Текст книги "Купчино.Трилогия(СИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

– Эй, где вы? – долетел со стороны невского русла чей-то встревоженный голос. – Отзовитесь! Эй! Ау!

– Ау! Ау! Ау! – послушно подхватило насмешливое речное эхо. – Ау...

– Что это такое? – отстраняясь от горячего женского тела, встревожился Григорий. – Какая зараза надрывается?

Рядом раздался заразительный и беззаботный смех.

– Ха-ха-ха! – веселилась Сова. – Ну, надо же! Совсем головы потеряли, бегемоты престарелые...

– Оля, поясни, пожалуйста.

– Я мельком взглянула на наручные часики. Три часа, отпущенные Мазаю на визит вежливости, уже давно истекли.

– Как такое может быть? – засомневался Антонов.

– Вот, и я говорю, мол, странные дела творятся.... Пятнадцать минут поплескались. Потом полчаса ловили раков.... Получается, что мы уже больше двух часов занимаемся активным и разнообразным сексом? В этом, право слово, есть что-то нездоровое...

– Почему, собственно?

– Нездоровое – для нашего, милый, почтенного возраста, – смущённо улыбнувшись, договорила фразу напарница. – Не мальчик с девочкой уже, чай.

– А я всё сомневался, мол: – "Что это за трели всякие звучат в ушах?". Оказывается, что это Мазай упорно названивал по мобильной связи. Потом ему, очевидно, это бесперспективное дело слегка надоело, и он решил отправиться на поиски.

– Ау! – снова зазвучало над речными просторами. – Где вы?

– Где вы, где вы, где вы-вы-вы...

– Слезай с меня, Антонов, – строгим и целомудренным голосом велела Сова. – И позвони, пожалуйста, этому беспокойному античному герою. Заявится ещё, не дай Бог. А я, понимаешь, не одета.

Гришка, отыскав мобильник, нажал на нужные кнопки.

– Куда вас, чертей, черти унесли? – бесконечно хмуро поинтересовался Мазай. – Я уже Шефу хотел звонить.

– Зачем это?

– Ну, чтобы объявить всеобщую тревогу. Мол, два ценных "дозорных" пропали бесследно. И, вообще...

– Что – вообще?

– Хрень сплошная и непруха полная.

– На барже-то – Северина? – уточнил Антонов.

– Она самая. Стерва законченная! Тварь грязная! Дура набитая! Ненавижу! И ты, Брюс, хорош гусь. Такую гнилую подставу мне организовал. Век не забуду!

– Угомонись, неврастеник.

– Угомонился, – недовольно буркнул подчинённый. – Что дальше?

– Ничего. Сиди на речном берегу, загорай, наслаждайся жизнью, никому не звони и жди. Мы подойдём минут через десять. Роджер.

Надувная лодка была на одну треть вытащена на песчаную косу. На резиновом тугом борту, развернувшись в сторону Невы и печально сгорбив плечи, сидел Мазай.

– Почему весло только одно? – ставя на плоский прибрежный камень картонную коробку с раками, спросил Гришка. – И куда подевались спиннинг, удочка и подсачник? А для чего ты, дурилка, налил в лодку столько воды? С какой целью?

Мазай, нервно помотав головой, обернулся.

– Ух, ты, ёлочки-сосёнки зелёные! Красота неописуемая! – восхитилась Сова. – Давно уже не видела таких шикарных фингалов. Пухленький, нежно-фиолетовый. Глаз практически заплыл. Бровь, похоже, качественно рассечена. Вся грудь и живот в каких-то красных полосах.... Как это тебя, недотёпу, угораздило? Докладывай, давай, обормот смазливый!

– Брюс, а чего это она тут раскомандовалась? По какому праву?

– Докладывай, – подтвердил Антонов. – Не тяни сиамского кота за куцый хвост. Это, дружок кудрявый, может плохо закончиться. В том плане, что и второй фингал может образоваться. Ещё краше первого...

