Текст книги "Небополитика. Путь правды - разведка. Теория и практика "мягкой силы""

Автор книги: Андрей Девятов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

3.1.3. Лучший критерий истины – практика

Иными словами, проблема краха СССР сводится к проблеме отсутствия национального правящего класса. Правящий класс -это много больше, чем политэкономия. Это нравственное и культурное наследие, которое создается веками, и процесс передачи этого наследия из поколения в поколение не менее важен для воспроизводства правящего класса, чем передача по наследству капитала или земельной ренты. Но в России – и это проклятье всех народов, испытавших на себе агрессию западной цивилизации, – полноценное воспроизводство правящего класса было нарушено уже в начале XVIII века в результате модернизации Петра I. Тем не менее, несмотря на свою культурную зависимость от Западной Европы в течение трех столетий, в России был свой национальный правящий класс, и он дал стране такие фигуры подлинно национальной и одновременно мировой культуры, как А. С. Пушкин и Л. Н. Толстой. Но это был феодальный класс в целом, в силу специфики русского сердца оказавшийся не способным перейти к капиталистическим формам хозяйствования (в отличие от немецкого пруссачества или японских феодалов и самураев).

Итак, дворянство как класс ушло и уже никогда не вернется, а на капиталистической основе у нас правящего класса никогда не было. Его нельзя создать усилием воли, на это уходят века органичного развития – семейного накопления капитала, который постепенно переходит во власть. То есть капиталистов политическими реформами создать можно быстро, а вот национальный правящий класс – нет.

А раз так, то крупные российские капиталисты в культурном смысле будут неизбежно вестернизироваться. Даже средние капиталисты в России предпочитают обучать своих детей на Западе. К Западу, особенно США, они будут тяготеть и в силу своей исконной нелегитимности в общественном сознании, неизбежного роста социальных антагонизмов и классовой борьбы. Их патриотизм зависит только от сохранности их кошелька. Никаких культурных национальных корней, кроме советских мещанских, у них нет.

Что касается мелкой буржуазии, а она в России растет, то это традиционно патриотическая среда, за исключением секций, зависящих от западного бизнеса. Но в монополистическую эпоху мелкая и даже средняя буржуазия не имеют никакого политического значения, кроме голосов на выборах. Поэтому, как мы теперь знаем, власть и бизнес в РФ легко преодолели свой «узкий национализм» и объявили о своем возвращении в «мировую цивилизацию». Прав оказался Троцкий, чей анализ остался верен главной догме марксизма о приоритете классовых интересов над национальными.

Конвертировав себя в «нормальный» класс, советская номенклатура поступила по–марксистски и как истинный интернационалист, но только финансового, а не пролетарского интернационала. Она положила свой кошелек в западный банк и расселилась с семьями в Лондоне и Нью—Йорке. Естественно, что для подвигов финансового интернационализма она должна была решительно покончить со своим «узким национализмом», за который ее проклинали три поколения троцкистов. Новая буржуазия в РФ категорически не хочет строить капитализм в одной отдельно взятой стране. «Хватит, это мы уже проходили», – говорит она и мечтает о «мировой революции». Во главе этой революции стоят американские неоконы, чьи идейные лидеры прошли школу неотроцкизма и неогегельянства. У этой революции звездно–полосатый флаг вместо красного и американская конституция вместо Коммунистического манифеста. Под этот флаг наших капиталистов ведет здоровый классовый инстинкт. Потому что под мировой властью США их кошельки будут в безопасности, а в России не будут.

Так каким же может быть квазиправящий слой у капиталистической России?

Правящий слой (бюрократия) – не класс, а потому не может не обманывать себя относительно основ своей легитимности, своего права править. Не может сам не верить в свою легенду. И когда он теряет эту веру, это верный признак того, что он готовится сменить ее на другую. Так и кадры советской бюрократии должны были пройти период разочарования в марксизме, «морального негодования» перед ужасами сталинизма и даже самоочищения и «покаяния», чтобы легендировать себя сторонниками демократии, рыночной экономики и прав человека. При этом кумовство, клановость, групповщина – неизбежные явления любой бюрократической организации. Но борьба за власть между группами обязательно легендируется или маркируется идеологически и политически. В диалектике это левые и правые, либералы и государственники, троцкисты и сталинисты. Более того, для борьбы кланам необходима поддержка внешних сил, у которых есть свои интересы. И эти интересы требуют выражения в сфере политики. Но фракции бюрократии таки ищут союзников за пределами страны. Так было в СССР и сегодня в России.

