Текст книги "Трон галактики будет моим! Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11
Новый одаренный

Старик Крестовский тем временем изливал свою личную боль от непутевости наследника.

– После той дуэли Владимир как с резьбы сорвался! Ходит по дому, как привидение, пугает слуг. На днях подпалил свою комнату, идиот! Сидит за пиршественным столом как чертов зомби и рассказывает, сколько посуды разобьют слуги к концу праздника. И все сходится, я проверял! Сёстры от него в ужасе, мать плачет!

Так, стоп. Спонтанные пророчества, пирокинез, депрессия? Твою мать! Да он же действительно одаренный. Самопробужденный. Ого! Реально редкий случай!

А ведь я догадывался, что Система Наследования определила его как одаренного, но как-то забил. Таких одаренных, но не пробужденных, много бродит по галактике, и чаще всего их жизнь пройдет и окончится безо всяких чудес, важен сам факт пробуждения…

И, похоже, молодой Крестовский недавно свернул на эту дорогу без возврата. И он, скорее всего, погибнет без присмотра и руководства, сгубив попутно немало жизней.

– Я готов заплатить! – воскликнул старик Крестовский. – Мне тут по знакомству шепнули, сколько вам заплатил герцог-регент коварольский за обучение своей дочери. Я дам не меньше! Я барон Крестовский, черт возьми!

Гм. Деньги за обучение? Это аргумент. Деньги нам нужны. И что-то в этом есть, вырастить еще одного своего собственного одаренного. Такие ситуации уже встречались в истории Империи. Потенциальная мощь формирования одаренных может отбросить стратегическую тень до соседних звездных систем, если распорядиться ею правильно…

Видимо, эта слегка мечтательная задумчивость отразилась на моем лице.

– И я готов и в дальнейшем поддерживать вашу позицию в совете баронов своим голосом, – выдал добивающий аргумент Крестовский.

Хм. Ничего так, увесистый довесочек. Надо бы его осадить малость, а то он мне сейчас оммаж приносить начнет, а это сейчас совсем некстати…

– Дорогой барон, – вздохнул я. – Наша договоренность на ваш голос распространяется только на один отдельный случай, который ещё не настал. В остальном – вы свободны голосовать сообразно своим интересам и как подсказывает вам ваша совесть.

– Я уверен, вы никогда не принудите меня поступить против моей совести, – гордо отозвался Крестовский

Оптимист хренов. Как тебя раньше-то не сожрали…

– Хорошо, – заключил я. – Мне нравятся пункты вашего плана. – Что вы хотите взамен?

– Я хочу, чтобы мой род участвовал в ваших славных деяниях! – истово воскликнул Крестовский. – Я хочу защитить нашу планету. Мой род поднялся из первопоселенцев, другого дома у нас нет. И я хочу, чтобы Церберовы пали.

Нда, набрали Церберовы токсичной кармы. Ну, да поделом…

– Что-то еще? – подтолкнул я барона к продолжению.

– Ну, я уверен, вы не оставите мой род без подобающей ему награды, – несколько смущенно добавил Крестовский.

– Не оставлю, – согласно ответил я. – Ни без награды, ни без наказания. Вы должны это понимать. Идет война, жестокая война, на выживание человечества. И здесь, по крайней мере, на этой планете, в этой войне – я главный. Вы понимаете?

– Да, конечно, – отозвался барон.

И удивительное дело, я это видел, он действительно это понимал. Пожалуй, я не пожалею, если приму их в ряды моего флота.

А прошлые распри и недопонимания… Мало ли их бывает между родами уважаемых господ?

– Октавия, солнышко, – бросил я в пространство. – Приготовь-ка нам с бароном чаю и союзный договор, на основе того, что я заключал с Двенадцатью племенами.

– Готово, господин рыцарь, – ответила Октавия ровно через десять секунд, входя в кабинет с подносом плюшек и заварным чайником. – Договор у вас в памяти.

Ураган, а не помощница. Я переслал договор барону, пока Октавия изящно прогнув спину, наливала нам чай. На барона это действо произвело обычное ослепляющее впечатление.

