Текст книги "Страна нигде (СИ)"

Автор книги: Андрей Пинаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Интересно, как вообще парк с кучей техники оставили без присмотра? Бета не знает, Тигровая Лилия тоже – обе говорят, уехали люди и все тут. Может, оставляли-то совсем ненадолго, только это вот волшебное происшествие вмешалось. Наверное, сначала приплывут какие-нибудь там техники, подправят автоматы и аттракционы, потом понаедет обслуживающий персонал, уборка там, планирование, все дела... потом будут принимать посетителей. И вот тут-то мне надо будет влиться в толпу и покинуть остров. На большой земле придется что-то придумывать с документами, искать работу, жилье, закончить обучение... но хватит, будем решать проблемы по мере их поступления, главное – вернуться.

Феи, скорее всего, вернутся с обслуживающим персоналом. Множество фей... Бета встретится со своими родителями, встретится с тем мальчиком, с которым поссорилась в день отъезда, вернется к любимой работе. Я буду приезжать сюда время от времени, будем видеться. А может, и вовсе найду работу на острове – хороший техник везде пригодится.

Так ведь намного лучше, чем если бы я с острова уплыл и остался в своей версии истории. Мир с островом и феями понравился мне больше, чем мир со мной.

А еще, пожалуй, стоит найти того дядьку-ремонтника. В своей записной книжке он ни разу не упомянул свое имя, но думаю, найти его я смогу – подходящих по описанию поездов не так уж много, на одном из них он и путешествует. Очень хочется просто посмотреть на этого человека по-новому, не как прежде. Интересно, зачем он отправился на платформу, с сыном, и почему-то пьяный при этом? Наверное, у него случилось какое-то горе. Тогда я об этом не подумал, моментально навесив ярлык, но сейчас ясно вспомнил тоску в его глазах. Умер у него кто-то на этой платформе, что ли? В записной книжке ни слова, последняя запись там за неделю до путешествия. Эх... В этой версии истории многое изменилось к лучшему для окружающих, может, и у него будет лучше?

Меня посетила честолюбивая мысль: а ведь я, пожалуй, в некотором роде герой. Ведь я же совершаю необычайный подвиг, можно сказать, жертвую своей жизнью (тьфу-тьфу-тьфу, историей) ради других, ради Беты, например. Ради того, чтобы вернулись ее сородичи, я отказываюсь от всей своей прежней жизни. Да-да! Я герой!

Я как раз шел на корабль, чтобы проверить приливную ловушку – рыба из холодильника успела надоесть за зиму, хотелось свежей. Возгордившись собой, я немедленно поскользнулся и уселся задом в жидкую глину, заодно по локоть выпачкав руки. Гордости это происшествие не убавило, но пришлось вернуться, поменять одежду и помыться.

–А вообще, ну ее, эту рыбу. – сказал я себе, выходя из душевой. – надо поторопиться. Чего я жду, надо убить того брата поскорее. Пусть все произойдет до того, как Бета проснется. Она проснется, а тут уже люди, ее родители. Вот же здорово будет для нее. Все, решено. Сегодня же соберу все нужное, зайду к Тигровой Лилии, обсудим что и как, а назавтра... или нет, к черту завтра – я же уснуть не смогу! Сегодня же, до вечера, поищу, как в пещеру ужасов проникнуть. Бета говорила, там есть какой-то люк. Поищу его. Этот третий брат, он вроде бы не очень быстрый, и наверное слабый, потому что в драку не лез, держался поодаль, а у меня оружие с широким радиусом поражения, я осторожно подойду, издалека жахну – и все. Мое ружье электронику выжигает на раз, ой-ой-ой-хорошо-что-я-надел-халат...

За зиму я притерпелся к холоду, а в комнате показалось душно, так что я оставил дверь чуть приоткрытой, когда входил. И когда я вышел из душа, в моей комнате была Бета.

У меня отвисла челюсть, и точно как в первую нашу встречу я захлопал глазами, чтобы убедиться, что она не мерещится мне, перевел взгляд на календарь на стене (двадцать седьмое апреля), потом снова на висящую в воздухе фею.

–Ты же... я думал, ты еще неделю будешь спать. – сказал я вместо приветствия.

