Текст книги "Дух трудолюбия 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Письмо было от Саши. Бумага пахла любимыми сашиными духами и еще хранила тепло тела названой сестры. Аккуратно отломил сургуч, раскрывая письмо.

Милый, дорогой С.

Это письмо последнее. Трогать тебя, как и обещала, не станут. Никак не могу примириться с мыслью, что не увижу тебя больше. Мой papan настрого и навсегда лишил меня твоего общества в силу известных причин. Напугал меня картиной твоего будущего до дрожи и слез, в случае, если я не подчинюсь наказу своего отца и Императора и продолжу наши тайные встречи. Судьба же моя предрешена. Через три месяца наша семья должна породниться с монархией Норд-Германской Империи. Политический брак, который меня ждал все эти годы. В первых числах Рамхата, на Новогоднем балу состоится помолвка с принцем Брауншвейгским Фердинандом, где в присутствии множества гостей я должна дать будущему мужу свое согласие.

Знай же, что твоим участием в дуэли, несмотря на мое предупреждение, я недовольна. Вот только в последний раз не хотелось отравлять радость мимолетного счастья. Мне шепнули, что твой противник был дюже силен и коварен, но хочется верить, что от известного тебе В. тебе досталось не так сильно. Мне не пристало, но я бы поколотила тебя. За то, что послужил причиной нашего расставания.

Милый С., пишу тебе, но совершенно нет сил. Рараn отправляет заодно смотреть наши войска в составе ревизской комиссии. С глаз долой. Так тоскливо, что готова немедленно сбежать с тобой ото всех. Но нет. Охрана и маменькины соглядатаи ходят следом за мной по пятам.

Я много, много передумала в эти два дня. Я все время вспоминаю ту прогулку по городу, твои вирши, ту ночь, когда ты, милый С., осыпал меня поцелуями. Тогда, темной ночью у входа в дирижабль, я тобою все время любовалась. Ты так был в ту минуту дорог, и так страшно я тебя ревную к той, что скоро будет иметь возможность тебя осыпать своими ласками. Но помни, милый С., что никто не полюбит так тебя, как я.

Скажи мне, милый С., если вдруг ты женишься, ты совсем забудешь твою А.? Или хотя бы изредка будешь вспоминать о моем существовании? Поверь, невозможного я никогда не буду требовать! Буду помнить и надеюсь, что воспользуюсь обещанной тобой поддержкой и помощью в трудную минуту.

Я хочу знать это теперь. Скажи мне. Тогда ночью ты не боялся сказать мне правду. Если да, то надобно теперь все же кончить навсегда. Если нет, все же буду льстить себя надеждой встречи. А теперь прощай, мой дорогой, милый С. Не забывай горячо любящую тебя твою А.

Эту записку я передаю через знакомую тебе В.Б.

Навсегда Твоя А.

Вот и все. Теперь все. Звонкое молчание прервала Варвара.

–Сереженька, не терзай себя. Лучшего момента прекратить ваши отношения не предвидится. Ты знал, что из них ничего получиться не могло. Отпусти ее.

–Хорошо.

–Любишь ее?

–Варь...не знаю...тянет вот к ней. Снова и снова. Она классная. Никогда подобного не было. Думаю да...не знаю...и в любом случае, я обещал ей свою помощь и плечо.

–Сергей, если бы у вас сложилось, я была бы несказанно рада за тебя. Но все же позволь дать совет. Оставь ее высочество на некоторое время. Лучшего способа проверить крепость чувств не найти.

–И, между нами, Александра просила напомнить тебе. Продолжишь нарушать неписаные правила и в приличное общество более тебя не пустят. Станешь персоной нон-грата среди аристократии. Тебя надолго удалят от приличного общества.

После чего попрощалась и вышла с Павлом из прихожей, оставив нас с парнями и почему-то алеющей Аксиньей одних.

-Еще б я знал, где соломку подстелить. Акинфий, у нас есть что покрепче шипучки? Неси сюда! -злость переполняла меня. На себя, на Сашу, на Императора, что лишил меня Саши. Больно. Злюсь на неизвестного мне чертова Фердинанда, будь он неладен, Войшицкого, на того хитромудрого урода Левандовского, что пристал ко мне со своей дуэлью. Чтоб они все сгинули.

–Случилось что, князь?-вскоре парень принес бутылку коньяка.

