Текст книги "Часы (СИ)"
Автор книги: Андрей Лапин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Считалось, что Консорты контролируют глав корпораций (каждый из них контролировал по три корпорации, но постоянно пытался залезть на территорию соседа и в этом состояла суть интриг на вершине воровской власти), а через них все воровское сообщество, а он контролирует их и таким образом правит Канализацией. Это было заблуждение и обманка для распоследних воровских дураков.
Ворами управлять нельзя, ведь недаром они называют себя "свободными", их можно только дурачить, обманом вдохновлять на дела, а самое главное – ставить перед ними задачи, давать им цель, придумывать для них новые смыслы воровского существования.
Вот в этом и состояла его главная задача. А контролировать? Нет, контролировать их невозможно. Разве только путем постановки цели и создания смыслов для их дальнейшего существования? Но разве можно назвать это настоящим контролем? В определенном смысле, наверное, да, можно, но только этим уже не обойдешься никак. Сейчас в Канализации сложилась такая ситуация, что кроме целей и смыслов правящему Велвору приходится пользоваться услугами и опытных соглядатаев, и ловких наушников, и опытных убийц. Такова оборотная сторона воровской власти и с этим ничего не поделаешь. Что, впрочем, никак не умаляет значения постановки перед ворами правильных целей и создания для них по-своему глубоких смыслов воровского существования.
На самом деле за каждым Консортом и за каждым главой корпорации стояла отдельная группировка воров, которые преследовали каждая свою цель и поэтому они часто вступали в конфликты между собой, и эти конфликты почти всегда заканчивались кровавой поножовщиной, а иногда и настоящими массовыми ножевыми побоищами. Умело играя на противоречиях между самыми крупными воровскими группировками Велвор и правил ими всеми. Ну и конечно, цели и смыслы, куда же ворам без них?
Велвор приложил два пальца к полям шляпы, а Консорты и главы корпораций поклонились ему в ответ легкими полупоклонами. Это было традиционное приветствие уже много лет принятое на самой верхушке воровского сообщества. Никаких ужимок, никакого подобострастия – легкий полупоклон и все. Потом, если возникнет нужда, каждый из них сможет подойти к нему сзади, приблизить свои губы к его уху и сказать все, что сочтет нужным сказать, а потом он неспеша все обдумает и решит – что делать дальше с этим сообщением, и стоит ли с ним что-нибудь делать вообще, или лучше пропустить его мимо своих ушей. Как-то так.
Велвор опустился на бархатные подушки Трона Воров, а Подруга-воровка опустилась у его ног на специальную бархатную подушечку. При этом она выставила напоказ свое безупречное левое бедро, которое как бы случайно показалось из глубокого бокового разреза ее великолепного шелкового платья. Это тоже была часть праздничного воровского ритуала. Пусть все простые воры полюбуются ее безупречными формами, пусть они оценят ее достоинства и поймут, что только она одна достойна сидеть у ног Великого Вора.
Велвор поерзал на подушках, устраиваясь поудобнее и тут же к его уху приблизились губы Консорта Аливо.
– Приветствую, мастер.
Велвор чуть наклонил голову.
– Как дела с куклой?
– Все в порядке,– почти беззвучно ответил Велвор.– А в чем дело?
– Мы волнуемся.
– Не стоит.
– Можно узнать – что выбрал мастер?
– Нет.
– Почему? Специальная команда ждет. Нужно все подготовить.
– Не нужно. Сегодня я решил вспомнить о том, что мы настоящие воры. Сегодня ночью я совершу не фальшивую, а настоящую ритуальную кражу.
– Рискованная игра, мастер. Наверху сейчас не найти даже целой глиняной миски.
– Аливо, тебе никогда не приходило в голову, что это Мать Луна карает нас за нашу лицемерную фальшь? Может быть, она хочет от нас искренности древних воров? Может быть, если я пойду сегодня на риск настоящей кражи, она простит нам все эти годы лжи и обмана?
