Текст книги "Трон галактики будет моим! Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18
Теплые семейные отношения

Итак, я успел переспать с тётей на приеме, устроенном племянницей. Да, неудобно может получиться. Тянет, как минимум, на семейный скандал.

– Тётя Епифания? – настороженно произнесла Иоланта приближаясь к нам. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, солнце моё, – лучезарно улыбаясь, соврала моя обожаемая мистресс.

Ай-ай, так нагло врать ребенку прямо в глаза.

Иоланта перевела взгляд на меня, на руку тетушки Епифании у меня на сгибе локтя, прищурилась:

– Ты здесь на работе, тётя?

– Ну, что ты, солнышко! – веселая тётя Епифания, не изменяла себе. – Я здесь, чтобы помочь тебе.

А ведь я ничего Иоланте о прибытии Сирот Войны не говорил, вроде как не хотел отвлекать от учебного процесса, да и какой толк напрягать ученицу тем, что от нее не зависит. А оно вон как обернулось…

Иоланта прищурилась, внимательно наблюдая за тётей. Потом не меняясь в лице протянула руки навстречу тётушке, и они наконец обнялись.

– Нам нужно поговорить, – сказала Иоланта, глядя на меня. – Без лишних ушей.

– Конечно, дорогая, – растроганно отозвалась тётушка Епифания.

Я едва заметно кивнул. Понял, мол. Держим морду кирпичом и играем наш спектакль дальше.

Иоланта настороже, и тоже не доверяет своей дражайшей тётушке. Имеет, значит, основания. Если Иоланта кого-то опасается – у неё всегда есть для этого основания. Умный ребёнок, как не крути.

– Пойдемте, – произнесла Иоланта. – У меня здесь есть кабинет. Молодые люди пусть подождут нас здесь. Позаботьтесь о них.

Иоланта щелкнула пальцами, и у каждого Сироты за спиной тут же образовалась услужливая, настороженная, готовая ко всему горничная. Крестовскому тоже своя досталась. И было совершенно ясно, что эти девушки костьми лягут, всё сделают, чтобы, если что, эти молодые люди тут все и остались.

– А вас, господин учитель, – проговорила Иоланта, – Я прошу пройти с нами.

Развернулась и пошла через веселую толпу, которую бросились раздвигать перед ней пара её горничных.

– После вас, – усмехнулся я. – Тётушка Епифания.

– О, вот только ты не начинай! – Епифания в раздражении закатила глаза и пошла следом за племянницей.

Всё-таки она ей действительно племянница…

Интересно, насколько это обстоятельство всё осложнит?

– Меня от этих её горничных просто в дрожь бросает, – пробормотала Епифания.

– А по-моему – очень приятные, мотивированные девушки, – улыбнулся я.

– Вот-вот…

Горничные следовали за нами грамотно отделяя нас от толпы.

– Давно вы здесь, тётушка? – спросила Иоланта не оборачиваясь, широко шагая по красной дорожке.

– Да буквально только что с корабля, – весело отозвалась Епифания – И сразу к тебе!

Хо-хо. Продолжает врать. Эта тётушка вообще когда-нибудь говорит правду? Или только по мелочам? Не очень то у них искренние отношения. Если вообще искренние. И если это можно назвать отношениями.

– Так значит этот брутальный красавчик – твой учитель? – сверкнула пламенным взглядом в мою сторону тетушка Епифания.

– Да, именно – мой личный учитель, – небрежно отозвалась Иоланта. – Вы в этот раз хоть познакомились сначала, или как обычно?

Я ослепительно улыбнулся смущенно потупившейся Епифании.

– И чему же ты учишь мою племянницу? – ответила она мне не менее ослепительной, насквозь фальшивой улыбкой.

– Да всякому, – пожал я плечами. – Мало ли что в жизни может пригодится.

– Подготовка к выживанию в агрессивных условиях высшего общества, – не оборачиваясь, бросила Иоланта. – Тут на планете появилось небольшое закрытое учебное заведение, чисто для своих, ну, вы знаете, тётушка. Спортивная подготовка в условиях максимально приближенных к боевым, личная экономика и мотивация, экспресс допросы под прикрытием светской болтовни и тому подобные дисциплины.

