Текст книги "Проект "Плеяда" (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Алиса шагнула вперед, вскинув руки и тут же все стихло.

– Слышите! – крикнула она, – слышите Зов?!

Оглушительный удар гонга сопроводил ее слова и вслед за ним средь новусов раздался приглушенный, но все нарастающий гул.

«Мечит-Мечит-Мечит».

– Слышите ли вы голос Его!? – исступленно заламывая руки выкрикивала Алиса, – прекрасен он! И далек! Далек он, но и прекрасен! Слышите ли вы зов Его!!??

– Мечит-Мечит-Мечит!

– Милостив к нам будь! Жесток к нам не будь!

– Мечит-Мечит-Мечит!

– Прекрасен он и далек! Слушайте голос Его! Мееееееечиииииит!!!

Последний выкрик потерялся в вое тысяч глоток и грохоте бубнов, перекрытых ударом гонга. Словно об наковальню ударяли о гонг молоты черных чудовищ и в бешеном танце кружились танцовщицы, играя серпами. Вот безволосая обезьяна разомкнула оковы на ближайшей пленнице и швырнула ее на камень. Блеснуло лезвие, раздался крик, и острый серп в руках черной танцовщицы рассек грудь щуплой эвенкийки. Просунув тонкую руку в зияющий надрез, танцовщица пружинистым движением вскочила, сжимая в кулаке вырванное сердце. С громким хохотом она впилась зубами в окровавленный комок плоти. В тот же миг два гиганта подхватили труп и, раскачав, швырнули вниз. Послышалось рычание новусов разрывающих тело на части.

Остальные пленницы запричитали, осознавая, что их ждет, несколько рванулись назад, но их грубо, ломая кости, повалили на камень. Женские крики смешивались с грохотом шаманских бубнов, создавая чудовищную, противоестественную мелодию. И под нее извивались черные танцовщицы и острые серпы вспарывали грудные клетки пленников и молот ударял в гонг. И на все это словно упивающаяся кровью гарпия надменно взирала Алиса Барвазон, а над ней все ярче разгорался кровавым сиянием идол огромной обезьяны.

Впрочем, со временем багровое свечение охватившее пещеру менялось – сначала чуть заметно, почти неуловимо простым глазом, потом все более явственно. Сквозь красный свет, разлитый по всему залу, пробивался иной – холодные, голубые лучи, лившиеся сверху. Наташа проследила взглядом за их направлением и увидела уже знакомую, пугающую и грандиозную картину. Свод пещеры наливался кромешной чернотой и в ней, одна за другой, загорались светящиеся точки – созвездия, планеты, кометы. Больше и ярче остальных сияли, уже ненавистные Наташе, Плеяды – семь звезд, изливавших бледный свет на внезапно притихщее сборище. Этот свет словно поглощал, впитывал красное свечение, подменяя его собой и постепенно огромный идол также засветился изнутри серебристым светом. Замолк шум бубнов, черные шаманы отступили в тень, одна за другой преклоняли колени звероликие танцовщицы, кладя на пол окровавленные серпы. Рядом с ними медленно опускались черные молотобойцы.

Сама Алиса тоже медленно отошла от алтаря, уступая место выходящему из тени черному шаману. Сагаева можно было только угадать – лицо закрывала черная шапка, на которую наброшена все та же обезьянья личина, всевозможные обереги и фигурки идолов обвешивали его с ног до головы – Наташе даже показалось, что она слышит как они брякают в наступившей тишине. Он простер руки над обнаженной Илтой и начал нараспев произносить какие-то слова. Наташа не понимала ни слова, но и Илте лежащей у алтаря они были совсем незнакомы – это был не русский, не монгольский, не китайский – вообще ни один из известных ей языков. Тембр голоса Сагааева изменился, став низким, утробным и совершенно нелюдским. Это был голос бездны – неизмеримой, вселенской пропасти, лишь ничтожную часть которой составляли звезды и планеты, теряющиеся на фоне непроглядной космической тьмы. И оттуда поднималось то нечто, грязное и мерзкое существо, обманчиво укрытое под именем персонажа из баек монгольских скотоводов. Странно изменилось все вокруг – стены и пол коридора словно отступили, заставляя всех присуствующих чувстовать себя повисшими в черной бездне. Наташа почуствовала как у нее резко тяжелеет низ живота, как в нем почти ощутимо, дергается и бьется поселившаяся в ней чуждая жизнь, чувствующая приближение Праотца. Голова Наташи пошла кругом, она невольно оперлась о стенку туннеля, но отпрянула как от раскаленной плиты.

