Текст книги "Крымский узел"

Автор книги: Андрей Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

После подписания президентами двух стран Большого Договора и предшествовавшего ему достижения договоренностей о статусе и базировании Черноморского флота РФ на территории Украины оставалась еще проблема ратификации всех этих документов парламентами двух стран. Учитывая, что и в России и на Украине внешняя политика находится в ведении главы государства, ратификация или нератификация этих документов вряд ли могла бы повлиять на их формальное действие. Акт ратификации имел, однако, важное морально-психологическое значение, поскольку демонстрировал, насколько подписанные документы соответствуют представлению о ситуации большинства политической элиты двух стран. Украинский парламент первый ратифицировал большой Договор, признание же его парламентом Российской Федерации затянулось на полтора года. Несмотря на многочисленные возражения, в том числе и со стороны Крыма, Договор в декабре 1998 года одобрила Госдума России, этому в немалой степени способствовало то, что после 159 Перепелица Г. Указ. соч., с.9

160 Там же, с.10

очередных парламентских выборов большинство в украинском парламенте получили коммунисты, которым достаточно быстро удалось найти общий язык с представителями также коммунистического российского парламентского большинства. Сложнее обстояло дело с прохождением Договора через Совет Федерации России. Несмотря на то, что он представляет собой собрание глав исполнительной власти субъектов РФ и является, в известном смысле, «пропрезидентской» палатой российского парламента, а президент Ельцин был непосредственно заинтересован в нормализации российско-украинских взаимоотношений, здесь прохождение Договора натолкнулось на противодействие московского мэра Ю. Лужкова (аналогичную позицию занимали и другие депутаты СФ РФ – ставшие губернаторами А. Руцкой и А. Лебедь и др.). Тем не менее, 17 февраля 1999 года Договор был ратифицирован и Советом Федерации, чему в немалой степени способствовало обострение ситуации на Балканах. Договор «прошел» с поправкой премьер-министра России Е. Примакова о том, что документ вступит в силу только после ратификации Верховной Радой Украины пакета соглашений по Черноморскому флоту, что вскоре и произошло.

ЧФ России и ВМС Украины сегодня

На сегодняшний день в состав Черноморского флота Российской Федерации входит более 50 боевых кораблей, свыше 120 вспомогательных судов (в том числе 50 морских и 70 рейдовых), около 430 единиц боевой техники и вооружения. Авиация ЧФ насчитывает 90 самолетов и вертолетов. В соответствии с соглашениями о размещении ЧФ на территории Украины в Крыму находится воинская группировка не менее 25-и тыс. человек, 24-х артиллерийских систем калибра более 100 мм., 132-х бронированных машин, 22-х боевых самолетов. Военно-морские силы Украины насчитывают около 40 боевых кораблей и катеров и около 80 вспомогательных судов. В состав боевого ядра ВМСУ входят 4 фрегата, 7 корветов, подводная лодка, большой десантный корабль, средний десантный корабль, 2 морских тральщика, 2 рейдовых тральщика, 7 ракетных катеров.[161] Характеризуя сегодняшние взаимоотношения двух воинских контингентов в Крыму, командующий ЧФ адмирал В. Комоедов, отметил: «… Военных моряков России и Украины объединяют общие исторические корни, боевые традиции, память о подвигах предков, гордость за принадлежность к военному флоту. Вот почему взаимоотношения между ЧФ России и ВМС Украины объективно не могут строиться на каких-либо иных принципах, кроме дружбы и доверия. Не конфронтация, а широкое взаимодействие и сотрудничество – такова сегодня реальная атмосфера в Севастополе, ставшем городом совместного базирования двух флотов».[162] Командованию обоих флотов удалось после почти десятилетней конфронтации наладить конструктивное сотрудничество. ЧФ и ВМСУ проводят совместные учения и решают общие задачи в бассейне Черного моря, хотя и по сей день остаются достаточно сложные спорные вопросы, связанные с базированием обоих контингентов, военными доктринами двух стран, отношением к партнерству с НАТО и т. д.

