Текст книги "Проект "Плеяда" (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Из-за двери доносился нестройный рев:

 
Но мы подымем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело
 

Илта пожала плечами и почти бегом устремилась по коридору.

У нее по прежнему оставалось очень мало времени.

Покойный Фрол не обманул – лифт обнаружился именно там, где он указал. Металлические створки распахнулись, после того как Илта нажала небольшую кнопку в стене. Войдя в кабину, куноити бегло осмотрелась – единственным цветным пятном на стенах была панель с белыми и черными кнопками. Нажав самую нижнюю Илта почуствовала как кабина дернулась и со скрипом двинулась вниз. Девушка прислонилась к стене и устало прикрыла глаза – прошедший в чудовищном напряжении день подкосил даже боевую машину «Черного дракона». Запоздало Илте пришла в голову мысль, что с убийством Фрола она поторопилась – следовало подробнее расспросить его о «гнусных тварях» внизу. Но слишком много на нее навалилось там – опасение, что кто-нибудь застанет ее за допросом, нахлынувшая ненависть к ублюдку, как само собой разумеющееся рассказывавшего, как он насилует заключенных, опьянение, недавняя «контролируемая одержимость».

«Соберись!»– мысленно приказала себе Илта. Ее задание, по сути, только начинается, пусть она уже вплотную подобралась к цели. Раскиснуть в логове Мечита – проще сразу вскрыть живот, чтобы потом не мучиться. Хотя бы ножом Лунева, который Илта носила с тех пор как прибыла с водохранилища. А, кстати, что еще у нее есть? Илта бегло осмотрела свое снаряжение. Одета она по-прежнему в форму старшего сержанта НКВД – гимнастерка, штаны с широким ремнем, сапоги. Форма была на пару размеров больше, но пока Илта носила личину убитого чекиста это никому не бросалось в глаза. Илта туго затянула ремень, запихав под штаны полы гимнастерки и несколько раз обвернув штанины вокруг ног. Со стороны это выглядело, наверное, нелепо, но так, по крайней мере, одежда меньше сковывала ее движения. Илта проверила карманы – нож и связка ключей от Фрола, кроме того, еще оттягивал пояс пистолет. Уже что-то – во всяком случае, она встретит опасность не безоружной. Другое дело, поможет ли ей обычное оружие там внизу?

Пока Илта шарила по карманам, движение кабины замедлилось, что-то проскрежетало наверху и лифт мягко ударился о пол. Илта шагнула к начавшимся раскрываться дверям, но тут же замерла, предчувствуя новую угрозу.

Он даже не сразу поняла в чем дело но чутье, никогда не подводившее ее раньше, сейчас кричало в голос об опасности. Куноити почти не глядя, просто из инстинкта самосохранения, стукнула по первой попавшейся кнопке.

В открывшийся на мгновение проем, пахнувший сыростью и гнилью, был виден темный коридор, с мерцавшими у потолка лампочками. И по этому коридору, буквально в паре метров от лифта подходили…Илта даже не могла себе толком объяснить, кого она видела. На первый взгляд это были все те же энкавэдэшники в своей обычной форме, но в то же время было в них что-то…неправильное. Илта не рассмотрела толком – беглый взгляд оставил впечатление не то слишком густой растительности на лицах, не то вообще темной как у негров кожи. Да и черты лица казались странными. Илта не могла себе объяснить, в чем эта странность, но, безусловно, она БЫЛА.

И кем бы ни были те (люди?) шли они прямо к лифту, так что единственное, что оставалось сделать Илте – нажать на кнопку. Оставалось надеятся, что те внизу, решат, что неожиданный посетитель ошибся этажом.

Кабина лифта вновь остановилась – оказалось Илта поднялась только на этаж выше. Открывшийся коридор выглядел пустым, хотя и более освещенным. Осторожно оглядываясь по сторонам, Илта шагнула вперед и двери лифта закрылись за ней.

Памятуя о том, что странные типы внизу могут подняться следом, Илта быстро зашагала вперед. Не может быть, чтобы с нижним уровнем сообщался только этот лифт, наверняка тут есть и другие лифты или лестницы, ведущие вниз.

