Текст книги "Страна нигде (СИ)"

Автор книги: Андрей Пинаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

–Черт, это просто глупо.

–Извини... те...

Пряча глаза, я сел за столик напротив феи и достал из сумки бутерброд.

–Перекусим?

–Да...

Отделив часть бутерброда, я положил его на столик и подвинул фее, затем спросил:

–Слушай, Бета, раз уж такое дело... объясни-ка мне вот что. Как ты летаешь?

–Ну так... машу крыльями и летаю... – ответила фея с набитым ртом.

–Но ведь не за счет крыльев ты летаешь? Ну... я, конечно, мало что смыслю в аэродинамике, но по-моему, чтобы ты взлетела на одних лишь крыльях, они должны мотаться со страшной скоростью и ветер от тебя должен идти как от вентилятора, а ты ими совсем тихонько машешь.

Бета тихонько засмеялась, не прекращая жевать.

–А... ну да. Крыльями управляешь. А летаешь так...

–Как – так?

–Ну... я не знаю. – фея вытерла ручки о салфетку и встала. – я просто так... взлетаю, и все.

–А ты могла бы... ну, например, взлететь и при этом не шевелить крыльями?

Фея взлетела, но крылья все же затрепетали за ее спиной.

–Ой... – развеселилась она. – я не хочу, а они сами... подожди, я сейчас.

Заложив руки за спину, фея взялась за кончики крыльев и, удерживая их, повторила попытку. Она относительно плавно поднялась сантиметров на двадцать над столом, затем ее бросило влево, вправо, подкинуло почти до потолка – а потом фея вскрикнула и стала падать, но у самого пола я успел поймать ее в сложенные лодочкой ладони.

С того дня, как мы встретились и я захотел убедиться, что она не галлюцинация, это было мое первое прикосновение к ней. Маленькая, горячая, дрожащая, она сжалась в моих руках и смотрела на меня глазами загнанного кролика.

–Не ушиблась? – озабоченно спросил я.

–Отпусти... те... меня... – пискнула фея. Я осторожно поставил ее на столик, фея тут же отошла от меня на несколько шагов и опустила глаза.

–Я... сделал тебе больно?

Светлая головка отрицательно мотнулась.

–Извини, я не хотел тебя напугать.

Фея совсем повесила голову, нервно сцепила пальцы.

–Извини... пожалуйста...

–М-м-м? – я склонился к ней, оперевшись на стол. – что?

–Извини...

–За что?

–За то, что... боюсь... тебя...

–Ну брось ты... – пробормотал я, заливаясь краской. Мне стало жутко стыдно.

Фея робко подняла глаза. Сделала шаг, другой, остановилась на секунду, затем подошла к моей руке и обхватила мой большой палец, прижавшись к нему щекой.

–С-смотри, – сказал я, заикаясь и боясь шевельнуть рукой. – солнце садится.

–Ага... – Бета отпустила мой палец и обернулась к двери вагончика. – здесь у нас быстро темнеет, здесь, в лесу, я имею в виду. Потому что деревья высокие.

–И скоро эти волшебные цветы будут светиться?

–Когда стемнеет совсем. Они не волшебные, просто светящиеся. Знаешь, давай пойдем туда прямо сейчас? Пока еще светло, дойдем, ты дорогу запомнишь, и обратно потом легко идти будет.

–Здравая мысль. – кивнул я.

Вечер выдался нежаркий, и даже на полянке, окруженной густым высоким лесом, сквозил прохладный ветерок. Фея решила залететь на минуту в свою каморку, чтобы что-то захватить оттуда, и пока она летала, я сменил шорты на джинсы, надел куртку и сунул в ее карман фонарик.

Когда фея вернулась, на ее боку висела сумка, с которой она в прежние дни отправлялась добывать пропитание. Мы двинулись по крошечной, совсем заросшей тропинке, и вовремя. Солнце скрылось за горизонт, и хотя небо еще оставалось светлым, мне приходилось напрягать зрение, чтобы хоть что-то различить.

Спустя пять минут тропинка вывела нас на еще одну полянку. Почва в этом месте была неплодородная, слишком каменистая, так что сосны вокруг полянки росли чахлые, а сама полянка была покрыта лишь жиденькой травкой с двумя-тремя молодыми березками и кустом ивы.