Стены двигались!

Наташа с ужасом смотрела, как дергаются в камне заточенные чудовища, не желая и все таки стремясь вырваться наружу. Вспомнив о том, что ей говорили в пещере, она кинулась ничком на землю, закрыв глаза. Многоголосый вой, рев, лай, карканье ударили ей в уши, ругательства на дюжине различных языков сменились детским плачем и истерическим хохотом. Могучий, горячий ветер сотряс стены пещеры, коснулся спины девушки и все стихло. Выждав пару минут, Наташа открыла глаза.

Из всех ходов и пещер протянулись черные вихри, воронки которых тянулись к огромному идолу. Стоны, рык, проклятия, хохот наполнили пещеру, отдельные черные тени выскальзывали из крутящихся вихрей, втягиваясь в извание Мечита. Стоящий под ним Сагаев исступленно выкрикивал что-то на незнакомом никому языке, черные шаманы вновь загремели бубнами, вновь послышались выкрики «Мечит!». Теперь он и впрямь спускался к своим детям – огромное изваяние окуталось полупрозрачной черной дымкой, струи которой потекли вовне, окутывая фигуру шамана. Илта не верила своим глазам – он словно становился больше и выше, напитываясь черными клубами, глаза его шаманской шапки испускали лучи ослепительно белого света. Таким же светом мерцало и зеркало у него на груди, а ленты вокруг шапки извивались, словно клубок змей.

Наташа застонала – даже находясь в заточении, она не чувствовала себя столь бессильной. Тогда она была пленницей, но противостояли ей люди и уродливые твари, еще глупее человека. Сейчас Наташа была свободна, но противостояла невиданной, исполинской мощи перед которой чувствовала себя муравьем на пути горной лавины. Она бросила взгляд на карабин – может у нее и получится выстрелить, но будет ли от этого толк? Она вспомнила слова шухдера об «оке Мечита»– в самом деле, во лбу чудовища открылся сияющий белым светом «третий глаз», куда уходил черный туман. Но сколь жалкой и ничтожной сейчас выглядела Наташа с ее оружием против этой поистине космической силы, готовящейся воплотиться в теле черного шамана.

Сагаев вскинул голову и издал протяжный вопль – крик огромной обезьяны из душных джунглей Африки. В его руках блеснул острый нож, занесенный над телом Илты. Уже не соображая, что делает Наташа вскинула карабин и выстрелила прямо в полыхающий белым пламенем глаз.

Илта не испытывала страха, гнева или ненависти при виде беснующейся Алисы, выкрикивающей свой безумный речитатив. Словно сработал некий предохранитель, отсекший куноити от ужаса и безнадежности ее положения, от чего она смотрела на все происходящее с отстраненным любопытством. Ей было интересно – и причудливое одеяние Алисы, – что-то среднее между комиссарской кожанкой и комбинезоном – и белила на ее лице, сквозь которые проглядывали бешеные глаза и гибкие танцовщицы с уродливыми ликами и рокот бубнов со всех сторон. Илта понимала, что эта церемония – предвестник ее скорой смерти, но сейчас она ее не пугала. Куноити сделала все что могла и готовилась предстать перед Эрлэн-ханом.

Но вот Алиса отошла в сторону и вперед шагнул шаман. С неба полились лучи бело-голубого света, леденящего душу и тело, чуть ли не вмораживающего Илту в алтарь. Вокруг нее кружились черные тени, слышался хохот, вой, плач, ее тела касались бесплотные пальцы, в ушах слышался навязчивый шепот. Илта чувствовала бездну боли, страданий и бессильной злобы исходящей от множества сознаний, пленененных могучей безжалостной силой и действующей по ее воле. Куноити глянула в глаза Сагаева и вот теперь ужаснулась – по-настоящему, почти до обморока испугалась того, что глядело на нее из глаз шамана. Это было что угодно, но не человеческий взгляд. Багрово-алый свет, лившийся из «обычных» глаз идола все больше затемнялся ослепительно-белым пламенем полыхающем в третьем оке Мечита. И точно такое же пламя разгоралось и в глазах шамана. Илта увидела блеснувший в его руке нож и, неожиданно для себя, слабовольно зажмурилась, ожидая прикосновения острого лезвия к груди