– Ознакомьтесь, барон, с основополагающим документом нашего дальнейшего сотрудничества, – заметил я. – А ещё съешьте этих хрустящих булок, и выпейте чаю. Обязательно выпейте, не пожалеете. И, кстати, где ваш сын? Пришлите его ко мне как можно скорее, это важно.

– Так он уже здесь, – отозвался старый греховодник, приходя в сознание. – Меня в челноке дожидается!

– Это просто замечательно, барон. – улыбнулся я. – Да вы пейте чаёк, мы с вами тут надолго засели.

А сам решил – пока ты все статьи договора лично не подпишешь, отсюда у меня не выйдешь…

Через пять кило плюшек и семь литров чаю, мы, наконец, утрясли все нюансы, и он все подписал.

Неплохо неделя начинается, плодотворно. Пожалуй, мы даже сможем ускорить некоторые кораблестроительные программы, замедлившиеся из-за недостатка ресурсов. Род Крестовских оказался отличным приобретением.

Ну, и конечно с тем, что у нас появится новый ученик, ни у кого не должно было возникнуть никаких проблем.

Кроме одной.

– Что? – проорала Иоланта в слепой, глухой, но очень громкой ярости. – Да никогда в жизни! Только через мой труп!

О да, появление в наших стройных рядах Крестовского-младшего Иоланту просто подорвало!

– Вы не спросили меня! Вы ставите меня перед фактом! Я не согласна! – прорычала она хищно наклонившись над моим столом в кабинете.

– Не надо так орать, – утомленно попросил я.

– Я ещё не начинала орать, – яростно прошипела Иоланта. – Даже из себя ещё не вышла.

О, вот в это я целиком верю. Когда эта девочка выходит из себя, от накала чувств вблизи начинает асфальт плавиться.

– Даже если и так, – нехотя согласился я. – Ситуация не стоит такого выброса адреналина.

– Очевидно, вы совершенно не представляете, господин учитель, в какое неудобное положение вы меня ставите, – немного успокоившись заявила Иоланта. – У нас же вражда с этим, как его там!

– Все вопросы вы закрыли во время дуэли, – заявил я.

– А он мне лично не симпатичен, – процедила Иоланта. – Всё ещё.

– Это не имеет отношения к сути вопроса, – ответил я. – Вы учиться будете рядом, а не рассветы с закатами наблюдать.

– Вы просто вынуждаете меня, господин учитель. – упрямо процедила Иоланта. – Я же его зонтиком проткну, а потом внутри открою, вы меня знаете, господин учитель. Я не стану терпеть столь отвратительное соседство.

– Иоланта Сибилла Маргарита Евгения Милюсенда Цербская-Хитклифф Вторая, – строго заявил я. – Расстановки на шахматной доске иногда меняются. Крестовские нам теперь союзники, и нам всем придется немного привыкнуть к их неброскому местному очарованию. Понять и, возможно, немного простить.

– Немного? – нахмурилась ученица.

– Ну, самую малость, – поморщился я.

– Вот столечко? – Иоланта показала пальцами.

«Вот столечко» было исчезающе малым явлением. Практически за границей погрешности измерений.

– Ну, может самую малость побольше, – смиренно вздохнул я. – Хотя бы на пару миллиметров.

– Ладно, – скривилась Иоланта. – Только если встретит князя Потемкина, пусть не трогает его. Он мой.

Я некоторое время размышлял о том, следует ли мне организовать для светлейшего князя побег в отдаленный труднодоступный район пустыни на территории племен со сменой личности, но потом решил, что броненосец – натура твердая. И вообще, он уже большой мальчик, сам уж как-нибудь решит дипломатический казус со спортивным ковриком.

Вот так у меня и появился новый ученик. Впору студенческий кампус закладывать…

Сам Крестовский-младший был в непрекращающемся шоке от постигшего его несчастья, и я его, в принципе, понимал. Вот ты только что был наследником нехилого по местным меркам рода, жил как хотел, помыкал кем хотел… А вот ты уже ученик-новобранец, паж-оруженосец, с одними обязанностями без всяких прав, неизвестно где, и помыкают уже тобой. Встречают неласково, почестей не оказывают.