161 Остров Крым, № 2,1999, с.12

162 Там же, с.9

Итоги

В ходе многолетних дипломатических баталий из-за Черноморского флота Украина намеревалась получить это военно-морское соединение если не целиком, то его лучшую часть, а Россия не только оставить флот за собой, как за преемницей СССР, но и серьезно укрепиться на берегу. Можно сказать, что в идеальном варианте ни одна из сторон не достигла изначально поставленных целей. Говоря об итогах противостояния, можно сказать, что Россия выиграла сражение за корабли, но за Украиной осталась «суша», т. е. Севастополь и большая часть береговой инфраструктуры. Однако это лишь видимые результаты, за которыми стоит более глубокая проблема. Она может быть сформулирована в виде вопроса, который так или иначе присутствовал все это время в сознании политиков, дипломатов и военных: останется ли самостоятельная Украина в орбите военно-политического влияния России или обретет независимость от него (т. е. войдет в какую-либо иную глобальную военно-политическую систему)? Спор вокруг ЧФ был лишь одним из аспектов этой проблемы и в известном смысле индикатором ее обсуждения и решения. О чем же говорят его результаты? Россия, безусловно, сохранила свое присутствие в Крыму и мощный рычаг воздействия на ситуацию в Черноморском регионе. Сохранение ЧФ с главной базой в Севастополе свидетельствует о том, что Украина по-прежнему остается в орбите российской военно-политической стратегии. Однако результаты «Черноморского спора» показывают и другое. Оставив за собой весьма серьезные позиции, Украина превратилась из простого объекта российской политики в серьезный фактор, влияющий на эту политику, без учета которого довольно трудно представить себе сохранение в будущем «статус кво» в регионе. Превратятся ли сегодняшние отношения между Россией и Украиной со временем в подлинное партнерство, или по истечении двадцатилетнего срока аренды споры вокруг будущей судьбы флота вспыхнут с новой силой – покажет время. Мы же не можем не сказать здесь еще об одном результате межгосударственных противоречий.

Основным итогом украино-российского противостояния для Крыма явилось то, что территория Севастополя оказалась отторгнутой от территории республики. Сегодня город переживает период тяжелых экономических трудностей, связанных с резким сокращением военного производства, отсутствием инвестиций в этот «политически нестабильный регион» и другими проблемами. Город не получает ничего от аренды Россией части его территории, поскольку все средства поступают в центральный бюджет, а присутствие в нем российского военного флота делает практически невозможным его полноценное развитие как торгового порта, курорта и т. д.

В течение пяти лет спор Украины и России из-за принадлежности Черноморского флота был тем внешнеполитическим фоном, на котором развивалась драма становления крымской автономии. Будучи совершенно самостоятельной проблемой, крымско-украинские отношения, тем не менее, находились под сильнейшим влиянием противостояния Украины и России вокруг флота, это следует иметь ввиду, рассматривая крымскую историю последних лет. Этому и посвящен следующий раздел настоящей работы.

КРЫМ: ОБРЕТЕНИЕ СЕБЯ

1. Этнический конфликт? Политический сепаратизм? «Номенклатурная «Вандея»?

В 90-е годы не было недостатка в различных интерпретациях характера и происхождения крымской проблемы. В заголовок этого раздела вынесены достаточно популярные определения крымского феномена, определения, которыми пестрели многочисленные работы журналистов и аналитиков как России и Украины, так и Запада. Близкое знакомство с проблемой, однако, заставляет усомниться в оправданности подобных оценок, которые, как правило, были продиктованы либо господством известных стереотипов, при объяснении внешне сходных явлений, либо значительной долей политической предвзятости наблюдателей. На самом деле «крымский случай» – это весьма неоднозначное и сложное явление, которое требует специального изучения.

«Крымская драма». Исторический аспект

Крым был присоединен к России в 1783 году. Это событие было последним актом многовековой борьбы Российской империи с османской Турцией и зависимым от нее Крымским ханством за обладание Северным побережьем Черного моря. После присоединения на территории ханства была образована Таврическая область Российского государства (с 1802 года – губерния) с центром в г. Симферополе, основанном в 1784 году. В результате нескольких волн эмиграции крымские татары уже к началу 20 века составляли меньшинство населения полуострова. Освободившиеся земли и города правительство заселяло выходцами из центральных районов Велико-и Малороссии, а также иностранными колонистами – немцами, греками, болгарами, армянами и другими. Крым был одним из самых многонациональных регионов Российской империи. Накануне революции 1917 года национальный состав населения выглядел так: свыше 50 % населения составляли велико-и малороссы, около 25 % – крымские татары, оставшиеся 25 % приходились на представителей других национальностей.

