украины и собственностью Крыма», Крымские Известия, 27 июля 1993

241 Крымские Известия, 6 января 1994

лению реальной самостоятельности. Левые, прежде всего коммунисты, указывали на то, что «режим открытой экономики» не приведет к улучшению положения большинства населения, а будет иметь следствием, прежде всего обогащение узкого круга местной элиты (компрадорской буржуазии) и «распродажу материальных ресурсов Крыма».[242]

Критика экономических проектов умеренных со стороны оппозиции разворачивалась не только на фоне массового обнищания населения и деградации украинской и крымской экономики, но и облегчалась неопределенным положением Крыма в составе Украины. Вступивший в действие Закон «О разграничении полномочий» оставался «пятым колесом в телеге украинского законодательства», он не был встроен в систему других законов Украины как унитарного государства, и его действие постоянно создавало противоречивые ситуации. Так еще в конце 1992 года Л. Кравчук подписал Закон «О представителе Президента Украины в Крыму», который противоречил Закону «О разграничении полномочий».[243] Новый проект Конституции Украины также расходился с положениями Закона. Все это создавало впечатление того, что Закон не действует, что он является лишь временным документом, который будет отменен Киевом при первом же удобном случае. Даже достижения в области продвижения проекта «режима открытой экономики» выглядели в глазах очень и очень многих людей не столько как результат реализации положения Закона «О разграничении 242 См. многочисленные публикации в газете Коммунист Крыма в 1993 г.

243 Закон Украины «О разграничении полномочий…» не предусматривал существования такого органа.

полномочий», сколько как следствие закулисных, сугубо личных соглашений Н. Багрова и Л. Кравчука, которыми второй платил за политическую лояльность первого.

Основная борьба между правящей группировкой умеренных и оппозицией должна была развернуться в преддверии выборов президента и нового состава Верховного Совета Крыма. 14 октября ВС Крыма обсудил и принял Закон РК о Президенте Республики Крым. Принимая этот Закон, крымские политические деятели следовали практике федеративных образований (в частности, Российской федерации), где в большинстве автономных республик были избраны главы местной исполнительной власти. Согласно Закону президент Крыма являлся высшим должностным лицом, «главой государства» и исполнительной власти. Это шло в известной степени в разрез с положениями Конституции республики, которая устанавливала режим парламентско-президентской власти. В дальнейшем это обстоятельство оказалось весьма важным для судьбы президентства и республики.

Основу для будущих политических баталий закладывал и Закон о выборах ВС Крыма, принятый осенью 1993 года. Законом предусматривалась смешанная система комплектования высшего органа региональной власти республики. Часть депутатов избиралась по пропорциональной системе т. е. по партийным спискам, часть – по мажоритарной системе, т. е. по территориальным избирательным округам. Первоначально предполагалось также выделить 7 мест для крымских татар, однако последние выступили резко против этого, потребовав не менее 22 мест. В результате достаточно острой внутрипарламентской борьбы, крымские татары получили квоту в 14 мест, еще 4 места были выделены для представителей других депортированных групп. Н. Багров отстаивал необходимость национальных квот, что серьезно повредило ему в глазах большой части крымских избирателей. В результате, количество депутатских мест увеличилось, составив 98 депутатских мандатов. За них и за пост президента в следующем 1994 году разгорелась напряженная борьба. Президентские выборы были назначены на январь 1994 года. Парламентские – на март того же года.

3. Выборы-94

В 1994 году крымчанам предстояло стать участниками настоящего выборного марафона. Сначала им предстояло избрать президента республики, затем новый состав Верховного Совета, а так же депутатов ВС Украины от Крыма и, наконец, президента Украинского государства. Результаты голосований 1994 года дают нам уникальный портрет крымского электората этого времени, его настроений и чаяний.

«Президентские старты»

На пост крымского президента выдвинули свои кандидатуры шесть претендентов: Председатель ВС Крыма Н. Багров, предприниматель В. Веркошанский, заместитель председателя ВС Крыма и представитель президента Украины в Севастополе И. Ермаков, лидер компартии Крыма Л. Грач, председатель РПК(РДК) Ю. Мешков и глава Русской Партии Крыма С. Шувайников, все претенденты за исключением В. Веркошанского являлись депутатами ВС Крыма.