Стены, так же как и пол и потолок коридора были выкрашены в белый цвет, придающий этому месту стерильно-безликий вид. С потолка ярко светили кварцевые лампы – Илта мельком подумала, что ей будет нелегко укрыться, если кто-то попадется по пути.

«Тем хуже для него» – философски подумала куноити, которой порядком надоело прятаться. Впрочем, сейчас здесь было пусто, – логично, учитывая, что по подсчетам Илты наверху давно наступила глубокая ночь. Вдоль стен тянулись серые прямоугольники дверей и по табличкам на них Илта быстро определила, чем занимаются на этом уровне: от названий типа «лаборатории биохимии» или «патологоанатомическое отделение» рябило в глазах. Судя по всему, научная база Центра ничем не уступала «Отряду 731» – если не превосходила его. Будь у Илты побольше времени, она бы обязательно попыталась проникнуть за одну из тех дверей.

Однако времени как раз и не было.

Коридор тем временем начал разветвляться, чего-то похожего на лифт или лестницу по-прежнему не просматривалось и Илта всерьез задумывалась: не вернуться ли обратно, пока она не заблудилась окончательно. Не будут же ее там караулить внизу?

– Семнадцать часов сорок три минуты!

Уверенный, радостный голос показался в этой тишине пресловутым раскатом грома. Любой дикий зверь позавидовал быстроте реакции, с которой Илта развернулась, выхватывая пистолет и наводя его на источник звука. Оказалось, что стрелять пока неоткуда – голос шел из небольшого коридора, не сразу замеченного Илтой. Держа курок на взводе, Илта бесшумно скользнула туда.

– Это полный успех, товарищ Ланькова! Правота профессора Иванова доказана полностью и неопровержимо. Это полный переворот в медицине!

В отличие от центрального коридора, боковой аппендикс почти не освещался – над потолком тускло мерцала лишь одна фиолетовая лампа. Впрочем, этот коридор и был небольшим – метров пятнадцать всего с одной дверью в конце. Из-за нее лился свет, слышались оживленные голоса.

– Значит, эксперимент закончен? – послышался женский голос, в котором тоже угадывались возбужденно-радостные нотки.

– Маша, вы еще спрашиваете?! Конечно! Вы же сами видели – раны у всех троих, несовместимы с жизнью. Переливание крови могло продлить их существование от силы на пару часов – что и произошло с тем, кому мы переливали человеческую кровь. Тот, кому переливали кровь шимпанзе, умер через полчаса.

– Но третий…

– Семнадцать часов сорок три минуты! – вновь послышался торжествующий голос, – вы представляете? Не знаю, что такое в крови этих полуобезьян, что позволило подопытному так долго цепляться за жизнь – но факт налицо! Представляете, какие перспективы это открывает?!

– Товарищ Кумаев, я просто не нахожу слов…

Заинтригованная Илта припала к светящейся щели приоткрытой двери. Ее глазам предстало помещение, сильно напоминающее давно забытую лабораторию в Чите: шкафы с множеством книг и медицинских приоборов, стеллажи, уставленные колбами и трубочками. Но центром всего этого были три больших операционных стола на каждом из которых лежал человек. Вернее, как следовало из разговора восторженных экспериментаторов, лежало три трупа, небрежно накрытых простынями, бурыми от засохшей крови. Над мертвыми телами в специальных держателях закреплялись пакеты, на дне которых еще виднелись остатки красной жидкости – надо полагать переливаемая кровь. От пакетиков тянулись прозрачные трубочки, исчезавшие под простынями.

Спиной к Илте стоял высокий мужчина в белом халате и с черными волосами. Напротив него стояла молодая стройная женщина, примерно одного с Илтой возраста. Из-под белой медицинской шапочки выбивались черные волосы, медицинский халат подчеркивал сочную фигурку.

«Все-таки советские женщины куда симпатичнее их мужчин»– мелькнула мысль у Илты.

– Вот здесь – рука доктора хлопнула по папке, лежащей поверх на одного из трупов – журнал наблюдений и кое-какие результаты опытов. Профессор Иванов просил меня предоставить ему эту документацию, после смерти последнего из испытуемых. Отнесете, Маша?