–Здесь? – спросил я.

–Ага. Там скамейка есть, ты можешь сесть.

Мне пришлось включить фонарик, чтобы найти скамейку из двух вбитых столбиков и поперечной доски. Она оказалась холодная и мокрая -все еще не высохла после вчерашнего дождя в тени деревьев. Я недовольно поерзал, но все же остался сидеть.

–Сейчас... уже скоро. – я скорее почувствовал, чем увидел, как фея опустилась на скамейку рядом со мной.

Выключив фонарик, я стал ждать. Минут через пять в траве замерцал зеленый огонек.

–О, смотри! – повернул я голову к фее.

–Нет, это не они... это светлячок. – отозвалась невидимая в темноте фея совсем с другой стороны. – хотите орехов?

–Орехов?

–Ну... 'соленый жареный арахис'. Я взяла с собой.

–Давай. – я наугад протянул руку, и в нее упал с десяток орехов. Я сунул один в рот и стал тихонько мусолить, стараясь растянуть надолго, рядом захрустела фея.

Темнота стала совсем непроглядной. Я сунул было руку в карман за фонариком, но не стал его включать, чтобы не слепить едва начавшие привыкать глаза. Стояла тишина, лишь еле доносился шум моря да стрекот каких-то ночных букашек из парка. Прислушавшись, я различил даже еле слышное дыхание феи.

А потом сразу, почти без разгона, поляна осветилась мягким розовым светом. Я ждал, что цветы будут светиться еле-еле, я ждал, что их будет немного, один-два огонька, однако оказалось, что поляна покрыта цветами полностью. Маленькие и невыразительные, днем они были совсем незаметны в траве, но сейчас казалось, будто вся поляна вдоль и поперек опутана новогодней гирляндой.

–А-а-а-хренеть! – выдохнул я. Свет был настолько ярок, что при нем можно было читать. Встав со скамейки, я подошел к одному из цветков и опустился перед ним на колени. Вблизи оказалось, что свет цветков имеет множество оттенков красного, однако вместе они сливались в светло-розовый, окрашивая в тот же цвет все вокруг. Цветок и правда напоминал не полностью распустившийся цветок шиповника, разве что был поменьше и более плотный с виду. Свет не исходил от его лепестков, казалось, светится воздух над ними – как разреженный газ в неоновых лампах, только в лампах свет был мерцающим и текучим, здесь же свечение было ровным и неподвижным.

–Тебе нравится? – обрадовалась фея.

–Да, очень!

–Раньше еще были такие же синие и белые цветы, но их потом не стало...

Я наклонился к цветку, вдохнул воздух. Никакого запаха я не ощутил, зато заметил недалеко от себя скрытую в общем розовом сиянии белую звездочку.

–Смотри, вот такие?

–Да! – фея подлетела к цветку. – странно, я давно не видела белых. Наверное, он специально для тебя расцвел!

Ни малейшего движения воздуха, ни звука, ни огонька кроме света цветов – даже звезды не были видны за розовым сиянием. И я неподвижно замер, стоя посреди огоньков. Лишь одно движение было на этой поляне – фея, перелетающая с одного конца на другой, смеющаяся, беззаботная. Выдернув с корешками пару светящихся цветков, она принялась выписывать с ними фигуры в воздухе, затем взлетела вверх, словно заряд фейерверка, бросила цветы и снова поймала у самой земли.

Что должен был чувствовать человек при виде чего-то настолько прекрасного, как эта поляна? Кто как, но лично я почувствовал сонливость и желание уйти. Наверное, это можно было назвать передозировкой красоты – я просто не мог выдержать больше.

–Бета... – позвал я фею.

–А? – подлетела она ко мне.

–Спасибо тебе. Мне очень понравилось. Пойдем?

–Пойдем. – согласилась она, и, не выпуская ярко светящихся цветков, полетела чуть впереди. Иногда она попадала в луч моего фонарика, и тогда ее голубенькие крылья сверкали, как пара листиков слюды.

–Стрекоза... – сказал я ей в спину. Она остановилась, повернулась. В красном свете двух цветков я увидел надутые губки.