Но этого не произошло – раздался громкий звон, казалось потрясший пещеру до основания и тут же – оглушительный рев, преисполненный поистину космического разочарования. Со всех сторон грянул торжествующий злорадный хохот из сотен бесплотных глоток. Леденящий, парализующий душу и тело холод отступил, словно опали неведомые оковы, и Илта раскрыла глаза.

Красные глаза Мечита все еще горели алым огнем гнева, но жуткий третий глаз уже не полыхал белым пламенем – вместо этого из него непрерывным черным потоком неслась огромная стая, крылатых существ, похожих одновременно на ворон, летучих мышей, драконов и стрекоз. Карканье, шипение и оглушительный стрекот разнеслись по залу, где метались из стороны в сторону испуганные новусы. Но Илта этого не видела – ее внимание было приковано к черному шаману перед ней. С ним тоже было что-то не так: под черным одеянием происходили какие-то метамофозы, странно изменившиеся руки били по воздуху, – отгоняя круживших вокруг шамана крылатых тварей словно назойливых комаров. Вот страшные лапы вцепились в черный халат, разорвав его как гнилую тряпку. Илта едва сдержала изумленный крик, увидев жуткое существо, в которое превратился шаман. Впрочем, оно не было незнакомым – исполинская обезьяна, в два человеческих роста, с обдранной наголо кожей, истекающая кровью из всех жил. Мечит не до конца воплотился в своем слуге, но и того Присутствия, что было в нем, оказалось достаточным, чтобы преобразить Сагаева в подобие Красной Обезьяны. Когтистые лапы рвали на части подлетавших духов – Илта уже узнала давних знакомцев по юрте Бэлигте – однако те, все большими стаями облепливали чудовище.

«К ней»! – раздался откуда-то (извне? из глубин подсознания) негромкий, но сильный голос и Илта затрепетала от восторга, осознав, КТО отдал приказ скопищам шухдеров и шолмосов. Черные твари метнулись к ней, облепив Илту сплошной шевелящейся массой, множество лап перебирали по ее телу, острые клыки клацали, вгрызаясь в железо, словно в живую плоть. Вот, наконец, оковы распались жалобно звякнув на камне. Илта вскочила на ноги и страшно, безумно расхохоталась в лицо попятившемуся чудовищу..

Огромный зал бесновался – черные твари метались над головами обезьянолюдей, усаживаясь на уродливые головы и в следующий момент – неуловимо сливаясь с ними. Обезьянолюди рвались в боковые пещеры, откуда слышались пулеметные очереди – видимо там Алиса расставила оцепление из людей, если что-то пойдет не так. Но вал одержимых обезьянолюдей уже было не остановить – мохнатая орда неудержимым потокм перла вперед и вскоре то одна, то другая очередь захлебывалась прерываясь отчанными криками раздираемых на части энкавэдэшников.

Черные молотобойцы и танцовщицы с серпами, спасаясь от кружащих над ними демонов, спрыгивали с возвышения, вливаясь в стадо беснующихся новусов. Там же метались и обезьяноподобные белые гиганты. Куда-то пропала и Алиса Барвазон в своем одеянии. Но на ступенях все еще сидели черные шаманы и рокот их бубнов не ослабевал, словно вливая новые силы в красное чудовище перед алтарем и все еще мерцали алым светом глаза обезьяноподобного идола. Зарычав, тот, кто был недавно Иваном Сагаевым двинулся к Илте, расставив свою страшные лапы, чтобы разорвать ее на части. Но девушка уже чувствовала, как вливается в нее новые силы, как энергия Нижнего Мира, проникает в каждую клеточку, в кровь, в жилы, в самую суть куноити. Трещат мускулы и сухожилия девушки, челюсти вытягиваются, обрастая клыками, а сквозь кожу начинает прорастать черный блестящий мех.

