Текст книги "Трон галактики будет моим! Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Да блин. Кажется, в этот раз мне не удалось усмехнуться достаточно убедительно.

– Ты обиделась, что ли, Даша? – с подозрением спросил я.

– Вовсе нет, – вроде бы искренне улыбнулась Даша. – Ты же мне ничего не обещал. И нам с тобой сейчас в бой идти, мы с тобой по-прежнему боевые товарищи.

Вот оно чего, значит. Засомневалась девочка. И что теперь – любовь прошла, завяли помидоры?

– Даша, мы ещё поговорим об этом, – пообещал я. – После. Просто помни, что ты мне очень дорога.

– Обязательно поговорим, – пообещала Даша в ответ, копаясь в настройках. – И не один раз. Сложный вопрос же. Сразу такое не решить.

Да уж, отношения ещё не начались – а уже срочно надо думать, как их сохранить. С другой стороны – вот она, первая ссора! Когда-то же она должна была между нами состояться? Но очень, очень некстати это всё, конечно. Главным образом, потому, что снижает концентрацию и рабочий настрой – и у меня, и у Даши.

Наверное, поэтому, чтобы сэкономить время и побыстрее перейти к стадии выяснения отношений с Дашей, я дождался выхода кораблей на исходные позиции. Связался с противостоящей стороной и сделал нашим противникам предложение, от которого не отказываются.

– Парни. У меня появилась идея, подкупающая своей новизной, – весело предложил я им по общей связи. – А давайте не будем все маяться вот этой вот фигней, и вы просто сразу все мне сдадитесь? В итоге успеем разобраться с этим ещё до обеда.

– Да он охренел совсем, – пробормотал молодой Сирота, этот как его, Ярослав вроде бы.

Он еще «Клото» командует.

– Кажется, они нас не уважает, – процедил коренастый Сирота. – А это непростительно.

– Да, господин имперский рыцарь, – а это их старший обозначился, Святослав, Эдмундов сын. Эдмундович стало быть, командир «Атропос» и начальник всей судьбоносной флотилии. – Что-то вы совсем нас за ровню не принимаете. Придется убеждать вас в ином. Чисто по понятиям.

О какой страшный. Страшно обидчивый. Нда.

– Если это был твой хитрый план, – пробормотала Даша из своего кресла. – То что-то явно пошло не так.

– Давно хотел сказать, да всё случая не было, – ворвался в наши переговоры коренастый Сирота, кажется, его зовут Мстислав, командир «Лахезис». – Ты нас уже совсем достал, рыцарь имперский, и мы тебя сейчас убивать будем.

Ой, какие новости зажигательные!

– Ха. Какие вы теперь храбрые! – заржал я в эфир. – А тетя Епифания вам бо-бо потом не сделает?

– Тебе какая разница, что она нам потом сделает? – процедил коренастый и мстительный Мстислав. – Ты уже мертвый будешь.

– Вах! Совсем мертвый, да? – не удержался я.

– Совсем! – порычал коренастый Мстислав.

– Ну, хорошо, парни, – процедил я. – Рискните здоровьем.

Я даже на минуту не собирался верить в приверженность Сирот заключенным ранее договорам, хватало, знаете ли уже примеров иного и без предупреждения Епифании. Так что не удивился совсем.

Ну, значит, вы, сиротки, хотите играть грязно? Ну, хорошо. В эту игру можно играть вдвоем. Спасибо за предупреждение, парни! Предупрежден – значит вооружен.

Значит, спокойно, без паники готовимся отрывать их тупые головы.

И значит, в ближайшие полчаса я вышибу из них всю пыль, дурь и самоуверенность. Или сдохну сам.

Вариантов больше нет.

Погнали!

Глава 22
Первый пошел!

Ну, погнали! Я уселся в командирское кресло, ощутив под ладонями поверхность тактильных интерфейсов. Слева от меня, в кресле второго пилота, устроилась Даша. Её пальцы уже порхали над голографическими панелями, запуская предбоевые циклы. Где-то сверху, в усиленной индивидуальной бронекапсулой башенке ручного управления огнем, похожей на гнездо хищной птицы, засел Илья.

Я слышал едва уловимый гул систем жизнеобеспечения, ритмически совпадающий с циклом сердцебиения.

– Евгений, готов? – спросил я, и мой голос прозвучал громче в внезапно наступившей тишине.

– Все системы в норме, – весело и бодро отозвался крейсер. – Прочность корпуса стопроцентная, щиты заряжены, энергопотоки стабильны. Максимальная боевая готовность!

– Отлично, – одобрил я, чувствуя, как по спине пробегает знакомый холодок адреналинового предвкушения. – Переводим тебя в ручной режим управления. Даша?