– Рискованная игра, мастер,– тихо повторил Аливо.
– Ты сказал,– почти не разжимая губ, произнес Велвор.
Губы Аливо отстранились от его уха, и тут же к трону подскочил вор-распорядитель. Он совершил традиционный полупоклон и спросил хорошо поставленным бархатным басом:
– Прикажете начинать, мастер?
Велвор величественно и скупо наклонил голову.
Распорядитель с воровским достоинством выпрямил спину, развернулся и пошел прямо на собравшихся у трона приближенных. Он помахивал перед собой ладонями, как бы раздвигая толпу и та действительно расступалась перед ним, образуя широкий и ровный живой коридор. Дойдя, таким образом, до парадного входа вор-распорядитель сделал замысловатый жест правой рукой и к нему подскочил здоровенный вор-лакей с тяжелым медным посохом в руках. Распорядитель принял у него посох, три раза ударил им в каменный пол и громко произнес.
– Приношение начинается!
Из разных концов Залы послышались одобрительные возгласы простых воров и ритмичное постукивание их каблуков о каменные плиты пола. Потом все смолкло и в Зале установилась гулкая тишина. Она была словно бы пропитана воровским вниманием и обильно сдобрена напряженным воровским любопытством.
Ритуал Приношения был заурядным ежедневным ритуалом и одновременно очень важной воровской традицией. Каждое утро специально отобранные воровскими старшинами и командирами воровских команд воры низших разрядов приносили в Залу Приема все то лучшее, что им удавалось добыть за предыдущий день. Добытое приносилось в дар лично ему, Велвору, как владыке Канализации и как единственному истинному Предстоятелю Матери Луны в этой части воровской ойкумены, поэтому ритуал Приношения имел также и глубокий сакральный смысл. Считалось, что воры должны были отдавать ему все самое лучшее, ибо только лучшее могло смягчить ледяное сердце Матери Луны, и когда она смягчала свое сердце при виде обильных даров, на воров подземелий проливались потоки ее материнской любви, а это было залогом удачи в их делах на весь предстоящий воровской сезон. Удача же была необходима ворам как воздух, потому, что мастерство мастерством, но без удачи оно ничто.
В древние времена, когда верхний мир еще не оскудел богатствами, ежедневные дары тогдашним Велворам были поистине роскошными. Для сбора приношений к началу церемонии специально обученные воры-лакеи выносили огромное круглое блюдо из чистого серебра, тяжелый, обитый золотыми пластинами сундук, да еще и огромный, сшитый из кожи какого-то неизвестного животного, прочный мешок с бархатными кисточками на концах завязок и сложным выдавленным на боках рисунком. На блюдо у воров было издавна принято складывать добытые наверху деликатесы, в сундук – драгоценные каменья, золото и серебро, а в мешок меха и дорогие одежды, которые назывались "мягким приношением". Если в числе приношений оказывались другие необычные и редкие предметы, воры-лакеи уносили их из залы на руках, или увозили на специальной, изготовленной из красного дерева, украшенной круглыми серебряными ликами Луны, тележке.
Дары древних воров были воистину роскошными – после приема Приношения четыре дюжих вора-лакея с трудом поднимали серебряный поднос с изысканными деликатесами, крышку сундука не могли закрыть из-за переполнявшего его золота, а забитый мехами и дорогими одеждами мешок часто увозили из Залы на тележке, таким он делался тяжелым. Но времена изменились. На нынешнее Приношение Велвор часто просто не мог смотреть без содрогания, а старые заслуженные воры – без слез.