–Извини... я специально старалась раньше... здравствуй...

Я наконец вышел из ступора, радостно улыбнулся ей.

–Привет! Черт, ты же замерзнешь, погоди, я дверь закрою, лети к обогревателю поближе. Ты есть, наверное, хочешь?

–Хочу...

–Сейчас, погоди, я принесу! – как был, в халате, я метнулся в столовую, где разогрел в автомате последний оставшийся на острове гамбургер, который берег специально к пробуждению феи, прихватил из холодильника банку с орехово-шоколадным кремом и вернулся в номер, сам изрядно продрогший.

Фея жадно набросилась на еду, позабыв о своей обычной аккуратности. Она исхудала за зиму, и несмотря на то, что надела самую теплую свою одежду – штаны и рубашку, которые в человеческих масштабах были бы довольно толстыми, дрожала и жалась к обогревателю.

–Как хорошо... – сказала фея с набитым ртом, заметив мой взгляд. – когда просыпаешься, так холодно, и хочется есть. Хочется есть много... и чтобы мясо было... а у меня раньше одни орехи были.

У меня был еще один обогреватель, я включил его тоже и выкрутил оба на максимум. В комнате стало жарко, и фея наконец перестала дрожать, расправила плечи и окончательно сбросила сонливость.

–Как ты? Что делал зимой?

–Да так... жил потихоньку. С еще одним братом вот того... покончил. – я кратко рассказал о своем невеселом зимнем приключении (фея ойкала), затем перешел к главной новости. – Бета, люди скоро вернутся в парк.

Она быстро прожевала кусок, подлетела поближе, всмотрелась в мое лицо. Для нее ведь не было этой долгой зимы, для нее лишь вчера был наш разговор, когда я сказал, что не люблю человеческое общество, и теперь она пыталась понять, рад ли я этому или наоборот.

–Мы с тобою... уйдем?

–Куда уйдем? – не понял я.

–Туда, ну... туда, где нет людей.

–Что? Нет, Бета, что ты. Феи приедут, твои родители приедут, снова будешь водить людей.

–Я... я лучше с тобой.

–Ох, Бета. – улыбнулся я. – никуда я не уйду. Я имею в виду, я сам больше этого не хочу. Я все-таки попробую вернуться к людям.

Мне не пришлось, как в дурной мелодраме, объяснять – 'я многое понял, я изменился, я уже не тот, что прежде', фея поняла это сама. Она улыбнулась мне в ответ:

–Хорошо. Когда люди вернутся?

–Мне надо будет кое-что сделать, чтобы люди вернулись. – вздохнул я. – мне надо будет... убить третьего брата.

Бета помолчала.

–Это из-за него?

–Наверное. Тигровая Лилия так сказала.

Мне никак не удавалось решить для себя, этичный ли это поступок. Нет, я не сомневался, что убить брата придется, но мысль металась между двумя противоположными утверждениями: 'да что там, всего лишь злобная машина, отключить ее и дело с концом' и 'хоть машина, хоть сумасшедшая, но мыслящая, это убийство'. Для феи же братья были однозначными, осязаемыми врагами, за два года убившими ее единственных в то время друзей – собак и кошек. Я прежде не задумывался об этом, но должно быть, это было ужасно для нее, так что фея никаких моральных терзаний не испытывала.

–Как ты его убьешь? Я не знаю, какой он, но он большой...

Я показал фее ружье, объяснил, из чего сделал и как работает. Она серьезно кивнула.

–Он в пещере?

–Наверное. Ну, я не видел, чтобы он выходил. Так что, скорее всего, в пещере.

–Ты хочешь его выманить оттуда? Или как ты хочешь?

–Нет, не выманить. – вздохнул я. – я хочу сам проникнуть туда, внутрь. Помнишь, ты говорила, там какой-то люк есть?

–Да... но я не знаю, есть там лестница или нет, я ведь только снаружи смотрела, ты сможешь туда спуститься? А если там лестницы нет, вдруг там высоко?

Самого люка я не видел, но фея примерно объяснила, где он находился. Получалось – как раз над той частью пещеры, докуда я успел дойти в один из первых дней на острове, повстречавшись с первым из братьев. Шахта должна быть метров пять, не больше, скорее всего лестница там есть. Надо бы посмотреть.