– Все системы в норме, – отозвалась она, не отрывая взгляда от бегущих строчек данных. – Двигатели готовы к экстренному старту. Импульсные стабилизаторы вышли на номинальный режим.

– Илья?

– Все системы в норме, – донесся сверху его низкий, слегка искаженный связью голос. – Пушки прогреты, снаряды готовы к разгону в магнитных ловушках, накачка лазеров успешная. Жду цели.

– Ну, что ж, – заключил я, обводя взглядом притихший мостик. – Значит, у нас есть немного времени послушать трансляцию.

– Чего послушать? – не поверила собственному слуху Даша, наконец оторвавшись от экрана и уставившись на меня круглыми глазами.

– Евгений, – позвал я, игнорируя её взгляд. – Ты знаешь, что включить. Ну, ту самую трансляцию подпольного тотализатора.

– Уверен, капитан? – спросил Евгений. – В его голосе сквозил неподдельный скепсис.

– Конечно, уверен! – воскликнул я. – Посидим, расслабимся, послушаем, чего про нас там говорят. Интересно же!

– Гм, – с явным сомнением произнес Евгений, но спорить больше не стал.

Через мгновение общий канал связи щелкнул, зашипел, а затем взорвался бешеным, истошным криком.

– И вот я могу доложить, мои алчные людишки, что нынче на кону! – голос в динамиках звучал так, словно его владелец задыхался в фармакологическом энтузиазме, подобно фронтмену панк-группы на последнем издыхании. – А на кону у нас потрясающие, несравненные для нашего нелегального тотализатора полтора миллиарда герберок, дамы и господа! Кто бы мог подумать? Каков энтузиазм! Через часик кто-то явно пойдет по миру! Либо мы все сдохнем в ядерном огне. Я вам это гарантирую! Держите закрытыми окна высоко расположенных кабинетов, они могут обрести внезапную популярность в узких кругах, если вы понимаете, о чем я!

– А он мне нравится, – заметил я, усмехнувшись. – Харизматичный ублюдок. Умеет разжечь интерес.

Даша, явно не одобряя мой внезапный интерес к азартным играм, только покачала головой и с глубоким вздохом вернулась к мониторингу показателей энергосистемы.

– Итак! Посмотрим, кто это у нас с внешней стороны Сферы Беззакония, – проорал наш добровольный конферансье. – А это у нас наши всенародно обожаемые, лелеемые и почитаемые Сиротки, чтобы они и сами сдохли поскорее, никто рыдать не станет! И ставки на них соответствующие, что характерно, сплошь – на поражение. Поддержим наших простых герберских парней, господа и дамы, что вступились за честь планеты перед погаными изнеженными наемниками!

– Серьезно? – удивился я. – Прям так? Вона чего. А я и не знал, что мы тут в роли народных мстителей.

– Пусть подавятся нашим гостеприимством! – орал конферансье. – Пусть наш песок скрипит на их выбитых зубах!

– А Сирот тут, я смотрю, любят, – заметил я.

– Как тараканов под каблуком, – бросила, не поднимая головы, Даша.

– Итак, со стороны Герберы, наш фаворит, наш главный герой сегодняшнего испытания, командир «Принца Евгения», имперский рыцарь Александр Иванов! Поборник чести и защитник нашей гордости. Давайте, подонки! Вопите громче! Громче, я сказал! Покажите мне, как вы его любите!

– О! – усмехнулся я. – Мне нравится быть главным героем! Это мне льстит. А что народ? Может, поучаствуем в народной забаве, поставим на нашу победу миллион-другой имперок? Для поддержания духа.

– У меня нет лишнего миллиона имперок, – буркнула Даша. – И как-то это нехорошо – поддерживать азартные игры с собственным участием. Попахивает жульничеством.

– Так мы же никому не скажем, – вкрадчиво вбросил я, но энтузиазма не встретил. – Ну, ладно. Раз вы все такие честные и принципиальные…

– Итак, дамы и господа, – прокричал голос в трансляции, – до конца приема ставок остается десять секунд, господа! Пять! Четыре! Три! Две! Одна! Ни одной! Все ставки приняты! Ставок больше нет! Да начнется битва!

– Я получил сигнал готовности от кораблей Сирот, командир, – подтвердил Евгений.

Астробуи, образовавшие наш Шар Беззакония, как его тут уже прозвали, дружно замигали голографическими проекторами. И в центре шара, в ледяной пустоте, возникла титаническая фигура – женский силуэт, чем-то напоминавший Империю в бронебикини, с огромным стартовым флагом. Фигура высотой в тысячу километров, мерцающая и нереальная!

