Текст книги "Дух трудолюбия 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

По лицу девушки покатилась очередная слезинка. Не раз и не два, после выздоровления, она просила отца вернуть ее обратно в Эдо, где остались ее дедушка и старшие братья с сестрами. Чтобы тут ничего не напоминало о боли долга и горечи потери. Учиться ей не хотелось. По возвращению в Нихон Аюми нашла бы способ сбежать от родных и вступить в отряд Дзе-сигун нихонки-воительницы Накано Юко при армии принца Сати. Чтобы также, как и брат Масамунэ-нии-сан, воюющий под дланью принца против катайцев, смогла найтиспособ вылить свою злость на врага, топтавшего родную землю. Только так она сможет отдать долг жизни тому икокудзину. И только мягкие слова матери, по-своему распознавшей состояние дочери, и начальственный злой окрик отца, пообещавший найти накодо и срочно выдать ее замуж, удерживали девушку от совсем уж поспешных действий. И на время смириться, играя роль послушной дочери.

На очередной узкой улочке, где с трудом могли разминуться два паровика, посольский мобиль, выруливая, поравнялся с встречным также выруливающим таксомотором, Аюми показалось, что на заднем пассажирском сиденье напротив мелькнул знакомый профиль. Или показалось. Нет. Этого точно не может быть. Ошибка. Да. Нет.

–Стой! Сато-доно, разворачивайтесь! Нам нужно догнать тот паровик.

–Госпожа, мы не можем. В этом месте узкая дорога. Можно сделать это только на соседней улице.

–О, Аматэрасу. Сато-доно, остановитесь!

Удивляя случайных зевак на улице своим необычно пестрым нарядом, редким для сложившейся моды, выскочившая из остановившегося паровика девушка в традиционном цветастом кимоно на ватной подбивке, юбке-хакама и деревянных сандалиях-такаасима на высокой подошве, что пришлось носить в столице Тартарии теперь уже по велению самого Императора,Аюми всмотрелась в прямо на ее глазах, уходящий в поворот, пыхтящий паровик.

–Симатта! (Черт!)

Уверенно вхожу под знакомую вывеску «Магические услуги для дам и сударей», что на Малой Алеутской. Старик Рамсфогель был вновь за конторкой и за прошедшее время, кажется, ничуть не изменился. Все тот же знакомый по первому разу прищур, то же пенсне и бородка. Быстрый визуальный анализ и...узнавание.

-Добрый день. Вы еще помните меня, господин Рамсфогель?

–А-а-а! Вы вернулись к старику Рамсфогелю, молодой человек. Только в давешний раз вы были в гимназической форме...кажется...и уж точно без охраны. Да-да-да, – покачал маг пальцем: – обмануть меня вашими театральными ужимками не удалось. Только не помню, как вас...

–Сергей. Сергей Отяев-Конов.

–Прекрасно. Просто прекрасно. -заявил зачем-то мне старичок, оценивающе смерив меня взглядом: -И магические возможности разбужены. Верно?

–Да, верно. И памятуя ваши слова в первую нашу встречу, я вновь обратился к вам.

–Прекрасно-прекрасно. Думается мне, нужные бумаги али привилеги у вас в порядке?! Незаконными делами Рамсфогель не занимается.

–Ну конечно, -немного обиженно протянул я: -Я помню все ваши условия. Ежели желаете, готов показ.. -принялся вытаскивать заранее заготовленный документ.

–Погодите пока. Раз вы так говорите, уверен, что бумаги в порядке. Но все же, давайте обсудим условия вашего обучения. Таков заведенный порядок.

****

На новый визит в литературный салон мадам Пумпянской, где обещала быть ее высочество, подтвердив вызовом через амулет, мы вновь пошли всей компанией.

Знакомых лиц в главном зале не было. Вечер был вновь с театральными заморочками, поэтому пришедшие на вечер гости были вновь с масками. Паша, поискав глазами свою зазнобу, как и в первый раз, не найдя ее, понесся искать ее в других залах, вновь оставив свою сестру на мое попечение. Натянув на нос выданные в фойе полумаски, мы в Варварой неспешно принялись гулять, попеременно фланируя то к одной, то к другой компании.