–Бета, ты не очень устала? Проводишь меня туда? Или, если хочешь, отдохни.

–Я готова, хоть сейчас. – тут же вскочила она и подлетела к двери. Я показал на халат, выразительно сказал 'кхм-кхм', и фея вылетела, дав мне переодеться.

Ружье я тоже прихватил на всякий случай. Ремня к нему не прилагалось, я приладил ремень от сумки, закинул за спину, попрыгал – вроде удобно. Надо успеть к нему привыкнуть, чтобы не оплошать в ответственный момент.

Кончилась долгая, муторная зима, вовсю светило солнце, над еще влажным асфальтом поднимался прозрачный парок. Фея летела рядом, не отрывая от меня радостного взгляда – впрочем, пряча его каждый раз, как я к ней поворачивался. Надо же, соскучилась, хоть и спала. Наверное, все-таки чувство времени какое-то во время этого сна у фей сохраняется, и ей зима не кажется одним мгновением.

–Эй, Бета, ты когда спишь зимой, ты видишь сны?

–Ага...

–Что снилось, если не секрет? – задал я праздный вопрос и приготовился услышать что-то вроде 'мама-папа, люди вернулись, парк работает'.

–Что-то непонятное... – пожала фея плечами. – будто я как человек. Ну, то есть, я такая же, и не большая, как ты, и с крыльями, но... как человек. Что будто бы я... ну, не знаю... веду себя как человек. Только это было так глупо. Ну, словно дети, когда играют и притворяются кем-то...

–И что ты делала? Как человек?

–Я... не помню точно, вроде бы, точно так же, как раньше, показывала дорогу. Только... я все это делала сама, мне никто не говорил, что делать. То есть, говорили, но... – фея запуталась в словах, зажестикулировала. – раньше я не думала, просто делала, а во сне делала, потому что сама...

–Так это же хорошо?

–Не знаю... наверное, я не хочу сама по себе. Но не хочу больше так, как раньше было... я бы хотела с тобой... если можно?

–Можно...

Мы дошли. Я остановился перед входом в пещеру, перегороженным грубой самодельной решеткой. В последний момент я вспомнил, как бросил туда отрубленную голову второго брата и испугался, что фея увидит, однако головы на том месте уже не было. Осталась лишь пара синтетических волосков, зацепившихся за прутья. Третий брат нашел голову и понял все правильно: заперся внутри и, наверное, еще сильнее защитил входы от проникновения.

–Вот... сюда, поднимайся.

Вслед за феей я обошел главный вход в пещеру, миновал запасной вход с железной дверью, поднялся на холм над пещерой.

–Здесь, вот он. Ты почти на нем стоишь.

Я попинал мох под собой, содрал нанесенную грязь и действительно, увидел металлический люк. Мне представлялось отчего-то, что он будет похож на канализационный, круглый и тяжелый, но люк оказался прямоугольным, на петлях и не был закрыт. Я потянул его очень осторожно, чтобы не шуметь, и он легко поддался. В появившуюся щель удалось увидеть рельсы на полу.

–Это же, ага, это же над тем местом, где я первого брата встретил. Вот как раз примерно досюда я и дошел. – прошептал я висящей в воздухе перед моим лицом фее. – и не очень высоко... спрыгнуть можно. Хотя обратно не запрыгнешь.

По спине пробежали вдруг мурашки, и странная идея посетила меня: а что если прямо сейчас? Чего готовиться-то, ружье при себе, прямо сейчас его убить, и вскоре люди вернутся. Очень быстро... пару дней, а может, даже меньше, если сделать это прямо сейчас...

Я мотнул головой, отгоняя эту мысль. Черта с два, я не такой, я не импульсивный. Прикрыл люк, бросил сверху пару горстей сорванной травы, чтоб не бросался в глаза, потом спустился с холма и пошел к лаборатории Тигровой Лилии. Дверь открылась, едва я приблизился, и я спустился вниз, оставив фею снаружи – она спускаться не захотела.

Та комната, в которой прежде находилась Тигровая Лилия, была открыта, на полу появились ведущие оттуда грязные следы. Я замер в испуге – брат побывал здесь? – но Тигровая Лилия меня успокоила:

–Я решила имитировать кражу себя. Следы нарисовала я.