– Одна морока с этим Дозором, – принялся ворчать Мазай. – Сплошные неприятности и никакой личной пользы-выгоды.... Всё, прекращаю нытьё. Рассказываю.... Подплываю, значит, как и было велено. Баржа старенькая, ржавая, ветхая. Почти половина корпуса, слегка надломленного, находится на пологой островной косе. Давно, судя по всему, произошло это кораблекрушение – вдоль бортов судна уже приличный кустарник нарос. То ли ива, то ли ракита.... В соответствии с полученными инструкциями, встал на якорь примерно в двенадцати метрах от кормы "Афродиты", на которой наблюдалась какая-то странная металлическая конструкция. Что за конструкция? Потом расскажу.... И тут всё пошло наперекосяк, вопреки разработанному плану. Размахнулся я спиннингом, старенькую блесёнку забросил в речные воды метров на двадцать пять, катушку тихонько кручу-верчу, на баржу мимоходом посматриваю. То бишь, отрабатываю первую рабочую фазу сценария. Вдруг, удар! Спиннинг тут же дугой выгнулся, леска зазвенела – как гитарная струна.... И, что прикажете делать? Я, ведь, рыбак неопытный. Лавливал, конечно, рыбку на спиннинг, не без этого. Но, так, ничего серьёзного – щурки и судачки до килограмма, окушки грамм по двести-триста. А здесь, чувствую, что-то серьёзное попалось. Типа – монстр речной.... Делать нечего, начал барахтаться – катушку подкручивать в меру сил, удилище поворачивать из стороны в сторону. Тут рыбина и выпрыгнула из воды. То есть, как принято говорить, "дала свечу".... Мать моя женщина-красавица! Невский лосось! Да, ещё какой! Здоровенный! Натуральный поросёнок.... Естественно, я растерялся окончательно. Засуетился, зачем-то решил подняться на ноги. Лодка угрожающе закачалась из стороны в сторону, того и гляди перевернётся.... В этот кульминационный момент женский голос – командный такой, хорошо поставленный – велел: – "Сесть на место, морда! Отставить – панику! Страви – для начала – метров десять лески с катушки. Только медленно стравливай, под натягом, без слабины.... Ну, кому сказано?". Я благоразумно спорить не стал, сел на лодочную скамью, начал стравливать леску. Тут оно и началось по полной и расширенной программе. В смысле, бесконечный поток ценных начальственных указаний, мол: – "Тяни! Спиннинг правее разверни.... Крути катушку. Сильней крути, морда! Каши мало поел с утра? А теперь, наоборот, стравливай! Она же под лодку нацелилась уйти. Хочешь, чтобы леской надувной борт разрезало к нехорошей маме? И откуда только такие лохи чилийские берутся? Крути катушку, мать твою! Подсачник готовь.... Не давай слабину, так тебя и растак! Заводи подсачник! Вытащил? Молодец! Возьми с полки румяный пирожок. Теперь оглуши рыбину, чтобы не выпрыгнула за борт.... Чем оглушить? Весло вытащи из уключины и вмажь – от всей души – по рыбьей башке комлем. Всему учить надо. Ну, и мужики пошли. Слюнтяи законченные и неумелые...". Короче говоря, рыбалка завершилась успешно. Только руки-ноги слегка подрагивали, а по всему телу капельки пота текли-ползли. Что там – капельки, ручейки полноценные.... Смотрю, на дне лодки рыбина лежит огромная – красивая, серебристая-серебристая такая, слегка похожая на торпеду. Сева потом сказала, что это – семикилограммовая кумжа. Мол, в Неву из Ладоги зашла...

– Значит, знакомство состоялось?

– Состоялось. Если, конечно, так можно выразиться.... Отдышался я, значит, наспех сполоснул ладони и физиономию невской водичкой, голову повернул. С кормы баржи свешивается лукавая женская мордашка – в обрамлении тёмно-рыжих коротких волос. Ну, думаю, точно она – Северина Ивановна Никонова-Логинова, собственной знаменитой персоной.... "Меня Севой зовут", – представилась барышня. "А я – Юлиан", – вежливо отвечаю...

– Юлиан? – захихикала Сова. – Уписаться можно.

– А, что такого? – обиделся Мазай. – Это моё настоящее имя. Могу паспорт показать. Потом, конечно. Когда вернёмся в город.

– Ладно, красавчик, продолжай. Не буду больше перебивать. По крайней мере, постараюсь.

– Красавчик.... Ну, и парочка из вас получилась. Мрак сплошной. Брюса нам было мало с его армейскими шуточками и "грушными" подколами. Теперь, похоже, неприятности удваиваются, если не утраиваются. Эффект синергии, так её и растак...

– Ты историю так и не дорассказал, – напомнил Антонов. – Откуда фингал-то взялся?