Явными фаворитами предстоящих выборов считались Н. Багров, Л. Грач и Ю. Мешков.

Н. Багров сделал главный упор на отстаивании «реальной самостоятельности Крыма», необходимости заключения экономических договоров с Россией и Украиной, а также на идее сохранения межнационального мира и безопасности. Его программа включала пункты о неделимости Черноморского флота, единстве Крыма и Севастополя, права на двойное гражданство для жителей полуострова. В экономической и социальной сферах Н. Багров предлагал развитие Режима открытой экономики при сохранении целевой помощи государства сельскому хозяйству, адресных дотаций малоимущим и т. д.[244] Багрова поддерживали предпринимательские круги, прежде всего Партия экономического возрождения, в поддержку его кандидатуры также высказывались лидеры Меджлиса крымских татар. Будучи Председателем ВС Крыма, Н. Багров мог рассчитывать и на всемерное участие государственных структур в его предвыборной кампании.

Политическая программа лидера крымских коммунистов Л. Грача базировалась на лозунге «воссоздания единого государства, центром которого станет Россия», социальная – на идее восстановления социальных гарантий, существовавших в СССР. В экономической сфере Л. Грач выступал за развитие многоукладной экономики при государственной поддержке товаропроизводителей и вообще за сильный государственный сектор. Программа Л. Грача обещала избирателям установление контроля за ценами на продукты первой необходимости и доведение размера минимальной заработной платы (пенсий, стипендий) до размеров реального прожиточного минимума.[245] Лозунги коммунистов имели отклик у значительной части крымского населения, особенно у людей, пострадавших от распада советской экономической системы и единого государства.

Что касается Ю. Мешкова, то на президентские выборы он шел как кандидат от предвыборного блока «Рос244 Н. Багров: «Я буду отстаивать интересы Крыма», Крымские Известия, 14 января 1994; См. также: Из предвыборных программ кандидатов, Крымские Известия, 15 января 1994

245 Из предвыборных программ…

сия», созданного Республиканской Партией Крыма (партией РДК) и Народной Партией. Он предлагал избирателям отмену моратория на проведение референдума о статусе Крыма, который позволил бы восстановить «единство Крыма с Россией», всемерное содействие интеграции в рамках СНГ, двойное гражданство, прохождение армейской службы крымчанами только на территории Крыма. В экономической сфере «коньком» Ю. Мешкова являлось возвращение Крыма в рублевую зону.[246]

Программа лидера Русской Партии С. Шувайникова напоминала программу Ю. Мешкова и Л. Грача, но с более ярко выраженным «национальным» элементом.[247] С. Шувайникова поддержал В. Жириновский, который пользовался популярностью в определенных кругах крымчан и вообще русскоязычных жителей нового зарубежья.[248]

Предвыборные лозунги И. Ермакова и В. Веркошанского мало чем отличались от программы Н. Багрова.[249] Представитель президента Украины в Севастополе и по совместительству заместитель спикера крымского парламента И. Ермаков пользовался поддержкой СПРК – второй по значению после ПЭВК «экономической» крымской партией. Что касается последнего кандидата, то он не 246 Там же. Интересно, что незадолго до выборов Ю. Мешков опубликовал с разрывом в три дня две сходные программы, но под разными девизами – см.: «Моя цель – самостоятельный Крым», Крымская Правда, 22 декабря 1993 и «Моя цель – союз с Россией», Крымская Правда, 25 декабря 1993. Очевидно, именно между этими двумя публикациями и было принято решение о создании блока «Россия».

247 Из предвыборных программ…

248 См.: Два документа ЛДПР, Крымская Правда, 12 января 1994

249 Из предвыборных программ…

опирался ни на какие политические силы, рассматривая свое участие в выборах как политическую саморекламу. Программы всех кандидатов отдельным пунктом предусматривали борьбу с преступностью.

Предвыборная борьба носила исключительно острый характер. Она сразу же приобрела черты противостояния между Н. Багровым и остальными кандидатами (Л. Грач. Ю. Мешков и И. Ермаков заключили между собой своего рода соглашение о ненападении[250]) и была наполнена жестокой критикой и даже эксцессами криминального свойства.

Первый тур выборов состоялся 16 января 1994 года. Он принес довольно неожиданные результаты.