Изогнувшись, я посмотрел на свою подошву. Рисунок не похож, и размер другой, но...

–Тигровая Лилия?

–Да? – вежливо отозвался голос из-под потолка.

–Слушай, а что если подумают люди, что это я тебя украл?

–Нет, этого не случится.

–Ты уверена?

–Я позабочусь. Я заинтересована в этом не меньше тебя, так как если тебя заподозрят, ты меня выдашь. Поэтому я обеспечу тебе прикрытие. Тебе не надо об этом беспокоиться, у меня есть несколько готовых планов.

–Ну... хорошо. Я хотел вот посоветоваться с тобой. Я знаю тайный вход в их пещеру, Бета показала мне, и вот я хочу... попробовать. В общем, я туда пролезу и попытаюсь убить брата. Я сделал электромагнитное ружье, вот, посмотри.

Я поднял ружье под потолок, ближе к камере.

–Да. Сработает. – сразу же сказала Тигровая Лилия.

–Хорошо. Тогда я, значит, подготовлюсь, и... не знаю... на неделе...

Опять мурашки пробежали по спине, словно холодок прошел вдоль позвоночника. А чего я откладываю? Почему не сейчас? Черт... импульсивность – плохо, очень плохо, но... я не могу больше ждать! Да я просто не усну от волнения! Даже если отложу хоть до завтра, только измотаю себя ожиданием, вот и вся подготовка выйдет.

Да и как мне еще готовиться? Оружие есть, одежда подходящая, инструмент всегда с собой, настрой боевой. Веревку только надо хорошую, бельевая не подойдет, надо толстую, чтобы выбраться потом.

–Тигровая Лилия, у тебя есть веревка хорошая?

–Да. – Без удивления ответила она. – Посмотри в комнате в конце коридора, справа.

В комнате, возле порога, лежал моток толстой веревки, из каких-то синтетических нитей. Веревка была совсем новая – то ли Тигровая Лилия специально для меня извлекла из какого-то своего хранилища, то ли – фиг ее знает – сама выплавила только что.

–Я... наверное, я попробую сегодня. Сейчас. Вот прямо сейчас.

–Хорошо. – отозвалась Тигровая Лилия. – у меня кое-что есть для тебя, оно поможет.

–Чего? – спросил я.

Из одной из комнат выплыло два шприца – один побольше, на пять кубиков, с длинной обнаженной иглой, второй маленький, инсулиновый, закрытый, оба наполненные прозрачной жидкостью.

–Э, э... – забеспокоился я и сделал шаг в сторону двери. – это что такое?

–В большом шприце – синтетический аналог секреции фей, которая позволяет им левитировать. После того, как я сделаю тебе инъекцию...

–Я что, летать смогу?!

–Нет, этого количества не хватит для создания достаточной подъемной силы. Однако ты сможешь, например, совершать большие прыжки, либо переместиться рывком, не двигая ногами. Я думаю, это повысит твои шансы, если первый выстрел не даст нужного результата.

–Ну... хорошо. А как-то бы потренироваться... что делать-то, чтобы, ну, это, взлетать?

–Тренироваться некогда. У тебя будет двадцать минут. Затем тебе нужно будет сделать инъекцию противоядия. – Тигровая Лилия качнула маленьким шприцом. – потом в течении полугода не употребляй алкоголя и избегай жирной и тяжелой пищи, пей побольше молока.

–Хорошо... двадцать минут. – я протянул руку, взял маленький шприц, положил в нагрудный карман. – вперед.

Я еще подумал – зачем ей шприц, раньше во время медицинских процедур впрыскивала лекарства при помощи этого своего поля. Однако здесь поля было недостаточно – шприц облетел меня, и быстрее чем я успел удивиться, воткнулся мне в спину чуть выше поясницы.

–...мать! – вскрикнул я, укол оказался болезненным. По телу быстро стала разливаться теплота, словно от глотка крепкого спиртного напитка.

–Двадцать минут. – напомнила Тигровая Лилия, и я двинулся к выходу, одновременно тыкая кнопки на мобильнике – включал секундомер.

