Текст книги "Трон галактики будет моим! Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

А там…

Ну, наверное, я что-то такое и предполагал увидеть.

Узкое длинное помещение, ярко освещённое, с двумя ушедшими в гибернацию роботами у входа.

А за двумя длинными рядами из столов сидели люди.

Низушки, как мы их называем. Небольшого роста, не выше метра сорока. Коренастые, круглолицие, узкоглазые. Такие популяции живут на суперземлях с холодным климатом, разряженным воздухом и высокой гравитацией – вроде как раз что-то подобное было на одной из планет в систем Ковыля.

Они делали новогодние игрушки с символикой строительной компании Смоква. Шили сумочки, разрисовывали маленькие милые кружечки и вязали свитера с надписями «Смоква – и планета будет вашей».

– На выход, – скомандовал я.

Ну, далее мы пробивались к доку, к которому припарковался «Солнышко.» Тратили драгоценные минуты из запаса.

Скоро, уже очень скоро двигатели пришедших в систему кораблей снова можно будет запустить. И если не поспешить, не помочь в абордаже – они улетят без нас…

Мы упаковались, как сельди в бочку. Серверные стойки, раненые, спасённые рабы-низушки. Уж не знаю, как Солнышко всё это вывез.

Меня волновал транспортник. Мы летели к «Принцу Евгению», наблюдая, как в разных частях исполинского корпуса «Ивана Абрамова» вспыхывают мелкие огни взрывов.

Как сыпятся, словно мишура с ёлки, десантные капсулы.

Я должен, обязательно должен буду направиться вскоре туда. Ведь двести пятьдесят тысяч человек, сказала Эвридика.

Или…двести пятьдесят тысяч рабов?

– Здесь нет людей! – орал Лидер-три. – Они захватили лифт и второй отсек. Мы забаррикадировались, но долго нам их не сдержать. Палуба содрогается. Барабаны… барабаны бьют в глубине! Нам не выбраться. Тьма движется во мраке. Нам не спастись. Они близко!

И чуть позже послышалось то, что я меньше всего хотел услышать.

– Говорит Лидер-три. Нас осталось двадцать. Вызываю огонь на себя.

Глава 8
Проблема вагонетки

Пахло потом и кровью. Стонали и хныкали раненые пехотинцы. Где-то тревожно пикал мониторинг, ругаясь на повышение потребления кислорода в салоне

– Стук-стук, – бормотал невнятно, нервно качаясь на ближайшей сидушке к пилотам, молодой работяга-низушка, освобождённый из рабства. А над ним нависали ещё четверо, кое-как державшиеся за приборы и дышавшие мне в затылок.

У нас пока крыша поехала не настолько мощно, тем более у меня – видал я и похуже и поинтересней панорамы.

А некоторые, пожалуй, хотел бы и забыть.

Но низушку этого мог бы понять – натерпелись они немало. Гипоксия, что поделать. И посттравматическое.

Всего их оказалось сто три – тридцать четыре мужчины и шестьдесят девять женщин. Даром, что маленькие, выжирали кислороду как нормальный работяга в шахте. Мы жались, как сельди в бочке, нарушая все нормы грузоподъёмности – Солнышко максимум мог вытянуть пятьдесят, ну пятьдесят пять человек. Но не столько же! В итоге и шлюзовая камера грузового отсека, и туалет были заняты людьми.

Ладно хоть лететь было недалеко. Ну, я на это надеялся.

Где-то сравнительно недалеко впереди по космическим меркам, в паре десятков километров, нас ждал заветный «Принц Евгений».

– Выполнять, командир? – переспросил меня Евгений.

– Погоди, – приказал я. – Солнышко, замедли ход. Надо осмотреться.

Ну, я и осмотрелся.

А совсем рядом от станции происходило какое-то безумие: прямо на нас, на средней швартовочной скорости плыл «Иван Абрамов», в котором происходило что-то непонятное. Его медленно кренило и разворачивало вокруг поперечной оси, щё немного, и он впечатается в станцию.

Вовремя мы вылетели.

Какие-то из абордажных капсул тоже успели отстыковаться и улетать.

Какие-то улететь не успели.

Кто-то из десантуры наёмников в штурмовых скафандрах барахтался в открытом космосе.