Сейчас на зеркальную поверхность подноса частенько падали и крошечные жареные рыбешки, и куски жесткого, едва проваренного коровьего мяса, а в совсем неудачные дни случалось, что на него сыпались и сухари. Древний сундук уже давно был рад и простой меди, а мешок принимал в себя такие дары, о которых стыдно было даже упоминать в приличном воровском обществе. Такие наступили времена. Но один раз в году – на День Зимнего Луностояния воровские старшины стремились отобрать все самое лучшее, что только удавалось добыть их подчиненным за целый год, хотя Правило и запрещало подобные хитрости и все воры знали об этом. Поэтому-то праздничное Приношение и вызывало такой искренний интерес. Оценивая праздничные дары, все воры мысленно сравнивали нынешнее Приношение с предыдущим и пытались понять, куда сползает ситуация – в еще большую пропасть, или все же к робкому улучшению.
Воровская знать, конечно, отлично понимала истинное положение вещей и к содержанию Приношения относилась равнодушно, но вот простые воры всегда очень сильно волновались, и с каждым годом все сильнее и сильнее. А еще они простодушно верили в могущество Великого Вора и доверчиво надеялись на то, что он сможет переломить ситуацию к лучшему. Поговаривали даже, что самые простые и доверчивые воры тайком молились ему, Велвору. Это была объективно тошнотворная ситуация и "воровать лучше" было здесь абсолютно ни при чем. Просто во всех окрестных землях знали, что верхний город находится под полным контролем воров Канализации, а значит, вести с ним дела не имеет смысла – любой завезенный в город товар сразу же оказывался в воровской сокровищнице. По этой причине купцы из соседних земель обходили верхний город десятой дорогой, и поэтому, молись ты, вор-ворище, или не молись, твоему воровскому горю это не поможет никак.
– Крошка Цефильз!– громко провозгласил вор-распорядитель.– Воришка!
Десять воровских трубачей синхронно приложили к губам медные горны и протрубили последнюю музыкальную фразу из "Серенады Ночи". Вор– распорядитель три раза ударил посохом по каменным плитам и в Залу семенящими шажками вошел крошечный воришка, по виду совсем еще ребенок. Одновременно с ним, но из другого конца помещения к Трону Воров приблизились лакеи с древними артефактами – подносом, сундуком и мешком для мягких даров. Тележку в этот раз никто не выкатил. "Тележка нам больше не нужна,– с горечью подумал Велвор.– Но все же могли бы выкатить. Хотя бы для поднятия воровского духа. Нужно будет сделать выговор распорядителю". Он сплел пальцы в замок и принялся рассматривать крошку Цефильза.
Это был совсем еще зеленый юнец (лет девять-одиннадцать, сразу прикинул Велвор) одетый в довольно нелепый наряд – скроенный из какой-то серой дерюги фрачок с короткими фалдами и такими короткими рукавами, что его можно было спутать с какой-то странной фрачной безрукавкой. Короткие рукава воровских фраков и их короткие фалды это совсем не признак безвкусицы или недостаточного мастерства воровских портняжек, а продуманные элементы воровской спецодежды. Рукава воровской одежды не должны мешать вору работать с ключами, отмычками, ножами, удавками и прочими инструментами, поэтому они делаются очень короткими, а перчатки (которые применяются только ворами) шьются, наоборот, очень длинными, чтобы компенсировать длину рукавов и обтягивающими, чтобы не уменьшать чувствительности пальцев. Фалды воровского фрака делаются короткими тоже не просто так, ведь под ними у вора находится целый арсенал, а попробуйте быстро выхватить нож, который в специальных ножнах висит у вас на поясе сзади – прямо под фалдами. В фалдах запутаетесь, а на то, чтобы выхватить нож настоящий вор тратит долю секунды, иначе – конец, смерть. Это же относится и к прочему арсеналу – удавкам, отмычкам, тонким и прочным веревкам, щипцам, круглогубцам и прочему. Да собственно и к припрятанному под фраком украденному это относится тоже – каждый вор должен уметь быстро от него освободиться в случае необходимости. Часто этот навык оказывается даже важнее умения быстро выхватывать нож.