Вистующих за ломберными столиками аристократов мы пропустили сразу. Так как Варвара сразу же проявила недовольство, искривив свой прелестный носик, и потянула меня дальше, к другой сложившейся компании, выслушивающей словесные экзерсисы.

Послушав недолго стихотворные вирши нескольких литераторов, соревнующихся за внимание и успех у слушающих их дам бальзаковского возраста и молодых девиц, хотелось уже уйти самому. Но вы же знаете девушек, как сложно отказать, если им что-то хочется. Пришлось слушать эту дребедень лишь потому, что названой сестре захотелось наблюдать за ходом литературных поединков. Ей было интересно, и она хлопала в такт остальным в ладоши, услышав очередной удачный эксперимент. Я же там умирал со скуки.

Посмотрели феерические магические иллюзии приглашенного мага. Из рукавов которого вылетали волшебные сказочные птицы невообразимой расцветки и распускались цветы невозможных форм и размеров, заставлявшие ахать дамскую половину и понимающе усмехаться мужскую.

К подвыпившей компании военных и молодых повес, так громко рассказывавших похабные анекдоты, что их гомерический хохот был слышен в других залах, мы обошли издалека. Будь это наша компания, моего запаса веселых историй хватило бы надолго. Проверено приютом.

В очередном зале под заводную музыку двигались танцующие пары. Варвара потянула было на танцевальный пол, желая танцевать. Но пришлось ей отказать. Не хотел перед ней позориться. Вальс как-то не разучивал, да и в приюте не довелось. А знание движений на дискотеке, согласитесь, совсем не то. В этот момент я даже пожалел, что не учился танцевать.

К нам никто не подходил, за исключением официантов с бокалами налитого шампанского и сельтерской. Поэтому, смотря на кружащиеся в танце пары, мы были предоставлены сами себе. Молодые девицы и женщины-аристократки постарше неподалеку лишь на мгновение окидывали оценивающим взглядом незнакомую новенькую пару, с тем, чтобы вновь вернуться к своим занятиям. Молодые напыщенные парни, что называется из "золотой молодежи", коих можно было опознать по фамильным перстням, прямо-таки на глазах раздевали стоявшую рядом со мной Варвару. Я прямо кожей ощущал сходящиеся на ней цокающие от возбуждения и сальные взгляды. Самые смелые и наглые подходили к ней знакомиться и просили разрешения на очередной танец. Я с недовольством отказывал этим наглецам, вызывая возмущенную реакцию и недовольную моську спутницы, которой я портил все расклады. Павел, зараза, где тебя носит, когда ты нужен?

Все изменилось, когда появилась она. Приезд ее высочества Александры я как-то упустил. Не догадался. Знай, что она заявится без маски, непременно постарался бы перехватить ее у входа первым и поговорить с ней вдали от шума и толпы. Лишь по громким и витиеватым комплиментам той самой компании неженатых молодых мужчин, немедленно ринувшихся засвидетельствовать первой красавице Империи свое почтение. И понадеявшихся на благосклонность ее высочества хотя бы этим вечером. Вот только для них все пошло не так, девушка, принимая комплименты, отказывала каждому. Когда очередь желающих подойти к ее высочеству аристократов поредела, поняв, что сегодня им ничего не светит, я, извинившись перед Варварой, сестра поняла мою задумку, улучив момент, решил подойти к ней:

–Ваше высочество! Александра!

–Да, князь! Мы знакомы?! Извините, Вас так много, что всех просто не упомню? -смутившись, явно играя на публику, выдала ее высочество.

–Сударыня, ваш наряд! Вы в нем просто прелесть и душка! В этот прекрасный вечер, ваше высочество, позвольте выказать вам свое отношение и облобызать вашу прелестную ручку.

Галантно наклонившись и взяв поданную мне руку, принимаюсь нежно целовать пальчики, вспоминая тепло ее рук. Дав согласие сопроводить ее, мы неспешно пошли в залу, ловя на себе завистливые и колючие взгляды неудачников сегодняшнего вечера. Шепчу:

–Саша! Чего без маски-то? Плакала твоя репутация... Шпионы же повсюду.