– Оттуда.... Сева, обворожительно улыбнувшись, спросила: – "Не хотите ли, милый юноша, продать мне пойманную рыбку? Могу деньгами заплатить, или чем-нибудь другим. Например, хорошим импортным алкоголем...". "Ага", – смекаю. – "Чем-нибудь другим? Понятное дело. Рыженькая плотвичка заглотила наживку, причём, вместе с крючком. То бишь, крепко запала на мою неземную сексуальную привлекательность...". Согласился, конечно. Причалил к берегу. По деревянным сходням, прихватив с собой серебристую рыбину, поднялся на баржу. Северина тут же принялась восхищаться добычей, мол: – "Какую классную кумжину мы поймали! Отличный экземпляр. Килограмм на семь с гаком потянет...". Представляете? "Мы поймали...". Наглая, до полной невозможности. И, вообще, не похожа она на столичную фотомодель.

– Почему – не похожа?

– Действительно, почему? – задумался Мазай. – Ну, фотомодели, они все такие томные из себя, гламурные и сахарные. Эта же рыжеволосая особа, вернее, бестия.... Манеры и особенности речи – как у отвязанного подростка с рабочих окраин. Например, как у уважаемой Совы. Извините, само вырвалось.... Да и одета Северина была немного странно – потёртые джинсовые шортики, старенькая клетчатая ковбойка, завязанная на животе небрежным узлом. Странно, я имею в виду, для капризной и избалованной фотомодели.

– Заканчивай трепаться. К делу переходи.

– К делу, так к делу....То, сё, посмеялись, пошутили, поболтали о политике, рыбину – между делом – выпотрошили и очистили от чешуи. Сева кумжу в трюм отнесла. Потом выбралась обратно: в правой руке – пухлый кошелёк, в левой – литровая бутылка виски. Предложила попробовать. Я глотнул парочку раз. Потом она – к бутылочному горлышку – приложилась по-взрослому. Анекдотами свежими обменялись, ещё выпили. Ну, думаю, пора переходить к активным боевым действиям.... Нежно и игриво приобнял девушку правой рукой за стройную талию. Мол, готов к сексуальным подвигам, утехам и усладам. А Северина неожиданно удивилась, мол: – "Что это, молокосос курчавый, ты себе позволяешь?". Так и сказала: – "Молокосос". Немного обидно, право.... Ладно, правую руку опустил ниже. Левую подключил. Бемц! Бемц! Бемц! Боль – во всех местах сразу – пронзила. Перед глазами поплыли ярко-фиолетовые и тёмно-жёлтые круги.... Очнулся я уже на тёплом прибрежном песочке. Слышу – где-то совсем недалеко дизель тарахтит. Сел, старательно отплевался, кровь стёр с лица. Команда следует: – "Встал, морда наглая! Сел в лодочку и отчалил! Короче говоря, пшёл вон отсюда, пёс похотливый!". И рядом со мной плюхается початая бутылка с виски. Голову поворачиваю, а прямо на меня дуло смотрит. Причём, очень приличного калибра...

– Дуло пистолета? – испуганно охнула Сова.

– Я сперва подумал, что зенитной пушки. Или же крупнокалиберного пулемёта. Ну, как в крутых голливудских боевиках про Рембо, – чуть смутившись, признался Мазай. – Даже испугался слегка. Мол, кто её, психопатку гламурную, знает? Пальнёт ещё в горячке.... Поднялся на ноги, отряхнулся от песка, лодку спихнул в воду, оттолкнул, уселся. А бутылку с виски подбирать не стал. Мол, природная гордость не позволяет – подачки принимать.... Отплыл немного от баржи, ну, и слегка осмелел. В том плане, что выдал пару длинных тирад – относительно наклонностей и сущности подлой столичной фотомодели. Естественно, не стесняясь в крепких выражениях.... Тут по лодке и ударила мощная струя воды. Пушка-то водяной оказалась. Весло, вынутое из уключины, улетело куда-то. Вслед за ним – спиннинг, удочка и подсачник. Да и мне прилично досталось. Больно, честно говоря. Повезло ещё, что подвесной моторчик уцелел. Или же коварная Северина специально так прицелилась? С такой дряни станется.... Делать нечего. По-быстрому завёлся и сюда приплыл, а вас нет, на звонки не отвечаете. Стал звать-кричать. Всё. Доклад закончен.... Наверное, надо Шефа оповестить?

