Текст книги "Часы (СИ)"
Автор книги: Андрей Лапин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Не мифическая, а та самая – подлинная золотая цепь верхних градоначальников висела сейчас на шее Велвора, между нижней, тонкого полотна сорочкой и мягкой теплой фуфайкой. Наблюдая за молодыми амбициозными ворами с благосклонной улыбкой, он машинально прикоснулся к груди и погладил плоский золотой медальон с изображением древнего герба верхнего города – бегущего на задних лапах золотого медведя с мешком отборных лесных орехов за спиной.
В ношении символа власти верхних градоначальников не было никакого символического смысла или даже намека на некий смысл, просто после того, как она была украдена, все Велворы вынуждены были тайно носить ее на груди, они не могли доверить эту важную тайну даже Воровской Сокровищнице. Если бы кто-то из непосвященных в тайну смысла существования нынешних молодых амбициозных воров случайно обнаружил ее там, мог бы вспыхнуть грандиозный скандал, а может быть и самая настоящая воровская революция. Конечно, можно было бы спрятать эту тяжелую уродливую цепь в какой-нибудь тайник, но какой тайник устоит перед внимательными воровскими взглядами, перед глазами будто бы специально созданными Матерью Луной для поиска и разграбления всевозможных тайников, схронов и кладов? Нет, это было слишком рискованно, вот все Велворы и вынуждены были таскать цепь верхних градоначальников на своих шеях, проклиная ее глупую ненужную тяжесть и даже презирая себя за это. Велвор не был исключением из этого правила и порою, наблюдая за наглыми самовлюбленными лицами молодых эффективных воров, которые лоснились потом под тяжестью всех этих алебард, кольчуг, шлемов и прочих побрякушек, он касался пальцами уродливого золотого медальона (этой дурацкой тайны фальшивого смысла существования) и испытывал злорадное удовольствие.
Вот и сейчас он следил за представлением молодых амбициозных воров с плохо скрываемым удовольствием, которое со стороны можно было трактовать и так, и эдак. "Каждой амбициозной молодой воровке по эффективному молодому вору,– с сарказмом и отвращением к происходящему думал он.– Каждому эффективному вору по золотой цепи верхнего градоначальника. Вот и все ваши воровские смыслы, скоты..."
А представление амбициозных было уже в самом разгаре.
Все молодые воры были широкоплечими красавцами и их тела были покрыты рубцами от ударов алебард и мечей городских стражников (за что их еще называли "боевыми ворами"). Они подходили к Трону Воров совсем не тихим воровским шагом, а громко щелкая каблуками щегольских лаковых сапогов, под одобрительные крики молодых воровок и сгружали под ноги Велвора добытое у стражников оружие с громким грохотом.
Воровская верхушка недолюбливала молодых воров потому, что они были слишком энергичными, но вместе с тем глупыми, слишком амбициозными, но вместе с тем набитыми разной воровской дурью под самую затылочную подвязку, а еще они были весьма невоздержанными на язык и способными на внезапные вспышки воровской ярости. Консорт Хуго придумал им всем смешное имя, он называл их "нашими боевыми попугайчиками" и все Консорты громко и с большим удовольствием смеялись, когда он так говорил.
С каждым годом придумывать для этих "боевых попугайчиков" новые цели и смыслы их существования становилось все труднее, поэтому втайне воровская верхушка буквально молилась на городских стражников, которые так мужественно держали сейчас оборону в стенах городской управы, защищая несуществующую золотую цепь верхнего градоначальника.
Цепь у градоначальника, конечно же, была (это был символ его былой власти над верхним городом), но медная, с очень слабым золотым напылением, и если бы городская управа пала, все это сразу же открылось бы и тогда у всей воровской верхушки возникли бы очень серьезные проблемы с молодыми амбициозными ворами, о которых сейчас Велвору не хотелось даже и думать. В случае падения городской управы, под удар попал бы не только он, но и Консорты, и главы воровских корпораций, и воровские старшины, которые были в курсе истинного положения вещей с цепью градоначальника. Поэтому-то все они разве что не молились на храбрых городских стражников и желали им удачи от всего сердца.