–Но вы же не позволите скомпрометировать бедную девушку -скопировав мои слова и строго проговорив, девушка улыбнулась, а в ее глазах забегали смешинки. Довольная моим явным смущением, отнеся его полностью на свой счёт, Александра, нарочито вздохнув, расслабилась и продолжила: -Шучу! И, кстати, пользуясь случаем, заодно передаю вам, князь, приглашение papan на аудиенцию. Его величеству после охоты куда лучше и он очень хотел бы вновь встретиться с тобой.

–Саш, звездочка моя, зачем мне твой papan, когда рядом есть ты. Веришь, мне очень хотелось видеть тебя снова. И когда рядом ты, о делах не думается....

–Что же делать? Ненавижу я эти салоны...

–Саша, знаешь, мне тоже они не по душе. Давай сбежим ото всех?

–А давай. Только чур, я уйду первой.

Через полчаса мы вышли порознь из очередного будуара, предназначенного для уединения парочек вроде нас. Первым вышел я, заодно проводя рекогносцировку местности, физиономии и одежды в ближайшем зеркале на предмет наличия ненужных элементов. Ее высочество должна была выйти чуть позже, задержавшись ненадолго попудрить носик. Убедившись, что все в порядке, натянув полумаску и весь довольный собой, я пошел к главному залу. Пашку с Варварой и появившейся на вечере Ольгой Алексеевной Зубовой я нашел на лестнице. Поздоровавшись с Ольгой, меня вдруг отвлекли:

-Кхм...Господин Отяев-Конов? -уверенно говоривший молодой человек, в парадном, с аксельбантами адъютанта Адмиралтейства, стоял в окружении своих друзей. Его глаза метали молнии.

–Да! Чем могу?

–Вы, сударь, невесть кто. Про вас говорят, что вы наглец, нищеброд и выскочка, недостойный стоять рядом с ее высочеством. Среди нас есть куда более достойные. Это неслыханное оскорбление и я первым вызываю вас! До первой крови!

Этот хлыщ с надменным лицом, что швырнул мне лайковые перчатки в лицо, стоял на лестнице, ожидая моего ответа. И не то, чтобы касание перчаток по лицу было больно. Нет, их прикосновение было неожиданным. И от этого немного неприятным. Но стоя в компании, я пока еще хотел бы погасить будущий конфликт с этим, почему-то нарывающимся на него, нагловатым парнем в новеньком парадном военном френче. С каждой новой секундой понимая, что избежать его мне никак не удастся.

–Я с вами ни разу не знаком. Кто вы?

–Князь Левандовский-младший.

–А все-таки, какова настоящая причина?

–Кхм...Вы нам не нравитесь, князь. Кто вы таков? Откуда взялись? Ваше непонятное происхождение, титул и нахождение рядом с ее высочеством оскорбляет меня и моих друзей до глубины души.

–Что? Да вы... -Я уже закипал.

Сзади откуда-то подскочил Прохор, удерживая меня вместе с Павлом от более активных действий. Еще бы чуть-чуть и этот хлыщ получил бы по физиономии и разлегся бы прямо на лестнице особняка.

–Оружие?! Или же вы признаетесь в том, что вы не дворянин, а самозванец. Прохор уже шептал мне в ухо:

–Вашсиятельство, вас намеренно оскорбили. Не отвечать нельзя. В этом случае выбор оружия остается за вами.

Хлыщ продолжал:

–Так что выбираете?! Шпага или парострелы!?

Смотрю на него, решаясь навязать ему свои условия. А вот хрен тебе:

–Выбираю рукопашный бой. По-простому -драку.

Мой оппонент ошалел от услышанного:

–Кулачный бой?! Так им же только простолюдины?! Это же не по-нашему. Нам не пристало на дуэлях кулаками-он обмяк и скуксился, словно из будущего дуэлянта буквально только что вынули внутренний стержень.

–Да-да, именно кулачный. Не нравится? Увы, ничего не могу поделать. Так вы теперь сами отказываетесь?

–Нет! -ненавидящим взглядом проскрежетал он: -Завтра на рассвете. В семь утра. Встречаемся на Черном озере. Знаете, где это?

На это Прохор кивнул, подтверждая место.

–Господа, а что здесь происходит? -раздался удивленно-звонкий голос ее высочества.