– Ну, здравствуй, Вова, – произнес я при нашей первой встрече, когда папа едва не пинком выкинул его из челнока с парой сумок и резво смылся за горизонт, пока никто из нас передумать не успел. – Добро пожаловать в имперский город Королёв.

Иоланта только закатила глаза стоя по стойке смирно за моим плечом.

– Это вы… – скривился молодой Крестовский, с явным отвращением на лице оглядев нас обоих.

– Это я, – согласился я с очевидным.

– Лучше пристрелите меня сразу, – выдал этот великовозрастный балбес.

Я смотрю, у них в семье все оптимисты.

– Даже не надейся, – усмехнулся я. – Так просто ты от нас не отделаешься.

Деньги, знаете ли, уплачены, цифра семизначная, раньше чем через полгода я тебя никому пристрелить не дам.

– Вы меня плохо знаете, – выпятил челюсть этот юный бунтарь.

– Вот, по-моему, лучше нас тебя точно никто не знает, – без улыбки, произнес я. – Мы те, кто держал твою жизнь в своих руках. И не удавили тебя.

– Не смогли, – презрительно, через губу выплюнул этот барчук.

– Дали тебе шанс, – поправил я его. – Не просри его.

– Вам просто повезло, – процедил несломленный Крестовский-младший. – Меня тогда дернуло десантным фалом!

Ага, а то я не слышал, как ты верещал, вырываясь из моего захвата.

– И тебе повезло, – бросил Крестовский в адрес скромно потопившей взор Иоланты.

– Ага, – усмехнулся я. – И так шесть раз подряд.

Кажется, столько раз она его проткнула?

Смотрю руки потирает там где Иоланта их продырявила. Помнят, ручки то!

– Моя цель не помыкать тобой и не унижать тебя, – сообщил я ему. – Я обещал твоему отцу помочь с твоими проблемами последних дней. Ты понимаешь, о чем я. Я знаю, что происходит.

– И что происходит? – угрюмо поинтересовался этот мальчик-переросток, половозрелый ребенок без тормозов.

– Энергия Большого взрыва реализовалась в тебе, – ответил я. – Так бывает, когда неинициированный одаренный сталкивается с адептом. У меня было в прошлом нечто похожее. Я знаю, как совладать с этой энергией, как оградить окружающих от её разрушительного воздействия, как подчинить её себе.

– Я… адепт? – хмуро поинтересовался Крестовский-младший.

А не слишком-то он рад этой новости. Ну, впрочем, учитывая побочные эффекты пробуждения, новость не воодушевляющая, это так.

– Пока нет, – ответил я. – Ты не адепт. Но сможешь им стать, если приложишь усилия, сумеешь соблюдать дисциплину и не будешь терять эту цель из виду.

– Вы не сможете быть моим учителем, – покачал головой Крестовский-младший. – Мой истинный духовный наставник – принц Александр, великий адмирал, герой Первопрестольной! Я живу его принципами. Я чту его память. Вы никогда не сможете занять его место.

И снова – как тяжело было мне не заржать!

– Да ты что… – мило улыбаясь, произнес я. – Ну, я уж как-нибудь эту неприятность переживу. К тому же, по секрету скажу тебе, мы с ним являемся дальними родственниками со стороны моей бабушки. Я дал обещание твоему отцу позаботиться о тебе. И я это сделаю, как бы ты к этому не относился.

– Может быть, – угрюмо произнес Крестовский, после некоторого молчания. – Мы сможем сотрудничать, если более не будет от того урона моей чести. Я смогу это выдержать. Ради семьи.

Я тепло улыбнулся Крестовскому:

– Значит, мы сработаемся.

Иоланта снова безмолвно закатила глаза. Она в этот договор не верила. Да и я, признаться, тоже, ну да, что уж теперь. Обратного хода я не дам. Условия обозначены, планы намечены, пора отрабатывать мой учительский гонорар.

Вот не думал, что на старости лет займусь воспитанием малолетних разрушителей мироздания.

