Текст книги "Небополитика. Путь правды - разведка. Теория и практика "мягкой силы""

Автор книги: Андрей Девятов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

1.2.3. Три типа войн переходного периода и задачи разведки

Переходному периоду из индустриального в информационное общество под именем «глобализация» соответствуют и изменения в способах ведения войны, будь то операции организованного насилия (боевые действия) или военная хитрость (стратагемы политики, дипломатии и разведки).

Как организованное насилие, война переходного периода бывает трех типов:

А. Общевойсковые боевые действия регулярной армии периода индустриального общества. Такую войну можно назвать медленной и тотальной, требующей нормативного планирования, мобилизационного и оперативного развертывания войск, перевода хозяйства с мирного на военное положение. Масштабность операций с сокрушительной мощью огня и удара привязывает управление боевыми действиями к заранее разработанному плану и исключает быстрое реагирование на изменения обстановки. Победа в такой войне по меткому определению Ленина «в конечном счете определяется состоянием духа тех масс, которые на поле боя проливают свою кровь». В настоящее время к такому тотальному организованному насилию способна лишь Народно–освободительная армия Китая.

Б. Преимущественно воздушно–космические операции высокотехнологичной наемной армии постиндустриального периода. С боевым обеспечением и поддержкой в кибернетическом пространстве. Победа в такой быстрой войне определяется уже не численностью войск и не их волей к победе, но боевыми возможностями техники, систем оружия «выстрел – поражение», надежностью целеуказания, наведения и управления войсками и оружием. Господством в воздушно–космическом, а главное, информационном поле. В настоящее время такую «умную» войну способны вести вооруженные силы США. Первый опыт такой войны они продемонстрировали в 1991 году в Ираке во время проведения операции «Буря в пустыне».

В. Террористические действия «незаконных вооруженных формирований» партизанского типа. Хакерские атаки в глобальной сети Интернет. Мятежи сепаратистов и религиозных экстремистов. Морское пиратство как камуфляж нелегальных потоков денег и оружия. И диверсионные акты на путях сообщения и коммуникациях. Отличительной особенностью такого насилия выступает сетевой характер организации операций с вынесенным тайным центром управления. Победа в такой «бессрочной» войне нового типа определяется уже не численностью боевиков и не их техническим оснащением, но неуязвимостью информационного управления сетью, скрепленной единой матрицей ценностей. В настоящее время эта форма организованного насилия называется международным терроризмом.

Практика – лучший из критериев истины – показывает, что технологичная постиндустриальная армия США по возможностям и эффективности боевого применения превосходит массовую армию индустриального общества. Но ничего не может поделать с сетевым насилием международного терроризма. В то же время массовое организованное насилие силовых ведомств Китая за счет строгой иерархии неограниченных в численности, преданных своему государству бойцов и командиров войск охраны, сил безопасности и органов общественного порядка способно осуществлять тотальный контроль всего и вся. И справляется с атаками террористов, сепаратистов и экстремистов.

Налицо замкнутый круг – связка трех сил, где нет победителя «за явным преимуществом». Геополитически эти силы соотносятся с фабрикой XXI века – индустриальным Китаем. Технологической лабораторией XXI века – постиндустриальными США. И уже не имеющим государственной привязки интернационалом социальных сетей грядущего информационного общества.

На переходе через постиндустриальный барьер (1991–2015) Россия выпала из центров силы геополитики. Ее вооруженные силы утратили массовый народный характер и дух Красной армии. Потеря научно–технического и промышленного потенциала страны блокирует реформу вооруженных сил по американскому типу. А отказ от идеологического лидерства, от мечты всего человечества делает бесполезными новаторские амбиции занять достойное место в грядущем информационном обществе.

В этой ситуации геополитику дополняет небополитика. Небополитика твердо знает, что ситуация, безвыходная в схемах на плоскости при взгляде сбоку, может быть решена с более высокого уровня – в объеме взглядом сверху. Для этого треугольник сил, в котором России как угла в связке сил нет и где нынешняя Россия ищет себе глубокую нишу прикрытия (а с перезагрузкой отношений с США эта ниша видится под американским зонтиком), надо достроить вверх до объемной фигуры – тетраэдра. И уже в объеме небополитики занять не нишу, а вершину. При этом четвертой вершиной, возвышающейся над плоскостью материальных оснований организованного насилия, будет вершина не войны оружия, но «ВОЙНЫ СМЫСЛОВ». А смыслы охватываются не логикой IT, но различением одного от другого в когнитивной сфере. Это то, что задает вектор политики, конфигурирует практические действия.

