Текст книги "Купчино.Трилогия(СИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

Отправив мобильник в карман, Пашка восхищённо покрутил головой, с удовольствием выкурил сигаретку, щелчком сбросил окурок вниз и только после этого заново приник к окулярам бинокля.

"Возвращаемся к нашим купчинским баранам!", – торжественно объявил повеселевший внутренний голос. – "Эге, процесс, кажется, пошёл. Компактный экскаватор двинулся – по наведённому мосту – к острову. Туда же направляется – по воде – и понтон-катер. Будут, ясный пень, загружать в ржавый контейнер остатки фундамента дачи товарища Бокия. А всего металлических контейнеров, считая тот, что уже находится на катере-понтоне, четыре штуки. Следовательно – что? Следовательно, они намерены "вычерпать" весь островок без остатка.... Братец, это надолго. Может, спустимся вниз и пообедаем в ближайшей кафешке?".

– Сегодня придётся обойтись без услуг предприятий общественного питания, – расстегивая молнию на сумке, проворчал Сомов. – Нельзя покидать пост. Вдруг, образуется какая-либо очередная гадкая коллизия? А перекусить можно и здесь, на крыше. И питательные бутерброды имеются, и термос с кофейком. Романтика, блин...

К вечеру, когда ярко-малиновое солнце уверенно двинулось к горизонту, процесс был завершён: от островка не осталось и следа, экскаватор уполз в неизвестном направлении, рабочие приступили к демонтажу понтонного моста, а четыре ржавых контейнера, заполненные до краёв бетонными блоками, боем кирпича, песком и землёй, стояли на берегу.

"Кран никуда не уехал, расположился рядом с контейнерами", – заметил рациональный внутренний голос. – "Значит, на сегодня запланирована погрузка. Будем ждать.... Ага, к берегу – со стороны улицы Димитрова – повернули Камазы. Один, два, три, четыре. Всё, Пашенька, пора. Спускаемся...".

Сомов сел в "Опель", выехал со стоянки, развернулся, по Бухарестской улице пересёк перекрёсток, припарковал машину к тротуару и задумался: – "Первый Камаз с контейнером выехал, двигается в сторону Кольцевой. Что делать дальше? Наверное, стоит подождать и поехать, следуя элементарной логике, за четвёртым Камазом. Мол, все они направляются в один и тот же конечный пункт назначения.... Ладно, с этим моментом всё более-менее понятно. Следующий вопрос. Стоит ли звонить генерал-лейтенанту? Вдруг, все мои догадки являются откровенным бредом, а грузовики следуют на самую обычную свалку? Позора потом не оберёшься. Нет, сперва надо всё проверить-перепроверить и только после этого поднимать тревогу, мол: – "Внимание-внимание! Прошу выслать мне на подмогу взвод спецназовцев, вооружённых до зубов...".

Через час с небольшим "Опель", соблюдая разумную дистанцию, покатил за последним, четвёртым грузовиком.

Они – по Софийской развязке – выехал на Кольцевую. Ещё через десять-двенадцать минут, когда остались позади Вантовый мост, подаренный щедрыми американцами на трёхсотлетие Санкт-Петербурга, Южная ТЭЦ и торговый комплекс "Мега", машины свернули на Колтушское шоссе, проехав по которому около шести c половиной километров, ушли – друг за другом, по узкой грунтовой дороге – направо.

Солнышко стыдливо спряталось за далёкой линией горизонта. Догорел печальный закат. Стемнело. Впереди – в свете фар – мелькнули тёмные воды большого карьера.

– Это заброшенная каменоломня, – крутя автомобильную баранку, тихонько пробормотал Пашка. – Здесь, ещё до Революции, добывали – лет двадцать пять кряду – гранит и щебень для нужд городского строительства. Поэтому и глубины в карьере приличные, вплоть до пятнадцати-семнадцати метров.... Они, что же, собрались затопить контейнеры? Зачем? Какой в этом смысл?