Занятия я начал в тот же день, чтобы не терять настроя. Авось стерпится-слюбиться, втянется-понравится и прочий такой садо-мазохизм…

Сначала я показал Крестовскому-младшему, как сбрасывать спонтанно прилившую к нему энергию обратно во вселенную. Энергии бывает не только мало, но и слишком много, мне ли пережившему воронку выгорания не знать? Ему сильно после этого полегчало. Неконтролируемые эпифеномены вокруг него сошли на нет, он воспрял духом выбравшись из липких тенет затяжной энерго-депрессии. Кажется, тут он убедился, что от наших уроков лично для него есть толк. Идиотом он не был. Потакающим себе, маменькиным сынком, не привыкшим к затяжным испытаниям, и не имеющим оснований планировать свои действия дальше чем на один шаг, да. Но не идиотом.

Я на таких еще в Академии насмотрелся, провинциальные дворянчики без кругозора и мотивации его расширять. Потом из них получали, малость пообтесав, неплохих младших флотских офицеров. Значит и я могу пойти этим путем.

Мы еще сделаем из тебя приличного человека! Офицера и гражданина, так сказать.

Поначалу я старался к новому ученику спиной не поворачиваться, и Иоланте то же самое порекомендовал. И держал наготове Макса в полном штурмовом вооружении в соседнем помещении. Просто на всякий случай. И нет, мне не стыдно. Это не паранойя – чистейшая, трезвейшая предусмотрительность. Ведь таким и должен быть учитель?

Но уже очень скоро я убедился, что ученик готов учиться, и молчаливое соперничество с Иолантой, стартовавшее с первого же дня у нас, тут сыграло свою роль.

Крестовский не мог себе позволить, не хотел, даже не допускал мысли, что уступит этой девчонке ещё раз.

И он вкалывал, как на выпускных экзаменах, себя не жалея.

Он, конечно сорвется. И откат будет, и переоценка или даже обесценивание этих трудов, но это потом, и я с этим справлюсь, не первый день делаю из новобранцев солдат.

Вот что мне было реально интересно, это как Система отреагирует на его существование.

В Академии меня нашел, тестировал и ввел в Систему тутор-адепт, специально приставленный к высшему учебному имперскому зведению. Иоланту нашли в её Институте благородных девиц, где она отучилась год и уже не вернулась с каникул, потому что гибель мамы, папа в истерике, короче – не до того.

Но в Системе она уже была. А как быть с младшим Крестовским? Возможно, я, как адепт высокого уровня, мог бы ввести его, но такого функционала Система мне не открывала, и описаний в статьях помощи на эту тему никаких не было. Возможно, мое положение в нижней сотне этому препятствует, а выше такая возможность появляется.

В общем, я пока не давал ему формальных техник, опасаясь конфликта с Системой, пока просто развивая его энергетическое тело. Ну, и давая курс, целиком слизанный с курса Академии.

Дома он чему-то учился, но и только. Сначала он было упирался, но когда я обоснованно заметил, что обожаемый им принц Александр сам учился ровно по этой программе, тут же собрался и начал обгрызать сей гранитный камень знания по периметру.

Учились мы иногда на улице, но чаще – в специально выделенной аудитории нашего мавританского дворца. Макс на учебные часы придумал ставить у дверей часового из космодромной охраны, над которой он немного шефствовал, и нас не тревожили. Также он лично во всеоружии охранял подходы к нам во время ежедневной медитации на краю космодрома, там, где дальше до гор у горизонта уходила Великая Рыжая пустыня. Крестовскому, конечно, нечего было противопоставить опыту и изяществу Иоланты на поле медитации, но он и тут старался.

Поселил я Крестовского отдельно, подальше от Иоланты, в казарме что мы построили для космодромного охранения. Там же он и питался с другими недавно нанятыми младшими офицерами и не жаловался. А чего жаловаться? Кормят у нас не хуже, чем в лучших домах Западной и Восточной Герберы.

Ну, ладно. Не в домах. Не хуже, чем в лучших столовых.

Никаких таких пажеских занятий я для него не придумал, в этом качестве Октавия меня устраивала в полной мере. Но я решил, что использую его в качестве оруженосца, будет стоять у меня за спиной на нескольких маленьких городских приемах, что мы планировали устроить для Ассамблеи Восточной Герберы, коварно совместив их с активным набором персонала в наши флотские и городские структуры.

Короче, Крестовский-младший как-то вжился в наше общество, учился, трудился и не жужжал.