–Случилось! Наливай! Чего ты ждёшь?

–Этта...э-э-э..-удивленные глаза.

Чего этта? -передразнил я его.

–У тебя, сиятельство, глаза зеленые. Может не надо?

Вскочил. Добрался до шкафа с трюмо. Всмотревшись в зрачки, увидел лишь на радужке зелёный оттенок.

–Врешь ты все, Акинфий. Наливай давай. -на что парень лишь покачал головой.

Выпили с парнями, не сильно парясь разницей в сословиях. Хорошо так выпили. Ночью, уже собираясь уходить из-за стола, заканчивая баловаться левитирующей вверх-вниз тарелкой и бокалом, заметил внимательный взгляд убирающей грязную посуду девушки.

-Аксинья? Что ты т-так на м-меня? Просто я в-выпимши! П-представляшь?! Ч-чего м-молчишь? Я, и-ик, так с-сильно пьян? Или ... -увидев как девушка нетерпеливо мнется, в нерешительности желая что-то спросить.

–А скажите, вы– маг, ваше сиятельство?

–А ч-что? По мне -н-не видно? -ответил вопросом на вопрос: – М-маг! Н-наверно! Н-не зню! З-зачем спршваешь?

–Просто тарелки смешно летают. Это и вправду вы делаете?

–О-отож! Я и тебя в-воздух отправить могу, х-хочешь?

–Что вы, ваше сиятельство!

–Ж-жалко! А то я м-могу. Р-раз, фьють и баста.-прищурив глаз: -А-аксинья, н-не надо, я пштил. Я не т-такой. Т-ты х-хорошая. Я т-тебя б-беречь буду. Т-ты меня боисси?

–И ничего я вовсе не боюсь!

–Т-тогда спршивай ещ-ще. Я же в-вижу.

Девушка кивнула:

–А скажите, ваше сиятельство, у вас нареченная есть?

–И-ик! В-вот в-вы к-какие к-коварные. В-все ж в-вам надо знать. Н-ну есть. С-смею думать. А ч-что т-такое?

–Ничего, князь. Просто душу вашу терзает сильный приворот. На любовь. Я вижу. Меня еще бабка учила.

–Ч-что? К-кто терзает? К-какой еще приворот? -я резко и пьяно поднялся со стула. И сделав шаг, ступил на валяющуюся на полу кожуру яблока. После чего, поскользнувшись, растянулся на полу и заснул.

Утро нового дня я встретил в новой спальне в застеленной свежим постельным бельем кровати. Похмелье от вчерашней пьянки отдавалось болью в голове, но я точно помню, что сам в той постели не мог оказаться никак. Ибо смутно помню как сверзился на пол. Рядом со мной, используя мою грудь как подушку, обнявши меня, накинув ногу на мою, умиротворенно спала...Аксинья. Ее вьющиеся и распущенные волосы словно веером были разбросаны все стороны. Сунув руки под пуховое одеяло, за ночь накопившее тепло обоих тел, и коснувшись ног, почувствовал, что спал полностью раздетым.

Елки зеленые! Этого просто не может быть! Я ее что...?

Дернувшись от неожиданности в сторону, от моего непроизвольного движения девушка смешно поморщилась, заворочалась и проснулась. Открыв глаза, нежно и сонно поводив пальчиками по моей груди, она вновь прижалась ко мне сильнее и смежила глаза. Решив, что она уже не спит, обращаюсь к ней:

–Аксинья! Хорошая моя, ты не хочешь ничего мне сказать? Как ты тут оказалась? Девушка, заморгав спросонья глазами, отчего ее лицо сделалось еще смешнее:

–Ваше сиятельство так были вчера расстроены, что я решила вас утешить. И отблагодарить за вчерашнее. И ночью вы решительно были не против. Разве вы этого не помните?

–Э-э-э! Н-нет! Разве?-удивляюсь.

Она усмехнулась, а я смутился. Хоть убей, ну не помню этого. Еще было немного стыдно перед Сашей и легкое сожаление от того, что некоторые прелестницы моим не совсем вменяемым состоянием воспользовались таким вот наглым образом.