– Конечно, товарищ Кумаев, – с готовностью кивнула красавица, – только вот…

– Не знаете, как туда пройти? – спросил доктор, – ну да, вас же недавно перевели. Выйдете отсюда, дойдете до инфекционной лаборатории – ну, прямо за уборной, знаете? Там будет лестница – вниз спуститесь и идете до конца коридора.

Как выглядит профессор, знаете?

– Нет, – мотнула головой Маша, – нам его лекции давали в записи. Я видела его портреты до того как…

– Он с тех пор сильно изменился, – хохотнул доктор, – впрочем, я думаю, вы его ни с кем не спутаете. Тем более, что из всех ему подобных он один может членораздельно говорить. Надеюсь, его вид вас не сильно шокирует.

– Вот уж на новусов я насмотрелась, – с чувством произнесла девушка, – и знаю как вести себя с ними. Думаю, поладим и с их создателем.

– Поладите, конечно, – рассмеялся Кумаев, – партиец партийца не обидит. Ладно Маша, вы идите, а я буду писать отчет для Свечкарева – это до утра. Надо будет еще подготовить для Иванова образцы тканей и крови от каждого подопытного. Кровь этого новуса запустила в организме любопытную патологию – жаль, что он уже при последнем издыхании находился, очень жаль. Там есть очень интересный фермент, я описал его в журнале.

Еще минут десять доктор сыпал разнообразными медицинскими терминами, из которых Илта понимала хорошо если треть. Докторша – надо полагать местный аналог Наташи – поддерживала разговор, но было видно, что он ее утомлял. Наконец Кумаев выговорился и, небрежно бросив, «Я позвоню, предупрежу доктора»– потянулся к телефону. Маша двинулась к двери – Илта еле успела отпрянуть в темный угол. Открывшаяся дверь заслонила куноити, пока Маша, цокая каблучками изящных сапожек, вышла в главный коридор. Вслед за ней кралась Илта. Все ее умение двигаться бесшумно пригодилось ей сейчас – находясь в двух шагах позади девушки, она ни звуком не выдала себя. Конечно, если бы докторша обернулась Илте бы не поздоровилась, но похоже она даже не подозревала, что идет по коридору не одна. Что было закономерно – в «Кокурюкай» учили множеству способов оставаться незамеченной. И все же Илта не теряла осторожности – когда девушка вдруг остановилась, куноити плавно отступила в боковой коридор. Однако Маша всего лишь зашла в уборную.

«Опять сортир» – поморщилась Илта, заходя следом. В уборной было три кабинки, в одной из которых виднелись женские ноги в бежевых чулках и черных сапожках. Послышалось характерное журчание, потом звук смываемой воды. Не дожидаясь пока Маша выйдет, Илта распахнула дверь кабинки. Девушка удивленно подняла взгляд на открывшуюся дверь и ее карие глаза широко распахнулись. Она раскрыла рот, чтобы закричать, но Илта слегка ударила ее по горлу, затем по солнечному сплетению.

– Тихо сучка! – произнесла она, – где бумаги!?

Маша что-то промычала, что могло расцениваться и как попытку рассказать, равно как и гордый отказ. Однако Илта уже заметила папку, на бачке.

– Ага, ну гляну позже, – сказала она, – ну-ка встань!

Докторша из НКВД (наверняка она была в каком-то звании, вряд ли сюда допустили кого-то со стороны) попыталась что-то сказать, но Илта не дожидась этого ухватила ее за пышные кудри и вздернула на ноги, разворачивая спиной к себе. Попытки сопротивляться были прерваны ударом по пояснице – скорее простым шлепком, – но от него Машу скрючило в три погибели и девушка уже не сопротивлялась когда ее уложили грудью на бачок. Спущенные до колен трусы и юбка съехали до щиколоток, позволяя Илте запустить руку между ног девушки. Та ойкнула и попыталась убрать нахальные пальцы.

– Перестань, – поморщилась куноити. Согнув свободную руку в локте, Илта с силой надавила на крестец, заставив Машу вновь всхлипнуть от боли. Тем временем Илта быстро и умело освободила ее от халата, блузки и нижнего белья.

