Текст книги "Лиорская мельница (СИ)"

Автор книги: Андрей Андросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

В мастерской все было по-прежнему. Разве что пришел заметно заезженный Аздан, освещая себе дорогу темными кругами под глазами. Усач приволок здоровенное, аппетитно пахнущее ведро похлебки, круглую ноздреватую краюху хлеба и канистру с пивом. Расчистил от раскатившейся мелочи верстак у выхода в трюм, чтобы было побольше света, после чего оглушающе шваркнул по столу какой-то железкой, подавая сигнал к обеду.

Ели молча, сосредоточенно жевали, макая свежий хлеб в наваристую похлебку. Лишь Часовщик, кивнув на остатки краюхи, невнятно спросил с набитым ртом:

– Отфуда такая фоскошь?

– Муки свежей закупили. Там два трака от фермеров прибыли, наши вымели все подчистую. А Сельма напекла. – Аздан свою порцию ковырял неохотно, предпочтя потягивать пиво из высокой кружки. Явно успел уже поесть.

– Хорошо. Надоело сухарями давиться, – старший механик прожевал свой кусок и добавил: – У Сельмы хлеб всегда вкусный. Не то, что у Отбивки, ее булками можно пузыри сбивать и броню дырявить. Интересно, где она?

– Не слежу, – усач спешно встал из-за стола, – Пойду движок покормлю.

Доедали в тишине. Рист отпросился на верхнюю палубу. Благодушный и сытый Часовщик возражать не стал, хотя взгляд в спину радостно убежавшему сыну кинул недовольный. Ухол, отдуваясь, опрокинул в себя жбан пива и пошел наружу, захватив с собой бандуру – его сын должен был сегодня вернуться из Поиска и отец собирался вручить ему арбалет в качестве подарка. Поразившее драка в глаз оружие перестало быть просто неудобной железкой, обрастя историей. Такое и подарить не стыдно.

Оставшись вдвоем с Браком, Часовщик некоторое время неспешно тянул пиво, после чего вытянул из под стола тяжелую коробку.

– Сыграем?

Калека охотно кивнул. “Большую Охоту”, или попросту “Забойку” старший механик любил и охотно обучал ей всех желающих. К его великому сожалению, кроме Чегодуна среди Котобоев достойных соперников не было, немногие хотели вникать в мудреные правила островной игры, предпочитая обычные кости или “Сводилку”. Брак играть любил, но возможность выдавалась нечасто, кроме тех редких случаев, когда старший сборщик отсутствовал в трюме. Да и комплекта для игры у парня не было.

Часовщик раскрыл коробку, высыпал на стол груду зазвеневших фигурок. Привычно расчертил мелом столешницу и принялся расставлять крохотные статуэтки машин и зверей.

– Медь или серебро?

– Медь, – Брак предпочитал уступить сопернику право первого хода, так проще было планировать игру. – Я с банками закончил.

Старший механик аккуратно поставил на клетку второй гигатрак и принялся за бронзовые, почти черные фигурки добычи.

– Быстро ты, – на стол легла стая медуз. – Не сорвал?

– Одну только. Недогрел.

– Не страшно. Все срывают, даже я. Еще немного поднатореешь и научу мембранные заправлять. Там не так сложно.

Часовщик закончил расставлять фигуры, придирчиво оглядел результат. На столешнице угрожающе встали друг напротив друга две семьи, медная и серебрянная. У каждой семьи – по гигатраку, занимающему сразу две клетки. Вокруг гигатрака в стройном порядке расположились траки, тарги и ловкие флиры, цепочкой выстроились маленькие скиммеры. Остальное поле занимают многочисленные и разнообразные твари, от люторогов до драков, сгрудились стаи медуз, выглядывают из под столешницы жвалы плевунов. В самом центре поля – окруженное тварями помельче логово Грандаргаша. Сам хозяин логова искусно выточен из зеленоватого камня.

– Я умею мембранные заправлять. Пробовал разок, – Брак подождал, пока соперник сделает первый ход, выдвинув вперед скиммеры. Сам, подумав, отправил в разведку флиры. – С ними главное мембрану зажать между пластинами плотно и не торопиться.