Сложные и драматические события гражданской войны 1917–1920 годов в сочетании с особым географическим положением полуострова привели к зарождению крымского автономизма.[163] Автономистские идеи выдвигались не только крымскотатарскими политическими организациями, но и многими другими партиями и движениями, которые в отличие от первых видели автономию не национальной, а территориальной. Характерно, что возникшие в этот период самостоятельные крымские правительства и «государства» были либо общерегиональными, либо русскими: режим Совета Народных Представителей, Социалистическая Советская республика Тавриды, правительство С. Сулькевича, правительство С. Крыма, Крымская ССР (1919 года), «белое государство» барона П. Н. Врангеля (последнее вообще рассматривалось его создателями как «опытное поле» российской государственности и явилось фактически последним оплотом 163 См.: Зарубин А., Зарубин В. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму, Симферополь, 1997

антибольшевистского сопротивления в Европейской части России).[164]

К 1917-18 годам относится возникновение первых противоречий между ставшей на короткое время независимой Украиной и Крымом. Несмотря на то, что киевская Центральная Рада в своем 111 универсале отказалось от претензий на территорию Крымского полуострова, правительство гетмана П. Скоропадского в условиях германской оккупации Украины и Крыма выразило намерение присоединить полуостров к Украинской Державе. Из-за этого возник политический конфликт между администрацией гетмана и правительством генерала Сулькевича. В результате тяжелой экономической блокады с севера правительство Сулькевича было вынуждено пойти в конце сентября – начале октября 1918 года на переговоры о соединении Крыма и Украины. Крымская делегация отстаивала на них федеративный принцип соединения, Украина – принцип политической автономии. Переговоры не привели к каким-либо результатам.[165] Вскоре по окончании гражданской войны, в которой население Крыма как последнего оплота белого движения, понесло весьма серьезные потери, решением центральных советских властей в Москве была образована Крымская автономная ССР (первоначальное название Крымская ССР). Историки до сих пор спорят о том, была ли она национальным образованием крымских татар или региональной 164 Росс Н. Врангель в Крыму, Франкфурт-на-Майне, 1982

автономией всего населения Крыма.[166] С одной стороны, согласно общесоветской практике автономия давалась лишь регионам, где проживали национальные меньшинства, с другой, в Конституциях КАССР (три редакции 1921, 1929, 1937 гг.) нигде не указывалось на ее национальный характер. Республика объявлялась «автономным государством рабочих и крестьян», ее государственными языками были русский и татарский. По данным переписи населения 1939 года в Крыму насчитывалось 1.126.429 жителей. Из них русских было 598.481 (49,6 %), татар 218.179 (19,8 %), украинцев 154.120 (13,7 %), немцев 65.452 (4,6 %).

В период 2-й мировой войны Крымский полуостров стал ареной жестоких сражений частей советской армии и немецко-фашистских войск, что обошлось Крыму в сотни тысяч жертв со стороны мирного населения. В 1941–1944 гг. Крым был оккупирован гитлеровцами, которые, как и на всех занятых территориях, проводили политику национального разделения и стравливания этносов. С освобождением Крыма в 1944 году крымскотатарское население стало жертвой этой политики. Один тоталитарный режим обвинил татар в сотрудничестве с другим тоталитарным режимом. 18 мая 1944 года по постановлению Государственного комитета обороны (ГКО) крымские татары (по разным данным от 187.859 до 194. 303 чел.[167]) были выселены преимущественно в районы 166 См.: Крымская АССР (1921–1945). Вопросы-ответы, Симферополь, 1990, с. 27–37; Хайрутдинов М. К вопросу о государственности крымских татар, Проблемы политической истории Крыма. Итоги и перспективы. Материалы научно-практической конференции, Симферополь, 1996, с.96