"Не торопись, братец, со скоропалительными выводами", – насмешливо посоветовал высокомерный внутренний голос. – "Справа наблюдается высоченный забор. Ага, Камаз притормозил и остановился.... Проезжай на малой скорости мимо. Проезжай.... Раскрылись ворота. Оттуда высунулся ещё один Камаз, только с пустой грузовой платформой. Значит, за забором контейнеры и сгружают, чтобы тщательно и вдумчиво ознакомиться с их содержимым. Для того, ясен пень, чтобы отыскать среди земли, песка и битых кирпичей некий железный ящик, заполненный древними артефактами. Или, к примеру, сейф, вмурованный в бетонный блок. Или же несколько ящиков и сейфов.... Машины разъезжаются. Кстати, за нами следует белый микроавтобус. Вернее, парочка...".

Проехав – ради пущей осторожности – с полкилометра, он повернул руль налево, направил "Опель" на узкую лесную прогалину и метров через пятнадцать затормозил.

Сомов покинул машину. Вокруг было тихо и темно, лишь редкие жёлто-голубые звёздочки робко выглядывали через рваные прорехи в низких тёмно-серых облаках.

"Как бы дождик не припустил", – принялся ворчать склочный внутренний голос. – "А некоторые легкомысленные майоры даже зонтика с собой не прихватили. Да и карманный фонарик пригодился бы. Что, так трудно держать в автомобильном бардачке – на всякий пожарный случай – фонарик, работающий по принципу динамо-машины? Неприхотливая и полезная вещь, практически вечная, не требующая замены батареек.... Кстати, а белые микроавтобусы мимо не проезжали. Странно. Более того, подозрительно. Будь, братец, настороже...".

Пашка выбрался на грунтовую дорогу и пошёл, стараясь шагать бесшумно, в сторону заброшенной и затопленной каменоломни.

Когда до высоченного забора, поверх которого тускло горели редкие светло-жёлтые лампы, оставалось метров девяносто-сто, он достал из кармана мобильный телефон и позвонил генерал-лейтенанту.

– Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны доступа, – известил противный механический голос.

– Выключен? – пробормотал Сомов. – С чего бы это, вдруг?

– Как же, Павлик, иначе? – тихонько хмыкнул рядом знакомый голос. – Отправляясь на серьёзную операцию, всегда надо отключать мобильные телефоны. Чтобы они, заразы звонкие, не затрезвонили в самый неподходящий момент. И ты, подполковник, отключи...

Пашка обернулся. На дороге, метрах в четырёх-пяти от него, стоял Тургаев, облачённый в пятнистую камуфляжную форму.

"Белозубо улыбается, старый сукин кот. Даже в ночной темноте видно", – прокомментировал язвительный внутренний голос. – "Импортные зубные имплантаты, ясен пень. Дорогущие, наверно.... Интересно, а на плечах нашего бравого старичка имеются генеральские погоны? Или же он находится здесь, что называется, в частном порядке?".

– Здравия желаю, – подойдя к начальству вплотную, прошептал Сомов. – Мобильник отключил. А как вы здесь.... Ах да, серьёзная операция. Как же, понимаю.... Где это вы, Трофим Иванович, научились так бесшумно передвигаться? Хотя, и это понятно. Наверняка, в диких и первозданных никарагуанских джунглях. Кстати, я нахожусь в майорском звании...

– Говори, подполковник, громче. Расстояние позволяет, – посоветовал Тургаев. – А приказ о присвоении тебе, охламону, очередного звания я ещё с утра подписал. Так что, можешь завтра с утра идти в "Военторг", покупать новые погоны и закреплять их на кителе. В том смысле, что Сашутку попроси, у женщин это гораздо быстрей и аккуратней получается.... Луна выглянула из облаков. Спасибо. Очень кстати.... Интересуешься, каким ветром нас занесло в эти края?

– Вас? То есть...

Раздался тихий шорох, и из густых придорожных кустов на дорогу вышел плотный широкоплечий мужчина.

"Тоже в камуфляже", – не преминул отметиться внутренний голос. – "В ладони левой руки сжимает чёрный брусок полевой рации. Короткоствольный автомат – на кожаном ремешке – переброшен через правое плечо. Солидный деятель...".