– По тебе видно, как не торопишься. – Часовщик потратил свои ходы, чтобы атаковать скиммерами стадо люторогов, привлекая их внимание. – Ты куда вчера полез? Еще и Логи в это дело втянул. Парень чуть не убился.

– Логи сам виноват. Следовал бы моему плану, остался бы цел.

– А явление драка ты своей многомудрой головой тоже предусмотрел? Чем ты его отогнал? Банку жахнул? – механик вел партию неспешно, его скиммеры приводили добычу под атаку тяжелой техники, а траки уже начали доставлять первые трофеи в гигатрак. – Только не рассказывай мне сказки про потерю сознания, я умею сводить воедино факты, в отличие от остальных.

– Две банки, – Брак попытался было завести драка под тарги, но вражеский флир ловко увел его прямо из под носа. – Времени не было совсем, свел что было и жахателем к нему загнал.

– Шаргов дурень. Брак, я и предположить не мог, что из всех дураков среди Котобоев, именно ты окажешься самым тупым. Зачем так рисковал? Осколками посекло бы насмерть, или по земле размазало. Это не считая затеи с гарпуном. Тебе повезло минимум трижды, причем за каждый раз впору отмечать день рожденья. Ладно, тебе плевать на себя, но вас было двое. Ты хоть рассказал Логи, в какую авантюру его втянул?

– Рассказал, – дела у калеки шли не очень, он уже потерял несколько скиммеров, а ловкая тарга соперника умудрилась сбить один из флиров.

– И он согласился в этом участвовать?

– Это же Логи. Он такой.

Наступила пауза, оба сосредоточились на игре. Часовщик уверенно опережал Брака по трофеям, почти полностью выбив тварей на своей половине поля и совершая дерзкие налеты на территорию противника. Зато гигатрак калеки почти вплотную подобрался к логову. Если удастся свалить грандаргаша, можно будет вывести на поле еще одного исполина, объединив несколько фигурок вместе. И тогда уже старшему механику придется туго, гиганты защищают все клетки вокруг себя от флиров, а вывести его из игры можно только пожертвовав другой гигатрак.

За толстяка вины калека не ощущал, тот знал, куда и зачем шел. Да и пострадал по своей собственной глупости.

– Значит, все же решил отправиться в степь? – Часовщик плеснул себе еще пива. – Не отказался от этой глупой затеи? Признаться, когда я вчера увидел твой жахатель у толстяка, решил было, что ты наконец взялся за ум.

– Почему глупой? Я просто хочу честно заслужить свою метку. Следовать своим желаниям, а не кого-то еще. Хватит с меня Джуса, надоело.

– Чтобы стать клановым не обязательно идти в поиск. Посмотри на меня, – механик указал на свои дырявые уши. – Я в Поиске не был. Тем не менее, я старший механик семьи, у меня есть жена, дети, свой трак. Ты не дурак, прекрасно понимаешь, что даже со скиммером и напарником, твои шансы вернуться ничтожно малы. Ты слабый, к тому же увечный. Зачем так рисковать?

– При всем моем уважении к тебе, Часовщик, я не думаю, что твой путь можно повторить. Ты попал в семью уже взрослым, сильным, знал и умел множество таких вещей, о которых Котобои не имели ни малейшего понятия. И даже учитывая все это… Сколько ты проходил в ошейнике? Лет десять?

– Двенадцать, – старик поморщился. Этот период своей жизни он вспоминать не любил. – Но я честно заслужил свое право на семью и метку .

– Да, ты заслужил. Но какова вероятность, что случится еще одно подобное побоище, где я смогу в одиночку спасти “Мамашу”? Ты был незаменим, прекрасно работал, изобрел кучу всего – но никто не спешил вводить тебя в семью. И только когда ты вытащил всех из полной задницы – старшие соизволили выдать тебе метку. Сколько тебе было тогда? Под сорок? А у меня какие шансы?

– Не делай из семьи врагов, Брак, – Часовщик вновь вернулся к фигуркам, выдвинул вперед траки, незаметно беря логово в клещи. – У тебя есть все шансы стать клановым. Никто не будет упрекать тебя в том, что ты не закончил Поиск. Ты еще молод, возможность проявить себя обязательно представится. И я верю, что ты ее не упустишь.