В общем, в покрое фрака крошки Цефильза не было ничего необычного, вот только материал. Из той же серой дерюжки была пошита и его маска, а на голове помещалось и вообще нечто невообразимое – такой как бы бесформенный колпак с козырьком, который, наверное, должен был имитировать воровскую остроконечную шляпу. "До чего дошла Канализация,– с грустью думал Велвор, разглядывая наряд крошки Цефильза.– До чего дошли все мы. Но разве это моя вина?"
Впрочем, от его внимательного взгляда не ускользнули и приятные детали – на поясе крошки висела связка стальных отмычек очень хорошего качества, а его башмачки были подбиты толстой и мягкой кожей, которая позволяла легкому и маленькому воришке передвигаться практически бесшумно. Это означало, что воровское ремесло в среде воришек Канализации по-прежнему находится на высоте. "И не их вина, что наша добыча в последнее время настолько скудна,– думал Велвор.– Учителя у нас прекрасные и они по-прежнему на высоте. Нужно будет пригласить к себе учителя этого воришки и поблагодарить его от всей души. Да, собственно, такой благодарности заслуживает не только учитель этого конкретного Цефильза, а абсолютно все наши воровские учителя. Нужно будет заняться этим".
Крошка Цефильз стоял перед Троном Воров и беззвучно переминался с ноги на ногу. По-видимому, это было его первое Приношение и он растерялся. В руках крошка сжимал небольшой сверток из белой и почти чистой материи, а его голубые глаза в прорезях дерюжной полумаски были широко распахнуты и обращены на оголенное бедро Подруги-воровки.
– Ну что же ты, малыш?– ласковым голосом спросила Подруга-воровка.– Растерялся? Не бойся, Великий Вор не ест маленьких мальчиков. По крайней мере, на завтрак.
За спинкой Трона Воров послышался дружный приглушенный хохот Консортов и глав воровских корпораций. Смеялись также и в зале, а кто-то даже захлопал в ладоши. Почти все воры заулыбались и только вор-распорядитель стоял на своем месте с каменным застывшим лицом. Велвор тоже улыбнулся. Он вспомнил себя в годы этого маленького воришки и словно бы поставил себя на его место. И еще он тут же вспомнил шелковые кружевные панталончики той незадачливой верхней торговки, и еще пару-тройку забавных и счастливых случаев из своей тогдашней жизни. В те времена он тоже носил забавный фрачок, но его фрачок был пошит из недорогой, но прочной темной материи, а не из серой дерюги и его воровская шляпка была настоящей, но в остальном все было таким же, как и сейчас.
– Простите меня, мадам!– звонким детским голосом воскликнул крошка Цефильз.– И пусть простит меня Его Величество! Пусть он сжалится надо мною и примет это скромное приношение!
После этого крошка совершил традиционный воровской полупоклон и начал торопливо разворачивать сверток. В зале установилась напряженная тишина. Первое праздничное приношение считалось у воров знаковым, в высшей степени сакральным, абсолютно мистическим, в каком-то особом смысле также предвещавшим воровскую удачу на весь следующий воровской сезон и все присутствующие замерли в тревожном ожидании. Впрочем, не все. Воровская верхушка уже давно не ожидала от этих приношений ничего хорошего, все это относилось только к простым ворам. Велвор тоже не ожидал от нынешнего первого приношения ничего хорошего, но в его душе все же теплилась надежда, что сегодня оно окажется очень удачным.