– Полковник ФСБ Архангельский, – представился "деятель". – На настоящий момент возглавляю группу захвата. А появились мы здесь, уважаемый Павел Сергеевич, совершенно обыденно. Вы ехали за Камазом, а мы, соответственно, за вами.

– А ещё, как я понимаю, прослушивали мои телефонные разговоры?

– Вы же, Сомов, не вчера родились? – поморщился – в тусклом лунном свете – Архангельский. – И института для девиц благородного происхождения не заканчивали? Тогда должны понимать, что имела место быть элементарная служебная необходимость. Причём, вкупе с оперативной целесообразностью.... Они на подъезде, господин генерал-лейтенант, – обратился к Тургаеву. – Два БМВ свернули с Колтушского шоссе. Минут через десять-двенадцать будут здесь.

– Два БМВ? – переспросил Пашка. – Значит, без Митрофаненко здесь не обошлось?

– Куда же без него, родимого? – презрительно усмехнулся "фээсбэшный" полковник. – Скорее всего, чукотские бастарды рассуждали следующим образом, мол: – "Мало – найти старинный клад. Артефакты надо ещё и успешно, не продешевив, продать. Где же мы, периферийные певекские обыватели, найдём щедрого и надёжного покупателя? Кинут на раз, сосёнки стройные. Депутат же Митрофаненко – дядька опытный и ушлый. Знаком, почитай, со всей российской бизнес-политической элитой. Пусть – за долю малую – поможет реализовать найденные сокровища. Скупой, как известно, платит дважды....". А за этим высоченным забором, – небрежно махнул рукой, – располагается загородный дом одного питерского строительного олигарха, который коллекционирует всякие археологические и редкие штуковины. Так что, потенциальный клад доставлен потенциальному покупателю. Элегантно, надо признать...

– А что будет дальше?

– Ничего особенного. Проведём рядовую операцию. Дождёмся, когда Митрофаненко и его телохранители окажутся на территории поместья. После этого мои бойцы выдвинутся к забору, рассредоточатся по его периметру и по условному сигналу – три зелёных свистка – забросают этот гадюшник гранатами.

– Гранатами? – не поверил собственным ушам Сомов. – Перебором, однако, попахивает...

– Нормально всё, – заверил Тургаев. – Гранаты-то хитрые, с усыпляющим израильским газом, а на мужественные физиономии "фээсбэшных" молодцов будут напялены противогазы.... Удивляешься, подполковник, мол: – "Зачем понадобились такие навороченные и экзотические сложности?". Всё очень просто. У Митрофаненко, если ты подзабыл, имеется долбанная "депутатская неприкосновенность". Напрямую его трогать нельзя. Шум поднимется. Вонь образуется. Поэтому и идём на хитрость. Типа – не знали, что за забором находится уважаемый депутат Государственной Думы. Извиняйте.... А пока Митрофаненко мирно спит, парни полковника Архангельского его тщательно обыщут. Да и всех прочих персон, понятное дело. Ну, и всяких "жучков" понатыкают, где только можно. Хитрых-хитрых "жучков", о существовании которых депутатские телохранители и слыхом не слыхали.... Найденный же ценный клад, естественно, конфискуем. Мол, культурные ценности, найденные в общественном пруду, принадлежат российскому Государству. Двадцать пять процентов нашедшему? Это, извините, не наша компетенция. Желающие могут обращаться в суд. Чай, не возбраняется.... Так что, Павел Сергеевич, езжай-ка домой. Здесь и без тебя разберутся.

– Разворачиваться не надо, – посоветовал Архангельский. – Езжай, подполковник, в прежнем направлении. На втором перекрёстке свернёшь налево и через десять минут окажешься на шоссе. Ну, всех благ...

«Опель» неторопливо, уверенно и солидно катил сквозь ночную весеннюю мглу.

Пашка, лениво дымя сигаретой, играючи управлялся с рулём. А его беспокойный внутренний голос неутомимо нашептывал: – "Что-то здесь, Пашенька, неправильно. Не верю я таким простеньким и непритязательным финалам. Не верю, хоть убей. Наверняка, и другие злодеи – помимо Митрофаненко – имеются. Тайные такие злодеи, прячущиеся, как им и полагается, в густой тени...".