А за пределами страны в союзниках у либералов рыночников оказались неоконы (глобалисты–неоконсерваторы) США с технологией создания в советской, а затем российской экономике и социальной сфере управляемого хаоса. Главным инструментом хаоса выступает вытеснение из сознания людей духовного идеала, ценностей и идеологии. Управляемый хаос создает специфическую среду расслабленного национального духа, разлагающегося коррупцией государства и национальных традиций. Среду, комфортную для экспорта терроризма, религиозного экстремизма, национального сепаратизма и наркотической заразы. Цель управляемого хаоса -демонтаж национального государства и традиционной культуры. И их замена новым мировым порядком общества «новых кочевников». Соответствующая этому символика с лозунгом NOVUS ORDO SECLORUM (лат. «Новая орда, повторившаяся в цикле») изображена на купюре достоинством 1 USD. Страна же, попавшая под воздействие технологии управляемого хаоса, лишается субъективности развития. То есть таким образом устраняется конкурент США в захвате будущего.

Но вот советская номенклатура в 1991 году совершила свой переворот. Часть ее трансформировалась в капиталистов, часть осталась за бортом и ушла в оппозицию. Новая госбюрократия поспешно избавилась от госсобственности и перешла к макроэкономическому планированию. Но правящего класса она так и не смогла создать. В силу названной специфики реставрация капитализма в РФ приняла форму олигархического капитализма. Но олигархия контролируется Финансовым интернационалом Запада и не склонна заниматься инновациями. Курс же В. В. Путина внутри реставрации капитализма есть попытка выйти на путь «полноценного капиталистического развития», что нуждается в сильном национальном государстве. Такой путь в случае успеха должен привести к возрождению и увеличению численности промышленного рабочего класса (пролетариев) на месте советского, который был уничтожен в результате деиндустриализации. Пролетарии же вновь захотят жить в обществе социальной справедливости. Здесь и причина политического кризиса в РФ, и перспектива выхода из него.

И что же мы видим? А то, что госбюрократия была вынуждена взять в свои руки контроль над ключевыми секторами экономики и даже встать в лице членов высшего руководства во главе ряда крупнейших концернов. Кроме того, госбюрократия резко усиливает свой контроль над СМИ и другими организмами гражданского общества и политического процесса как такового. Таким образом, реставраторская бюрократия все более начинает походить на советскую, бесхозную, на бюрократию без правящего класса. Она не доверяет российским капиталистам, так же как не доверяла рабочим советская и как петербургская бюрократия имперского периода не доверяла купцам и заводчикам. Конечно, реальная картина сложнее. В РФ есть национально ориентированные бизнесмены, патриоты и т. д. Но вектор – то классового поведения нашего частного капитала сугубо западный. Поэтому особый курс В. В. Путина внутри реставрации. Приход к власти в РФ силовой бюрократии и госкапитализм были единственной альтернативой попадания России в американский империум (под высшую власть США). Эта новая, «государствообразующая» роль реставраторской спецбюрократии требует особого внимания к ней. Ибо это именно внутри нее в РФ разыгрывается решающее сражение за власть 2012–2015 годов.

3.1.4. Большая игра: расклады, замыслы, подмены

Индустриальное общество все большего и большего потребления товаров и услуг, общество неуклонного наращивания потребления, необходимого для расширенного воспроизводства капитала (на эту цель работает кредит), к началу XXI века в своем развитии уперлось в пределы роста по ресурсам и экологии. Первая волна кризиса 2008 года, начавшегося как кризис невозврата кредитов в США, сразу поразила всю мировую финансовую систему на основе USD. Вторая штормовая волна зародилась в ЕС и в 2012–2015 годы накроет уже всю ссудную экономику наращивания долгов. А выход из кризиса в стабильный рост богатства будущей экономики знаний начнется лишь после третьей волны 2017–2019 годов. Когда сформируется шестой технологический уклад базовых NBIC-инноваций. И мировая экономика окончательно вступит в азиатский (с центром в Китае) системный цикл накопления капитала (См. Труды Русской экономической школы волн, периодов, укладов: Н. Кондратьева, С. Глазьева, А. Айвазова, В. Пантина).