Кто его знает, что там у крошки Цефильза так тщательно завернуто в лоскут белой материи? А вдруг там скрывается какой-то настоящий деликатес? Размер свертка, правда, не предвещал ничего хорошего, ну а вдруг? Что если сверток скрывает серебряную коробку с засахаренными фруктами? Или большой кусок шоколада в красивой блестящей обертке? Или мешочек редких и ценных орехов? Да мало ли, что может поместиться в таком вот свертке? А может быть, там находится какой-нибудь невиданный доселе деликатес? О котором никто из старых и опытных воров до сих пор даже не слышал? Малыш видно не из робкого десятка, а значит, он вполне удачливый и ловкий воришка (да ведь других воровские старшины с праздничными приношениями и не присылают). Что если какой-нибудь невероятно умный и оборотистый обворованный верхний умудрился припрятать в где-нибудь в хитро устроеном тайнике редкий и невиданный доселе деликатес? А крошка Цефильз разгадал его хитрости и проник в этот тайник, выкрал невиданный доселе деликатес и принес его сюда – ему, Велвору XXVIII-ому в подарок ко Дню Зимнего Луностояния. Это было бы очень кстати сейчас, очень. Соверши крошка Цефильз такой подвиг, Велвор прямо здесь, не сходя с Трона Воров произвел бы его в ворики, даже несмотря на совсем нежный возраст и это жалкий наряд из серой дерюжки. Этот невиданный деликатес мог бы прямо сейчас изменить жизнь крошки Цефильза и проложить ему прямую широкую дорогу в светлое воровское завтра. Этот деликатес мог бы прямо здесь и сейчас сделаться для него счастливыми кружевными панталончиками – мистическим пропуском на самую вершину воровского могущества.
"Ну давай же крошка, давай,– думал Велвор, наблюдая за быстрыми детскими пальчиками, проворно и ловко разворачивающими сверток.– Покажи нам свое мастерство, и прямо здесь я открою для тебя дорогу на верх. Прямо здесь и сейчас, у всех на глазах родится новый Мастер или даже Великий Вор!"
Чуда, однако, не случилось. Когда крошка Цефильз размотал свой сверток до конца, у него в руках оказалось несколько жареных рыбешек совсем непрезентабельного вида. Мало того – две рыбешки были раздавлены, по-видимому крошка слишком сильно прижимал сверток к своему боку, когда нес его к Трону Воров. Зал гулко выдохнул и в этом выдохе было столько разочарования, столько несбывшихся ожиданий, столько рухнувших надежд, что Велвор невольно напрягся.
А чего вы все ждали, чуть не закричал он в прорези воровских масок, чего вы все ждали от этого маленького воришки, идиоты? Чуда? Чудес не бывает! Когда вы уже это поймете, жалкие суеверные дураки?
Появление этих раздавленных рыбешек совсем не удивило Велвора. Ему докладывали приближенные ворики, что воришки на самом деле уже давно ничего не могут украсть, так как у обворованных сейчас не было не то, что рыбы, а даже горький ржаной сухарь редко касался их губ и считался у них чуть ли не самым желанным деликатесом. Да даже если бы обворованному и удалось где-то раздобыть немного рыбы, то вряд ли бы он успел ее обжарить, скорее всего, ее отобрали бы задолго до этого.
Его верные ворики-соглядатаи на докладах разводили руки в стороны и говорили ему, что не понимают – чем же сейчас питаются обворованные верхние, и чем они живы до сих пор. Кроме того верные ворики докладывали ему, что воровские старшины еще два года назад организовали из воришек промысловые рыболовецкие артели, которые промышляют рыбу на ближайшей реке. Оттуда, надо полагать, и приплыли сюда эти жалкие рыбешки. Правда, размер рыбешек из нынешнего первого приношения говорил о том, что промышляют воришки из рук вон плохо. Ну это-то как раз понятно, они же все-таки воры, а не рыбаки. Хотя даже безыскусные рыбаки могли бы постараться ради праздника и выловить из реки что-нибудь получше. "Ловить нужно лучше,– подумал Велвор.– Воровать нужно лучше. Все нужно делать лучше. Его дорогая Подруга права. Ох, как же она права".