В голосовании приняло участие 76,6 % избирателей. Уверенно лидировал Ю. Мешков – он набрал 38,5 % голосов. Вполовину меньше набрал Н. Багров – 17,55 %, он был вторым в списке фаворитов. Достаточно неожиданно С. Шувайников (13,56 %) обошел Л. Грача (12,8 %). Аутсайдерами оказались И. Ермаков и В. Веркошанский, набравшие соответственно 6,22 % и 0,98 % голосов.

Поскольку ни один из кандидатов не набрал более половины голосов, предстоял второй тур выборов, в котором должны были принять участие Ю. Мешков и Н. Багров. Второй тур голосования принес решительную победу лидеру республиканцев, выступавшему под знаменем блока «Россия» Ю. Мешкову – при 75,21 % участвовавших в голосовании за него отдали свои голоса 72,250 См.: Заявление кандидатов на пост президента Республики Крым, Крымская Правда, 6 января 1994

92 % избирателей, за его противника проголосовало 23,35 %.

Наибольшую поддержку Ю. Мешков имел в городах, население которых, занятое главным образом в промышленности, наиболее страдало от жестокого экономического кризиса – две трети избирателей, проживающих в 11 городах Крыма, отдали свои голоса Ю. Мешкову. Поддержка его в сельской местности была значительно слабее. В целом же в первом туре выборов Ю. Мешков лидировал во всех избирательных округах, за исключением северных районов Крыма – Красноперекопского, Первомайского, Раздольненского, Советского и Белогорского, где его, хотя и незначительно, опережал Н. Багров. Что касается второго тура, то здесь Мешков лидировал абсолютно во всех округах, в том числе и на севере, где он везде, за исключением Первомайского района, вдвое и более опередил Н. Багрова. Это явление, если оно не свидетельствует об имевшей место фальсификации результатов выборов в первом туре,[251] в этих районах может быть объяснено тем, что во втором туре за Ю. Мешкова проголосовали те избиратели, которые, в первом туре поддержали Л. Грача и С. Шувайникова, призвавших своих сторонников в дальнейшем голосовать против кандидата от «партии власти».

Результаты выборов – победа Ю. Мешкова и выход на третье место националиста С. Шувайникова безусловно свидетельствовали о росте ирредентистских настроений и ожиданий большинства населения Крыма. В то же время в условиях резкого ухудшения экономического положения в регионе выборы 1994 года следует рассматри251 Соображения о возможной фальсификации высказывались в работе: Леонид Грач: политический портрет на фоне событий, Симферополь, 1995, с.43

вать скорее как акт политического протеста большинства против проводимой политики, нежели как отражение реального рейтинга претендентов или уровня популярности их идей. Победа Ю. Мешкова вовсе не являлось показателем безграничного доверия народа к этому кандидату или стоявшим за ним политическим силам. Многим из тех, кто голосовал за лидера блока «Россия», он просто казался меньшим злом, чем остальные кандидаты, среди которых Н. Багров олицетворял ненавистную «партию власти», запутавшуюся в бесконечных компромиссах с Киевом, Л. Грач – дискредитировавшую себя коммунистическую идею, С. Шувайников вызывал недоверие как националист, И. Ермаков – как сугубо локальный лидер, а В. Веркошанский – как человек вообще никому не извeстный. Недостатки соперников Ю. Мешкова, таким образом, в глазах избирателей оказались более весомыми, чем недостатки фаворита.

Мотивы голосования в ходе президентских выборов были достаточно сложны и разнообразны, а их исход вовсе не свидетельствовал, как можно было бы подумать о единодушии крымчан в отношении своего первого президента. Что касается последнего, то он скорее был одним из самых ярких активистов оппозиции, а не ее подлинным лидером. Как и большинство его сторонников, Ю. Мешков мог успешно критиковать существующее положение вещей, но не был готов к осуществлению самостоятельных конструктивных действий. В этом он был плоть от плоти крымского оппозиционного движения – слишком неразвитого и малоопытного для того, чтобы быть успешным.

Парламентская гонка

Вслед за президентскими наступил черед парламентских выборов. Победа Ю. Мешкова уже не оставляла сомнений в том, что они превратятся в триумф блока «Россия». Как уже говорилось, согласно закону о выборах ВС Крыма, который предусматривал смешанную систему выборов предстояло избрать депутатов от многомандатного округа (по партийным спискам), депутатов по одномандатным округам, 14 – по крымскотатарскому многомандатному округу и по одному представителю от «депортированных групп»: армян, болгар, греков и немцев. Первый тур выборов состоялся. Его результатом стало избрание депутатов по многомандатным округам (крымскому и национальным) и в нескольких случаях – депутатов от территориальных округов. В подавляющем же большинстве территориальных округов депутаты не были избраны сразу и должны были состязаться во втором туре.

