Текст книги "Бык в загоне"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Ну вот, в баньку сходили, заодно и помылись!

Однако ходить в баню самому было скучно, так как демонстрировать свое мужское геройство было не перед кем, и именно по этой причине Самид частенько брал с собой Тахира.

Так было и на этот раз…

В предбаннике они быстро разделись. Мирзоев с удовольствием осмотрел свое в наколках тело и произнес:

– Ну просто картинка!

– И не говори, – эхом ответил ему Тахир. – Пусть теперь кто-нибудь только скажет, что ты не настоящий вор в законе!

Мужчины по одному проскользнули за утепленную, обитую по краям войлоком дверь.

В парилке тускло горели две неяркие лампочки.

Лежанка ступенями уходила под самый потолок, груда камней источала нестерпимый жар. Мирза, естественно, полез на самый верх – он восседал там, словно на троне, едва не касаясь своей головой обитого пихтовыми планками потолка парилки.

– Хорошая сегодня баня! – произнес он, подмигивая Тахиру.

– Это еще не баня…

– А-а-а… – в глазах Мирзоева мелькнули похотливые огоньки, понимаю… Слушай, а куда Ванда делась? – поинтересовался Мирза.

– Я ее на сегодня не заказывал, – презрительно хмыкнул телохранитель.

– А кого?

– Да тут из Югославии бабы понаехали…

– Одну заказал?

– Да нет… Как ты и просил – четыре штуки.

– Кобылы?

– Да нет – козочки…

И, словно по сигналу, дверь, обитая войлоком, распахнулась и в парилку впорхнули четыре создания.

Другого Мирзоев и не ожидал – он доверял вкусу телохранителя. Самид удовлетворенно посмотрел на девиц, причмокнул губами.

– Ва, какой цветник!

Четыре красавицы, выбрать было из чего. Одна, совсем молоденькая, лет восемнадцать, не больше, стройная и подтянутая.

Вторая была постарше, лет двадцати пяти, и отличалась на редкость пышными формами. Такой ударь по заднице – заколышется вся, как студень, и еще минут пять трястись будет. Может, не очень эстетично для кино или для рекламы, но для любителя в самый раз – особенно для такого, как Мирзоев.

В движениях третьей барышни чувствовалась уверенность, во взгляде читалось умение и искушенность. Светло-каштановые волосы, стянутые лентой, болтались за спиной конским хвостом толщиной в руку. Лицо этой женщины ничего не говорило о ее занятиях. Можно было понять по нему только одно: что она достаточно умна и осмотрительна.

А вот четвертую Тахир наверняка подбирал сообразно своему вкусу. Ей было явно за сорок, в меру подержанное тело обещало массу удовольствий, причем совсем не утомительных для подорванного изнурительной работой мужчины. Глаза Мирзоева тут же заблестели. Женщины выстроились в ряд и, словно по команде, каждая из них поставила правую ногу на нижнюю ступеньку лежанки.

– Злата, Вожена, Милана, Катя, – представились они от самой младшей до самой старшей – Вас поразвлечь, мальчики?

Девицы говорили по-русски, и это очень удивило Мирзу.

– Так вы из России?

– Нет, из Белграда… А русский знаем потому, что у нас русский сутик…

– Кто?

– Ну, сутенер, – недовольно поморщилась Вожена.

Вскоре и Мирзоев, и Тахир уже забыли о жаре, забыли о делах. Каждый из них сидел в обнимку с двумя женщинами, а те, как могли, ублажали своих подопечных.

Они были прекрасно обучены своему ремеслу и никто из них не спешил ведь главное удовольствие не в самом наслаждении, а в его достижении.

Все пошло своим чередом, как и бывает в таких ситуациях…

Глава 12

Вспоминая слежку за домом Мирзы, Сергей никак не мог избавиться от странного чувства. С одной стороны, тот факт, что этот негодяй наконец-то найден, что теперь он вряд ли сможет скрыться от возмездия, согревал душу и сердце, но с другой, если подумать… Ведь он своими глазами видел мирзоевских детей, которые ни в чем не виноваты: он отчетливо запомнил тех мальчиков, выходивших из зеленой машины.