С протяжным воем опустилась Илта на четыре лапы, оборачиваясь черно-бурой лисицей, величиной с крупного волка. Яростные желтые глаза уставились в покрытые красными прожилками зенки Мечита.

– Эрлэн-хан передает тебе свой привет и свое напуствие, – хриплый лающий голос вырвался из зубастой пасти, – сдохни предатель!!!

Чудовище, зарычав, метнулось вперед, но в этот же момент черно-бурое тело взвилось в воздух, сбивая с ног Мечита-Сагаева. Огромные лапы со страшной силой сжали бока лисицы, вырывая клочья густого меха, но острые зубы уже впились в его безобразное лицо, прогрызая плоть и хрящи. Последний сиплый рык вырвался из пасти Красной Обезьяны, но в тот же момент клыки вонзились в извивающийся красный язык, вырывая и проглатывая его с корнем. Следующий удар острых клыков взломал черепную коробку. Илта-Унэгэн подняла окровавленную морду и, несмотря на куски мозга, забившие пасть, издала торжествующий вой. И отголоском послышался оглушительный рев, затихающий где-то вверху. Ярким светом полыхнули семь звезд на своде пещеры и тут же погасли. Вместе с ним потухли и красные глаза идола Мечита.

Лисица-оборотень издала торжествующий лай и прыгнула вниз, туда, где еще сидели в оцепенении шаманы Небесной Обезьяны. Острые зубы рвали глотки предателей, лиса сбивала их с ног, чтобы повалить и растерзать. Вот последний из шаманов пал с прокушенным горлом, из пасти лисицы вырвался лающий хохот. По ее телу пробежала крупная дрожь, шерсть крупными комками осыпалась с ее тела, пока она вставала на задние лапы. Вскоре уже человек – Илта Сато, обнаженная и вымазанная кровью, стояла на ступенях и в ее синих глазах светилось шальное веселье.

Как-то незаметно исчезли после изгнания Мечита и крылатые бестии, но в зале все еще бесновались, терзая друг друга новусы и было видно, что многие еще одержимы. Зачатые при участии демонов Нижнего мира, тела обезьянолюдей представлялись удобными вместилищами для шухдеров. Впрочем, и они не находя уже в пещере ничего интересного, рассасывались по коридорам в поисках людей. Где-то еще звучали одиночные выстрелы и крики, но, судя по всему, сопротивление охраны было сломлено. Озирая разгромленную пещеру, Илта заметила меж бестолково мечущихся волосатых тел, тонкую фигурку с развевающимися золотыми волосами и с автоматом в руках. Этот некто целеустремленно проталкивался к алтарю. Куноити откинула голову назад и от души рассмеялась.

– Наташа! – весело сказала она, шагая вперед, – ты где пропадала, сучка?!

– Сама такая! – выкрикнула в ответ докторша, – я думала, как спасти твою задницу!

Один из мечущихся вокруг новусов развернулся раскрывая клыкастую пасть, но Наташа почти не глядя выстрелила – и обезьяночеловек рухнул с дыркой во лбу.

– Ты теперь настоящий коммандос, – рассмеялась Илта, протягивая руку, – как сказали бы англичане. Настоящий боец, хоть завтра в следопыты.

– Ай, скажешь тоже, – махнула рукой Наташа, – следопыт. Я в эту образину красную чуть ли не вcю обойму запустила, прежде чем в глаз попасть. И сюда еле спустилась…

– Погоди, – спросила Илта, – в какую образину? В какой это глаз?

– Да вот в этот, – Наташа вдруг оборвалась на полуслове, глядя на что-то за спиной Илты. Почуствовав неладное куноити оглянулась.

Огромный идол дрожал, по нему пробегали змеящиеся трещины, разраставшиеся с каждой минутой. Мелкие осколки отваливались от статуи, падая на пол.

– Бежим! – крикнула Илта, ухватив Наташу за рукав. Обе метнулись в один из боковых проходов, по которым к святилищу проходили черные танцовщицы. За их спиной статуя Мечита накренилась и с шумом рухнула, погребая под собой оказавшихся слишком близко обезьянолюдей.