– Ну надо же, какое полезное заведение, – воскликнула Епифания, подмигнув мне. – Я бы и сама чему-то в таком бы поучилась. Как называется?

– Что? – спросила Иоланта.

– Учебное заведение ваше, как называется? – прищурилась Епифания.

А и правда, как? Никогда об этом не задумывался. Не Гриффиндор же, простите Оба.

Нда. Теперь она все об этом несуществующем заведении раскопает.

– Главное правило нашего закрытого учебного заведения, – произнес я. – Никогда не говорить о нашем закрытом учебном заведении.

– А какое второе правило? – усмехнулась тетушка Епифания. – Если есть первое, значит есть и второе?

– Конечно есть, – с готовностью согласился я. – Второе правило гласит: «Никогда и ничего не говорить о нашем закрытом учебном заведении». Или – смотри первое правило.

Епифания только захохотала в ответ.

– А у вас там все учителя такие душки? – спросила она у Иоланты.

Иоланта мрачно посмотрела в мою сторону и угрюмо произнесла:

– На сто процентов.

Наконец, мы вошли в кабинет Иоланты, где она заняла место в огромном кресле под гербом дома Коварол, во главе массивного длинного стола, а нас с Епифанией усадили друг напротив друга.

Где-то я такую модель стола уже видел. Вот точно видел. Ах да! Это у меня же в кабинете такой же.

– А это у вас там дресс-код такой, – заметила Епифания поболтав пальцем в воздухе. – Одеваться столь легкомысленно и вызывающе?

– Это выходная форма одежды, – пожала плечами Иоланта, скрестив пальцы в черном маникюре.

– Сама одеваешь своих учителей? Одобряю, – с полным пониманием покивала Епифания. – Такие вещи нужно держать под личным контролем, не у всех есть врожденный вкус. Я вот свою команду обшиваю и одеваю собственными силами, у лучших портных. Сирота должен блистать, иначе какого из него сирота?

Ну а как же, бедные-бедные сиротки…

– Ну, что ж, – проговорила Иоланта отпустив всех горничных. – Теперь, когда нас точно никто не подслушает, можем поговорить узким кругом. По-домашнему.

И холодно улыбнулась родной тётке.

Вот такой властной, практичной и до безумия эффективной женщиной, возможно, была и мать Иоланты. Становилось понятно, откуда у юной эрцгерцогини такие железные принципы, любовь к порядку и тотальный контроль над всем, включая гардероб преподавателей.

Епифания была, очевидно, в этой семье изгоем. Слишком весёлая и открытая. И врать не умеет. Младшая дочь – не наследница, а может даже и бастард, хотя не комплексует по этому поводу совсем. Наверное поэтому она и нашла свое место среди Сирот. И, кажется, я понимаю теперь, как Сироты попали на ту войну у Коварола, где погибла мать Иоланты.

– Так зачем ты здесь, тётушка? – проговорила Иоланта.

И похоже о том, что случилось у Коварола я знаю не все.

– У нашей военной корпорации интересы в этом секторе, – произнесла Епифания, задумчиво разглядывая свои неокрашенные хотя и аккуратные ногти.

– Ах, всё-таки интересы, – с небрежно неприкрытым сарказмом произнесла Иоланта.

– Моя работа в том и состоит, чтобы их отстаивать, – ответила Епифания уже без следа улыбки.

Вот тут я уже подобрался. Такой я её ещё не видел.

– Неужели здесь нашлось что-то такое ещё не разграбленное, что вашей шайке проходимцев показалось удобным для разграбления? – любезно поинтересовалась Иоланта.

– В этот раз наниматель платит за всё, не создавая неоплатных долгов, – ровно ответила Епифания.

Ага, вот оно как у них там сложилось. Ну, ситуация типичная для тех, кто имеет дело с Сиротами. Сиротам всегда платят, так или иначе, рано или поздно. Или они заплатят себе сами.

– Здесь вам ничего не достанется, – процедила Иоланта сквозь зубы. – Я позабочусь об этом.

– Лучше не становись между мной и моим гонораром, – всё также спокойно, но уже без тени веселья сообщила Епифания. – Не стоит, солнышко. Жизнь я так или иначе тебе спасу, но от боли потерь оградить тебя никто не сможет. Тебе стоит привыкнуть к этой мысли.