167 Брошеван В, Тыглиянц П. Изгнание и возвращение, Симферополь, 1994, с. 44–50

Средней Азии. В июне 1944 года такая же участь постигла местных греков, армян и болгар (к этому следует добавить еще депортацию 50 тыс. немцев в начале войны). Через год после этого Указом Президиума ВС СССР, Крымская АССР была упразднена и преобразована в Крымскую область. Государство пыталось компенсировать людские потери переселением на территорию полуострова жителей из центральных районов России и Украины, однако экономическое положение Крыма оставалось в течение десятилетия после войны весьма сложным.

В 1954 году произошел новый резкий поворот в судьбе населения Крыма. 19 февраля постановлением президиума ВС РСФСР полуостров был передан из состава России в состав Украины. Исследователи отмечают среди причин этого шага следующие: тесные экономические связи Крыма и Украины, которые при их интенсификации могли бы обеспечить лучшее развитие региона; стремление Н. Хрущева путем приращения к территории Украины Крыма заручиться поддержкой влиятельной украинской партноменклатуры; а также желание сделать невозможным возвращение крымских татар, которые выказали стремление к этому после смерти И. Сталина. После исторического подарка была осуществлена первая попытка «украинизации» региона, которая имела все черты казенного советского мероприятия – в школах было введено обязательное изучение украинского языка, стали украинскими вывески на административных зданиях, магазинах и т. д., переименованы в честь украинских деятелей многие учреждения культуры. Успеха эта кампания не имела. Как писал канадский историк украинского происхождения Орест Субтельный: «решающее большинство здесь составляли русские, исключительно твердо противостоявшие любым попыткам украинизации».[168]

Гораздо большее значение имела кадровая политика. На протяжении всей послевоенной истории крымчане не занимали в руководстве области заметных руководящих постов. Все первые секретари обкома КПСС являлись выходцами из украинских областей.

В 60-80-е годы благодаря своим природным ресурсам Крым стал излюбленным местом отдыха советских людей (а также партийно-советской номенклатуры), своего рода символом советского благополучия, будучи одновременно важным экономическим и в особенности военно-стратегическим регионом. Его население по данным переписи 1989 года составляло 2.430.495 чел. Из них русских было 1.629.542 чел. (67 %), украинцев 625.919 чел. (25,8 %), крымских татар в 1989 году насчитывалось 38.365 чел. (1,2 %).[169]

Воссоздание республики

Перестроечные процессы затронули Крым сравнительно поздно. Лишь в 1988-89 годах в городах полуострова начинается «неформальное» общественное движение: возникают малочисленные, но достаточно активные группы оппозиционно настроенных граждан, требующие радикального реформирования экономической и политической системы. Общественную атмосферу Крыма определяли в это время следующие основные тенденции.

168 Субтельний О. Украина. История, Киев, 1994, с 624

169 Этническая ситуация в Крыму, Вестник. Информационно-методический бюллетень Крымского рескома КПУ. Симферополь, 1991, с.21

Все большую популярность приобретали идеи расширения региональной самостоятельности в экономической области – введения так называемого «регионального хозрасчета», который, как считали сторонники этого подхода, мог бы оживить местную экономическую жизнь.

Началось массовое возвращение на родину крымских татар из мест принудительного поселения в республиках Средней Азии. Это существенно меняло этническое лицо полуострова и требовало от местных властей неординарных действий и решений.

В 1988-89 годах развернулась борьба крымской общественности против строительства на полуострове атомной электростанции и вообще против «засилья в Крыму центральных хозяйственных ведомств», разрушающих экологию полуострова. В авангарде этой борьбы становятся группы энтузиастов «зеленого» движения.

Наконец, этот период был ознаменован началом «национального возрождения» на Украине, многие идеи которого, например: обособление Украины от России, придание украинскому языку статуса единственного государственного – не разделялись большинством крымчан и вызывали обеспокоенность. Действие всех этих факторов привело к возникновению многочисленных идей по изменению существующего положения Крыма в сторону расширения прав и полномочий региона, повышения его статуса. Они возникали и обсуждались в самых различных слоях крымского общества. Можно выделить три основные подхода, которые фигурировали в дискуссиях по этой теме в начале 1989 года.