– Ну, теперь куда? – отдышавшись, спросила Наташа. Илта оглянулась – в ста метрах позади вход, через который они вбежали в туннель, полностью завалили обломки статуи. Девушки стояли в узком коридоре, едва освещавшимся мерцавшей над потолком тусклой лампочкой – единственной непогасшей. Впрочем, и она могла погаснуть в любой момент.

Пройдя по коридору, Наташа и Илта остановились на развилке. Илта шагнула влево, когда оттуда послышались выстрелы, за ними крики и приглушенное рычание. Где-то в отдалении мелькнули уродливые тени.

– Туда – Илта кивком указала направо. Наташа послушно шагнула в указанном направлении и Илта обратила внимание, что девушка все еще держит автоматический карабин.

– Ну-ка, дай сюда, – сказала она. Быстро проверила оружие – пять патронов, не густо.

– Держи, – кивнула она, вручая оружие Наташе, – тебе нужнее.

– А ты? – испуганно спросила русская девушка.

– Поищу себе что-нибудь получше, – усмехнулась Илта, – пошли.

Она припустила по коридору, сверкая в полумраке обнаженными ягодицами – с тех пор как куноити соскочила с алтаря, у нее не было времени хоть что-то накинуть. Наташина одежка выглядела немногим лучше – еще в пещере шулмусов она раздела убитого чекиста, но его форма оказалась настолько рваной и вонючей, что у девушки кружилась голова от резкого запаха, а кожу неприятно саднило.

– Ага, вот и обновка, – словно в ответ мыслям Наташи прозвучал радостный голос Илты. Наташа проследила за ее взглядом – посреди коридора валялось три трупа, под которыми растекались лужи темной жидкости. Двое из них были растерзаны буквально в клочья, но у третьего – невысокого щуплого парня была лишь свернута шея. Илта быстро стянула с него серую форму и облачилась в нее, затем тщательно осмотрела все вокруг.

– Оружия нет, – озабоченно сказала она, – видно, тот, кто это сделал забрал с собой.

– Может, вернемся? – спросила Наташа.

– Нет, – покачала головой Илта, – только время потеряем. Пошли вперед.

И вновь бег по темным коридорам, неотличимым от природных пещер, если бы не мерцающие кое-где над потолком лампочки. Ходы все больше забирали вверх, пару раз даже девушки поднимались по вырубленным в камне ступеням. По дороге попадались тела растерзанных в клочья бойцов – китайцев и русских, перемежаемые волосатыми тушами убитых новусов. Илта подобрала с одного из трупов острый кортик, но все огнестрельное оружие, что ей попадалось было или полностью разряжено или настолько изуродовано, что не могло быть использовано. Судя по всему, обезумевшие новусы разбежались по коридорам, устроив отчаянную мясорубку с охраной. По следам побоищ было не ясно, кто берет верх, однако Илте с Наташей приходилось опасаться любой из сторон.

Впереди забрезжил тускулый свет и Наташа с Илтой увидели, что коридор по которому они шли, выходит на каменный мост, подобный тем, что они видели в других местах. Девушки хотели выйти на него, когда из-за угла раздались выстрелы, яростная брань и глухое рычание. Илта и Наташа едва упели прижаться к стенам туннеля, когда в проем с диким визгом влетело истекавшее кровью мохнатое тело и рухнуло на пол. Снова затрещали выстрелы, послышалось громкое рычание, чей-то предсмертный крик и вдруг в туннель ввалился целый клубок из тел – людей и обезьянолюдей. Наташа пальнула в обернувшуюся к ней оскаленную морду, но метнувшаяся в агонии тварь сбила девушку с ног, подминая под себя. С трудом выбравшись из под мохнатой туши Наташа увидела как у стены Илта сошлась в рукопашной с тремя людьми в форме НКВД – двумя русскими и одним китайцем, не успевавшими выхватить оружие – столь неожиданной и яростной была атака куноити. У ног ее валялась подыхающая тварь, ввалившаяся в туннель первой – видно охранники уходившие из пещеры, столкнулись с обезумевшими обезьянолюдьми вступив с ними в жестокую схватку.

И тут на Наташу с диким криком накинулась разьяернная фурия.