Фигура игриво прищурилась, послала воздушный поцелуй прямо в мою сторону, затем резко закрутила вокруг себя древко флага и взмахнула им наискосок, обозначив безусловное начало кровавого развлечения.

– Ключ на старт! – прорычал я, включая боевой интерфейс.

Тут же время восприятия бешено ускорилось, корабль вокруг меня распался на тактильные схемы и потоки данных. Я больше не сидел в кресле – я парил в черной пустоте, вид из обзорных камер и пушечных прицелов создавал эффект полного, тотального присутствия. Я стал богом, явившимся на свой личный Рагнарёк.

Серийная дуэль вымпелов, один против трех. Двенадцать квадробластерных пушек против сорока шести. Пятьдесят пробоин, которые можно получить, против ста пятидесяти, которые нужно нанести.

Вот, вижу, первый пошел. Вспыхнули яростные выхлопы двигателей, и один из кораблей Сирот, раскрашенный в дикие тигровые полосы, прошел между буев на территорию дуэли.

Так, кто это у нас? «Клото». Что доносит разведка? Ею командует тот самый младший, умный, но страшно обидчивый Сирота – Ярослав, сын Роберто.

Палить по нам он начал сходу. Атаковал из всех носовых пушек «Клото» едва ли через сорок секунд после отмашки в эфире. Хотя, чего тут церемониться? Дистанция – кинжальная, камнем добросить можно.

Трассы выстрелов, ослепительно-багровые и ядовито-зеленые, понеслись вокруг нас, прошивая пустоту. Корпус затрясло от частых, ядовитых ударов по щитам.

– Ай, блин, – прорычал Принц Евгений, и его голос, обычно ровный, дрогнул от боли. – Больно же!

– Попадание! – прокричала Даша, её голос пробивался сквозь грохот. – Еще попадание! Щиты носового сектора падают!

Вот черт! На первых же секундах пропустили два удара. А их всего пятьдесят в запасе!

– Уклонение! Змейкой! – скомандовал я, уже чувствуя виртуальными нервами реакцию корабля.

Мы рванулись в сторону, и сами бьем в ответ. Экономно, но больно. Аккуратно, но сильно. Прилетевшая из нашего носового квадробластера здоровенная плазменная плюха полыхнула прямо под носом «Клото», аж обломки брони и сенсоров полетели в космос, сверкая в отраженном свете. Попадание в зачетную зону, обозначенную в моем боевом интерфейсе яркии красными контурами.

А теперь маневрируем! Маневрируем!

«Клото», поливая нас частыми трассами, отваливает в сторону, пытаясь зайти сбоку. В шаре тесно. Очень тесно! Не развернуться толком. Но и им не развернуться. Тут преимущество в маневренности кораблей проекта «Василиск» теряется. Мы метались из стороны в сторону, два хищника в стальной клетке, практически с одинаковой интенсивностью.

Но «Клото» всё-таки побыстрее, на волосок, но побыстрее.

Ничего, ловили мы на кончик иглы клопов и пошустрее…

Крутимся! Крутимся! Крутимся! Того и гляди, что кого-то из пилотов сейчас вывернет.

Ха! Вижу, «Клото» не выдержав тошнотворного темпа постоянной перемены вектора гравитации, замедлился. Слабоваты оказались на нутро, господа Сироты! Сколько там у него членов экипажа? По боевому расписанию – человек тридцать. Уверен, половина из них уже закидала плодами раннего завтрака свои боевые посты сверху до низу.

То ли еще будет, красавцы, то ли еще будет!

Мы всадили в «Клото» еще пару тяжелых плюх. Казалось бы, логичнее поливать противника чем-то помельче, в надежде быстрее набрать нужное количество попаданий. Так, да не так. Практичнее подловить оппонента в самом начале поединка на паре таких вот тяжелых нокдаунов, а потом, уже доведя клиента до состояния глубокой задумчивости, от души нашпиговать его вольфрамом из всех наличных скорострелок.

И все это время по общей связи продолжал орать наш тотализаторный конферансье:

– Да! Да, детка! Получи, гаденыш, пятьсот гигаджоулей! Чтоб ты подавился, сволочь полосатая! Жги, Саша! Планета с тобой!

А я смотрю, они там внизу весело время проводят. Настоящее шоу.

Так, не расслабляемся, ничего еще не кончилось.

И конечно, ничего даже близко не кончилось. Всё только начиналось!

«Клото» оживилась, ушла в резкую бочку, постоянно смещаясь в сторону, а мы не успевали крутиться за нею следом, никак не могли удержать юркую сволочь в прицелах своих пушек.