Сидя на Троне Воров, Велвор с хмурым и озабоченным видом разглядывал алебарды, пики и доспехи городской стражи, которых целую гору навалили у его ног энергичные молодые воры. Оружия было очень много, они определенно делали успехи, эти эффективные засранцы в своей дурацкой охоте за мифической золотой цепью верхнего градоначальника и ничего хорошего эти успехи ему не сулили.
Вдруг взгляд Велвора остановился на куске серого полотна, краешек которого выглядывал из-под пробитой в нескольких местах кирасы. Это вполне мог быть какой-нибудь предмет одежды одного из несчастных стражников, а значит, его можно было с чистой совестью затолкать в кожаный мешок для мягкого приношения и закончить, наконец, этот проклятый ритуал праздничного приношения.
Пока молодые боевые воры величались перед толпой зрителей, демонстрируя ей свои шрамы, мышцы и окровавленные ножи, пока они срывали аплодисменты и посылали визжащим от восторга молодым воровкам свои воздушные поцелуи, Велвор пальцем подозвал одного из лакеев и указал ему на кусок серой материи. Лакей понимающе кивнул, а потом осторожно пробрался между ликующими боевыми ворами и выдернул ее из кучи оружия. После этого лакей повернулся лицом к Трону Воров и развернул материю на вытянутых вверх руках.
Шум в Зале тут же утих, а молодые воры сразу же угомонились и прекратили свои кривляния перед публикой. Толпа смотрела на руки вора-лакея, а он, медленно поворачиваясь на одной ноге, демонстрировал ей серые мужские подштанники. Подштанники были теплыми, казенного образца и серыми не от грязи, а от старости, к тому же они были покрыты бурыми пятнами засохшей крови и еще чем-то коричневым. Велвору сейчас не хотелось думать о том, каким образом они попали в руки молодых амбициозных воров, сейчас он думал только о том, как воспользоваться ими для прекращения отвратительного и позорного спектакля, в который уже давно превратилось сегодняшнее праздничное приношение. Формально эти подштанники подпадали под определение "мягкого приношения" и после некоторого колебания Велвор решился. Он встал и два раза резко, сильно и быстро хлопнул в ладоши. Лакей сразу прекратил демонстрацию, а потом подошел к древнему мешку, с гримасой отвращения на лице затолкал в них подштанники и быстро вытер ладони о расшитый серебряной нитью фрак.
– Приношение окончено!– спокойным и сильным голосом провозгласил вор-распорядитель.– Начинается воровская праздничная вечеря!
***
Праздничная вечеря, или, согласно современному воровскому стилю Лунный Зимний Обед, была еще одной праздничной воровской традицией. В День Зимнего Луностояния, сразу после окончания Праздничного Приношения, все воры Канализации рассаживались за столами и вкушали от плодов своего воровского ремесла. Когда-то, в древние времена, когда воров было мало, все они собирались за одним длинным столом, но сейчас такое было попросту невозможно из-за огромной их численности. Поэтому, когда Праздничное Приношение оканчивалось, воры расходились по отдельным помещениям и рассаживались за многочисленными столами, расставленными заранее по всей Канализации. Столы для простых воров и воровок были накрыты в туннелях, иногда прямо над бурлящими зловонными потоками. Воровские старшины и командиры отдельных воровских отрядов вечеряли обычно в сухих коллекторах. Главы воровских корпораций усаживались за столы в специальном помещении, примыкающем к Зале Приема Приношения.
Как пировали главы воровских корпораций и воровские старшины Велвор приблизительно представлял, а вот что сейчас вкушали за своими столами простые воры было для него настоящей загадкой.