А потом прилетел дедушка.

Не мой дедушка, конечно.

Внезапно, Дашин.

Выскочил, как чертик из табакерки.

Сначала, дня так за три, запаниковал Семеныч. Да так запаниковал, как еще не бывало, даже я это заметил. Но объяснений я не получил. Семеныч просто заперся в своей коммуникационной башне и носу оттуда не показывал. Даша ходила черезчур довольная, даже для её обычного уровня искрящего позитива.

Я наблюдая сии недобрые признаки, внутренне приготовился к худшему, и не прогадал.

– Ну, и каков твой дедушка? – осторожно поинтересовался я.

– О… Он такой классный! – расплылась она в улыбке. – Тебе он точно понравится.

Да уж! Сей непоседливый дедуля, внезапно нагрянув, от души раздал всем сестрам по серьгам.

Было больно, но досталось всем!

Глава 12
Дедушка старый и ему не все равно!

Дашин дедушка, и, соответственно, Семёнычев тесть, прибыл ранним утром. Для отвода чужих глаз летел не напрямую с Гиацинта, где коротал обеспеченную старость в обществе таких же боевых пенсионеров, а добрался окольным путем на «Сверчке», корабле наших-приятелей контрабандистов, коих нанял с потрохами для совершенно секретного транспортирования своей во всем выдающиеся личности прямо к нам на порог.

Выражение лица Ганса Рейкина, когда он провожал ценного пассажира к трапу, трудно было описать одной краской. Какая-то смесь чудовищного облегчения и неподдельной радости, ярко рисовалась на его лице, а Ганс за свою жизнь, всякого хлебнул и повидал, уж я то знаю.

Я был наслышан и ранее. Дедок моих ожиданий не подвел. Даром, что девяносто с лишним годков.

– Ну, чего? – во всеуслышание на всех частотах заявил он в эфире. – Где он? Где эта неблагодарная сволочь? Мы его их грязи подняли, почистили, в семью приняли, а он даже встретить не может дорогого родича.

Семёныч красноречиво отмалчивался.

– Дедушка! – Даша с радостным воплем бросилась навстречу дедушке, запрыгнула по-родственному к нему на руки, а тот её без труда удержал, что характерно.

Могучих пропорций старик выдался. И столь же могучего темперамента.

– Ух, внученька! Как ты подросла, пока я не видел! – захохотал дедушка. – Ну, слезай с ручек, дедушка уже старый. Я наслышан, что ты уже баронесса? Молодцом! Растешь, радуешь старика. Ты у нас еще герцогиней будешь! Но «вашей светлостью» звать не буду, даже не надейся. Я там тебе гостинцев малость привез, мегатонн на пять, не больше, мои обормоты когда выгрузят, поглядишь!

– Спасибо тебе, дедушка! – Даша с искренней радостью расцеловала дедушку.

Я пока с безопасной дистанции, издали, наблюдал семейное единение уроженцев Гиацинта. Ну, похоже, люди там живут простые, без комплексов.

Дедушка спустил Дашу с рук, огляделся прищуром отборного ревизора. Сразу верю, что там у них на Гиацинте от его въедливого внимания все воют на луну. Точнее, на Гефест, естественный спутник-завод этой планеты-верфи.

Взгляд старика пробежал по вполне уже оживленному в это время дня городскому пейзажу имперского города Королев, упал на массивную тушу Песца, огромной неожиданностью притаившуюся прямо у него за спиной.

– А ты что здесь делаешь, сволочь старая? – удивленно произнес сей патриарх распахнув глаза от удивления. – Песецъ! Это же ты! Я тебя в любом обличии узнаю! А ну отвечай! Чего молчишь, шкура битая?

– Да вот думаю, накрыть тебя сразу бортовым залпом или просто реактор себе подорвать и не мучиться больше, – пробурчал Песецъ ревущими обертонами на всех диапазонах.

– Ха-ха-ха! – заколоктал как разбуженный вулкан дедушка Даши. – А ты все такая же скотина, да? Ничто тебя не берет! Сколько лет, сколько зим? Не забыл, как я с тобой возился? Не забыл же?