– Подождём, – поморщился Гришка. – Не будем спешить.

– Почему?

– Рано. Не о чем пока докладывать. Надо окончательно отработать личность фигурантки. Есть ряд важных моментов, требующих дополнительных уточнений...

– Полностью согласна, – неожиданно подключилась Сова. – Необходимо ещё раз наведаться к барже. Верно, Гриня? Давайте-ка, отчерпаем воду из лодки и вернёмся на "Кошку". Вернее, перевернём посудину на борт, пусть водичка выливается самотёком. Так будет гораздо быстрей...

"Странное дело", – принялся по-свойски нашептывать подозрительный внутренний голос. – "Создаётся устойчивое впечатление, что Ольга специально скомкала разговор, как только речь зашла о сомнениях по поводу личности обитательницы баржи. Для чего? Почему? Не доверяет Мазаю? Или же здесь что-то другое?".

Когда раки были успешно сварены, Григорий объявил:

– Приступаем к осуществлению второй попытки. Вы, господа Мазай и Медведь, остаётесь на борту яхты – наблюдайте за невской акваторией, вслушивайтесь, вглядывайтесь в речные просторы и ни с кем не выходите на связь. А мы, соответственно, садимся в лодочку и отбываем к таинственной барже. С собой возьмём варёных раков, две бутылки "Шампанского" и пистолеты.... Медведь, у тебя какой ствол?

– "Тэтэшка". Почти новая, приличная, сам пристреливал.

– Отдай Сове. На время, понятное дело.

– Э-э-э...

– Отдай. Я сказал.... Всё, приступаем к выполнению поставленных задач. Если услышите со стороны баржи стрельбу, то ставьте в известность Шефа и выдвигайтесь – на всех парах – к нам на помощь. Вопросы? Отсутствуют? Молодцы. Пожелайте нам удачи...

– Подожди, Гриня, – вмешалась напарница. – Ты что, хочешь поехать на рандеву без парика?

– Ну, да. Жарко.

– Не стоит нарушать инструкции. Шеф узнает – будет ругаться. Надень, пожалуйста.

– Как скажешь, – согласился Антонов. – Уже облачаюсь. На споры времени уже нет. День уверенно двигается к закату. ... Довольна? Позвольте, прекрасная сеньора, сопроводить вас к каравелле.

– Позволяю, идальго, сопровождайте...

Хриплым фальцетом запел подвесной мотор, и надувная лодка медленно отплыла от борта яхты.

Вокруг, действительно, безраздельно властвовал поздний летний вечер. Тёмно-багровое солнце уже коснулось краем диска линии далёкого горизонта.

– Темнеет, однако, – пробормотал Гришка. – Как принято выражаться в толстых приключенческих романах, на близлежащие природные ландшафты медленно и величественно опускался тёмно-фиолетовый плащ Госпожи Ночи. А мы, дурилки картонные, даже карманного фонарика не захватили с собой. Непорядок...

Когда до островка, где расположилась на вечную стоянку старенькая "Афродита", оставалось порядка двадцати метров, он заглушил мотор. Лодка, пройдя по инерции оставшееся расстояние, мягко ткнулась носом в тёмный песок низкой косы.

В этот момент солнце окончательно (то есть, до грядущего рассвета), скрылось за западным лесистым берегом Невы.

– Знаковое, блин, совпадение, – вылезая на островной берег, проворчала Сова. – К чему бы это? Кстати, Гриня, а имеется ли у нас план оперативных действий?

– Чёткий план отсутствует, – вздохнув, признался Антонов. – Будем, что называется, импровизировать.... Надеюсь, ты не против?

– Наоборот, однозначно "за". Авантюры – моя ярко-выраженная слабость. Природная, скорее всего...

Неожиданно – со стороны баржи – раздалось тихое и монотонное тарахтенье.

"Эге, дизель заработал", – определил опытный внутренний голос. – "Причём, судя по размеренному стуку, находящийся в отличном состоянии. Очередная странность-неожиданность...".

Ещё через несколько секунд над палубой "Афродиты" загорелись четыре яркие лампочки, подвешенные на длинных прутьях арматуры, прикреплённых к бортам судна с разных сторон.