Областной комитет Коммунистической партии выдвинул проект объявления Крыма «всесоюзной здравницей» – специальной территорией, предназначенной для отдыха и лечения, где всякая хозяйственная деятельность ведомств находилась бы под жестким административным контролем местных властей. Идея «всесоюзной здравницы» имела не политический, а экономический смысл, она выдвигалась областной парторганизацией в качестве главной платформы на выборах в ВС СССР в начале 1989 года.[170]

Крымскотатарские организации выступали с идеей восстановления Крымской АССР, которую они рассматривали как форму национальной государственности крымских татар. Лозунг «воссоздания КАССР» был неизменным требованием всех политических акций крымских татар и следовал за требованиями организованного возвращения народа и его политической реабилитации.[171]

В то же время среди зарождавшихся демократических организаций и в головах отдельных лидеров сложилась идея объявления Крыма самостоятельной республикой, вне каких-либо национальных приоритетов (известную роль здесь сыграла публикация в конце 80-х знаменитого фантастического романа В. Аксенова «Остров Крым»). Так в программе созданного в начале 1989 года членами регионального отделения оппозиционного «Демократического Союза» комитета «Крым» (своего рода аналога армянского комитета «Карабах») говорилось о необходимости «добиваться самоуправления Крыма и подчинения его непосредственно Москве». Выдвигалось требование «предоставить крымскому областному парламенту право аннулировать любые решения центральной 170 Крымская Правда, 16 января 1990

171 Губогло М., Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, М., 1992, т.1, с. 157–158

власти». В случае же «отказа центра» крымские демократы намеревались добиваться «мирного, путем референдума выхода Крыма из состава СССР и создания независимой Крымской демократической республики».[172] Были и менее радикальные, но не менее оригинальные предложения, так, например, профессор СГУ В. Сагатовский предлагал восстановить Советскую республику Тавриды, существовавшую в 1918 году, и придать ей статус субъекта советской федерации.[173]

В позднейшей литературе довольно часто встречается мнение о том, что инициатором превращения Крыма в республику был областной комитет КПСС.[174] Это не соответствует действительности. Когда республиканская тема попала на страницы партийной печати, она уже активно обсуждалась в обществе. «Идея республики, – писал позже Н. Багров, – диктовалась объективными причинами и не принадлежала какой-либо отдельной личности, организации или группе людей. С разных сторон, под различным углом зрения к ней подходили все, и в этом плане идея воссоздания республики… стала точкой пересечения самых различных интересов, объединительным началом в общественной жизни Крыма».[175] Н. Багров ставит в заслугу местного партийного руководства то, что «оно смогло уловить настроения людей… не остаться в стороне от процессов, а возглавить их и 172 Что такое «ДС»? Интервью с Е. Шелудяковым, Крымский Комсомолец, 22 июля 1989

173 Вперед к республике «Таврида»? Крымский Комсомолец, 16 сентября 1989

174 См. например: Форманчук А. Школьные уроки автономии Крыма, Таврические Ведомости (журнал), № 1, 1997, с. 8–11

175 Багров Н. Крым. Время надежд и тревог (Симферополь, 1996), с.96

управлять ими».[176] Однако и это произошло далеко не сразу.

Партийная пресса начала зондаж общественного мнения в этом направлении не раньше середины 1989 года, когда в газете Крымская правда 16 июля была опубликована запись заседания пресс-клуба газеты под названием «Региональный хозрассчет и автономия», где впервые делался осторожный вывод о том, что «для успешного внедрения регионального хозрассчета и превращения Крыма во всесоюзную здравницу, было бы целесообразно преобразовать область в автономную республику».[177] В начале октября обком партии организовал научно-практическую конференцию, в ходе которой ученые высказывали аргументы в пользу республиканского статуса Крыма. Однако в итоговом резюме Н. Багрова еще ни словом не была обозначена эта тема.[178] В это время идея республики рассматривалась политической оппозицией как исключительно «своя». Лозунг «Крыму – республиканский статус» выдвинула учредительная конференция оппозиционного КПСС Народного фронта Крыма 25 октября 1989 года.[179]

В ноябре были опубликованы «Выводы и предложения» комиссии В. Догуджиева по проблеме крымских татар, где также высказывались рекомендации рассмотреть 176 Там же

177 Крымская Правда, 16 июля 1989

178 Межнациональные отношения: пути совершенствования, Крымская Правда, 5 октября 1989

179 Об этом в частности написала латвийская оппозиционная газета Атмода 13 ноября 1989 г.

