Текст книги "Часы (СИ)"

Автор книги: Андрей Лапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Однако, несмотря на все усилия Велвора, на всю его искусную игру с серебряными вставками, лунными лучами и красивыми бликами, хмурых воровских лиц в праздничной толпе не убавлялось, а скорее наоборот, их становилось все больше и больше.

Ситуация постепенно накалялась и становилась какой-то неопределенной, а где-то даже зловещей, но тут произошло настоящее чудо, именно так Велвор и понял произошедшее. В какой-то момент он просто тряхнул часами чуть сильнее и внутри них что-то словно бы сдвинулось, заскрипело, заскрежетало, закашляло, а потом над ночным городом зазвучала "Лунная Соната". Из-за движения тяжелых шестеренок внутри допотопного часового механизма Велвора начало сильно покачивать из стороны в сторону, но он взял себя в руки, напрягся и удержал часы над головой. И это усилие было вознаграждено сторицей.

Когда часы начали бить "Лунную Сонату" воровская толпа словно бы замерла, застыла, оцепенела. "Бом! Бом! Бом-бом-бом! Бом-бом! Бо-бом!" неслось над застывшей воровской толпой и над пустынными темными улицами верхнего города, и эти звуки, казалось, отражались от земли и уходили прямо в ночное небо, туда, где висел сейчас полный сияющий лик Матери Луны.

А потом воровская толпа начала постепенно оживать. Большинство простых воровских лиц еще задолго до окончания "Лунной Сонаты" осветилось добрыми улыбками, а хмурые лица уже постепенно разглаживались, на них тоже постепенно проступало выражение радостного узнавания и тихой радости.

Когда же прозвучал последний часовой "Бом!" и часы умолкли воровская толпа разразилась таким ликованием, какого Велвор не помнил и в гораздо более тучные и сытые годы. Простые воры словно бы посходили тогда с ума. Они начали подпрыгивать на месте, бросать в воздух остроконечные шляпы, хохотать, визжать и обнимать друг друга. А потом на Велвора обрушился настоящий шквал самых бурных аплодисментов, криков "браво", "слава", "ура", "да здравствует" и всех прочих, которым, казалось, нет и не будет конца.

Когда началось ликование воровской толпы Велвор уже сильно устал и ему пришлось сначала опустить часы на грудь, а потом крепко прижать их к животу двумя руками. Благодаря своему опыту он проделал все это очень ловко и непринужденно, так, что со стороны могло показаться, будто он специально прижал к себе часы именно таким вот образом, чтобы было легче раскланиваться с воровской толпой, как бы благодаря ее этими легкими полупоклонами.

На самом деле ему было невероятно тяжело. Мышцы Велвора были напряжены до последней крайности и его левая рука была скована болезненной судорогой, а по его спине тек обильный пот, и веко правого глаза уже начинало сильно подергиваться, чего, слава Луне, не было заметно под черной бархатной маской. Он уже несколько раз проклял и это ликование, и эту ночь, и этот праздник, и это "браво", и даже всех простых воров скопом, всех, сколько их ни есть на этом белом свете. Но простодушные простые воры все ликовали и ликовали, а он все кланялся им и кланялся, как самый настоящий часовой заводной болван и его нижняя, не скрытая под маской часть лица неимоверным усилием воли, была сложена в напряженную гримасу радости. И его губы что-то постоянно шептали при этом.

По-видимому, столь бурное ликование воровской толпы не входило в планы заговорщиков и вскоре они начали проявлять беспокойство. Аливо и Хег начали заговаривать то с одним, то с другим простым вором из толпы, как бы увещевая их и призывая прекратить это безобразие. Увещевая простых воров, они размахивали руками перед их носами, дергали их за фалды фраков, не давая подпрыгивать на месте, а еще они начали спорить с простыми ворами и на их губах очень быстро появилась густая пена, а их лица при этом сделались красными от ненависти и напряжения.

Только Могро никак не участвовал в этом бесновании, он спокойно стоял в сторонке и покуривал свою счастливую трубочку. Иногда рядом с ним словно бы прямо из ночного воздуха проявлялись загадочные гибкие фигуры в черном и он отдавал им короткие приказы, указывая чубуком трубки то на одного, то на другого, слишком уж прыгучего и крикливого простого вора. Подруги-воровки нигде не было видно, но Велвор знал, что она не осталась в стороне от происходящего и действует где-то на заднем плане, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся воровскую толпу своими способами.