Сидя в небольшом ресторанчике, Сергей посматривал на одиноких прохожих за огромным окном, пытался успокоиться, говоря себе, что смерть Мирзоева справедливое возмездие за смерти многих ни в чем не повинных людей, – что у тех бизнесменов, которых он, Мирза, приговорил к смерти, тоже были дети…

Однако и это почему-то не помогало.

Тогда Сергей попытался вызывать в себе чувство искусственной злобы – он вспомнил, как те черные в Русановке хотели изнасиловать Вику…

При одной мысли о том, что его невеста могла попасть в грязные лапы людей Мирзоева, кровь забурлила в жилах Никитина. Он с такой силой сжал пластмассовый стаканчик с салфетками, что тот сразу же треснул.

– Сука. – прошептал Никитин, поднимаясь из-за стола, – ничего, теперь ты от меня не укроешься.

И, бросив ненужный стаканчик в бак для мусора, быстро расплатился с официантом и направился в сторону своего серебристого «порше»…

* * *

Самид Мирзоев громко храпел, разметавшись в просторной постели. Одеяло сползло на пол, обнажив жирные телеса кавказца. Без дорогого костюма, модной прически и шикарного лимузина он был похож на откормленного поросенка, любимца неизбалованных зрелищами деревенских детишек Тишину комнаты нарушила мелодичная трель телефонного аппарата – Мирза не просыпался После десятого звонка в комнату вошла блондинка в накинутом на плечи полупрозрачном пеньюаре. Расплывшаяся косметика, мешки под глазами, потухший взгляд свидетельствовали о вечерней пьянке.

Девица, поморщившись, словно бы всю ночь пила не двойной бурбон, а уксус, подошла к телефону.

На другом конце провода кто-то настойчиво добивался Мирзоева.

Блондинка, прикрыв ладонью мембрану трубки, вопросительно взглянула на своего спящего хозяина.

– Тебя…

– М-м-м-м… – послышалось с кровати.

– Мирзойчик, вставай, – она что было сил трясла его за плечо, пытаясь разбудить.

– М-м-м-м…

– Ну Мирза…

– Иди ты на…

– К телефону…

– Спроси – кто?

– Кто? – послушно поинтересовалась девица.

– Я буду говорить только с Мирзой, – послышалось из трубки.

Наконец ее усилия увенчались успехом, Мирзоев, стряхнув с себя остатки сна, потер виски.

– Ну что тебе?

– Тебя, говорю…

– Куда?

– Вот телефон…

– Зачем?

– Сам спроси, со мной говорить не хотят, – произнесла она капризным тоном.

Во рту было так погано, будто бы он всю ночь сосал медную дверную ручку. С трудом преодолевая позывы рвоты, Самид непослушными пальцами взял трубку телефона.

– Ну что еще…

– Это Тахир, – голос телохранителя звучал встревоженно, и это насторожило, – у нас крупные неприятности…

– Что еще там?

– Не по телефону. Будем через полчаса, – по-военному четко говорил Тахир.

Самид, поминутно морщась, с ненавистью посмотрел на телефонный аппарат и бросил трубку на рычаг.

«Этого еще не хватало, – подумалось ему, – час от часу не легче.»

Никогда еще за все время пребывания тут, в Берлине, у него не было серьезных неприятностей, не считая нескольких мелких стычек с налоговой полицией. Ну а подобные утренние пробуждения, когда больше всего на свете хочется не выслушивать Тахира, а заспать свое поганое состояние – не в счет.

Мирза, тяжело вздохнув, попытался прикинуть, что за неприятности могли произойти в это унылое утро, но так ничего и не придумал…

Тахир не заставил себя долго ждать – последние события не терпели никаких отлагательств.

Мирза, прихлебывая пиво прямо из горлышка, недовольно уставился на охранника.

– Ну, что такое?

Тот сглотнул слюну – его острый кадык быстро-быстро заходил под подбородком.

– Такое дело, босс… Утром мы прибыли в офис на Курфюрстендамм, а там – два трупа.

Мирза едва не выпустил бутылку из рук.

– Что?

– Расул и Назим… Твои родственники, бакинские, которые пытались тебя шантажировать – помнишь?

Самид скривился.

– Ну и что с ними случилось?

Тахир тяжело вздохул.