– Ты! Ты! Ты! – истерически выкрикивала Алиса Барвазон, метясь в лицо девушки острыми ногтями, – это вся из за тебя шлюха, фашистская тварь, сука!!! Умри, мразь!!!

На ней был все тот же странный комбинезон, уже изрядно потрепанный, волосы растрепались и в них как никогда ясно виднелась седина. Черные глаза горели сумасшедшим огнем, на губах пузырилась пена – похоже, происшедшее в пещере, окончательно надломило и без того неустойчивую психику комиссарши. Она даже не пыталась пустить в ход закинутый на плечо автомат, желая растерзать голыми руками ту, кого он считала причиной всех сегодняшних бед.

Наташа в последний момент перехватила руки Алисы, но та отчаянно вырывалась, по чем свет стоит матеря девушку. Отступая, Наташа поскользнулась в крови новуса и рухнула на пол, инстиктивно подставив руки. Сверху на нее навалилась Алиса, схватившая Наташу за волосы и пару раз ударив ее о пол.

– Умри, сука! – орала она, – умри!!!

Собрав все силы, девушка дернулась, выворачиваясь из-под насевшей комиссарши. Ей почти удалось, но Алиса ринулась за ней, снова целя в глаза. Так царапаясь и деря друг друга за волосы, они покатились по наклонному полу, вываливаясь на мост. Снизу послышался оглушительный рев – не всех черных тварей Сагаев взял в Пещеру Мечита. Сейчас внизу металось три обезьяночеловека – с горящими желтыми глазами, оскаленными клыками они жадно смотрели на дерущихся женщин.

Алиса вновь навалилась сверху, целя ногтями в глаза Наташе. Та из последних сил попыталась ударить противницу в нос, однако Алиса прижала левую руку Наташи к полу. Свободная рука комиссарши скользнула к поясу и Наташа увидела, какой опасности подвергается ее жизнь – на бедре Алисы висел нож. Все решали доли секунды – изо всех сил вцепившись свободной рукой в запястье противницы, она наклонила голову и ее зубы вцепились в проглядывающую через прореху в комбинезоне плоскую грудь Алисы. Та завопила, отдернувшись назад и стараясь стряхнуть повисшую как бульдог Наташу. Воспользовавшись удобным моментом девушка резко выкрутила руку Барвазон и та, не выдержав двойной боли, разжала пальцы. Нож со звоном покатился по каменным плитам. Алиса нечеловеческим усилием воли вырвалась, пачкая кровью свой комбинезон и метнулась к ножу. Однако Наташа, вскочив на ноги со всех сил врезала коленом, «поймав» им Алисин подбородок и добавила носком в низ живота комиссарши. Выпучив глаза от боли, глотая воздух, Алиса скорчилась на моста. Наташа подхватила с пола свалившийся с плеча чекистки автомат и направила его на пытавшуюся встать комиссаршу.

– Ну, стреляй тварь! – Алиса сплюнула с кровью слова, – я встречу тебя в вашем Аду.

– Ад слишком хорош для тебя, – презрительно бросила девушка, – отправляйся в свое будущее, сука!

Глаза Алисы округлились от ужаса, когда она поняла, что это значит. Наташа нажала на курок и пуля ударила Алису в плечо, сбрасывая ее в пещеру, в которой метались черные твари. Алиса не успела долететь до пола: несколько мощных лап ухватило ее поперек туловища, могучая сила швырнула ее вверх, перед Наташей мелькнуло исказившееся лицо комиссарши, тут же исчезнувшей под грудой мохнатых тел.

– Ну, ты даешь, – раздался голос. Наташа рывком обернулась – по мосту шла Илта, держа в руках второй карабин. Рваная форма была мокрой от крови, под глазом наливался большой синяк, на лбу тянулась рваная ссадина, но синие глаза светились весельем.

– Эта кровь не моя, – ответила она на невысказанный вопрос Наташи.

– Ты убила их? – спросила Наташа.

– Угу, – она подошла к краю пропасти и заглянула вниз, – это что ли она там?

Наташа глянула вслед за ней – в яме трое чудовищ с рычанием терзали нечто красно-розовое, ничем не напоминающее человеческое тело.

– Ага, – кивнула девушка, поворачиваясь к Илте, – товарищ Барвазон.