Вдруг Велвору подумалось, что ведь сегодняшнее первое приношение могло совсем не случайно оказаться настолько жалким, практически никчемным. А что если это часть заговора против него? Если он, этот заговор, существует, конечно. Слишком многое, однако, указывает на то, что он существует – и эта проклятая бочка великолепного вина, которая чуть не вывела его из строя накануне праздника, и насквозь фальшивая тревога его Подруги, и ее настырные вопросы, и липкий шепоток Консорта Аливо. А теперь еще и эти жалкие рыбешки. Что если заговорщики пытаются при помощи этого жалкого приношения подорвать его воровской авторитет в самом начале праздника? Что если они, таким вот образом, хотят вызвать взрыв недовольства в среде простых воров, которое и без того уже просто зашкаливает? Тонко, ничего не скажешь. И умно, очень умно. Наверное, в центре заговора стоит этот мерзавец Аливо, он самый умный среди Консортов. Но неужели и его дорогая Подруга тоже участвует в заговоре? Неужели она списала его со счетов и вошла в сговор с Аливо? Непонятно, правда, на что надеется этот мерзавец, ведь Консорт Могро гораздо более искусен в ножевом бою, недаром он контролирует корпорацию налетчиков. Или они договорились между собой и решили устроить правящую квадригу? Ну ничего, он еще с ними поборется, его песенка еще не спета, поторопились они устроить этот заговор. Залог успеха лежал сейчас в кармане его жилета. Перед таким замечательным предметом не устоит ни одно простое воровское сердце.
Аккуратные золотые часы, которые погубили когда-то Велвора XXVII-ого, сегодня спасут его, и обеспечат его правление еще на один год. Целый год будет у него в запасе, а там он еще что-нибудь придумает.
Углубившись в свои мысли Велвор совсем позабыл про крошку Цефильза и тот стоял сейчас внизу – у подножия Трона Воров, беззвучно переминаясь с ноги на ногу, и поглядывая большими голубыми глазами то на безупречное бедро Подруги-воровки, то на шляпу Велвора, то на кого-то невидимого, который стоял сейчас за высокой спинкой Трона Воров. В Зале снова установилась тревожная тишина.
– Мастер, нужно что-то решать,– послышался в правом ухе липкий шепоток Консорта Аливо.– Воры ждут.
Велвор тут же вынырнул из своих тревожных мыслей, растянул губы в приветливой улыбке и чуть наклонил остроконечную шляпу.
– Спасибо крошка Цефильз,– сказал он ласковым голосом.– Я принимаю твой дар, а тебе желаю успеха в предстоящем воровском сезоне. Следующий!
Один из воров-лакеев взял у Цефильза рыбу вместе с куском белой материи и бросил ее на серебряный поднос. Крошка тут же совершил быстрый полупоклон, а потом быстро развернулся и в беззвучную припрыжку побежал к выходу из Залы Приношений. Вид у него был такой, как будто Мать Луна только что наградила его огромным полосатым леденцом. В зале глухо зашумели простые воры.
– Крошка Фоль!– громко провозгласил вор-распорядитель, ударяя посохом по плитам пола.
Фоль был практически точной копией Цефильза, разве что он был чуть повыше и чуть постарше последнего и его сверток тоже был чуточку больше, но внутри него находилась все та же жареная рыбешка. Ритуал принятия приношения повторился а потом все пошло гораздо быстрее.
Воришки, ворики и воры один за другим подходили к Трону Воров, а на поднос, и в сундук непрерывным потоком сыпались праздничные дары. Только древний кожаный мешок все никак не мог дождаться своего мягкого дара.
Но Мать Луна, что это были за дары? Такой дряни Велвор не видел никогда раньше, и таких сложных, противоречивых чувств раньше он тоже никогда не испытывал. Поднос быстро наполнялся жареной рыбой самого жалкого вида, туда же летели какие-то заплесневелые хлебцы, темные сморщенные сухари, коричневая трава, грязные корни, перепончатые лапки каких-то мелких рептилий, подгнившие лесные ягоды, почерневшие от долгого пребывания в земле желуди. Был там даже слегка подкопченный змеиный хвост, при виде которого Велвора чуть не вырвало прямо на ступени Трона Воров. Впрочем, и в сундук падали не лучшие приношения – какие-то железные скобы, замки со сломанными дужками, ржавые гвозди, заготовки для подметок, треснувшие линзы для глаз и даже одна ржавая железная нога, которую дюжим ворам-лакеям пришлось согнуть, чтобы она поместилась внутри древнего сундука.