– Они тебе больше не понадобится, – пояснила Илта, закидывая одежду на спинку кабинки.

– Бо…больше? – выдохнула Маша, но тут же с ее губ сорвался приглушенный стон: Илта вновь запустила руку ей между ног лаская и массируя клитор. Второй рукой она ухватила Машу за подбородок, заставив вздернуть голову. Зубы финнояпонки прикусили мочку уха советской женщины, удерживая голову задранной, в то время как освободившаяся рука Илты уже ласкала набухшие соски. Природа брала свое и страх и недоумение уступали место похоти пробуждаемой yнастойчивыми ласками. Трепещущее тело извивалось в руках куноити, ожесточенно тершейся пахом о зад девушки. Сама Илта так и не удосужилась раздеться, оставаясь в осточертевшей форме давно съеденного рыбами Лунева. Получать удовольствие в таком облачении да еще и без помощи рук было весьма затруднительно, однако Илта все равно возбудилась от полузабытого ощущения покорного женского тела извивающегося под ней. Поэтому кончили обе одновременно – Маша, застонав, рухнула на унитаз, содрогаясь в сладостных судорогах. Над ней встала довольная Илта.

– Ну, как-то так, – произнесла она, вытирая пальцы о штаны, – понравилось?

– Пошла ты! – послышался в ответ злобное шипение.

– Как грубо, – рассмеялась Илта, – а я ведь была такой нежной.

– Откуда ты взялась!? – спросила Маша, ощупывая прокушенное ухо, – кто ты, черт тебя возьми, такая?!

– Девушка, у которой давно не было девушки! – хмыкнула Илта – устраивает такой ответ? Я надеюсь, тебе понравилось? Мне, например, очень.

– Пошла ты!

– Повторяешься, – Илта вновь надавила локтем в крестец, выдавив из Маши очередной стон боли, – а еще врешь! Я же видела, что тебе было приятно. Вы красные привыкли получать все на халяву, но там, откуда я пришла за удовольствие принято платить.

– Что тебе нужно?

– О, вот это дело! Нужно мне немного – кое-какая информация об этой богадельне.

– Думаешь, изменницу нашла? – презрительно кинула Маша.

– Слушай, мне некогда точить лясы. Если ты не начнешь говорить, – Маша дернулась почуствовав на лице холодное лезвие, – тебя приласкает мой друг. Начну с левого глаза, а там посмотрим, – может второй глаз, может нос или ухо.

Вскоре Илта знала все, что можно. Ее пленницу звали Мария Ланькова, она была одним из множества врачей Центра, месяц назад еще получившим петлицы капитана НКВД. После этого ее и перевели на нижние уровни, где находился медицинский персонал, сотрудничавший непосредственно с научным руководителем проекта «Плеяда». Обязанностей у докторши была масса, среди прочего, ей вменялось и предварительное обследование поступивших в Центр девушек, прежде чем отправлять их к загадочному Доктору. О нем Маша тоже рассказала – о гениальном ученом, тридцать лет занимавшимуся гибридизацией людей и человекообразных обезьян, добившись поразительных результатов.

– Вот оно что, – присвистнула Илта, – вот кого я видела внизу.

Она сама удивилась тому, как спокойно она восприняла сказанное – почти как должное. Видимо подсознательно она ожидала чего-то в этом роде.

– И вы надеетесь с их помощью выиграть войну?

– Вроде того, – буркнула Маша.

– Что своих солдат уже не хватает?

– Новусы быстро растут, – пожала плечами Маша, – в полтора-два раза быстрее человека достигая половозрелости. Они послушны, неприхотливы. При правильном обучении из них можно получить вполне сносных солдат. Есть какие-то программы на повышение их боеспособности, меня как раз должны были ввести в курс дела.

– Да, рановато я тебя выцепила, – протянула Илта, – ну что поделаешь. А про шаманов бурятских что расскажешь?

– Про кого? – в голосе Маши послышалось столь неподдельное изумление, что Илта не стала продолжать вопросы. Похоже этой девчонке рассказывали далеко не все.

– А этих троих – тоже ты отбирала?