Фея возле выхода посмотрела удивленно и чуть испуганно, когда я быстрым шагом прошел мимо нее, затем бросилась вслед.

–Что?

–Я решил не ждать. – сказал я на ходу, еще прибавляя скорости. – я решил сегодня. Сейчас.

Странная теплота, идущая от поясницы, усилилась, в костях стало покалывать. Я вдруг заметил, что каждый мой шаг стал даваться все легче и легче, словно меня подцепили невидимыми резинками и тянули за них, так что мне оставалось едва перебирать ногами, чтобы не то бежать, не то низко лететь. Как во сне – мне часто снилось в детстве, что я могу двигаться вперед, лишь пожелав, так что ноги скользят по земле.

Не утерпев, я попробовал: остановился, потом потянулся вперед и вверх. Получилось, причем пугающе естественно, легко, словно занимался этим всю жизнь. Меня повлекло вперед, я раскинул руки, но не упал, а протащился несколько метров под углом градусов в сорок пять, затем остановился, встал прямо, не отталкиваясь и не размахивая руками.

–Что это? – догнала меня фея. – что с тобой?

–Это Тигровая Лилия. – ответил я, снова ускоряя шаг. – она сделала так, что я теперь могу... ну, почти как ты, летать. Только недолго, двадцать минут всего. Надо успеть убить третьего брата.

Я взбежал на вершину холма над пещерой ужасов – даже дыхание не сбил, настолько легко это далось. Откинул крышку люка, привязал к ее петлям веревку, приготовился прыгнуть.

–Ну, я пошел. Ты жди здесь, если что, ага? – сказал я.

Вот ведь как внезапно вышло все, а? Что вдруг дернуло меня... надо было хоть недельку еще прожить спокойно. Аттракционы бы подготовили после зимы, погуляли бы по окрестностям, на ту поляну с цветочками сходили, да хоть поговорили бы нормально – нет же, сорвался вдруг. Всего двадцать минут, и уже меньше осталось, и я уже на краю люка, пора прыгать. Пора...

–Стой! – метнулась фея передо мной. – я проверю сначала.

Прежде чем я успел возразить, она первой нырнула в люк, осмотрелась там, потом вернулась ко мне.

–Никого нет! Давай я дальше в пещеру слетаю, проверю, где он?

–Черт, нет, стой, Бета. Ты здесь жди, я один пойду, хорошо?

–Нет. – сказала она.

–Бета, там опасно, я один.

–Нет. – повторила фея. – я с тобой.

Она произнесла это неожиданно твердо, как никогда не говорила прежде.

–Бета, не время! Здесь жди, говорю тебе!

–Нет. – уперлась она. – я с тобой полечу, я буду впереди и буду разведывать.

–Черт... – я ухватился за голову. Вот ведь, нашла время спорить! Секунды-то убегают.

–А вдруг ты не вернешься? Ты подумал, как я тут буду ждать? – отчаянно сказала фея. – а вдруг он прячется, а потом нападет? Ты не заметишь, а я замечу и предупрежу!

–Хорошо. Хорошо. – согласился я. В конце концов, сам же говорил ей сколько раз, что она человек, а раз так – нечего мне отдавать ей приказы. – только ты держись позади, ладно? Если попадешь под выстрел – погибнешь моментально.

Затем я выдохнул, набираясь смелости, бросил вниз веревку и прыгнул следом. Благодаря чудесной эссенции падал плавно, приземлился мягко, без единого звука. Постоял с прикрытыми глазами, чтобы глаза после солнечного света привыкли к полумраку, прислушался. Оглянулся – фея позади, за правым плечом. Послать ее, что ли, разведать, что за поворотом? Нет, сам.

Осторожно, держа палец на спусковом крючке, я двинулся вперед. Из-за поворота донеслось какое-то постукивание, равномерное, но не идеально равномерное, явно не работающий механизм. Я сжался было, но все же двинулся вперед – летучий напиток не оставлял времени на трусость.

Черт! – вдруг дошло до меня. А что если третий робот – какой-нибудь Питер Пен? Был же робот – капитан Крюк, а Питера Пена до сих пор не видел, а он ведь должен был быть, и он наверняка летающий! Ох, тогда тем более нет времени стоять и размышлять, без моих столь кратковременных сверхспособностей я буду обречен.