Повернувшись на голос, нарочито вежливо, и откуда во мне такие обороты берутся, ответил ей:

–Ваше высочество, этот господин уже уходит. Вместе с друзьями.

–Так что же здесь было? -на девушке уже не было ни следа недавней бурной страсти и она снова превратилась в холодную красавицу, слабо похожую на ту, которую я встретил в первый раз. Как они так могут превращаться? Театр! Загадка! Саша с первых слов поняла недоговоренность моих слов.

–Мы просто повздорили немного, ваше высочество. Пустяшное дело!

–Знаем мы ваши пустяки. – ее высочество словно холодным душем окатила и пригвоздила всех недовольным взглядом, вдобавок добавив льда в свои слова. Ее голосом можно было замораживать: -Господа, напоминаю вам, что его величеством императором запрещены дуэли. Тем более, нынче война. Империи нужны промышленники, офицеры, маги и солдаты. Хотите драться по пустякам, молодые люди -ступайте-ка на фронт. Выплескивайте там свою дурь и энергию на нашего врага.

Не услышав ответа или подтверждения от нас, ее высочество, подняв полы своего роскошного кринолина цвета само, следом обратившись к стоящим рядом нашим девушкам:

–Я уезжаю. Мне душно здесь. Ольга Алексеевна, Варвара ...-словно вспоминая: -Петровна! Девочки, прошу, проводите меня к мотору. -и решительным шагом, не прощаясь, на мгновение задержав взгляд на мне, направилась прочь.

Не понял? Это что же, Александра знает Ольгу Зубову? Да ладно. Вот это поворот. Ой, черт, да девчонки же ей все сейчас расскажут. Ну все, я попал!

За ее высочеством подхватилась Варвара. И Ольга на миг задержав Павла, словно говоря, не надо, мы сами, тоже понеслась за ней, оставив нас вместе с компанией князя Левандовского.

Расстались с князем и его компанией, делать нечего, подтвердив назавтра утреннюю встречу. И уехали втроем с салона сами. Смысла находиться там не было. Потому что Александра, забрав с собой обоих девушек, с ними же и укатила. Девичник у них там намечается что-ли?

Вернувшись домой и убедившись в том, что мы никуда больше не собираемся, сославшись на то, что ему нужно срочно найти где-то секундантов, Прохор смылся. Есть приготовленное Евдокией почему-то не хотелось. От нечего делать пошел на свою новую квартиру, где прошёлся по пустынным комнатам, отмечая сделанные перемены и следы, оставленные мастерами по ремонту, что были присланы управляющим. Варвара же вернулась ближе к ночи и ничего не говоря нам о причинах отъезда и месте ее нахождения, с каким-то мечтательно-загадочным выражением на лице сразу ушла в свою комнату.

Проснулся как обычно. Не завтракая, собравшись и взяв свою обычную тренировочную одежду, в ожидании прихода Прохора размял свои мышцы гимнастическим комплексом, тихонько, чтобы никого не разбудить ненароком. Погонял сгустки магии по растущим каналам и даже, закинув первый раз каплю сгустка, поднял кухонный стол. За час до выхода заявился гвардеец и мы вышли.

–Уговорил наших, вашсиясь. Будут вам секунданты. Вчерась это вы хорошо придумали. Нашим понравилось. Вот только уж князя того сильно больно не бейте. А не то греха не оберешься с этими благородными.

Сев с охранником в ожидавший нас у входа чёрный армейский паровик, в котором, помимо водителя, сидело двое незнакомых мне мужчин, явно военных, примерно одного возраста с Прохором. Ну, может, немного постарше. Представив одного – полковым фельдшером, а второго -секундантом и мастером по тартарскому кулачному бою, я пожал каждому руки и отвернулся в окно. Сидели молча, думая каждый о своем, пока паровик чихал на место сбора.

Когда прибыли на нужное место, моих оппонентов еще не было. Но ждать пришлось недолго. Едва мы вчетвером буквально вывалились из салона паровика поразмяться, не отличался предоставленный мобиль мягкостью езды, что по укатанным мостовым, что по грунтовке. Как со стороны столицы показался паровик наших оппонентов, едущий вместе с сопровождением. Раскрашенный герб князей Левандовских на борту и флаге на капоте, основой которого был больше похожий на женскую фигуру щит с рогами, выгодно отличался от стандартной черной окраски армейского паровика. Лишь присмотревшись к нему, на концах рогов можно было признать раструбы духовых труб в ореоле горных вершин. Оппоненты прибыли.