– Одного зарезали, а другой – с проломленной головой, – сказал он.

Утро было серым, пасмурным; в машине с тонированными стеклами было темно, но, даже несмотря на это, Тахир заметил, как сильно побледнел босс.

– Что? Кто? Когда? – посыпались беспорядочные вопросы. – Надо было полицию вызвать. – наконец-то Мирзоев обрел чувство реальности.

– Без тебя не решились, – несмело сказал охранник. – Дело, сам понимаешь, очень скользкое…

А потом – без твоего ведома.

– Ясно… Кто-нибудь еще знает?

– Только я и несколько охранников.

– Ясно… – протянул Мирзоев, хотя ничего ему ясно не было.

Всю оставшуюся дорогу до офиса пассажиры «линкольна» молчали – Мирзоев, отвернувшись к окну, почему-то старательно срывал ногтями пивную этикетку. Тахир знал, что это – признак волнения…

* * *

Информация, полученная от телохранителя, оправдывала самые худшие опасения.

Расул, так беспечно открывший дверь неизвестному ночному визитеру, лежал в нескольких шагах от входа – глаза его были прикрыты. На лице застыла жуткая гримаса ужаса, страха и боли. Мирза, бросив быстрый взгляд в его сторону, отвернулся.

– Мертв, мертвей не бывает, – буднично констатировал Тахир.

Коридор, ведущий в кабинеты, был залит ровным электрическим светом. У первой же двери, уткнувшись лицом в ковровую дорожку, лежал Назим; длинное лезвие ножа, войдя в легкие, прошило межреберье – наборная рукоять ножа, упираясь в ковер, неестественно приподнимала корпус. Свернувшаяся кровь темно-бурым пятном обрамляла силуэт покойного…

* * *

Когда первый шок прошел, Мирза решился вызвать полицию – хотя, конечно же, в его положении это было не самым разумным шагом.

Прибывший по вызову дежурный наряд криминальной полиции, предварительно осмотрев место происшествия, занялся привычной для них работой.

Криминалисты приступили к исполнению обычных в таких случаях необходимых формальностей, а старший инспектор, пройдя в приемную Мирзоева и разложив на столе бланки протоколов, допросил его.

Ответы кавказца были краткими, из них трудно было почерпнуть какую-либо информацию:

– Да, я действительно директор… Нет, не знаю, кто это мог сделать… Убитые – мои дальние родственники… – толстяк продиктовал фамилии потерпевших, достал из сейфа их паспорта, небрежно протянул их инспектору и отвернулся.

Вся процедура заняла чуть больше часа. Затем дежурная бригада полиции покинула здание офиса, а запакованные в черные шелестящие, мешки тела покойников погрузили в микроавтобусы «скорой помощи» и увезли для вскрытия.

Мирза, стоя в дверях приемной, с отсутствующим взглядом наблюдал за работой трех уборщиков, старательно уничтожавших следы недавней трагедии. Потом вызвал Тахира и распорядился:

– Возьми человек пять проверенных бойцов.

Поедем домой… Да поторапливайся!

Телохранитель отправился выполнять приказ – по голосу Мирзоева он понял, что теперь в каждом прохожем ему наверняка будут чудиться киллеры.

Еще через час лакированный «линкольн-континенталь» в сопровождении двух «ауди» увозил насмерть перепуганного Мирзу, забившегося в угол роскошного салона, из Берлина…

Глава 13

Манипуляции с такси, а также с переодеванием в туалете «Хауфбанхоф», завершились лишь поздней ночью – Сергей едва успел перекусить в круглосуточном кафе. Рассвет застал Писаря на ранее облюбованном наблюдательном пункте, устроенном в кузове старенького «фольксвагена», неподалеку от особняка Мирзоевых.

Без малого три часа сна на жестком сиденье «транспортера» принесли вместо желаемого отдыха разбитость во всем теле. Но дальше спать было нельзя: вскоре жена Мирзы должна была отвозить детей в школу…

Писарь уповал на случай, чтобы вместе с ней уехал хотя бы один из охранников. Тогда будет проще незамеченным проникнуть в дом.

Наличие второго «быка», а, также незнание внутреннего расположения комнат (ведь план, нарисованный секретаршей Мирзы, был весьма приблизительным) могли привести ко всяким нежелательным неожиданностям.