– Неужели, стесняемся? – насмешливо поинтересовался томный женский голосок, в котором без труда угадывались хмельные нотки. – Прибыли на светскую вечеринку, и, вдруг, засомневались, охваченные приступом провинциальной неуверенности? Напрасно, право. Я же не кусаюсь. По крайней мере, в хорошую летнюю погоду. Зимой, конечно, могу и тяпнуть. Типа – измученная отсутствием полноценного солнечного света и коварным авитаминозом.... Ха-ха-ха! Заходите, гости дорогие. Заходите. Вот же, они, сходни.

– Пойдём? – хватаясь ладошкой за Гришкину ладонь, неуверенно прошептала Сова.

– Для этого, собственно, мы сюда и приплыли. Шагаем.

– Кстати, а кто вы такие? – запоздало поинтересовался голос. – Часом, не тати ночные? Я девушка нервная, своенравная и непредсказуемая. Могу – в любой момент – и зубы показать. Не обессудьте, ежели что.

– Мы из питерского Дозора, – бухнул Григорий. – Разговор есть.

– Даже так? – удивилась женщина. – Тогда, тем более, заходите. Давно уже мечтала познакомиться с легендарными "дозорными"...

Поднявшись по широким сходням, они оказались на палубе баржи.

"Уютненько, ничего не скажешь", – предупредительно зашелестел внутренний голос. – "Доски палубы на удивленье новые, свежевыкрашенные. Под лампами стоит длинный четырёхугольный стол, застеленный симпатичной льняной скатертью, которая – в свою очередь – плотно заставлена тарелочками с разнообразными закусками, фужерами, рюмашками и разнокалиберными бутылками. А, вот, раздвижных стульев – четыре штуки. Ещё кого-то ждём? Ну-ну.... Хозяйка здешних мест, стоящая рядом со столиком? Да, высший класс! Смотришь на неё, и – сами собой – возникают мысли о Кэти-Скарлетт О'Хара Гамильтон Кеннеди Батлер. И, вообще.... Вечернее декольтированное длинное платье цвета осенней балтийской волны, идеально облегающее стройную фигурку. Пикантный разрез – практически до талии – на левом бедре. Не менее пикантный треугольный вырез на правом боку. Туфли на высоченных каблуках. Симпатичный тёмно-рыжий "костерок" на голове. Серые шальные глаза. Шальные? Пьяненькие, выражаясь напрямую.... О-па! Барышня слегка покачнулась и торопливо ухватилась ладошкой за край стола. Да, набралась-то она прилично, от души. Может, оно и к лучшему. То бишь, в свете предстоящего непростого разговора...".

– О, какая славная и необычная парочка! – старательно пытаясь собрать взгляд "в кучку", одобрительно хихикнула девица. – Похожи чем-то друг на дружку. Ощущается некая единая общность, она же сущность. Но сразу же видно, я имею в виду – опытному глазу, что родственниками не являются. Любовь-морковь, не иначе.... Проходите, ребятки. Присаживайтесь. Не смущайтесь. Угощайтесь – чем Бог послал. А я, извините, отлучусь на минутку другую. По техническим причинам, так сказать.... О, чёртовы каблуки! Симпатичный кабальеро "дозорный". Подойдите, пожалуйста, поближе и помогите слегка уставшей даме избавиться от противных туфлей. Если вас, конечно, не затруднит.... О, спасибо! Какое волшебное облегченье.... Я скоро вернусь. Адиос! Не скучайте...

Странная барышня, слегка покачиваясь, проследовала к чёрному люку в палубе и, напоследок громко икнув, скрылась в трюме.

– Ты, Гриня, грязный и позорный свин! – присаживаясь на один из стульев, заявила Сова. – Когда, стоя на одном колене, снимал с ножек Северины туфельки, то так похотливо и откровенно разглядывал пошлый разрез на её платье – это что-то. До сих пор так и подмывает – вцепиться острыми ногтями в твою наглую и самодовольную физиономию...

– С ножек Северины? – въедливо уточнил Антонов. – Ты на сто процентов уверена, что это она?

– Кто же ещё? Мирной домохозяйкой буду, она. Лицо, фигура, причёска, цвет волос. Устойчивый запах шотландского виски, в конце-то концов, модного в среде столичной богемы. Ещё платьице приметное имеет место быть. Именно в нём госпожа Никонова-Логинова и щеголяла – два-три месяца тому назад – во всех глянцевых дамских журналах.... Ой, сушки на блюдечке! И с маком, и с солью! Как мило. Хрум-хрум-хрум.... А Мазай, как выясняется, приличный путаник. Какие ещё потёртые шорты и старенькая ковбойская рубашка? Врун, да и только....