Сам он в этот день должен был вкушать от воровских даров с самым ближним своим окружением – Подругой-воровкой и четырьмя Консортами. Обед проходил в специальной, роскошно убранной комнате в которую вел тесный потайной коридор, начинающийся прямо за неприметной маленькой дверкой в стене Залы Приема Приношения. В обычные дни он трапезничал здесь вместе со своей Подругой, потому, что не любил принимать пищу в обществе других воров.
Воры вообще любят вкушать от даров своего искусства в полном одиночестве, они не терпят за своими столами посторонних глаз, рук и ртов, но по традиции в праздничные дни Велвор должен был пригласить к своему столу четырех Консортов.
Подразумевалось, что во время праздничного обеда они будут восхвалять Мать Луну и поднимать бокалы в ее честь. Это, конечно же, было хотя и формальной, но важной частью праздничной вечери, однако главный смысл совместного обеда главнейших воров Канализации состоял не в этих тостах и прославлениях Великой Воровской Матери Луны (это было любимое праздничное развлечение для простодушных и суеверных простых воров, но никак – для отягощенной многими знаниями воровской верхушки). Да и слышала ли сейчас эти прославления Мать Луна, доходили ли они до Нее?
Смысл совместной вечери главных воров состоял в обсуждении самых важных вопросов жизни Канализации. Конечно, любой из Консортов мог обсудить эти вопросы с Велвором и в доверительной личной беседе, в любое время дня или даже ночи (частенько случалось и такое), но за одним столом им приходилось вести общий разговор, глядя друг другу в глаза прямо через прорези бархатных масок, а решение большинства воровских проблем как раз и требует такого вот совместного вкушения от даров и открытого сразу для нескольких пар важнейших воровских ушей, полностью отвечающего древнейшим воровским традициям, разговора.
Обеденная комната была убрана роскошными коврами (даже маленькие входные двери были обиты небольшим толстым ковром) и украшена бархатными драпировками. Изящной древней работы стол буквально ломился от уже давно невиданных простыми ворами яств и напитков, блестела в лучах ярких светильников золотая и серебряная посуда, сверкали синеватым светом высокие хрустальные бокалы на тонких ножках, в углу комнаты мелодично отзванивала "Серенаду Ночи" дорогая музыкальная шкатулка с резными вставками из слоновой кости.
Только что прозвучал первый тост за Мать Луну и сейчас гости закусывали. Аливо аккуратно разделял на части филе жареной индейки, Могро занимался золотистым боком огромной жареной рыбины, Хуго жадно поглощал нарезанную большими ломтями ветчину, а Хег вяло копался в большой вазе с фруктами.
Велвору есть не хотелось, его настроение было безнадежно испорчено только что окончившимся ритуалом и он ковырялся серебряной вилкой в крошечном кусочке паштета, который услужливо положил ему на тарелку один из прислуживающих за Лунным Обедом воров-лакеев.
Ковыряясь в паштете, Велвор поглядывал на мясистые уши Консорта Хуго, которые двигались вверх-вниз синхронно с его нижней челюстью. Когда Хуго прикусывал очередной кусок розового мяса, его щеки собирались в уродливые кожаные складки, а когда его рот раскрывался перед следующим куском, складки распускались и щеки делались абсолютно гладкими и чистыми.
Все Консорты знали, что у Хуго всегда прекрасный аппетит и что ест он как настоящая свинья, а вот у Консорта Хега уже давно побаливала печень и воровские врачи рекомендовали ему избегать жирного и соленого, уделять больше внимания овощам и фруктам, поэтому он и копался сейчас в вазе, но все никак не мог выбрать подходящую грушу, апельсин или яблоко. На Хуго Хег посматривал с нескрываемым раздражением и некоторой завистью, наверное, он завидовал его прекрасному аппетиту и здоровой печени и почти этого не скрывал.
Подруга-воровка сидела справа от Велвора. Она время от времени касалась губами крошечной серебряной чашечки с очень крепким и ароматным кофе одновременно бросая быстрые внимательные взгляды на всех присутствующих поочередно.