Внимательно рассмотрев нашу сборную солянку, лишь наш фельдшер в этот момент отвернулся, за каким-то полез вытаскивать свою дорожную сумку, двери прибывших паровиков с небольшим запаздыванием открылись. И из обоих паровиков на травяное покрытие полезли обидчики с незнакомыми людьми, оказавшимися в последствии секундантами и охраной князя. Суровость их лиц не оставляла надежд на иной исход нашей встречи.

Секунданты с помощью нескольких охотничьих спичек выбрали распорядителя:

–Его сиятельство князь Отяев-Конов?! -киваю.

–...князь Левандовский! -насупленный ответчик, с ненавистью смотря мне в глаза, кивает секундантам в ответ.

–Нет ли причин, влияющих на возможность досрочного прекращения дуэли? У обоих сторон осталась последняя возможность извиниться и решить обиду мирным путем.

–Никаких-с жаром бросает мне оппонент.

–Никаких -пожимая плечами, говорю я в ответ.

–Господин Отяев-Конов! Желаете ли вы изменить оружие дуэли? Заменить на шпагу?! Парострелы?!

–Нет, пускай остаётся кулачный бой.-спокойно отвечаю я секунданту князя, оказавшимся жилистым суховатым мужчиной, правую сторону лица которого пересекал безобразный шрам.

–Как скажете, ваше сиятельство!

– Стороны участвуют сами али привлекают доверенных лиц? -спрашивает наш секундант.

– Сам! Лично! -первым отвечаю ему я, еще не зная, что с руками и ногами влезаю в расставленную мне ловушку. А вот Левандовский на поставленный секундантом вопрос ответил иначе.

– Нет! Требую замены на доверенного представителя. По причине невозможности личного участия в дуэли. В силу незнания приёмов кулачного боя. В дуэли будет участвовать мой человек. Вот он! – и этот хлыщ, ехидно улыбаясь, резко вскинул руку, указав куда-то в сторону своего паровика. Из глубины которого на дуэльную площадку медленно вылезло новое лицо.

– Елки зеленые! -мысленно простонал я: -Это подстава!

Наши, узнав вылезавшего здоровяка, почти синхронно изменились в лице:

–Простите, вашсиясь, мы должны были об этом подумать. Не сообразили.

Обратив внимание на их "мы", я не стал акцентировать на этом внимание, рассчитывая расспросить его об этом попозже. А Прохор, крепко выругавшись и недовольно сплюнув себе под ноги, рванул к секундантам. Подбежав к ним, он принялся что-то им втолковывать. Следом к разговору привлекли одного из представителей Левандовского. Доносились обрывки их разговора, из которого мне удалось разобрать лишь некоторые слова:

–Бретер... родственник....это никак не по правилам...возможно...формально нет нарушений...участвовать может.

–Прохор! Что там такое? -позвал я его: -Есть проблемы? Не молчите, я имею право знать.

Договорившись друг с другом окончательно, секунданты на время прервали свой разговор, после чего гвардеец вместе с секундантом из наших подошли ко мне.

–Что с соперником? Не молчите. Говорите, не скрывая, как есть.

–Ваше сиятельство. Дело тухлое. Ваш оппонент выставил супротив вас опасного соперника.

–Кто он?

Ответил за Прохора наш секундант:

–Сигизмунд Войшицкий. Поляк. Дальний родственник князя Левандовского. Увы, дворянин, из рода разорившихся графьев Войшицких. По известным в нашей среде слухам профессиональный бретер. Только вот.

–Что?

–Люди грят, кровь за ним есть. Вроде как нескольких соперников загубил... на чужбине.

–Это как? Нормально?! И он еще на свободе? – прервал я объяснения секунданта, не понимая: -Дуэли же запрещены. По имперскому закону. Ее ж высочество...