Одновременно остатки десанта, всё-таки взявшие под управления корабли «Инженер Кобылкин» и «Полковник Антон Жабов», пытались на всех парах развить скорость и отчалить куда подальше от этого безумия.

И вроде бы им удалось.

Последними с двух сторон здоровенного корпуса «Ивана Абрамова», и в сторону «Принца Евгения». полетела пара десятков спасательных капсул самого транспортника – крохотных, круглых, каждая на полдюжины человек. Интересно, в сколько там человек набилось?

А потом вспыхнула и брызнула мелкими осколками капитанская рубка «Ивана Абрамова».

– Лидер-четыре, провожу эвакуацию, примите!.. Ай!..

И связь прервалась.

Одна капсула, ближайшая к рубке, была подбита осколками и бешено вращалась, норовя попасть в соседей. Видимо, там Лидер-четыре и был. Вместе с ними – целыми цепочками, продолжая хаотично болтать ногами и руками, летели сервы. Словно пытаясь дотянуться до улетающей капсулы.

Лететь туда и пытаться кого-то спасти было бы форменным самоубийством, увы.

Ещё бОльшим безумием было бы пытаться собрать и спасти сервов, которые были заражены и неподконтрольны

Когда капсулы отдалились на достаточное расстояние, я понял, что пришло время принять решение.

– Лидер-Три, ответьте? – спросил я.

В ответ была тишина.

Что ж.

– Женя, давай красного в маршевые, – приказал я. – И в отлётные палубы термовакуумных.

– Может, просто вторую красную в средние отсеки? – спросил Женя.

– Нет, – приказал я.

– Странно, но хорошо.

Торпеда с ядерным килотонным сердечником пролетела мимо нас в сопровождении своих куда более простеньких сестриц, раскрасивших заднюю полусферу спутника разными оттенками алого, белого и жёлтого.

«Иван Абрамов», некогда крупнейший и легендарный транспортник Великого Княжества, угнанный строительной мафией в период смуты, оказался разрушен.

Мы мчались вперёд.

– Перекличка, – устало объявил я. – Солнышко, говорит Иванов, у нас овербукинг случился, летим как в трамвае в час пик. То есть давка. Впускаем и обслуживаем по первому приоритету.

– Принц Евгений, принято.

– Лидер-один, корабль «Инженер Кобылкин» под нашим управлением. Двигатели в норме, отходим на отлётную позицию.

– Лидер-два, корабль «Полковник Антон Жабов» под нашим управлением,

отходим на отлётную позицию.

– Лидер-пять, начинаем сбор и прибытие челноков и капсул на «Принце Евгении»

– Лидер-шесть, уцелевшие в капсулах, часть капсул не подаёт признаков жизни, посылаю координаты. Скоро будем.

– «Зодчий», выходим на стыковку с «Инженером Кобылкиным», покидать систему будем на его Гейзенбергах.

– Говорит «Принц Евгений», – это был голос Даши – уставший, но какой-то очень родной. – Все на месте. Ждём прибытия.

Только вот Сволочь, глава наёмников, почему-то не отозвался.

И вскоре я понял, почему – Дарья прислала на коммуникатор личное сообщение.

«Не стали говорить на перекличке. Сволочи совсем плохо, лихорадка и галлюцинации. Вкололи противомикробный комплекс, не помогает».

Вот так вот. Вот же угораздило, прямо в самый ответственный день?

– Октавия, – обратился я. – Ты займись Сволочью, когда пребудем. Он, конечно, засранец, но что-то он совсем плох.

Ну и хорошо. Всё почти по плану.

Станция ещё не была уничтожена. Мы ждали, чтобы всё шло по плану. У нас было ещё полчаса на то, чтобы закончить уничтожение станции, и полчаса на то, чтобы проверить результаты.

Люк открылся – мы залетели в шлюзовой док на Солнышке вместе с тремя малыми десантными капсулами. У входа сторожили двое десантников в силовых скафандрах, буквально подхватывающие капсулы на лету и проталкивающие рядом с нами. Мы хлопнулись на пузо рядом с утрамбованным рядом капсул, дождались и принялись шлюзоваться.

Народ позади меня заворчал, заворочался на незнакомых для меня языках.

– Вот мы и дома, – сказал я, ожидая открытия люка. – Главное сейчас давку не создавайте на выходе.