Иными словами, достаточно одержать убедительную победу в «войне смыслов», чтобы перевести войну оружия в гармонию мира. До того как интернационал социальных сетей (под условным именем нетократия) атаками на башни–близнецы и здание Пентагона в США 11 сентября 2001 года, взрывами в московском метро и вызвавшими панику уколами прохожих на улицах города Урумчи в КНР не заявил себя как третий центр силы в геополитике, гармония была невозможной. Возможным было только противоборство в парах, все равно -в форме насилия или хитрости.

Появление в силе третьего претендента на роль лидера в глобальном мире позволяет перейти от противоборства к гармонии. Ибо гармония как слаженная соразмерность неравновеликих частей начинается с трех сил. В музыке два звука аккорд не делают. Три звука в мировой политике уже есть. Осталось взять аккорд. Взять же этот аккорд позволят высокие когнитивные технологии, конфигурирующие NBIC-конвергенцию. А сделать прорыв в когнотехнологиях легче других могут люди русской культуры, говорящие и думающие на русском зыке и потому способные не к анализу или синтезу, но к парадоксальному, троично–асимметричному типу мышления. Этот тип мышления и есть заведомое преимущество русских в «войне смыслов». Есть надежда, что русские через победу в «войне смыслов» в грядущем информационном обществе навяжут противоборствующим силам «гармонию Неба». Быстрее всего понять эту роль России благодаря конкретно–символическому (иероглифическому) типу мышления смогут китайцы. Ибо только русские и китайцы способны к распространенному среди обычных людей стихосложению. Стихи сжимают обыкновенное и обобщают особенное. Тяжелее всего принудить к «гармонии Неба» будет англоязычных и франкофонных людей западной культуры с аналитическим типом мышления.

Задача же разведки нового облика при переходе через постиндустриальный барьер состоит в том, чтобы добывать знания новых технологий управления насилием по типу В. Вскрывать признаки подготовки и начала боевого применения этих новых социогуманитарных технологий управления сознанием и поведением людей. Противодействовать им встречными стратагемами «подмены Большой игры». А главное, влиять на ход и исход войны нового типа путем разоружающей засветки скрытых заказчиков, надсистемных планировщиков, не проявленных контуров управления и обнажения смысла тайных операций в ракурсе и масштабе глобализма.

Пришел срок, когда разведка имеет шанс стать «разящим мечом правды» в «войне смыслов», а не прислугой у защитных мер безопасности (security) или хитросплетений лукавого ума (intelligence) в войнах за блага и комфорт тела.

1.2.4. Разведка как боевое обеспечение войны нового типа

В старом аграрном и индустриальном обществах войны велись за захват и контроль пространства. Сокровищем (предметом желания) была натура (плодородная земля, природные ресурсы), а также пути доставки богатств к местам их потребления. Время выступало преимущественно как длительность, а задачи войны во времени – как упреждение в развертывании сил и средств, быстрота реакции на изменения обстановки и опережение противников в нейтрализации угроз и использовании шансов.

В постиндустриальном информационном обществе экономики знаний война будет вестись преимущественно за захват времени и контроль над нематериальными основаниями порядка, ибо сокровищем станет культура: устои сознания, язык, матрица поведения, а также социальные сети и компьютерная инфраструктура передачи и обработки данных. Время как театр военных действий будет выступать в аспекте порядка следования событий вне зависимости от длительности каждого из них. А задачи войны во времени будут следующие:

■ внесение хаоса в привычный порядок и очередность действий;

■ подмена одного порядка другим;

■ навязывание модели – образца и схемы воспроизведения действий (суть – управление хаосом).

Разведка нового облика – вид боевого обеспечения войны нового типа – для достижения успеха будет вынуждена сменить приоритеты. И с низших уровней раскрытия государственной и военной тайны подняться на более высокие уровни:

■ раскрытие тайн своевременности и порядка реализации цивилизационных проектов захвата будущего;

■ раскрытие тайн типов мышления по критерию инкогнито/когнито;

■ раскрытие тайны беззакония (поругания в душе) и тайны благочестия (оправдания в Духе).

С переходом человечества в информационное общество поменяется и принцип победы (преодоления беды) в конкуренции разных глобальных проектов. Теперь победой станет не захват и оккупация территории силой оружия, но выход в суперпозицию концептуального доминирования силой разума. Принципом же искусства побеждать станет выход в суперпозицию.