Но девушка не обиделась. Потянувшись ко мне и чмокнув в мою щеку, она следом выскользнула из под атласного одеяла. И вскочив с кровати, принялась неспешно одеваться, начав с фильдеперсовых чулков. Одеваясь, девушка оказалась модницей, Аксинья, нарочито медленно демонстрируя плавные изгибы и прелести своей фигурки, вызывала каждым эротичным действием у моего тела соответствующую реакцию. Ну и хороша же она, чертовка.

Затянув на моих глазах свою стройную фигурку в традиционное бумазейное платье горничной, превращаясь в прямо таки ангельское создание, Аксинья, напоследок собрав волосы в пучок, шустренько усвистала на кухню, пообещав вскоре накормить оголодавшего и болезного меня вкусным завтраком. И напоить капустным рассолом.

Движущийся фаэтон семьи Отяевых. Где-то на улицах столицы.

-Ваше высочество? Петр Александрович, не ожидал... – нежданный гость, влезший на ходу в паровик был узнан.

–Довольно, я тут инкогнито и ноне на нелегальном положении.

–Х-хорошо. Так чем могу служить? -Павел Васильевич Отяев нервно сглотнул, глядя на спутника его высочества. Его супруга Елена Николаевна напугана была не меньше.

–Как вам доподлинно известно, сын ваш старший принадлежал в моей партии. Посвящённому в наше дело, ему был выдан на сохранение значительный денежный капитал. Для решения некоторых вопросов за границей, с выдачей их по первому требованию нужным людям.

–О-э-э! А-а! – проблеял Павел Васильевич, не найдя, что ответить: -Ваше высочество, тогда причём тут мы?

–Вы? У меня возникла необходимость в средствах. Мне нужно деньги. Все двести тысяч. И побыстрее.

–Что? Двести тысяч?! Вы дали их моему сыну? Нам б том доподлинно неизвестно. – старшего Отяева внезапно пробил холодный пот. Мужчина даже полез за платком.

–Предъявить подписанный вексель за подписью вашего сына?

Князь, качаясь от тряски в салоне паровика, принялся вытирать лоб платком:

–Нет причин не верить, ваше высочество, только где же мы возьмём эти деньги? После истории с переворотом, положение нашего рода увы. Ваш венценосный брат за участие нашего сына в ваших делах, увы, лишил нас многого. У нас нет столько денег.

Его высочество, мужчина с накладной бородой, на это заявление лишь безразлично пожал плечами:

–Найдете. Достанете. Мне все равно, как вы это сделаете. Дам вам срок. Ровно через месяц мой доверенный человек – тут брат императора кивнул на своего спутника: – придёт к вам. И вы отдадите все деньги.

–Но позвольте... -попробовал оправдаться старший Отяев.

–Не отдадите денег, в газетах всплывут компрометирующие бумаги. Касаемо вашего участия в темных делах. И потом, долги я обычно всегда возвращаю. -на этом его спутника вскинул парострел: -Так что это в ваших, князь, интересах.

На очередном повороте гости выскользнули из паровика и скрылись в толпе.

–Что делать будем, Елена Николаевна? С этими людьми шутки плохи. Говорил же я сыну, не связываться, но нет. Ежли всплывут эти бумаги, нашей репутации конец. Ладно мы, Ксению и Настьку бы пристроить успеть. Горе мне и нашему роду -в очередной раз вытирал лысину Павел Васильевич.

Супруга же, откинувшись на сиденье и закрыв глаза, размышляла. Когда супруг в очередной, наверное, двадцатый раз вытер лысину, Елена Николаевна заговорила:

–Думаю, не стоит так волноваться, дорогой. Его высочество дал месяц. Кажется, этого должно хватить. Тут пришла в голову великолепная идея.

После того случая с дуэлью за свои и ребят физические кондиции пришлось взяться всерьёз. И хотя лучшего напарника, чем Прохор, по тренировкам не было, тренировки шли с напрягом. Ребята, пускай и деревенские, на деле оказались большими сонями. Спозаранку , выходя на пробежку по столичным улицам, с последующей неизменной тренировкой магических способностей в глухих проулках, парни обычно спали. То первое утро, когда я решил их привлечь к физическим занятиям, началось вполне традиционно:

–Акинфий, Шушило, хорош дрыхнуть, подъем!

–А! -спросонья вскочил первый, бурча: -Чего? Пеструху вести надоть? Ох! Так рано. Аль чего случилося?

–Какая пеструха? Проснись! Ничего не случилось -передразнил я сонного Акинфия: -На зарядку вставай давай. Охраннички, блин. Самих охранять надо.