Десантники тем временем прохаживались мимо капсул, заранее открывая их – видимо, те, в которых пехота была в лёгких скафандрах. И правильно – шлюзовой док мог вместить только два челнока второго класса, вроде «Солнышка», или полдюжины таких вот мелких капсулы. Поэтому лишние потом просто выбрасывались в космос.

Впрочем, мы к такому были готовы. Солнышко-то мог потом на гравитаторах пройти дальше, на стыковку в стояночный док. А от капсул надо было избавиться – вполне стандартная процедура. Обычно вообще без шлюза обходились, оставляя открытой перегородку. Но тут-то приходится принимать чужеродные капсулы, считай, в режиме «спасения утопающих».

Признаться, я подрасслабился. Выдохнул.

И рано выдохнул.

Я уже приготовился нажать на кнопку открытия люков у «Солнышка», как вдруг…

– Господин рыцарь! Наблюдаю сигнатуру сервов! – буквально завыла сиреной Октавия.

А следом последняя из капсул в ряду буквально взорвалась изнутри. Как будто пиропатрон сработало. Словно из расколотого яйца, из неё вывалился десяток человек.

Ну, как мне показалось – человек. В следующий миг я понял, что это сервы. Причём, насмотревшись на поведение серв-ботов, поражённых «чумкой», я мог с уверенностью сказать – эти были не такие. Эти действовали осознанно, хладнокровно и быстро.

– У нас проблемы, – сообразил Евгений.

Вовремя сообразил, блин! Очень вовремя!

Не люблю нештатных ситуаций. Когда разберёмся – спрошу у Лидера-пять, какого хрена не досмотрели.

– Подкрепление на борт и шлюзовую! – скомандовал я. – Быстро! В скафандрах!

Но мы уже немного опаздывали. Засланцы расстреляли столпившихся в скафандрах лёгких пехотинцев. Потом принялись за тех, что стояли в силовой броне. Бластеры наёмников изрешетили и отбросили половину из них к переборке шлюза, но следом – хлопнула и раскрылась ещё одна капусла. Там сидели сервы уже простые, зазомбированные.

Пришлось действовать грубо.

– Полный влево! – крикнул я Солнышку. – Огонь по правому краю!

Солнышко послушный. Солнышко всё понял и не мог ослушаться. Его бок больно впечатался в боковую стенку шлюза, чтобы получить необходимый размах для турели. Из забортовых квадробластеров он изрешетил пустые капсулы вместе с сервами. Буквально в труху, а я ему цели навёл через внутренний экран.

Но, похоже, не всех. Парочка добралась до пехоты в силовой броне и буквально свернули им шею.

А затем Солнышке расстреляли гравитаторы и маневровые.

А затем взорвали гранату где-то у переборки. Мощную какую-то. Видимо, тоже из штурмового абордажного арсенала. Видимо, разорившиеся строители активно диверсифицировали свой бизнес и не гнушались и пиратством.

Или?.. Или они как-то связаны с бригадой отчужденцев?

Ну, так или иначе, тем хуже для них. Всё меньше душевных терзаний по поводу корректности миссии.

Вдоль обездвиженного Солнышка засвистал злой ветер разгерметизации – обломки тел сервов, пехотинцев и изрешечённых капсул посыпались через пролом в шлюзе через переборку.

И вместе с ними – последний серв-мастер из уцелевших нападавших вылетел наружу. Вместе с нашим, ремонтным сервом, который дежурил в отсеке.

Кажется, всё? Ну и как теперь нам выходить? Я же не могу разгерметизировать салон со ста тремя спасёнными низушками и десятком раненых Мастеров Никто?

Или могу?..

Ведь у нас, у членов экипажа, есть маски. Ну и, в принципе, шлюзуется только задняя камера, а в переднюю оттуда можно утрамбовать ещё человек тридцать. И ещё на человек двадцать хватит запасных комбезов…

Но не на сто с лишним.

Неужели в ловушку угодили. Причём не просто в ловушку – в ту самую, с несущейся вагонеткой, развилкой и привязанными к рельсами товарищами…

Ну, выход всегда какой-то есть.

– Евгений, картинка по наружному борту! Всё чисто?

– Нет, – сообщил Евгений. – Вижу вражеского серв-мастера. Беру на прицел квадробластером… Стоп. Потеря картинки.