На уровне защиты государства (амер. defense; кит. гофан) позиция ныне представлена тремя типами войн:

A. Медленная тотальная война с массовой армией.

Б. Быстротечная высокотехнологичная война разведывательноударных комплексов и мобильных групп быстрого реагирования.

B. Сетевая бессрочная диверсионно–террористическая война партизанского типа.

Суперпозицией здесь будет «война смыслов» с информационным оружием, логическими фугасами и когнитивными технологиями навязывания решений.

На уровне политической безопасности государства (амер. national security; кит. гоань) позиция держится на трех принципах строительства спецслужб:

A. Неуклонное следование нормам со ставкой на тотальный контроль.

Б. Страх и расчет рационализма со ставкой на букву закона.

B. «Разумение сердцем» и прагматизм со ставкой на целесообразность.

Классификация разведки по предмету ведения

Уровни разведки	Способы, действия и результаты операций разведки
5. Уровень Духа: проведывание	Наречение натурального. рационального. иррационального и мнимого внутри целостной картины правды жизни (действительности)	Конструирование модели обмена веществ, энергии и информации с векторами полярных сил притяжения и отталкивания	Принуждение к гармонии по схеме развития, уместной своевременной и справедливой обстоятельствам правды жизни
Раза – Первоначала всего (гр. holos) в тайне сущности, единого, но всегда разного в чувственных проявлениях на витках развития
4. Уровень души: разведка содержания сознания (cogno)	Различение типа сознания по критерию комплементарности (люб / не люб)	Конфигурирование потоков энергии в связках сил (подкачка / сдутие)	Переключение фазы – активный / пассивный в связке сил
3. Уровень замысла цивилизационного проекта (info): орденская – разведка Ватикана; партийная – разведка Коминтерна	Распознавание цивилизационных кодов глобальных проектов (метафизики сознательного и бессознательного)	Вскрытие системы защиты проекта: снятие масок дезинформации, избыточности и легенд прикрытия. Обнажение картины мира и образа победы	Перекодирование системы координат (матрицы) поведения: – догмата, канона и обряда веры: – ценностей, норм и правил в убеждениях
2. Уровень целей власти над людьми в государстве (bio): политическая разведка	Определение субъектов политики по критерию «мы сами – союзники – противники»	Проникновение (внедрение) в организацию структуры управления	Влияние: корректировка или подмена целей; изменение мотивов действия – бездействия
1. Уровень задач вооруженных сил государства (nano): военная разведка	Выявление объектов для поражения. Оценка намерений и возможностей сторон театра войны	Опознавание внутрисистемных элементов и связей по критерию: свой / чужой	Захват или уничтожение элементов: обрыв или нарушение связей внутри систем

Суперпозицией здесь будет парадокс как способ преодоления шаблонов охраны, прорыва заслонов логических схем и обхода засад здравого смысла.

На уровне «мягкой силы» геополитики «нового мирового порядка» и спокойствия земли (амер. global order; кит. диань) позиция включает три проекта Запада:

A. Глобализм по–американски.

Б. Интернационализм «Сынов Завета» из «Дома Иакова» (евреев).

B. Мондиализм Ватикана.

Суперпозицией здесь будет китайский проект концентрической земной гармонии мира (хэсие) с дополнением гармонией соответствия Небу (хэхэ).

Наконец, на уровне ведения исходного первоначала и небополитики Духа Истины (амер. holypolitics; кит. тяньань) позицию занимают паука, религия и искусство. А в суперпозиции будет разведка как инструмент правды жизни.

Политика выше обороны. Глобальная геополитика выше государственной безопасности. Когнитивная сфера выше информационной. Небополитика Духа выше всего. Кто в Духе, тот и побеждает. Победу везде несет разведка.

1.2.5. Условия успеха разведки нового облика

При переходе общества через постиндустриальный барьер происходит естественная сдвижка приоритетов богатства с контроля за пашней и источниками энергии на контроль за источниками информации.

Соответственно приоритеты разведки информационного общества должны сдвигаться с обеспечения задач обороны государства (гофан) и государственной безопасности (гоань) на обеспечение задач «мирового порядка» глобальной геополитики (диань) и задач «гармонии соответствия» желательной воли человека воле Неба вселенской небополитики (тяньань).

Информация стала объектом воздействия (поражения или уничтожения) в разворачивающейся сетевой «войне смыслов» глобальных проектов.

А потому и разведка из тотальной (советского типа) и высокоточной (американского типа) должна становиться также и голографической (holo – весь) – точно распознающей образы в объеме полной информации об объекте.