Никитин не опасался за свою жизнь.

И не потому, что был слишком самоуверенным, просто на его стороне был фактор неожиданности, и, завяжись любая заварушка, он был убежден, что справится с двумя охранниками – хромого садовника в расчет не брал.

Он не собирался пока убирать охранников, ведь если азер приедет домой, а в том, что это случится, Сергей не сомневался, и застанет мертвые тела охранников, то он переполошится до такой степени, что найти его будет гораздо сложнее.

Ход мыслей Писаря нарушил резкий звук автомобильного клаксона.

Припав к биноклю, он увидел, как в выведенный из гаража зеленый «гольф» усаживается хозяйка дома.

На заднее сиденье, словно исполняя желание Сергея, вслед за детьми впрыгнул брюнет-телохранитель.

Как только «гольф» доехал до конца улицы и скрылся за поворотом, Никитин пешком отправился в сторону коттеджа.

Невысокая ограда из кованных металлических прутьев с замысловатыми узорами не представляла серьезной преграды для любого мало-мальски тренированного человека – тем более для Никитина.

Продолжая наблюдение за окнами, Писарь легко перемахнул через нее. С ближайшей к нему стороны здания находились окна кухни и комнат для персонала. Это Сергей приметил еще в первый раз, разглядывая дом через цейсовские линзы.

Кухонное окно было слегка приоткрыто, а в самом помещении людей видно не было. Аккуратно распахнув створку, которая не издала ни единого звука, Сергей влез в дом.

Через кухонную дверь он попал в просторный холл с широкой мраморной лестницей, ведущей на второй этаж.

Приготовив на всякий случай «вальтер» с глушителем, Сергей осторожно стал подниматься наверх.

В этот самый миг в холле прозвучал резкий телефонный звонок.

Никитин замер.

Нервы были взвинчены до предела. Он присел на корточки, пытаясь укрыться за массивными перилами.

Откуда-то из-под лестницы вышел гориллообразный охранник, который, подойдя к настенному телефону, снял трубку. Он стоял спиной к притаившемуся Никитину в каких-нибудь трех метрах. Вороненый ствол револьвера был направлен в коротко стриженный плоский затылок.

– Алло, – пробасил охранник.

Затем, выслушав телефонное сообщение, горилла кратко бросил:

– Понял, жду, – и повесил трубку.

Сделав пол-оборота в сторону Никитина, он на секунду замер, видимо обдумывая что-то, затем пренебрежительно махнул рукой и вернулся туда, откуда пришел.

Незадачливому стражу так никогда и не суждено было узнать, что от смерти его отделяли каких-нибудь сорок пять градусов оборота корпуса.

Сергей плавно снял палец со спускового крючка.

Дойдя до второго этажа, он без труда нашел кабинет Мирзы – план, нарисованный Валентиной, оказался на удивление точным.

Одну стену кабинета полностью занимали книжные стеллажи. Противоположная была увешана многочисленными охотничьими трофеями: клыкастая голова дикого кабана, темная морда оленя с блестящими рогами, чучело фазанов и куропаток.

Все это обрамляло массивный камин, на гранитной полке которого в вычурных позах застыли позолоченные статуэтки амурчиков.

Разглядывая произведения труда таксидермистов, Сергей обратил внимание на прикрепленные бирки с ценой и названием магазина, где приобреталось то или иное доказательство охотничьей доблести Мирзоева, и презрительно усмехнулся.

Кабинет и стал конечным пунктом его путешествия. Оставалось только ждать, когда здесь наконец появится сам хозяин.

Взяв с полки книгу, какую-то занимательную энциклопедию с многочисленными иллюстрациями, Сергей принялся равнодушно перелистывать страницы. За этим занятием он провел больше часа, внимательно прислушиваясь к малейшему шороху.

Наконец снизу привлек звук работающего двигателя, и следом – скрип отворяемых металлических ворот.

Подойдя к окну, Сергей увидел, как во двор въезжает знакомый «линкольн» в сопровождении двух машин охраны. Из него вылез хозяин особняка. Дико озираясь по сторонам, он почти бегом в окружении трех телохранителей, которые едва поспевали за ним, бросился к парадному.