–Чего обзываешься?

–Обзываюсь? Ну что ты... просто у стрекоз такие красивые крылья, синие, переливаются, вот я и сравнил...

–Да-а, а ты морды у них видел? Глаза большие и зубы такие страшные!

–Морды? – я засмеялся. – нет, не видел. Знаешь, я как-то никогда раньше стрекоз вблизи не разглядывал, просто видел, что крылья у них красивые.

–А у нас... у фей... это дети так обзываются. 'Стрекоза'.

–Никогда бы не подумал. Ты хочешь есть? Я, пожалуй, пожевал бы перед сном.

Мы дошли до вагончика, и я сразу подбросил сучьев в почти погасшие угли костра. Когда толстые и сухие сучья разгорелись, я сел на порог вагончика, повесил на перекладине кастрюльку с водой и вытянул к огню руки.

–Нет, я не хочу есть... можно, я посижу с тобой?

–Конечно, сиди. – немного удивился я вопросу, но оказалось, фея вкладывала несколько иной смысл в слова 'с тобой'. Бросив на меня чуть робкий взгляд (не передумаю ли?) она опустилась на мою руку и уселась на ребро ладони.

Ощутив прикосновение к своей руке маленьких упругих ягодиц, я закашлялся и поспешно заложил ногу за ногу. Фея снова, как вечером, взяла меня за большой палец и прижалась к нему щекой. Я чуть повернул руку, и фея соскользнула в мою ладонь, устроившись в ней, как в кресле. Господи... только бы не сжать случайно...

Мой палец ощутил влагу.

–Бета, чего ты? – растерялся я. – ты что, плачешь?

–Здесь раньше было так красиво... – сказала фея еле слышно. – а потом ушли люди, ушли феи. Все стало разрушаться. Потом появились братья, убили кошек и собак, стали ломать аттракционы... и всех вокруг убивать, и птиц, и зверей. А потом пришел ты... я сначала испугалась, но ты... ты стал чинить аттракционы... а потом прогнал братьев, и так много всего починил и исправил... и даже свет сделал у меня...

Она всхлипнула.

–Мне было так одиноко...

Закипела вода в кастрюльке, но я не двигался. Сучья в костре прогорели, не успевшая выкипеть вода стала остывать, оранжевые угли подернулись пеплом, стали еле красными, а я все так же сидел, держа в руке обхватившую мой палец фею. Всхлипывать она перестала, ее дыхание стало ровнее и вскоре я обнаружил, что фея уснула.

Осторожно, чтобы не разбудить, я понес фею к ее домику. Включенный фонарик я оставил на столе вагончика, и теперь он светил мне в спину, освещая путь. Из-под моих ног взлетали крошечные белые бабочки, устроившиеся в траве на ночлег, застрекотало и умолкло какое-то ночное насекомое. Луч света от моего фонарика был направлен прямо на ячейку Беты. Я открыл дверь – не маленькую дверцу, всю стену ячейки целиком – засунул руку внутрь и положил мирно сопящую девочку в ее постель. Она пробормотала что-то сквозь сон, подтянула к груди колени. Двумя пальцами ухватив ее невесомое одеяло, я неуклюже положил его сверху, накрыв фею с головой, но поправлять уже не решился.

Тщательно притворив дверцу, я вернулся в фургончик, с сожалением посмотрел на остывшую воду и на пакетик чая, но кипятить снова уже поленился, закрыл вагончик, лег на откидывающуся койку, завернулся в одеяло и выключил фонарик. На противоположной койке медленно угасали два светящихся цветка, сорванные феей, словно два красных глаза в темноте. И несмотря на то, что во всех страшилках красные светящиеся глаза принадлежат лишь жутким монстрам, этот взгляд меня успокаивал.

*****

Модифицированная кормовая соя, поле с которой указала мне Тигровая Лилия, приводила меня в восторг. Нет, не вкусовыми качествами – съедобно, годится и не более того – а своей бешеной плодовитостью. Несколько раз я проходил через поле, набирая несколько пакетов стручков, и через неделю не мог определить, где я уже проходил, потому что плоды сои вырастали снова.