– В страшных снах снится, – мрачно отозвался Песецъ.

– Хе-хе! – захохотал дедушка. – Правильно, такое не забывают! А что это на тебя теперь устанавливают такое изящное? Ты где такие модные движки подрезал? Они же тебе не по классу и не по возрасту! Не позорился бы!

– Тебя спросить забыли, – мрачно буркнул Песецъ, всерьез расстроившийся за столь лестную оценку устанавливаемых на него новых маршевых двигателей.

– Ну если ты подорваться решил в первые же тридцать секунд полета – так я тебе не доктор-мозгоправ, я с суицидальными комплексами не работаю, – радостно сообщил этот могучий старик. – Но ты же некачественно подорвешься, мучиться будешь, страдать в голос. Чтобы прям в клочья разнесло – их не так ставить надо. Я тебе подскажу, по старой дружбе. Ну, да я с тобой еще разберусь, не уходи никуда. А, так ты и не можешь… Так, егоза-стрекоза, а где у вас тут самый главный? Даша, ты меня познакомить обещала.

А черт…

Да уж, я сам себя не узнавал. Давненько в моей биографии и в моём окружении не появлялось настолько серьёзных и почтенных джентльменов, чтобы хотелось бы тут же скрыться подальше от их внимания.

Может, всё дело в том, что он – дедушка именно Даши?

– А вот! Вот он, – мгновенно спалила меня Даша, я даже смыться не успел. – Саша, познакомься это дедушка. Василий Гаврилович. Один из высших оптиматов Гиацинта.

Да? Ничего себе какой у Даши дедушка. Предупреждать надо. Он не стар. Он суперстар.

Нет, я знал, что он до сих пор большой начальник. Но чтобы вот так! Выходит, зубр из высшего заводского руководства планеты, из тех, кто определяет вектор развития планеты на пятилетки вперед. Такой не то, что Семёныча, одного юного адмирала в запасе затравит и не запыхается, есть, знаете ли, уже неприятный опыт…

Ох, неспроста он так прокрался на Герберу, пока его никто не видел. Ох неспроста…

Я ещё пожалею об этом знакомстве.

– А к вам, молодой человек, у меня разговор будет, – метко прищурившись, процедил этот резкий старичок.

И цепко меня на руку ухватил.

– Надеюсь, приятный, – не теряя остатков надежды, пошутил я.

– Даже не надейся, – так нехорошо усмехнулся этот заслуженный ветеран, что я сразу поверил – самого действительно хренового о своем ближайшем будущем я ещё не знаю, и не подозреваю даже.

Но вот он, человек информированный, и настроен в самое ближайшее время обстоятельно растоптать все воздушные замки моих так тщательно выстроенных планов. До основания и насовсем. Что седая птица эта принесла мне в клюве такое отборное дерьмо, что я до скончания веков плеваться буду.

Блин, ну я так и знал…

– Ну и чем же таким вы намерены меня обрадовать, Василий Гаврилович? – поинтересовался я, когда мы уединились в моем кабинете в мавританском дворце.

– Широко живешь, – заметил, вместо ответа Василий Гаврилович, стоя перед моим панорамным окном с видом на космодром и пустыню за ним. – За то, видать, внучка моя тебя и любит… На Гиацинте широко жить трудно.

Да, там нет атмосферы, а места под куполами дефицит. Это понятно.

А про «любит» – я тактично промолчал. Не его дело, какие у нас с Дашей взаимоотношения, пусть даже и родственник. Пусть даже и суровый. Вообще, я молча сидел в своем обширном кресле и ждал, когда он перейдет к сути.

– Ладно, – махнул рукой Василий Гаврилович. – Давай к новостям. Потому как новости у меня хреновые…

Он уселся в гостевое кресло напротив меня, кресло изрядно скромнее и изящнее моего мебельного мастодонта, прищурился разглядывая меня словно снимая мерку через высокоточный измерительный прибор.

И глаза такие добрые, добрые.

– Ты больших дел в последнее время наделал, – проговорил дедушка. – Город строишь, флот собираешь, Хтонь вот подорвал, эхо по всем планетам Великого Княжества пронеслось. И я верю, что вместе мы выберемся из хренового расклада, в котором все оказались.