Вот сейчас Иоланту-то и разорвет надвое. Я приготовился встать между ними, даже если для этого придется на стол залезть.

Но Иоланта не взрывалась. Молчала стиснув зубы, глядя на тётушку яростным взглядом над замком сцепленных рук. Молодец, держится.

– Учитывая то, что мне уже известно, – произнесла Епифания. – Я рекомендовала бы вашему секретному учебному заведению по-быстрому собрать учебники и убираться в места подальше и поспокойнее.

– А вот это вряд ли, – задумчиво произнес я.

Епифания мрачно зыркнула на меня и пожала плечами:

– Со дня на день местные бароны сцепятся не на жизнь, а на смерть за единственный выход с этой планеты. А потом придет Орда и сожрет всё, что не догорело. Вы оба мне симпатичны, поэтому заверяю, на моих кораблях найдется для вас место. Но чем дольше вы остаетесь на Гербере – тем больше рискуете. Лучше бы вам одуматься вовремя и разобраться со всем, что вас тут удерживает и отряхнуть прах этой планеты со своих ног. Есть другие и планеты. И другие секретные учебные заведения.

Тут Епифания усмехнулась.

А Иоланта вдруг убрала руки от лица, и спокойно глядя в лицо тётушки, произнесла:

– Ничего не изменилось. Столько лет прошло, а всё осталось как было.

– Ты о чем? – нахмурилась Епифания.

– Я все о том же, – поморщилась Иоланта. – Здесь люди кладут жизни, сражаясь за человечество! За всё человечество, где бы они ни было. Погибают каждый день. Жертвуют всем каждый день. А падальщики вроде тебя, тётя, рвут из них, ещё живых, куски плоти, чтобы насытить свою гнилую, дурно пахнущую ненасытную утробу. Ты тварь, тетя Епифания, и я не желаю иметь с тобой ничего общего.

– Я не собираюсь выслушивать оскорбления от несовершеннолетнего ребенка, – процедила Епифания, встав из кресла.

– Ты жива только потому, что мама умерла, – проговорила Иоланта. – Уходи. Не возвращайся никогда. Или я тебя убью.

Епифания мрачно смотрела на Иоланту. Потом развернулась и ушла из кабинета.

Мда. Высокая мода, высокие отношения.

– Пойду присмотрю, чтобы она не разнесла твой магазинчик на прощание, – произнес я, поднимаясь из своего кресла.

– Спасибо, – проговорила Иоланта.

Слезы бежали по ее щекам.

Ладно, пойду я, пусть прорыдается в одиночестве, пока никто не видит. Другого случая у неё уже может и не быть. А вообще – молодец. Давно я не видел её плачущей.

Епифанию я догнать не успел.

Когда я вернулся в зал, Епифанию уже отвели в сторону её мрачные сверх всякой меры офицеры и что-от быстро и настойчиво докладывали. Вижу, Епифания не сразу им поверила, оглянулась на меня круглыми глазами, потом долго и внимательно слушала их аргументы.

Так блин. Вот похоже, я и спалился.

Наконец Епифания оставила своих стукачей, точнее, полевых сборщиков информации из открытых источников и решительным шагом приблизилась ко мне.

– Так это ты? – произнесла она, внимательно глядя мне в глаза. – Имперский рыцарь Иванов?

Я не стал отрицать очевидное:

– Это я.

Епифания поморщилась, словно от резкой внезапной боли, процедила сквозь стиснутые зубы:

– Ну и скользкая же ты сволочь.

И ушла. Вообще ушла, прочь из бутика. Даже с племянницей не попрощалась. А я думал, что она мне на прощание по морде даст, вот получилось бы неудобно.

Хотя желающие поступится за поруганную командирскую честь нашлись и так. Аж трое разом.

Миньоны-разведчики Епифании маршевым шагом приблизились ко мне и самый молодой из них бросил мне в лицо с пафосом неофита:

– Мы вызываем вас сударь.

О как.

– Серьезно? – я нахмурился. – А вы разом собираетесь со мной драться, или в очередь встанете?

– Это как вам будет угодно, сударь, – поклонился мне молодой, без тени смущения на челе.

Я задумался глядя на этих горячих парней. Вот же красавцы, трое на одного. Впрочем меня не смущало такое соотношение. Просто в уме моем забрезжила идея столь же рискованная, сколь и ослепительная.