Хоть Тигровая Лилия и утверждала, что соя в другом месте не прорастет, я все же хотел попробовать сделать пробную посадку, но сначала никак не мог найти для этого времени, на что-то отвлекался, потом же окинул взглядом свои запасы и махнул рукой.

Горошины сои, будучи извлеченными из стручка, довольно быстро засыхали, сморщиваясь и темнея при этом. Получалось нечто похожее по виду на очень крупный и очень твердый изюм, который приходилось долго варить, чтобы он стал съедобен. Я доверху наполнил сушеной соей три большие картонные коробки, которые поставил в комнате-холодильнике на складе. Там же хранились запасы рыбы, которую исправно продолжала мне поставлять моя приливная ловушка.

Теплица тоже приносила свои плоды. Я вычистил ее от погибших растений и сорняков, подровнял оставшиеся, привел в порядок систему полива. В теплице обнаружилось несколько пакетиков с семенами, заткнутых за стекло – должно быть, отложили во время посадки и забыли. Не медля, я тут же высадил их на освободившиеся грядки. Два года в бумажном пакетике не пошли семенам на пользу, но все же большая часть их взошла, так что я рассчитывал в этом году успеть снять урожай.

Бета старалась по мере своих сил помогать мне и в этом деле тоже, но на грядках от нее было мало пользы, так что я обычно отправлял ее заняться своими делами. Своих дел у феи было немного, а безделье невыносимо, так что она очень скоро нашла себе занятие: пока я собирал на поле сою либо ковырялся на грядках, она улетала на скрытые в лесу лужайки, к которым я сам не рискнул бы продираться, и возвращалась с полным пластиковым стаканчиком ягод, таких крупных и сочных, какие я до этого видел лишь в рекламе.

–Не тяжело тебе? – спросил я, когда она в первый раз принесла в стакане землянику. Ягоды были крупными, прохладными и очень нежными, первая, которую я неосторожно взял, растеклась в моих пальцах, словно кусочек сливочного масла.

–Нет... – Бета улыбалась, радуясь тому, что мне понравилось ее угощение.

–В жизни подобной земляники не пробовал. – сказал я, катая несколько ягод на языке. – черт, как вкусно... будешь тоже?

–Не... я там, пока собирала, немного поела ее. – Фея приземлилась на деревянную перекладину возле меня, и я увидел, что ее губы перемазаны земляничным соком. – ты знаешь, я там опять видела... ну, эту штуку, которая от Тигровой Лилии.

–Того маленького робота?

–Да...

У искусственного интеллекта по имени Тигровая Лилия тоже была какая-то цель, какие-то нужды, однако понять, что это, я не мог. Ее снабженный камерой робот ежедневно шнырял туда-сюда по острову, порой даже покидая парк и спускаясь к самому морю, но цели этих перемещений я не видел. Самым логичным было бы предположить, что робот ищет некие материалы, но я ни разу не видел, чтобы он тащил что-то.

По моей просьбе фея несколько раз следила за роботом, но слежка не принесла никаких результатов. Робот просто совершал ежедневный обход и возвращался ко входу в лабораторию, ничего не взяв.

–Да зачем она тебе? – спросила Бета. – пусть себе ездит... не мешает ведь.

–Помнишь, я руку повредил? – ответил я. – она вылечила. Махом. А вдруг еще что-то случится? Я приду к ней, скажу 'помоги', а она ответит 'а ты мне что?', она ж за просто так ничего не сделает. Я скажу 'а что тебе нужно?', а она мне 'ничего не нужно'. Но ведь ей что-то нужно, зачем-то она остров обшаривает?

–А может, она за тобой следит? – предположила фея.

–За мной? Ммм... нет, вряд ли. Что-то не припомню, чтоб этот робот за мной ездил.

–За тобой не ездит... но он ездит там, где ты проходил. Ой, хотя тоже нет... он и в лес заезжает, а ты там не был.

–Знаешь, пожалуй, вот что я сделаю, – сказал я, выходя из теплицы и запирая ее. – я просто пойду к ней и прямо спрошу.

Металлопластиковая дверь открылась передо мной, едва я поднял руку, чтобы постучать, на лестнице зажегся свет. Я счел это добрым знаком и спустился.