Вхождение же во вторую волну кризиса и победный либо проигрышный выход из нее успешно моделируется принципами игры:

■ в шахматы (здесь чет – линейная борьба противоположностей);

■ в карты (здесь нечет – ходы по кругу с переменами в связке трех сил).

Игра же в методе научна, а как процесс и результат есть искусство.

Самостоятельных игроков на поле экономики и финансов три. Число игроков определяется тремя способами получения богатства из ничего. Обменный курс валют (менялы). И капитализация ожиданий (оценщики). Исторически сложилось так, что к началу XXI века кредит бумажного контролирует группа Рокфеллеров – банки белых англосаксонских протестантов. Банковское золото, наркотики и оборот бриллиантов контролирует группа Ротшильдов – банки Финансового интернационала евреев. А на капитализации ожиданий (художественные ценности, антиквариат, нематериальные активы) специализируются староевропейские семьи роялов–ригал – группа банков под эгидой Ватикана.

В 1944 году после конференции в Бреттон—Вудс (США), утвердившей USD в качестве единой учетной единицы мирового богатства с золотым покрытием, мировыми финансами управляла группа Ротшильдов. Так в пользу США был подведен финансовый итог Второй мировой войны.

В 1971 году из–за затрат на войну во Вьетнаме (которую США проиграли) покрытие USD золотом было отменено и мировыми финансами с произволом эмиссии бумажного USD стала руководить группа Рокфеллеров.

К началу мирового кризиса долгов по кредиту борьба за захват будущего лидерства в постиндустриальном обществе, за кулисами открытой политики велась между группами Рокфеллеров и Ротшильдов. Моделью была «великая шахматная доска» противоборства белых и черных, где за белых играла группа Ротшильдов (белые начинают и выигрывают). Победа Ротшильдов на выходе из кризиса изначала переоценку мирового богатства через золото.

Однако Черный интернационал наследников политических режимов Германии, Италии, Японии, проигравших Вторую мировую войну, методами подмены игры, почерпнутыми из «библиотеки Ватикана», исподволь перевел шахматную партию Рокфеллеры – Ротшильды в расклад карточной игры. Где Ватикан в качестве третьего, скрытого игрока стал разводить борьбу Рокфеллеров и Ротшильдов в свою пользу. Победа Черного интернационала (банка Ватикана) на выходе из кризиса означала бы включение гудвила – комплекса нематериальных факторов репутации, человеческого капитала и интеллектуальной мощи – в бухгалтерские балансы и, соответственно, явное лидерство в финансах грядущей экономики знаний, а не товаров и услуг.

30 мая 2012 года СМИ всего мира написали о том, что группы Ротшильдов и Рокфеллеров, встречая вторую волну мирового финансового кризиса, объединились в союз. Формально сообщалось о вхождении британских Ротшильдов пакетом акций в финансовую компанию Рокфеллеров. Учитывая принцип «деньги любят тишину», оповещение о союзе главных кланов мировой денежной власти следует рассматривать не иначе как сигнал! Сигнал посвященным в тайну подмены игры. Сигнал о том, что замысел третьей стороны разгадан. Что союз кланов направлен против ЕС и Ватикана. И что игра возвращается к модели шахматной доски. Где союз кланов – англосаксонских протестантов и мирового еврейства – играет за белых. По закону шахмат он начинает атаковать, захватывает инициативу и выигрывает. А черные – окормляемый тайными знаниями Ватикана Черный интернационал с геополитической доктриной евразийства – проиграют и оплатят все издержки кризиса – где золотом, а где природными ресурсами и территорией.