– Я не удивлен, господа, – скорбно произнес я. – Нет, я нисколько не удивлен. Ваша репутация следует перед вами. И, конечно, я бы не отказал себе в удовольствии надрать вам задницы разом или по очереди, это уж как вам было бы угодно, господа. Но как суверен – а я барон одной из планетарных провинций, полагаю ниже своего достоинства принимать вызовы от бродячей шушеры вроде вас, господа. Ничего личного, чистый феодализм, прочная иерархическая пирамида. Я тоже не свободен в своих проявлениях, и у меня есть обязательства. Но!

Я сделал выразительную паузу. И продолжил.

– Есть у нас одна возможность, которую я как вызываемая сторона имеющая право выбрать оружие, не могу вам не предложить. Только это уже будет не нашим личным делом.

– О чем это вы? – хмуро спросил коренастый Сирота.

– Мы можем рассмотреть ваш картель, как ответ на оскорбление одного суверена другим, – любезно пояснил я. – По-вашему, я нанес оскорбление действием высокопоставленному офицеру вашей военной корпорации? Ведь так?

– Ну, можно сказать и так, – неохотно согласился коренастый.

– А значит, я нанес оскорбление всей вашей корпорации? – я тонко улыбнулся еще раз.

Улыбайтесь шире, это всех бесит.

Сироты переглянулись.

– Это совершенно точно так! – выпалил молодой Сирота.

Молодчина какой!

– Значит, мы можем подвести итог этой познавательной юридической дискуссии, – улыбнулся я. – Как суверен, ваша корпорация должна ответить на условия картеля в адрес другого суверена, то есть меня, барона Центрально-Герберского.

– Вероятно так, – пробормотал коренастый.

Ага, почувствовала сволочь, что события идут в каком-то непредусмотренном направлении.

– В таком случае, я готов ответить на ваш коллективный картель, – с удовлетворением подытожил я. – И готов защитить свою баронскую честь в поединке вымпелов.

– Чего? – озадаченно спросил молодой. Коренастый на это страдальчески поморщился. Он, видимо знал, о чем идет речь.

– Дуэльное уложение Первой Империи, господа, – улыбнулся я. – Не отмененное, а потому действующее по сей день. Вызов суверена сувереном может быть удовлетворен поединком одноранговых кораблей под их командованием.

– Вы имеете в виду… – медленно проговорил молодой.

– Я имею в виду, что у меня на орбите есть подходящий корабль, средний крейсер, вы все его видели, – я показал пальцем в потолок. – И вы получите полное удовлетворение своих оскорбленных чувств, явившись по указанным координатам к утвержденному времени, все втроем, разом или по очереди, на ваших кораблях. «Атропос», «Клото» и «Лахезис», кажется? Решим вашу судьбу в честном поединке.

– Это какая-то чушь, – проговорил коренастый, все еще надеясь обратить уже необратимое.

Чёрта с два у него получится.

– Как скажете, сударь, как скажете, – пожал я плечами. – Вы пока идите, господа, подумайте над моим предложением. Но, как суверен, я готов предложить вам альтернативу и в любой момент исчерпать конфликт, приняв ваше коллективное извинение. Ну, вы понимаете, не только вас троих лично, а всей вашей корпорации – в целом. Публично, естественно. От каждого входящего в корпорацию. До последнего человека.

А вот эта стрела похоже достигла цели. Вон как надулись все трое. Извинятся за их художества корпорация в целом не станет, а значит они теперь упруться.

– Мы ждем вашего картеля с условиями дуэли вымпелов, – надменно ответил коренастый.

Развернулся на каблуках и пошел к выходу. Молодой, вздернув нос, зашагал следом. Оставшийся третий, уже не молодой Сирота, посмотрел на меня внимательным взором, прикоснулся двумя пальцами к эмалевому щиту корпорации на своем берете и откланялся. Отсалютовал, так сказать, напоследок.

Ну, что ж, похоже, день прошёл не зря, и я-таки выловил свою большую рыбину из этой мутной водицы. А я все ломал голову, как мне разделить силы противников, чтобы раздолбать их по частям. И вот – они сами преподносят мне на блюде половину своего флота для образцовой порки.