– Ну да, – кивнула Маша, – мне это доверяют. А ты что, видела нас с Кумаевым?

– Угу. Очень познавательно. Так кто эти подопытные?

– Враги народа, кто же еще. Тот, кому переливали человеческую кровь – вредитель на производстве – не то гвозди в муку подмешивал, не то толченое стекло, не помню уже.

– Правда подсыпал? – небрежно поинтересовалась Илта.

– Так написано в обвинении, – Маша попыталась пожать плечами, – остальные не лучше. Тот, кому обезьянью кровь переливали – троцкист, пригрели вражину. А третий – кулак, лютый причем. Недаром так за жизнь цеплялся – кулачья порода она такая!

– Да, – протянула Илта, – такая. Слушай, а ты не знаешь в Чите у вас был филиал или что-то в этом роде? Там еще девушка одна работала, блондинка.

– Наташка? – пренебрежительно сказала Маша, – обычная изменница. Пыталась сбежать, недавно ее поймали, сюда привезли. Наверное, уже понесла от новуса. А что?

– Нет, ничего, – заверила ее Илта.

Маша не успела понять, что допрос окончен, когда сильная рука вновь ухватила ее за подбородок, заставляя задрать голову. Острое лезвие черкнуло по белому горлу и, истекающая кровю докторша упала, содрогаясь в предсмертных судорогах. Илта хмыкнула и вытерла нож о рукав.

Чтобы скинуть с себя надоевшую форму, переодеться в машину одежку и накинуть сверху халат Илте понадобилось меньше минуты – также как и переобуться в сапоги докторши. Аккуратно подхватив папку и сунув ее под мышку, она бросила последний взгляд на истекающее кровью голое тело и вышла из уборной, плотно прикрыв дверь. Уборная женская, так что можно было не опасаться, что сюда заглянет доктор Кумаев. А наутро когда найдут труп, советский эскулап будет первым на кого падут подозрения.

Перепрыгивая через две ступеньки, спускаясь по лестнице, Илта очень надеялась, что к тому времени она уже четко будет знать, как отсюда уходить.

Первого новуса (если не считать тех, на которых она чуть не выскочила из лифта) Илта увидела, спустившись по лестнице и пройдя около тридцати метров по слабо освещенному коридору. Свернув за первый поворот, она услышала глухое, угрожающее рычание и тут же волосая лапища преградила ей путь. Недоверчиво блеснули красные глаза, толстые губы раздвинулись, обнажая острые клыки.

– Я к профессору Иванову, – сказала Илта, поднимая папку с бумагами так, чтобы обезьяночеловек ее увидел. Ей удалось сохранить на лице спокойствие, хотя момент был рискованный – если у этих уродов принято по-другому называть безумного ученого…

– Урггххрр, – обезьяноподобное существо в форме НКВД отодвинулось, давая пройти Илте. Оно даже махнул лапой, указывая путь. Илта небрежно кивнула в ответ и зашагала к светящемуся прямоугольнику двери. Возле нее слонялось еще несколько обезьянолюдей, исподлобья смотревших на подошедшую девушку. Однако, завидев папку в ее руках, они расступились. Илта перевела дух про себя – пока дела шли неплохо Но расслабляться не стоит – в любой момент она могла наткнуться на того, кто знает настоящую Ланькову. Несмотря на безобразный облик эти твари явно не были безмозглыми животными – в низко посаженных глазках под мохнатыми бровями, светился злой, явно не звериный ум. Впрочем, Илте случалось водить за нос и народ похитрее, чем мохнатые тролли Хара-Хутага. Посмотрим, как получится здесь.

Илта толкнула массивную железную дверь и шагнула вперед.

Почти сразу же ее оглушил многоголосый рев, визг, истерический хохот. В ноздри ударила жуткая вонь – смесь запахов крови, шерсти и экскрементов. Илта оглянулась по сторонам, с любопытством рассматривая клетки за которыми бесновались обезьяны.

– Что-то вы долго милочка, – послышался сбоку недовольный голос, – заблудились?