Тут следует заметить, что идея президента РФ В. В. Путина о создании к 2015 году Евразийского союза и есть геополитическая доктрина евразийства как континентального блока России с Германией, противостоящего морскому блоку англо–американцев. Проигрыш же Евразийского союза (России с романо–германской Европой) в Большой игре блоку англо–американцев означает «контрибуции» проигравшей стороны и раздел территории и ресурсов РФ на экономические «оккупационные» зоны.

Форма розыгрыша «шахматной партии» – союз белых англосаксонских протестантов с Финансовым интернационалом евреев против Черного интернационала евразийцев – будет военная. В теории исторического материализма война есть продолжение политики насилием, политика есть концентрированное выражение экономики, а экономика есть сфера хозяйства, связанная с конкуренцией в накоплении капитала. То есть конкуренции блоков за выход на лидирующие позиции в новом постиндустриальном азиатском цикле накопления капитала вполне может принять форму войны.

В Символе веры христиан Дух Истины говорил через пророков. Пророки же назвали большую войну на переломе эпох Битвой конца. Запалом этой битвы выступит беспечность государства Израиль. Ее будут нести две группировки: Севера и Юга. Группировка Севера – это страна – наследница империи Рима в союзе с Ираном. Группировка Юга – это страны – наследницы арабского халифата. Битва начнется ударом по горам Израилевым с севера и продлится примерно год. Группировка севера – наследники тирании Рима – Битву конца проиграет. Здесь примечательно, что концептуальной основой евразийского проекта Путина выступает доктрина «Москва – Третий Рим». А сам Путин хитростью, интригами и давлением обстоятельств уже загнан на предреченную Писанием роль «царя северного»: «Гога – князя Роша, Мешеха и Фувала» (главы таможенного союза России, Беларуси и Казахстана).

Государство Израиль на севере граничит с Сирией, а на юге -с Египтом. И Сирия, и Египет к 2012 году организационным оружием «войны смыслов» переведены в состояние хаоса, управляемого из США. Вполне очевидно, что союзниками руководства Сирии (последователей особого мусульманского исповедания алавитов) выступает шиитский Иран и Россия. А за активизацией «Братьев–мусульман» в Египте стоят Саудовская Аравия и США. Вполне очевидно и то, что за явным преимуществом в военной мощи США битва группировок Севера и Юга в зоне Большого Ближнего Востока и Центральной Азии окончится в пользу Юга. Проигрыш же в войне всегда заканчивался сменой у проигравших стран системы власти.

Так выглядит схема розыгрыша на великой шахматной доске мировой истории. Так выходит и по схемам классической греко–римской борьбы. Однако В. В. Путин – мастер физической культуры восточных единоборств. А потому способен вывернуться, сменив тип противоборства. То есть на уровне интуиции поддаться энергии натиска противника и перевести линейную схему поступательного движения во вращательное движение, вектор которого можно направить к своей выгоде и к пользе России.

В искусстве же побеждать по игровым моделям это значит, что теперь, чтобы подменить проигрышную для черных шахматную партию, нужно вернуться за карточный стол истории. В период 2012–2015 годов это еще может успеть сделать сам Путин. Или после 2015 года непременно сделает предреченный для России в пред–конечные времена «Белый Царь Правды в чине Мелхиседека» (воин, священник и судья в одном лице). Предтечей же прихода Белого Царя к власти в Евразийском союзе, но уже не как в геополитический союз России с Германией, а как в повторившуюся в цикле Новую Орду Чингисхана, так или иначе станет президент РФ В. В. Путин.

Суть же маневра вывертывания России из классической грекоримской схемы состоит в том, чтобы в двоичную схему шахматного противоборства ввести третьего. Этим третьим игроком, исподволь переводящим большую игру мировых центров силы на модель карточной игры в бридж, в нынешнем раскладе по совокупной мощи может быть только Китай.

Противником Китая в реализации его доктрины превращения к 2019 году в мировую державу первого порядка выступают США и их «денежные власти» в лице группы Рокфеллеров, удерживающей за ФРС позиции центра американского цикла накопления капитала (эпоха Уолл–стрит).

А союзниками Китая с 1972 года выступает группа Ротшильдов (Goldman Sachs, HSBC, Standard Chartered), обеспечившая возвращение Гонконга как готового мирового расчетно–кассового центра под юрисдикцию КНР; перенесшая свою операционную базу из стран Североатлантического альянса в Китай; накачавшая резервы Китая металлическим золотом.