Он меня так скоро реально из себя выведет.

– Конкретнее, пожалуйста, – произнес я.

– У меня есть источники на верхней станции Герберского лифта, – произнес дедушка. – И так уж вышло, я в курсе планов Церберовых на самое ближайшее время.

– Так?

– Они намерены бросить Герберу на произвол судьбы. Но перед этим вывезти с нее всю ликвидность, что представляет значительную ценность, – произнес дедушка. – Они намерены ограбить планету, другими словами.

Тоже мне новость.

– Так? – снова подбодрил его я.

– И я знаю, куда они отвезут все собранную добычу, – добавил он. – Вовсе не на Орхидею.

– На Гиацинт? – не особо рискуя, предположил я.

– Именно, – подтвердил дедушка. – Князь, можно сказать, молчаливо разрешил. Они намерены захватить Гиацинт и использовать как оперативную базу своего пиратского флота. Пока вы тут будете сражаться с Ордой, они там решат как быть дальше.

– Это точная информация? – прищурился я.

– Я её проверил, – поморщился Василий Гаврилович. Много надежных признаков. Они нас ограбят, когда прилетят, а вас ограбят просто так, на прощание.

– Нас не так просто взять, – заметил я.

– Ну, у них кораблей больше, – пожал плечами Василий Гаврилович.

Да? Что-то не сходилось. С другой стороны… Наш «Песецъ» пока что не в счёт, «Инженер Кобылкин» – не вполне военное судно, там только одни квадробластеры оборонительные стоят. Да и орбитальных челноков-истребителей у них больше. Я покрутил в голове эту перспективу. Похоже на правду, я и сам что-то такое уже прикидывал.

Что мы можем сделать в такой ситуации? В принципе, немало можем. Например, ударить по их планетарным владениям. Вот только они все важное уже эвакуировали на верхнюю станцию лифта, и защищать внизу ничего не станут. А сносить мирные коттеджные посёлки, да даже и этот их самоходный город – такое себе развлечение.

Но при этом мы точно знаем, что у Церберовых жесткий недобор экипажей на кораблях. А один из больших кораблей вовсе неисправен, если ничего резко не изменилось. Где они наберут экипажи? Откуда возьмут людей?

– У них не хватит сил на такой номер, – сделал я логичный вывод из имеющихся данных.

– Хватит! – усмехнулся дедушка. – Ещё как хватит! Ты-таки спросишь меня, как же они так быстро получат численное преимущество? Ну, так я расскажу тебе, молодой человек. Все-таки очень просто. Они удвоят состав флота в самое ближайшее время. Всё уже решено.

– И каким это образом? – прищурился я.

– Они наняли Сирот Войны, – доложил добрый дедушка Василий Гаврилович. – Контракт уже заключен, и даже оплата уже прошла, и подтверждено её получение. Корабли уже летят сюда.

Сука.

Сука! Да чтоб вас всех разорвало! Вот это новость, так новость! Церберовы наняли Сирот Войны, бродячих наемников.

Да, есть и такие. Всё время забываю. «Мастера Никто» по сравнению с ними – оплот стабильности и правопорядка. Если сравнивать категориями Патнеона – примерно как централизованная городская мафия супротив бешеных спортивных «ультрас».

И при этом – они все пилоты. Из молодых, да ранние. Выходит, это не просто наёмники на ржавых посудинах – они где-то уже нарыли корабли?

– Сколько? – произнес я, не переставая думать.

– Три крейсера, – ответил дедушка Даши. – Сестер-шипы проекта «Василиск».

Сука.

Кажется, теперь я это вслух сказал.

Это очень и очень увесистый камень на чаши нашего планетарного баланса. Камень не в нашу пользу. Кирпич. Булыжник! Сука…

Так! Ладно. Десять секунд на непозволительную роскошь молчаливой истерики необратимо потрачены. Пора остыть. Надо работать. Рассматривать варианты.

И я думал. Думал. Думал.

Мендес? Он уже улетел. И флот так быстро не приведёт.

Орхидея? Не вариант. На месте князя я бы проявил нейтралитет, чтобы две другие планеты в системе разобрались друг с другом.