"Глянцевые дамские журналы – на российской зоне?", – недоверчиво захмыкал внутренний голос, внимательный к разным бытовым мелочам. – "Ну-ну...".

– Оля, а давай будем разговаривать потише? – нейтрально-равнодушным голосом предложил Гришка. – Раскричались, как грибники, потерявшиеся в осеннем лесу. А речное эхо, оно, как известно, очень чуткое.

– Думаешь? – засмущалась напарница. – Пожалуй, что ты прав. Надо поаккуратней себя вести, с элементарной оглядкой.... Почему, милый, ты такой смурной? Словно обиделся на что-то?

– Конечно, обиделся. Для тебя даже сушки приготовили. А, где моя любимая "Охота"? Не честный расклад, как ни крути.

– Ну, знаешь, хрум-хрум. Сушки – продукт диетический, способствующий не только активизации работы головного мозга, но и нормализации обмена веществ в организме. Пиво же напиток плебейский, не достойный высокой чести – оказаться на богемном столе. Дурной тон, так сказать.... Доставай-ка, Гриня, наших раков и выкладывай – и тут, и там. Да и "Шампанское" открывай, раз привезли. Дерябнем по бокальчику. Говорят, что его шипучие пузырьки эффективно улучшают настроение. Хрум-хрум-хрум.... Да, ещё один важный момент. Вернее, нижайшая просьба. Воздержись, пожалуйста, от употребления крепких алкогольных напитков. Только на сегодняшнюю ночь, я имею в виду. Договорились?

– Лады...

Вскоре вернулась слегка посвежевшая Северина. Появление варёных раков она одобрила, мол, очень красивый и приятный цвет, вносящий дополнительную эстетику в общий дизайн стола, а к "Шампанскому" отнеслась равнодушно, заявив:

– Я уже давно не девочка, чтобы употреблять данное псевдо романтическое пойло. Более того, горькая вдовушка. Поэтому, гости неожиданные, балуйтесь "шипучкой", коль вам делать больше нечего. Мне же виски плесните. Вот, в этот бокал. Грамм так девяносто-сто.

– За незабываемую и загадочную питерскую ночь! – провозгласила тост Сова. – Ну, и за её благополучный исход, понятное дело...

– Зовите меня, милые "дозорные", простым и исконно-славянским именем – "Сева", – поставив на льняную скатерть опустевший бокал, попросила фотомодель. – Конечно, и мне не терпится узнать ваши славные имена. Но, сугубо для начала продуктивной беседы, снимите, пожалуйста, с ваших голов симпатичные парички и сложите их на свободный стул. Так, на мой частный взгляд, будет честнее.... Совсем другое дело! Вы стали ещё симпатичней. Да и внутренняя схожесть-похожесть, ик, удвоилась.... Или же утроилась? Ик. Плесните-ка мне ещё виски. Сколько? Я не имею вредной и дурацкой привычки – менять дозы.... Итак, с кем имею честь беседовать?

– Брюс.

– Сова.

– Отличные имена. Ик. Ну, за знакомство! И, естественно, за славный питерский Дозор!

– За – Дозор...

Ещё через пару тостов Григорий предложил:

– Попробуйте, Сева, раков. Я тут очистил парочку.

– П-почему бы и нет? П-попробую.... Да, в этом что-то есть. Вкусно. Н-накапайте ещё в-восемьдесят капель. Спасибо.... Ага, в-вспомнила! Изложите, п-пожалуйста, суть...э-э-э, вопроса. Для чего, всё-таки, я вам п-понадобилась?

Антонов коротко поведал о беспокойстве Дозора, завершив повествование следующими словами:

– Бесу и тем, кто за ним стоит, главное – установить место, где хранятся научные архивы вашего покойного супруга. То есть, узнать наименование банка, а также названье или номер конкретного банковского отделения, где находится заветное хранилище. Дальше всё просто. Напрягутся, возьмут в оборот хлипких банковских клерков и – без особого труда – добудут номер нужной бронированной ячейки. После этого и ваш "живой" пальчик не понадобится. Заплатят – кому надо – денег, да и, не мудрствуя лукаво, вскроют ячейку. Например, с помощью "холодного" автогена. А по завершению означенного процесса я за вашу жизнь, уважаемая Сева, не дам и понюшки самого дешёвого табака.