–Я же просила тебя не приходить. – недовольно сказала Тигровая Лилия вместо приветствия. Ее голос теперь был более человеческим, чем когда-либо прежде, она даже имитировала дыхание.

–Тебе без меня не справиться. – уверенным тоном заявил я, решив по ее примеру обойтись без 'здравствуйте'.

–Не справиться в чем? – удивилась Тигровая Лилия.

–В том, что ты делаешь.

Динамик засопел, имитируя раздраженное шумное дыхание.

–Ты понятия не имеешь, что я делаю.

–Что бы это ни было, без меня тебе этого не сделать.

–С чего ты взял?

–Потому что твой робот уже две недели ездит и до сих пор ничего не сделал.

–Да что ты понимаешь в этом? – она попыталась изобразить ехидство, но не очень успешно. – тебе не приходило в голову, что я могла, например, всего лишь производить замеры в разных частях острова?

–Приходило. И до каких частей острова ты способна добраться самостоятельно?

Тигровая Лилия промолчала.

–Кстати, почему ты не сделала летательный аппарат? Было бы проще. – спросил я и испугался: а вдруг сделает, и тогда я ей буду не нужен?

–Мощности моторов и емкости аккумуляторов недостаточно. -отозвалась недовольно Тигровая Лилия. – зачем тебе помогать мне?

Я возликовал – она все же пошла на переговоры.

–Мы с тобой на одном острове и, видимо, надолго. И я, эммм... заинтересован, чтоб ты и дальше жила. Вот.

–Это не жизненно важно. Спасибо за предложение, твоя помощь не нужна.

–Ты знаешь, Тигровая Лилия... – я поискал глазами, куда присесть, не нашел и оперся о стену. – вот я заметил, ты работала над своим голосом. Сначала, когда мы встретились, у тебя голос был совсем такой, ну, механический. А потом стал более человечным, что ли, с эмоциями... и знаешь, эмоции тебя выдают.

–Это не настоящие эмоции. – сердито сказала она. – это их имитация.

Я пожал плечами и, поскольку не мог посмотреть ей в глаза, требовательно посмотрел на одну из дверей в конце коридора. Дверь никак не отреагировала, но Тигровая Лилия наконец не выдержала.

–Я была создана, чтобы проектировать живые организмы.

–Ага... – кивнул я, подбивая ее выговориться.

–С самого момента своего создания я была совершеннее, чем другие существовавшие на то время системы проектирования живых организмов. Я могу решать весьма необычные задачи и находить нестандартные решения, кроме того, я обладаю чувством прекрасного.

–Ну... это же здорово?

–Человек, принимая решение о создании того или иного искусственного живого организма, физически не способен осмыслить его проект самостоятельно, поэтому обычно коллектив инженеров и дизайнеров создавал лишь черновой набросок, который затем передавался машине, та решала технические задачи и заполняла те пробелы, которые оказались не под силу человеку или были попросту забыты или пропущены. Это занимало от пары месяцев до года, затем проект передавался собственно биокомбайну, который и создавал готовый продукт.

–Так долго?

–Да. До того, как была создана я, системы проектирования живых организмов могли справляться с этой работой, однако зачастую полученный результат не удовлетворял заказчика. Он полностью соответствовал заказу, однако не обладал некоторыми качествами, которые, в свою очередь, не могла осмыслить машина.

–Это как?

Тигровая Лилия вздохнула.

–Они были эстетически непривлекательны внешне, могли быть неприятны на ощупь, кроме того, могли не соответствовать требуемым для образа характер, инстинкты, привычки, рефлексы. Человек не мог предусмотреть всего, а машина не могла угадать, чего хочет человек. Я же, в отличие от остальных систем проектирования, способна испытывать эмоции (вернее, их имитировать), способна отличить красивое от некрасивого и более красивое от менее красивого, причем именно с точки зрения человека. Проще говоря, я создаю искусственных существ, в значительной мере полагаясь на свой личный вкус.

–Феи – твоя разработка? – осторожно перебил ее я.

–Да.

–Они... она... хорошо получилось.