Парень со стоном рухнул обратно в подушку.

–Дайте соснуть ишшо -приподнял с подушки голову второй: -Уж дюже сон был хорош.

–Потом доспишь. А сейчас на зарядку. А не то спать домой насовсем отправитесь.

–Да идем мы, князь, идем. Вот только разомнемся со сна чуток -зевнул Шушило: -Почто лютуешь. Понимание-то имеем. Не враги себе ж.

Каждодневный маршрут по еще спящим утренним улицам почти не менялся. Отметив про себя, что парням требуется одежда для занятий, аналогичная моей, мы, не встречая никого, кроме первых дворников, сметавших листву и мусор в кучи, бегали по улицам, периодически останавливаясь. Все-таки для парней бег был в непривычку. Размявшись, в лесу на поляне, на которой я занимался вместе с Прохором, парням показал первые для них приёмы самообороны. Ровно так, как меня учил учитель. И сам навыки вспоминал, и парней своих натаскивал. Поваляв обоих на поляне до изнеможения, мы с парнями махнули обратно.

Обратный маршрут, по той же заведенной традиции, пролегал по другим улицам и проулкам. Город просыпался, на улицах стало куда более людно. На дорогах цокали колеса первых едущих паровиков и изредка попадавшихся нам конных упряжек. Забежав в очередной проулок, мы остановились от внезапного душераздирающего девичьего крика где-то неподалеку.

–Слышь! Где это?

–Кажись за тем углом! – Акинфий обладал лучшим слухом и верно определил направление:-Точно! Бежим!

За поворотом нас ждала неожиданная картина. Стальная настенная пожарная лестница, коих было много на задворках доходных домов, сдававшихся внаем арендаторам, от старости или же некачественного монтажа рухнула, частью повиснув в воздухе. И на самом ее краю, чудом зацепившись за края неопределенного фасона салопа, явно укороченного и перешитого из взрослого на меньший размер, висела девчонка лет двенадцати. Не в силах что-либо сделать и спастись, ей только и оставалось, что звать на помощь и кричать, молясь про себя, чтобы остатки лестницы держали ее до прихода спасателей. С самого верхнего этажа на лестничную площадку в исподнем выскочил какой-то мальчуган. Увидев висящую на конструкциях лестницы девчонку, он прыжками принялся спускаться вниз:

–Ежка, держись! Схватись за что-нибудь. – дюже громко для мальца, заливисто орал тот.

Добежали все как-то разом. Лестница уже предательски прогнулась и медленно отходила от стены. Из-за вибрации под весом висящей на ней девочки с каждым прыжком бегущего с верхнего этажа полуголого парнишки металл лишь жалобно скрипел. Подводила девчушку и ее одежда, из-за гнилых ниток потихоньку расходящаяся по швам. Она уже не кричала, а от испуга лишь молча всхлипывала, мысленно отсчитывая последние секунды жизни.

–Ежка, только держись! -притормозил парниша. Явно смекнул, что с новым шагом он лишь приближает падение лестницы-Я помощь позову!

Помощь звать тот не успевал. Скрипящей лестнице похоже оставалось висеть последние мгновения. Подбежав втроем к висящей в воздухе лестнице, мы разом оценили всю серьезность ситуации.

– Спокойно! Не дергайся! – кричу девчонке. Та, трясясь, согласно кивает непокрытой головой, с недавно уложенными и уже напрочь растрепанными волосами, не в силах больше произнести и слова.

– Пацан, уходи отсюда. Тихонько. А то еще и тебя спасать придётся. -кричу наверх.

– Я без Ежки не уйду. -вцепился тот в ограждение: -Я Ежку не брошу.

–Уходи. -помогают ему наши: -Не понял еще, паря? Ты мешаешь.

Сомнение и недоверие в глазах мальца, перемешанное с первыми проблесками надежды в неизвестного. И паренек, недоверчиво пятясь и одновременно смотря на сестру и всех нас, принялся подниматься.

Привычным действием формирую пару сгустков магии, достаточных для удержания человека и лестницы. И следующими бросками накидываю их.

–Всем спокойно! Я держу ее! Сейчас спущу вниз.