И «Клото» таки вырвалась из захвата и засадила нам в корпус длиннющую, безошибочную очередь из своих скорострельных рельсотронов.

– Восемь попаданий подряд! – выкрикнула Даша, и в её голосе впервые прозвучала тревога. – Щиты на правом борту слетели! Повреждения обшивки! Риск разгерметизации!

Минус десять очков, сука. Десять минус! Уже почти четверть запаса.

Пора с ним кончать. Идем на сближение! Давим! Давим! Давим! А-а-а! Заметался, скотина! Некуда деваться!

– Прижимаем его к буям! – заорал я. – Прижимаем!

«Клото» металась, пытаясь выбраться из полусферы, в которую мы ее загнали. Пространство для маневра стремительно сокращалось.

– Мочи его, Ильюха! – закричал я, видя, как силуэт врага замер в прицеле на долгожданную секунду.

Ильюха, не теряя доли секунды, всадил в «Клото» четыре ураганные очереди из всех противоракетных стволов. Тысячи вольфрамовых шариков, выплюнутые с чудовищной скоростью, накрыли корабль Сирот плотным облаком.

– Сорок попаданий, – прокричала Даша. – Сорок пять! Пятьдесят! Победа! Победа!

Я радостно отключился от прицелов и хлопнул по ее подставленной ладони.

– Да, детка! Да! – захлебнулся от радости наш комментатор. – Сработала моя ставочка на победу в первом туре! Сработала! Иди ко мне, моя сладкая, моя жирненькая! Я тебя люблю, детка!

Некоторым не нужно много для радости.

Мы действительно победили в первом туре. Кто-то скажет, что мы никогда в жизни не вывели бы из боевого строя целый боевой корабль только градом противоракетных вольфрамовых градин, но по правилам считаются попадания в отмеченные сектора, и неважно чем. Мы победили. Может, не очень честно, но победили.

– Я протестую! – возмущенно заорал в эфире только что потерпевший крайне обидное поражение молодой капитан Ярослав.

Заорать-то он заорал, да толку. Для него всё уже кончилось. Хотя четверть утвержденных очков жизни он у нас таки отгрыз, падла упертая. Далеко пойдет, если рано не успокоят.

– Я настаиваю! Это нарушение сути соглашения! – прокричал молодой Сирота, его голос срывался от ярости.

– Уступи место, – прорычал, наконец его старший товарищ, коренастый Мстислав. – Я покажу тебе, как это делается.

Младший Сирота мгновенно смолк. Запустив двигатели, он убрал свой изрешеченный корабль из шара. «Принц Евгений» тоже отошел на стартовую позицию, словно подпольный боксер в угол между раундами, запивая окровавленной водой выбитые зубы.

– А теперь подходит пора второго круга! – завопил комментатор, снова взяв себя в руки. – И мы все увидим, сыграет ли моя вторая ставка на победу «Принца Евгения»!

О! Вот же меркантильный козёл! Он еще и сомневается в нашей победе!

– А этот дяденька-то посерьезнее будет, – задумчиво проговорила Даша, наблюдая на экране телескопа, как Мстислав, Сергеев сын, выводил свою «Лахезис» на стартовую позицию. Его корабль двигался плавно, без суеты, неприятно точно, словно скальпель в руках нейрохирурга.

– Совершенно точно будет, – пробурчал я, чувствуя, как по телу пробегает легкая дрожь предвкушения настоящего боя. – Суровый дядька. Он нам еще и кровушку пустит, обещал же.

– Это мы еще посмотрим, – мрачно, но с вызовом пробурчала Даша.

А на буях я смотрю, снова пошла отмашка. Новая голографическая девица, на этот раз похожая на Ли Олдрину в футболке и шортиках, взмахнула стартовым флагом.

Чего это я о ней вспомнил? Да, всё собираюсь, надо хотя бы написать, спросить, как дела. Как-никак – мать моего будущего ребёнка.

– Второй раунд, ребята, – проговорил я, усаживаясь в кресле и наблюдая, как реальность отступает, уступая место боевому интерфейсу. – Второй раунд. Погнали.

– Ну, давайте! – пропал тотализаторный комментатор. – Покажите, как вы можете!

«Принц Евгений» поддал тяги на основные двигатели, и мы ринулись обратно в Шар Беззакония.

– Ну, давай, – прошептал я, глядя на надвигающийся силуэт «Лахезис». – Покажи, чего ты умеешь…

Мы пошли на сближение – резкое, быстрое, бескомпромиссное. И сразу стало ясно – этот противник совсем другой. Корабль, по сути, точно такой же, но кажется быстрее, резче, маневреннее. Реакция – молниеносная, и сильно быстрее нашей.