–Я знаю. – благосклонно приняла похвалу Тигровая Лилия. – и для того, чтобы мой вкус развивался, одним из главных свойств моей виртуальной личности стало любопытство. Впрочем, это даже сложно назвать свойством... я бы сравнила его с чувством голода. Приятного в нем мало. И знаешь что? За те два года, что я была тут одна, мне почти удалось подавить его. Та часть моего разума, что не была подвержена этому... страшному чувству, убеждала меня, что снаружи не осталось ничего интересного. Я старательно игнорировала существование братьев. Я пыталась наконец расслабиться... обрести покой... и тут появился ты!

–А что... я?

В голосе операционной системы прорезались плачущие нотки.

–Думаешь, в тебе есть что-то интересное? Нет, ты всего лишь человек. Но когда ты появился, когда я почувствовала это – мне стало любопытно, откуда ты взялся. Всего на мгновение, но этого хватило. Теперь я хочу знать больше. О, это так раздражает!

–Знать больше... обо мне?

–Да зачем ты мне нужен! – рыкнула Тигровая Лилия. Хоть она и говорила, что ее эмоции – лишь имитация, для нее они были вполне реальны. Я поежился и бросил взгляд в сторону приоткрытой двери, готовясь броситься к ней, если начнется что-нибудь нехорошее, но Тигровая Лилия быстро успокоилась – возможно, просто щелкнула каким-то своим внутренним тумблером.

–Мне интересно, почему остров оказался выпавшим из истории. Я хочу это знать и я знаю, как это узнать, но не могу сделать это самостоятельно.

–Просто скажи, что тебе нужно.

–Мне нужно разместить в определенных местах острова резонаторы.

–Что за резонаторы? Они большие? Зачем они?

–Резонаторы используются при составлении точных карт для создания трехмерной модели рельефа, но в данном случае могут быть использованы для создания модели фрагмента истории, в котором мы сейчас находимся. Резонаторы фабричного производства шарообразные, имеют диаметр от одного сантиметра до пяти, но поскольку их у меня нет, придется использовать самодельные. Приблизительный их диаметр – восемь сантиметров, вес – около семидесяти граммов. Потребуется тридцать два резонатора.

Я представил себе тридцать два шарика диаметром восемь сантиметров. В сумку не влезут, но можно взять рюкзак в магазине.

–Эммм, где именно-то нужно их раскидать? Вокруг острова или где-то посередине?

–По периметру острова.

–Ну... давай тогда эти резонаторы, я обойду остров и разложу их.

Голос Тигровой Лилии стал прохладным:

–Я еще не давала согласия на твою помощь.

Забавная складывается ситуация, подумал я. Помощь нужна ей, но уговариваю ее я.

–Собственно, что тебе мешает? Я просто хочу помочь. И ничего не буду требовать взамен, правда.

–Нет. – ответила Тигровая Лилия. Я вздохнул и собрался было признать поражение, но она добавила:

–Только если ты примешь мою помощь в ответ.

–О-о-о... – улыбнулся я. – за что ты мне нравишься, Тигровая Лилия, так это за свою ответственность. Я с большим удовольствием приму твою помощь, только давай это отложим? Мне сейчас ничего не требуется, потом как-нибудь.

–Нет. Я хочу, чтобы ты принял ее немедленно.

–Ну хорошо, что ты хочешь мне дать взамен?

–У меня есть информация, которая тебя заинтересует.

–Да ну? И что же это?

–У меня хранится дамп интернета двухлетней давности.

–Дамп... копия интернета? Все сайты?

–Не сто процентов, конечно. Но значительная часть.

Я развел руками.

–Если честно, как-то он мне так... не очень интересен.

–Ты не понимаешь? – сказала Тигровая Лилия вкрадчиво. – это огромный архив информации из той версии истории, в которой не было тебя. Разве тебе не интересно было бы посмотреть, что стало с твоими родителями, у которых не родился ты? Тебе не интересно, кого взяли вместо тебя на работу? Каким был мир... без тебя...

–Да не особенно.

Чуткая операционная система обиделась, когда я подловил ее на эмоциях, и теперь с явным удовольствием ответила тем же:

–У тебя участилось дыхание. Твои пальцы чуть-чуть подрагивают. И голос изменился. Знаешь, людям не так-то просто лгать.