Мастера Никто? Так себе вариант. У них нет нормального флота, а лететь, да и добираться до окраин системы далековато. Они больше планетарные наёмники или абордажная пехота, чем боевые извозчики.

– И что же вы-таки… тьфу блин, уже прицепилось. Что вы нам предлагаете, Василий Гаврилович? – произнес я.

– Объединиться, – ответил он. – Выступим единым фронтом.

– А конкретнее? – прищурился я.

– Ну, – криво усмехнулся дедушка, – своего флота у нас нет.

– Прям удивительно даже… – пробормотал я.

– Да, сапожник без сапог, сколько раз я сам говорил эту присказку и не упомнить, – дедушка махнул рукой. – Гиацинт беден ресурсами. Вернее, их много, но трудноизвлекаемые. Сколько к нам завезут на заказ, столько и получат обратно в конечном изделии. А желающих жить как мы живем последние двести лет как-то дураков не находилось. Кто-ж знал, что может так статься, что на Гербере хуже чем у нас будет.

– Понятно… – пробормотал я.

– У нас на стапеле Гефеста стоит флотский линкор, – произнес Василий Гаврилович. – Проект «Солнцеед», слышал о таком, да? Седьмого класса. Готовность семьдесят пять процентов. На нем даже один реактор запущен и искусственный интеллект инициирован. Но поставки как прекратились тридцать лет назад, так и не возобновились. На флоте даже управления того уже нет, что его заказывало, реорганизовали. И сроки контракта все вышли. Разобрать жаль, достроить не чем. Он будет твой, если отобьемся. Достроим по себестоимости, только материалы найди и вооружение.

Линкор проекта «Солнцеед» – это жирный кусок. Мне бы его сейчас, да в полном комплекте. С приданными к нему Принцем Евгением и Песцомъ, я бы Церберовых разобрал за полчаса, вместе с еще не прибывшими Сиротами Войны. И оборона системы от скорого вторжения Орды становится уже не таким уж безнадежным делом…

– Как назвали корабль? – произнес я.

– «Геркулес», – дедушка хищно заулыбался, понял, что наживка проглочена.

Да. Этот корабль мне нужен. Беру.

– Но, – произнес я. – Это все потом, если мы победим. А что сейчас?

– Тысяча опытных монтажников на твои промышленные объекты, – мгновенно ответил дедушка. – И Гиацинтовая Сотня тяжелой пехоты. Даша у них срочку служила, ты их доспехи на ней видел.

Да. Тот самый тяжелый пехотный кулак, острие копья о котором я грезил в свое время. Вот Макс то обрадуется…

– И я знаю, как поднять Песца со дна этой гравитационной воронки прямо на орбиту, – провел добивающий удар добрый дедушка. – Я не шутил. Так как сейчас вы его просто убьёте ещё на взлете. Поручите это дело профессионалу.

Ага. То есть ему.

Ну, на этом этапе мы принципиально и договорились. Мы ещё долго обсуждали детали, но пакт против Церберовых уже был заключен. Время обратного отсчета до открытого столкновения пошло. И времени этого у нас оставалось немного.

Ганс Рейкин доставит первые партии бойцов с Гиацинта в ближайшее время, а там уже как успеем…

А пока Василий Гаврилович тратил время с толком – взял на себя монтажные работы на Песце, перестраивал на свой лад интеграцию новых движков под корпус.

А мне пока нужно решить, как я буду разбираться с противником при соотношении сил один против шести – тот трофейный вооруженный транспорт, если честно, не в счет. На нём к тому же всё ещё недобор экипажа был.

О соотношении два против шести я подумаю – когда Василий Гаврилович действительно выведет Песца на орбиту, не раньше. Впрочем, уравнение не сходилось ни с двумя, ни тем более с одним кораблем с моей стороны.

Нужно было решение радикально меняющее баланс, но у меня его пока не было. У меня были идеи и я их прорабатывал, но дни шли за днями, а того самого решения я не находил. Его не было.

Впрочем, ничего нового. У меня всегда так. Не повод для отчаяния. Героически погибнуть мы всегда сможем. А вот найти решение для нерешаемого уравнения… Вот настоящий подвиг.