Но всех их превзошел Консорт Хуго. Он взобрался на парадное крыльцо, встал рядом с Велвором и обратился к разбушевавшейся толпе с речью.

– Мои славные воры!– кричал Хуго, вздымая к ночному небу руки и закатывая при этом глаза.– Посмотрите, какой чудесный знак подает нам Мать Луна сегодняшней сакральной добычей! Разве могли мы думать еще сегодня утром, что этот проклятый город все еще скрывает в себе такие прекрасные вещи? Конечно, нет! Но вот же – Мать Луна наградила нас! И вот что я скажу вам, воры! Это самый настоящий лунный знак! Ценность этих часов, конечно же, невелика, но посмотрите на эти прекрасные боковые вставки! Серебряные вставки! Разве это не знак? А мелодия? Разве вы не имеете глаз и ушей, о благородные и свободные свободные воры? Разве вы настолько глухи и слепы к указаниям нашей великой Матери Луны?

– Нет! Нет, о благородный Хуго!– закричали хриплые голоса.– Но что означают эти знаки? Разъясни нам их смысл! Поделись с нами своей лунной мудростью!

– А означают они вот что,– уже более спокойным голосом сказал Хуго.– Они означают, что этот город не настолько нищ, как всем нам кажется уже много-много лет. Своими сегодняшними знаками Мать Луна говорит нам – дома и подвалы этого мрачного городища все еще таят в себе много сюрпризов. В них еще скрыто немало ценностей, нужно только приложить усилие и отыскать их. Посмотрите на своего Велвора, о, свободные. Он приложил усилие и смог, так почему же не сможете вы? Зачем вам прыгать и бесноваться здесь, словно проклятым обворованным идиотам без всякого толку, если скрытые богатства ждут вас там? Да ведь и до рассвета осталось совсем немного времени. Чу, я слышу тихий голос и этот голос говорит мне: "Дети мои, войдите в город сей и возьмите все с него, что сможете и пожелаете взять. Я дарю его вам сегодня. Он ваш". И как вы думаете, свободные, кто это говорит ко мне?

Хуго говорил очень хорошо, даже Велвор, пожалуй, не смог бы сказать сегодня лучше, особенно в подобных обстоятельствах.

– Мать Луна!– грянуло над площадью.

– Верно-о-о!– даже не выкрикнул, а взвыл Хуго.– Так что же вы орете и беснуетесь здесь как последние верхние идиоты?! Не гневите Мать Свою! Идите и отберите у этого города все что только сможете отобрать и вот, что я еще хочу сказать вам, воры – Луна с вами!

– Да!!– взревела воровская толпа.– Мы идем за сокровищами, которые приуготовила нам Мать Наша!

Толпа тут же начала разбегаться по городским улицам и вскоре со стороны города начали доноситься звуки разбиваемых стекол, взламываемых дверей и дикие крики обворованных верхних.

– Проклятые ублюдки,– довольно и тихо сказал Хуго, оборачиваясь к Велвору.

– Ты говоришь.

– Да, я. Конечно, я, кто же еще мог сказать такое в праздничную ночь? Вы все и всегда были лицемерами. Все вы только и делали, что заигрывали с этими ублюдками и только я всегда говорил им правду прямо в глаза. Тяжело тебе, Велвор? Руки болят?

– У меня болят не руки,– Велвор коленом подбросил часы повыше.– У меня болит сердце, Хуго. Оно разрывается на части.

– Знаешь, Велвор,– Хуго сплюнул на землю и посмотрел куда-то вдаль.– Я никогда не говорил тебе этого, но Велвор XXVII-ой был моим троюродным дядей. Представляешь, каково было моей семье, когда вы его убили своим омерзительным золотым кубком?

– Представляю,– хрипло сказал Велвор.

– Это хорошо,– кивнул головой Хуго.– Поэтому не нужно говорить мне о разрывающихся сердцах. Это жизнь, Велвор. Воровская жизнь. Просто сыграй свою роль до конца, сыграй достойно, если сможешь, и никто из нас ни словом не упрекнет тебя.