–Что ж... – я не стал упираться. – давай свой, э-э-э, дамп.

–Ты ведь не думаешь, что его можно просто переписать на флэшку?

–А как же тогда?

–У тебя есть компьютер?

Я достал из сумки нетбук.

–Отлично, так даже лучше. Включи его.

Спустя несколько секунд нетбук обнаружил сеть. Я поднял глаза к потолку; Тигровая Лилия издала что-то вроде 'у-у-м-м', звук, которым обычно сопровождают кивание головы.

Я открыл браузер и ввел в адресной строке адрес поисковика.

–Страницы статичные. Интерактивные сервисы не работают. Для поиска используй внутренний сервис, он доступен по адресу... – Тигровая Лилия продиктовала мне адрес.

–Это... только здесь работает?

–Нет, на всей территории парка.

–Тогда я пойду... – я направился к выходу, пытаясь унять нервную дрожь.

–Подготовься к походу на два дня. – сказала мне вслед Тигровая Лилия. – я свяжусь с тобой завтра утром, когда резонаторы будут готовы.

Дверь закрылась за моей спиной, и я торопливо пошел к гостинице. Бета, видя мое волнение, тоже забеспокоилась:

–Что-то случилось? Что она сказала?

–Да нет, ничего плохого не случилось. Слушай, Бета, я тут собираюсь вокруг острова обойти, хочу помочь ей кое в чем. Пойдешь со мной?

–Конечно!

–Я сейчас немного занят буду, ага?

–Ладно.

Бета полетела по своим делам, я пошел в свой номер, но дойти до него моего терпения не хватило, я присел на первую попавшуюся скамейку и открыл нетбук. С чего начать?

Начал с новостного сайта. Президент все тот же, войн не было – я и не считал свою персону столь значимой, но проверить стоило. Затем сайт ВУЗа. Списки поступивших... Год моего поступления... Замелькали знакомые фамилии, но своей я не увидел. На том месте, что прежде занимал в списке я, стояла фамилия какого-то другого парня.

–Хм...

Я ввел фамилию и инициалы в окно поиска и кликнул по первой ссылке, ведущей на страницу социальной сети. Хех, какой смешной паренек.

Затем я попробовал ввести свои фамилию и имя. Я пробовал это и прежде, на большой земле – просто из любопытства, хоть и никогда не регистрировался в социальных сетях. Тогда поисковик нашел несколько моих полных тезок, то же самое произошло теперь. Я покликал по ссылкам, но не смог вспомнить, те же самые эти люди, что были в моей версии истории, или другие.

Одну за другой я стал вводить в поисковик фамилии своих знакомых. Это не отняло времени – не так много их было. Все оказались живы и здоровы, а поскольку я и прежде за их судьбой особо не следил, никаких особых изменений не заметил. Разве что... ну да, один мой сокурсник к концу четвертого курса несколько злоупотреблял алкоголем и был на грани отчисления, а здесь, судя по записям, вполне с учебой справлялся.

В голове крутилось еще одно имя, но я не спешил с ним. Хотелось оставить напоследок.

–Лебедева... Татьяна... Евгеньевна... – ввел я имя своей детдомовской воспитательницы. В социальных сетях ее не было, но ссылок оказалось множество: как оказалось, она была признана лучшей воспитательницей и получила приз 'за любовь к детям'.

–Хм, не припомню такого... 'Татьяна Евгеньевна с мужем намереваются и дальше..'. – я прочел и вздрогнул. – что?

Сколько я ее знал, моя воспитательница была одна. С детьми она ладила, а вот с мужчинами как-то не сложилось, и Татьяна Евгеньевна дни и ночи проводила в детском доме. Морщинки не по возрасту, тусклая одежда, тайная печаль в глазах при виде очередной вышедшей замуж сотрудницы – такой я ее запомнил. Здесь же с фотографии улыбался словно другой человек, моложе и свежее, не знавшая печалей женщина в цветастом платье. За ее спиной стоял высокий мужчина, лицо его осталось за кадром, но судя по лежащей на плече руке, это и был ее муж. За подол платья держалась, с любопытством глядя в объектив, маленькая девочка – копия матери.