Илта обернулась на голос и едва удержалась от удивленного возгласа при виде сгобленного обезьяноподобного существа с ежиком седых волос на макушке. Существо вышло из-за стола и вразвалку подошло к куноити.

– Вы же Мария Ланькова? – спросило ее подошедшее чудовище. Илта машинально кивнула, – давайте папку.

Илта протянула ему папку с документами, хотя и не без сожаления. Перед глазами ярко всплыла картина – ребро ладони, ломающее торчащий кадык. Убить его сразу здесь, забрать папку, поискать другие документы. А там уже подумать и как выбираться отсюда.

Нет. Слишком рискованно. Она не знает где лежит все, что интересует Исии Сиро, понадобится время, чтобы найти нужные материалы. А за дверью несколько обезьянолюдей, которых вряд ли так же легко убивать голыми руками, как людей.

И к тому же – она до сих пор не знает где Наташа.

Илья Иванов, не догадываясь о ее терзаниях, просматривал документы в папке и, судя по всему, был очень доволен тем, что видел. С его губ то и дело срывалось «восхитительно!», «чудесно!», «это даже больше, чем на то, что я рассчитывал». Илта тем временем осматривала лабораторию, понимая, что попала в святая святых «Плеяды». Взгляд ее зацепился за портрет на стене и Илта невольно вздрогнула от сходства глаз седоватого ученого и уродливой твари стоявшей на расстоянии вытянутой руки.

Наконец, Илья Иванов захлопнул папку, положив ее в отделение шкафчика, где лежали разные документы (Илта постаралась запомнить полку) и повернулся к девушке.

– Поздравляю с удачным окончанием эксперимента, коллега, – широкая улыбка придавала полуобезьяней личине особенно жуткий вид, – значение этого открытия трудно переоценить. Уверен, что это только начало нашей совместной работы, которая без сомнения будет весьма плодотворной. А вы как считаете, товарищ Ланькова?

– Почту за честь работать с вами, товарищ Иванов, – ответила Илта.

– Думаю, будете, – заверил ее доктор. – Мы с вами знакомы, так сказать, заочно – я видел ваши заключения по нашим подопытным. Собственно именно поэтому, я и попросил ваше руководство перевести вас сюда. Сами понимаете, у нас много женщин на сносях и мне не помешает толковый гинеколог.

Он говорил что-то еще, сыпля медицинскими терминами, Илта кивала и поддакивала, старательно делая вид, что все это ей знакомо и понятно. Ее обучили оказывать первую помощь, были у нее и кое-какие хирургические (и даже паталогоанатомические) навыки, но вот женские дела были практически неизвестны куноити. Ей еще не приходилось иметь дело с беременными – если не считать мимолетных секусальных контактов, – а саму Илту неплохо натаскали на тему способов предохранения от возможной беременности и ликвидации ее возможных последствий.

– Так, когда начнем? – умудрилась вставить она словечко в излияния доктора.

– А прямо сейчас, – Иванов рассмеялся каким-то кудахтающим смехом, – привыкайте, тут у нас ночная жизнь. Сегодня я не буду вас особенно напрягать – просто ознакомитесь с обстановкой, войдете в курс дела. Ну, а завтра начнете полноценный рабочий день.

Говоря все это, Иванов непрерывно расхаживал от стола к шкафчикам, не обращая внимания на обезьян, пытающихся поймать полу его халата. Илта тем временем мучительно пыталась решить, что ей все-таки делать. Ей уже начинало казаться, что убить Иванова – не самая плохая идея, когда он, ухватив со стола связку ключей, решительно двинулся к двери.

– Идемте, товарищ Ланькова, – сказал он, распахивая дверь, – вы же тут недавно работаете, насколько мне известно?

– С полгода, – бодро ответила Илта, то, что ей рассказала покойная Маша, – из Иркутска перевели, прямо с медакадемии.

– Если вы первый раз на нижнем уровне, то считайте, что вы еще ничего тут не видели, – усмехнулся Иванов, – пойдемте, я покажу вам настоящий Центр.

Они шли по слабо освещенным коридорам, в которых узнавались бывшие пещеры.

– Многие помещения остались чуть ли не в первозданном виде, – пояснял Иванов, – а нижние ярусы практически не обследованы. Но оно и к лучшему – в такой обстановке новусы чувствуют себя уютней.