–Так тут не пойман же -не убивец, вашсиясь. А там? По тем же слухам, причин для ареста у тамошней полиции не нашлось. Как, впрочем, и тел этих несчастных. Весьма непонятная история. А слухи и разговоры, знаете ли, к делу не пришьешь.

– Они все хорошо подстроили. Левандовскому-отцу нынче за шестьдесят, старший брат -увечный и полная противоположность младшему. По нашему дуэльному кодексу отказ от дуэли в силу неумения драться не принимается. А тут такая удача – родная кровь, кулачный боец, которому сам черт не брат. Иногда участвует в боях на деньги. Силен, но зная куда, свалить можно. Будь заранее известно, можно б было одной методе научить, но увы. В общем, вашсиясь, соперника опасаться вам надобно. Хоть и до первой крови, но...мутный он. Мы приглядим, чтоб все по правилам, но как-бы чего не вышло.

–То есть участвовать в драке все же придется?

–Да, князь. Придётся. -развел руками секундант.

–Хорошо. Я понял.

Следом негромко заговорил Прохор:

–Князь, ежли сразу не получится, танцуйте с ним, как со мной. Ну там, в лесу. -наш секундант, услышав эти слова Прохора, удивленно повел бровью: – На измор соперника берите. Но под удар его не подставляйтесь. Танцуйте с ним, прям как с барышней. Авось, где громила этот ошибется. Тогда у вас будет шанс.

Секунданты сошлись. Перекинувшись друг с другом парой слов, они пригласили обе стороны в дуэльный круг. Громила, выставленный Левандовским, принялся снимать с себя верхнюю одежду и вскоре он остался в брюках и беленой рубашке, сквозь отвороты которой виднелся большой золотой крест. Во мужик золота на шее тягает, килограмм, не меньше, подумал я тогда. Деловито закатав рукава, обнажив тем самым крепкие бицепсы, и демонстрируя всем желающим свои пудовые кулачища, он попрыгал на месте несколько раз, проверяя себя на предмет лишних предметов. Мешающийся ему крест он снимать не стал. Я же, глядя на него, тоже принялся переодеваться.

–Стороны готовы? Прошу в круг. Объясняю на раз правила. Кулачный бой ведется до первой крови. Разрешено бить в корпус, голову и ноги. Можно бить ногами. Удары в пах воспрещаются. Лежачего не бить. По появлению первой крови дуэль считается удовлетворенной и прекращается. Магию и иное оружие в поединке не применять. За дуэльную площадку -не выходить. Нарушивший правила считается проигравшим и будет апосля ославлен. В случае нечестной борьбы одной или обоих сторон секунданты могут остановить поединок досрочно. Или принять меры воздействия к нарушившей правила стороне, вплоть до ранения. Все понятно?

Мы кивнули по очереди, и я пошел в круг первым.

Сигизмунд вошел в круг следом, нарочито театрально по очереди на ходу звонко выщелкивая каждый палец на обоих руках, сгибая и распрямляя их до характерного хруста в суставах. Со стороны выглядело это грозно.

Когда он закончил психологический прессинг, мой противник развел руки в стороны, усмехнулся и с язвительной улыбочкой на лице заявил:

–Ну что, княжий потрох. Напужался небось?! Беги-ка лучше к маменьке играть. А то папенька тебя обидит.

Секунданты, завидев, что обе стороны находятся в дуэльной площадке, дали нам отмашку:

–Стороны. Дуэль началась. До первой крови, господа.

Получив отмашку секундантов, поляк оскалился: – Ну что, сосунок, играем?! Иди! Иди сюда!

Так! Спокойно! Пока мой противник далеко, принимаюсь в последний раз разминаться, настраивая себя на бой, попутно отмечая сильные и слабые стороны стоящего напротив меня поляка. Заодно по привычке, как на поляне, проверяю магические каналы. Прохор прав, этот соперник силен и лучше под его удар не подставляться. И этот Сигизмунд, черт бы его побрал, знает об этом. Вон как себя ведет. Как когда-то учил меня тренер, становлюсь в защитную стойку, принимая для себя удобное положение.

Тем временем мой противник, также согнув руки и выставив перед собой в защите сжатые кулаки, принялся вращать ими, одновременно потихоньку двигаясь вперед. Сделав несколько шагов, он внезапно прекратил защиту, возмущенно помахав мне пальцем.