Получив контроль над телом девочки и трясущейся лестницей, принимаюсь осторожно снимать первую. Девочка испуганно закричала снова, и крепче вцепилась за лестницу. Мальчуган вслед за ней:

–Ежка, ну давай, отцепляйся.

Девочка, не в силах поверить в свое спасение, недоверчиво отцепила одну, а затем другую руку. И следом снова ручонками вцепилась в лестничное ограждение.

–Отцепись, Ежка, от перил уже. Не бойся, я тебя держу. Поверь!

–Эй-эй-эй. Держись!

–Ежка, пацан, да не кричите так! Вы меня сбиваете! Так и уронить могу. -урезонивал я их обоих.

Дело пошло. Первой отмерла девчонка, закивав мне головой:

–Как видишь, я тебя держу. И как только ты отцепишься, опущу вниз. И все закончится. Вот, молодец какая! А теперь р-раз и вниз.

Девчушка плавно парит вниз вслед за моими руками. Пришлось у самой земли притормаживать, чтобы ее приземление прошло как можно плавнее.

–Молодец, Еженька, а ты боялась. Ну-ка, иди сюда. -видя, что девочка в ступоре и стоит без движения под лестницей.

–Акинфий, Шушило, помогите ей, пока я держу эту чертову лестницу.

–Паря, немедленно дуй выше. -кричу я её брату: – Не хватало еще и тебя спасать.

Мои понеслись. Ухватившись за девичьи локти, оба вынесли спасенную из-под зоны падения лестницы. Убедившись, что паренек сверху убрался со злополучного этажа на пару этажей повыше, я отпускаю сгусток. И лестница, лишившись последних подпорок, с жалобным треском и стоном, сломалась и рухнула вниз на проулок, легши неподалеку от нас.

Ежа, видя наглядно какой опасности ей удалось избежать, от избытка чувств и переживаний безвольно осела. Но не упала, так как оседающую оземь девчушку успел поймать и перехватить Шушило.

–Ежик, ты чего, все ж хорошо?

Шустрый малый. Почему? Так он же первым и получил ее пылкие девичьи поцелуи. Внезапный отходняк, начавшийся у Ежки, выразился в страстных, с благодарностью осыпаемых и, казалось, бесконечных поцелуях.

Акинфий даже присвистнул, глядя на явно удивленного этим фактом родственника. Парень прямо в душе засветился, со смущением на лице принимая очередной чмок. Мы же смеялись:

–Нормально так. Спасали ее все, а поцелуи только тебе одному, плут этакий. Хоть бы поделился.

–Не-ет, этот сквалыга своего не упустит. Вона как барышню в руках держит. Кавалер прямо!

–Братцы, а я тут причём? Это все она -отмахивался от нас Шушило, все еще придерживая на руках рослую девочку, втайне надеясь получить очередной чмок. Когда до нас добрался ее младший брат, воспользовавшись иным выходом, я не мог сдержать удивления.

–Эй! А я тебя узнал! Ты же в порту зазывалой к паромоторам. Господа унд баре! Если вам к премьер-министру, домчат быстро экипажи фирмы "Бистро". Точно! Где твой картуз, бизнесмен?

–Да я это, я, барин – паренек смущенно и радостно улыбался.

Видя живой и невредимой сестру, малец подошёл к ней и уткнувшись в рваный салоп лицом, обхватил ее своими детскими руками. Сжав ее что есть силы, словно желая сродниться сильнее, мальчуган вскоре разжал руки и с серьезным лицом обернулся к нам.

–Спасибо, барин, за Ежку то. Одна она у меня. Я за нее перед мамкой отвечаю. Не веришь? Чем смогу, отплачу, тута я всех знаю. Ежли надобно что будет, кличь у порта или туточки мальца встречного. Спроси Михайлу Быстрого или Ежку-приведут. Меня все знают.

Распрощавшись и расставшись со всеми, сестра Михайлы подарила каждому по еще одному поцелую, напоследок проказливо стрельнув глазками Шушиле, не иначе мой будущий водитель запал в мятущуюся девичью душу, мы пошли домой.

А дома уже ждала пришедшая не так давно Аксинья, переодевшаяся в дежурный костюм горничной. И выделяясь беленым передником на фоне коричневого рабочего платья, уже хлопотала у шипящей плиты, готовя на всех завтрак.