– Ладно,– Велвор рывком взвалил часы на плечи и исподлобья взглянул на Хуго.– А все же ты мерзавец, Хуго. Сколько золота ты получил от меня на свои развлечения, сколько деликатесов съел за моим столом, сколько великолепного вина выпил из моих чаш, и после этого ты смеешь попрекать меня своим троюродным дядей? Который, я уверен, вовсе не троюродный для тебя, а как минимум четырехюродный или даже пятиюродный. Если он вообще был тебе хоть каким-нибудь родственником, и если у тебя вообще когда-нибудь была хотя бы какая-то семья.

Вместо ответа Хуго схватился руками за широкий подфрачный пояс и далеко откидываясь назад разразился громким заливистым хохотом.

– Хватит смеяться,– сказал неслышно подошедший сзади Аливо.– Нам пора выходить. До Сокровищницы путь неблизкий, а охрана уже на пределе. Она сдерживала простых воров во время их безобразного ликования и очень устала.

***

Велвор брел по темным городским улицам, влача на своей спине тяжелые уродливые часы, рядом с ним в полном молчании шли Консорты, чуть поодаль стучала коблуками Подруга-воровка, а замыкали шествие двенадцать вориков охраны во главе со своим капитано. Во время доставки сакральной добычи в Главную Сокровищницы личная охрана Великого Вора кроме своих непосредственных обязанностей выполняла функцию беспристрастных наблюдателей. Она превращалась в безмолвных и удаленных Свидетелей, которые должны были следовать за процессией на некотором отдалении и пристально наблюдать за происходящим . Согласно Правилу свидетели не могли вмешиваться в происходящее, они могли только наблюдать и запоминать. Если бы во время переноски добычи Велвор пал и началась Решающая Поножовщина между Консортами, Свидетели должны были проследить за правильностью исполнения всех воровских законов, а в случае необходимости подтвердить легитимность очередного Велвора перед главами воровских корпораций, а если потребуется то и перед всем воровским сообществом. Сейчас, правда, эта почетная роль выглядела весьма лицемерно, так как капитано Шиндук и все его ворики всего час назад предали и продали своего господина и благодетеля проклятым заговорщикам, а это означало, что они никакие не Свидетели, а самая обычная воровская сволочь, и в случае провала заговора всех их ожидает тугая воровская удавка. Это означало также, что и капитано Шиндук и все ворики-охранники были кровно заинтересованы в успехе заговора, заинтересованы ничуть не меньше самих заговорщиков и это обстоятельство превращало их в чуть ли не самых опасных воров из всего ближнего окружения.

"Эйхоро никогда бы меня не предал,– думал Велвор, медленно продвигаясь по городским улицам.– А этот вот Шиндук даже глазом не моргнул. Интересно, сколько золота ему пообещали? Впрочем, какая теперь разница? В конечном итоге все они шиндуки с золотыми слитками вместо сердца и с золотыми монетами вместо глаз. Но все равно – каков подлец".

Согласно Правилу во время праздничного шествия с сакральной добычей к дверям Главной Сокровищницы никто не мог подходить к Велвору слишком близко, никто не мог предлагать ему свою помощь в переноске добычи или еще хоть как то вмешиваться в происходящее. Настолько акт переноски добычи считался сакральным, почти священным действом. Вор, который не мог доставить свою добычу к порогу Сокровищницы не мог носить это почетное и гордое звание он уже не мог называться свободным вором и моментально переходил в разряд отверженных. Все что ему оставалось, это лежать на жестком тюфяке рядом с самой простой железной миской в ожидании, когда воровские служки принесут ему скудное угощение от тех, других – гордых и свободных воров. Что уж там говорить о Великих Ворах? Возможно, Древнее Правило было слишком жестким или даже жестоким в таких вопросах, но с другой стороны оно помогало всем ворам держать себя в форме, да и вообще – своей жесткой регламентацией всего и вся оно помогало ворам жить ни о чем не задумываясь, а значит, оно определенно помогало им выживать в этом жестоком мире.

Центральную часть города Велвор прошел в хорошем темпе, но в предместьях он почувствовал, что быстро слабеет. По обеим сторонам улицы уже вовсю шли праздничные грабежи. Многие дома полыхали и из их разбитых окон вниз сыпались различные предметы повседневного обихода обворованных верхних. Это воры, опасаясь пропустить хоть что-нибудь ценное, брали и выбрасывали из окон все подр