Укрывшись за тяжелой портьерой, свисающей до пола, Никитин затаился.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Через несколько минут в комнату буквально влетел Мирзоев. Он быстро повернул ключ в замочной скважине и направился к камину, судя по всему, хранившему какую-то тайну, в которую Самид не посвящал даже верного Тахира. Действительно, после нескольких манипуляций с позолоченной статуэткой на каминной полке Мирза легко сдвинул в сторону камин, за которым находилась дверца несгораемого сейфа. Набрав на электронном табло цифровой код, он открыл тяжелую бронированную дверцу и извлек из сейфа блестящий титановый кейс. Азер едва приоткрыл крышку чемоданчика, как Сергей вышел из-за портьеры и предстал перед испуганным кавказцем с пистолетом в руке.

Тот на какой-то миг потерял дар речи и попятился назад, не спуская глаз с темного смертоносного жерла «вальтера».

– Зачем… не надо… – кавказец наконец обрел дар речи и даже пытался придать своему голосу твердость, однако это ему никак не удавалось, подожди, да… тебе деньги нужны? – он перевернул раскрытый кейс, высыпав на стол плотные пачки немецких марок в банковской упаковке. – Здесь больше двух миллионов… Возьми все…

Никитин лишь снисходительно улыбался и не сводил глаз с перекошенного страхом лица самозваного «авторитета», даже не взглянув на деньги.

Заметив это, Мирза заканючил:

– Мало, да? – он указал рукой на сейф. – Там столько же… Бери все…

– Кончай ныть, педрило, – процедил Никитин сквозь зубы.

– Бери, не стесняйся!

– Заткнись, фонарь голимый… Я и так все возьму.

Мирза продолжал лепетать – казалось, еще немного, и он рухнет на колени.

– Не убивай меня… Дом бери, жену бери, деньги бери, машины бери только не губи! – губы азербайджанца предательски дрожали.

– Козлина вонючая… – прошептал Сергей, поднимая пистолет.

Поняв, что разжалобить убийцу не удастся, Мирза решил пойти ва-банк он рванул на себе рубаху – на пол с противным сухим звуком посыпались пуговицы.

– Да я… Да ты знаешь, на кого руку поднимаешь? Да я вор!

Сергей, увидев свежие татуировки, обомлел: изображение воровских куполов и эмблем «петухов» на спине «вора» выглядело по крайней мере комично.

– Пидар ты! Козлина голимая, удрота… – прошептал он, сплюнув от отвращения.

В этот миг с губ толстяка был готов сорваться истошный крик…

Сухой щелчок выстрела опередил его, и на лбу кавказца появилась небольшая темная дырочка из нее тонкой струйкой полилась кровь, белая стена позади него окрасилась багровыми пятнами и серой мозговой массой. Отброшенный силой выстрела назад. Мирза нелепо взмахнул руками и рухнул на пол. Остекленевшие глаза уставились в белоснежный лепной потолок.

– Не все в этом мире покупается и продается, – сказал Никитин, убирая оружие. И, как будто Мирзоев мог его слышать, назидательно продолжил:

– Тебя убила жадность, фраерок.

Побросав в металлический кейс упругие пачки денег, Никитин выпрыгнул в окно…

Такси довезло Сергея к дому, где жила Валентина Перцева. Поднявшись на лифте, он уже в третий раз за последние дни нажал кнопку звонка знакомой квартиры.

На лице обычно невозмутимой девушки появилось несвойственное ей удивление:

– Честно говоря, я тебя не ждала, – вместо приветствия промолвила она.

Молча Писарь прошел в комнату, где достал из кармана плотный конверт и протянул его Валентине:

– Я знаю, что ты не нуждаешься в деньгах, но считаю своим долгом отблагодарить тебя за помощь, – он вложил в руку девушки банковскую упаковку Нелепо глядя на пачку стомарочных купюр, она подняла глаза на Никитина:

– Значит…

– Да, – прервал ее Сергей.

– Докатилась, – вздохнула она, ничем, однако, не выражая своего расстройства. Валя поняла, что Самида Мирзоева больше нет. И это ее не огорчало, но сознание сопричастности к человеческой смерти больно укололо ее, – раньше хоть свое тело продавала, а сейчас продала жизнь другого.