Велвор понимал, что начинать серьезный разговор сразу после первого бокала невежливо, а потому ожидал удачного момента, рассеяно осматривая стол и думая о том – где и как все это было добыто.
Добычей провианта для столов воровской верхушки уже много лет занимались специальные воровские отряды, которые находились в ведении Консорта Могро. Это были отлично обученные и подготовленные воры, которых, собственно, и ворами-то уже назвать было сложно. Правильнее было называть их грабителями-промысловиками или безжалостными налетчиками-добытчиками. В поисках подходящего товара эти отряды часто уходили очень далеко от города – туда где проходили внешние торговые пути, и где до сих пор можно было найти все, что воровской душе угодно. Эти отряды даже не пытались ничего украсть, а просто устраивали засады на торговые караваны, а потом вихрем налетали на них, убивали охрану, забирали весь товар подчистую и быстро возвращались назад. На каждый такой поход уходило от месяца до двух чистого времени и иногда эти отряды несли большие потери, а порою и вообще не возвращались из набегов, но добытое ими оправдывало все эти издержки и потери.
Для переправы товаров в Канализацию существовал специальный секретный туннель, вход в который располагался далеко за городом и о существовании которого знали только сам Могро и его подчиненные, да Велвор, да пара-тройка воров из его ближайшего окружения. И сам туннель, и вход в него тщательно охранялись, и если кто-то из простых воров случайно забредал туда, то он тут же расставался с жизнью. Дело здесь было не в жестокости Велвора, а в том, что если бы о меню воровской верхушки как-то прознали сейчас простые воры, могло вспыхнуть всеобщее воровское восстание, которое быстро погубило бы Канализацию. Убивая незадачливых простых воров, Велвор просто заботился о стабильности Канализации. Кроме воровской верхушки о содержании так сказать золотых тарелок было известно десятку проверенных воров-лакеев, у которых (для поддержания все той же стабильности) были отрезаны языки и проколоты барабанные перепонки. К тому же этих лакеев специально отбирали из самых глупых и неграмотных воров, поэтому в плане сохранности щекотливых секретов и поддержания стабильности на них можно было положиться полностью, а кроме того все они питались объедками с главных воровских столов и это обстоятельство служило делу сохранения тайны и стабильности даже лучше, чем отрезанные языки и проколотые барабанные перепонки.
Не следует, однако думать, что гастрономические дела простых воров Канализации обстояли сейчас абсолютно плачевно. Конечно, жалкая жареная рыбешка была далеко не всем, что видели глаза простых воров даже в сегодняшних обстоятельствах. К осажденной городской управе время от времени пытались прорваться обозы с продовольствием из соседних городов (их градоначальники были далекими родственниками местного градоначальника и до сих пор поддерживали его всем, чем только могли). Некоторые обозы прорывались в управу, а некоторые довольно часто разграбляли молодые амбициозные воры из тех самых боевых и эффективных "боевых попугайчиков". Но в тех обозах была в основном солонина, хлеб и самое дешевое вино, иногда – козий сыр или сушеные фрукты (всем этим питались сейчас главным образом воровские старшины, но и простым ворам время от времени тоже кое-что перепадало). А вот за настоящими деликатесами ходили сейчас только отряды Могро.
Чем питались сейчас главы воровских корпораций не знал даже и сам Велвор, так как их деятельность была окружена плотной завесой тайны, но поговаривали, что у них есть свои отряды налетчиков-добытчиков, которые ни в чем не уступят самым лучшим налетчикам Могро. В общем, со стороны все это выглядело не очень красиво по отношению к простым ворам, особенно по отношению к воришкам и ворикам, которые уже тогда почти голодали и уже питались чуть ли не слегка обжаренными крысами пойманными при помощи самодельных ловушек в дальних туннелях (в ближних уже давно ничего не водилось), но что еще Велвору оставалось со всем этим делать? Отряды Могро все равно не смогли бы обеспечить продовольствием всю Канализацию. Выход из этой ситуации был только в Исходе. Только переселение в канализацию богатого города могло поправить положение и спасти жизни тысяч простых воров. Если бы Исход завершился удачей, уцелевшие воры смогли бы вернуться к своему воровскому ремеслу, промышляя в свежем верхнем городе, они смогли бы жить припеваючи и без всей этой вынужденной лжи, ну а пока делать было нечего.