Наблюдая за этими дарами, воры сначала перешептывались, потом начали негромко переговариваться между собой, а потом из их толпы стали слышны отдельные возгласы в которых четко различались слова насмешки и даже отдельные крепкие ругательства. Напряжение постепенно нарастало, но согласно Правилу Канализации, Велвор не мог прервать ритуал приношения даров, пока в кожаный мешок не упадет хотя бы один предмет, а сегодня, как назло, в приношениях не было ни одного предмета одежды или куска ткани, или хотя бы крашеной под лисицу кошки, кролика или белки.
Глядя на всю эту мерзость, Велвор больше не сомневался – заговор против него существует. Причем в этом заговоре участвует не только воровская верхушка из самого ближнего круга (ближний круг, с горечью подумал Велвор, ближний круг), но и воровские старшины, а может быть и некоторое количество простых воров. Про Подругу-воровку он тогда старался не думать, хотя и понимал, что без ее участия здесь тоже не обошлось.
Как первый среди равных он отлично понимал других воров. Действительно, Канализация за годы его правления дошла до крайности. Но разве в этом была его вина? Нет, такой вины за собой он не чувствовал. Разве он виноват, что ему довелось воссесть на Трон Воров в такие скудные и мрачные времена? Разве он все время своего правления молча наблюдал за происходящим вокруг? Разве он оставался безучастным к бедам Канализации? Наоборот, он прилагал все усилия, чтобы хоть как-то улучшить положение своей воровской армии.
В высших воровских сферах уже давно существовал секретный воровской план по переселению воров в другие, обильные едою и золотом места, и он старательно следовал этому плану. На секретных совещаниях воровской верхушки этот план получил название "Исхода" и воплощался в жизнь неукоснительно, особенно при трех последних Велворах. В ближние и дальние места уже давно рассылались воровские разведчики, которые пытались найти подходящие города для переселения. Успех пока был половинчатый – городов вокруг было не так уж и мало, но далеко не все они подходили для Исхода. У одних городов просто не было канализации (ее заменяли огромные выгребные ямы), в других городах канализация была, но ее уже занимали местные воровские сообщества, и перед массовым исходом их нужно было оттуда вытеснить или выбить (договориться с этими сообществами никто даже не надеялся).
Сейчас секретным планом по переселению руководил Консорт Могро, так как именно он командовал воровскими разведывательными и боевыми отрядами. Приблизительно год назад Могро доложил Велвору, что его разведчиками был обнаружен подходящий город с разветвленной канализационной сетью, которая находилась под контролем тамошней воровской армии. Разведчики докладывали, что эта армия пока очень слаба (хотя постепенно растет и укрепляется), а город над ее головой еще очень богат. Выслушав этот доклад, Велвор решил испытать судьбу и отдал приказ о начале подготовки к войне за новую Канализацию для своего воровского народа.
Сейчас приготовления шли полным ходом – готовились боевые воровские группы, запасался провиант и оружие, подготавливалась к перемещению на новое место Главная Воровская Сокровищница, набирались и тренировались штурмовые отряды, и проводилось еще множество различных мероприятий. Велвор, конечно, понимал, что в результате переселения на новое место много местных воров погибнет – кто-то падет в бою с тамошними ворами, кто-то умрет от болезней и недоедания, кто-то замерзнет в пути. Но что ему было делать? Это было все равно лучше, чем медленно и мучительно умирать здесь – на месте, от голода, который уже неумолимо приближался к Канализации.