Вы теперь только дайте приблизиться к ним на дистанцию выстрела, а уж я постараюсь уделать их, как бог черепаху.

Лишь бы не сорвались.

Глава 19
Хорошая война

В общем, задалось открытие дорогого бутика. Ведь действительно, какое открытие – и без дуэли? А у меня целых три, да не просто так, а на боевых кораблях. Это масштаб, сила, мощь! Эт вам не на мясорубках или канделябрах с трех шагов меситься. Настоящий феодальный Божий суд. Понимать надо.

В общем, погуляли на все деньги. Пока разогнали всех подвыпивших гостей, пока бутик взяли под охрану отделения тяжелой пехоты горничных, уже и Сефирот закатился за горизонт баиньки, ночь наступила.

Ну, мы закрыли за собой похожие на ворота двери и пошли на посадку в челнок.

За то время пока нас не было, Скотинка, кажется, насмерть перессорился уже со всем космовокзалом.

– Да ты вообще знаешь, на кого ты наехал? – не своим голосом рычал Скотинка. – Ты знаешь, кто я такой? Да я самого «Песца» знаю! Понял⁈ Я с «Принцем Евгением» каждый день как с тобой базарю.

– Че, реально их знаешь? – поражались соседние корабли. – А не вводишь ли ты нас в заблуждение, мелочь пузатая?

– Да я саму госпожу Октавию знаю, чего ты мне тут жуёшь? – возмутился Скотинка.

– Ой да ладно! – захохотали стоящие вокруг Скотинки корабли. – Врешь же! Ну врешь же! Ты еще скажи, что имперского рыцаря Александра Иванова лично на светские рауты возишь, каждый день, ха-ха-ха!

– И скажу! – прорычал Скотинка. – Не каждый день, но сегодня вот подвез!

– Вот же трепло! – заржали в ответ недоверчивые корабли. – Врет и не заикается даже!

– Сами вы все трепло! – уже не своим голосом взвыл Скотинка.

– Так! Что тут происходит? – ворвался я в радиообмен кораблей.

– Упс, палимся, – пробормотали собеседники и притихли.

– То-то же, – грозно проворчал я. – Как ты тут, без нас, Скотинка?

– Да охамели ваще, господин имперский рыцарь! – возмущенно воскликнул Скотинка. – Совсем берега потеряли. Но я их тут построил, пока вы не видели.

– Молодцом, одобряю, – кивнул я, поднимаясь по лесенке в салон. – Себя надо уметь отстаивать.

Соседские корабли, затаившись, молчали. Опасались привлекать к себе мое грозное внимание.

Вот и славно, вот и ладушки.

Летим, пожалуй, домой. Длинный денек выдался. Нелегкий. Вон аж устал весь. Хотелось бы уже поскорее перевернуть страницу календаря.

И, все-таки, жаль, что с Епифанией так всё получилось, подумалось мне, пока я отрешенно наблюдал в иллюминатор, как тьма ночи сменяется тьмой космоса в планетарной тени. Впрочем, чего уж там. Она это переживет, она девушка крепкая. И я это переживу.

Теперь меня ждала тройная дуэль. Дуэль боевых кораблей.

Дуэль вымпелов.

Уже неплохо неделька начинается, многообещающе.

А потом мы взлетели над темнеющей Герберой и догнали вновь засиявший во тьме над туманным горизонтом Сефирот. И приземлились уже на нашем космодроме снова в вечерних сумерках.

Нас встречала рота космодромной охраны из пустынгеров под племенным стягом, а впереди Гиацинтовая Рота с Максом в полных доспехах, у них сегодня проходило боевое слаживание в глубине пустыни. Вот, от и вывел своих ребят похвастаться.

– Приветствую, бойцы! – махнул я рукой сходя по ступенькам на родимый, еще горячий после жаркого дня бетон. – У меня отличные новости! Я привез вам войну!

– Служим Империи! – с энтузиазмом проорали в ответ мои верные войска.

И то верно. Война – так война. А мои бойцы к ней готовы.

– Владимир, – сказал я на прощание своим ученикам. – Сегодня вы молодцом. Иоланта… Ну ты сама все понимаешь.

– Ну, что ещё? – недовольно потребовала объяснений Иоланта.

– Ты могла быть и дипломатичнее, – пожал я плечами.