Глава двадцать первая

Короткая и финальная

Впечатлительная Александра, узнав про последние события, искренне огорчилась:

– Как я не догадалась? Всё же было так просто и элементарно. Истина, что называется, лежала на поверхности.... Ай-яй-яй! Наверное, старею. Не иначе.... Теперь понятно, откуда и почему образовался этот нездоровый ажиотаж вокруг нашего купчинского пруда. Бастардам надо было извлечь из островной земли клад. Причём, желательно незаметно для окружающих. Но как это было сделать – в условиях стройки? Ведь ребята из "СибирьИнвеста" огородили нужный берег надёжным забором и начали готовиться к закладке котлована под фундамент. Любое серьёзное строительство – это целая куча народа. То есть, десятки любопытных глаз. Тем более что жадные инвесторы могли положить глаз и на заветный островок. Мол: – "Чего это земля пропадает без дела? Там, на острове, тоже можно оборудовать что-нибудь дельное и полезное. Например, вертолётную площадку для высокопоставленных гостей будущего офисно-развлекательного Центра...". Вот, бастардам и пришлось напрягаться. Сперва подбросили в пруд труп бездомного с изрезанным вдоль и поперёк телом. Потом начали усиленно распускать дурацкие слухи о Призраках и Привидениях, а озорные купчинские пацаны – из хулиганских побуждений и забавы ради – поддержали эти слухи действием.... Что там ещё было? Ага, наступила зима, и воды пруда сковал зимний лёд, на котором кто-то беспорядочно разбросал несколько расчленённых собачьих трупов. Кто это сделал? Скорее всего, бомжи, нанятые бастардами.... После этого чукотские переселенцы организовали многотысячный народный митинг, отягощённый метанием гранаты. Подброшенная отрезанная голова – завершающий штрих лихого спектакля. "СибирьИнвест" не выдержал и, проявив слабость, отступил.... Но как же я могла не догадаться?

– Не огорчайся, любимая, – принялся успокаивать Сомов. – Без чёткой подсказки эта навороченная шарада не решалась. Спасибо Серёге Хрусталёву за своевременную наводку. Если бы не он, достались бы бесценные и древние артефакты всяким козлам...

А, вот, версию о наличии "неизвестных злодеев, прячущихся в густой тени", Сашенция полностью поддержала, заявив:

– О существовании "чекистского" клада знали четверо: супруги Бокии, подполковник Назаров и депутат Митрофаненко. Трое из них мертвы. Вывод напрашивается сам собой – за этими смертями стоит жадный и решительный московский депутат, решившийся завладеть сокровищами в одиночку. "Схрумкать всё в одну наглую харю", – как выражаются герои современных боевиков отечественного производства.... Но как упитанный Митрофаненко, находясь в Москве, мог пролезть через узкую-узкую форточку, расположенную в Питере, чтобы сделать несчастной Маринке повторную инъекцию хитрым препаратом "Burana – Z-145"?

– Подожди, а как же отпечатки пальцев гражданки Бокий, снятые с одноразового шприца?

– Не смеши меня, пожалуйста, господин новоявленный полицейский подполковник. Просто преступник был в перчатках. Влез в балконную форточку, сделал укол, вложил шприц в ладонь Марии, потом запихал его в картонную упаковку, а её – в свою очередь – выбросил в помойное ведро. После этого разбудил женщину и, пользуясь её безвольным состоянием, принудил к повешению.

– Этот же человек, работавший на жадного Митрофаненко, и бастардов – по твоему мнению – поссорил? – уточнил Пашка. – То бишь, спровоцировал доверчивых и наивных чукотских деятелей на дуэль?

– Или же люди.... Впрочем, я не исключаю, что московский депутат здесь не причём, а неизвестные злодеи (злодей?), преследовали совсем другие цели и задачи.

– Какие – цели?

– Не знаю, честное слово, – вздохнула Санька. – Думай, милый. Анализируй. Ищи...