– В каком смысле потеря?

– Не вижу его через вседиапозонную камеру. Вероятно, зеркальная маскировка.

И была же ведь такая. У Капитана Немо. Может, зря его не взяли, а?

Нет, выбор точно какой-то есть помимо самого плохого. В конце концов, я не один же в этой части космоса.

И у «Принца Евгения» это не единственный люк и шлюз. Есть собственная аварийная капсула, в которую превращается шлюзовое помещение за командным пунктом. Есть боковые люки для экипажа, к которым сейчас пристёгнуты лёгкие десантные челноки Мастеров Никто…

Так.

– Лидер-Пять, вы там в капсулах? Дежурные по внешним помещениям. И срочно возьмите под усиленную защиту все шлюзовые помещения на корабле, – приказал я.

– Будет сделано.

– Евгений, – продолжил я раздавать приказы. – Одного из сервов – в магнитных ботинках по наружной обшивке – к нам. С ремкомплектом. Пусть идёт сюда и залатает дырку, чтобы мы хоть как-то отшлюзовались.

– Я должен выбираться, – сказал я, по большей части, себе. – Должен как-то выбраться отсюда.

Октавия сидела молча, глядела в одну точку.

А Макс поглядывал на меня беспомощно. Он тоже не мог выбраться. Он один-то в шлюзовую камеру помещается с трудом. Уж он-то навалял им всем. Мне так и хотелось ему сказать – чувак, дыши помедленней, ты нам так весь кислород сожжёшь.

Но это было бы некрасиво.

Я думал, размышлял, перебирал варианты, и, наконец, решился. Надо всё-таки пожертвовать низушками в шлюзовой камере.

– Я пошёл, – мрачно известил я Октавию и принялся перелезать через пассажиров в дальнюю часть салона.

А затем заорали одновременно Принц Евгений:

– Фиксирую разгерметизацию аварийной капсулы мостика!

А после – кем-то из наёмников, кто дежурил поблизости от капитанского:

– Нас атакуют! Они уже внутри!

Ну и напоследок – общий канал прорезался криком Даши:

– Он тут! За дверью! Он режет дверь в капитанскую!

И я понял, что опоздал со шлюзованием и всем прочим.

Осталось только обратиться к Творцам, как рекомендовала мне в этим случае Кукушка. Не то, чтобы я сильно верил – но почему бы и нет? Помогали же раньше.

Ну, и тут помогли.

– Андрон, Евгений, давайте, – тихо сказала Октавия.

И Андрон с Евгением включили широковещательную «жужжалку» в модуле связи корабля. Оказывается, так можно было. А затем Андрон, как я потом выяснил, оказался в ближнем радиусе действия сервисного модуля серв-мастера. Устроил ДДОС-атаку на его сервисный модуль, затем воспользовался низкоуровневой уязвимостью и скормил в консоль сервисного модуля в режиме восстановления пароль, который все эти минуты ломала Октавия.

Именно так работал вирус, который ломал сервов с системе Орхидеи.

И после серв-мастер, который продолжал резать бронестенку капитанской капсулы, отключился, превратившись в безвольный овощ.

А вместе с ним – по цепочке отключили и все остальные серв-мастеры в системе.

А следом – и все простые сервы.

– Поздравляю нас, капитан, – радостно сообщила Октавия. – Мы только что вылечили систему от «чумки».

* * *

– Получается, не ядеркой, а обычными? – спросил Игорь Константинович, покачиваясь на стуле и задумчиво разглядывая ухоженные ногти на руках.

– Получается, так.

– Получается, двести пятьдесят тысяч сервов?

Я же разглядывал баронский бластер на столе и жезл, который держал в руках.

Всё никак не могу привыкнуть.

– Двести сорок восемь тысяч сто, если быть точным, – кивнул я. – Примерно пятнадцать тысяч потеряны безвозвратно. Остальные болтаются по синхронной орбите в точке Лагранжа у Никольского. Мы собрали около двух тысяч, после у нас закончились припасы и топливо, и мы отправились обратно.

– И все… мои? – усмехнулся князь.