Я вышел из-за поворота быстрым, бесшумным шагом, ссутулившись и на полусогнутых ногах. Пещера расширялась, в этом месте когда-то была сцена, и проезжающие вагончики сбавляли ход, чтобы посетители могли досыта напугаться происходящим на ней. Здесь же вагончики разворачивались на образованной рельсами петле и двигались обратно. Под потолком висел яркий светильник.

Прямо под светильником, внутри рельсовой петли, в окружении трех деревянных столов с кучей радиодеталей на них, с двумя мониторами, непрерывно рисующими неведомые диаграммы, вполоборота ко мне стоял робот. Вот ты какой, третий брат...

Я разглядывал его, уже подняв ружье и нажимая на спусковой крючок. Большой. Из тусклого некрашеного металла, местами белый пластик, только два цвета – тускло-металлический и белый. Похож на уродливого человека: туловище цилиндрическое, наклоненное вперед, ног две, с пружинистыми длинными ступнями. Руки... вместо рук – два каких-то огрызка, заканчивающихся один трехпалым захватом, другой – короткой металлической трубкой. Выглядит угрожающе, явно не огнестрельное – трубка слишком тонкостенная, но что-то опасное точно. Головы как таковой нет, лишь прикрытый прозрачным колпаком поворотный круг с тремя камерами.

А ведь он, пожалуй, быстрый, вон какие ноги. И в кустах не застрял бы – нет цепляющихся выступающих частей, как у капитана Крюка. И ручей преодолел бы. И сильный, судя по толщине и крепости суставов. Он бы догнал и убил меня легко, если бы за это взялся сам, а не посылал своего 'брата'. Этого бы я не одолел врукопашную...

Ружье громко щелкнуло и выдало импульс.

Лампы над головой погасли на целую секунду, затем загорелись снова, тускло и неуверенно. Погасли и зашипели стоящие на столах мониторы, со звоном взорвался похожий на осциллограф прибор с десятком тянущихся к роботу проводов. Бета за спиной испуганно вскрикнула – должно быть, тоже почувствовала импульс, обдало теплом.

Робот же подпрыгнул на своих длинных ступнях и повалился набок, ударившись об один из столов. Со стола посыпалась радиотехническая мелочь, зазвенела на рельсах.

Когда звякнул последний упавший конденсатор (или это был резистор, я не разглядел), в пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием и жужжанием мерцающих ламп под потолком. Потом и лампы оправились от электромагнитного импульса, загорелись ярко и бесшумно.

Я задышал часто, успокоил дыхание. Повернулся, нашел взглядом фею.

–Ну вот и все. Все?

Интересно, как теперь, мы уже вернулись или еще нет? Наверное, надо попробовать включить телевизор или радио послушать. Если все стало по прежнему, хоть что-то да должно ловиться, наш мир пронизан радиоволнами. Все, теперь можно не бояться, теперь можно расслабиться. Мое неожиданное, без подготовки нападение, как ни странно, увенчалось успехом.

Фея вдруг вскрикнула и испуганно ткнула рукой, указывая на что-то за моей спиной. Я испугался было, что робот воскрес, развернулся и направил ружье на него – но фея показывала не на робота.

На сцене, чуть на возвышении, стоял еще один стол с монитором на нем. Из-за стола встал человек. Мужчина. Высокий, крепкий, лет тридцати на вид, с длинными и неровно подстриженными волосами, но гладко выбритый, в синих джинсах и теплой фланелевой рубашке. Одежда потертая, но очень чистая и даже, кажется, выглаженная. Взгляд умный, цепкий, но растерянный.

Мужчина вышел из-за стола, сказал ошеломленно:

–Ты... сюда пришел...

Я узнал этот голос с хрипотцой – именно его я слышал, когда лежал в ледяном ручье с двумя гвоздями в спине.

–Это ты? Так это... был ты?

Мужчина посмотрел на мое ружье.

–Ты... убил моих братьев. Теперь пришел меня убить?

У меня ослабели руки, и пальцы разжались вдруг сами собой. Ружье повисло на ремне.

–Нет, что ты... я вовсе не хочу убивать тебя... ты... все это время...