Глядя на трех обезьянолюдей, шедших следом, Илта не могла не согласиться с доктором – мало кто выглядел здесь настолько на своем месте как зверолюды. Вправо и влево от коридора отходили боковые проходы в которых угадывалось шевеление, слышалось негромкое урчание, которому провожатые (а иногда и сам Иванов) отвечали негромким рыком. Здесь больше чем где-либо в Центре, ощущалось, КТО выбрал пристанищем эти пещеры. Эти подопытные обезьяны, звероподобные твари в чекистской форме, наконец, само пугающее создание, шедшее рядом – все это выглядело коллективным воплощением Мечита. Илта грезила наяву – в каждом шорохе, каждом звуке, раздававшемся из пещер, чудилось ей мерзкое хихиканье из ее кошмаров, в каждом смутном силуэте, мелькавшем во мраке виделась ей заживо освежеванная обезьяна.

«Ты Гончая Эрлэн-хана».– всплыли в ее мозгу слова старого шамана. Она поняла, что у нее не получится просто так взять документы и уйти, не вступив перед этим в схватку с врагом Владыки Закона.

Коридор петлял, то, сужаясь, то расширяясь, от него по-прежнему отходили разные ответвления, временами в стенах попадались и двери. Пару раз коридор даже переходил в небольшой мостик, перекинутый через большие провалы, на дне которых Илте тоже чудилось какое-то шевеление, уродливые согбенные тени. А выше чуть ли не над самым потолком виднелись светящиеся прямоугольники, за которыми мелькали испуганные лица.

За мостиком обнаружился очередной туннель, метров через восемь, выходящий в небольшой зал. От него отходило несколько небольших коридоров. Иванов широким жестом указал Илте на один из них.

– Начнем отсюда, доктор Ланькова, – церемонно произнес он, – может, узнаете кого из своих пациенток. Можно сказать, будете работать со знакомым материалом.

Илта вздрогнула – вот об этом она не подумала. Черт, ведь и вправду доктор Ланькова должна знать многих здешних пациенток. Правда она говорила, что не одна занимается обследованием женщин, перед отправкой их на опыты, но все же…

Однако отступать было поздно и Илта, чуть помедлив, проследовала за профессором.

– Ну, как ты тут? Не скучала без меня?

Алиса Барвазон, щеголяя выглаженным и вычищенным кителем, сидела на койке, закинув ногу на ногу и надменно разглядывая Наташу. Согнанная ею с кровати бурятка «Таня» робко жалась у стены, кидая боязливые взгляды то на саму комиссаршу, то на стоящих у двери могучих обезьянолюдей, вошедших вместе с майором Барвазон.

– Что, неужели не скучала? – вскинула брови Алиса, – как же так?

– Что тебе надо? – глухо спросила Наташа, с бессильной ненавистью глядя на давнюю мучительницу, – поглумиться пришла?

– Нужна ты больно, – пожала плечами комиссарша, – ты себя уже и так наказала порядком. Веришь или нет, но я и вправду захотела тебя проведать – много ведь и впрямь вместе пережили. Помнишь ведь Зею?

Наташа горько усмехнулась – и хотела бы забыть тот безумный марш-бросок через тайгу да где там. В то, что у Алисы проснулись какие-то сантименты девушка, разумеется, не верила – напротив, очевидно было, что она пришла глумиться.

– Сюда, конечно, я по служебным делам спустилась, – продолжала Барвазон, – но потом решила и тебя проведать: вдруг раскаялась, поняла, наконец, где правда в этой войне?

– Где тут правда еще не поняла, – покачала головой Наташа, – а вот неправду вижу хорошо. Черт возьми, одного человека бы убрать в свое время и не было всего этого.

– Ты про Гитлера? – улыбнулась Алиса.

– Не, про Николашку, – мотнула головой Наташа, – распустил, понимаешь, всю сволоту, сам страну обезьянам красно…ым сдал, а такие как я или Илта расхлебывают.

С лица Алисы исчезла улыбка, в глазах мелькнул гнев, но она сдержала себя.