В словах механика, размеренных и веских, тем не менее сквозило едва уловимое сомнение, которое Брак почуял.

– Ты сам себя слышишь? Да во всей семье с трудом наберется пять человек, кто нормально ко мне относится. Остальные либо игнорируют, либо обращаются так, будто на мне ошейник.

Лицо Часовщика на мгновение дернулось, и Брак понял, что тот в курсе ситуации с Чегодуном. Неудивительно, старый механик знал все про всех, обладал отменной наблюдательностью и способностью делать выводы. К тому же, он присутствовал при разговоре со старшим сборщиком.

Убедившись в своих подозрениях, Брак горячо продолжил:

– Либо я закончу Поиск и стану хозяином самому себе, либо сгнию здесь в ожидании чуда. Джус пьет столько, что долго не протянет. Кто знает, что придет ему в голову? К тому же, он задолжал Чегодуну. Я не пытаюсь создать из семьи врагов, но мне до усрачки страшно того, что может произойти. Вот и что мне делать?

– Не выражайся, – Часовщик хмуро смотрел на доску, где все вновь застопорилось. – Твой отец должен Чегодуну тридцать синих кристаллов. Я не в восторге от этой ситуации, я не в восторге от поведения Чега и не в восторге от Джуса. Все это смердит хуже, чем отхожее место на “Мамаше”.

Брак мысленно застонал. Тридцать синек это куда больше, чем он мог предположить. За такую сумму Чегодун удавится, но выбьет долг из отца. А в упрямстве Джус мог посоперничать с Барташем, свой трак он никогда не отдаст.

Надо срочно собирать скиммер и сваливать.

– Но от твоего желания отправиться в Поиск я тоже не в восторге, – старик сделал свои ходы, посмотрел парню в глаза. – Твои шансы успешно вернуться стремятся к нулю. Что бы ты себе не придумал, какой бы план не составил – забудь. Внешний мир тебя прожует и выплюнет, а протезом будет ковыряться в гнилых зубах. Я не могу и не хочу тебе помогать совершать эту ошибку, но мешать тоже не буду. Это твое решение, жить с его последствиями тоже тебе. Хотя будет очень обидно так глупо терять перспективного механика.

– Я не собираюсь сгинуть в Поиске. Я лишь собираюсь честно доказать, что достоин стать Котобоем. Не хочу всю жизнь провести никчемной гразговой отрыжкой.

– Я же сказал, не выражайся, – Часовщик двинул фигурки. – Ты проиграл. Никогда не лезь на Грандаргаша, не обеспечив себе крепкий тыл. У меня больше трофеев, а ты потерял все траки.

Брак уставился на поле игры. Как он умудрился прозевать эти две тарги – уму непостижимо, но старый механик ловко провел быстрые машины по флангам, ударив по связанным боем тракам. Теперь шаргова тварь за один ход сломала оба грузовика, оставив Гигатрак в одиночестве. Выиграть в этой ситуации невозможно, только траки могут в достаточном количестве собирать трофеи и свозить их к медлительной головной машине. Даже то, что противник потерял обе тарги, уже не имело значения, парню никогда не догнать того по количеству очков.

– Этот ход называется мельница. Ловушка для тех, кто пытается хапнуть слишком много и забывает при этом смотреть по сторонам. Я пожертвовал тарги, значит это килейская мельница. Хотя вариантов здесь много.

Часовщик начал сгребать фигурки в коробку, аккуратно завернул в тряпочку каменную фигурку даргаша, чтобы не побилась.

– Часовщик, спасибо за честность. Я не собирался просить о помощи, просто…

– Не продолжай. Я все сказал. Хочешь глупо погибнуть, это твое право. Я не собираюсь ни мешать тебе, ни помогать в твоей затее. От работы я тебя освобождаю, незаметно выкатить скиммер помогу. Но большего от меня не жди.

– Спасибо! – от всего сердца поблагодарил Брак. Как незаметно выкатить скиммер через Чегодунову вотчину он до этого не представлял. Да и вообще, с души как будто камень свалился. Старик механик, хоть и был невыносимо зануден во всем, что касалось работы, всегда относился к калеке с симпатией. Слово свое он держит крепко, и Браку этого достаточно. Жаль только, что на помощь больше рассчитывать не приходится, работа с эйнсом предстояла сложная и советы опытного наставника очень бы пригодились.