С 1989 года, после событий на площади Тяньаньмэнь – этой попытки США методами «бархатной революции» (технология управляемого хаоса) повернуть Китай на путь либеральной демократии, союзником прагматиков в руководстве КНР (линия Дэн Сяопина) стал Черный интернационал.

То есть в очередном коне розыгрыша за карточным столом истории, который начнется одновременно со второй волной мирового кризиса, Китай может заказать игру и в зависимости от того, кто, как и чем будет ему подыгрывать, может стать основным выгодоприобретателем от кризиса.

Китай живет по Закону Перемен, а потому строит связки трех сил по принципу «мы сами – наши враги – наши союзники». В отличие от западных схем: кто не с нами, тот против нас; третий – лишний, третьего не дано. В связке же трех сил «мы сами» (мудрая обезьяна на горе) оказываемся в выигрыше за счет противоборства «наших врагов» и «наших союзников» (борьбы двух тигров в долине). При этом основной выигрыш «мы сами» получаем от краха «наших союзников». Но и «наши враги» в битве тигров получают раны, теряют силы и нуждаются в передышке. Иными словами, и в шахматном, и в карточном вариантах игры в партии 2012–2015 годов по теории в проигрыше будет Черный интернационал – объект атаки на шахматной доске и союзник Китая в картах.

Таким образом, пока фазы не поменялись, странам и народам, не занятым в раскладе, чтобы не оказаться в проигрыше, надо подыгрывать Китаю.

Картами беспроигрышного выхода РФ из кризиса в паре с КНР будут:

■ стратегия отхода (увиливание от втягивания в войну на Большом Ближнем Востоке с подставой под роль наследников Рима американских неоконов);

■ перехват у неоконов идеи «Новой Орды, повторившейся в цикле» (NOVUS ORDO SECLORUM) как исторического прецедента надконфессиональной, наднациональной и беспартийной империи Чингисхана XIII века, когда китайцы, тюркские народы и Русь жили в одном государстве;

■ согласие с пересчетом электронных записей мирового богатства из нулей бумажных долларов США в полновесные унции металлического золота.

А достойным выходом в расклад следующего кона (2016–2019) будет создание Новой Орды «Белого Царя Правды в чине Мелхиседека».

Но чтобы таким маневром с позитивом вывернуться из кризиса, нужно обучить лиц, принимающих решения, стратагемам подмены игры. И провести слаживание игроков незападных цивилизаций. Формой слаживания может быть клубная система – «Совет мудрецов» типа группы Бильдерберг Запада.

3.1.5. Падение социализма в СССР и уроки для Китая

В отличие от России с ее евразийским наследием (символ раздвоения – византийский двуглавый орел) Китай – это страна классической восточной деспотии. А потому Китаю несравненно легче преодолевать концептуальные ловушки Запада, черпая подсказки выигрышных решений из истории своей срединно–земельной цивилизации наследников Желтого императора.

Если библейско–средиземноморская цивилизация дала миру три способа накопления капитала из ничего: процент на кредит, обменный курс и капитализация ожиданий, то срединно–земельная цивилизация желтых людей придумала приращение богатства через товарную экономику без частной собственности. Маркс назвал такую экономику «азиатским способом производства». Именно в силу такого исторического опыта Китай на переломе эпох не только может стать четвертым в мире самостоятельным игроком, но и превратиться в центр азиатского цикла накопления капитала.

Индустриальное общество за триста лет прошло три системных цикла накопления капитала: голландский (XVIII век), английский (XIX век) и американский (XX век). Это были западные циклы, в основе которых лежало право частной собственности на средства промышленного производства товаров. Впереди азиатский цикл с капитализацией знаний как услуги.

Реальный социализм в СССР строился на основе расширенного товарного производства без частной собственности и без капиталистов. А реставрацию капитализма в СССР и постсоветской России произвела сама партийная бюрократии. Произошло это в результате не экономического, а культурного поражения от Запада. Вследствие искажения мировоззрения и потери чести.