– Он был гнусный негодяй, – спокойно произнес Сергей.

Валентина хмыкнула.

– Мне бы этого еще и не знать.

– Здесь мой номер телефона, – мужчина присовокупил к деньгам кусочек аккуратно вырезанного картона, – если возникнут проблемы, позвони.

– Когда?

– В любое время.

Затем уже бывшая секретарша Мирзы перешла к более приятной теме…

– Сколько здесь? – взвешивая на руке купюры, спросила девушка.

– Десять тысяч, – просто ответил он.

– Ого, – изумилась она, – по крайне мере, буду знать, сколько я стою.

– Ты стоишь больше, запомни это, – Писарь постарался придать своему взгляду теплое выражение.

– А сколько стоишь ты? – она грустно смотрела ему в глаза.

Истолковав ее вопрос по-своему, он ответил:

– Это была моя последняя жертва.

– А я не могу стать твоей последней изменой? – и, видя его замешательство, она, встав на носки, попыталась найти его губы.

– Семь бед – один ответ, – с этими словами он привлек ее к себе…

* * *

Улицы Берлина заполнились пестрой толпой прохожих. Длинноволосая молодежь в кожаных куртках, узких джинсах с обилием металлических цепочек заметно контрастировала с пожилыми, старомодными парочками, прогуливавшими беззаботных внуков в этот воскресный день.

Невольно щурясь от яркого солнца, Писарь подошел к дому, где жили Бламберги.

Гостя встретил Герман, радушно распахнув перед ним дверь.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – произнес он.

– Взаимно, я тоже, – улыбнулся Никитин, – а Эрика нет?

– Здесь я, – раздался голос из дальней комнаты, и на пороге появился молодой человек, вытирая махровым полотенцем мокрую после душа огненно-рыжую шевелюру.

Сергей пожал влажную ладонь младшего Бламберга.

– Ни с кем больше не нужно сходить в ресторан? – весело поинтересовался Эрик.

– Думаю, достаточно для одного раза, – пошутил Сергей, затем его лицо стало серьезным. – Единственное, что нужно, это все забыть.

– На этот счет можешь не волноваться, – ответил Герман, – о том, что язык находится в голове, я сыну объяснил еще в пятилетнем возрасте.

Никитин слегка смутился.

С одной стороны, нелепо было предупреждать этих людей, так много для него сделавших и не требующих в замен ничего, а с другой – данная формальность была необходима.

Стремясь перевести разговор в другое русло, гость сказал:

– «Порше» я поставил на место, а от «фольксвагена» придется избавиться.

– Как скажешь, – согласился Эрик.

Никитин достал из внутреннего кармана конверт из плотной серой бумаги без каких-либо надписей и протянул хозяину квартиры:

– Здесь пятьдесят тысяч, это за «транспортер» и причиненное беспокойство.

– Спасибо, – просто ответил старший Бламберг, – только этого много, тачка стоила не больше трех тысяч, ну и все остальное максимум на десятку, а затем, обращаясь к сыну тоном, не терпящим возражений, приказал:

– Отсчитай сдачу.

Сергей нахмурился:

– Слушай, друг, мы не в магазине, поэтому не будем торговаться, я не дешевый банабак, раздающий милостыню, – затем, смягчив голос, продолжил:

– Мне приятна твоя честность, так и должны поступать уважаемые люди, но я оценил твою помощь в эту сумму, короче, базар окончен.

Немец молча взял конверт, протянул его сыну и сказал:

– Спрячь.

– Но это еще не все, – Сергей машинально проследил, как Эрик отнес деньги в дальнюю комнату, – я хочу купить себе тачку.

– И в чем проблема? – удивился Герман.

– Проблема в том. – поспешил объяснить Писарь, – что мне нужно провезти в Союз деньги.

– А какую ты хочешь взять тачку? – спросил приятель Крытого.

– Как раз об этом я и хотел посоветоваться с тобой. Мне нужно, чтобы полиция и таможня проявляли к машине как можно меньше интереса – В этом вопросе специалист он, – Герман указал на вернувшегося в комнату сына, – у него наверняка найдется машина, в которой можно оборудовать тайничок?