-Собираясь на званый обед к «новым родственникам», в приглашении Елена Николаевна как-то уж очень настойчиво звала в гости, не покидало свербящее чувство предстоящего подвоха. Это чувство настойчиво преследовало всю дорогу, пока паровик вез к дому семьи Отяевых. В имении бывать мне приходилось, но так, чтобы среди встречающих были еще и «сестры» -Ксения и Анастасия с теткой -ни разу.

Весь вечер Елена Николаевна была не похожа на саму себя. Ну в смысле, была не такой, какой она запомнилась мне в первые минуты нашего знакомства. Грудной смех и нежный с мягкими нотками говор бабули, степенно ведущей за столом разговор обо всем и ни о чем.

Познакомившись впервые с остальными членами семьи Василия Павловича, отметив что мой приемный отец, младший Отяев, покойный, больше пошел в мать, чем в отца, а внучки имеют дедовы черты.

Девушки особой радости от обретения нового родственника не проявили, но и скандалить не стали, за что я им был благодарен. Потому что я едва терпел их болтовня ни о чем. У меня дома была работа, которую нужно было делать, а слушать пустые разговоры -увольте. Даже не понятно, зачем меня "бабка" пригласила. Неужели только просто поболтать и познакомиться получше? Вот уж не было печали. Все же по мне, чем реже буду ее видеть, тем лучше. В гостиной за столом женщина сыпала шутками, рассказывала смешные истории из жизни ее знакомых, преимущественно таких же аристократов, как она сама, заставляя краснеть и мило морщиться сидящих взрослую дочь и девиц -дочерей старшего сына. Ксения весь вечер скептически хмыкала, особо не вмешиваясь в разговор и думая о чем-то своем. Легкое касание ее ореола и чувствуется, что моим появлением девушка весьма сильно недовольна. Но в силу воспитания обуреваемые чувства не показывала, предпочитая молчать. Анастасия же интересовалась больше, изредка расспрашивая о моей жизни. Чувствовал ее взгляды исподлобья. Но все-таки, почему я так взволновался? Нервничал зачем-то весь вечер? Решил для себя, что доверяться предчувствию нельзя – обманет.

И все-таки ожидаемый мною подвох состоялся, только почти к самому окончанию. После обеда и отдыха от приема пищи, Елена Николаевна пригласила в кабинет мужа. В кабинете, попросив меня садиться, она села сама.

-Сереженька, милый мой, – начала она без предисловия разговор: -Дошли до нас слухи о скорбных делах на нашем заводе, что тебе отошел после трагической гибели моего старшего сына. Недовольны тобой люди, Сереженька. Нельзя так с ними. Управляющего вот снял, а тот нашей семье давно служил. И помощь нам при необходимости оказывал и вообще. Добрейшей ведь души человек, а ты вот так с ним обошелся. Извинился бы. Ну не ершись, не ершись. Я ж любя. Кто ж, акромя своих, тебе об этом скажет-то. А, Сереженька?

– Это все, Елена Николаевна? -раздраженно заявляю ей. Вот зачем она в дела мои полезла. Благостное настроение было испорчено. Как знал, незачем сюда приезжать было.

–Не все. Люди бают, будто занят ты делом, не сильно соответствующим благородным занятиям. Весь в делах, носа сюда не кажешь, про нас, родственников своих, почитай, забыл совсем. Нанял бы ты нового управляющего, если так старый был неугоден. Молодые люди твоего круга другими вещами интересуются.

–Нет! Пока нет.

–Но почему? Прошу, не воспринимай нонче все в штыки, тебе как князю совсем не к лицу, Сереженька. Добра тебе ведь только желаю.

–Нет. Ваш управляющий старый, добрейшей души человек, сильно проворовался.

–Как? Проворовался?! Этого просто не может быть!

Я скривился:

–Елена Николаевна, проведенная ревизия выявила большую недостачу путем завышения расходов и занижения доходов. Бумаги подписывал ваш управляющий. Дыру мне пришлось покрывать из своих денег. Так что, Елена Николаевна, нет. И еще раз нет.

–Так может, другого пригласишь? Есть у меня на примете один.

–Тоже добрейшей души?..-натужно рассмеялся я, а женщина оконфузилась: -Нет, спасибо за помощь, бабушка, вопрос с бывшим управляющим решен. Ферапонт мой, верно, подал уже нужные бумаги в полицию. И нового уже нашли, работает. Не нужно вам беспокоиться. Этот вопрос не стоит вашего внимания. А то, что были люди недовольны-было такое, но все вопросы решены. У меня все под контролем. Люди работают, сам завод работает, скоро начнем новые изделия выпускать.