Концептуальная ловушка конвергенции, рассматривавшая коммунизм как завершенный капитализм с его машинным производством, где человек лишь винтик индустрии, позволила внедрить в устои сознания советских людей западный культ индивидуализма, эгоизма и материального потребления с профанацией восточных идеалов общего дела на общее благо.

Вторая концептуальная ловушка затянула советские политологические круги в выяснение вопроса, какой вид собственности лучше – частная или общественная. Тогда как внимание следовало бы обратить на очередную смену технологического уклада. В 70–80–х годах XX века происходило становление технологий пятого поколения (микроэлектроника). СССР же, пропустив этот научно–технический поворот, решал экономические вопросы за счет экспорта нефти в обмен на импорт западных технологий и товаров широкого потребления. А вместе с технологиями и товарами импортировал и зависть с идеями либеральной демократии и образом США как рая на земле.

Теперь же для понимания процессов в постиндустриальном обществе следует уяснить, что основной характеристикой этого периоды выступает новое качество капитала, а именно капиталом становится знания. При этом знания выступают услугой, а не товаром. То есть в общественных отношениях приоритет получит СЛУЖЕНИЕ, а не обмен (продажа) стоимостей. С капитализацией знании ценности материального богатства медленно уступают место ценностям творчества. А основным ресурсом становятся понимание процессов бытия, способность видеть картину мира в полноте и целостности, умение моделировать будущее и применять знания для управления ситуацией на практике. Суть – интеллектуальная мощь.

Главный же урок практики мирного сосуществования систем капитализма и социализма состоит в том, что в конкуренции побеждает тот, кто захватывает будущее, а не тот, кто контролирует пространство!

Теперь, после падения реального социализма в СССР, на переломе эпох вопрос захвата будущего перешел на уровень войны цивилизаций.

Вполне очевидно, что в авангарде войны с цивилизацией Запада стоит Китай, а исходом этой войны – по сути «войны смыслов пути, истины и жизни» – будет смена способа производства с частнособственнического западного на азиатский. Где «все, что под небом, служит народу». Где политика – это не балансы и противовесы, а гармония как соразмерность неравновеликих частей, которых но крайней мере три. Где главная роль в экономике принадлежит государству, доминантным ресурсом выступает человеческий труд, финансы опираются на натуральные стоимости, а богатство измеряется весом золота и серебра. Где веками отработана система государственной бюрократии, которая служит, но не владеет собственностью. А китайская специфика обеспечивает культурную независимость нации от Запада.

То есть именно китайская специфика уберегла страну от развала по западным технологиям управляемого хаоса. Китай сумел сохранить честь национальной традиции. Сделано это было силой в 1989 году на площади Тяньаньмэнь. И сделали это прагматики–националисты группы Дэн Сяопина, одолев группу бюрократов–марксистов и «комсомольцев–западников».

Однако опыт поражения социализма в СССР четко показывает, что концептуальные ловушки искажения мировоззрения нельзя побороть силой оружия. Для одоления либерализма, губительного для азиатского способа производства, Китаю в «войне смыслов» необходима свежая наступательная идеология, несущая новое мировоззрение для новой эпохи информационного общества. Идеология борьбы классов соответствовала индустриальному обществу. В современном постиндустриальном обществе на переломе эпох в условиях мирового кризиса экономики расширенного воспроизводства капитала для захвата будущего в глобальном мире нужны новые идеалы!

Для осуществления доктрины социализма с китайской спецификой в КНР достаточно воспроизвести в современных условиях подсказки организации гармонии власти и народа образцового императора Тайцзуна династии Тан. И опыта сохранения идентичности китайцев императором Юн Чжэном династии Цин. Однако для того, чтобы Китаю стать мировой державой первого порядка и центром нового азиатского цикла накопления капитала, необходима привлекательная идея для окружающих народов незападных цивилизаций. Только пленительная мечта в идейном всеоружии нового мировоззрения способна одолеть западные технологии управляемого хаоса.

Такой идеей, объединительной для незападных цивилизаций, может стать исповедание нестяжателей (wu tancai dao) восточного правильного учения (православия). Здесь речь идет о духовных основах цивилизации, а уровень цивилизации в векторе воли и мотивах поведения людей выше уровня и борьбы классов и уровня национальных интересов государств.