– Да уж куда мне до вас, дорогой учитель, – скривилась Иоланта. – Мне такой дипломатичной никогда не быть. И это к лучшему, наверное.

– Она тебе родня всё-таки, – задумчиво произнес я.

Но не был понят. Иоланта раздраженно закатила глаза и ушла в сторону своего отеля. Который она, пожалуй, по праву уже могла бы называть своим, потому как кроме неё и ее самых проверенных горничных в нем никто и не жил, все номера давно и прочно выкуплены на год вперед. Даже неудобно как-то.

Ладно, пойду и я поваляюсь минут пятьсот. Больше же не дадут, как не выпрашивай. Ничего без меня сами сделать не могут.

Ну, так оно и оказалось. Утром к нам прибыла делегация от Сирот, с дуэльным картелем, составленным честь по чести и в том же самом составе – Епифания и её капитаны. И, конечно, меня оторвали от моих утренних дел – самозавбвенного самосовершенствования, стратегических размышлений о вечном и самосозерцательной медитации.

Я по-быстрому накинул на плечи мою обычную для этого времени дня рабочую губернаторскую форму, простецкую такую, практически без позумента и позолоты. И вышел встречать дорогих гостей, во главе обычного уже для нашего космодрома квадрата бойцов, по первой горячей встрече любых нагрянувших. Смотрелись бойцы впечатляюще, чего уж там. На их снаряжение я средств не жалел. Витрина моих вооруженных сил. А витрина обязана впечатлять. Ну, вы понимаете.

Челнок в символике Сирот, как положено приличным посетителям запросивший заранее разрешение на посадку, осторожно, без резких движений приземлился. Проделал это под внимательным присмотром недавно установленных спаренных орудий зенитных батарей, что вели дорогих гостей от горизонта до места посадки.

По трапу решительным модельным шагом – это у них, видать, семейное, спустилась Епифания, следом за нею спустились и три её дрессированных медведя, прошу прощения, корабельных командира.

Все трое, узрев меня, с одинаково неприятным выражением лица сдернули с голов свои огромные как зонты резные береты и синхронно склонившись подмели ими бетон моего космодрома.

Ишь ты, уважают барона герберского. Приятно.

– Полноте, господа! – махнул я рукой на их политес. – Полноте. Зачем такие церемонии между участниками одной дуэли. Вы же знаете меня, как родного, да и я, признаться немало о вас узнал на нашей славной вечеринке. Оставьте условности, чувствуйте себя как дома. Мистресс Епифания, вы неотразимы как всегда, целую руки, готов рискнуть честью! А что это у нас? Это ваш дуэльный картель? Ах, как мило! Давайте! Давайте его сюда! Прямо не терпиться узнать в какое время суток мы сможем пустить друг другу кровь.

Я усадил всю честную компанию в ажурном белом павильоне посреди свежепосаженного сквера вокруг моего мавританского дворца. Жгучие пустынгерские девицы под руководством Юдифи, из малочисленного, но уже возросшего в численности племени Старой пещеры, разнузданно виляя бедрами, подали нам вино и фрукты. Молодой Крестовский удерживал на коротких поводках моих славных раптусов Юлия и Цезаря, как обычно не скрывающих своего искреннего желания закусить печенью новоприбывших гостей.

Офицеры Епифании косились на раптусов, обильно пускающих слюну из оскаленных зубастых клювов. Епифания царственно моих зверушек игнорировала.

– Как вам картель, господин имперский рыцарь? – поинтересовалась она.

О, кажется, кто-то злится!

– Весьма, – с энтузиазмом заявил я. – Весьма занимательное чтиво, вот так вот с утра. Бодрит, знаете ли. Будоражит кровь.

– Рада, что вам понравилось, – мило улыбнулась Епифания. – Всю ночь не спала, составляла положения соглашения. Прогуляемся?

– Конечно, – немедленно согласился я, поднимаясь со стула и подавая ей руку. – Господа, угощайтесь, не ждите нас.

Недовольные Сироты остались за столом одни – против двух здоровенных цепных рапторов и одного ехидно скалящегося Крестовского. Очевидно, Владимир намеревался воздать господам капитанам сторицей за переживания вчерашнего вечера.