Разведка нового облика должна уметь вскрывать коды прикрытия и рвать сети управления поведением людей мечом понимания как специфики «сигнальных» волн типов мышления, так и фаз «опорных» волн истории. Уметь накладывать национально–культурные стереотипы хода мысли на порядок следования событий в цикле и так проявлять замысел конкурентов.

При этом снятие разведкой дезинформационных прикрытий (масок) и тем, засветка скрытых смыслов чужого проекта дает подсветку неопознанной иллюзии (инкогнито) «опорной» волной знания фаз циклоса и кайроса.

Успех разведки нового облика определяет понимание картины мира в динамике развития. Здесь главной характеристикой эпохи выступает время – переход от индустриального общества к информационному.

С точки зрения глобальных проектов развал индустриального общества был провозглашен в 1848 году в «Манифесте коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, где была раскрыта роль пролетариата (неимущих) как могильщика общества промышленного капитала и обоснован принцип пролетарского интернационализма. Главный смысл призыва коммунистов сосредоточен в последних словах этой «Песни конца» индустриализма: «Пусть буржуазия всех стран трепещет перед лицом мировой революции. Неимущим нечего терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Неимущие всех стран, соединяйтесь!»

К реализации призыва Интернационал приступил в 1905–1917 годах в России. Однако планировщики проекта (евреи–каббалисты) на один космический день (1 градус эклиптики равен 72 земным годам) ошиблись с попаданием на приливную волну глобальных перемен. Старт развала индустриального общества одним ударом мировой революции неимущих с запалом в России не удался. Повторный старт был произведен в СССР через 72 года под названием «перестройка». Однако в 1989 году операционная база развала индустриального общества потребления во главе с США была перенесена планировщиком в оплот восточной деспотии и азиатского способа производства – Народный Китай. Запускающим импульсом был провокационный мятеж западной демократии на площади Тяньаньмэнь и его тотальное подавление открытым насилием. А могильщиком общества промышленного капитала вместо «пролетариев всех стран» был назначен распределенный по странам и континентам ислам обездоленных экстремистов с именем «международный терроризм».

Теперь призыв интернационалистов можно перефразировать так: «Пусть имущие собственники всех стран трепещут перед ударами международного терроризма. Обездоленным нечего терять, кроме своих цепей. Приобретут же они по свидетельству веры Царствие Небесное».

Таким образом, диверсионно–террористическая надгосударственная сетевая и бессрочная война типа В по сносу устоев богатства и власти индустриального общества безудержного материального потребления ныне стала главной заботой разведки на всех пяти уровнях ведения бытия.

Здесь следует подчеркнуть принцип военного искусства: удерживающий (делающий ставку на укрытие в нишах и щелях безопасности) в конечном итоге теряет. Тогда как приобретает лишь тот, кто маневрирует, захватывает или перехватывает управление процессами обмена веществ, энергии и информации. Разведка же, все равно – тотальная или объектовая высокоточная, занята вскрытием / защитой лишь государственной и военной тайны. Все внимание отдает добыванию / охране технологий старого богатства, а внутри страны – социальным сетям (выявлению и противодействию терроризму, сепаратизму и экстремизму). Суть – удерживает. Тогда как трех верхних – инфо, когно, холо – уровней управления процессами бытия вообще не видит.

Специфика мышления планировщиков диверсионно–террористической войны нового типа кроется в каббале – мудрости халдеев Вавилона. Мудрость же эта заключается в разделении управления на два контура, где участники нижних уровней не подозревают, что выступают исполнителями части чужого замысла. Победа же куется «умной силой» верхних уровней.

Первый контур охватывает два нижних уровня ведения и характеризуется двоичной (формальной и диалектической) логикой абстрактно–понятийного мышления. Двоичный (черно–белый) принцип Библии «кто не с нами, тот против нас» определяет видение любой ситуации как поля игры в шахматы, где мировая политика – это «великая шахматная доска» по Зб. Бжезинскому.

Принцип шахматной игры предусматривает замысел, расчет и розыгрыш многоходовых комбинаций с захватом инициативы путем намеренных жертв «фигур и пешек». В войне типа В шахматная жертва пешки выступает в образе смертника–добровольца, олицетворяющего непреодолимую силу «божественного ветра» (японские камикадзе времен Второй мировой войны) или «свидетельствования веры» (современные исламские шахиды).

Второй контур охватывает три верхних уровня ведения и характеризуется троичной логикой Закона Перемен, где принцип троичности «мы сами – наши враги – наши союзники» задает видение обстановки как карточной игры с раскладом разных величин, где мастей четыре, а игроков трое и более.