– Ты молодец, – повторила куноити, – ну-ка, погоди!

Она подняла карабин и несколько раз выстрелила вниз. В яме воцарилась тишина.

– Подержи, – Илта сунула Наташе карабин и, прежде чем докторша усмела открыть рот, куноити цепляясь за неровности в стене, быстро спустилась вниз.

– Что ты делаешь? – вскрикнула Наташа. Илта махнула рукой, подходя к трупам и с трудом отваливая в сторону тела. Склонившись над останками Барвазон, Илта сосредоточенно копалась в них, затем выпрямилась, держа в руке что-то блестящее. На ее лице светилась торжествующая улыбка.

– Стой там, – крикнула Илта, – я сейчас приду.

Она подбежала к двери, повернулся ключ в замке и девушка быстро вышла наружу. Наташа зябко передернула плечами и отошла обратно в туннель, не желая маячить на открытом пространстве.

Ждать пришлось недолго – через полчаса из туннеля послышались быстрые шаги и перед Наташей появилась улыбающаяся Илта.

– Ну вот, все долги отданы, – она улыбнулась Наташе, – кроме одного.

Она подбросила на ладони звякнувший предмет и Наташа увидела, что это связка ключей.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Ключи от лаборатории Иванова, – ответила Илта.

– Ты с ума сошла!? – воскликнула Наташа, – ты еще можешь думать об этом.

– Я об этом все время думаю, – серьезно ответила Илта, – я отдала долги Эрлэн-хану. Теперь остался долг перед Империей и Сиро Исии.

– Ты хоть помнишь куда идти? – тоскливо спросила Наташа.

– Примерно, – кивнула Илта, – ну, пойдем?

Наташа неохотно кивнула и обе девушки исчезли во тьме туннеля.

Илта сама удивлялась тому, как много она, оказывается, запомнила из их недолгого «обхода» с покойным профессором Ивановым. Повороты и переходы всплывали в ее в памяти так четко, будто перед ней прокручивали замедленную киносъемку. Наташа едва успевала за свой напарницей, почти бегущей по коридорам, будто забыв о том, что пещеры Центра по-прежнему кишат обезумевшими новусами и сражающимися с ними охранниками. То и дело рядом раздавалась пальба, слышались крики боли и гнева, мелькали уродливые тени. Мигающие под потолком лампочки освещали растекавшиеся по камню лужи крови и изуродованные трупы – следы недавних побоищ. Один раз беглянки даже напоролись на одно из них – трое китайцев отстреливались от наседавших десятерых новусов. Обезумевшие твари были необычайно живучими – даже изрешеченные пулями они пытались дорваться до глотки врага – и порой им это удавалось. Когда Илта с Наташей подоспели к месту побоища, новусы были мертвы, но и среди их противников на ногах стоял только один, пошатывающийся от слабости, весь в крови. Нового врага он заметил слишком поздно – Илта, не сбавляя темпа, сбила китайца с ног, рысью прыгнув ему на грудь. В руке ее блеснул нож мигом окрасившийся кровью, брызнувшей из перерезанного горла.

Бегло осмотрев автомат убитого, она выщелкнула три патрона, потом достала еще по одному из автоматов других красноармейцев и вновь устремилась в безумный бег по коридору.

Дверь лаборатории Иванова появилась неожиданно – свернув за очередной угол, девушки почти в упор наткнулись на нее. Здесь царила могильная тишина – похоже, что безумие творившиеся внизу еще не добралось сюда.

– Странно, – подумала вслух Илта, – неужели Алиса не оставила у дверей охрану?

– Может они где-то здесь? – настороженно огляделась по сторонам Наташа, – тогда они услышат, как мы отпираем дверь. Ты уверена…

– Да, – отрезала Илта, – поглядывай по сторонам.

С этими словами она подступила к двери лаборатории. Перебрав с пяток ключей она, наконец, нашла нужный и вставила в замочную скважину.

Из раскрывшейся двери послышался многоголосый обезьяньий вой.

– Давай я тут постою – предложила Наташа, – вдруг кто появится.

– Нет, – покачала головой Илта, – ты мне нужна внутри. Ты врач, ты лучше меня разбираешься во всем этом.