– П-пусть вычисляют. П-пусть вскрывают, – пьяным жестом отмахнулась фотомодель. – Накапай-ка, Б-брюс, ещё. С-спасибо.... Р-разве я похожа на д-дуру? Нет в ячейке ничего. П-пусто. И м-мобильник я выключила. П-пусть понервничают, с-суки...

– Серьёзно? – заинтересовалась Сова. – Хрум-хрум.

– С-серьёзно.... Мне что н-надо от них? Встретиться с Г-главным.... То есть, с Х-хозяином. Встретиться и окончательно д-договориться.... П-пусть он сам ко мне п-придёт. Л-лично...

– А где архивы-то?

– Всё с-своё ношу с собой, – хмельно улыбнулась Северина и многозначительно ткнула тоненьким указательным пальчиком в чёрно-жёлтый кулон на золотой цепочке, украшавший её стройную шею. – Д-думаете, что это – модная б-безделушка? Мол, ч-чёрный коралл со в-вставками янтаря? Н-напрасно.... Это она и есть, ф-флешка. На ней з-записан весь отсканированный архив академика Л-логинова.... П-понятно, что ф-флешку надо вставить в к-конкретный ноутбук. В с-специальный, изготовленный на з-заказ. И код входа надо з-знать.... Так что, фигня, п-прорвёмся. С-сижу в полном одиночестве. С-скучаю и жду. Чего ж-жду? Мне д-должны сообщить об их визите в б-банк. По отдельному к-каналу. Тогда и включу т-телефон...".

"Как-то странно наша подвыпившая фотомодель заикается", – сообщил дотошный внутренний голос. – "Неравномерно и с некой искусственностью. Да и в серых огромных глазищах – время от времени – проскальзывает холодная и расчётливая трезвость.... Может, она только притворяется пьяной в хлам? То бишь, играет на публику? Где, в таком случае, эта почтеннейшая публика?".

– Милый Б-брюс, угостите даму с-сигареткой, – попросила Сева. – И з-зажигалку дайте. С-спасибо.... Я отойду к б-борту. П-перекурю...

Передавая сигарету, Гришка почувствовал, как в его пальцах – на месте табачного изделия – оказался листок тонкой бумаги, сложенный в несколько раз.

Фотомодель – неверной, но грациозной походкой, в которой угадывалось что-то кошачье – прошла на корму "Афродиты".

Антонов, заговорщицки подмигнув напарнице, торопливо развернул бумажный лист. Сова, встав со стула, подошла и, пристроившись за его плечом, прошептала в ухо:

– Про себя читай, дурилка...

В записке значилось: – "Иван Петрович (сиречь, Николай Борисович), в курсе всех текущих событий. Требуется ваша помощь, вернее, элементарная подстраховка на всякий пожарный случай. Мало ли что может случиться.... Короче. По моей команде делаете вид, что уплываете к «Кошке». На самом деле к яхте следует только Сова. Брюс, ты, столкнув лодку с косы, обходишь баржу. Там, в носовой части, есть лаз. Пройдёшь по нему до упора, поднимешься по лесенке и окажешься в рулевой рубке. Сиди там и жди. Скоро, как я думаю, появится ещё один гость. Страхуй. Если на меня нападут, то открывай огонь. Но сугубо по конечностям. Надо взять голубчика живым. Сева. P.S. Следите, пожалуйста, за языками...

Глава одиннадцатая

Ночной спектакль

Сова доходчивыми жестами попросила: – «Отдай-ка мне записку. Порву ее, пока буду плыть к „Кошке“, и выброшу – меленькими кусочками, естественно – в тёмные невские воды, способные сохранить на вечные времена практически любую тайну».

– Без вопросов, – Гришка ловко, за несколько секунд, сделал из бумажного листа самолётик и протянул его напарнице. – Презентую. Можешь поступать с моим подарком – как сочтёшь нужным. Хочешь – порви, хочешь в лифчик запихай. Типа – на добрую память...

– Спасибо, конечно, хрум-хрум-хрум. Твоя щедрость, милый, не знает границ.

– Пожалуйста. А мы, значит, уже всё-всё порешали? То бишь, тупо и беспрекословно подчиняемся...