У меня случилось что-то вроде ступора – я не мог вымолвить ни слова, и осмыслить происходящее как следует не мог, однако смотрел вокруг и видел тысячу вещей, которые не бросились мне в глаза, когда я ворвался с ружьем наперевес и с боевым настроением.

Куча картонных коробок с различной едой быстрого приготовления у одной из стен, те же картонные коробки, но пустые, сложены и лежат рядом. В темном уголке – двухъярусная койка, с верхней, неиспользуемой, свешивается плед, образуя завесу для нижней, на стене у изголовья – уютная маленькая лампа для чтения. Пластмассовая душевая кабинка у стены напротив, с одной стороны от нее шкаф с одеждой, с другой тумбочка, на ней распечатанные одноразовые бритвенные станки, шампунь и пена для бритья. Бесконечно длинная полка вдоль стены, уставленная книгами, и между книг – нелепые, но очень домашние статуэтки из цветной керамики.

Мой взгляд описал полукруг и вернулся к хозяину пещеры. Я очень остро ощутил вдруг, что только что вторгся в чужой дом, вторгся как враг.

Тот улыбнулся мне – жалкой и в то же время пошлой улыбкой, словно говоря 'а вот посмотри, какое я ничтожество'. Вышел из-за стола, развел руками.

–Вы и здесь меня достали. Я остался один... было хорошо. Я сделал себе братьев, и мне никто не мешал. Но счастье не бывает вечным, а? Ты появился. Убил братьев. Теперь и здесь...

Мужчина подошел к привалившемуся к столу роботу, погладил по прозрачному пластмассовому колпаку на месте головы.

–И его тоже. Нигде от вас не скрыться...

–Я не хотел... – сказал я. – я испугался его, вот и выстрелил...

–Этот? Он еще только заготовка. Он еще не брат. Я еще не дал ему разума. Это больно, между прочим. Надо готовиться, надо решиться. Зато потом – рядом с тобою брат, такой же, как ты, не такой, как эти... другие...

–Кто другие?

–Люди. Такие, как ты. Вы вечно... вы всегда... мешаете мне. Я терпеть вас не могу. Мне было хорошо здесь одному, с братьями. Но вы и здесь меня достали...

Я оглянулся на фею, она смотрела на меня испуганно. Надо было все же заставить ее остаться, было бы проще говорить наедине с ним. Но все же попробую – ведь это то, чего я хотел, видеть человека в человеке.

–Знаешь, я понимаю тебя. Нет, правда. Я тоже... я не так давно не любил людей и хотел от всех сбежать. Но... это неправильно, понимаешь?

–О, конечно ты меня понимаешь! – воскликнул он с притворным, пародийным воодушевлением. – ты тоже ненавидел всех людей, потом понял, что это неправильно, и всех полюбил, ага? Ты теперь хороший мальчик, достойный член о-о-общества? И я должен сделать так же, да?

–Ну что ж ты, я же... – от стыда и неловкости я сморщился и отвернулся. Этот человек был похож на меня, теперь я это чувствовал точно, хоть и не знал о нем ничего.

Наверное, тоже технарь какой-то, и дело свое знает и любит. Сам собрал этих роботов, пусть даже сейчас это совсем не фантастика, полно готовых частей от механизмов. Потом как-то запрограммировал их, Тигровая Лилия говорила, что разум этих роботов скопирован с разума человека – значит, с себя он их копировал. Хотел, чтоб были рядом такие, как он – и не придумал ничего иного, как скопировать себя в машину.

Я покрутил головой, ожидая увидеть на одной из полок или столов что-то вроде шлема с проводами для чтения мыслей, как в фантастических фильмах, но не увидел.

Он во многом такой же, как я. Мы могли бы друг друга понять. Я мог бы объяснить ему. Если бы только мне найти слова...

Но... он такой как я, а я сломал... то есть, даже убил его братьев. Его роботов, которых он сделал своими руками, в которые вкладывал свою душу – а я уничтожил их. А что случилось, когда один из братьев сломал мои инструменты? Я пришел в ярость.

Только сейчас я заметил, что мужчина не просто так стоит возле робота, не просто поглаживает его рукой – он что-то быстро подкручивает в механизме правой руки робота, той, что заканчивается коротким толстым стволом. Ствол, кстати, направлен на меня...