– Не благодари, – старший механик собрал фигурки, убрал коробку. Задумчиво посмотрел на парня, тяжело вздохнул. Обвел взглядом пустую мастерскую, после чего досадливо крякнул и добавил:

– Шарг с тобой, пойдем гравку посмотрим. Но больше помощи не жди.

Калека просиял и похромал в угол за мешком.

Глава 16

Брак утер пот с лица изрядно промокшим рукавом. Шаргова жара, шаргова духота, шаргов скиммер и шаргова гравка, будь она трижды проклята.

Опасения по поводу костяной спиральки не оправдались. Внимательно исследованная Часовщиком гравка оказалась рабочей, хотя и слегка сонной. Тянула не слишком много, на синий цвет, но для скиммера этого было вполне достаточно. Даже больше чем достаточно, гравка оказалась весьма неудобной.

Слишком большая, мощная и прожорливая для скиммера, но слишком слабая для тарги. Разве что для тяжелых грузовых подойдет, если понадобится снять часть нагрузки с кузова при перегрузе.

Для флиров тоже не подходит, там важна резвость. Трофейная гравка разгоняется слишком медленно, для юрких летунов это неприемлемо. Им куда важнее иметь возможность быстро сбрасывать и поднимать подъемную силу, все остальное отходит на второй план.

Вот парню и пришлось потратить кучу времени на то, чтобы придумать способ упихать здоровенную гравку в скиммер. Она размером с голову, и это еще без корпуса. Надо было точно рассчитать, где именно ставить, продумать поступление эйра и регулировку подачи…

В результате всех мытарств, Брак так и не приступил толком к установке, разве что нарезал листов железа на корпус, да утащил несколько медных трубок. В мастерской стало заметно светлее, солнце в трюм уже не проникало и Часовщик приказал зажечь светильники. Остальные механики на возившегося в отгороженном закутке калеку внимания не обращали. У каждого здесь есть свое укромное местечко, где можно спокойно ковыряться с железками. А ближе к вечеру все и вовсе ушли во внутренний двор на церемонию Возвращения. Теперь сквозь раскрытые двери трюма до Брака доносятся обрывки торжественных речей, хохот и радостные вопли.

Парень в очередной раз попытался придать раскаленной медной трубе правильную форму, перегнул и злобно помянул шарга. Кончики пальцев уже начало ощутимо покалывать – верный предвестник скорого ожога. Пора заканчивать, он и так сегодня слишком много сводит.

Как Ухол умудрялся целыми днями неутомимо плавить ракушки, оставалось для Брака загадкой. Да и Часовщик при нужде мог целиком раскалить докрасна тяжеленную ось “Мамаши”, хотя Ухол в негласном противостоянии все равно оставался победителем – старший механик очень быстро выдыхался.

Сам калека особыми талантами не выделялся. Мог докрасна раскалить десятикилограммовую болванку, но и только. Таких среди семьи больше половины, не считая откровенно бесталанных, вроде Логи. Гнуть Браку тоже было тяжеловато, да и слабые руки не сильно этому способствовали. Вот и сейчас, от тяжелой работы заныла голова, как будто в лоб с двух сторон медленно вворачивают раскаленные гвозди. Еще немного и перенапряжется, а этого допускать нельзя. От такого он до конца Схода не оправится.

Приняв твердое решение заканчивать, парень набросил на скиммер рваное полотнище старого тента, после чего подхватил отремонтированный Там-Там и направился в угол мастерской. Откинув неприметную дверцу, завалился в крохотную комнатушку, заполненную переплетениями разномастных труб. Крутанул вентиль и прямо в одежде встал под струю ударившей сверху горячей воды.

Маленькие радости механиков – возможность почти неограниченно мыться пресной водой.

Прямо на себе постирав вещи, Брак выбрался из помывочной, дернул за рычаг обогревателя. Хитрое устройство состояло из двух эйносов – люторога и скальной кушварки, и создавало плотный поток горячего воздуха из широкого раструба.