– Дурой была, дурой и осталась, – пренебрежительно сказала она, – ну да ладно. Как тут тебе: хорошо, спокойно, сытно? Все как ты и хотела.

– Все хорошо, товарищ майор государственной безопасности, – бодро рапортовала Наташа, – кормят, лечат, даже синема показывают. Только скажите начальству, чтобы репертуар сменили, а то уж больно паскудные картины пошли, смотреть противно.

– Синема? – недоумевающе спросила Алиса.

– Ну да, – ответила Наташа, кивая в сторону решетки, – вот такое. Все как у империалистов проклятых с этим, как его…Конгом, вот! Обезьяны девушек то жрут, то насильничают, а те, бесстыдницы такие, еще и сами на них прыгают. Срамота буржуйская, одним словом.

Раньше бы она испугалась, глядя как перекосилось лицо Барвазон. Но Наташа уже устала бояться – поэтому она открыто усмехалась в полыхавшие ненавистью черные глаза.

– Ты, – выдавила из себя комиссарша, – все еще не успокоилась, гадина?! Погоди, вот только роди – самолично тебя в яму кину.

– До моих родов еще дожить надо, – хмыкнула Наташа, – так что ты угрозы свои в задницу засунь еще месяцев на шесть. А то глядишь еще появиться на свет недоносок какой или и вовсе выкидыш у меня случится, от волнения. Ты же палач, а не врач, куда тебе понять, а вот Иванов не обрадуется. Да и Свечкарев тоже – а он тебя уже на заметку взял, я помню.

Алиса от злости даже потеряла дар речи и Наташа даже подумала – не перегнула ли она палку? Остальные девушки смотрели на их диалог с ужасом, даже стоявшие у стены обезьянолюди подались вперед. Алиса, справившись с возмущением, собиралась что-то еще сказать, но тут хлопнула дверь и все повернулись к входу.

– Вот, товарищ Ланькова, и ваши первые, пациенты, – сказал доктор Иванов, – знакомьтесь, пожалуйста. Если вы уже не знакомы, разумеется.

В этот же момент Илта поняла, что знакомы и даже очень хорошо. Глаза Наташи и Алисы одновременно округлились, с губ почти синхронно сорвались возгласы.

– Ты!?

– Взять ее!

– Всем назад! – послышался в ответ громкий окрик.

Наташа и остальные девушки только изумленно моргали – иной реакции на столь быстро развивающиеся события от них ждать не приходилось. Обезьяноподобные новусы рассерженно ворчали, а их создатель натужно хрипел придавленный зажимом локтя Илты, отпрянувшей в угол. Дуло выхваченного пистолета упиралось в висок профессора.

– Один шаг и я вышибу ему мозги, – спокойно сказала куноити.

– Ты понимаешь, что будет с тобой, если ты его убьешь? – спросила Алиса.

– Вполне, – усмехнулась Илта, – вторую пулю я пущу себе в висок. И у тебя будет два трупа – один мой, второй – этого яйцеголового, без которого ваш Центр – просто груда бетона. Подумай – кого твое начальство сочтет виновным в этом. Задумайся над тем, что будет с ТОБОЙ!

На лице Алисы мелькнула бессильная злоба. Она узнала черноволосую женщину с которой видела Наташу в Харбине, от своей же пленницы зная, кто она такая. Удар достиг цели – слишком уж ценной фигурой был старый профессор.

– Что все это значит? – наконец подал голос Иванов, – товарищ Ланькова, вы…

– Старый идиот, – с чувством произнесла Алиса, – кого ты привел!?

– Что?! Кого!?

– Вам привет от доктора Исии, – усмехнулась Илта, все сильнее вдавливая курок в висок профессора, – вы, правда, не знакомы, но думаю, понравились друг другу. Эй, комсомолка, – она кивнула Алисе, – скажи своим уродам, чтобы отошли к стене.

– Что тебе нужно? – с ненавистью прошипела Барвазон, после того, как зверолюды ворча оступили к решетке. В провале за решеткой слышался рев черных тварей.

– Для начала я хочу забрать то, что ты украла, – отрезала Илта, – Наташа, подойди ко мне!