– Итак,– Аливо промокнул губы и бросил салфетку на стол.– Я предлагаю поговорить о делах ...
– ... наших грустных,– быстро сказал Хег, подбрасывая на ладони большое красное яблоко.
– ... печальных,– вставил Могро.
– .... прискорбных,– прорычал Хуго, не отрываясь губами от своей ветчины.
Говоря это, Консорты слегка наклоняли головы, как бы давая согласие начать обсуждение, а мнение Подруги-воровки на подобных совещаниях не имело никакого веса, поэтому она могла встревать в воровской разговор только с отдельными репликами, к которым, впрочем, иногда внимательно прислушивались, а некоторые из особенно удачных реплик даже принимали к сведению.
– Да,– сказал Велвор, бросая вилку на стол.– Наши дела идут все хуже и хуже. Для всех вас это не секрет. Недовольство в среде простых воров нарастает и в любой момент все это может плохо кончится. И не только для нас, но и для простых воров тоже. Если начнется резня, Канализация утонет в крови и время воров подойдет к концу. Что вы об этом думаете? Прошу высказываться по очереди.
– Чему быть, того не миновать,– глухой скороговоркой проговорил Хуго, быстро двигая своими мясистыми ушами.– От воровской судьбы не уйдешь.
– Могро?– Велвор посмотрел на самого спокойного и представительного Консорта.
– Нужно тянуть время.
– Хег?
– Я надеюсь, что благополучно сдохну еще до того, как все это здесь начнется. Печень.
– Аливо?
– Я согласен с Могро.
– И я,– вставила Подруга-воровка.– И я с ним согласна. Поживешь подольше, украдешь побольше, так говорят старые воры.
– Спасибо, дорогая,– Велвор чуть наклонил голову вправо.– Ты как всегда абсолютно права. А как идет подготовка к Исходу?
Вопрос адресовался Могро и тот сразу же оставил в покое свою тарелку, промокнул губы кружевной салфеткой и тихим спокойным голосом сказал:
– Подготовка к Исходу идет хорошо.
– А точнее?– нестройным хором воскликнули все присутствующие.
– Она идет своим чередом,– пожал плечами Могро.– А чего вы от меня хотите? Канализация постепенно стареет, притока свежей крови от обворованных верхних почти нет, воровки рожают новых воров крайне неохотно, а для формирования боевых отрядов нужна свежая молодая кровь. Много крови. Так что...
– А как же наши эффективные молодые воры?– спросил Велвор.– Вон сколько оружия они сегодня мне навалили. Орлы. А ты говоришь – нет притока молодой крови.
– Да,– двигая ушами в такт словам, проговорил Хуго.– А глаза-то как горят, а ноздри как раздуваются. Они точно орлы, мастер только что изрек истину. Даром, что мозги у них крошечные, как у попугайчиков-переростков.
– Штурм местной управы и штурм вражеской канализации это не одно и то же,– спокойно возразил Могро.– С другого вора подштанники просто так не сдернешь.
Консорты заулыбались.
– Я полагаю, что когда настанет решительная минута,– сказал Велвор,– наши молодые боевые воры будут в первых рядах штурмовых отрядов?
– Конечно,– наклонил голову Могро.– Само собой. Мои люди понадобятся нам сразу после окончания первого штурма. Причем – здоровыми и все до единого.
– Я рад, что у моего брата Могро дела идут своим чередом,– нетерпеливо вмешался в разговор Аливо.– Но как нам выиграть это проклятое время, как нам обмануть его? Да что там время? Как нам пережить хотя бы сегодняшнюю праздничную ночь? Надеюсь, что вы все заметили – в каком возбуждении находится воровское сообщество после сегодняшнего праздничного приношения.