Голод никогда не приходит один, за ним дружной толпой следуют болезни, кровавая борьба за остатки еды и сопутствующий ей каннибализм. Судьба обворованных верхних Велвора не беспокоила, но что будет, когда канализационные воры съедят последнего обворованного верхнего? Они начнут есть друг друга и это станет концом воровской Канализации. Нет, лучше его ворам пасть в честном воровском бою, чем дожить до такого.
Велвор понимал, что чем бы ни закончилась сегодняшняя история, план по переселению будет выполнятся неукоснительно. Даже если ему не суждено пережить сегодняшнюю праздничную ночь, его преемник, следующий Велвор, продолжит его дело точно так же как он сам продолжил дело Велвора XXVII-ого Мудрого, а тот всю жизнь продолжал дело Велвора XXVI-ого Спесивого.
Могро докладывал ему, что предварительные приготовления к массовому переселению воров могут окончиться уже до следующего Дня Зимнего Луностояния, а значит первую атаку на далекую канализацию можно будет произвести еще до следующего праздничного Приношения и избежать таким образом сопутствующего ей позора.
Рано, конечно, начинать Исход но что же делать? Когда начнется война за новую Канализацию, берега которой сотворены из меда, а реки текут молоком, ворам будет уже не до заговоров. Поэтому главное сейчас – пережить сегодняшний праздник, и на это у него есть все шансы. Благодаря нежданному подарку судьбы – аккуратным золотым часам с мелодией "Серенады Ночи" внутри. Эти часы выручат его сегодня, он это чувствовал всем своим сердцем, а его многоопытное воровское сердце еще никогда его не обманывало.
Пока Велвор предавался своим размышлениям, фоном для которых служил все нарастающий ропот присутствующих на церемонии простых воров, воришки и ворики уже отыграли свое и покинули сцену. Теперь их место заняли молодые, но уже достаточно опытные простые воры. Они заходили в залу группами по десять человек и бросали к ногам Велвора самое разное оружие верхних – согнутые сразу в нескольких местах алебарды, ржавые стальные нагрудники, железные щиты, рваные кольчуги и мятые шлемы. Все это добро выглядело уже не настолько позорно, как жареные рыбешки и ржавые гвозди, воровской ропот немного притих и Велвор приободрился.
Добыча молодых воров состояла главным образом из оружия потому, что все они были участниками набегов на городскую управу, в которой укрывался сейчас градоначальник обворованных верхних вместе с остатками городской стражи. Главной целью этих набегов была тяжелая золотая цепь, которая по слухам все еще находилась на шее у градоначальника, прямо под его кольчугой.
На самом деле настоящая цепь была украдена ворами уже достаточно давно – еще в правление Велвора XXVI-ого, но слухи о ней поддерживались всеми предыдущими Велворами и им лично с целью создания смысла воровского существования именно для молодых и энергичных воров. Воровской верхушке и ему лично просто нужно было чем-то занять их до начала войны за новую канализацию, вот они и совершали набеги на городскую управу, в которой сейчас держал оборону градоначальник вместе с остатками городской стражи. Стражники перекрывали все входы и выходы из управы, выстроившись плотными рядами, сомкнув щиты и выставив вперед алебарды, а молодые воры штурмовали их волнами, постепенно лишая оружия и доспехов. Подвал управы, вместе с небольшой темницей и орудиями для пыток был уже занят молодыми ворами, а сами эти орудия были перенесены в Канализацию и свалены там в кучу в одном из дальних мокрых коллекторов прямо в мутную зловонную жижу (любой настоящий вор всем сердцем ненавидит орудия для пыток, так как только эти адские приспособления способны сломить его волю и лишить его воровской чести). Битва за мифическую золотую цепь уже шла на внутренних лестницах осажденной со всех сторон городской управы, чем Велвор был крайне недоволен. Ведь пади городская управа завтра, и уже послезавтра ему пришлось бы придумывать новую цель для энергичных молодых воров и создавать новый смысл для их существования. Впрочем, стража все еще сдерживала натиск и об этом можно было пока не думать.