Через неделю Александра сообщила:

– Сегодня мельком ознакомилась с детективным романом Сергея Хрусталёва – "Купчино, бастарды с севера". Нет, в "бумажном" варианте книга выйдет не скоро, дай Бог, месяца через два-три. Редактура, две корректуры, обложка, то, да сё. Но рабочий вариант текста уже выложен на сайте – "Литрес". Современные российские Авторы и Издатели иногда практикуют такой гуманистический подход, мол: – "Пусть уважаемые читатели заранее – прежде, чем принять окончательное решение о покупке "бумажного" варианта – ознакомятся с электронной версией...". Маркетинговый трюк такой.

– И что можешь сказать о романе? – заинтересовался Пашка. – Насколько текст близок к..., э-э-э...

– К реалиям, имевшим место быть?

– Ага, именно к ним.

– Ну, как тебе сказать, – задумалась Сашенция. – Очень много однозначных пересечений. Хотя, имеются и различия. Обычная картинка для художественного произведения.

– Кто – по версии Хрусталёва – является Главным злодеем?

– Московский депутат по фамилии – "Науменко", понятное дело. Это он, жадный засранец, всё и организовал. Включая гибель незадачливых чукотских бастардов.

– А что у Серёги с финалом? – насторожился Сомов. – Чем книжка-то заканчивается?

– Слегка размытый финал. Очевидно, запланировано продолжение романа.

– Можно поконкретнее?

– Пожалуйста. Непогрешимые и отважные "фээсбешники" увозят контейнеры с островным грунтом в неизвестном направлении. Только ни слова не сказано о кладе. Какие – конкретно – древние артефакты были найдены? Неизвестно.... Что касается Науменко. Его сперва задерживают, типа – для выяснения неких обстоятельств. Правда, безо всяких гранат с усыпляющим газом. А потом вступает в силу хвалёная "депутатская неприкосновенность". Поднимается нехилый шум. Генерал-лейтенанта, возглавлявшего городское УВД, отправляют в отставку, майора "Окунева" переводят в капитаны, а Науменко отпускают на все четыре стороны. Из серии: – "Продолжение следует...". Кстати, для Сергея Хрусталёва фигура Глеба Ивановича Бокия не нова. Он уже упоминал об этом заслуженном чекисте в одном из своих фантастических романов, написанном года три с половиной тому назад...

Ненавязчиво зазвучала мелодия из знаменитого голливудского кинофильма – "Крёстный отец".

– Здравия желаю! – поднеся мобильник к уху, поприветствовал Пашка. – Слушаю вас, господин генерал-лейтенант. Есть новости?

– Сугубо хреновые, – тяжело вздохнув, сознался Тургаев. – В ржавых контейнерах с островным мусором ничего ценного не нашли. Ни тебе сейфов, ни железных ящиков. Ни-че-го. Только бетонные блоки, земля, глина, песок, трава, ветки ивового кустарника и битый кирпич.... Понимаешь, о чём я толкую?

– Понимаю. А, вот, контейнера.... Куда их вывозили? В Москву?

– Никуда. Распотрошили – неторопливо и вдумчиво – прямо на территории поместья нашего питерского строительского олигарха. Естественно, с его личного и любезного согласия.

– А, может...

– Отставить! – рассердился генерал-лейтенант. – Не утруждайся, Павел Сергеевич, придумыванием новых версий.

– Почему?

– По кочану. Не было никаких бесценных сокровищ, спрятанных в фундаменте дачи чекиста Бокия. Да и быть не могло.

– Э-э-э, – засомневался Сомов. – Это точно установлено?

– Точней не бывает.... Во-первых, в архиве Глеба Ивановича был обнаружен некий зашифрованный план, вернее, ребус, разгадав который, можно было достаточно точно определить, где находилась дача заслуженного чекиста. Естественно, вместе со спрятанными сокровищами. Мол: – "Железный ящик зарыт в юго-восточном углу фундамента, на глубине семидесяти сантиметров...". Вроде бы, нормальный документ, старенький и заслуживающий доверие. Но опытные "фээсбэшные" эксперты однозначно установили, что мы имеем дело с искусной подделкой. Да, сама бумага, на которую нанесли план, была изготовлена в самом начале двадцатого века. Но только рисунки и текст, отображённые на ней, были нанесены совсем недавно. От силы – полтора-два года назад.... Во-вторых, и некоторые найденные фотографии относятся к той же категории. То бишь, к категории современных подделок. В частности, те, на которых зафиксированы всякие каменные "свечки" и "кубы", а также приметная металлическая чаша, имеющая – якобы – прямое отношение к Святому Граалю.... Эй, подполковник! Почему молчишь? Уснул?