С этими словами куноити решительно шагнула вперед и Наташе ничего не оставалось, как последовать за ней. Стараясь не обращать внимания на мечущихся к клетках обезьян, она помогала Илте разбирать документацию по «Плеяде».

– Вот это тоже пригодится, – Илта достала из шкафчика сразу несколько папок, выбрав из них одну, самую тонкую, – это результаты опытов с переливаниями крови.

– Какими переливаниями? – вскинула брови Наташа.

– Потом расскажу, – отмахнулась Илта – глянь там нет еще чего?

Блондинка хмыкнула, заслышав это «потом», но промолчала. Наташа бегло просмотрела остальные папки: нет, тут не было ничего существенного – по крайней мере такого, что стоило тащить с собой. Она хотела было бросить их на пол, как делала Илта с ненужными документами, но привычка к аккуратности победила: Наташа открыла дверцу шкафчика, чтобы поставить папки на место. Неожиданно она обнаружила, что Илта достала оттуда не все – в глубине шкафчика лежала невзрачная записная книжка в коричневом переплете, с явным расчетом, чтобы не попасть на глаза посторонним. Наташа потянулась за ней, открыв наугад, и тут же недоуменно нахмурилась при виде выведенным аккуратным убористым почерком букв чужого алфавита.

– Что там у тебя? – заинтересовалась Илта.

– Не пойму, – покачала головой Наташа, – похоже, это по-французски. Хотя, вот погоди.

Она нахмурилась и стала читать.

«Двенадцатое января 1927 года. Сегодня исторический день – Лулу родила своего первого детеныша. Наверное, его стоило бы называть ребенком, но я пока не могу этого сделать – все же он слишком похож на шимпанзе, да и гвинеец, согласившийся стать донором спермы для самки не отличается красотой. И все же это ОН!!! Дитя новой эры, очередное торжество разума над старыми предассудками и тьмой невежества. Конечно рано говорить, что будет дальше, но пока малыш выглядит здоровым и крепким. Думаю, что я напьюсь этой ночью – это событие стоит того, чтобы отметить».

– Что это? – заинтересованно спросила Илта.

– Дневник – подняла глаза Наташа, – записи его экспериментов в Африке.

– Это ведь там он начал свои опыты? – уточнила Илта. Когда Наташа кивнула, Илта неожиданно шагнула к ней и, обняв, крепко поцеловала.

– Ты просто молодчина!!! – взволнованно произнесла она, – черт, если бы не ты, я бы могла и проглядеть его.

– Там дальше все по-французски, – напомнила зардевшаяся Наташа.

– Это ничего, – отмахнулась Илта, – я знаю этот язык. Ну-ка, дай почитать.

Она пролистнула несколько страниц, зацепилась глазами за какую-то фразу, прочитала ее до конца и присвистнула. Глаза ее тут же приобрели серьезное выражение.

– Исии Сиро должно понравиться, – пробормотала она, – но прежде надо дать это почитать Бэлигте хар боо.

– Что там? – поинтересовалась Наташа.

– Потом расскажу, – ответила Илта, захлопывая дневник Иванова, – ну что, похоже больше ничего интересного нет?

Наташа не успела ответить – сверху вдруг послышался глухой удар. Стены лаборатории содрогнулись, посыпалась штукатурка, замигала лампочка. Успококившиеся было обезьяны, вновь зашлись в истошном крике. Наташа глянула на Илту – ее лицо наполняли одновременно радость и тревога.

– Надо выбираться отсюда, – произнесла куноити.

– Что это!?

– Бомбардировка!

Еще пара ударов сопроводили ее слова.

– Центр бомбят?! – не веря своим ушам, спросила Наташа, – кто?

– Канадцы, – ответила Илта, – они поспели чуть раньше, чем я рассчитывала. Если мы не поторопимся нас затопит как крыс.

Дежурные у экранов радиолокационных станцый «Редут» ПВО Центра засекли приближающуюся воздушную армаду на расстоянии более ста километров. Завыли сирены, объявляя воздушную тревогу. Нападение застало советских врасплох: после многих лет проведенных в отдалении от основных фронтов, в сибирской глуши, сотрудники, охрана и само руководство Центра поверили, что враг нескоро прознает про засекреченный объект в сибирской глуши.