Мы метались по шару, как две хищных стрекозы в банке, обмениваясь бесплодными вспышками выстрелов, максимум задевая края силуэтов. Времени на прицеливание не хватало катастрофически. Всё происходило слишком быстро. Если бы не пилотский драйв-мод, хрен бы я успевал следить за событиями. Картинка постоянно плыла, менялась, дробилась.

Принц Евгений стонал в голос и всеми своими элементами внутреннего каркаса, бросая нас из стороны в сторону под чудовищными перегрузками.

– Терпи, Женя, – прошептал я, чувствуя, как тяжелеют веки. – Терпи. Выдержи.

Им тоже несладко приходится. Компенсация перегрузок не способна полностью снять последствия столь резких маневров. Скоро, уже скоро, вот-вот он сделает ошибку. Одну, всего одну ошибку – и мы насадим его на кукан.

И он её сделал! На мгновение, в начале перехода к следующей каскадной эволюции, его корабль замер, выравнивая траекторию. И тут-то мы его и догнали.

– Попался! – прошептал я, фиксируя перекрестья всех пушек на разрешенных к поражению секторах его корпуса, и крикнул: – Давай, Ильюха!

И Илья начал вколачивать в него весь наш боезапас противоракетной дроби. Звук стрельбы внутри башенки должен был быть оглушительным.

– Пятнадцать, двадцать, двадцать пять пробоин! – прокричала Даша, её голос звенел от напряжения.

Мы его добивали. Почти добили.

– Тридцать, тридцать пять, – выкрикнула Даша. – Сорок!

И вот тут у нас кончились боеприпасы. Магистрали подачи опустели, стволы замолчали. Воцарилась звенящая, обманчивая тишина.

– Блин… – проговорил я, быстро оценивая состояние орудийных танков. Пусты. И будут пусты ещё двадцать секунд. А за это время эти аккуратные, умные торпеды, которые одну за другой, с адской точностью, сбрасывал «Лахезис» с дистанции пистолетного выстрела, до нас неизбежно доберутся. Все шесть.

Им лететь-то тут секунд пять, и на скорости под сто километров в секунду.

– Блин! – воскликнул я, когда первые торпеды начали взрываться у нас под брюхом, раскачивая многотонный корабль, как лодку. – Ух ты! А так можно было⁈

Каждый такой близкий разрыв шел в зачет как одно попадание. Но в отличие от наших вольфрамовых шариков, каждый этот взрыв выбивал из нас душу. От первой пары взрывов в глазах задвоилось, от второй – затроилось, а потом я уже и не смотрел, даже если бы захотел. Мир превратился в оглушительный грохот и ослепительные вспышки.

Я пришел в себя быстро, буквально через пару секунд бессознательности. Пересекающаяся интерференция нескольких взрывов, пробежавших по корпусу «Принца Евгения», вытрясла из меня и из всех остальных душу. Пару секунд я не понимал, кто я и где.

Потом мозги в черепе перестали вибрировать, и я осознал происходящее. Я все еще в пилотском кресле. Все еще живой. Гравитации – ноль. Алые шарики крови, словно диковинные бусины, отделились от кровоточащей раны на моей щеке и уплыли вдаль, сверкая в свете аварийных ламп.

Я потрогал лицо, отнял ладонь – все пальцы в липкой, теплой крови.

Нехило нас так приложили. Неплохо так прилетело. А давненько я так сознания не терял.

Слева от меня, в кресле второго пилота, на ремнях болталась Даша, без сознания, но живая.

– Даша, – хрипло позвал я. – Даша, слышишь?

Она не отвечала. Илья тоже молчал.

– Евгений? – произнес я, пытаясь пробиться к корабельному ИИ. И тоже – молчание на всех каналах. Нехило нас так приложило, что даже искусственный интеллект на кремниевой основе выбило, перегрузило системы.

Это он нас славно подловил. Это он нас, пожалуй что, и уделал.

А потом на треснувшем главном экране прямо перед собой я увидел быстро вырастающий в размерах, зловещий силуэт «Лахезис». Крылатая богиня в образе боевого корабля неумолимо надвигалась на нас, чтобы решить нашу судьбу. Орудия наводились для последнего, добивающего залпа.

Я даже услышал где-то вдали, словно сквозь стену крик Епифании в общем эфире:

– Мстислав, стой! Немедленно остановись! Дуэль окончена!

Ага, щас. Остановится он такой.

«Лахезис» надвигалась на нас стремительно и неотвратимо, ради одного.

Добить.