– Думаю...

– Умная мысль посетила? – голос Тургаева заметно оживился.

– До конца не уверен, – признался Пашка. – Но свет в конце туннеля, определённо, замаячил.... Можно, Трофим Иванович, я подъеду к вам на Некрасова? Скажем, завтра, с самого утра?

– Подъезжай, родной. Буду ждать...

В просторном генеральском кабинете – с момента последнего Пашкиного визита – особых изменений не наблюдалось. Те же стол, стулья и стеллажи. С торцевой стены – на фоне Кремля, Адмиралтейства и горных лыж – посетителям улыбались Путин, Медведев и Бушков. Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич улыбались доброжелательно, а, вот, Александр Александрович – презрительно. В антикварном кожаном кресле располагался «старенький добродушный пасечник» – только в красивом генеральском мундире, украшенном многочисленными орденками и медальками.

Лишь воздух был другим – явственно попахивало ароматным и душистым табачком. Это "фээсбэшный" полковник Архангельский, вальяжно развалившись на одном из элегантных офисных стульев итальянского производства, непринуждённо дымил классической "капитанской" трубкой.

– Проходи, подполковник, присаживайся, – пригласил Тургаев. – Делись со старшими коллегами своими гениальными догадками.

– Рановато пока делиться. Извините, – опустившись на крайний стул, буркнул Пашка. – Информации надо подкопить. Я, собственно, пришёл за помощью...

– Излагай. Поможем. Что надо?

– Во-первых, провести негласный обыск в двух гаражах. Один находится в Купчино, а другой в Обухово. Вот, здесь я всё записал – названия кооперативов, номера гаражей, имена-фамилии хозяев, а также то, что там следует искать.

– Знакомые фамилии, – заглянув в бумажный листок, заинтересованно хмыкнул генерал-лейтенант. – Продолжай.

– Во-вторых, надо, чтобы оперативники из Красногвардейского РУВД прошлись по соседям Бокиев, – Сомов выложил на фиолетовую с чёрным отливом столешницу несколько разноформатных фотографий. – Пусть поспрашивают об этих людях. Вдруг, кто-нибудь из них часто приходил – несколько лет тому назад – к бабушке покойного Толстого бастарда.

– Принято. Что ещё?

– Надо сделать запрос в Министерство Обороны. Желательно – для реального ускорения – по неформальной "генеральской" линии. Пусть в срочном порядке, без бюрократической волокиты, сообщат фамилии-имена-отчества всех сослуживцев гражданина Ковтуна Игоря Сергеевича, уроженца города Хабаровска...

Через трое суток они – в том же составе – собрались в кабинете генерал-лейтенанта.

Сомов, разложив на чёрно-фиолетовой столешнице различные бумаги, доложил о достигнутых результатах.

– Неожиданный и нестандартный поворот событий, – задумчиво усмехнулся Тургаев. – Я думал, что такое бывает только в толстых детективных романах. Молодец, Павел Сергеевич!

– Конечно, молодец, – поддержал Архангельский. – Только, вот...

– Что такое?

– Доказательства – почти все – косвенные. Как на такой слабой доказательной базе, построенной – в основном – на одних умозаключениях, можно оформить дельное обвинительное заключение?

– Это да, – погрустнел генерал-лейтенант. – Любой мало-мальски грамотный адвокат пошлёт нас всех – и оптом, и поодиночке – очень-очень далеко. Да и прокурор ордера на арест подозреваемого, пожалуй, не подпишет.... Знаешь что, подполковник? Попробуй поговорить с фигурантом по душам? Ну, на правах старого знакомца?

– Извините, но какой в этом смысл?

– А ты с ним потолкуй, предварительно положив включённый диктофон в карман. Вот, тебе и смысл. Нынче, слава Богу, суды и аудиозаписи принимаю в качестве доказательной базы...