–Это хорошо... Ну и черт с ним, управляющим, раз прохвост оказался.А ведь был такой-такой. .. Даже не ожидала...-женщина замолкла, о чем-то задумавшись. Прервавшись через несколько секунд от раздумий, она вкрадчиво заявила:

–Раз ты, Сереженька, на заводе нонче хозяин и самолично дела все ведешь, тогда будет у меня небольшая просьба.

–Пожалуйста, Елена Николаевна, если только смогу...

–Наша семья в последнее время несколько поиздержалась, а расходы нам вскоре предстоят серьезные. Ксении партию достойную, Настьку в свет выводить. Да и тебе невесту приличную, достойную фамилии Отяевых, подыскать надо. Негоже традицию заведенную нарушать. Первым старший женится, уж это должен знать. А ты в семье нашей старший.

–Какая невеста, вы о чем, Елена Николаевна?-вскипел я: -Жениться на ком-либо пока не входит в мои планы.

–Но как это?

–По крайней мере на вашей протеже. Невесту выбирать себе сам буду.

–Но почему? У меня есть, Сереженька, прекрасный вариант. Княгиня Полторацкая! Чудная девочка. Не наследница, но с хорошим приданым. Но-но, не ершись! Не понравится, представим Оленьке Шемякиной, подруге моей внучки. Все при ней и не дурна. Княжий род Шемякиных довольно стар и домовит. Деньгами нонче не обижены. Породниться с Отяевыми, думаю, не откажутся, все же наш род не менее старый. Приданое...

–Не-ет, -возражаю я: -Елена Николаевна. Нет!

–Но ты должен. Это твой долг перед нашей семьей. И раз уж я начала этот неприятный разговор, скажу прямо. Наша семья поиздержалась, и мы хотим решить вопрос выгодными для вас, дети, партиями. Нужны, Сережа, деньги. Кажется, дела на твоем заводе нынче идут на поправку. Или нет? Впрочем, все равно каким способом ты их достанешь. Нам нужны деньги в течение трех н

Чего? Что за наезд? Какие еще долги? Хрен вам, а не долг с деньгами. Обломитесь.

-Да где ж я вам их возьму, Елена Николаевна? -начал я вяло отбрехиваться: -Все мои деньги вложены в дело, каждый целковый на строгом учете. Да и траты значительные предстоят. Считайте, нет их у меня.

–Так выпиши нам вексель на предьявителя, а уж Павел Васильевич в финансовой конторе обналичит. Нам нужно триста тысяч.

–Как выпиши вексель? Какие триста тысяч? По ним ведь позже рассчитываться придется. Нет, не могу! Я сам с компаньоном денег на эту сумму планирую на рынке занимать. Буду выпускать акции.

–Вот как?

–Да, поэтому моя финансовая история должна быть чистой, иначе денег заводу никто не даст.

–Ну и что? Выпишешь вексель, потом расплатишься. Выпустишь апосля еще акций. Какая чепуха.

– Нет, не чепуха. Серьезный вопрос.

–Ах, Сереженька, с тобой скучно. Мне все равно. Не дашь вексель, тогда подумай, как достать деньги. Тебе, владельцу завода, под заклад дадут. Могу даже подсказать нужный адресок.

–Не нужен мне ваш адресок, Елена Николаевна. Я не планирую брать денег в долг больше необходимого. У меня все учтено. Продайте что-нибудь ненужное, раз так вам деньги нужны.

–Но как же, они же пойдут в нашу семью. На тебя. Я обязана о тебе позаботиться. В свет вывести, человеком сделать, чтобы самой не стыдно было. В конце концов это моя первейшая обязанность. В память о покойном сыне...

–Спасибо вам, Елена Николаевна, я вполне себе взрослый и могу сам о себе позаботиться. Пока справлялся.

Женщина не унималась:

–Вижу-вижу. -скептически оценила она: -В конце концов, ты же понимаешь, нам же нужно на что-то жить? Как можно? Все, на этом разговор окончен. В последний раз говорю, Сережа, не знаю где, но ты найдешь нам денег.