–Э, не-не-не! Княжий потрох, да ты кажись, маг. Инициированный. Надо же.

Потемнев лицом, он по не нашему забурчал:

–Dzień dobry! Ave Angelus Domini! Ecce Servus Domini. Fiat mihi secundum verbum tuum.

Чего? Чего это он там бормочет?

Отнеся его слова к очередному средству психологического подавления и деморализации противника, поддался на его призыв, принявшись сближаться с поляком, заодно в попытке найти наилучшее положение тела на ходу изменяя защитную стойку.

–Чего скачешь аки пся крев. -закончив бормотать что-то непонятное, натужно заржал он. Только вот глаза мужчины изменились. Обладатель полностью черных зрачков казался мне каким-то одержимым.

Раскрывшись для удара полностью, Сигизмунд, сделав несколько ударов в грудь, зашипел, коверкая слова:

– Ave Angelus... Иди сюда ...Domini ...малтшик. Et Verbum caro factum est. Et habitavit in nobis...ждет тебя... Ora pro nobis...

Со стороны зрителей из компании Левандовского раздались подбадривающие крики:

–Войшицкий, почто стоишь-то. Хорош урчать. Бей этого юнца, да и дело с концом.

Тот недовольно зарычал, на момент отвернувшись в сторону зрителей. Схватившись по привычке за тонкую рубашку противника, моментально отметив качество и ощущения скользкой атласной ткани, я уже шел в атаку. Поляк, заметив мой бросок, в последний момент дернулся, все равно попадая в захват руки под плечо. И последующий за этим бросок. Раздался хруст разрываемой по шву рубахи и противник, по классике направляемый мной, с глухим шумом и всей массой ударился оземь. И мои восемьдесят следом на него. Поляк от боли недовольно заревел подо мной. Вскочил и отскочил от него, принимая вновь защитную стойку для новой атаки.

Лучше бы так не делал, а пока он лежал подо мной – бил бы в лицо до первой крови, заканчивая поединок с ним прямо там. Просто привычка работать честно, как на соревнованиях, сегодня сыграла со мной злую шутку. Потому что запыленный и грязный от падения поляк, оглядев себя и свою рваную рубаху, вскочил и снова заревел, сходу принявшись размахивать и лупить по мне кулаками.

Агх! -ожгло меня в ухо прилетевшим кулаком: -Блок! Жжж! Чертова молотилка! Иех! Блок! Ажж! -снова прилетело: -Ещё блок! Хрена блок! Меняем стойку. Уклонение. Ажж! -новый кулак в грудь от поляка: -Блок. Ажж, а-а-а. Стесни зубы. Терпи! Да что у него там, чугун в кулаках походу? Жжж! Уклоняемся. Захват. Уклонение! Отход! Скотина! Ажж! Уклонение! В сторону! Ажж! Да когда же эта кувалда остановится? Не подойти. Уклонение! Перекат!

С первых минут кулачной драки, названной по-благородному дуэлью, прямо сразу же после того самого обидного падения, вызванного недооценкой своего противника, Войшицкий с нескрываемой яростью на лице принялся атаковать. Целясь в лицо и корпус, удары по которым могли бы на время ослабить молодого княжонка и впоследствии гарантированно выполнить условие дуэли, мужчина раздавал свои удары направо и налево, с целью достать крутящегося ужом вокруг противника. Мужчина обычно привык бить и выводить из строя соперников сразу же яростными и почти безостановочными атаками в первые минуты, редко занимаясь играми с соперниками. А тут Сигизмунд был почти взбешен.

Этот княжий сосунок мало того, что первым же непонятным приемом заставил его хорошенько повалиться и наглотаться пыли с травой, так уже несколько минут умудрялся как-то через раз-другой-третий отбивать или хотя бы смягчать, отклоняя его мощные удары. Сводя, если не на нет, так около того, его потуги. И все же он его скоро добьет, видно, как устал его противник. И добыв силу левитации этого неопытного начинающего мажонка, он в очередной раз исполнит свои обязательства перед Святым Отцом-Инквизитором, оставив на этом поле серый пепел и пыль рассыпавшегося в труху тела.