– Я так подозреваю, что у них у всех был владелец на Орхидее, – кивнул я. – Как показывает анализ серверов, которые мы вывезли со станции, это ваши строители запустили вирус деактивации, поразивший сервов планеты. Потом через подставные лица они малыми партиями везли выключенных сервов в систему Ковыля и Попмады, а оттуда, уже большими – на Николаевское. Там была логистическая и ремонтная станция, заодно и перепрошивали всех.

– Вирус теперь побеждён? Он не будет поражать наших сервов?

– Ну… Увы, нет. Побеждена только «чумка», а это не вполне вирус, это особый режим организации всех сервов в звёздной системе. Вирус продолжает свирепствовать и поражать всех сервов на планете. Карантин снимать не стоит.

– Хорошо. Я подумаю над этим. Что же случилось с бригадным генералом Мастеров Никто? Он умер?

– Да. Как выяснилось, он тоже поражён реликтовым вирусом… только вполне человеческим. Который хранился на лицевых тканях моего серва Андрона и мутировал за много столетий. Следствие плохой гигиены. Его последними словами были: «Половина братьев уцелела. Это хорошо».

– Каким образом он заразился? – нахмурился князь. – Ваша команда не заразна?

Я тактично опустил детали на тему того, что вирус передался во время укуса за задницу. При всех моих разногласиях со Сволочью – он вёл себя вполне корректно и даже по-джентльменски. Очень грустно, что он погиб, так и не увидев триумфа своей бригады.

– Серв попытался меня защитить во время нашей первой встречи с Мастерами Никто. Вы же знаете их обычаи.

Князь кивнул, поморщившись.

– Знаю… Все эти вызову на дуэль. И каким же образом Андрон вас защитил? Впрочем, это неважно… Про корабли?

Я кивнул. Куда более интересная тема.

– Корабль «Полковник Антон Жабов» получил много повреждений, но Мастера Никто забрали именно его. Корабль «Инженер Кобылкин» теперь принадлежит мне, по нашему с Мастерами Никто договору. Тяжёлое вооружение он нести не может, будет использоваться как транспортное, ремонтное средство и средство сопровождения.

– Как вам удалось уговорить Мастеров Никто отдать вам такое судно? – хмыкнул князь.

– Это было нелегко.

– Ладно. Вы меня утомили, барон, – князь махнул рукой. Оммаж принимаю. Оставшиеся деньги тоже оставьте себе. В подарок. Постарайтесь убраться поскорее из системы, а то мой старшенький совсем с ума сходит по этой вашей Иоланте. Букеты ей носил каждую неделю. Весом три центнера каждый. А на днях подарил озеро.

– Подарил… ч-чего?

– Озеро. В горах. В общем, улетайте обратно всей этой вашей компанией на Герберу и не отсвечивайте там.

Я вышел из зала для аудиенций. Меня ждали трое: Даша, Октавия и Витольд Олегович Мендес.

– Ну, как? – спросили они едва ли не хором.

«Статус барона для личности „Александр Иванов“ подтверждён»

«Успешное завершение карательного военного похода. Ваш ранг в иерархии престолонаследия повышен до 984-го»

– Ну, так, – поморщился я, взглянув на Октавию. – Могли бы за такое и получше наградить.

– Ну, раз наградили, поговорим про возврат долга, – несколько раздражённо сказал Витольд Олегович.

Да уж. Пришло время раздавать долги. И возвращаться домой.

Глава 9
Зря летал?

О, как много я опустил в разговоре с князем из того, о чём мог бы рассказать про тот рейс.

О том, как мы уже чуть не задохнулись после финальной битвы, но Октавия сумела выпустить дронов из «Термитника» в разрушенный шлюзовой док «Принца Евгения» и починить дыру.

О том, как я наконец-то вздохнул полной грудью. О том, как умирал Сволочь, и как Лидеры тем временем чуть не перестреляли друг друга.

О том, как меня встречали Даша и Аэлита…

Даша бросилась мне на шею, еле удержавшись, чтобы не расцеловать на глазах у всех.

Поцеловала меня позже. В коридоре, быстро, украдкой и жадно так. Когда никто не видел.

– Дашенька, не время, – тихо повторил я уже ставшую привычной фразу. – Не усложняй, прошу. Для твоей же безопасности. Потом.