Свои партийные списки выставили: блок «Россия» (РДК и Народная Партия), Коммунистическая Партия Крыма, Партия Экономического Возрождения Крыма, Союз в Поддержку Республики Крым и Крымская Партия Социальных Гарантий. Остальные партии не смогли собрать необходимое для выдвижения количество подписей в свою поддержку.

Программа блока «Россия» представляла собой синтез лозунгов РДК(РПК) и Народной Партии и в целом повторяла «набор» предвыборных обещаний Ю. Мешкова: 1. Дальнейшее становление и развитие государственности Крыма; 2.Преодоление экономического кризиса и создание условий для достойной жизни народа Крыма; 3.Защита политических и экономических интересов граждан Республики Крым; 4.Самостоятельная «внешняя политика» Крыма.[252]

Ни у РДК(РПК), ни у Народной Партии не было каких-либо значительных и устойчивых структур на местах, однако блок «Россия» оперировал лозунгами, близкими самым широким слоям крымского населения, которые не особенно задумывались над тем, каким образом эти идеи могут быть осуществлены на практике. Политическая и экономическая ситуация весьма благоприятствовала агитации активистов блока, а простые и привлекательные идеи с лихвой искупали недостатки организации (что впоследствии, впрочем, обернулось для блока настоящей политической катастрофой).

Другие политические партии скорректировали свои программы в соответствии с результатами президентских выборов,[253] однако, их популярность намного уступала популярности блока. Коммунисты с их ориентацией на старую советскую риторику и ностальгические чувства оказались «в тени» более молодого и напористого движения. ПЭВК являлась партией предпринимателей и номенклатуры и имела свой, хотя и устойчивый, но весьма небольшой электорат. СПРК и КПСГ не нашли своего избирателя и не имели успеха на выборах.

Первый тур парламентских выборов продемонстрировал известное ослабление выборной активности населения. На избирательные участки марта 1994 года при252 Предвыборная платформа избирательного блока «Россия», Крымская Правда, 24 марта 1994

253 См.: Предвыборное обращение рескома КПК, Крымские Известия, 16 марта 1994

шло 60 % от имеющих право голоса. Из них 66,8 % отдали свои голоса за список блока «Россия», 11,6 % – за КПК, 7,1 % – за ПЭВК, 2,6 и 2.5 % голосов получили СПРК и КПСГ. Таким образом необходимый 5 % барьер преодолели лишь три первые партии. Наибольшую поддержку блок «Россия» имел в городах и традиционно «городских» районах полуострова: в Симферополе – 75,1 % Бахчисарайском – 74,9 %, Симферопольском районах – 71,3 %, в Джанкое – 69,1 %, Саках – 69,8 %, Евпатории-68,9 %, Сакском районе – 68,9 %, в Ялте – 67,6 %, Феодосии – 67,4 %, Алуште – 67,0 %, а также в некоторых типично «сельских» районах – Кировском – 72,6 %, Советском-67,2 %. В остальных районах за блок также отдали свои голоса более половины избирателей: в Ленинском и Джанкойском по 66,1 %, Судакском – 65,9 %, Белогорском – 62,9 %, Нижнегорском 60,7 %, в городе Красноперекопске и районе – 58,9 % и 51,5 %, Черноморском районе – 56,8 %, Раздольненском – 54,2 %. Исключение составил лишь Первомайский район, где за блок проголосовало 40,8 % избирателей, однако и здесь большего количества голосов не получил никакой другой список.[254]

В Севастополе (плюс территория горсовета) за блок «Россия» проголосовало 62,8 % избирателей.[255]

В результате выборов по многомандатному округу блок «Россия» получил 11 мест, коммунисты – 2 места, ПЭВК – 1. Состоялись выборы также в крымскотатарском округе и национальных округах. В первом большинство 254 См.: Andrew Wilson. The Election in Crimea, RFE/RL Research Report, V.3, N25, 24 Juine 1994, p.8