– Они всегда находятся в возбуждении,– быстро проговорил Хуго, разрывая могучими руками румяный бок огромной индейки. Один из кусков он тут же засунул в рот и его уши быстро задвигались, а щеки покрылись уродливыми желваками.
– Хуго, заткнись,– Аливо даже побледнел от злости.– Набивай свое брюхо молча. Я знаю, что тебе плевать на Канализацию. День прожил с набитым брюхом и ладно, да? А там хоть золото в сокровищнице не звени, да?
– Да,– спокойно подтвердил Хуго.– Мне все равно. Хотите – хоть сейчас пойдем недовольных резать. Хотите – хоть сегодня вечером разбежимся в разные стороны. Мне все равно. Я давно устал от этой вашей Канализации. От ее лжи. От ее вони. От ее вечно недовольных воров. Здесь ведь куда не плюнь, обязательно попадешь в недовольного вора. И что теперь?
– Свинья,– тихо сказал Консорт Хег.– Свинья противная.
– Подбирай слова, болезный, – сказал Хуго, хищно пошевеливая ушами.– Подбирай и тщательно взвешивай их.
– А то что будет?– Хег бросил яблоко на тарелку и запустил правую руку под фалды фрака.
– Зарежу как кролика.
– Попробуй.
– Я не буду пробовать. Зарежу и все. Понял меня, ты, Больная Печенка?
Лицо Хега начало быстро темнеть, а его тело напряглось как струна.
Велвор с любопытством наблюдал за происходящим. Сейчас ему почему-то хотелось, чтобы Хуго и Хег сцепились друг с другом прямо здесь – за праздничным столом. Почему он сейчас хотел этого, Велвор и сам не понимал.
– Мальчики, остыньте,– вмешалась в разговор Подруга-воровка.– Разберетесь друг с другом как-нибудь потом. У нас есть серьезные и неотложные дела. Сегодня у нас возникла проблема с куклой для ритуального праздничного воровства.
– Какая проблема?– кладя руку на горлышко запотевшей винной бутылки, спросил Могро.– Неужели главная сокровищница оскудела? Неужели в ней больше не из чего выбирать? Тогда наше дело действительно дрянь.
– Нет,– Аливо посмотрел прямо в глаза Велвора.– Сокровищница не оскудела. Дело в том, что мастер решил сегодня сделать приятное Матери Луне и совершить настоящее ритуальное воровство. Ему надоело играться с куклами...
За столом установилась мертвая тишина. Даже Хуго и Хег, казалось, сразу же позабыли о своей размолвке и синхронно уставились на Велвора. Могро смотрел на него с любопытством, Аливо с тревогой, а Подруга-воровка с подозрением.
Осматривая сейчас свой ближайший круг, Велвор быстро проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что Могро не участвует в заговоре, Хуго и Хег, скорее всего – тоже. То есть, они могли знать о нем, но не принимать в нем участия лично. И действительно – зачем? Всем им жилось при его правлении очень даже неплохо. Оставались Аливо и его дорогая Подруга. Ну с Аливо все ясно – хитрый мерзавец понимает, что стареет в Консортах и хочет дорваться до верховной власти как можно скорее, наушники уже давно докладывают, что он мечтает умереть Велвором, но Подруга... Ах, Подруга, подружка, подружечка, что же мне с тобой делать? Не нужно тебе было лезть во все это, а теперь... А теперь придется утопить тебя в водах канализации. Хвала Матери Луне, ловких воровок у нас много и среди них есть весьма симпатичные. Подберу себе что-нибудь. А лучше сразу назначу специальным указом Гранд-воровкой самую красивую из молодых и простых. Зря ты полезла в эту грязь. Зря. Аливо тоже получит свое. Но все это после праздника. После праздника.