– Смотря для чего, – уточнил Эрик.

– Для денег, – ответил гость.

Молодой человек на несколько минут задумался.

Мужчины не прерывали его размышлений. Видимо, придумав что-то, он спросил Сергея:

– Хочешь «М-5»?

– «БМВ»? – уточнил Никитин.

– Да. С нею можно будет кое-что придумать.

– А где ты собираешься оборудовать тайник? – вмешался в разговор Герман.

На лице парня даже веснушки заблестели, а уж о глазах и говорить нечего. Он важно встал из-за стола, взял с полки каталог «Автомобили Баварского моторного завода», раскрыл его на середине. Внутри каталога помещались схемы узлов и деталей автомобиля пятой серии.

Все трое склонились над каталогом.

Эрик пальцем показал на какую-то прямоугольную коробку и сказал уверенно:

– Думаю, это подойдет.

Внимательно всмотревшись в указанную деталь, Сергей попытался угадать:

– Аккумулятор, что ли?

– Ну, – теперь рыжеволосый откровенно хохотал.

– Постой, постой, – удивился Никитин, – а при чем здесь «М-5»?

Через секунду до него дошел смысл шутки, ведь аккумулятор есть в любой машине, независимо от марки, и он тоже весело засмеялся. Вскоре к ним присоединился Бламберг старший.

То, что придумал Эрик, было просто до гениальности, как сказал потом Никитин.

Он предложил вытащить из корпуса батареи все содержимое и прикрепить к контактам плюса и минуса несколько последовательно соединенных между собой «крон», которые можно подзаряжать. К отверстиям крышки приварить трубки, которые не заливать электролитом, а заложить деньгами. После того, как крышка будет запаяна, внешне получится обычный аккумулятор. Мощности нескольких «крон» вполне хватит для стартера. Если таможня решит открутить пробки, то обнаружит там кислоту.

– А на всякий случай поставим в багажник вторую батарею, чтобы ты не застрял по дороге. Все действительно просто, – закончил молодой человек.

– И, конечно же, все это в «М-5»? – спросил Никитин.

– Если захочешь. Дело в том, – Эрик перешел на серьезный тон, – что у меня сейчас есть новая тачка с полным фаршем. Два дня назад угнали из Италии. У меня есть данные, что хозяева обнаружат пропажу не раньше, чем через два месяца. За это время ты успеешь доплыть даже до Австралии.

– Мне нужны сутки, – возразил Сергей.

На том и порешили.

В один из хмурых дней посреди недели Эрик подогнал к стоянке гостиницы черную «БМВ».

Придирчиво осмотрев машину, на спидометре которой едва набралось пять тысяч километров, Писарь удовлетворенно кивнул. Затем, присев за руль, указал молодому человеку на место рядом с собой и, достав пачку банкнот, спросил:

– Сколько?

– Ничего, – поспешно возразил Эрик. – Той суммы вполне хватит за все.

– Чувствуется влияние отца, – подметил Никитин, – однако я не хочу ничего бесплатного.

Тогда Эрик признался:

– Пацанам, угнавшим тачку, я должен двенадцать штук баксов… – голос парня звучал неуверенно.

Быстро прикинув в уме курс марки к доллару, Сергей отсчитал нужную сумму и протянул деньги Эрику.

Машина Никитину понравилась: относительно неброский внешний вид, мощный двигатель, комфортный салон.

Упаковав вещи, Сергей позвонил в Киев.

Киевский авторитет сам подошел к телефону:

– Коля, привет. Это Сергей.

– Здорово. Ты где?

– Я пока в Берлине. Через час выезжаю, – Сергей посмотрел на часы, часов через двенадцать буду в Чопе. Нужно, чтобы меня кто-нибудь встретил.

– Пошлю Толика, – пообещал Кроменский. – А ты с чем пожалуешь?

– С хорошей новостью.

– Можно собирать банкет? – разумеется, пахан имел в виду сходку.

– Да.

– Тогда до встречи, – попрощался Крытый, – удачи на дорогах!

* * *

До границы Писарь добрался без приключений.

Выстояв длинную очередь, он подъехал к таможенному посту.

Толстый таможенник в серо-зеленой форменной одежде с пышными усами а-ля Тарас Шевченко, не скрывая своего интереса к машине, предложил Сергею заполнить таможенную декларацию.