Что касается православия, то здесь бесспорно «генетическое родство» древнееврейской аскетической секты ессеев, придавшей закону Моисея коммунистическое толкование, с первыми христианскими общинами и идеями социализма. Можно утверждать, что нестяжательская ветвь православия и идеи коммунизма были двумя сторонами истории реального социализма в СССР: идеально–духовной и социально практической. Другое дело, что религиозный подтекст коммунистического строительства в XX веке отвергался как со стороны церкви, так и со стороны социалистического государства. С ортодоксальной церковной (византийской) точки зрения коммунистическую доктрину вообще можно рассматривать только в качестве сугубой ереси. Что касается идеологов марксизма (апологетов научного коммунизма), то их отношение ко всем формам религии как «опиуму для народа» также не вызывает сомнения.

По именно в Китае, где в народе есть глубокое чувство безличного Единого Неба и непререкаемой воли Неба, а понимания божественной личности и даже иероглифа «Бог» нет, вполне возможно соединить духовную энергию православия и социальную идею коммунизма в единую и несокрушимую политическую силу. Ибо в конкретно–символическом (иероглифическом) типе мышления китайцев нет оснований для разночтений в понимании Символа Веры. Практический же результат личной трудовой праведности в коммунистической этике, в отличие от протестантской этики, не становится предметом укрепления индивидуализма, но через социальную систему общества как реализация заповеди любви к ближнему всецело посвящается общему благу. И ладно! «Все, что под Небом, служит общему» (Тянься вэй гун) – в этом специфика, которая способна объединить народы незападных цивилизаций. А военно–политическая доктрина непреодолимой силы Духа Преображения, не знающая земных границ; доктрина исторического времени, оживляющего пространство; доктрина иначе возможного праведного порядка на земле с именем небополитика на обломках советского социализма уже родилась.

Третий основной урок падения реального социализма в СССР для Китая связан с отвлечением внимания элиты на споры по второстепенным вопросам социалистического рынка и выборной демократии, тогда как все силы страны нужно было бы сконцентрировать на прорыве в шестой технологический уклад NBIC-инноваций. Вполне очевидно, что Китай, проводя курс «четырех модернизаций», превратился в фабрику XXI века. Тогда как конструкторское бюро и технологическая лаборатория нового уклада принадлежат США.

Повторяется ситуация, когда экономика СССР не вписалась в пятый технологический уклад и стала сырьевым придатком внешнего рынка, а экономика Китая, опоздав на поворот в шестой технологический уклад, стала работающей на внешний рынок фабрикой машинного производства товаров. Тогда как США и страны Североатлантического альянса капитализировали знания и уже захватили командные высоты в создании образов, стилей и стандартов, метатехнологий и технологических принципов; в конструировании технических решений и в высокотехнологичном производстве.

Теперь, чтобы увернуться от попадания в финансово–информационный неоколониализм, России и Китаю из поставщиков соответственно сырья и промышленных товаров нужно вернуться к инновациям. При этом цель должна быть поставлена не вдогон, а непременно с упреждением. Идеалом должно стать не выживание или подражание, а самовыражение наших незападных цивилизаций. У России есть интеллектуальный потенциал, а Китай создал конкурентную экономику. Их можно соединить на идеях общего дела для общего блага. Для этого достаточно провозгласить общий для народов незападных цивилизаций идеал справедливости; нарисовать образ победы как гармонии неба, земли и человека и внедрить в массы психологию успеха.

Русский ум преимущественно теоретический, и это шанс России вернуть себе инновационные позиции. Понятийный аппарат, соединение социальных технологий с инженерными даст Россия, а прикладная часть общего дела будет китайской. Структурный капитал – патенты, лицензии, сертификаты, авторские права, торговые марки – в общем деле соединится с человеческим капиталом – честью, квалификацией, репутацией, верностью и преданностью кадров. Так в необходимом для одоления Запада «клятвенном союзе» наших не–западных цивилизаций можно будет нарастить общую интеллектуальную мощь, всепобеждающую в грядущей экономике знаний.