Вещи высохли почти мгновенно, как и волосы. С сожалением выключив обогреватель, парень переоделся в обычную одежду, аккуратно сложил рабочие вещи в ящик. Хорошо, что воров внутри гигатрака можно не опасаться. Сердце семьи всегда хорошо охраняется, сунуться сюда рискнет только полный идиот. А обитателям “Мамаши” грязные шмотки механиков и их железки ни к чему. Хотя случается всякое, у Чернолапых вон флир угнали и ограбили. Но это был свой, такое событие – нечто из ряда вон выходящее.

Пока парень выходил наружу и пробирался по недрам “Мамаши”, невольно замечтался. Из головы Брака все никак не шла украденная сумма. Восемнадцать фиолок! Даже в самом грубом пересчете, это почти двести тонн сырого эйра. Чудовищное количество, которого будет достаточно для безбедной жизни в любом уголке мира. Кри это универсальная валюта, как бы не пытались контролировать и регулировать их оборот разные страны. Цветные кристаллы, подкрепленные самым надежным и востребованным ресурсом – эйром, упрямо продолжали использоваться в сделках на любом уровне,

Можно купить себе дом на севере, трак, несколько рабов. Открыть собственную мастерскую или факторию, если не прельщает жизнь в городе. Может, даже на подержанный цеп хватит, на стрейб уж так точно. Можно достать несколько улиток для редких металлов, добывать золото на берегах великой реки. Можно… Да проще перечислить, что с такой суммой сделать нельзя.

Сбежавшему Майро можно было только позавидовать, конечно, если Чернолапый умудрится остаться в живых. Пережить гнев клана почти невозможно. Да и какой он теперь Чернолап, наверняка уже назначили изгоем и вычеркнули его имя и метку из Святилища Памяти в недрах гигатрака. Наверняка после Большого Сбора рванут в разные концы Гардаша лихие ребята на быстрых машинах, привлеченные наградой за голову вора.

Замечтавшийся Брак уже почти дошел до места встречи с толстяком, когда его грубо толкнули в плечо, едва при этом не опрокинув. Опомнившись, парень поднял было взгляд, но тут до ушей донесся знакомый голос, радостно что-то оравший.

– Ооо! Там-Там!!! – подлетевший толстяк едва не вывернул калеке кисть, выхватив из его руки кувалду. – Вылезай оттуда, паскуда ушастая, жопа тебе пришла!

Последние слова он проорал на ходу, замахиваясь Там-Тамом. Тяжелый боек просвистел в воздухе и со звоном впечатался в закрытую дверь небольшой синей тарги с крытым кузовом, оставив после себя внушительную вмятину.

– В круг давай, уродец! – кувалда пошла на второй замах. – Или извиняйся!

Водитель тарги, вздрогнув от звука второго удара, опасливо покосился на вмятину и что-то прокричал.

– НЕ СЛЫШУ! – лысый замахнулся в третий раз, но бить не стал.

– Прости! – голос подрагивал, но страха в нем не было. – Прекрати курочить машину!

Толстяк все же вломил в третий раз, осыпав краску с двери. Столпившиеся вокруг зеваки одобрительно закивали, кто-то подбодрил советом бить сверху, чтобы до макушки достало.

– За что прости, шаргова ты плесень? – голос Логи звучал почти ласково. – Прости за то, что у меня такая вонь изо рта? Или прости за то, что моя машина поцарапала твою кувалду? Или прости за то, что попытался нагло тебя поиметь, а потом назвал одноглазым уродом и сбежал в таргу?

– Прости за то, что назвал тебя одноглазым уродом и попытался поиметь! Доволен? Хватит курочить машину, говорю.

– Не совсем так, но сойдет, – толстяк пнул напоследок дверь и повернулся к Браку. – Пойдем, Бракованный. Каждый торг одно и то же, а все равно лезут. То что я выгляжу тупым не значит, что я тупой. Разница незаметная, но ощутимая. Но им не дано понять.

Сзади раздался лязг и горестный вопль. Начавшие было расходиться зеваки вновь обернулись. Вылезший из тарги удивительно лопоухий коротышка в глухих гогглах грустно оглядывал отвалившуюся целиком дверь с вмятиной посередине.