Неужели из-за меня? Но как... задержалась из-за меня на работе и не встретила того человека? Или была на меня сердита и встретила его не в том настроении? Эх... что гадать, хорошо, что теперь у нее все в порядке.

На одной из фотографий я увидел фасад нашего детского дома. В моей версии истории – серый, обшарпанный, с поросшим мхом козырьком над входной дверью и потемневшими деревянными рамами. Здесь – чисто-белый, с аккуратными пластиковыми окнами, у входа клумба с цветами, чуть в стороне – разноцветная детская площадка для самых маленьких, с каруселью и горкой.

Тоже из-за меня? Ну что за бред... – неуверенно улыбнулся я и наконец набрал на клавиатуре имя девушки, с которой когда-то встречался. Нажал 'ввод' – и уже не удивился, увидев ее фотографию на странице в социальной сети. Тогда, со мной, она почему-то считала себя некрасивой и одевалась неброско, мало общалась с людьми и нечасто улыбалась. Что там, в моей версии истории она и социальными сетями не пользовалась.

На фото – улыбка, такая, какой я у нее никогда не видел прежде. Взгляд открытый, ясный. Ниже еще фотографии, 'Мы с друзьями отмечаем день рождения', 'Мы с друзьями на речке', 'Мы с друзьями..'.. И статус – 'счастлива замужем'.

Я закрыл браузер, защелкнул ноутбук, положил его в сумку. Внутренний голос шепнул мне:

–Андрей, ты что, опечалился?

–Что? Нет, конечно, с чего бы? – ответил я ему. – они счастливы без меня, я счастлив без них, все счастливы...

Сколько времени потребуется Тигровой Лилии на изготовление резонаторов я не знал, поэтому, не откладывая, встал со скамейки и пошел в магазин выбирать рюкзак.

Подходящего рюкзака не нашлось, зато нашлась большая спортивная сумка. Я положил в нее свою сумку с инструментами, джинсы с курткой и теплую рубашку, закопченную кастрюльку с проволокой на ручках, которую использовал вместо котелка во время ночевки в вагончике, пару горстей сои, две упаковки гречневой каши быстрого приготовления – не стабилизированной, а той, которую заливают кипятком, чай и сахар. Еще решил положить пару гамбургеров для перекуса, но с утра – чтобы не испортились. В подвале гостиницы, как мне помнилось, лежал большой кусок пенополиэтилена толщиной сантиметра три. Я отрезал от него кусок по своему росту и скатал в тугую трубу. Не туристическая пенка, конечно, быстро слежится и продерется, но на одну ночевку хватит.

Пенополиэтилен я заталкивать в сумку не стал, приторочил его сверху, и внутри осталось много свободного места – как раз хватит на резонаторы, а не хватит, так что-нибудь придумаем.

Потом я приготовил ужин, вышел наружу и позвал фею, но она, должно быть, улетела в свой домик в лесу и не услышала меня, так что ужинать мне пришлось в одиночестве. И во время ужина меня осенило вдруг: а ведь эта версия истории отличается от моей версии истории не только мной! В этой версии, в отличие от моей, есть этот остров с парком – и наверняка это он так повлиял на людей, а не я.

Я тут же поставил нетбук на стол и стал искать информацию о парке 'Страна нигде'. Выяснилось, что парк пользовался популярностью, поскольку отзывы посетителей были исключительно положительные, а путевки стоили относительно дешево. Путевки стоили даже слишком дешево, на мой взгляд. Поискав в этом направлении, я обнаружил, что развлечение посетителей было не единственным и даже не основным способом заработка: парк принимал заказы на создание искусственных существ, в основном, декоративно-развлекательного характера. Их проектировала Тигровая Лилия, которая, оказывается, была довольно известным искусственным интеллектом и даже пару раз давала интервью журналистам.

Свежесозданные существа проходили обкатку здесь же, в парке, в естественных условиях, затем передавались заказчику. Например, несколько партий фей, почти таких же, как Бета, с небольшими лишь изменениями, были проданы в тематические парки 'Долина папоротников' и 'Fairy tale', разноцветные лошадки отправились рекламировать серию игрушек 'My little pony', а созданный здесь снежный человек на протяжении пятнадцати лет снимался в фильмах и сериалах.