Тем временем Консорты уже пришли в себя и комната наполнилась их возгласами.
– Мастер пошутил! Там все уже давно украдено!
– Какая сейчас может быть кража? Да еще праздничная ритуальная кража? Там уже ничего нет лет эдак с двадцать-двадцать пять! Если не больше!
– Это самоубийство!
– При чем здесь Мать Луна? О благе Канализации нужно думать! О благе Канализации, а не о Луне!
Велвор вслушивался в крики с легкой усмешкой на губах. Консорты ничего не знали о его планах с часами и, похоже, что это незнание заставило их сейчас вполне искренне поволноваться. Хотя кто их знает? Когда имеешь дело с такими опытными ворами, ни в чем нельзя было быть уверенным до конца. Возможно, каждый из них вел свою сложную воровскую игру, и Велвор решил поиграть со всеми ними в свою. Он решил разыграть перед ними эдакого лунного воровского святошу. Конечно, никого из этих воровских волков подобными розыгрышами не обмануть, но ему было любопытно посмотреть на их реакцию, а кроме того получить удовольствие от своей игры.
– Друзья,– мягко сказал Велвор, когда возгласы утихли.– Я могу понять ваше волнение, и даже отчасти разделяю его. Но послушайте вот что. Сегодня ночью я думал о судьбе Канализации из-за чего долго не мог уснуть, мысли мои были настолько тревожными, что я решил помолиться Матери Луне. Сначала я хотел прочесть только "Мать моя, взгляни на меня...", но потом увлекся и прочел "Всем Ворам воздастся", потом "Укрой мя тьмою", потом "Обели меня Светом Своим" и так далее. Я прочел все молитвы, которые знал, и воздух вокруг меня вдруг вострепетал сильным трепетанием, а потом мне было видение... Друзья, я увидел прекрасную девушку, которая словно бы спустилась с ночного неба и вошла в мою спальню. Она была настолько прекрасна, что я сразу же понял – это сама Мать Луна решила поговорить со мной. Скорее всего, она услышала мои молитвы и решила ответить на них таким вот образом...
– Ну-ну,– сказал Хуго.– Складно.
– Я не виню Хуго,– сказал Велвор, прижимая к левой стороне грудной клетки развернутую веером ладонь.– Я знаю, что безверие уже давно поразило воров, и что все наши праздники, и все наши молитвы – чистое лицемерие и притворство, которые лишь прикрывают наше безверие. Но подумайте вот о чем – а что если именно в нашем безверии, в нашей лживости, в нашем лицемерии и скрываются все наши беды и все наши проблемы? Что если в этих пороках и заключается наше главное горе?
– Конечно,– поерзал в кресле Аливо.– Кто бы сомневался...
– Вот,– Велвор указал в грудь Аливо пальцем.– Вот об этом я и говорю. Безверие. Безверие повсюду.
– Дело не в безверии,– быстро поправился Аливо.– Дело в том, что время культа Матери Луны подошло к концу. Да и других культов тоже. Как минимум половина простых воров уже давно ни во что не верит. Причем – добрая половина. Это же очевидно.
– А это от того, что все эти воры погрязли в своей гордыне,– быстро парировал Велвор.– Я знаю, что многие из них ни во что не верят и даже смеются над своими славными предками. Они считают себя более умными, более прогрессивными. Но разве древние воры были идиотами? Или дураками? Мой ответ – нет, нет, и еще раз нет! Дураками как раз являются эти самые якобы прогрессивные воры. Поэтому они и сосут сейчас жалкие рыбьи хвосты, а не купаются в прекрасных деликатесах, как это делали наши истинно верующие предки.
– Короче, Велвор,– не выдержал Могро.– Говори прямо – что ты задумал?
– Ничего,– Велвор развел руки в стороны, как бы демонстрируя свои пустые и чистые ладони всем присутствующим.– Выдумывать склонны как раз те – прогрессивные (быстрый выразительный взгляд на Аливо), а я просто хочу сыграть сегодня по-честному. Совершить все по нашему Древнему Закону. Я хочу порадовать Мать Луну и наших славных предков настоящей праздничной кражей. И тогда, возможно, Мать Луна простит нас, и вернет нам нашу удачу.