– За что ты его так? – Брак отвернулся от созерцания скорбящего коротышки и поспешил за напарником.

– Предложил мне отрез канторского шелка по дешевке. Я бы повелся, но шелк этот знаю хорошо, мать иногда из него шьет. Когда предложил водой проверить, этот сразу заюлил, ну и завертелось. Вовремя ты Там-Там принес, я бы упарился его из тарги выковыривать. Еще и уродом одноглазым назвал.

Брак оглядел толстяка. Выглядел тот значительно лучше, чем утром. Хотя, судя по выступившей на лысине испарине и тяжелой одышке, медузий яд еще давал о себе знать. Повязки Логи снял, но левый глаз по-прежнему закрывала повязка из сложенной в несколько раз марли, удерживаемая на голове веревочкой из того-же материала.

– Но ты и есть одноглазый. А уродом задолго до того был.

– Не нагнетай. Не хочу становиться еще и Бракобоем, а то так и запомнят. Меня ждет великое будущее, прелестные красавицы и мировая слава, а ты провоцируешь меня стать тем самым толстым кочевником, который до смерти избил калеку за длинный язык. Хотя искушение велико. Не надо так.

– Не буду, – опасливо заверил напарника Брак. – Куда идем?

– Пожрать хочу нормально, там и поговорим. Отбивкины помои в горло уже не лезут.

– Так сегодня Сельма на готовке.

– Шаргова плесень. Мало того, что меня мать весь день жидким дерьмом отпаивала, так еще и Сельму пропустил, сразу сюда пошел. А теперь небось ни шарга не осталось, все сожрали и на Возвращение ушли.

– У ворот кабак развернули, там Аздан пиво с утра брал. Хорошее.

– Вот и пойдем туда. Ты, кстати, рукоять Там-Таму криво свел, держать неудобно.

– Это у тебя от голода. Все я ровно свел. – с обидой ответил Брак. Он угробил на кувалду почти полтора часа, хотя мог потратить это время на скиммер.

– Не гони. Оружие – как тело любимой женщины, мужчина должен с закрытыми глазами определять любой изъян, – Логи наставительно поднял вверх палец. – Я чувствую изъян криво сведенной рукояти.

– Опять несуществующая мудрость отца? Если женщина любимая, то мужик либо промолчит, либо не будет считать это изъяном, либо смирится. Ты уже запорол первые два, так что смирись.

Напарники шли по торгу никуда особо не торопясь. Брак вымотался за день в мастерской, а Логи явно устал валяться бревном в траке. Теперь оба с любопытством глазели на непривычные машины, разглядывали людей и товары на прилавках.

– А что за проверка водой? – зябко ежившийся от подступающей вечерней прохлады калека остановился у трака, торговавшего кожаной одеждой. На откинутом борту лежало напоказ несколько пар добротных сапог и ботинок, богато изукрашенные длинные штаны и всякая мелочевка вроде перчаток и заготовок под гогглы. Но внимание парня привлекли куртки.

– Настоящий канторский шелк воду не пропускает, – толстяк встал рядом, с интересом уставился на толстые коричневые перчатки с обрезанными пальцами. – А этот уродец мне пытался подделку впарить. Тот же шелк, но без пропитки. На островах такое делают, но у нас видимо тоже кто-то взялся. Перепутать легко, выглядят они одинаково, только подделка у тебя через полгода расползется и сгниет. Он половину кузова распродать успел, падла.

– Молодые люди отлично разбираются в тканях, – из глубины кузова выглянула торговка, немолодая сухонькая северянка с коротким ежиком седеющих волос. – Может быть, юных воинов клана заинтересует мой товар? Здесь лучшие кожаные изделия во всех вольных землях. Слава о них гремит по всему Гардашу, от Джаки до Нью-Арка.

– Не бреши, старая вешалка, – вежливо возразил торговке Логи. – Лучшая кожа у Стервятников, но я сомневаюсь, что Перья тебя на выстрел баданги подпустят к дубильням. Перчатки побольше есть?

Пока торговка рылась в кузове и чем-то гремела, Брак завистливо разглядывал приглянувшуюся куртку.