Когда рука Никитина на секунду замерла над графой «оружие», цепкие глаза таможенника сразу же отметили это обстоятельство.

Проставив внизу дату и расписавшись, Сергей протянул бланк чиновнику.

Усатый быстро пробежал глазами документ, но заверять его печатью не спешил.

– Вот вы тута указали, шо у вас ничего нэма, – волосатый палец тыкал в графу, где указываются сведения об оружии.

Владелец роскошной иномарки сделал вид, что смутился, внутренне радуясь бдительности инспектора. Затем как бы непонимающе скривился, подражая акценту таможенника:

– Нема ничего, – он приподнял руки вверх, – обыщите.

– Ладно, ладно, подывымось, – буркнул тот в усы, обходя машину. Откройте капот.

Никитин послушно выполнил распоряжение.

Толстый инспектор, засунув прикрепленное к металлическому пруту зеркало, нашел номера двигателя и кузова, сверив их с данными техпаспорта.

Как он ни старался, ему не удавалось скрыть своего восхищения.

– Во делают буржуи, первый раз такую «БМВ» бачу.

Сергей молчал, снисходительно улыбаясь.

А толстяк уже просовывал свою красную физиономию в салон. Заглянул в бардачок, потом провел рукой под водительским сиденьем и извлек оттуда картонную коробку, в которой лежал восьмимиллиметровый газовый пистолет.

Обернувшись к Писарю, таможенник спросил:

– А это шо? – его вид излучал самодовольство.

– Так это же не оружие, – Никитин старательно изображал слегка туповатого простака, всеми силами пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, это ж пуколка. Мамке везу, чтоб батя от нее получку не прятал.

– Ну знаешь, это еще как посмотреть. Скрытая от таможенного досмотра, не указанная в таможенной декларации, – усатый прочно сел на своего конька, – это контрабанда. Административно наказуемое деяние. Статья сотая таможенного кодекса…

– Слушай, командир, – Писарь вплотную подступил к инспектору, – да забери его себе. Я тебе еще сто марок дам, только не надо статьи. Знал бы, не покупал, – Сергей блестяще играл свою роль, – из-за этой железки еще и в тюрьму сядешь.

Таможенник явно был удовлетворен произведенным эффектом. Глазки так и лучились от предвкушения мзды. И снисходительным тоном он произнес, глубоко вздохнув, как бы насилуя свою волю:

– Ну так и быть, ты парень молодой. Шо ж я, зверь какой или как? – а затем переходя на шепот, что было явной предосторожностью, сказал:

– Дойчмарки положи в коробку.

Сергей заговорщически подмигнул, выполняя инструкцию, исходящую от чиновника. Не успел он закрыть крышку, как упаковка с подарком и деньгами словно растаяла в воздухе.

По-видимому, это происшествие подняло настроение таможеннику, и он покровительственно поучал:

– Если в следующий раз повезешь, предупреди, меня Мишей зовут, таможенник укоризненно посмотрел на протянутую для пожатия руку, – ,и не компрометируй меня.

– Понял, – ответил Никитин, резко отдергивая ладонь.

Удаляясь от таможенного поста, – Никитин держал маленькую скорость, пытаясь обнаружить машину Лысого, который должен был его встречать.

Но того не было видно. Тогда, свернув к обочине, он решил немного постоять: мало ли где тот мог задержаться?

Простояв у дороги больше часа, Сергей решил не дожидаться Лысого. Уже спускались сумерки.

Ночевать на трассе с суммой больше двух с половиной миллионов марок было по меньшей мере легкомысленно, а на скорости его автомобиль становился менее уязвимой целью, Стрелка спидометра уверенно слилась с отметкой «сто сорок». Трасса ближе к вечеру почти опустела. Вдруг с боковой дороги на шоссе, перекрывая его, выехал рефрижератор, тормозить было поздно.

Черная «БМВ» летела прямо в бок пятитонному прицепу. Вдавив педаль тормоза, Сергей резко вывернул руль влево, что спасло его от неминуемой гибели. Машина правым боком врезалась в задние колеса контейнера. Рукоять переключения скоростей больно ударила в правый бок водителя.