– Это очень рискованно,– Могро озабоченно потер ладонью подбородок.– Там уже давно ничего нет, дружище. Только голые холодные стены домов к которым прижимаются дрожащие тела обворованных верхних.
– Я знаю,– торжественным голосом сказал Велвор.– Но все же я готов рискнуть. С верой в сердце.
– Как скажешь,– сдался Могро. Вероятно, он подумал тогда, что Велвор спятил. Славный Могро. Лучший из всех Консортов.
– Молодца!– вдруг весело воскликнул Хуго.– Вот это я понимаю!
После этого он отбил ногами быструю чечетку и снова принялся за свою ветчину.
Хег только хмыкнул и скривившись погладил свой правый бок ладонью.
Аливо и Подруга-воровка уставились на Велвора практически одинаково злыми и недоверчивыми глазами, словно бы некое ядовитое четырехглазое существо, которое только что упустило свою добычу и никак не может в это поверить. И, глядя в эти злые глаза, он окончательно уверился в том, что именно они и есть главные заговорщики.
***
Согласно Древнему Правилу сразу за Лунным Обедом должен был начаться ритуал Воздаяния Воровского Должного во время проведения которого оделялись продуктовыми подарками все старые, уже не способные к воровству, но заслуженные воры и воровки Канализации, которых в воровской среде называли «отверженными ворами» или просто «отверженными». Однако со временем между Лунным Обедом и ритуалом Воздаяния как-то сам собою возник, прижился и вошел в обиход Час Воровского Отдыха, который Велвор вместе со своим ближайшим кругом провел в смежной с обеденной курительной комнате.
Курительные принадлежности добывались сейчас все теми же отрядами налетчиков-добытчиков Консорта Могро, причем в таких количествах, что это постепенно даже привело к развитию определенных курительных пристрастий в высших воровских верхах. Велвор и Аливо пристрастились к сигарам, Хег предпочитал трубку с крошечной чашечкой и очень длинным чубуком, Хуго увлекся гильзовыми папиросами, а Могро тоже курил трубку, но совсем простую – сделанную из какого-то черного дерева и такую маленькую, что она легко скрывалась у него в кулаке. Он называл ее "моя счастливая трубочка" и постоянно уверял остальных Консортов, что она приносит ему воровскую удачу.
Пока повара-воры и воровская кухонная прислуга готовили угощение для старых воров и воровок (в него входила главным образом сегодняшняя жареная рыбешка с сухарями, да Велвор прибавлял еще кое-что к этому от себя лично и как бы от остальных Консортов) в курительной комнате шла вялая с виду, но на самом деле весьма напряженная воровская перепалка. Во время этой перепалки все ее участники пытались незаметно прощупать друг друга и определиться с диспозицией сил и интересов на сегодняшнюю праздничную ночь. Впрочем, со стороны все это выглядело как вполне дружеский послеобеденный разговор.
– И все же я не понимаю тебя, мастер,– говорил Консорт Аливо, раскуривая сигару.– Что это за мальчишество? Что это за игры в лунную религиозность? Дела обстоят неважно, да, но это еще не повод впадать в религиозный экстаз, это не повод делаться оголтелым лунатиком. Я предлагаю немедленно вернуться к комбинации с куклой. Время еще есть.
– Аливо, я надеюсь, что Мать Луна не слышала твоих слов,– как можно более серьезно и веско заметил Велвор.– Я очень на это надеюсь.
Консорт Хуго вдруг дико расхохотался и зачем-то похлопал Консорта Могро по колену.
– Друзья, мы должны относиться к происходящему со всей возможной серьезностью,– сказал Хег, с хмурым неодобрением взглянув на Хуго.– Речь идет о судьбе Канализации.