Ну пусть детишки тешатся, а серьезные дяди и тёти поговорят наедине, без вот этого всего.

– Отличный костюмчик. – заметила Епифания, когда мы достаточно далеко отошли от остальных. – Сменил имидж?

– Скорее вернулся к корням, – пожал я плечами.

– Тебе идет, – заключила Епифания. – Итак, ты именно тот самый Иванов, о котором я тебе все уши прожужжала?

– Получается, что так, – улыбнулся я.

– Так значит ты мне все это время врал? – заявила она немедленно.

– Я? Врал? – вполне искренне удивился я. – Тебе?

Столь искреннее удивление видимо вынудило таки прекрасную Епифанию пересмотреть свои претензии.

– Да. Действительно, – задумчиво произнесла она, видимо на ускоренной перемотке просмотрев краткую запись всех наших разговоров. – Не врал.

– То-то же, – усмехнулся я.

– А ты, я смотрю, не очень-то и в отчаянии, – прищурилась Епифания.

– Да. И с чего бы мне это, собственно? – улыбнулся я.

– Ну как же, – заметила она. – Корабельная дуэль. Один против трех. Такое не каждый день бывает.

– Ну, что ты, – улыбнулся я. – Ты недостаточно подробно изучила мой обычный распорядок дня. Впрочем немудрено и пропустить. Я обычно такие незначительные вопросы решаю ещё до завтрака.

Епифания остановилась, посмотрела на меня, покачала головой:

– А ты действительно наглец…

– Причем вполне отдающий себе отчет об этой своей восхитительной черте, – заметил я подняв указующий палец.

– А я-то приехала, чтобы тебя спасти, – вздохнула Епифания.

Я повернулся к ней и внимательно на неё посмотрел. Не. Не врет. И ведь действительно. Ехала сюда, чтобы спасти меня. Ну, так как она это понимает.

– Я очень тронут, – серьезно произнес я. – Меня не так часто спасают, как может показаться.

– Ну, – пожала плечами Епифания. – Мы люди друг другу не посторонние. Конечно я хочу найти приемлемый выход из этой дурацкой ситуации.

Ого как. Я конечно слышал, что у Сирот широкий взгляд на контрактные обязательства, но похоже даже моему изощренному воображению было далеко до их истинного взгляда на подобный вопрос.

– А как же Церберов? – почти искренне удивился я.

– Церберов? – очень так знакомо скривила дерзкую бровь Епифания. – Этот надменных хряк? Он может идти к черту.

– А неустойка по контракту? – мягко намекнул я.

– А вот это как раз то, что я хотела бы с тобой обсудить, – заметила Епифания.

Ух, ты. Как интересно. Хотя, разговоры о деньгах – это всегда интересно.

– Я целиком открыт твоим предложениям, – улыбнулся я.

– Ну, я надеялась, что ты перекупишь наш контракт, – выдала Епифания.

– Ух ты! Вот это поворот! – весело воскликнул я. – А как же наша будущая дуэль? Три на одного кажется?

– Вот я как раз о ней, – энергично покивала Епифания. – Корпорация очень и очень не любит терпеть убытки. Я просто обязана думать о прибыли. И если корпорация получит двойную прибыль, всю эту безумную историю с вызовом суверенов они просто пропустят между ушей, я гарантирую. Тебе только нужно нас победить.

– А я смотрю, ты в меня безоговорочно веришь, – весело заметил я.

– Да потому что я тебя, сволочь моя ненаглядная, знаю как облупленного, – заявила Епифания и кажется с вполне искренним возмущением. – Я тебя три месяца изучала! Спать ложилась с разведданными о твоем рейде на Хтонь. Я всё о тебе знаю! Что ты ешь, что ты пьешь, как работаешь, как медитируешь. Как ты давишь на слабые точки врага, и как мало сил тебе надо, чтобы загнать противника в угол, из которого он уже не выберется. Думаешь, почему старый хомяк, барон Церберов нас нанял? Он до смерти боится, что ты схватишь его за шкирку до того, как он смоется с планеты, с остатками капиталов за щекой. И мои сиротки тебя до усрачки боятся. И уважают. Уважают, так как бояться. Из них брызги полетят, если ты нажмешь на них слишком сильно.

Не скорою, слушать о себе такое было приятно.