–Радуйся, Ангел Господень. Слуги Твои через страдания и крест наполнят душу твою и да возрадуется Раб Твой увидев Ангельское приветствие.

-Пх! Пф! Сс...! Ажж! Вот мельница! Кх-кх-пф! Ажж!

Удары поляка сыпались на меня градом. Стараться не встречаться с кулаками Войшицкого было сложно. Он стремился бить с дальней дистанции в наиболее уязвимые точки, не допуская в ближнюю дистанцию. Попытка сделать захват ногами ни к чему не привела, а вот я еле откатился и ушел из-под ударов его, словно стальных, ног в ответ. Реакция бретера только возросла. Повторить захват и бросок, подобный первому, выжидая нужный момент, не получалось и мне пришлось трусливо избегать контакта.

В общем двигаясь, словно танцем, кругами, уклонениями и многочисленными перекатами в стороны, вокруг соперника меняя положения и стойки, по факту приняв слова Прохора за ведение поединка на измор, я осознавал, что долго так не протяну. Тело ныло и болезненно чесалось, требуя прекращения поединка и отдыха. А противник, как ни в чем не бывало, махал кулаками. И даже и не думал выдыхаться. А мне только что и оставалось, как надеяться на его ошибку. И на подленький приём.

–Ну поддайся мне! Сделай ошибку! Ну же!

Но увы. Чуда не случилось. Выходя из очередного переката, этот поляк удачно подловил меня, засвистев кулаком в глаз. С появлением звезд в глазах потемнело и , потеряв координацию, я свалился на землю, на миг потеряв сознание.

Очнулся я от множества раздавшихся криков, зажатого мне горла и ощущения чего-то тяжелого, натужно сопящего и пыхтящего рядом со мной:

–Ave Angelus.... Эй-эй! Войшицкий! Это не по правилам!... Domini! Ecce ... Князь Левандовский! Нож! Что же вы стоите? Сергей! Очнись! Господа секунданты!...Servus Domini...В кресте нож! Fiat mihi secundum... Берегись! Инквизитор! Считаю, условия нарушены и нам следует.

Один из секундантов, замешкавшись, еще вытаскивал из кобуры парострел, второй уже наводил на цель.

– Остановите же его! – кричит ему фельдшер из нашей команды.

–Я боле не желаю участвовать в этом обмане. Вы подлец и еще ответите за это.

Окончательно продрав глаза, я увидел поляка, стоящего рядом со мной на коленях. Мужчина занимался тем, что заканчивал читать молитву, одновременно держа меня своей пудовой лапищей за горло. А другой рукой. Другой рукой он держал свой золотой крест, стороны света которых были украшены большими рубинами. Порванные звенья массивной золотой цепи сиротливо болтались, зажатые вместе с крестом в кулаке. А из нижней части креста виднелось выдвинутое треугольное лезвие кинжала. Счёт времени оставался на мгновения.

–...secundum verbum tuum.

–Да стреляйте же!

Разжимаю свою ладонь, заставив Войшицкого дернуться и оставить свою молитву. Пока мы встретились с ним взглядом, жирная клякса магического сгустка уже приклеилась к нему. Лети! И легкий взмах рукой. Время замедлилось. Как в замедленном кино, я видел падающую на меня руку поляка с зажатым крестом-кинжалом. Хлопок парострела и ранение от попадания в руку бретера. Его стремительный с места полет в высоту. Смотрю на черноту зрачков, оскаленного от боли в раненой руке и ненависти, громилы в последний раз, принимая окончательно решение о его дальнейшей судьбе. Жизнь за жизнь! Вновь легкая отмашка рукой. Падай! Тело инквизитора поднявшись на высоту пятиэтажного дома, потеряв невидимый поддерживающий крюк, по команде, кулем рухнуло вниз. И у самой земли, зайдясь в душераздирающем предсмертном крике, как тяжелый мешок, разбилось оземь.

Вот и все. Сил нет никаких, в душе моей полное опустошение. Жаль, магии саданул в гада много. Опять нарушив все предписания врачей. Чувствую откат и нестерпимое желание закрыть глаза. И спать. Спа-ать! Прохор -зеваю: – рядом. Если что...