– Кха-кха-кха! – сделав "страшные глаза", громко закашлялась Сова. – Извини, чуть сушкой не подавилась. Бывает.... Чего ты, собственно, возмущаешься? "Шампанское" слегка надоело? Ладно, так и быть, глотни виски. Разрешаю.

"Действительно, братец, прими на грудь", – посоветовал заботливый внутренний голос. – "Лишним, ей-ей, не будет. Когда это нормальный взрослый мужик отказывался от дармового импортного алкоголя? Да и расшатанные нервишки стоит успокоить. Судя по всем внешним признакам, ночь обещает быть бурной и беспокойной. То бишь, богатой на разнообразные сюрпризы и неожиданности...".

Антонов, под неодобрительные взгляды напарницы, набулькал в фужер из-под "Шампанского" грамм двести пятьдесят благородного шотландского напитка и, предварительно выдохнув из грудной клетки остатки воздуха, выцедил. Естественно, со вкусом и удовольствием выцедил – медленными крупными глотками.

– Законченный алкоголик, – констатировала (впрочем, без особого порицания), напарница, после чего пальцами изобразила несколько знаков-жестов.

"Фраза", в переводе с жестового языка глухонемых, звучала примерно так: – "Владеешь, бродяга, данным искусством? То бишь, языком?".

"Владею", – ответил – пальцами же – Григорий. – "Продолжим наш диалог?".

"Продолжим. Тебя что-то беспокоит?".

"Ага. Начну с прерванной тобой фразы.... Значит, мы уже всё-всё порешали? То бишь, тупо и беспрекословно подчиняемся правилам игры? Только, вот, чьей Игры? Хотелось бы, так его и растак, знать".

"Ну, не знаю. Тем не менее...".

"Считаешь, что нужно принять предложение Северины?".

"Да, считаю".

"Почему?".

"Во-первых, обострённая интуиция подсказывает. Во-вторых, обожаю – до желудочных колик – различные авантюрные авантюры.... Разве этого мало?".

"Наверное, достаточно...".

– Знаешь, милый, какое у тебя самое положительное качество? – ехидно усмехнувшись и перестав вертеть пальцами, вслух спросила Сова. – Вернее, самая позитивная и симпатичная черта характера?

– Даже не догадываюсь.

– Понятливость.

– В смысле?

– Ты такой понятливый – это что-то...

– Стараюсь, – польщено улыбнулся Гришка.

"Улыбаешься, братец?", – саркастически усмехнулся приставучий внутренний голос. – "Ну-ну, доулыбаешься, олух доверчивый.... Ответь-ка мне на простейший вопрос. А зачем, собственно, следователю по особо важным делам знать в совершенстве язык глухонемых? Растерянно молчишь? Думаешь, что Ольга его выучила на зоне, во время отбытия срока? Типа – от серой скуки? Не знаю, не знаю. Слабенькая версия. Откровенно слабенькая.... Интересно, а почему надо "следить за языками"? Неужели, "подслушки" задействованы в полный рост? Бывает, конечно...".

Перекурив, к столу вернулась рыжеволосая Сева и, вернув зажигалку, спросила:

– Как дела, р-ребятки? Всё н-нормально?

– Просто замечательно, – утвердительно кивнув головой и по-дружески подмигнув, заверила Сова, после чего принялась сладко и очень натурально зевать.

Фотомодель тут же прониклась и, отчаянно заикаясь, начала неуклюже извиняться, мол, ужасно притомилась, ноги совершенно не держат, и смертельно хочется спать.

– Тогда мы, пожалуй, почапаем к дому, – поднимаясь на ноги, объявил Гришка. – То есть, к яхте. Спасибо, милая Сева, за шикарное угощенье и сердечное гостеприимство.... Можно, мы и завтра навестим вас?

– М-можно, – бесконечно-усталым голосом согласилась Северина. – Только, п-пожалуйста, не раньше п-полудня.... С-спокойной ночи. Извините, но п-проводить не с-смогу...

Они спустились по сходням и подошли к надувной лодке.

– Темновато здесь, – вздохнула Сова. – Даже собственных пальцев не видно.

– Это точно, – подтвердил Антонов. – Звёзд на небе много, и половинка Луны имеется. А, всё равно, толком не поговорить...

– Что у тебя с голосом?

– Например?

– Холодный какой-то. Равнодушный и безразличный.