–Осторожно! – крикнула Фея. Я отшатнулся вправо – и в то же мгновение из ствола на руке робота вылетела прямая огненная линия, пройдя в десяти сантиметрах от меня, так что оплавилась синтетическая куртка, и ударилась в полку с книгами, разметав и запалив их.

Потом уже я понял, что робот был вооружен чем-то вроде огнемета, только топливо он выбрасывал не непрерывной струей, а дозированным импульсом, сильным плевком. В первый же момент оружие показалось мне каким-то футуристическим бластером.

–Черт!

Бросившись в другую сторону, чтобы уйти с линии огня, я запнулся и, наверное, расколол бы себе голову об рельсу раньше, чем попал бы под второй выстрел, но чудесный летучий эликсир меня спас. Не желая падать, я не упал – меня словно подбросил в воздух кто-то, ухватившийся за мой скелет.

Действие эликсира достигло апогея. Мужчина выстрелил и вновь промазал, потому что я одним прыжком преодолел половину пещеры. Огненный плевок поджег книжную полку еще в одном месте. Я снова метнулся в сторону, и еще один выстрел прошел мимо.

Первым порывом было сбежать – но я представил, как поворачиваюсь и бегу к выходу, по все более сужающейся пещере, и в мою спину летит струя огня, и схватился за ружье. Стрелка уровня заряда дрожала в крайнем правом положении – отлично. Направив ружье на мужчину, я нажал на спуск.

От второго выстрела половина ламп в пещере погасла навсегда, остальные все же засветились снова, но некоторые из них принялись мигать, как стробоскоп. Само ружье от второго подряд выстрела задымило, изоляция на проводе, ведущем к излучателю, подплавилась и сделалась липкой и блестящей.

Мужчина вскрикнул, импульс пришелся ему на правую половину тела. Отпрыгнув от робота, он принялся бешено тереть обожженные грудь и плечо, его правая рука покраснела и покрылась пузырями.

–Стой! – крикнул я ему. – Перестань, остановись!

Он замер, с ненавистью глядя на меня, секунд на десять. Я тоже молча ждал, ожидая, что он заговорит. Но мужчина не заговорил. Он сделал шаг к роботу.

Не дожидаясь, пока в меня снова полетит огонь, я закинул ружье за спину, оттолкнулся от пола, перелетел через пещеру и врезался в мужчину, сбив его на пол. Я попытался прижать его к полу, чтобы удержать от агрессивных действий хоть на пару минут, но мужчина сунул руку за мою спину, ухватил мое ружье и за его ремень рванул меня вбок, так что я сам упал, и тут же взгромоздился на меня, левой рукой сдавив шею так, что у меня потемнело в глазах.

–Что это? Это от торгового автомата? Электромагнитный импульс? Хорошо придумал.

Он уткнул магнетрон мне под подбородок, направив снизу вверх.

–Пробовал когда-нибудь сварить яйцо в микроволновке?

Мужчина нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало – конденсаторы еще не были заряжены.

Мой противник был старше и тяжелее меня – но последние два года провел в пещере, я же всю зиму занимался тяжелым физическим трудом, и с моих рук еще не сошли каменные мозоли. Ухватившись за ружье, я отвел ствол от своей шеи и направил мужчине в лицо.

Он продолжал жать на кнопку, и секунду спустя, когда конденсаторы полностью зарядились, ружье выстрелило.

Изоляция вспыхнула на проводах и обожгла мне руки, один из конденсаторов с хлопком вылетел из-под кожуха ружья. Лампы погасли – но я еще успел увидеть, как глаза мужчины побелели, а кожа на лице обуглилась. Он умер мгновенно.

В пещере стало темно, лишь продолжающие гореть книги освещали ее. Я сбросил с себя обмякшего мужчину, поднялся и прислонился к стене, пытаясь восстановить дыхание и держась за помятую шею. Ружье, висящее на плече, начало как-то подозрительно пощелкивать, я снял его и отбросил подальше на всякий случай. Через минуту одна из ламп под потолком, помигав, все же стала светить. Я отлепился от стены и пошел к выходу.