Эпилог

Вдоль Бухарестской, между улицами Ярослава Гашека и Димитрова, был разбит – ещё в «доперестроечные» времена – непрезентабельный и хиловатый парк. Вернее, большой и бестолковый сквер, огороженный по периметру высоким кустарником и покрытый густой сетью узких гравийных дорожек.

Обычно по этим дорожкам размеренно трусили упорные бегуны всевозможных возрастов, заботящиеся о своём здоровье, и неторопливо перемещались юные симпатичные мамочки с детскими колясками. Но в то утро в сквере – по неизвестным причинам – было пустынно. Только одинокий пешеход, рассеянно сжимая в ладонях пол-литровую пивную банку, неторопливо шагал по центральной аллее.

Пешехода звали – "Александр Викторович Сидоров". Он работал Главным редактором Издательского Дома "Петроград", а также являлся совладельцем данной коммерческой структуры.

Александр Викторович был бородат, очкаст и слегка – по одежде и внешнему облику – неухожен. Классический образчик питерского интеллигента в третьем поколении, короче говоря.

– Привет, Викторыч! – окликнул прохожего Пашка, заранее угнездившийся на светло-синей садовой скамье, расположенной в эркере, образованном высокими кустами боярышника. – Давненько не виделись. Почитай, с самой моей свадьбы.... Прогуляться вышел, червь книжный? Типа – на променад?

– Сколько лет, сколько зим! – широко и добросердечно улыбнулся Сидоров. – Приветствую, Павел Сергеевич. Говорят, что тебя можно поздравить с присвоением высокого звания подполковника?

– Правильно говорят.

– Тогда – поздравляю.

– Спасибо, конечно. Присаживайся рядом, акула издательского бизнеса. Посидим, поболтаем.

– Я, собственно, спешу. Опаздываю на важную деловую встречу. Бизнес, знаешь ли...

– Знаю. А ты, тем не менее, присаживайся, – в голосе Сомова обозначилась свинцовая строгость. – Пивка попьём.

– Закончилось пиво, – отправляя алюминиевую банку в бетонную урну, на которой значилось: – "Фрунзенский район", сообщил совладелец ИД "Петроград". – Так что...

– Ничего страшного и непоправимого. Я к этой нашей встрече подготовился на совесть. Вот, полный полиэтиленовый пакет. Пять сортов. Выбирай любой.... Ты же, как помнится, предпочитаешь немецкое светлое? Держи. Вскрывай. Глотай.

– Спасибо.

– Как оно тебе? – через минуту вкрадчиво поинтересовался Пашка.

– Нормально. Действительно, немецкое. Действительно, светлое. Без дураков и вопросов.

– Фирма веников не вяжет.

– Значит, хочешь поговорить? – Сидоров, пристроив банку с пивом на доски садовой скамьи, достал из кармана джинсовой куртки маленькую чёрную коробочку, звонко щёлкнул невидимым тумблером, после чего, неодобрительно покачав лохматой головой, заявил: – Нехорошо, господин подполковник, получается. Некультурно и не по-товарищески.... Предлагаешь потолковать по душам. А сам? Коварно включил какое-то записывающее устройство.... Видишь?

В правом верхнем углу панели чёрной коробочки заговорщицки подмигивал крохотный рубиновый огонёк.

– Вижу.

Сомов, вздохнув, демонстративно извлёк из брючного кармана светло-серый японский диктофон и надавил подушечкой указательного пальца на кнопку – "Выкл.".

Рубиновая лампочка незамедлительно погасла и, подумав пару секунд, послушно замигала успокаивающим ярко-изумрудным цветом.

– Теперь – поговорим? – поинтересовался Пашка. – Надеюсь, что все препятствия устранены?

– Сейчас проверим...

Главный редактор ИД "Петроград" поднялся на ноги, медленно повертел чёрной коробочкой во все стороны, после чего успокоился и, опустившись на светло-синюю скамью, разрешил:

– Спрашивай, подполковник.