– Знаю. Понимаю. Не выдержала. Потом…

Аэлита же при встрече стояла в сторонке и смотрела стеклянными глазами, сжимая бластер в руках. Она его потом не отпускала, наверное, часов десять. На самом деле, мои девочки вдвоём наверняка смогли бы завалить того мастер-серва. Но подвергать их такому риску я не мог. Именно поэтому и решил «парадокс вагонетки» таким вот образом за несколько секунд до того, как Октавия помогла мне разобраться и без этого.

Повезло.

Аэлиту потом быстро «отпустило». Тем вечером припёрлась ко мне в каюту и заявила, что я должен её поцеловать.

– Это чего так.

– Я всё-таки решила, Александр, что лучше, если это будете вы.

Ну, я и поцеловал – только это, ничего такого. Я же, всё-таки, поручился за сестриц Аннушкиных, и злоупотреблять доверием их папаши не намеревался.

Возвращались мы быстрее, чем летели, потому что петлять на окраинах системы не пришлось. Октавию, Макса и Гоги я отправил управлять «Инженером Кобылкиным», а Мастера Никто полетели к Тринадцатому Булыжнику своей дорогой…

На Орхидее нас встречали достаточно скромно. О победе и целях экспедиции никто толком не знал.

А вот кто нас ждал с особым нетерпением – так это капитан Витольд Олегович Мендес.

Нам почти не удалось пообщаться. Мы встретились прямо по дороге к князю, в дорогом арендованном глайдере, который подобрал нас с Дарьей и Октавией у отеля. И он, хоть и по-прежнему оставался учтивым и деликатным – всё же выглядел раздражённым.

Как же он оказался похож на своего деда! Только был старше на лет пятнадцать того самого Орландо Мендеса, моего старого армейского товарища, каким я его запомнил.

А Орландо Мендес, на самом деле, был здесь. Только другой – пятилетний, названный в честь прадеда. Боязливо сидел в уголочке лимузина.

– Извиняйся, – строго сказал ему отец, когда мы расположились на диванах.

– П…простите меня, пожалуйста… – пробубнил малыш.

– Это за что?

– За… за сто пятьдесят тысяч имперских кредитов.

– А… это за то, что тогда терминал… непроизвольно отключился? Прощаю, Орландо Витольдович!

– Признаться, я уже хотел уезжать, – пояснил Витольд. – Я и так окончательно выбился из графика… Тем более, что это первый полёт моего сына – упросился лететь со мной, представляете?

– Я не заставлю вас долго ждать, Витольд… – заверил я тогда.

Витольд кивнул и молча достал из-под сиденья кейс с атрибутами баронской власти своей супруги – бластер с корпусом из чистого золота и вольфрама, и жезл – деревянный, с инкрустацией из оникса, шпинели и александрита.

И тут имя Александра фигурирует, да что же это такое!

Поездка дальше прошла преимущественно молча – Дарья пыталась разговорить, но Витольд отвечал учтиво, но односложно.

И вот сейчас, спустя десять минут, когда я вышел после аудиенции с князем, он задал тот же вопрос.

Когда деньги, Иванов?

– Долг я верну сегодня же, Витольд, – пообещал я, едва выйдя с аудиенции с князем и направляясь к такси – Все шестнадцать миллионов, и ещё накину пятьсот тысяч за вынужденное ожидание. Деньги у меня все остались.

– Я рад это слышать, – кивнул Витольд. —. Накидывать ничего не стоит. Существует некоторая проблема – я должен привезти деньги… наличными.

– Наличными⁈ – тут я едва не запнулся о камень старинной мостовой. – Это же…

– Это очень много, да. Более того. Нам не нужны монеты номиналом 50 и 100 имперских кредитов. Только пятёрки и десятки.

Я не стал спрашивать причины таких интересных превращений.

В Пантеоне ещё наслушался об историях про зарплату «в конвертах», уклонение от налогов, обналичку и прочее.

Осуждаю, осуждаю…

Ясно теперь, зачем и почему наличность снова, спустя несколько тысячелетий, появилась. А Империя Терровна, чтоб её… Молодец! Готовила меня в новой реальности после пробуждения.

– Хм. Шестнадцать миллионов. Это много. Очень много.

– Ну, это только кажется. По моим прикидкам, с учётом неправильной формы монет, упаковки и прочего – это примерно пятнадцать кубических метров и пятьдесят – пятьдесят пять тонн.