– Так что ты предлагаешь? – решил все-же уточнить я.

– Хорошая война, – заявила Епифания. – Знаешь, что это такое?

Я улыбнулся Епифании и не стал хвастать, что это я и изобрел это явление более ста лет назад. Точнее, переизобрел, ну, да это уже мелочь…

Хорошая война – это такой режим, максимально приближенный к турнирным условиям. Их очень ценят военные туристы из высшей аристократии и наёмники всех сортов. Они же все на войну не погибать в бою прибыли, в конце-то концов. Удачно проведенная хорошая война приносила потери, сравнимые с учениями или массовой охотой, на уровне статистической погрешности. Был у меня такой конфликт ещё в молодости, почти сразу после Академии, на Первопрестольной. Примерно таким способом я его и разруливал.

– Я знаю, – мечтательно улыбнувшись, подтвердил я.

– Последовательный бой, один на один, – добавила Епифания. – Повреждения наносятся только кораблям в заранее обозначенные зоны. До пятидесяти попаданий в корпус. Никаких смертельных ударов и добиваний. Терпящим бедствие оказывается помощь. У тебя очень высокие шансы на победу. Более семидесяти пяти процентов. Ты согласен?

– Ты просто неотразима, Епифания, – улыбнулся я этой доброй, находчивой и заботливой девушке.

– Это можно считать согласием? – прищурилась Епифания.

– Да, конечно, – подтвердил я. – Я согласен.

– Значит, решено! – воскликнула Епифания.

И украдкой поцеловала меня. Ну, пока никто не видит.

Потом мы вернулись к павильону, где Иоланта уже пришла на помощь Владимиру Крестовскому, и они на пару снимали стружку с Сиротских командиров.

– Да вы не бойтесь, – снисходительно вещал Крестовсий слегка приспуская поводки рапторов в сторону вздрогнувших гостей. – Они не кусаются!

– А мы и не боимся, – процедил мрачный молодой Сирота, не сводя глаз с оскаленной пасти Цезаря. – Вот ещё.

– Мы просто домашних животных не держим, – бросил коренастый.

– Ой, а что это вы так? – умильно улыбаясь, Иоланта чесала Юлия под жуткой зубастой челюстью, а ящер млел и откровенно пёрся. – Не любите домашних животных?

– Ненавижу… – с ненавистью процедил коренастый Сирота.

– А это вы зря, – заметила Иоланта с сочувствием. – Домашние животные нормализуют психологический фон. Вот вы сейчас явно излишне напряжены.

– Я не напряжен, – возмущенно отозвался коренастый.

– Напряжены-напряжены. Я же вижу, – мило улыбнулась Иоланта. – Вам не помешает немного положительного настроя! Вот, почешите его тут. Ему это понравится.

– Да не буду я его чесать! – возмутился коренастый.

– Нет, я всё-таки настаиваю! – не отставала Иоланта.

– Так! Дорогие мои, – ворвалась в эту оживленную беседу тетушка Епифания. – Доругаетесь в следующий раз! Солнышко мое, Иолантушка, целую щёчки, но времени поболтать совсем нет! Мы улетаем, у нас ещё масса дел! Марш-марш! Подъём! Все встали и бежим!

Глухо ворча под нос невнятные угрозы, командиры кораблей поднялись с мест и потянулись за своей мистресс. Иоланта мрачно смотрела тётушке вслед.

– Значит, как условились, господин имперский рыцарь! – на прощание махнула Епифания мне рукой. – Завтра!

И она умчалась, а её затравленные моими учениками подчиненные сбежали вслед за ней, не оглядываясь.

– Нехорошо так с гостями, – усмехнулся я.

– А нефиг, – скривился молодой Крестовский. – А то ишь тут…

Я только головой осуждающе покачал. Эх молодость-несдержанность. Впрочем, не мне их осуждать. Сам такой.

– О чем говорили? – поинтересовался Иоланта, настороженно прищурившись.

– Мы решили вопрос, – улыбнулся я.

– Снюхались, – с осуждением заключила Иоланта. – Снова.

– И не говори, – заржал я в голос. – Да, снова. И мне ни разу не стыдно.

Иоланта, конечно, осталась недовольна, ну да ничего, переживет, ей не впервой! Зато я нашел выход из стратегического тупика.