Длинная, ниже задницы, из плотной темно-бурой кожи, прошитой по краям густой синей тесьмой. Высокий воротник, спереди запахивается с глубоким нахлестом, тонкой работы металлические застежки под ремешки. Рукава длинные, даже слишком, но явно можно завернуть – вон, даже крепления имеются. Кожа тисненая, вся покрыта мелким узором и пропитана устойчивым к воде лаком. Куртка выглядит солидно и добротно, особенно в сравнении с драниной калеки. И теплая наверняка, ветер держит. Мечта, а не куртка. Разве что, явно великовата для щуплого парня, но это не проблема. Всегда можно ушить. Еще бы штаны к ней… И сапоги...

– Хорошая, – Логи, заметив интерес напарника, внимательно изучил куртку, прощупал швы под пристальным взглядом хмурого охранника. – Даже швы пропитала, дождь удержит.

– Конечно хорошая, – торговка вновь вынырнула из кузова, протянула толстяку пару перчаток. – Сама делала. Кожа люторога, застежки латунь, в Доминионе заказываю. Я хоть и не Стервятник, но кое что умею, мой товар действительно много где знают.

Под неодобрительным взглядом женщины, Логи попытался натянуть перчатки, но те не налезали.

– Больше размером нет, на таких кабанов не рассчитывала, – торговка забрала не подошедшие вещи обратно. – Могу по руке сшить, но не раньше послезавтра. Заказов много, не продохнуть.

Она для наглядности продемонстрировала зажатый в руке пробойник угрожающих размеров.

– К шаргу тогда, – толстяк проводил исчезнувшие в глубине трюма перчатки грустным взглядом. – Сдерешь небось втридорога. У меня сегодня день такой, все хотят поиметь героя.

– Так и есть, приглянулся ты мне, лысый. Прямо вот зудит у меня везде, как хочется с тебя три цены содрать. Или даже пять, – она кивнула на куртку, обращаясь к Браку, – Интересует?

– Сколько она стоит?

– Только для тебя – пять с половиной зеленью, – торговка окинула плечи калеки оценивающим взглядом, после чего продолжила участливым тоном. – Мерзнешь, небось, в этом рванье. Вы, клановые, понятия не имеете, что такое хорошая одежда, вечно ходите как оборванцы. За половину зеленушки подгоню по фигуре, будет сидеть как влитая. Еще за четыре уступлю штаны, столько же за ботинки.

Торговка чем-то дробно пощелкала в кузове.

– Всего это получается… На двух синьках сочтемся. Так и быть, пару зеленушек тебе уступлю, если все возьмешь. От сердца отрываю. Вижу, что тебе нужнее. – она замолчала и выжидающе уставилась на парня.

Брак с трудом подавил немедленный порыв развернуться и уйти, так низко падать в глазах незнакомой торговки он не был готов. Сумма была огромной. Нет, если выгрести все заначки, собрать получится. Не две синих, но близко. Можно продать второй окуляр или сыгравший свою роль жахатель, но это полностью лишит его начальных средств в Поиске, а зависеть от толстяка не хотелось. Жаль конечно, куртка ему приглянулась. Осталось придумать вежливую причину отказаться, чтобы при этом не показаться тем самым нищим оборванцем.

– Да шли ее нахер, Бракованный! За это обоссанное хомяками дерьмо столько платить? – Логи демонстративно принюхался и ткнул пальцем в здоровенный котел на крыше. – Чуешь, как из котла несет? Небось по всем стоянкам с ведром побирается. Тебе охота чужую мочу на себе таскать? Пойдем жрать, пока я не проблевался.

Толстяк, приобняв напарника за плечи, с силой развернул его от трака и потащил за собой.

– Так все дубят, кретин! А-а-а, шарг с вами, ходите в рванье. Кочевники... – начавшая было возмущаться торговка обратилась к охраннику, но тот лишь хмыкнул и приложился к фляге.

Остаток пути до въезда в форт, где между траками расположился навес передвижного кабака, проделали молча. Брак мерз и сожалел об упущенной куртке, а Логи явно устал.