вопрос о воссоздании автономной республики как многонационального образования.[180] Как указывает Н. Багров, «Впервые официально о необходимости поиска путей решения этой проблемы было заявлено на январском (1990 года) пленуме обкома партии по межнациональным отношениям».[181] «Мы, – подчеркнул он в своем докладе на этом пленуме, – за идею Крымской АССР в составе Украины, тем более, что решение данного вопроса в условиях перехода области на региональный хозрасчет позволит нам получить большую экономическую самостоятельность, лучше решать наши проблемы, в том числе и проблемы межнациональных отношений».[182] В своем докладе на пленуме Н. Багров обозначил возможный будущий статус Крыма как территориального, многонационального автономного государства. Это не было, однако, еще провозглашением курса на республику. Напротив, в отличие от таких общественных организаций, как «Демократическая Таврида», ассоциация «Экология и мир», включивших пункт о воссоздании республики в свои предвыборные программы, в ходе подготовки выборов в областной Совет весной 1989 года обком КПСС проявлял большую осторожность в этом вопросе и даже не обозначил тему статуса Крыма в своих предвыборных документах.

О дальнейшей судьбе республиканской идеи также достаточно трудно говорить без учета постоянного давления в новом облсовете «демократов» на «партократов» в вопросе о воссоздании республики. Именно первые в лице Б. Кизилова и Ю. Мешкова потребовали внести во180 Губогло М., Червонная С. Указ. соч., с.160

181 Багров Н. Указ. соч., с.99

182 Крымская Правда, 7 января 1990

прос о статусе Крыма на заседание второй сессии облсовета в начале июня 1990 года.[183] Тогда был образован специальный комитет облсовета для изучения этой проблемы. Комитет проделал большую работу, его члены были согласны с необходимостью воссоздания республики, но расходились в вопросе о путях осуществления этой идеи.

Ю. Мешков предлагал провозгласить восстановление республики на съезде народных депутатов всех уровней. Второй секретарь обкома КПСС Л. Грач предлагал собрать «съезд народов Крыма», где и принять соответствующие решения. Ряд депутатов, С. Ефимов, Ю. Разгонюк, Н. Косухин и др., отстаивали необходимость проведения референдума о воссоздании республики.[184] Следующая сессия облсовета в сентябре того же года рассмотрела итоги деятельности комитета, который так и не смог прийти к приемлемому варианту решения. Депутаты постановили вернуться к этой теме на следующей сессии облсовета, пока же облсовет обратился к Верховным Советам СССР и РСФСР с заявлением о необходимости отмены Указа Президиума ВС РСФСР от 25 июня 1945 года и Закона РСФСР «Об упразднении Чечено-Ингушской АССР и преобразовании Крымской АССР в Крымскую область».

Тем временем обстановка в западных областях Украины, где весной 1989 года в местные органы власти прошли сторонники независимости республики, накалялась с каждым днем. Вскоре противостояние перебросилось и в Киев: в результате «голодовки студентов» в ок183 Каким быть Крыму? Крымская Правда, 12 июня 1990

184 Как рождалась государственность (интервью с В. Зарубиным и Б. Кизиловым), Крымские Известия, 12 февраля 1993

тябре 1990 года ушло в отставку правительство В. Фокина. Появились признаки того, что коммунистическое руководство Украины начало попадать под растущее влияние националистов. Новый состав украинского парламента, где также оказалось немало национально-ориентированных политиков, принял и ввел с 1 января 1990 года Закон УССР «О языке», который придавал статус единственного государственного языка – украинскому (в то время как около 50 % населения Украины и свыше 90 % населения Крыма использовали русский язык[185]). Летом 1990 года ВС Украины принял «Декларацию о суверенитете», которая вызвала неоднозначную реакцию в обществе, хотя в ней и не говорилось о выходе Украины из СССР.