Октавия вздёрнула бровь.

– Но ваша яхта…

Витольд Олегович вздохнул.

– С трудом, но вывезет. Придётся поступиться некоторыми удобствами, ну, что поделать.

Что ж, интересная задачка. В голове у меня уже родился план. И маршрут.

Мы успели отужинать с Мендесами, отцом и сыном, в недешёвом курортном ресторане – надо же было хоть как-то отпраздновать получение баронского титула?

Между делом я наконец-то разгрёб видеосообщения, пришедшие с Герберы.

Несколько сотен заявлений на подданство. Документы, анкеты, прочая ерунда. Несколько – от горожан. Десяток – от федеративных племён. Ещё один привет от Питера Блейза. Тот выражал недовольство – не то, чтобы сильно, но вполне обоснованно, по поводу того, что я перекупил Черепа.

Я начал думать, как отвечать, но ответ был в следующем видеосообщении.

Семёныч и Илья говорили, что за прошедшие три недели особых происшествий не было. Ну, приходили пару раз какие-то бандюганы в воротам, но ополчение вместе с «Песцомъ» всех успешно раскидали. А ещё сгорел сарай у племени «Большой Скалы». А ещё Марья Геннадьевна приезжала и грозилась увезти филиал за то, что мы Прохора в пустыню отправили.

А ещё Череп пропал, сказали. Вот так-то. Говорит, «слишком долго корабль ждать».

Сама как-то разрешилась проблема. Только вот стрёмным образом разрешилась – тут легко предположить, к кому он переметнулся.

– А ещё, Саша, мы тебе сюрприз готовим, – сказал Семёныч и с хитрым видом покрутил ус.

Что за сюрприз – не сказали. Надеюсь, приятный. Искать ближайшую станцию квантовой связи и звонить ему мне было некогда.

Следующее видеописьмо было от Виктории. Короткое, но несколько печальное.

– Улетаю, Саша. На Помпаду. Может, вернусь. Что-то нездоровое назревает в системе. Лучше держаться подальше. Я бы и тебе такое же посоветовала… И с собой же позвала бы. Но я знаю, что ты не согласишься.

А вот последнее письмо, буквально вчерашнее, было внезапным и интересным.

Человека на видео я не узнал. С почтенной бородой, с многочисленными косичками, в этнической соломенной шляпе.

Это был Петенька Скорый, только-только вернувшийся в город из племён.

Я уже забыл, что давал такое задание.

– Александр Игнатьевич, я объездил не только те племена, что вы говорили, но ещё три дальних – Новых Инков, Червлян и Новых Туарегов. В трёх последних я ничего не нашёл, но зато Червляне подсказали мне, что надо вернуться в племя Большой Мамочки, и в общем… Там сознались. Всё племя этим занимается. Я позвонил в лагерь, они прислали ополченцев, Роберт приехал, тут была знатная заварушка… В общем, они сказали, что за… товаром – за людьми, стало быть, – прилетят на неделе. И вот вчера как раз прилетел курьер с Орхидеи. Мы решили на живца его ловить! Прилетала яхта. Второго класса, старенькая, хотела забрать десять подростков. Мы его подбить не смогли, но прогнали. Он улетел ни с чём. Корабль Прохор заснял. Может, удастся найти чего?

Вот молодец Петенька! Не ожидал от него такой серьёзной разыскной работы. Придётся по приезду наградить.

– Октавия, – попросил я свою помощницу. – Пожалуйста, между делом разыщи по вот этим снимкам и данным сигнатуры яхту. Она наверняка должна прибыть на Орхидею сегодня-завтра.

– Будет сделано, – кивнула она. – Какой тут интересный древний пиратский символ… А зачем мы её ищем?

– О. Тебе понравится!

И я не сомневался.

А затем, тем же вечером, отправились грабить банкоматы.

Банкоматы в Орхидее представляли собой в основном сломанных и переделанных курьерских андроидов, вшитых прямо в бетон где-то на окраинах городов – там, где наиболее востребована наличка среди местных. Для снятия средств требовалось подойти к ним ближе, в зону сканирования импланта, и затем запросить нужную сумму денег в нужной валюте.

Мы стартовали с Большого Курортного континента – местные толстосумы редко пользовались наличностью, тем более – мелкой. И банкоматы мы опустошили там достаточно быстро.