Человеческий разум четыре измерения воспринять разом не способен. И традиционная одноконтурная организация государственных спецслужб военной и политической разведки и контрразведки эпохи индустриального общества по объективным причинам устройства психики человека не может удерживать внимание одновременно больше чем на трех уровнях ведения бытия. А оттого тонет в сложности задач расшифровки целей, объектов и субъектов разнесенного на два контура пятиуровневого управления событиями.

Иными словами, растаскивание внимания спецслужб путем создания конкурентам избытка сложности (перегрузки сознания целями слежения) и есть развал управления, перевод порядка в хаос. В результате спецслужбы с научным, аналитическим подходом к делу оказываются в деморализующей их ситуации шока. Вдруг не выиграл, а проиграл! И не в шахматы, а в карты.

Традиционная разведка государства в войне нового типа не замечает надгосударственного зарубежного планировщика нападения ударами умной силы с верхних нематериальных уровней ведения бытия. Отбрасывает его роль как не достойную внимания серьезной аналитики конспирологию.

Из плоскости абстрактно–понятийного знакового мышления видит лишь исполнителей и организаторов актов устрашения. И не видит суперпозицию планировщиков «войны смыслов и нервов» и носителей замысла проекта.

Не различает смыслы информационно–психологических наступательных операций противника, из плоскости анализа не поднимается в объем образов всей картины борьбы интересов и поэтому не понимает, что происходит.

Не замечает, что объектом нападения выступают высшие руководители («шахматный король» и «тяжелые фигуры»), тогда как от самоподрывов террористов–смертников (жертв «пешек») на поле игры гибнут простые люди.

Не замечает, что метод нападения заключается в создании психической эпидемии за счет оглушительной широкой засветки терактов и глобальных СМИ. И всячески помогает нагонять страх обсуждением подробностей, поиском следов исполнителей, но не осмыслением всего события в полноте.

Не замечает, что террористические акции организованного насилия дают управляющий сигнал устрашения первым лицам, принимающим решения. И вводя их в состояние психической растерянности, сначала блокируют управление принуждением их воли к бездействию. А затем толкают их волю к сосредоточению всех ресурсов спецслужб на отработку нелепых версий и усиление традиционных мер охраны, что ведет к полной потере контроля над обстановкой. А главное, к деморализации начальства от чувства бессилия и безысходности перед невидимым врагом, приобретающим оккультный, не совместимый с научным познанием таинственный вид призрака.

Нападение «умной силы» включает четыре последовательных события.

1. Небоевая операция создания ряда тревожащих общественное мнение демаршей, которые создают впечатление нарастающей угрозы для стабильности, поляризуют оценки и раскалывают сложившийся баланс внутренних политических сил на любые «диалектические пары» (патриоты – либералы; кавказцы – русские; христиане – иудеи и т. д.).

2. Небоевая специальная операция, фиксирующая внимание объекта атаки (высшее руководство) на вдруг открывшемся внешнем источнике угрозы из–за рубежа, что от неожиданности воспринимается как шок.

3. Боевая операция террористического акта, привязанная либо к датам ближайших международных мероприятий, либо к историческим символам, которая формирует бегущую волну психической эпидемии.

4. Небоевая операция наращивания психологического давления, общей деморализации и «дожатия» объекта атаки до нужного решения.

Так двухконтурная схема управления событиями, действуя по «сигнальной» волне атаки на устои сознания, подставляет в фокус внимания спецслужб исполнителей боевой операции и маскирует вынесенный за рубеж центр оперативного планирования, руководства и финансирования нападения.

Успешным для разведки нового облика выходом из–под удара здесь будут действия не по сигнальной, а по «опорной» волне порядка следования событий.

То есть отнюдь не стремление опередить атаку мерами своевременной и уместной защиты, но «спутывание карт» планировщика атаки засветкой скрытого замысла нападения. Обесцениванием психологического эффекта спецопераций противника развалом строгой последовательности событий, необходимой для возникновения бегущей волны психической эпидемии. Запуском встречных стоячих волн, отрезвляющих и останавливающих панику примерами успешной исторической практики. Суть – развал ортодоксального течения событий парадоксом. Где меч понимания процессов бытия крушит щит слепой веры в шаблон. Где оправдание в Духе Истины гасит резонансы (трепет) души на сигналы страха и подавляет инстинкты тела, возбужденные расчетами ума от подставы сознания под лукавый выбор.