– Спрашивать? – хмуро усмехнулся Сомов. – Может, чуть позже.... А пока, Викторыч, я тебе расскажу одну завлекательную и нетривиальную историю. Не возражаешь? Тогда, морда очкастая, слушай.... Лет пять тому назад у тебя, козла похотливого, образовалась постоянная любовница. То бишь, Тамара Непейвода, проживающая на улице Панфилова.

– Шесть с половиной лет назад.

– Непосредственному участнику, конечно, видней. Продолжаю.... Ты стал постоянно – раза два-три в неделю – наведываться к Тамаре в гости. А потом она познакомила тебя с пожилой соседкой, проживавшей этажом выше. С Ариной Наумовной Бокий, внучкой легендарного чекиста Глеба Ивановича Бокия. И ты, Викторыч, стал частенько посещать старушку. Наблюдательные соседи по лестничной площадке утверждают, что целые вечера напролёт, позабыв про смазливую любовницу, "очкастый бородач" просиживал у Арины Наумовны.

– Что в этом такого? – высокомерно напыжился Сидоров. – Бабушка была очень интересной и эрудированной собеседницей. Кроме того, талантливой рассказчицей. Многое знала, что называется, не понаслышке. Была лично знакома с известными и одиозными персонами двадцатого века.... И вообще, я – таким образом – помогал Хрусталёву собрать полноценный материал о Глебе Бокии. Серёга тогда писал цикл романов о "попаданце" в тридцатые годы прошлого века. Мол, сообразительный парнишка из нашего Времени оказался – совершенно случайно – в Прошлом. Далее – как полагается: коварные и жестокие шпионы иностранных спецслужб, патриотичные и отважные "энкавэдэшники", схватки, перестрелки, погони, сокровища загадочной Гипербореи, подлый Лев Троцкий.... Разве я виноват, что Хрусталёв уродился слегка стеснительным и совершенно не умеет знакомиться и общаться с посторонними людьми? Пришлось за него, хмурого молчуна, обрабатывать бабушку, вытягивая ценную информацию, могущую пригодиться при написании романа...

– А ещё в квартире у старушки было много всяких цветов, – дополнил Пашка. – Кактусы там всякие, фикусы, гортензии, актинидии.... Время от времени Арина Наумовна – по старости лет – ложилась в больницу. Когда на неделю, когда и на месяц. Кто в это время поливал бедные цветочки? Кому доверчивая бабушка оставляла ключи от квартиры? Милейшей соседке Тамаре, понятное дело.... Потом российский издательский бизнес подвергся страшным испытаниям. Началась так называемая "чёрная полоса". Удар следовал за ударом. Сперва на книжную продукцию был наложен НДС. Буквально через два месяца были запрещены "книжные развалы" возле железнодорожных вокзалов и аэропортов, которые и давали Издательствам львиную долю "быстрых и живых" денег. Цены на книжную продукцию тут же подскочили. Как минимум – в полтора-два раза.... В качестве козырного довеска грянул мировой финансовый кризис. Население, нищавшее прямо на глазах, начало обходить, грязно матерясь, книжные магазины стороной. Над многими Издательствами сгустились чёрные грозовые тучи, обещавшие скорое и неотвратимое банкротство. Для очкастых и бородатых индивидуумов, посвятивших всю свою жизнь литературным делам, это было равносильно смерти.... Не так ли?

– Равносильно. Я столько лет и сил отдал "Петрограду", что...

– Не продолжай, старина. Я всё понимаю.... И тогда ты решил, что для спасения любимой компании необходимы решительные действия? Мол, надо издать нечто экстраординарное и нестандартное? Большим тиражом? С гарантированными продажами?

– Мы – решили, – рассеянно оглядываясь по сторонам, промямлил Сидоров. – Топ-менеджеры "Петрограда". Дай-ка, Сергеич, ещё одну баночку с немецким светлым. Спасибо.... Не было, честное слово, других вариантов. Из серии: – "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих". Диалектика, мать её.... И речь шла сразу о нескольких сильных Проектах, способных кардинально исправить финансовую ситуацию. Бросили жребий, мне достался – "документальный детектив". Ничего личного. Так сложилось...

– А тут, значит, умерла старенькая Арина Наумовна, и на горизонте замаячил её единственный законный наследник? То бишь, Толстый бастард?