Перед лицом очевидного осложнения ситуации руководство облсовета Крыма остановилось на том варианте повышения статуса Крыма, легитимность которого в будущем вызывала бы наименьшие сомнения, т. е. на необходимости проведения общерегионального референдума. 12 ноября 1990 года открылась внеочередная сессия облсовета, специально посвященная проблеме статуса полуострова. На ней присутствовал председатель ВС Украины Л. Кравчук, который пытался убедить крымских депутатов, что восстановление республики может осуществить и ВС УССР своим специальным решением, минуя референдум.[186] Идея «народного волеизъявления», однако, решительно взяла верх. Л. Грач, выступавший с главным докладом, объявил, что воссоздание республики 185 Об этом см.: Нужен ли шлагбаум на Перекопе? (интервью с народными депутатами СССР от Крыма В. Ивановым и Э. Тихоненковым), Крымская Правда, 10 сентября 1989

186 Крымская Правда, 13 ноября 1990

должно идти путем референдума. Он же огласил и его формулировку (уточненную лично Л. Кравчуком[187]). В этот день была принята «Декларация о государственном и правовом статусе Крыма» и утверждено временное положение о проведении референдума, разработанное юристом П. Евграфовым. До этого в СССР не было опыта проведения такого рода всенародных опросов. Референдумы проводились лишь в Приднестровье, однако их результаты не были признаны легитимными. Таким образом, референдум в Крыму должен был стать первым в СССР. Он тщательно готовился и состоялся 20 января 1991 года. В референдуме по вопросу «Вы ЗА воссоздание Крымской АССР как субъекта Союза и участника Союзного договора» приняло участие 1.441.019 человек, или 81,37 % крымчан. Проголосовали за воссоздание республики 93,26 % от принявших участие в голосовании (Организация крымскотатарского движения призвала избирателей – крымских татар не участвовать в референдуме).[188] Столь впечатляющий результат народного волеизъявления не оставил противникам крымской автономии никаких шансов. 12 февраля 1991 года ВС Украины большинством голосов признал результаты голосования, восстановив специальным законом Крымскую АССР, как часть Украинской ССР. Весной 1991 года были образованы органы власти республики – Верховный Совет (председатель Н. Багров) и Совет Министров (председатель В. Курашик), они формировались по образцу аналогичных институтов в других автономных республиках СССР.

187 Таврические Ведомости, № 2, 1991

188 Крымский Комсомолец, 26 января 1991

Советские автономии согласно Конституции СССР являлись «государствами в составе союзных республик». К моменту образования Крымской АССР в автономиях уже набирало силу движение за уравнивание их прав с правами союзных республик в советской федерации. Это движение было существенной частью так называемого «новоогаревского процесса» – большого проекта реформирования советского государства, направленного на расширение прав союзных республик, повышение статуса автономий, при сохранении единого центрального правительства. Уже формулировка крымского референдума была последовательным выражением «духа Новоогарево». После воссоздания республики ее руководство достаточно активно включилось в этот процесс. Согласованный 23 июля 1991 года проект нового союзного договора давал автономиям равное с союзными республиками право на участие в новом Союзе. При этом проект предусматривал, что «отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируется договором между ними, конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР».[189]

Всем этим далеко идущим планам, однако, не суждено было осуществиться из-за событий августа 1991 года.

Их описание выходит за рамки настоящей работы. Отдельные политические лидеры Крыма уже делились своими взглядами на этот счет.[190] Как и в абсолютном большинстве регионов бывшего СССР, крымские власти заняли выжидательную позицию по отношению к «пут189 Договор о Союзе Суверенных государств. Согласован 23 июля 1991 г., Крымская Правда, 12 августа 1991

190 См.: Багров Н. Указ. соч., с. 155–191

чу», что не раз впоследствии послужило причиной яростных нападок на них, а как следствие и на автономию вообще со стороны их украинских оппонентов.