Солнце уже закатывалось, тени вытянулись, на торге зажигалось вечернее освещение. Желтоватое дрожащее пламя масляных светильников, ровное многоцветье эйносов, бьющийся на ветру огонь обычных факелов. Кое-где загорелись костры из сушняка, а самые зажиточные разогревали ярчайшие эйровые горелки.

До кабака напарники не дошли совсем чуть чуть, пришлось проталкиваться через толпу клановых, обступившую только что прибывший трак. Здоровенная шестиколесная машина, судя по размерам капота перед кабиной – минимум с двумя двигателями. Явно не самоделка, сводили грузовик скорее всего островные мастера, причем талантливые. Увенчанная трубами кабина по размеру такая, что можно жить целой семьей, окна забраны толстыми прозрачными стеклами вместо привычных узких смотровых щелей и дырявого листового металла. А может это и не стекла вовсе, а что то намного более прочное, из органов островной живности. Металл везде сведен аккуратно, никаких щелей, броневые листы по бортам явно стальные, усилены незнакомыми пластинами из чего-то похожего на хитин. На крыше кузова – тяжелая спарка скрапперов.

Но больше всего привлекали внимание ярко красный цвет трака и талантливо выполненные наросты на крыше кабины и кузова, изображающие спинной и хвостовой плавники катрана. Все вместе это создавало впечатление огромной хищной рыбины, которую зачем-то поставили на колеса и вооружили скраппой.

Покатый борт кузова был раскрыт. Кусок брони поднят вверх подобно крылу птицы, открывая широкий проем, из которого на землю спускался широкий пандус. Внизу стоял и вдохновенно вещал высокий торговец в темно красном гарбе с зеленой окантовкой. Рядом с ним высилась загадочная штуковина накрытая тканью, явный эйнос. И, судя по заинтересованным перешептываниям клановых, никто понятия не имел, какой именно.

Калека потянул першего напролом напарника за руку, призывая остановиться. Тот начал было недовольно бухтеть, но увидел красный трак и замер, зачарованно пожирая его глазами.

– ...лько раз флиры и искатели теряются во время переходов? Вы скажете, что редко, всегда можно найти семью по следам гигатрака. Но! – торговец поднял руку с вытянутым вверх пальцем. – Все вы наверняка хоть раз задумывались, что хорошо бы всегда знать, где именно сейчас остальные? Не догадываться, не предполагать, а именно знать! Да я сам бы не отказался знать, где сейчас моя жена и кого именно из друзей мне придется закопать в степи следующим!

Толпа радостно гоготнула над немудреной шуткой. Торговец был того самого, всеми горячо любимого и ненавидимого типа, над которыми несколько часов подряд смеешься, зачарованно слушая чушь которую они несут, а потом внезапно обнаруживаешь себя на полдороге к дому без кри в кармане, зато с почти полным собранием сочинений знаменитого летрийского искателя приключений Домгара Штиренго, без картинок и написанных на незнакомом языке. Таких торговцев всегда любят, ровно до тех пор, пока не придет пора бить им морду.

– Не вижу смысла дальше удерживать вас в неведении. Редко увидишь в этих краях столь честные и открытые лица, не несущие на себе печать многочисленных душевных пороков. И лишь поэтому, только вам, знаменитому клану Пылевых Гиен, я предлагаю сегодня совершенно новый, доселе неизвестный науке эйнос! – дождавшись тишины и всеобщего внимания, торговец театральным движением сдернул покрывало. – Представляю вам! Добытый в самых темных и мрачных глубинах океана, куда никогда не ступала нога человека. Нашлись смельчаки, которые совершили невозможное! Они вернулись оттуда, откуда никто и никогда не возвращался. И не просто вернулись, о нет! Там, в бездонной непроглядной темноте, они одержали величайшую победу над страшнейшим из противников, после чего вырвали из его остывающего тела вот это!

Торговец указал рукой на стоящую рядом с ним штуковину. Высотой по плечо взрослому человеку, она напоминала снеговика, наподобие тех, которые зимой лепят на севере. Три костяных сферы, стоящие друг на друге. Нижняя, самая большая, покрыта многочисленными круглыми сквозными отверстиями, две верхние одного размера – сплошная гладкая кость. Выглядел эйнос внушительно и загадочно.