–Нет, Елена Николаевна. -упираясь,возражаю ей: -У меня на жизнь другие планы. Когда закончу с акциями, по ситуации на заводе, возможно, смогу вернуться к этому разговору.

–Это твоё последнее слово?

–Да, Елена Николаевна.

–Вот как? Ну ладно. Поди прочь, Сережа, ты меня очень расстроил.

Но я не только пошел прочь, но и, попрощавшись, свалил вообще. Да шли бы они лесом. Оно мне надо? Несколько раз встретились и уже их семье должен. За кого они меня принимают? Я должен за них в долги впрячься, и мне же еще и расплачиваться за них. То, что они вряд ли бы вернули деньги, я уже понял. Нет, ну это же надо. За мой счет занять денег, чтобы устроить как-бы мне и их девчонкам выгодные партии. Заодно и нужными связями обросли бы, деньгами и выгодами для отяевского рода. Они чистенькие, а на мне долги. Нашли тоже, ёлки зеленые, печатный станок. Умны-ые все! Нет, -признался я себе: -род должен быть только свой. Сам в нем хозяин, царь и бог. А все «новые» родственники-побоку.

Дом князей Отяевых. Два часа спустя.

-Бабушка! -визгливо выговаривала сидящим в парадной гостиной матери и бабке внучка: -По вашей с дедушкой воле я с Анастасией решительно остаюсь без приданого. Что вы наделали? На нас не посмотрит ни один приличный молодой человек. Как вы могли? -патетично в муках заламывала себе руки себе Ксения Алексеевна Отяева: – А этого нового родственничка! Я его просто ненавижу! Не-на-ви-жу! Жулик! Пройдоха!

–Замолкни, Ксения. Хватит визжать и ломать комедию. Без приданого тебя не оставим. И партию обеспечим, уж поверь моему слову. Слово! А вот какую, зависит решительно от тебя. Для этого потрудиться придется, уж не взыщи. Настька-дура малая еще, ветер в голове, но ты умней, должна справиться. Заодно и посмотрю, чего стоит твоя ненависть.-осадила Ксению Елена Николаевна.

Старшая внучка размышляла недолго:

–Бабуль, была не права. Что я должна сделать? – голос старшей внучки стал нарочито спокоен

–Ах, подлиза! За что я тебя только люблю? Нет, пока ничего, Ксения, делать не надо. А в нужный момент невзначай шепнешь молодому князю Жданову слух коммерческого характера, пусть уделит мне время. Сказали по секрету, акциями наш новый родственник решил заняться. Ну-ну.

–Бабушка, ты гениальна.

–Ха-ха-ха! -рассмеялась Елена Николаевна: – Вот, что бы, милая, без знающей бабушки делала. Ну не стой, ступай уже, мне с маменькой твоей пошептаться нужно и кой-куда съездить. И надеюсь, ума хватит не болтать об этом разговоре?

****

Конспиративная квартира Апостольской церкви.

Молодой монах-аколит, присланный святым отцом, в очередной раз вытаскивает из своей торбы магографию и с осенением передаёт ее сидящей в комнате компании из адептов и оставшихся служек-инквизиторов.

–Чего? Боишься?

Монашек кивнул в первый раз.

–И правильно! Ещё раз нам фуфлецо подсунешь -Армандо за время нахождения в Тартарии сумел понабраться местных словечек: -Сожжем в прах, язви тебя!

Монашек сглотнул и испуганно осенив крестом, кивнул вновь. Адепты, довольные шуткой, заржали.

–Господа хорошие. Мы на днях, кажется, узнали личность еще одного участника той охоты. Святой отец просил передать вам это. Взгляните.

Адепт Бартоломео берет переданную магографию первым. Второй же, склонив голову набок, щурясь, всматривается в нее.

–Похоже, этот. Да, Армандо?

–Да-да-да! Где этот хрен живёт? Ну же, говори скорей! Подпалим, кольцо забираем и сваливаем. Домой хочу.

Монашек на эти слова ехидно усмехается и снова белеет, испуганно меняясь в лице.

–Чего-то ты ржешь. Огня захотел? -в руках адепта появляется маленький огненный шарик: -то-то же.

–Погоди пугать, Армандо, успеешь еще испепелить. Помощничек святого папаши сказать нам еще что-то хотел. Верно, малыш?

Монашек вновь торопливо закивал головой, опасливо поглядывая на стоящего рядом Армандо.