Вышла почти четверть суммы.

Следом принялись за Малый Курортный – несмотря на название и меньшую площадь, населения тут было прилично, в основном, рыбацкие деревни, размазанные по всему периметру, и разная малая промышленность.

Но монет малого номинала здесь оказалось сильно меньше. Народ, видимо, был победнее, и мелочёвка была больше в ходу. Мы промчались по трём крупным городам, по полсотни банкоматам и собрали всего один миллион.

– Так дело не пойдёт. Мы с такой скоростью дней пять будем банкоматы обносить, – озвучила мои мысли Даша. – Нам надо разделиться..

– А ещё лучше – отдать на аутсорс.

Не хотел я, но что поделать.

Я снова позвонил Лидии. Через полчаса она примчалась на челноке в сопровождении десятка тех самых кожаных головорезов из нижних этажей своего небоскрёба.

– Половина – сейчас. Половина, и ещё один процент – при получении суммы.

– Два процента, – прищурилась Лидия.

– Хорошо! – неожиданно для себя сказал я. – Два процента – и всех рабов из твоего эротического театра.

Она задумалась.

– Хм… хм… не дёшево ли просишь, Александр?

– Нам надо собрать десять миллионов. Один процент – это сто тысяч. Думаешь, я не узнал, сколько стоит один невольник в ваших мутных схемах?

– Два с половиной процента. И я привезу тебе помимо своих ещё двадцать человек. Завтра, к отбытию твоего корабля. Если ты уж такой правильный!

Я не мог отказать.

Нет, конечно, не так следовало бороться с работорговлей. Не выкупом рабов, а более глобально. Но первый шаг к «более глобальному» я уже сделал. Если мне удастся найти и обезвредить. хотя бы одного из местных «караванщика» рабов…

Сами мы с Гоги отправились на Большой Аграрный остров. Зачем зря время терять?

Накупили десяток ящиков разного рода фруктов, овощей и мяса – в обратную дорогу, и для пиршества. А параллельно «пограбили» банкоматы – ещё парочку миллионов обналичили.

В конце, уже собираясь лететь обратно на Большой Курортный, в отель, мы позволили себе присесть на берегу, наблюдая на неспокойное море.

– Я помог тебе, Александр? – спросил Гоги.

– Очень помог. Спасибо тебе, Гоги, внук вождя.

– Вчера за мной прилетала хищная стальная птица, – сообщил как-то невзначай Гоги. – Когда мы с парнями обедали в летнем кафе. Летала вокруг меня, светила лазером. А затем попыталась расстрелять из кинетического автомата.

– Чего⁈ – я едва ли не соскочил с места.

И тут вспомнил.

Что забыл.

Да, и такое бывает. Нет, я видел, конечно же видел, что мне приходили напоминания. Но мне казалось, что до истечения срока оплаты по кредиту ещё очень много времени. А его осталось немного.

Ведь мы не добили строительную мафию. Мы всего лишь отрезали одно из его щупалец, продолжая при этом пользоваться услугами другого. Так бывает, ничего не поделать.

И Гоги, как я когда-то и планировал, принял удар на меня.

– И что ты сделал?

– Ну… вот, – он показал длинную ссадину на плече. – Я сбил его столовой вилкой. А вон, кстати, ещё одна летит.

И указал куда-то на гладь моря.

Дрон-убийца вынырнул между волн весьма внезапно. Обтекаемый, юркий, быстрый. Наверное, он завис на секунду, вычисляя, кто из нас двоих больше соответствует описанию.

И этой секунды мне хватило. Я подхватил Чёрный Молот, который я уже привычно таскал с собой, и отправил поделие сумеречного мафизозного гения обратно в пучину морскую.

А затем расплатился по кредиту. Благо, мне было чем.

Деньги Лидия привезла в срок. На двух арендованных челноках. В аккуратно запечатанных кубических коробках, метр на метр. Десять коробок.

А ещё она привезла рабов. Вымытых, одетых с иголочки, испуганных. Разного возраста, пола и цвета кожи.

Я быстро отправил их на лифте в каюты «Принца Евгения».

Да уж, пассажиров – и новых жителей Королёва – мы везли немало. Сотню с лишним «низушков» и ещё тридцать рабов.